В тот день сошел с ума целый город: жители Турина чуть ли не дрались за билеты на совместный концерт Паганини и Бьянки. Между тем, сами артисты были знакомы друг с другом лишь понаслышке. На одной сцене они выступали впервые. Причем скрипач не любил репетиций и встретился с солисткой только на премьере. Зато какая это была встреча! Паганини онемел от восторга - благо, что играл, а не пел. Антониа Бьянки обладала неземной красотой и божественным голосом. Настоящая итальянка, страстная, колоритная, с фигурой скрипки, которую обожал маэстро. На протяжении всего выступления он не мог отвести от нее взгляд, а в мыслях образ этой женщины и музыка слились воедино. После концерта Паганини сделал певице предложение.
Он пригласил Антонию в Милан для совместной работы. Она ответила лукавой улыбкой. Перед ней стоял некрасивый мужчина, худой и нескладный, лишь чудесные агатовые глаза выдавали в нем гения. Тот огонь, что приводил в трепет публику, преображал уродца в божество. Певица в мгновение ока придумала забавную игру, дабы убедиться в намерениях новоявленного ухажера. Она согласилась на предложение.
Окрыленный удачей, скрипач отправился на гастроли. Он долго ждал весточки от любимой, проклинал медлительность почты, сгорал от страсти и нетерпения, пока наконец понял, что был обманут. В больших городах известным артистам легко встретиться: маэстро искал Антонию в Турине, Флоренции, Болонье. Он находил следы пребывания Бьянки, но не ее саму. Меняя адреса, как перчатки, коварная женщина оставляла сообщения и передавала записки с ложными посулами. Паганини пришлось купить собственную карету, отныне его жизнь проходила в дороге: «Если она бежит от себя, это будет продолжаться всю жизнь. А если от меня?..» Но знаменитый скрипач волновался напрасно. Когда Паганини добрался до Палермо, игра была окончена.
После свадьбы артисты много гастролировали. Антониа хотела, чтобы на афишах ее партия значилась ведущей, а Николо числился аккомпаниатором. Он смеялся и убеждал жену, что в творчестве нет места ревности. Возможно, в дальнейшем эти споры привели бы к разрыву, но появилось новое обстоятельство. Бьянки была вынуждена оставить сцену.
Женщине в ее положении требовался покой, поэтому супруги переехали поближе к морю. Тетка Антонии, у которой они поселились, очень привязалась к зятю. Ворчливой старухе нравились его богатство и независимость, острый язык и особенно нетерпение, с которым он ждал ребенка. Появление сына на свет привело знаменитого скрипача в неописуемый восторг. К счастью, ребенок уродился не в папу. С голубыми глазами и золотыми кудрями мальчик походил на библейского херувима, Паганини же уже в этом возрасте обзывали дьяволом. Счастливый отец все время проводил с малышом, названным в честь древнегреческого героя Ахиллом. Вечерами они гуляли по пляжу, и местные ребятишки прибегали показывать цветных рыбешек, причудливые водоросли, морские звезды. А потом Паганини брал скрипку, выходил на песчаную косу и, окруженный сотнями рыбаков, давал концерт. День ото дня Палермо нравился маэстро все больше.
Под жарким сицилийским солнцем между ним и любимой музой вспыхнула прежняя страсть. Рождение сына преобразило обоих: они казались моложе, чувствовали себя счастливыми и не могли и представить себе, что когда-нибудь это закончится.
Паганини не заметил, когда начались перемены. Антониа стала грустить, жаловаться на пошатнувшийся голос, ревновать мужа к Ахиллино. Когда-то синьора мечтала о путешествии на север, концертах в Европе, продолжении карьеры, теперь осознала бесплодность этих надежд. Солнце Палермо все так же грело Паганини, а ее, казалось, превращало в пепел. Ахиллу шел четвертый год, когда праздная жизнь окончательно надоела располневшей Антонии. Она устраивала скандалы, настаивала на переезде, угрожала разводом. Паганини пошел ей навстречу: больше всего на свете он боялся потерять сына. Вскоре семейство, включая тетку и теткину собачку, перебралось в Неаполь.
Маэстро всегда враждовал с католиками: отказывался сочинять псалмы, а кроме того, нажил приличное состояние, которым не хотел делиться с папским двором. Невозможно передать, как это оскорбляло Церковь во времена, когда ее могущество было неоспоримо. Пока Паганини наслаждался жизнью в Палермо, вокруг его имени сгущались тучи, большинство дверей закрылись для его семьи.
Благовоспитанная католичка Бьянки не раз корила мужа:
Музыканты уверены, что ты вступил в отношения с нечистой силой, ведь только дьявольская помощь дает такое могущество над инструментом. Кстати, синьор Николо, скажите, какие струны натянуты на вашей скрипке?
Синьора, во всяком случае, они звучат лучше, чем ваш отзвучавший голос, - отвечал раздраженный маэстро...
Используя все возможные связи, певица устроила мужу выступление в Риме. К полному ее удовольствию Паганини вручили орден Золотой шпоры и дюжину рекомендательных писем. Скрипач уронил пакет с наградой и наступил на него - Антониа в ярости ударила мужа. Великий маэстро неожиданно понял, что одинок в своей гордости.
Ты – мой рыцарь Золотой шпоры, - говорил он сыну. - Его святейшество одарило трех лиц этой высокой наградой: Моцарта, Глюка и меня. О, мое сокровище, насколько ты достойнее своего отца!
Окончательный разрыв произошел между супругами во время европейского тура. На улицах Вены висели портреты Паганини за решеткой: он сидел с грустным лицом на соломе, играя перед распятием и вымаливая прощение. Афиши гласили: «Спешите! Приговоренный к смерти и спасшийся из тюрьмы великий итальянский скрипач Николо фон Паганини дает концерт. Папа простил ему многочисленные преступления и убийства». Это была вина Антонии, которая связалась с нечистым на руку импресарио.
Маэстро потребовал, чтобы жена никогда больше не вмешивалась в организацию его концертов. Бьянки вышла из себя. Столько унижений, каторжного труда, а взамен черная неблагодарность!
Мне все говорят, что вы безбожник! Вы отказались окунуть скрипку в святую воду!
Ее не для того создавал мастер, чтоб размочить в угоду попам. Я действительно связан с дьяволом, и этот дьявол - вы, синьора!
В ответ Антониа схватила бесценную скрипку и бросила на пол с такой силой, что оборвались струны. Маленький Ахилл проснулся и, закричав от испуга, упал с кровати. Испорченный инструмент Паганини простил бы жене, но вывих плеча, который получил мальчик, никогда!
Скоро газеты затрубили о том, что великий скрипач, одержимый бесами, выгнал из дома жену и отобрал сына. Читатели не успели оправиться от этой новости, а уже появилась другая: маэстро скончался, его вдова разыскивает Ахиллино. Бьянки помчалась в Париж, чтобы забрать свое дитя, а заодно вступить в наследство. В это время Николо, живой и здоровый, направлялся в горы отдохнуть от суеты. Спустя некоторое время пресса опять его «убила», и Бьянки снова искала могилу, деньги и сына. Публике Паганини воскресший был гораздо интереснее умершего. Газеты с опровержениями выходили двойным и даже тройным тиражом, поэтому многие сначала не поверили в настоящую кончину музыкального гения.
«27 мая 1840 года умер в Ницце знаменитый скрипач Паганини, завещав свое великое имя и состояние единственному сыну 14 лет. Забальзамированное тело было отправлено в город Геную на родину скрипача. Будем надеяться, что и это сообщение, как все предыдущие, будет счастливо опровергнуто», - писала «Музыкальная газета». Бьянки тотчас выехала в Ниццу.
Перед гостиницей, где почил в бозе скрипач, бушевала толпа. Несколько священников подогревали народный гнев. Они утверждали, что покойник знался с нечистой силой, отказался крестить сына и тем обрек его на вечные муки, убил собственную жену, чтобы использовать ее жилы в качестве струн, и теперь скрипка поет голосом Бьянки.
Он умер без покаяния, как собака, - вопила разъяренная толпа. - Где он? Покажите нам это чудовище! Его труп оскверняет наш город!
Они были готовы разнести в щепки последний приют музыканта. Ахиллино был напуган до такой степени, что бился головой об стену с пеной на губах.
Синьора Антониа тщетно умоляла священника совершить последний ритуал над покойным. Ненависть церковников была столь велика, что его отказывались похоронить. В критическую минуту, когда зазвенели разбитые камнями стекла, Антониа вышла на улицу:
Тише! Вы видите, что ваше волнение напрасно: я жива, мой покойный супруг не делал скрипичных струн из кишок своей жены. Лишь по недосмотру докторов он не смог причаститься и воссоединиться с церковью. Я прошу вас разойтись и не тревожить праха усопшего.
И толпа послушалась ее. Бьянки защитила тело мужа от поругания, исполнив свой последний долг. Она знала, что великий скрипач любил ее даже в годы разлуки, хотя так и не сказал «прости».
В 1837 году Никколо Паганини еще давал концерты в Турине, но в следующем году его здоровье резко ухудшилось. Чахотка, бич XIX века. В 1839 году по предписанию врачей Паганини поселился в Марселе. К страданиям от болезни прибавились проблемы, связанные с судебной тяжбой, в результате которой скрипач должен был выплатить 50 тысяч франков - весьма значительную по тем временам сумму.
Последние месяцы жизни Паганини провел в Ницце. В письмах к друзьям он жаловался: "Грудной кашель, который мучает меня, очень огорчает, но я держусь больше, чем могу, и хорошо ем то, что мне готовит "великолепный повар"... Я разваливаюсь на куски, и мне бесконечно жаль, что я не могу снова увидеться с нашим добрым другом Джордано..." Именно к Джордано обращено последнее письмо Паганини от 12 мая: "Мой дорогой друг, и вое же возможно не отвечать на сердечные письма друга. Обвини в этом упрямые и бесконечные болезни... Причина всему этому судьба, которой угодно, чтобы я был несчастлив...
Доктор Бине считается в Ницце самым лучшим врачом, и только он лечит меня сейчас. Он говорит, что, если мне удастся на треть уменьшить катар, я смогу еще немного протянуть; а если удастся на две трети, то я смогу питаться, но от лекарств, которые я начал принимать четыре дня тому назад, нет никакой пользы".
И все же прежде, чем умереть, он еще раз играл на скрипке... Однажды вечером, на закате, он сидел у окна в своей спальне. Заходящее солнце озарило облака золотыми и пурпурными отблесками; легкий нежный ветерок доносил опьяняющие ароматы цветов; множество птиц щебетало на деревьях. Нарядные молодые люди и женщины прогуливались по бульвару. Понаблюдав некоторое время за оживленной публикой, Паганини перевел взгляд на прекрасный портрет лорда Байрона , висевший у его кровати. Он воспламенился и, думая о великом поэте, его гениальности, славе и несчастьях, стал сочинять самую прекрасную музыкальную поэму, какая когда-либо была создана его воображением.
"Он как бы проследил за всеми событиями бурной жизни Байрона. Сначала это были сомнения, ирония, отчаяние - они видны на каждой странице "Манфреда", "Лары", "Гяуры", затем великий поэт бросил клич свободы, призывая Грецию сбросить оковы, и наконец смерть поэта среди эллинов". Музыкант едва закончил последнюю мелодическую фразу этой удивительной драмы, как вдруг смычок внезапно замер в его леденеющих пальцах... Этот последний всплеск вдохновения уничтожил его мозг...
Трудно сказать, насколько достоверно это свидетельство, но остался также рассказ графа Чессоле, который утверждает, что байроновская импровизация Паганини на пороге смерти была поразительна.
Пророчество поэта, к сожалению, оправдалось: Паганини, как и Байрон, познал всю глубину страдания, и перед концом жизнь предстала перед ним во всей своей жестокой реальности. Слава, богатство, любовь - все это у него было, и всем этим он был пресыщен до отвращения. Теперь душа его была совершенно опустошена, в ней остались лишь бесконечное одиночество и великая усталость. Успех оставил ему дашь горечь. И его умирающее тело конвульсивно вздрагивало, прежде чем застыло в ледяной неподвижности смерти.
Неописуемые мучения пережил Паганини в последние дни жизни - с 15 по 27 мая. Долгими часами он упрямо пытался проглотить хоть крохотнейшие кусочки пищи, и, уже совершенно потеряв голос, он не мог объясниться даже с сыном и писал свои просьбы на листках бумаги... Юлиус Капп в своей книге дал факсимильное воспроизведение последнего листка, на котором Паганини написал: "Красные розы... Красные розы... Они темно-красные и кажутся дамаском... 18, понедельник".
Начиная с этого дня он уже не брал больше в руки пера. О последнем часе великого музыканта написано немало фантастического. Один поэтический рассказ рисует такую картину: Паганини умирает в лунную ночь, протянув руку к своей скрипке. На самом деле все было не так поэтично. Один из друзей скрипача, не покидавший его в последние дни, Тито Рубаудо, рассказывал, что ни он сам, ни кто-либо другой из тех, кто бывал в эти дни рядом, не думали, "что так близок его конец, как вдруг Паганини, согласившийся пообедать, начал мучительно кашлять. Этот приступ и оборвал мгновения его жизни."
Это подтверждает и другой очевидец - Эскюдье. По его свидетельству, когда Паганини садился за обеденный стол, у него внезапно начался сильный приступ кашля. Он захаркал кровью и тотчас захлебнулся ею. Произошло это 27 мая 1840 года, в 5 часов дня.
В завещании Паганини было написано: "Запрещаю какие бы то ни было пышные похороны. Не желаю, чтобы артисты исполняли реквием по мне. Пусть будет исполнено сто месс. Дарю мою скрипку Генуе, чтобы она вечно хранилась там. Отдаю мою душу великой милости моего Творца".
Имя: Никколо Паганини (Niccolo Paganini)
Возраст: 57 лет
Деятельность: скрипач, композитор
Семейное положение: был в разводе
Мистический скрипач, руками которого руководил сам Сатана, до сих пор собственными произведениями будоражит людские сердца и заставляет задуматься о сокровенном, хотя со дня смерти гения минуло немало лет.
Поздней осенью 1782 года в небогатой генуэзской семье родился второй ребенок, которого назвали Никколо. Родители сильно переживали за кроху, так как младенец появился на свет раньше срока и был болезненным и тщедушным. Отчий дом Никколо стоял в узком проулке под названием Черная кошка. Антонио Паганини (папа) в молодости работал грузчиком в порту, но чуть позднее открыл собственную лавочку. Тереза Боччардо (мама) вела домашнее хозяйство.
Однажды Терезе приснился ангел, который предрек второму ребенку блестящее музыкальное будущее. Когда женщина рассказала о сне супругу, тот невероятно обрадовался, ведь и сам обожал музыку. Антонио постоянно музицировал на мандолине, чем сильно раздражал соседей и супругу. Мужчина прививал любовь к музыкальным инструментам старшему ребенку, но успеха не возымел.
Отец, уверовав в вещий сон, начал усиленно заниматься с Никколо уроками игры на скрипке. С первых занятий становится ясно, что ребенок одарен от природы тончайшим слухом. Поэтому детские годы малыша прошли в изнуряющих занятиях, от которых даже сбегал. Но папа применял крайние меры, закрывая сына в темном сарае и лишая куска хлеба. Ребенок был вынужден играть на инструменте много часов подряд, что привело к каталепсии. Врачи констатировали смерть, а убитые горем родители приступили к процедуре похорон.
Никколо Паганини в детстве и молодости Но на церемонии прощания произошло чудо – Никколо очнулся и сел в гробу. Как только малыш поправился, Антонио вновь вручил ему любимую игрушку-мучительницу – скрипку. Теперь мужчина прекратил самостоятельные уроки с сыном и пригласил учителя, которым стал генуэзский скрипач Франческе Ньекко. Паганини рано начал создавать первые композиции собственного сочинения. Таким образом, уже в 8 лет он порадовал родственников скрипичной сонатой.
Городок облетели слухи о том, что в бедной семье лавочника Паганини растет талантливый музыкант. Не прошли эти новости и мимо ушей главного скрипача капеллы собора Сан-Лоренцо, который решил лично убедиться в гениальности мальчика. После прослушивания Джакомо Коста предложил собственные услуги в развитии юного дарования. Коста шесть месяцев обучал Никколо, передавая ему навыки и секреты искусства.
После занятий с Джакомо жизнь ребенка изменилась до неузнаваемости, теперь его биография полна встреч с творческими людьми. Перед юношей открылась дорога к концертной деятельности. В 1794 году в Генуе выступал польский виртуоз Август Дурановский, который так воодушевил юного скрипача, что тот решился дать собственный концерт. После этого мальчиком заинтересовался маркиз Джанкарло ди Негро, который слыл известным меломаном. Узнав, что одаренный ребенок растет в бедной семье, маркиз берет на себя обязанности по воспитанию и содержанию Никколо.
Джанкарло ди Негро оплачивает услуги нового учителя для мальчика. Им становится популярный виолончелист Гаспаро Гиретти, научивший Пагагини композиторской технике и развивший в нем способность сочинять музыку без инструмента. Под таким руководством юноша сочинил два концерта для скрипки и 24 фуги для фортепиано в четыре руки.
В 1800 Паганини начинает серьёзную работу и дает 2 концерта в Парме. После этого его приглашают ко двору герцога Фердинанда Бурбонского, где юноша уверенно выступает. В этот момент Антонио Паганини понимает, что пора зарабатывать деньги на таланте сына. Став импресарио, организует гастроли по Северной Италии.
Талантливый юноша концертирует в Пизе, Флоренции, Болонье, Милане, Ливорно. В городах собираются огромные залы, люди хотят посмотреть на юного скрипача. Но несмотря на тяжелые гастроли, отец настаивает на постоянном музицировании Никколо, который уже создает шедевральные каприччо. Эти 24 каприса совершили революцию в мире скрипичной музыки. Рука гения прикоснулась к сухим формулам Локателли, и произведения заиграли свежими искрящимися образами и картинами. Более ни одному скрипачу такое было не подвластно. Каждая миниатюра из 24 звучит бесподобно, вызывая у слушателя и смех, и слезы, и дикий ужас одновременно.
Устав от авторитарного и жестокого отца, повзрослевший юноша решил жить самостоятельно. В этот момент ему предложили место первого скрипача в Лукке, и, чтобы избавиться от родительской опеки, Никколо соглашается. Этот момент описывается в дневниках, где он делится впечатлениями о чувстве опьяняющей свободы и ощущения крыльев за спиной. Это отразилось и на концертах, которые зазвучали пылко и страстно. Теперь жизнь гения превратилась в череду поездок, картежных игр и сексуальных приключений.
Никколо Паганини возвращается в Геную в 1804 году. Пробыв на Родине непродолжительное время, он успел создать 12 скрипичных и гитарных сонат. После этого вновь отправляется в герцогство Феличе Бачокки, где работает дирижером оркестра и камерным пианистом. В 1808 году переезжает вслед за остальными придворными во Флоренцию. Семь лет провел музыкант при дворе, прерывая службу только на время гастролей. Эта зависимость так нервировала молодого человека, что он решился на отчаянный поступок, чтобы избавиться от дворянских пут.
Никколо Паганини называли "скрипачом дьявола" Явившись на концерт в мундире капитана и наотрез отказавшись переодеться, был изгнан сестрой из дворца. В тот момент французского полководца разгромили русские войска, и поступок скрипача так взбудоражил общество, что он чудом избежал ареста. Далее творческий путь продолжается уже в Милане. В театре «Ла Скала» настолько очаровался увиденным танцем ведьм из балета «Свадьба Беневенто», что за один вечер написал вариации для оркестровой скрипки на эту тему.
В 1821 Паганини прерывает концертную деятельность из-за затяжной изматывающей болезни. Дела обстоят настолько плохо, что мужчина просит приехать мать, чтобы успеть попрощаться. Матушка прикладывает усилия для спасения сына и перевозит его в Павию. Здесь скрипача лечит Сиро Борда, который делает больному кровопускания, втирает ртутную мазь и пишет персональную диету.
Но Никколо терзают сразу несколько болезней: лихорадка, кашель, туберкулез, ревматизм и кишечные спазмы. Справится с недугом не может даже именитый лекарь. Даже во время болезни талантливый музыкант не оставляет творчество и слабыми руками перебирает гитарные струны, обдумывая композиции. Моления матушки не проходят даром, и мужчина поправляется, правда надрывный кашель остается на года.
Окрепнув, Паганини дает 5 концертов в Павии и сочиняет 20 новых произведений. Последующие годы мужчина путешествует, выступая Германии, Риме, Вестфалии, Франции. Теперь билеты на Паганини стоят огромных денег, талантливый скрипач зарабатывает состояние и даже покупает себе титул барона.
Несмотря на непрезентабельную внешность, Никколо Паганини не испытывал недостатка в любовницах. Глядя на фото, современники удивляются, как это ему удавалось. Желтоватое лицо, острый нос, угольно-черные глаза и спутанные темные волосы – это портрет великого музыканта. Едва юноше исполнилось 20 лет, как у него появилась дама, которая увозила скрипача вечерами в собственное поместье, чтобы отдохнуть после концертов.
Никколо Паганини в 20 лет Следующей музой мужчины становится Элиза Бонапарт Бачокки, которая приблизила любимого ко двору и всячески поддерживала. Отношения завязались непростые, но настолько страстные, что в этот период скрипач пишет 24 каприса на одном дыхании. В этюдах раскрывается все, что испытывал юноша к красавице-принцессе: боль, страх, любовь, ненависть и восторг. Это произведение до сих пор не дает покоя слушателям, многие из которых считают, что в тот момент рукой композитора управлял сам дьявол.
Расставшись с Элизой, Никколо вернулся к гастролям, где и познакомился с Анджелиной Каванной. Девушка - дочка портного и отдала последние деньги за возможность увидеть великого виртуоза. Так как музыканта окутывали мистические слухи, то Анджелина решила сама убедиться в «сатанизме» скрипача и пробралась за кулисы. Молодые люди мгновенно полюбили друг друга. Чтобы не расставаться с возлюбленным, красавица отправилась в совместное турне в Парму, даже не оповестив отца. Спустя 2 месяца обрадовала сожителя известием о том, что вскоре станет матерью.
Музыкант отправляет подругу в Геную к родственникам, где ее находит отец. Портной обвинил Паганини в развращении дочери и подал в суд. За время судебных разбирательств Анджелина родила, но дитя погибло. Скрипач выплатил денежную компенсацию семье Каванно.
Спустя 3 месяца влюбчивый скрипач завязал отношения с певицей Антонией Бьянки, которая выступала на сцене «ЛаСкала». Пара жила настолько странно, что неоднократно привлекала внимание окружающих. Антония любила Никколо, но постоянно изменяла. Девушка объясняла это тем, что мужчина часто болел,а ей не хватало внимания. Собственные измены певица не скрывала. Любимый тоже в долгу не оставался и заводил интрижки с кем попало.
В 1825 году у пары рождается сын, которого назвали Ахилл. Скрипач, мечтающий о детях, безумно обрадовался этому факту. Чтобы создать ребенку условия и обеспечить дальнейшую жизнь, молодой отец погрузился в творчество и зарабатывание капитала. Не забывая при этом уделять внимание горячо любимому Ахиллу. Супруги разошлись, когда ребенку исполнилось 3 года. Никколо добился единоличной опеки над малышом.
Несмотря на любовные похождения, привязан он только к одной женщине – Элеоноре дэ Лука. С юности и до зрелости мужчина навещал возлюбленную, которая безропотно принимала блудного друга.
Осенью 1839 года Паганини приехал навестить Геную, но поездка далась нелегко. Великого виртуоза подкосил туберкулез, из-за которого мужчину мучил изнуряющий кашель и отечность ног. Последние месяцы перед смертью он даже не выходил из дома. В 1840 болезнь поглотила Никколо, который на смертном одре пальцами перебирал струны любимой скрипки, не в силах поднять смычок. В этом же году великий музыкант скончался.
По одной из версий, церковнослужители запретили предавать тело земле из-за того, что перед смертью мужчина не исповедовался. Паганини кремировали, а прах хранила Элеонора дэ Лука. Из другого источника следует, что Никколо похоронили в Валь-Польчевере, и спустя 19 лет Ахилл добился захоронения останков отца на Пармском кладбище.
Буккер Игорь 17.11.2012 в 16:00
Самый легендарный скрипач в истории европейской музыки − Никколо Паганини. Музыкальных записей этого композитора и исполнителя не существует, но тем острее слушатель осознает, что второго такого Паганини не будет никогда. На протяжении всей недолгой жизни маэстро ему сопутствовали любовные скандалы. Была ли в жизни Паганини любовь к женщине, которая превосходила бы его любовь к музыке?
Никколо Паганини (Niccolò Paganini) родился 27 октября 1782 года в Генуе. Впрочем, сам Никколо предпочитал убавлять себе два года, утверждая, что он появился на свет в 1784 году. И подписывался он по-разному: Niccolò, или Nicolò, а иногда − Nicolа. Со своим первым концертом Паганини выступил тринадцатилетним подростком. Постепенно красивый мальчик, который покорил генуэзскую публику 31 июля 1795 года, превращался в нескладного юношу с нервными жестами. Получился "гадкий утенок" наоборот. С годами его лицо приобрело мертвенную бледность, ввалившиеся щеки пересекли преждевременные глубокие морщины. Лихорадочно блестевшие глаза глубоко запали, а тонкая кожа болезненно отзывалась на любое изменение погоды: летом Никколо обливался потом, а зимой покрывался испариной. Его костлявая фигура с длинными руками и ногами болталась в одежде, словно у деревянной марионетки.
"Постоянные упражнения на инструменте не могли не вызвать некоторых искривлений торса: грудь, довольно узкая и круглая, по свидетельству доктора Беннати, в верхней части впала, и левая сторона, оттого что музыкант все время держал здесь скрипку, стала шире правой; перкуссия прослушивалась лучше с правой стороны − результат перенесенного в Парме плеврального воспаления легких, − пишет биограф Паганини итальянка Мария Тибальди-Кьеза (Maria Tibaldi-Chiesa). − Левое плечо поднималось намного выше правого, и, когда скрипач опускал руки, одна оказывалась намного длиннее другой".
При такой внешности о пылком итальянце еще при его жизни ходили самые невероятные слухи. Выдумали историю, будто бы за убийство жены или любовницы музыканта заключили в тюрьму. Ходили слухи, что на его скрипке якобы оставалась только одна, четвертая, струна, и он научился играть на ней одной. А в качестве струны он использует жилы убитой женщины! Поскольку Паганини прихрамывал на левую ногу, судачили, будто бы он долго сидел на цепи. На самом деле еще не опытный юноша-музыкант был типичным генуэзцем, который азартно отдавался своей страсти: будь-то игра в карты или флирт с хорошенькими девушками. К счастью, от карточной игры он вовремя сумел излечиться. Чего не скажешь о любовных похождениях Паганини.
О первой пассии Паганини известно очень мало. Ее имя и место их встреч Никколо не назвал даже своему другу. В расцвете своей молодости Паганини уединился в тосканском имении некой знатной дамы, которая играла на гитаре и передала Никколо свою любовь к этому инструменту. За три года Паганини написал 12 сонат для гитары и скрипки, которые составляют второй и третий его опусы. Словно очнувшись от чар своей Цирцеи, Никколо в конце 1804 года бежит в Геную, чтобы снова взять в руки скрипку. Любовь к таинственной тосканской подруге, а через нее и к гитаре помогла музыканту. Иное расположение струн, чем на скрипке, сделало пальцы Паганини удивительно гибкими. Став виртуозом, музыкант перестал интересоваться гитарой и лишь изредка писал для нее музыку. А вот такой привязанности как к этой знатной даме, которая, вероятно, была старше него, Паганини никогда не испытывал ни к одной женщине. Впереди его ждала полная приключений жизнь бродячего музыканта и одиночество...
Женщины в ней тоже появлялись. Много лет спустя Паганини расскажет своему сыну Акилле, что у него был роман со старшей сестрой Наполеона, великой герцогиней Тосканской Элизой Бонапарт, которая была на тот момент государыней Лукки и Пьомбино. Элиза наградила скрипача титулом "придворного виртуоза" и назначила капитаном личной гвардии. Надев пышный мундир, Паганини получил, в соответствии с дворцовым этикетом, право появляться на торжественных приемах. Связь с некрасивой, но умной женщиной, к тому же сестрой самого французского императора, тешила тщеславие Никколы. Скрипач возбуждал ревность Элизы, которая на пять лет была старше Паганини, гоняясь за юбками.
Однажды Паганини заключил пари. Он взялся продирижировать целой оперой с помощью скрипки, на которой будут всего две струны − третья и четвертая. Он выиграл пари, публика неистовствовала, а Элиза предложила музыканту, "сделавшему невозможное на двух струнах", сыграть на одной струне. 15 августа, в день рождения императора Франции, он исполнил сонату для четвертой струны под названием Наполеон. И снова оглушительный успех. Но успех у "своих" дам уже прискучил Паганини.
Как-то проходя мимо одного дома, он приметил в окне смазливое личико. Некий цирюльник вызвался помочь маэстро устроить любовное свидание. После концерта нетерпеливый любовник на крыльях любви помчался в назначенное место. У распахнутого окна, глядя на луну, стояла девушка. Увидев Паганини, она принялась кричать. Тогда музыкант вскочил на низкий подоконник и спрыгнул вниз. Позднее Никколо разузнал, что та девушка потеряла рассудок из-за неразделенной любви, и по ночам все время смотрела на луну, надеясь, что оттуда прилетит ее неверный возлюбленный. Сводня рассчитывала обмануть душевнобольную, но она не приняла гения музыки за своего парня.
После трех лет пребывания при дворе Элизы, Паганини испросил у нее разрешение удалиться в отпуск. Начались его странствования по городам Италии.
В 1808 году в Турине Никколо познакомился с любимой сестрой императора, очаровательной 28-летней Полиной Бонапарт. Как и ее сестра, она тоже была старше него, но только на два года. От туринцев Полина получила ласковое прозвище Красная Роза, в отличие от Белой Розы − Элизы. В букете Паганини появился еще один роскошный цветок. С ранней юности красавица была довольно ветреной и Наполеон поспешил ее выдать замуж. После смерти супруга, генерала Леклерка, Полина вышла замуж за князя Камилло Боргезе − мужчину привлекательного, но не соответствовавшего требованиям темпераментной корсиканки и к тому же глупого. Муж настолько раздражал Полину, что вызвал приступы неврастении. Любители чувственных утех, Полина и Никколо, приятно проводили время в Турине и в замке Ступиниджи. Их страстные натуры быстро воспламенились и так же быстро охладели. Когда у музыканта случилось сильное расстройство желудка, Полина подыскала ему замену.
Слухи о "долгих годах тюрьмы", в которой якобы просидел Паганини - чистый вымысел, но основанный на реальных событиях. В сентябре 1814 года скрипач выступал с концертами в Генуе, где в его объятия бросилась 20-летняя Анджелина Каванна. Это была не любовь, а похотливая связь и о ней стоит в двух словах сказать, чтобы развенчать один из мифов, связанных с именем Никколо Паганини. Несмотря на имя Анджелина, что на итальянском означает "ангелочек", госпожа Каванна оказалась потаскухой, которую родной отец за разврат выгнал из дому. Сделавшись любовницей скрипача, Анджелина вскоре забеременела. Биограф маэстро Тибальди-Кьеза указывает, что это еще не доказывает отцовство Паганини, так как девушка "продолжала встречаться и с другими мужчинами". Никколо взял ее с собой в Парму, а весной отец Анджелины вернулся с ней в Геную, и 6 мая 1815 года по обвинению в похищении и насилии над его дочерью Паганини арестовали. В заключении музыкант пробыл до 15 мая. Спустя пять дней Паганини в свою очередь подал в суд на портного Каванна, чтобы заставить его выплатить компенсацию. Младенец умер в июне 1815 года. Процесс закончился 14 ноября 1816 года решением не в пользу скрипача, которого обязали уплатить три тысячи лир Анджелине Каванна. За несколько месяцев до судебного постановления Анджелина вышла замуж за человека по фамилии... Паганини. Вот правда, он не был музыкантом и родственником скрипача. Однофамильца звали Джованни Батиста.
Посмертное путешествие Паганини
Вдоль северного побережья Италии недалеко от острова Сент-Онора, есть красная, ощетинившаяся как дикобраз, скала - она называется Сен-Ферреоль. Небольшое количество земли, неизвестно откуда взявшейся, накопилось в трещинах и щелях скалы, и там выросла особая порода лилий, а также прелестные синие ирисы, семена которых словно упали с небес. На этом причудливом рифе в отрытом море было погребено и скрыто в течение пяти лет тело . Легенда это или реальность, никто теперь об этом не узнает…
Великий скрипач умер в Ницце от чахотки 27 мая 1840 года, прожив 57 лет и семь месяцев. Все эти годы были прожиты им без отдыха и покоя. Но судьбе было этого мало: прошло еще почти столько же времени - пятьдесят шесть лет, прежде чем прах скрипача обрел, наконец, покой.
Легендарная личность Паганини еще при жизни породила ряд полуфантастических историй. Но самой невероятной кажется легенда о нетленном теле великого маэстро, которого, прежде чем захоронить спустя 56 лет после кончины, освидетельствовали несколько авторитетных лиц. Они утверждали, что Паганини лежал в деревянном ящике без всяких признаков разложения, а это явный признак как минимум исключительности, а быть может, и высшей духовности.
Более десяти раз гроб с останками великого композитора предавали земле и откапывали вновь. Даже при жизни Паганини не проделывал без остановок столь долгий путь, какой совершило его уже бездыханное тело. «Паганини продал душу дьяволу, - кричала людская молва. – И после смерти ему не найти успокоения!» Трудно сказать, насколько соответствует истине первая часть этого утверждения. Но то, что тело умершего маэстро действительно долгое время не знало покоя, - абсолютная истина.
Трудно еще найти в истории человечества такую личность, вокруг которой родилось бы столь невероятное количество слухов, забавных историй и фантастических легенд. Даже самые выдающиеся люди того времени, друзья и доброжелатели Паганини, говорили, что есть в нем что-то «дьявольское». «Адски-божественным скрипачом» назвал Паганини Шуберт. Гёте, слушая его игру, видел перед собой «столб огня». Вот что рассказывает Генрих Гейне о Паганини во «Флорентийских ночах» устами глухого художника, который в порыве вдохновения несколькими взмахами карандаша точно уловил черты таинственного образа скрипача: «Поистине, сам дьявол водил моей рукой, когда мы стояли вместе с ним перед Альстерским павильоном в Гамбурге, где Паганини должен был дать свой первый концерт. - Да, мой друг, продолжал он, - справедливо то, что все про него говорят, - что, когда Паганини был капельмейстером в Лукке, он влюбился в одну театральную примадонну, приревновал ее к какому-то ничтожному аббату, быть может, стал рогоносцем, а затем, по доброму итальянскому обычаю, заколол свою неверную возлюбленную, попал в Генуе на каторгу и продал себя, наконец, чёрту, для того, чтобы стать лучшим в мире скрипачом».
На беду, в своих восторгах великие оказались весьма неосторожны. То, что говорилось из чувства восхищения, получило превратное истолкование. То, что для гениев было образом, метафорой, для простых обывателей это были иносказания, которые в прямом смысле обогащались их собственными домыслами. Человек, обладавший колоссальным талантом, невероятным трудолюбием, благородством натуры и тонкостью души, обрел славу убийцы и страшного колдуна, подписавшего контракт с дьяволом. Даже газеты просвещенного Лейпцига и те намекали, что игра Паганини – промысел нечистого.
Надо сказать, что в то время, в Германии была создана благодатная почва для всего необычного, страшного и загадочного Воображение Гофмана, Жанна Поля и Гёте вернули в моду образ мессера Дьявола, и не было никакого основания сомневаться в том, что Паганини, как доктор Фауст, подписал с ним контракт. В Вене один господин уверял, будто отчетливо видел, что за спиной музыканта стоял дьявол в красном, с рогами на голове и хвостом между ног и водил его рукой, держащей смычок, и что между ними было поразительное сходство. По всей Европе музыкальные критики сообщали в своих газетах об этом вполне серьезно. Может быть, поначалу Паганини и не возражал против таких слухов, потому как они возбуждали любопытство, подогревали к нему интерес и умножали его известность. Но по мере того, как, слухи, разрастаясь, достигли невероятных размеров и распространились так широко, что стали доставлять ему немало неприятностей, - Паганини брался за перо и принимался опровергать вымыслы клеветников и завистников.
Конечно же, великий скрипач вовсе не был безгрешен, и нелегкое испытание дурной славой, выпавшее на его долю, стало естественной реакцией общества на независимое поведение талантливого и эксцентричного музыканта. Было чрезвычайно трудно не озлобиться на весь мир и смиренно пройти сей тернистый путь. Надо сказать, что это стоило Паганини немалых душевных и физических сил, и далеко не всегда ранимая личность экзальтированного музыканта могла сдержать негодование.
Находясь в Праге в 1829 году, Паганини в своем письме другу Джерми жаловался: «Если бы ты знал, сколько врагов тут у меня, ты бы просто не поверил. Я не делаю никому зла, но те, кто меня не знает, расписывают меня как самого последнего негодяя - жадного, скупого, мелочного и т.д. И я, чтобы отомстить за все это, официально заявляю, что еще больше повышу цены входных билетов на академии, которые дам во всех других странах Европы».
И хотя Паганини часто выступал с благотворительными концертами, всегда раздавал бесплатные билеты артистам и студентам-музыкантам, щедро одаривал родственников и благотворительные общества, - дурную молву ничем нельзя было заглушить. А ведь этот человек обладал поистине добрым сердцем, иначе, чем можно было бы объяснить благородный поступок по отношению к тем, кто считался его врагом. Согласно посмертному завещанию непревзойденный виртуоз безвозмездно дарил все свои драгоценные скрипки не только друзьям-музыкантам, но и недругам, талант которых он был способен оценить! Нельзя умолчать о той помощи, которую оказал Паганини своему коллеге - композитору Берлиозу, еще никому не известному на тот момент времени, и находящемуся в крайне затруднительном материальном положении. Тем самым маэстро обеспечил талантливому начинающему композитору безбедное существование на пять лет вперед. Однако в мелочах Паганини действительно проявлял скупость, и это объясняется, видимо, привычкой экономить, сохранившейся с детства, когда он жил в бедности. Так, например, он не любил тратить деньги на одежду и часто покупал ее у старьевщиков, упрямо с ними торгуясь.
В последние годы жизни скрипач тяжело болел и очень беспокоился о будущем своего сына Акилле, о близких и родных, которым он все еще пытался помочь. Это обстоятельство побуждало его влезать в финансовые авантюры, в которых он ровным счетом ничего не смыслил, и в конечном итоге все это оборачивалось для скрипача огромными материальными потерями и бесконечными судебными разбирательствами.
Паганини оказался жертвой хитрости и сутяжничества недоброжелателей, которые постарались сделать так, чтобы дурная слава маэстро затмила его несравненную одаренность и светлые стороны натуры великого музыканта.
Он выходил на сцену с бесстрастным лицом, брал в руки скрипку – и мгновенно преображался. Губы складывались в сардоническую улыбку. Глаза метали молнии. Поза его была некрасива, неестественна, корпус невероятно искривлён. Худоба невероятная. Когда он кланялся, казалось, кости его скрипят и вот-вот рухнут грудой наземь. Паганини раскачивался как пьяный, подталкивал одну ногу другой, выставляя ее вперед. Руки вскидывал то к небу, то протягивал их к людям – взывал о помощи в своей великой скорби, и зал приходил в исступление… сохранился портрет Паганини в ранней юности – он и красив, и строен. Но прошло несколько лет, и фигура музыканта изменилась самым страшным образом! На какой дыбе было переломано его тело? Тысячи скрипачей изнуряют с утра до ночи свой организм теми же упражнениями – но лишь тело Паганини было перекроено таинственным портным на особый демонический лад. Впалая грудь его с левой стороны, где он держал скрипку, значительно расширилась, а рука заметно вытянулась. Пальцы, вроде бы не длиннее, чем у обычных людей, во время игры растягивались, удлинялись вдвое! Руку в локте Никколо легко поворачивал назад. А кисть! Она жила самостоятельно: просто отрывалась от запястья! И как легко извлекал он из одной и той же струны самые высокие и самые низкие ноты! Как-то на спор скрипач сыграл арию на шелковом шнурке от лорнета. Но значит ли это, что Паганини был безбожником? Действительно ли он отверг в час смерти святое причастие? Нет, крещенный в малолетстве, Никколо всегда был добрым католиком. И сына своего Акилле, родившегося в 1825 году, единственную свою радость, свою всепоглощающую любовь, заставлял неукоснительно исполнять все христианские обряды. Так что вовсе не убеждения Паганини стали причиной трагедии.
Великий скрипач был болен всю жизнь. Его постоянно мучил холод – даже в жару он кутался в шубу, по ночам изводил кашель. За два года до кончины туберкулез горла отнял у музыканта речь. И по странному совпадению, в тот же день потеряла голос и его любимая скрипка Гварнери! Инструмент удалось починить, а вот голос к маэстро уже не вернулся. Один лишь Акилле, приблизив ухо к губам отца, мог угадывать произнесенные им слова. И вот епископ Ниццы послал на виллу графа Чесолле, где умирал Паганини, каноника, исповедника прихода. Каноник знал, чего хочет от него епископ, и в угоду того извратил события. Якобы Паганини наотрез отказался произнести имя Святого Иисуса и Марии. И даже не осенил себя крестным знаменем!
На самом деле всё было иначе. Приступ кашля вдруг скрутил Николо. Он поднял было руку, чтобы осенит себя крестом и … не успел. Не хватило какой-то минуты, может быть, мига. Рука, что 40 лет, послушная гению, вдыхала человеческую душу в кусок безжизненного полированного дерева, та, что сделала миллионы и миллионы могучих взмахов, приподнялась и плетью упала вниз…
Сразу после смерти Паганини, его станки были забальзамированы по всем правилам того времени и выставлены в зале. Толпы людей приходили взглянуть и проводить в последний путь музыканта, столь виртуозно владевшего своим инструментом, что его заподозрили в связях с нечистой силой.
Между тем сына Паганини Акилле, и без того убитого горем, ожидал новый удар судьбы. Доменико Гальвано, епископ Ниццы, обрушил на Паганини обвинение в ереси: «Нечестивец, он перед смертью оказался принять святое причастие!», и на этом основании запретил церковное захоронение его останков на местном кладбище. Вот оно последнее и несокрушимое доказательство дьявольской сущности скрипача, о которой все говорили уже давно!
Посмертное завещание Никколо Паганини заканчивалось так: «Запрещаю какие бы то ни было пышные похороны. Не желаю, чтобы артисты исполняли реквием по мне. Пусть будет исполнено сто месс. Дарю мою скрипку Генуе, чтобы она вечно хранилась там. Отдаю мою душу великой милости моего творца».
Написавший эти строки, разумеется, не был еретиком, и уж тем более, неверующим человеком. И все же…
Началась жуткая одиссея праха великого музыканта. На кораблях он бороздил моря, на простых телегах могильников и на мрачных катафалках отправлялся с одного места на другое, но всякий раз словно неприступная стена вставала на пути к кладбищу.
Сначала два месяца тело Паганини пролежало в подвале виллы графа Чесолле. Но стали роптать слуги: им чудилось, будто остатки излучали зыбкий свет, слышались стоны призрака. Нашлись фанатики, задавшиеся целью похитить тело «сатанинского скрипача», чтобы бросить его в болото. Опасаясь насилия, друзья покойного под охраной людей Чессоле переместили его в погреб госпиталя. В сентябре 1841 года 16-летний Ахиллe в сопровождении друзей отправился в Рим, где был принят его святейшеством главой католической церкви папой Григорием XVI, как сын кавалера ордена Золотой шпоры. Папа обещал ему защиту, содействие и доведение дела до справедливого решения. Он назначил специальную комиссию для вторичного строжайшего расследования. Между тем, клерикалы Ниццы и скрытые за ними силы (иезуиты) не на шутку были встревожены известием о том, что папа под давлением мирового общественного мнения назначил особую комиссию из высокопоставленных лиц, имевшую задание беспристрастно выяснить подлинные обстоятельства дела, какими бы они ни были. Воинствующие мракобесы приняли решение уничтожить останки Паганини, с тем чтобы поставить мир перед свершившимся фактом. Чессоле ответил контрмерой: в сопровождении отряда вооруженных солдат он ночью перевез гроб в военный госпиталь в Виллафранке, поместил в потайную подземную кладовую, лично запер ее и взял с собой ключ. Однако там взбунтовались местные служащие, которые, казалось бы, должны были быть привычны к мертвецам. И на них тело Паганини наводило непередаваемый ужас. Людям регулярно слышались стоны и вздохи призрака, сопровождаемые звуками страстной музыки. И вновь друзья Паганини были вынуждены пуститься в дорогу вместе с печальным грузом… Снова тайком, снова ночью – тело перевезли к старой фабрике по производству оливкового масла. Здесь гроб и закопали. Но вскоре выяснилось, что от фабричных отходов земля там столь ядовита, что может разъесть не только дерево, но и железо.
Друзья попытались переправить останки Никколо в Геную, его родной город. Однако губернатор запретил ввоз праха на территорию герцогства. Тогда граф Чесолле на свой страх и риск темной безлунной ночью, в бурю, перевез гроб друга в одно из своих владений, где какое-то время он был прикопан у подножия сарацинской башни. Друзья Никколо обратились к королю Карлу Альберту. Тот изумился и велел передать свое удивление архиепископу Генуи: дескать есть такое «высочайшее желание» - чтобы прах Паганини захоронили «в святом месте» с «подобающей пышностью». Но … не все могут короли. Кардинал оставил просьбу без внимания. Ги де Мопассан, воодушевленный этой невероятной эпопеей, написал в одном из своих романов, «что гроб из орехового дерева с телом музыканта более пяти лет покоился на пустынном скалистом острове Сент-Онора, пока сын Паганини добивался в Риме высочайшего разрешения предать его земле».
Друзья не оставляли усилий захоронить маэстро по-христиански на кладбище. И в 1844 году останки гениального музыканта морем были переправлены в Геную. Сделано это было по несогласному указу самого короля, но «желания» его были куда скромнее. Все должно было произойти незаметно, «прах помещен в скромном месте, без погребальной процессии». Ведь запрет церкви снят не был. Акилле все же добился разрешения отслужить мессу по отцу. Лишь после этой искупительной церемонии пармский епископ разрешил ввезти тело музыканта в герцогство. Но не на кладбище. 28 лет пролежал многострадальный прах под кипарисами в саду одной из вилл.
Уже давно лежали в могилах епископы Ниццы и Генуи. Состарился, ушёл из жизни Акилле. И только сын его, Аттиле, внук Никколо Паганини, добился наконец отмены страшного запрета епископа Ниццы. В 1876 году останки великого музыканта были захоронены на пармском кладбище. Но еще дважды тревожили прах Никколо. Невероятно, но в 1893-м году вновь пошли слухи, что из-под земли доносятся странные звуки, словно там находится живое существо. В присутствии внука Аттиле и чешского епископа Ондржичека гроб вскрыли. Присутствующие увидели прекрасно сохранившееся лицо великого музыканта. То был добрый знак свыше…
В 1897 году прах Паганини перенесли на новое пармское кладбище. На могиле поставлен памятник - бюст Паганини, окруженный колоннадой.
Так закончилась скорбная одиссея. 57 лет прожил на свете Никколо Паганини, и 56 кочевали его останки по Италии в поисках последнего приюта…
Впрочем, и это, по-видимому, еще не последнее путешествие бессмертного музыканта. Генуэзцы считают, что он должен закончить свой земной путь там, где начал и где покоится под стеклом его верная спутница - скрипка Гварнери Дель Джезу. Место в генуэзском Пантеоне ему приготовлено...
Какое же проклятие преследовало великого Паганини? В чём секрет этой посмертной эпопеи? Может, и впрямь тут замешаны мистические законы и высшие силы? Не будем спешить с выводами. Замечено, что тела людей, вкусивших при жизни власти или славы, не имеют покоя после смерти. Вспомните хотя бы египетских фараонов, Наполеона, Ленина, Чарли Чаплина... Их останки подвергались ограблениям, их забальзамированные тела препарировали любопытные ученые, их мумии развезли по всему свету и выставили в музеях на всеобщее обозрение… Вряд ли в этом повинны какие-то потусторонние силы, сами люди, движимые любовью или ненавистью к великим умершим, не дают им покоя...
На постере: «Музыка» в образе великого итальянского скрипача и композитора Николо Паганини (скульптурная композиция Марины Лукьяновой)
