Разговор на тему отлучения от причастия продолжает протоиерей Максим Первозванский , главный редактор журнала «Наследник».
Протоиерей Максим Первозванский.
Бывает чисто техническое недопущение до причащения, если человек действительно не подготовился. То есть это одна ситуация, когда человеку в принципе не возбраняется причащаться по его духовному состоянию и по каким-то каноническим причинам, и священник может сказать: «Слушай, ты сейчас не готов и поэтому не причащайся».
А собственно недопущение до причастия, запрет на причастие – это уже ситуация, когда человек находится в состоянии греха или совершил какой-то серьезный грех, который возбраняет ему причащаться определенное время.
С точки зрения применения канонов, священнику не разрешается надолго, более чем на год, отлучать человека от причащения. Хотя канонические нормы предписывают иногда очень продолжительное отлучение от причастия.
Чаще всего в современной практике отлучать от причастия приходится либо за блуд или прелюбодеяние, либо за аборт.
Нужно различать: если человек продолжает пребывать в грехе, то речь не идет об отлучении от причастия на какой-то срок. Если, допустим, человек живет в блуде и понимает, что это неправильно, приходит на исповедь, кается в этом, но ситуации не меняет. То есть покаяния как изменения не только ума, но и ситуации, не происходит. Такого человека священник, как правило, до причастия не допускает. И это не отлучение от причастия на какой-то срок, а до совершения покаяния. И это может быть продолжительно – человек может в грехе пребывать годами.
Бывают и сложные ситуации, когда, например, люди живут не расписанными много лет, возможно, уже есть ребенок, и вот, допустим, жена пришла к вере, готова вступить в официальный брак, а супруг не желает. Понятно, что в целом ситуация ненормальная, не случайно же, согласно переписи, замужних женщин гораздо больше, чем мужчин.
Но как будет действовать священник в каждой конкретной такой ситуации, зависит от нюансов. А их очень много – нюансов чувств, отношений. Очень часто люди совершенно неправильно понимают и себя, и свои чувства, и ту ситуацию, в которой они сами находятся. По большому счету, задача священника – не отлучить их от причастия, а попытаться помочь людям выбраться из этих неправильных обстоятельств.
Но если не получается, мне кажется, что в большинстве случаев для стороны, которая готова и расписаться, и обвенчаться, отлучения от причастия не будет. Хотя всё возможно. Иногда и в этой ситуации возможно отлучение от причастия.
В целом же действующего блудника или прелюбодея отлучают от причастия не на какой-то срок, а до исправления. Хотя возможно назначить испытательный срок. Например, два месяца. Если человек не выдержал, то не выдержал, значит, не будет пока причащаться. Если он срывается регулярно, он не будет причащаться.
Если немолодая женщина делает первые шаги в Церкви и кается, что когда-то в молодости сделала аборт, ее не будут отлучать от причастия. Мне даже сложно себе представить это. Если факт прихода в Церковь говорит сам по себе о понесенном раскаянии, не только в этих грехах, а вообще по жизни, то никто ее не будет отлучать от причастия.
Самая распространенная епитимья в этой ситуации – чтение Покаянного канона или поклоны с молитвой: «Боже, милостив буди мне, грешной». И поклонов – тоже не триста и не три тысячи, а пять или десять. То есть сейчас настолько щадящие епитимьи назначают… Но такого рода епитимья может быть пожизненной, а не на какой-то срок. Священник говорит: «Знаешь, матушка, поскольку ты сделала пять абортов, вот тебе на всю жизнь по три поклона в день».
Отлучение от причастия как епитимью священник часто выбирает в качестве меры не наказания, а именно прочувствования, вразумления, что человек совершил тяжелый грех.
Например, приходит женщина и говорит, что сделала аборт недавно. К сожалению, часто женщины не понимают, что они совершили серьезный грех, и очень удивляются, когда их за это отлучают от причастия. Такое бывает. Чтобы человек это понял, прочувствовал, ему может быть предписано воздержание от причастия и что-то еще дополнительно. Например, чтение Покаянного канона или дополнительное пощение, или еще что-то, земные поклоны, может быть, дополнительные молитвы.
Никаких формальных «способов» отлучения от причастия нет. Человек исповедуется, на исповеди священник ему говорит: «Знаешь что, брат, я тебе запрещаю причащаться в течение ближайшего месяца». В некоторых ситуациях, если нет покаяния человека, то священник и не читает разрешительных молитв.
Чтобы запрещение было снято, человек должен снова прийти на исповедь и получить это разрешение к причастию. Чтобы снять запрещение, прочитывается специальная молитва.
Если человек на исповеди получил запрещение причащаться, никакой другой священник не имеет права этого человека до причастия допустить, пока епитимья не будет снята. Запрещение может снять только тот, кто его наложил. Или архиерей.
Иногда здесь возникают трудности другого рода. Например, человек поехал в паломническую поездку, исповедовался в другом городе, священник ему сказал: «Давай ты сейчас покайся, не причащайся, а через полгодика ко мне приезжай, я молитву прочитаю, снимающую запрещение на причастие». Через полгода человек приезжает, а этого священника там уже в помине нет. Тогда – или священника этого разыскивать, или к архиерею обращаться. Потому что просто так нельзя – один священник запретил, другой разрешил, – это вообще бред с точки зрения устроения нормальной духовной жизни.
Так что правильнее исповедоваться у одного священника. Даже если у человека нет каких-то серьезных грехов, духовник так или иначе помогает ему выстроить духовную жизнь определенным образом. И серьезное вмешательство другого священника, который будет предлагать другие пути, другие лекарства, другие методы, может осложнить духовную жизнь человека. Поэтому всегда говорю, что если ты не едешь специально посоветоваться со старцем, а просто отправляешься в паломническую поездку, то исповедоваться там нужно так: «Прости, Господи, согрешил делом, словом, помышлением». А на вопрос священника: «Какие у вас еще серьезные грехи?» – мягко и аккуратно, чтобы не обидеть вопрошающего, сказать: «Знаете, я всё своему духовнику уже давно рассказал».
А то, бывает, человек приезжает куда-то и получает по голове так, что потом не знает, как ему жить дальше. И дома духовнику стоит больших и серьезных трудов вернуть человека в нормальное духовное русло.
Сейчас как раз идет работа над документом Межсоборного присутствия о духовничестве. По епархиям разослали соответствующий опросник, который должен зафиксировать существующую духовническую практику в этом вопросе. И потом определить в том числе и по поводу отлучения от причастия – что, как и когда, в каких ситуациях.
Тем более сейчас какие-то новые грехи появились, которых нет в традиционных опросниках. И как раз мне кажется, что там могут быть определены нюансы, связанные с «гражданским браком».
Итак, от причастия могут отлучить такие грехи – убийство, блуд или прелюбодеяние, обращение к колдунам, экстрасенсам, колдовство, всякая ворожба и прочее. Человек, опять же, может не понять, насколько плохо то, что он был у «бабушки». Отлучение от причастия на какое-то время дает возможность почувствовать это.
За то, что мы называем страстями, вроде сребролюбия, чревоугодия и гордыни, – только в каких-то очень редких индивидуальных случаях пастырской практики, когда какой-нибудь многоопытный священник, хорошо знающий человека, может такую хирургическую меру какому-то своему пасомому, наверное, применить.
Вопрос отлучения от участия в Таинстве Причащения - очень деликатный. Конечно, есть целый свод канонических правил по этому вопросу - однако он в современных реалиях - скорее ориентир, помогающий осознать тяжесть того или иного согрешения, нежели чем работающее руководство к действию.
Однажды я был свидетелем очень драматической ситуации. Один священник, недавно рукоположенный - будучи уже в преклонных летах - запретил пожилой женщине причащаться до самой смерти. Причина столь жесткого наказания - то, что она состояла в невенчанном браке. Возраст, наличие внуков, десятилетия законной супружеской жизни - для него все эти факторы оказались ничего не значащими. Раз не венчана - значит, живёт в блуде. А по канонам - епитимья. Всё это оказалось таким неожиданным и я бы не побоялся сказать, подлым ударом по её зреющей вере - что на протяжение очень долгого периода она вообще не ходила в храм, пребывая в сильнейшей депрессии. Одним словом, чего добились? Отлучили от причастия? И кому от этого стало лучше? Кого это подвигло ко Христу? Никого!
Неспроста одной из важных тем, которые стоят на повестке обсуждения Межсоборным Присутствием, является эпитимийная практика: как научиться правильно и целесообразно руководствоваться церковными канонами при определении различных форм церковного прещения. Само наличие такой темы однозначно свидетельствует: на сегодня нет выверенного и единообразного понимания, каким образом применять каноны в области духовного руководства.
Если говорить по сути, то прежде чем отлучать от причастия, надо… приучить человека регулярно причащаться. Какой смысл накладывать отлучение, когда человек и так подходит к Чаше один раз в год - а то и ещё реже? Он и так сам себя отлучил; зачем здесь ещё какое-то формальное отлучение? Пока участие в Таинстве Божественных Тела и Крови не станет для верующего самым главным, самым желанным событием жизни, самой значимой ценностью - на мой взгляд, об отлучении не может быть и речи. Безумно пытаться лечить голоданием истощённого человека.
Немалое значение имеет и то, что в сознании даже глубоко церковных людей причастие нередко воспринимается как «награда», или «пропуск» в Царство Небесное. Своего рода «духовная печать», подтверждающая, что ты - в числе спасающихся. И эту «награду», естественно, надо заслужить - а потом ходить с высоко поднятой головой: я великий, я сегодня причащался, смотрите все и завидуйте!.. Но чаще всего такие люди не подпадают под действие существующих церковных канонов - хотя пребывая в таком самодостаточном горделивом состоянии, они куда дальше от живого и спасительного покаяния, нежели чем многие на самом деле грешники.
То, что причащение - не награда, а путь, инструмент возделывания души, способ очищения от грехов, преодоления страстей - который не работает механически, но только в согласии, в соработничестве со свободной волей человека - про это зачастую забывается. Представьте себе такую ситуацию: стоит в гараже шикарный, дорогой автомобиль; его хозяин каждый день чистит, убирает, натирает воском кузов, моет стёкла, заправляет до горлышка бензином - садится за руль, гладит нежный кожаный руль - но никуда на нём не едет. Даже не заводит! И такая ситуация продолжается годами. Пока этот дорогой автомобиль не выедет за пределы гаража - его хозяин никогда не узнает, какие у машины проблемы, может ли вообще она ездить - не сгнила ли ходовая, не потек ли аккумулятор - и так далее. А рядом туда-сюда ездит какая-нибудь полуразвалившаяся «шестёрка» - но ведь ездит! Точно так же порой представляется, что частое причащение «себя ради», а не ради исполнения Христовых заповедей - такая же заправка без дальнейшего использования. И вот здесь-то надо порой помочь человеку осознать - а зачем ты причащаешься? что реально в твоей жизни меняется от участия в Евхаристии? возрастает самомнение? увеличивается градус ненависти к окружающим безбожникам и нехристям? укрепляется сознание собственной исключительности и непогрешимости? Вот в каком состоянии действительно надо отлучать от причастия - хотя бы на какой-то срок - но здесь невозможно применить ни один канон - а не совершает человек никаких тяжких, смертных грехов!
Мне приходилось встречаться с ситуацией, когда отлучение от причастия становилось мощным инструментом манипулирования со стороны авторитарных духовников. Не послушалось духовное чадо в чем-то - теперь нельзя причащаться. Конечно, всё это кого-то отталкивало навсегда, а кого-то, напротив, вводило в патологическую и очень эмоционально заряжённую зависимость от «батюшки».
Но для церковной общины отлучение любого члена от участия в причащении - это огромная трагедия, это просто беда! Это отнюдь не «частная проблема отдельного человека». Значит, проблемы в самой общине, в ней катастрофически недостаёт любви, открытости, понимания, поддержки друг друга - если возможна ситуация, когда кто-то выбрасывается за её пределы. Отлучение - это же не «духовная гаупвахта», а свидетельство неспособности человека к участию в Божественной благодати, утверждение, что тональность его жизни настолько резко отличается от правильной жизни во Христе, что неизбежен конфликт, неизбежно острое противостояние между человеком и Богом! Нет и не может быть в таком состоянии никакого взаимопроникновения, соработничества между Богом и человеком, человек - откровенный враг Богу! И не по какой-то немощи, случайной ошибке - а именно сознательно и ответственно, в полном разуме и при понимании всего происходящего. Но если мы внимательно всмотримся в тех, кого порой подвергают отлучению - таких людей мы там практически не встретим. Да, будут люди с порой очень тяжкими грехами, даже смертными - но для самого человека - это будет боль сердца, тяжкий камень, сдавливающий, не дающий подняться. Ему и так плохо, он и так ищет Того, Кто Один-то и может снять этот удушающий груз греха - а мы ему как врежем каноном - чтобы знал, негодяй, как грешить!..
Поэтому отношение к отлучению от Божественного Причащения должно быть очень вдумчивым и ответственным, надо всегда понимать, ради чего и зачем существует такая духовная практика, ни в коем случае нельзя подобные решения принимать «на потоке», слёту, без подробного объяснения, почему принимается такое решение. И совершенно другое дело - когда мы не допускаем к причастию человека неготового, без покаяния, без понимания сути Евхаристии, никогда не исповедовавшегося - или живущего «по стихиям мира сего, а не по Христу». Но это вовсе не «отлучение от Причастия» - это не более чем отказ от профанации Таинства. Когда пациенту предстоит операция на внутренних органах - а он перед этим покушал и операция поэтому переносится - это же не «отлучение»! И если к вопросам телесного здоровья требуется порой продолжительная подготовка - то тем более к вопросу здоровья души и подготовки к Царству Небесному!
Протоиерей Павел Великанов
Православие и Мир
Просмотрено (88) раз
В каких случаях человека отлучают от причастия? Насколько долгой может быть епитимья? Почему человеку, если он совершил серьезный грех лучше дождаться духовника, а не идти к первому попавшемуся священнику? Отвечает протоиерей Игорь Гагарин , настоятель Иоанно-Предтеченского храма села Ивановское (Московская область).
Разовое недопущение до причастия всегда происходит по конкретным обстоятельствам. То есть я вижу, что человек в данный конкретный момент не должен идти к Чаше. Либо потому, что он находится в ссоре с кем-то и не примирился, либо, например, он просто не понимает, что собирается делать. Да, бывали случаи, когда человек собирается к Чаше, но, когда я начинаю с ним разговаривать, выясняется, что он даже отдаленного представления не имеет о том, что такое таинство причастия. Приходится ему объяснить, рассказывать о смысле таинства, о подготовке к нему.
Причин к такому разовому недопущению немало. И очень важно здесь объяснить человеку, что священник говорит о нежелательности причащения для него не потому, что желает наказать его, а потому, что просто не в пользу будет причастие, не во спасение, а в суд и в осуждение.
Что касается длительного отлучения, то, по канонам, за конкретные грехи оно может составлять несколько лет. Понятно, что мы каноны уважаем и ни в коем случае ими не пренебрегаем, но при этом понимаем, что они составлялись в другую историческую эпоху, когда и Церковь жила в совсем других условиях. И поэтому сегодня то, что мы читаем в канонах, скорее должно указывать на степень тяжести греха, как он видится в глазах Церкви. То есть, если за какой-то грех полагается отлучение на 20 лет, это не значит, что ты должен на 20 лет отлучать. Но, в тоже время, я понимаю, что исторически Церковь видела этот грех, как тяжелейшее, вопиющее преступление против веры, Господа. И тяжесть его в наше время, понятное дело, не уменьшилась. Изменилась реакция Церкви.
Посмотрим на простой, к сожалению, распространенный пример. Женщина когда-то сделала аборт. По канонам ей нужно запретить причащаться чуть ли не на 20 лет. Ну что я буду ей запрещать, когда она, может быть, в первый раз пришла на исповедь с этим грехом. Она всю жизнь была отлучена от Церкви. А сейчас, слава Богу, пришла. Надо сделать все, чтобы она осталась в Церкви.
Просто сказать: «Молодец, что пришла. Скажи свой грех, и я накрою тебя епитрахилью и пойдешь к причастию», - это уже другая крайность. Но, в каждом индивидуальном случае по-особенному важно дать понять всю вопиющую тяжесть этого греха, но с другой стороны, сделать так, что раз уж человек пришел в Церковь, пусть он в ней и останется. А если отлучить даже на год, то, скорее всего, человек больше не придет. А с меня Господь спросит.
Тем более, когда женщина живет в обществе, где подавляющее большинство смотрит на аборты, как на вполне нормальное явление и она сама, в то время, когда это совершала, чувствовала давление родителей, близких… А когда писались эти каноны, для всех была очевидна недопустимость этого поступка.
Отлучение на какое-то время от причастия имеет смысл только тогда, когда это принесет пользу человеку. Мы делаем это не для того, чтобы наказать человека, а для того, чтобы помочь ему преодолеть тот или иной грех. Поэтому, любая епитимья ставит своей целью, чтобы человек за то время, когда он не сможет причащаться, пережил, осознал свой грех. И чтобы, когда все-таки пройдет назначенное время и он пойдет к Чаше, в его душе созреет другое видение ситуации. Особенно это относится к супружеским изменам.
Повторяю, есть вещи, когда действительно неправильно накрыть епитрахилью и сказать: «Отпускаются тебе грехи твои». Чтобы человек понял - нужно потрудиться над тем, чтобы преодолеть внутри себя этот грех.
Но здесь все индивидуально и каждый священник рассматривает каждую ситуацию…
Отлучение от причастия рассматривает конкретный священник. Но священники разные и могут ошибаться, и, случается, превышают данную им власть. Поэтому, я всегда говорю, что если человек либо в первый раз идет на исповедь, либо не в первый, но случилось в его жизни что-то из ряда вон выходящее, он впал в какой-то очень, очень тяжелый грех и он понимает всю тяжесть, то не надо спешить и идти к первому попавшемуся священнику.
Если человек давно в Церкви и совершил тяжелый грех - пусть дождется духовника. Если не давно, надо найти такого священника, которому он может довериться. Для этого можно походить на службы в различные храмы, понаблюдать, как ведет себя священник, какие он говорит проповеди. В любом случае, он должен испытывать к этому священнику уже какое-то доверие.
Иногда говорят о том, что ты же не священнику исповедуешься, а Богу и поэтому какая тебе разница. Я думаю, что все-таки, прежде чем вверить свою душу священнику, надо подумать. Священник - участник таинства исповеди, прежде чем вверить ему свою душу священнику, надо немного узнать о нем.
У меня были такие случаи, когда у человека была острая ситуация, он не мог дождаться и шел к первому попавшемуся священнику. Священник этот накладывал на него такую епитимью, что потом этот человек растерянно приходил ко мне и говорил: «Батюшка, вот я был в отпуске, вот это случилось. Я вот не дождался и пошел там в . И мне сказали то-то, то-то». Например, год не подходить к Чаше. И я чувствую, что ему сказали неправильно, что так - недопустимо.
Но я уже ничего поделать не могу: есть такое правило, что один священник не может отменять епитимью, наложенную другим священником. Так что тупиковая ситуация.
Я думаю, что 90 процентов всех трудных вопросов решалось бы, если бы человек был членом конкретной общины. Тем более Церковь изначально - это община. И если человек - член этой общины, если действительно он хорошо знает, что члены этой общины его братья и сестры, а священник для него действительно как отец, то тогда и все вопросы - решаемы. А так конечно, когда нет ни конкретного духовника, нет своей общины, то тут возможны всякие извращения и искажения духовной жизни.
Подготовила Оксана Головко
В каких случаях человека отлучают от причастия? Насколько долгой может быть епитимья? Почему человеку, если он совершил серьезный грех лучше дождаться духовника, а не идти к первому попавшемуся священнику? Отвечает протоиерей Игорь Гагарин, настоятель Иоанно-Предтеченского храма села Ивановское.
Разовое недопущение до причастия всегда происходит по конкретным обстоятельствам. То есть я вижу, что человек в данный конкретный момент не должен идти к Чаше. Либо потому, что он находится в ссоре с кем-то и не примирился, либо, например, он просто не понимает, что собирается делать. Да, бывали случаи, когда человек собирается к Чаше, но, когда я начинаю с ним разговаривать, выясняется, что он даже отдаленного представления не имеет о том, что такое таинство причастия. Приходится ему объяснить, рассказывать о смысле таинства, о подготовке к нему.
Причин к такому разовому недопущению немало. И очень важно здесь объяснить человеку, что священник говорит о нежелательности причащения для него не потому, что желает наказать его, а потому, что просто не в пользу будет причастие, не во спасение, а в суд и в осуждение.
Что касается длительного отлучения, то, по канонам, за конкретные грехи оно может составлять несколько лет. Понятно, что мы каноны уважаем и ни в коем случае ими не пренебрегаем, но при этом понимаем, что они составлялись в другую историческую эпоху, когда и Церковь жила в совсем других условиях. И поэтому сегодня то, что мы читаем в канонах, скорее должно указывать на степень тяжести греха, как он видится в глазах Церкви. То есть, если за какой-то грех полагается отлучение на 20 лет, это не значит, что ты должен на 20 лет отлучать. Но, в тоже время, я понимаю, что исторически Церковь видела этот грех, как тяжелейшее, вопиющее преступление против веры, Господа. И тяжесть его в наше время, понятное дело, не уменьшилась. Изменилась реакция Церкви.
Посмотрим на простой, к сожалению, распространенный пример. Женщина когда-то сделала аборт. По канонам ей нужно запретить причащаться чуть ли не на 20 лет. Ну что я буду ей запрещать, когда она, может быть, в первый раз пришла на исповедь с этим грехом. Она всю жизнь была отлучена от Церкви. А сейчас, слава Богу, пришла. Надо сделать все, чтобы она осталась в Церкви.
Просто сказать: «Молодец, что пришла. Скажи свой грех, и я накрою тебя епитрахилью и пойдешь к причастию», - это уже другая крайность. Но, в каждом индивидуальном случае по-особенному важно дать понять всю вопиющую тяжесть этого греха, но с другой стороны, сделать так, что раз уж человек пришел в Церковь, пусть он в ней и останется. А если отлучить даже на год, то, скорее всего, человек больше не придет. А с меня Господь спросит.
Тем более, когда женщина живет в обществе, где подавляющее большинство смотрит на аборты, как на вполне нормальное явление и она сама, в то время, когда это совершала, чувствовала давление родителей, близких… А когда писались эти каноны, для всех была очевидна недопустимость этого поступка.
Отлучение на какое-то время от причастия имеет смысл только тогда, когда это принесет пользу человеку. Мы делаем это не для того, чтобы наказать человека, а для того, чтобы помочь ему преодолеть тот или иной грех. Поэтому, любая епитимья ставит своей целью, чтобы человек за то время, когда он не сможет причащаться, пережил, осознал свой грех. И чтобы, когда все-таки пройдет назначенное время и он пойдет к Чаше, в его душе созреет другое видение ситуации. Особенно это относится к супружеским изменам.
Повторяю, есть вещи, когда действительно неправильно накрыть епитрахилью и сказать: «Отпускаются тебе грехи твои». Чтобы человек понял - нужно потрудиться над тем, чтобы преодолеть внутри себя этот грех.
Но здесь все индивидуально и каждый священник рассматривает каждую ситуацию…
Отлучение от причастия рассматривает конкретный священник. Но священники разные и могут ошибаться, и, случается, превышают данную им власть. Поэтому, я всегда говорю, что если человек либо в первый раз идет на исповедь, либо не в первый, но случилось в его жизни что-то из ряда вон выходящее, он впал в какой-то очень, очень тяжелый грех и он понимает всю тяжесть, то не надо спешить и идти к первому попавшемуся священнику.
Если человек давно в Церкви и совершил тяжелый грех - пусть дождется духовника. Если не давно, надо найти такого священника, которому он может довериться. Для этого можно походить на службы в различные храмы, понаблюдать, как ведет себя священник, какие он говорит проповеди. В любом случае, он должен испытывать к этому священнику уже какое-то доверие.
Иногда говорят о том, что ты же не священнику исповедуешься, а Богу и поэтому какая тебе разница. Я думаю, что все-таки, прежде чем вверить свою душу священнику, надо подумать. Священник - участник таинства исповеди, прежде чем вверить ему свою душу священнику, надо немного узнать о нем.
У меня были такие случаи, когда у человека была острая ситуация, он не мог дождаться и шел к первому попавшемуся священнику. Священник этот накладывал на него такую епитимью, что потом этот человек растерянно приходил ко мне и говорила: «Батюшка, вот я был в отпуске, вот это случилось. Я вот не дождался и пошел там в храм. И мне сказали то-то, то-то». Например, год не подходить к Чаше. И я чувствую, что ему сказали неправильно, что так - недопустимо.
Но я уже ничего поделать не могу: есть такое правило, что один священник не может отменять епитимью, наложенную другим священником. Так что тупиковая ситуация.
Я думаю, что 90 процентов всех трудных вопросов решалось бы, если бы человек был членом конкретной общины. Тем более Церковь изначально - это община. И если человек - член этой общины, если действительно он хорошо знает, что члены этой общины его братья и сестры, а священник для него действительно как отец, то тогда и все вопросы - решаемы. А так конечно, когда нет ни конкретного духовника, нет своей общины, то тут возможны всякие извращения и искажения духовной жизни.
В каких случаях человека отлучают от причастия? Насколько долгой может быть епитимья? Почему человеку, если он совершил серьезный грех лучше дождаться духовника, а не идти к первому попавшемуся священнику? Отвечает протоиерей Игорь Гагарин , настоятель Иоанно-Предтеченского храма села Ивановское (Московская область).
Разовое недопущение до причастия всегда происходит по конкретным обстоятельствам. То есть я вижу, что человек в данный конкретный момент не должен идти к Чаше. Либо потому, что он находится в ссоре с кем-то и не примирился, либо, например, он просто не понимает, что собирается делать. Да, бывали случаи, когда человек собирается к Чаше, но, когда я начинаю с ним разговаривать, выясняется, что он даже отдаленного представления не имеет о том, что такое таинство причастия. Приходится ему объяснить, рассказывать о смысле таинства, о подготовке к нему.
Причин к такому разовому недопущению немало. И очень важно здесь объяснить человеку, что священник говорит о нежелательности причащения для него не потому, что желает наказать его, а потому, что просто не в пользу будет причастие, не во спасение, а в суд и в осуждение.
Что касается длительного отлучения, то, по канонам, за конкретные грехи оно может составлять несколько лет. Понятно, что мы каноны уважаем и ни в коем случае ими не пренебрегаем, но при этом понимаем, что они составлялись в другую историческую эпоху, когда и Церковь жила в совсем других условиях. И поэтому сегодня то, что мы читаем в канонах, скорее должно указывать на степень тяжести греха, как он видится в глазах Церкви. То есть, если за какой-то грех полагается отлучение на 20 лет, это не значит, что ты должен на 20 лет отлучать. Но, в тоже время, я понимаю, что исторически Церковь видела этот грех, как тяжелейшее, вопиющее преступление против веры, Господа. И тяжесть его в наше время, понятное дело, не уменьшилась. Изменилась реакция Церкви.
Посмотрим на простой, к сожалению, распространенный пример. Женщина когда-то сделала аборт. По канонам ей нужно запретить причащаться чуть ли не на 20 лет. Ну что я буду ей запрещать, когда она, может быть, в первый раз пришла на исповедь с этим грехом. Она всю жизнь была отлучена от Церкви. А сейчас, слава Богу, пришла. Надо сделать все, чтобы она осталась в Церкви.
Просто сказать: «Молодец, что пришла. Скажи свой грех, и я накрою тебя епитрахилью и пойдешь к причастию», — это уже другая крайность. Но, в каждом индивидуальном случае по-особенному важно дать понять всю вопиющую тяжесть этого греха, но с другой стороны, сделать так, что раз уж человек пришел в Церковь, пусть он в ней и останется. А если отлучить даже на год, то, скорее всего, человек больше не придет. А с меня Господь спросит.
Тем более, когда женщина живет в обществе, где подавляющее большинство смотрит на аборты, как на вполне нормальное явление и она сама, в то время, когда это совершала, чувствовала давление родителей, близких… А когда писались эти каноны, для всех была очевидна недопустимость этого поступка.
Отлучение на какое-то время от причастия имеет смысл только тогда, когда это принесет пользу человеку. Мы делаем это не для того, чтобы наказать человека, а для того, чтобы помочь ему преодолеть тот или иной грех. Поэтому, любая епитимья ставит своей целью, чтобы человек за то время, когда он не сможет причащаться, пережил, осознал свой грех. И чтобы, когда все-таки пройдет назначенное время и он пойдет к Чаше, в его душе созреет другое видение ситуации. Особенно это относится к супружеским изменам.
Повторяю, есть вещи, когда действительно неправильно накрыть епитрахилью и сказать: «Отпускаются тебе грехи твои». Чтобы человек понял — нужно потрудиться над тем, чтобы преодолеть внутри себя этот грех.
Но здесь все индивидуально и каждый священник рассматривает каждую ситуацию…
Отлучение от причастия рассматривает конкретный священник. Но священники разные и могут ошибаться, и, случается, превышают данную им власть. Поэтому, я всегда говорю, что если человек либо в первый раз идет на исповедь, либо не в первый, но случилось в его жизни что-то из ряда вон выходящее, он впал в какой-то очень, очень тяжелый грех и он понимает всю тяжесть, то не надо спешить и идти к первому попавшемуся священнику.
Если человек давно в Церкви и совершил тяжелый грех — пусть дождется духовника. Если не давно, надо найти такого священника, которому он может довериться. Для этого можно походить на службы в различные храмы, понаблюдать, как ведет себя священник, какие он говорит проповеди. В любом случае, он должен испытывать к этому священнику уже какое-то доверие.
Иногда говорят о том, что ты же не священнику исповедуешься, а Богу и поэтому какая тебе разница. Я думаю, что все-таки, прежде чем вверить свою душу священнику, надо подумать. Священник — участник таинства исповеди, прежде чем вверить ему свою душу священнику, надо немного узнать о нем.
У меня были такие случаи, когда у человека была острая ситуация, он не мог дождаться и шел к первому попавшемуся священнику. Священник этот накладывал на него такую епитимью, что потом этот человек растерянно приходил ко мне и говорил: «Батюшка, вот я был в отпуске, вот это случилось. Я вот не дождался и пошел там в храм. И мне сказали то-то, то-то». Например, год не подходить к Чаше. И я чувствую, что ему сказали неправильно, что так — недопустимо.
Но я уже ничего поделать не могу: есть такое правило, что один священник не может отменять епитимью, наложенную другим священником. Так что тупиковая ситуация.
Я думаю, что 90 процентов всех трудных вопросов решалось бы, если бы человек был членом конкретной общины. Тем более Церковь изначально — это община. И если человек — член этой общины, если действительно он хорошо знает, что члены этой общины его братья и сестры, а священник для него действительно как отец, то тогда и все вопросы — решаемы. А так конечно, когда нет ни конкретного духовника, нет своей общины, то тут возможны всякие извращения и искажения духовной жизни.
