Говоря о повести «Дом на набережной», почти каждый раз подмечается связь этого текста с повестью «Обмен », первой в цикле московских повестей. И действительно, смежность и родство тем заметно невооруженным глазом, и если в «Обмене» проблематика еще не столь очевидна, то в «Доме» прием обнажен – авторская мысль прозрачна и неприкрыта. И там, и там цель одна: Трифонов пытается отыскать истоки советского конформизма.
Главным героем повести является эссеист и литературный критик Вадим Глебов: карьерист и видный мужчина, не обделенный общественным положением и сопутствующими материальными благами. Как-то раз, отправившись покупать по знакомству какой-то жутко дефицитный столик, он встречает друга детства – Лёвку Шулепникова, который, оказывается, работает грузчиком в этой мебельной комиссионке, да и выглядит как самый настоящий, всамделишный, вечно томимый похмельем разнорабочий, но вот Глебова почему-то не желает узнавать совершенно. Эта случайная встреча ввергает героя в долгие воспоминания о временах детства и юности, которым, собственно, и посвящена сама повесть. Тогда, в далекой Москве 40-х годов, было все по-другому: Лёвка Шулепа и прочие Глебовские друзья жили в высотном элитном доме на набережной, а сам Димка вместе с бабушкой и родителями ютился в покосившемся гнилом бараке, где в тесной коммуналке без конца скандалили соседи. В те времена и Шулепа был совсем другим – благодаря матери и отчиму, он имел все, о чем только могли мечтать его сверстники, и дружбы с ним добивались все (ну кроме разве что Глебова).
Основной конфликт произведения разворачивается вокруг взаимоотношений молодого студента Вадима Глебова, пишущего диплом и собирающегося поступать в аспирантуру, и семьи профессора Ганчука, живущей в том самом доме на набережной. Дочь профессора, утонченная и вечно всех жалеющая Соня влюблена в Глебова, но тот долгое время не замечает ее расположения, хоть и заходит к профессору почти каждый день, но со временем он находит в себе нужные чувства и сходится с девушкой. С профессором Ганчуком Глебов общается с самого поступления в ВУЗ, часто бывает у него в гостях, да и дипломную работу пишет под его руководством. Но в институте против своенравного старика зреет заговор, и Глебов оказывается в него вовлечен. Он не может отфутболить новое институтское начальство, жаждущее смещения Ганчука, и сам становится заложником своего конформизма. На одной чаше весов – зачисление в аспирантуру, Грибоедовская стипендия и старт для карьеры, на другой – бескорыстная Сонина любовь и добрые отношения с профессором. Но наш герой колеблется: некрасиво предавать близких людей, но и от перспектив в институте отказываться жалко. Его принуждают выступить на собрании с обличительной речью, а группа защитников, наоборот, просит разметать подлый заговор, прилюдно защитив наставника, но герой не желает занимать чью-либо сторону, он хочет быть хорошим для всех и судорожно ищет способ не явиться на расправу.
Вадим Глебов являет собой яркий пример литературного антигероя, или т.н. отрицательного протагониста. Он сочетает в себе те качества, которые при общей своей нейтральности и безобидности формируют весьма нелицеприятный портрет: Глебов умен, расчетлив и амбициозен, повсюду старается стать своим (он дружит и с необычными детьми элитного дома, и с хулиганами из переулка), в него легко влюбляются девушки, но сам он по-настоящему никого не любит. Но главное качество, определяющее всю его жизненную парадигму, – это зависть. Трифонов очень грамотно и скрупулезно описывает этапы взрастания зависти в душе героя. Глебов очень завидует Лёвке и другим ребятам из высотного дома, живущим в просторных, хорошо обставленных квартирах, и ездят на лифтах, он не понимает, отчего одним дается от рождения все, а другим ничего, уже в юности, пия чай у Ганчуков, он невольно оценивает их интерьеры, а когда впервые соединяется с Соней на профессорской даче в Брусково, вдруг понимает, что все это – дом, квартира и хрупкая Соня – может стать его. Корысть и преследование собственной выгоды проявляются с самого детства: даже когда маленький Димка, пользуясь тем, что мать устроилась кассиршей в кинотеатр, старательно выбирает среди ребят, кого бы провести на сеанс, он руководствуется только теми соображениями, что и с кого сможет впоследствии поиметь.
Истоки характера Глебова, его жизненной философии, безусловно, лежат в его родителях. В энергичности матери, желающей выбиться из неблагоприятной среды, в трусости отца, живущего с установкой «ни в коем случае не высовываться», заискивающего перед Лёвкой, пасынком большого чиновника, запрещающего жене просить за обвиненного родственника, зато впоследствии спокойно сходящегося с его женой. Гиперплазия характеров не случайна: в повести хватает говорящих деталей и самых подробных бытописаний, и почти все они работают на раскрытие персонажей.
Любопытна роль фата Лёвки Шулепникова, предстающего в повести двойником главного героя. Они во многом схожи: повышенным вниманием к материальному, стремлением к положению в обществе и в своей среде, неспособностью любить, но если карьера Глебова через предательство принимает ускорение вверх, то жизненный путь Шулепы идет по ниспадающей. Он с самого детства имел все то, о чем Глебов только мечтал, и с легкостью этим распоряжался. И в школе, и в институте он был местной знаменитостью, человеком, чьего расположения искали. Но все его влияние держалось исключительно на родителях, вернее, на умении матери найти очередного обличенного властью мужчину, способного обеспечить ее и сына. В целом, Лёвка многое понимает о жизни, и он уже знает (в отличие от Глебова), что ища своей выгоды, нельзя не запачкаться, но его проблема лежит несколько в иной плоскости – за обилием дорогостоящих заграничных вещей, шумных гулянок и карусели знакомых он сам ничего из себя не представляет. И когда опора существования рушится (умирает второй отчим) – заканчивается вся его красивая история.
К сожалению, в повести не так много положительных персонажей. Условно к их числу можно отнести семью профессора Ганчука, но и они не из числа приятных: Юлия Михайловна подчеркнуто высокомерна, а Николай Васильевич и сам отличается изрядной воинственностью и все сокрушается, что не добил в двадцатых Дороднова. Однако главная их беда в том, что они чрезвычайно оторваны от жизни. Одухотворенная Соня жалеет всех без разбору и в людях не разбирается; ее родители настолько поглощены своими делами и своими мыслями, что до последнего не замечают любовной связи дочери с другом семьи, и сам Николай Васильевич предательства Глебова не ощущает, остается с ним учтив и приветлив, а Юлия Михайловна спохватывается слишком поздно и как-то неловко, наивно пытаясь откупиться от Иуды деньгами и драгоценностями. Единственным светлым пятном остается влюбленный в Соню лирический герой, благодаря которому мы видим описание Батона-Глебова со стороны. И это весьма интересный момент, что помимо пары «автор – главный герой» в повести действует еще и неназванный персонаж-рассказчик, т.н. лирический герой, дающий собственную оценку истории Глебова и семьи Ганчуков. Неназванный герой выведен в противовес отрицательному протагонисту: он искренне и безответно влюблен в утонченную Соню, почтителен с ее отцом, с обожанием смотрит на местного вундеркинда Антона, но главное, он с самого начала разглядел истинную сущность Батона и справедливо рассуждает, что такие вот вечно неопределившиеся, ни то ни сё, и есть самые неприятные, самые ненадежные. И Батон, действительно, не раз подводит их мальчишеское братство.
Повесть отличается очень тяжелой, угнетающей атмосферой. Во многом это связано с главным героем (общем-то, мрачность и экзистенциальная безысходность не редкость среди текстов с доказательством от противного), но еще также и с чувством подспудного, сидящего глубоко внутри животного страха, определявшего жизнь огромной страны в сталинскую эпоху. Автор не говорит прямо, но построение композиции и детализация играют на нужную минорную атмосферу.
Тема произведения определяется несложно – это поиск истоков советского конформизма. Повесть «Дом на набережной» является своеобразным ответом самому себе (если не сказать покаянием) на очень ранний роман «Студенты», вышедший в 1950 году, за который Юрий Трифонов, сын репрессированных родителей, получил Сталинскую премию и все сопутствующие ей печеньки. В романе «Студенты» речь шла о ситуации конца 40-х годов, когда в институтской среде началась кампания по борьбе с космополитами (фактически антисемитская чистка интеллигентской прослойки), о том, как прогрессивные студенты, в числе коих был, разумеется, и сам Трифонов, принимали активное участие в борьбе с анахроничными, непатриотичными преподавателями. Результатом как всегда стали поломанные судьбы и трагически оборвавшиеся жизни, а наградой для рыцарей идейного фронта – те самые, горячо желанные материальные блага и карьерный рост. И вот в 1976 году Трифонов пишет ответ самому себе: рисует старую ситуацию сызнова, изнутри и под другим углом, и на этот раз он уже не терпит сантиментов, он свободен от шор и беспощаден к самому себе, к собственным поступкам и философии своего поколения, которое, без зазрения совести предав своих учителей, предало самое себя.
Итог: 7 из 10.
На этом все на сегодня. Как всегда жду ваших мнений в комментариях. До скорой встречи!
литературный характер трифонов
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА 1. ИНТЕРПРЕТАЦИЯ ПОНЯТИЯ «ХАРАКТЕР» В ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИИ
1.1 Определение термина «характер» в художественном произведении
1.2 Способы раскрытия литературного характера
ГЛАВА 2. ПРОБЛЕМА ХАРАКТЕРА В ПОВЕСТИ ЮРИЯ ВАЛЕНТИНОВИЧА ТРИФОНОВА «ДОМ НА НАБЕРЕЖНОЙ»
2.1 Исследователи о своеобразии героя в творчестве Ю.В. Трифонова
2.2 Анализ специфики героя в повести «Дом на набережной»
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ЛИТЕРАТУРА
ВВЕДЕНИЕ
Юрий Трифонов родился в Москве, 28 августа 1925 года. Ему выпало ослепительно счастливое детство в дружной семье, с отцом, героем революции и Гражданской воины, с друзьями ровесниками, обитавшими в том же «правительственном» доме на набережной Москвы-реки. Этот дом вырос в начале 30-х годов почти напротив храма Христа Спасителя, соперничая с ним огромностью и, казалось, беря в состязании верх: вскоре храм будет взорван. Но несколько лет спустя жильцы стали один за другим, обычно по ночам, исчезать. Шла волна массовых репрессий. Арестовали и родителей Трифонова. Детей вместе с бабушкой выселили на окраину. Отца Юра больше никогда не видел, мать лишь долгие годы спустя...
Во время Великой Отечественной войны он работал на авиационном заводе, а в 1944 г. поступил в Литературный институт им. A.M. Горького. Однажды, когда зубастые сокурсники в пух и прах разнесли его рассказ, руководитель семинара, известный писатель Константин Федин, неожиданно вспылил и даже кулаком по столу стукнул: «А я вам говорю, что Трифонов писать будет!»
Уже на пятом курсе Трифонов начал писать повесть «Студенты». В 1950 г. она была напечатана в журнале «Новый мир» и сразу получила высшую награду - Сталинскую премию. «Успех - опасность страшная... У многих темечко не выдержало», - сказал Трифонову Александр Твардовский главный тогдашний редактор «Нового мира».
Автор весьма талантлив, - заметил о «Студентах» Илья Эренбург. - но я хотел бы надеяться, что он когда-нибудь пожалеет о том, что написал эту книгу. И действительно, через много лет Трифонов чрезвычайно резко отзовется о повести: «Книга, которую писал не Я». В ней еще почти не ощущалось собственного авторского взгляда на происходящее вокруг, а лишь старательно и послушно воспроизводились те конфликты, изображение которых пользовалось одобрением официальной критики.
Трифонов был писателем и никем другим представить его невозможно. За внешней рыхлостью и флегматичностью скрывалась внутренняя сила. От неторопливой повадки и продуманной речи шло ощущение убежденности и независимости.
Печататься он начал рано, рано стал профессиональным писателем; но по-настоящему читатель открыл Трифонова с начала 70-х годов. Открыл и принял, потому что узнал себя - и был задет за живое. Трифонов создал в прозе свой мир, который был настолько близок миру города, в котором мы живем, что порой читатели и критики забывали о том, что это литература, а не реальная действительность, и относились к его героям как к своим непосредственным современникам.
Отсюда - ревность.
Это черт знает, что - какие-то кухонные склоки, квартирные сплетни. коридорные страсти, где живой образ нашего современника, активной личности? - негодовали одни.
Трифонов клеймит современное городское мещанство, полуинтеллигентов, отличает безнравственных пошляков! - возражали другие.
Он искажает облик нашей интеллигенции! Они гораздо чище и лучше, чем предстоят в его изображении! Это шарм какой-то, он не ценит интеллигенцию! - возмущались третьи.
Этот писатель просто не любит людей. Он не добр, не любит людей с детства, с момента, который лишил его привычного образа жизни, -анализировали четвертые.
Мир Трифонова герметичен! В нем нечем дышать! - констатировали любители переделкинских прогулок и убежденные поклонники своего воздуха.
Прозу Трифонова отличает внутреннее единство. Тема с вариациями. Например, тема обмена проходит через все вещи Трифонова, вплоть до «Старика». В романе законспектирована вся проза Трифонова - от «Студентов» до «Обмена», «Долгого прощания», «Предварительных итогов» и «Дома на набережной», там можно найти все трифоновские мотивы. «Повторность тем - развитие задачи, рост ее» , - замечала Марина Цветаева. Так у Трифонова - тема все углублялась, шла кругами, возвращалась, но уже на другом уровне. «Меня интересуют не горизонтали прозы, а ее вертикали», - замечал Трифонов в одном из последних рассказов.
На Трифонова, как и на других писателей, как и на весь литературный процесс в целом, конечно, влияло время. Но он в своем творчестве не просто честно и правдиво отражал те или иные факты нашего времени, нашей действительности, а стремился докопаться до причин этих фактов. Социальный историзм есть принципиальное качество его прозы: повесть «Дом на набережной» не менее исторична, чем роман «Нетерпение», написанный на историческом материале. Р. Шредер охарактеризовал художественный метод Трифонова как «роман с историей», и Трифонов определил эту характеристику как «очень меткую» .
В то же время интерес Трифонова к прошлому носил особенный, индивидуальный характер. Этот интерес не является просто выражением исторической эмоциональности - черты, кстати сказать, довольно распространенной. Нет, Трифонов останавливается только на тех эпохах и тех исторических фактах, которые предопределили судьбу его поколения. Так он «вышел» на время гражданской войны и далее на народовольцев. Революционный террор вот чему посвящено последнее эссе Трифонова «Загадка и проведение Достоевского».
Юрий Валентинович вошел в историю русской литературы ХХ века как основоположник городской прозы и заслужил репутацию творца уникального художественного мира, не вписывающегося в жесткие рамки групп и направлений. По мнению критика Л. Аннинского, подобная тематическая обособленность явилась причиной «странного одиночества» Трифонова в отечественной словесности. С момента возникновения и становления трифоноведения как самостоятельной литературоведческой отрасли исследователи заговорили о цельности и системности всего художественного массива его прозы. И. Велембовская, рецензируя последние прижизненные издания сочинений Трифонова, назвала всю его прозу «человеческой комедией», в которой «судьбы как бы переплелись, ситуации дополнили друг друга, характеры наложились один на другой». И. Дедков в обстоятельной статье «Вертикали Юрия Трифонова» определил художественный мир писателя как «средоточие памяти, идей, настроений, вымышленных и воскрешенных людей, их терзаний, страхов, героических и низких деяний, их высоких и будничных страстей, где все крепчайшим образом переплетено, социально и психологически связано, исторически сближено, сращено до прорастания одного в другое, до упорных повторов и перекличек и где ничто теперь, кажется, не существует и не может быть понято в совершенной отдельности от целого». Эти наблюдения резюмировал В. М. Пискунов, обозначивший мир прозы Трифонова как диалектическое единство двух граней таланта: «Итак, с одной стороны, жажда постоянного самообновления, с другой, – подчеркнутая цикличность, повторяемость, упорное возвращение на круги своя. В результате – своеобразнейшая, вполне сложившаяся и одновременно подвижная художественная система…»
Одним из лучших, наиболее изучаемых является произведение Ю. Трифонова «Дом на набережной». Исследователями до сих пор не определен точно его жанр – повесть это или роман. Объяснение, на наш взгляд, кроется в следующем: романным в данной повести является, прежде всего, социально-художественное освоение и осмысление прошлого и настоящего как взаимосвязанного процесса. В интервью, последовавшем после публикации «Дома на набережной», сам писатель так разъяснил свою творческую задачу: «Увидеть, изобразить бег времени, понять, что оно делает с людьми, как все вокруг меняет... Время - таинственный феномен, понять и вообразить его так же трудно, как вообразить бесконечность... Я хочу, чтобы читатель понял: эта таинственная «времен связующая нить» через нас с вами проходит, что и есть нерв истории». «Я знаю, история присутствует в каждом сегодняшнем дне, в каждой человеческой судьбе. Она залегает широкими, невидимыми, а иногда и довольно отчетливо видимыми пластами во всем том, что формирует современность... Прошлое присутствует как в настоящем, так и в будущем» . Таким образом, в объем повести автор удалось вместить огромный массив изображаемых проблем и идей, что ставит данное произведение на стыке жанров.
Цель нашей работы – рассмотреть специфику решения проблемы характера в произведении «Дом на набережной» Ю.Трифонова.
Объект изучения – способы воплощения образов героев в данной повести.
Предмет – система персонажей в произведении.
Цель, объект и предмет определяют следующие задачи исследования в нашей работе:
1. Выявить содержание понятия «литературный характер», основные подходы к его определению в литературоведении;
2. Рассмотреть пути художественного воплощения характеров персонажей в произведении;
3. Проанализировать различные точки зрения исследователей-трифоноведов на проблему героя в творчестве Ю. Трифонова;
4. Изучить особенности решения проблемы литературного характера в повети «Дом на набережной» через рассмотрение конкретных персонажей и сюжета.
Научная новизна нашей работы определяется тем, что в ней впервые предпринята попытка изучения специфики литературного характера в повести «Дом на набережной» как комплексная проблема, имеющая сквозную основу во всем творчестве Ю. Трифонова.
Практическая значимость нашего исследования заключается в том, что материал и выводы, представленные в нем могут быть использованы для дальнейшего изучения творчества Ю. Трифонова, других его произведения. Теоретическая часть работы может применяться при подготовке к занятиям по курсу «литературоведение» и «Теория литературы» в рамках тем «Герой литературного произведения», «Персонаж и система персонажей», «Тип и характер в художественном произведении».
На сайте ФИПИ дано такое определение: «Дом» – направление нацелено на размышление о доме как важнейшей ценности бытия, уходящей корнями в далекое прошлое и продолжающей оставаться нравственной опорой в жизни сегодняшней. Многозначное понятие «дом» позволяет говорить о единстве малого и большого, соотношении материального и духовного, внешнего и внутреннего.
ДОМ
– слово многозначное…
Это семейный очаг. Это символ надёжности и безопасности, уюта и тепла. В родительском доме мы появились на свет, здесь живут наши близкие и любимые люди, здесь прошло наше детство, здесь мы повзрослели… Тёплые воспоминания о годах, прожитых родительском доме, мы храним всю жизнь. В родном доме мы получаем первые уроки нравственности. Не зря его зовут колыбелью, причалом, пристанью. В родном доме раскрывается истинное "Я" человека, именно здесь он сбрасывает все свои маски, за которыми скрывается в обществе. Дома нет смысла притворяться, потому что в нем тебе ничто не угрожает.
Это малая родина. В родном городе или посёлке мы открываем для себя мир, мы учимся любить природу, познаём людей.
Это Родина. Большой дом для всего народа. Именно Родина-мать зовёт на помощь своих сыновей и дочерей в страшные годы войны.
Это пристанище души, потому что красота и тепло дома тесно связаны с красотой души его хозяев. Это духовное начало наших помыслов.
Это Земля, и каждый уголок её – частичка большой и прекрасной планеты, которую мы должны любить так же, как родительский дом.
Наш дом – Россия.
«Родительский дом – начало начал».
Дом – это место, где тебя всегда ждут.
Дом – островок, крепость в хаосе революционных, военных событий.
Дом – пристанище уставшей души, место её отдыха и восстановления сил.
Дом – место сбережения духовных, нравственных, культурных традиций.
Дом – утверждение вечности, красоты и прочности жизни.
Дом – основа человеческого бытия.
Дом – прекрасная мечта о счастье.
Дом – портрет души семьи.
Потеря дома – крушение нравственных идеалов. (О затоплении деревень в 1970–80-е)
Дом – разлад с собой и миром.
| «Дом - это там, где твое сердце». (Плиний старший) | Мой дом – моя Родина. | «Главный-то дом человек в душе у себя строит» (Ф.Абрамов) . | «Человек-то мал, а дом его – мир» (Марк Варрон). |
| Родительский дом – источник нравственности. | «История проходит через Дом человека, через всю его жизнь». (Ю.М.Лотман) | «Наши дома – это зеркальное отражение нас самих». (Д. Линн) . | Дом – это личная Вселенная человека, его галактика. |
| «Счастлив тот, кто счастлив у себя дома». (Лев Толстой) | Отчизну кто клянет – с семьей тот порывает. (Пьер Корнель) | Бездомья страшный удел... | Человек без роду и без племени |
| Дом наших отношений | «Россия подобна огромной квартире...» (А.Усачёв) | Дом родной – это малая вселенная... |
Н.В. Гоголь «Мёртвые души».
И.А. Гончаров «Обломов».
Л.Н. Толстой «Война и мир».
А.И. Солженицын «Матрёнин двор».
М.А.Булгаков «Белая гвардия», «Собачье сердце».
Ф.М. Достоевский «Преступление и наказание». Описание быта Раскольникова.
М. Горький «На дне».
Ю.В. Трифонов «Дом на набережной».
В.С. Распутин «Прощание с Матёрой».
А.П. Чехов. «Вишнёвый сад».
А.С. Пушкин «Евгений Онегин».
И.С. Тургенев «Отцы и дети».
М.А. Шолохов «Тихий Дон».
Пословицы и поговорки:
В гостях хорошо, а дома лучше.
Дома не в гостях: посидев, не уйдёшь.
Свой дом – не чужой: из него не уйдёшь.
Без хозяина дом – сирота.
Люби дома, что захочешь, а в людях – что дают.
Не красна изба углами, а красна пирогами.
Не дом хозяина красит, а хозяин дом.
Мило тому, у кого много всего в дому.
Добрая то речь, что в избе есть печь.
Спасибо здешнему дому, пойдём к другому.
Худо жить тому, у кого ничего нет в дому.
Всякий дом хозяином держится.
Одинокому – везде дом.
по теме «Родительский дом»
1.Вступление к сочинению.
Дом…Родительский дом. Для каждого из нас он имеет исключительное значение. Ведь в отчем доме человек не только родится, но и получает духовный и нравственный заряд на всю оставшуюся жизнь, в родном доме и в семье закладываются в человеке те нравственные ориентиры, которые будут нужны ему на протяжении всей жизни.
Именно здесь человек ощущает и познаёт все начала в жизни. «Всё в человеке начинается с детства», – подчеркнул писатель С.В. Михалков. И какими будем мы в жизни – это зависит от семьи, в которой мы выросли, от той духовной атмосферы, которая царила в родительском доме.
Тема дома – сквозная тема мировой художественной литературы. Писатели в своих произведениях рассказали нам о разных семьях и домах, в которых жили эти семьи.
2. Основная часть сочинения – литературные аргументы (анализ литературных произведений или конкретных эпизодов произведений).
Аргумент 1.
В комедии «Недоросль» Денис Иванович Фонвизин показывает помещичий дом дворян Простаковых. Что же это за дом?
В нём главенствует не мужчина, глава семейства, а госпожа Простакова.
Атмосфера в этом доме очень тяжёлая, потому что с утра до вечера здесь слышатся крики, брань, грубые слова. Помещица следит за всеми, хитрит, лжёт, унять её никто не может.
У Простаковой нет человеческого достоинства. Она ругает портного Тришку и мужа-подкаблучника, который только ей потакает. Жена деспотична по отношению к мужу. Ради сына она кидается на брата. Ей жаль перетрудившегося сына.
Софья жалуется Милону на тяжёлую жизнь в доме Простаковых.
Беззакония творятся в доме этой госпожи. Невежественная, жестокая, самовлюблённая госпожа выстраивает семейные отношения с позиции силы. Деспотизм разрушает и уничтожает в человеке всё человеческое.
Стародум замечает: «Вот злонравия достойные плоды». А ведь эта злобная и жестокая женщина – мать. Она сильно любит своего Митрофанушку. В атмосфере родного дома, которым управляет мать, сын от матери ничему хорошему не мог научиться, не получил он крепкий нравственный заряд, который так необходим ему в жизни.
Такая обстановка в родительском доме не может дать Митрофану хорошие и крепкие нравственные уроки.
Аргумент 2.
Совсем другой дом, дом семьи Ростовых, показывает нам Лев Николаевич Толстой в Романе «Война и мир».
Мы видим большой дом на Поварской улице в центре Москвы. Здесь живёт большая и дружная семья графа Ильи Николаевича Ростова. Двери этого дома были открыты для всех, здесь всем хватало места.
Глава дома – граф Илья Николаевич Ростов-любитель домашних праздников. Он обожает свою семью, доверительно относится к детям. « Он - сама распущенная доброта». «Прекраснейший был человек»,- так отзываются о нём знакомые после его смерти. Толстой подчёркивает, что дар воспитателя присущ графине Ростовой. Она – первая советчица для дочерей, великодушна, душевна в обращениях с детьми, гостеприимна, открыта.
Семья музыкальная, артистичная, в доме обожают пение и танцы. Всё это способствовало тому, что родительский дом стал особой атмосферой духовности. В доме Ростовых царил «любовный воздух».
Счастливый дом у Ростовых! Дети чувствуют родительскую нежность и ласку! Мир, согласие и любовь – это нравственный климат в московском доме. Жизненные ценности, которые вынесли дети из родительского дома Ростовых, достойны уважения – это великодушие, патриотизм, благородство, уважение, взаимопонимание и поддержка. Все дети унаследовали от родителей способности к соучастию, к сопереживанию, к сочувствию, милосердию.
Родительский дом и семья для Ростовых – исток всех нравственных ценностей и нравственных ориентиров, это начало начал.
3. Заключение.
Два дома – дом госпожи Простаковой у Фонвизина и дом Ростовых у Толстого. А какие они разные! И зависит это от самих родителей и той нравственной и духовной атмосферы, которая создаётся в родительском доме, в семье. Мне очень хочется верить в то, что и в наше время будет как можно больше родителей, заботящихся о своём доме и крепкой духовной атмосфере в нём. Пусть каждый дом станет настоящим истоком нравственных ориентиров для молодых людей!
«Тема дома в романе “Тихий Дон” М.А. Шолохова»
В романе-эпопее «Тихий Дон» М. Шолохов нарисовал грандиозную картину жизни казачьего Дона с его исконными традициями, своеобразным бытом. Тема родного дома, семьи - одна из центральных в романе.
Эта тема мощно звучит с самого начала произведения. «Мелеховский двор - на самом краю хутора», - так начинается роман-эпопея, а на протяжении всего повествования М. Шолохов будет рассказывать нам об обитателях этого двора. Через двор Мелеховых проходит линия обороны, его занимают то красные, то белые, но для героев отчий дом навсегда остается тем местом, где живут самые близкие люди, всегда готовые принять и обогреть.
Жизнь обитателей дома Мелеховых предстает в переплетении противоречий, притяжений и борьбы. В первых главах показано, как общее дело, хозяйственные заботы соединяют этих разных людей в единое целое - семью. Именно потому так подробно описывает М. Шолохов различные трудовые процессы - ловлю рыбы, пахоту и т. д. Взаимопомощь, забота друг о друге, радость труда - вот что объединяет семью Мелеховых.
Дом держится на главенстве старших. Пантелей Прокофьич, Ильинична действительно являются оплотом семьи. Пантелей Прокофьич был трудолюбивым, хозяйственным, очень вспыльчивым, но в душе добрым и чувствительным. Несмотря на внутрисемейный раскол, Пантелей Прокофьич старается соединить в одно целое куски старого быта - хотя бы ради внуков и детей. Постоянно он стремится принести что-нибудь в дом, сделать что-нибудь полезное для хозяйства. И в том, что он умирает вне дома, который любил больше всего на свете, - трагедия человека, у которого время отняло самое дорогое - семью и кров.
Ильиничну М. Шолохов называет «мужественной и гордой старухой». Ей присущи мудрость и справедливость. Она утешает своих детей, когда им плохо, но она же сурово судит их, когда они совершают неправедные поступки. Все ее мысли связаны с судьбами детей, особенно младшего - Григория. И глубоко символично, что в последнюю минуту перед смертью, уже понимая, что ей не суждено увидеть Григория, она выходит из дома и, обращаясь к степи, прощается с сыном: «Гришенька! Родненький мой! Кровинушка моя!»
Вся семья Мелеховых оказалась на перекрестке больших исторических событий. Но мысль о родном доме жива и в душах представителей младшего поколения этой семьи.
Кровную связь с родным домом, родной землей ощущает Григорий Мелехов. Страстно любя Аксинью, на ее предложение уйти, все бросить, он отвечает отказом. Лишь позже он решается уйти, да и то недалеко, за пределы хутора. Родной дом и мирный труд видятся ему главными ценностями жизни. На войне, проливая кровь, он мечтает о том, как будет готовиться к севу, и от этих мыслей у него теплеет на душе.
Тесно связана с домом Мелеховых и Наталья. Даже поняв, что она нелюбима, даже зная, что Григорий с Аксиньей, она остается в доме свекра и свекрови. Инстинктивно она понимает, что только здесь, в доме мужа, она может его дождаться и начать с ним новую счастливую жизнь. И, возможно, именно потому с самого начала обречена любовь Аксиньи и Григория, что она бездомна. Они встречаются вне дома, вне установленных обычаев. И для того, чтобы быть вместе, им обоим необходимо уйти из дома. Глубоко символично, что Аксинья умирает в дороге, а Григорий в финале романа оказывается перед родным домом, с сыном на руках. И это оказывается его единственным спасением и надеждой уцелеть в рушащемся раскалывающемся на части мире.
Человек для М. Шолохова - самое ценное, что есть на нашей планете, а самое важное, что помогает формированию души человека, - это его дом, в котором он родился, вырос, где его всегда будут ждать и любить и куда он обязательно вернется.
Действие происходит в Москве и развёртывается в нескольких временных планах: середина 1930-х, вторая половина 1940-х, начало 1970-х гг. Научный работник, литературовед Вадим Александрович Глебов, договорившийся в мебельном магазине о покупке антикварного стола, приезжает туда и в поисках нужного ему человека случайно наталкивается на своего школьного приятеля Лёвку Шулепникова, здешнего рабочего, опустившегося и, судя по всему, спивающегося. Глебов окликает его по имени, но Шулепников отворачивается, не узнавая или делая вид, что не узнает. Это сильно уязвляет Глебова, он не считает, что в чем-то виноват перед Шулепниковым, и вообще, если кого винить, то - времена. Глебов возвращается домой, где его ждёт неожиданное известие о том, что дочь собирается замуж за некоего Толмачева, продавца книжного магазина. Раздражённый встречей и неудачей в мебельном, он в некоторой растерянности. А посреди ночи его поднимает телефонный звонок - звонит тот самый Шулепников, который, оказывается, все-таки узнал его и даже разыскал его телефон. В его речи та же бравада, то же хвастовство, хотя ясно, что это очередной шулепниковский блеф.
Глебов вспоминает, что когда-то, в пору появления Шулепникова в их классе, мучительно завидовал ему. Жил Лёвка в сером громадном доме на набережной в самом центре Москвы. Там обитали многие приятели-однокашники Вадима и, казалось, шла совсем иная жизнь, чем в окружающих обычных домах. Это тоже было предметом жгучей зависти Глебова. Сам он жил в общей квартире в Дерюгинском переулке неподалёку от «большого дома». Ребята называли его Вадька Батон, потому что в первый день поступления в школу он принёс батон хлеба и оделял кусками тех, кто ему приглянулся. Ему, «совершенно никакому», тоже хотелось чем-то выделиться. Мать Глебова одно время работала билетёршей в кинотеатре, так что Вадим мог пройти на любой фильм без билета и даже иногда провести приятелей. Эта привилегия была основой его могущества в классе, которой он пользовался очень расчётливо, приглашая лишь тех, в ком был заинтересован. И авторитет Глебова оставался незыблемым, пока не возник Шулепников. Он сразу произвёл впечатление - на нем были кожаные штаны. Держался Лёвка высокомерно, и его решили проучить, устроив нечто вроде тёмной, - набросились скопом и попытались стащить штаны. Однако случилось неожиданное - пистолетные выстрелы вмиг рассеяли нападавших, уже было скрутивших Лёвку. Потом оказалось, что стрелял он из очень похожего на настоящий немецкого пугача.
Сразу после того нападения директор устроил розыск преступников, Лёвка выдавать никого не хотел, и дело вроде бы замяли. Так он стал, к Глебовой зависти, ещё и героем. И в том, что касается кино, Шулепников Глебова тоже перещеголял: зазвал однажды ребят к себе домой и прокрутил им на собственном киноаппарате тот самый боевик «Голубой экспресс», которым так увлекался Глебов. Позже Вадим подружился с Шулепой, как называли того в классе, стал бывать у него дома, в огромной квартире, тоже произведшей на него сильное впечатление. Выходило так, что у Шулепникова было все, а одному человеку, по размышлению Глебова, не должно быть все.
Отец Глебова, работавший мастером-химиком на кондитерской фабрике, советовал сыну не обольщаться дружбой с Шулепниковым и пореже бывать в том доме. Однако когда арестовали дядю Володю, мать Вадима попросила через Лёвку его отца - важную шишку в органах госбезопасности - узнать про него. Шулепников-старший, уединившись с Глебовым, сказал, что узнает, но в свою очередь попросил его сообщить имена зачинщиков в той истории с пугачом, которая, как думал Глебов, давно забылась. И Вадим, который сам был среди зачинщиков и потому боялся, что это, в конце концов, всплывёт, назвал два имени. В скором времени эти ребята вместе с родителями исчезли, подобно его соседям по квартире Бычковым, которые терроризировали всю округу и однажды избили появившихся в их переулке Шулепникова и Антона Овчинникова, ещё одного их однокашника.
Потом Шулепников появляется в 1947 г., в том же самом институте, в котором учился и Глебов. Прошло семь лет с тех пор, как они виделись в последний раз. Глебов побывал в эвакуации, голодал, а в последний год войны успел послужить в армии, в частях аэродромного обслуживания. Шулепа же, по его словам, летал в Стамбул с дипломатическим поручением, был женат на итальянке, потом разошёлся и т. п. Его рассказы полны таинственности. Он по-прежнему именинник жизни, приезжает в институт на трофейном «БМВ», подаренном ему отчимом, теперь уже другим и тоже из органов. И живёт он опять в элитарном доме, только теперь на Тверской. Лишь мать его Алина Федоровна, потомственная дворянка, совершенно не изменилась. Из прочих их одноклассников кое-кого уже не было в живых, а прочих размело в разные концы. Осталась только Соня Ганчук, дочь профессора и заведующего кафедрой в их институте Николая Васильевича Ганчука. Как приятель Сони и секретарь семинара, Глебов часто бывает у Ганчуков все в том же самом доме на набережной, к которому он вожделеет в мечтах со школьных лет. Постепенно он становится здесь своим. И по-прежнему чувствует себя бедным родственником.
Однажды на вечеринке у Сони он вдруг понимает, что мог бы оказаться в этом доме совсем на иных основаниях. С этого самого дня, словно по заказу, в нем начинается развиваться к Соне совсем иное, нежели просто приятельское, чувство. После празднования Нового года на ганчуковской даче в Брусках Глебов и Соня становятся близки. Родители Сони пока ничего не знают об их романе, однако Глебов чувствует некоторую неприязнь со стороны матери Сони Юлии Михайловны, преподавательницы немецкого языка в их институте.
В это самое время в институте начинаются всякие неприятные события, непосредственным образом коснувшиеся и Глебова. Сначала был уволен преподаватель языкознания Аструг, затем дошла очередь и до матери Сони Юлии Михайловны, которой предложили сдавать экзамены, чтобы получить диплом советского вуза и иметь право преподавать, поскольку у неё диплом Венского университета.
Глебов учился на пятом курсе, писал диплом, когда его неожиданно попросили зайти в учебную часть. Некто Друзяев, бывший военный прокурор, недавно появившийся в институте, вместе с аспирантом Ширейко намекнули, что им известны все глебовские обстоятельства, в том числе и его близость с дочерью Ганчука, а потому было бы лучше, если бы руководителем глебовского диплома стал кто-нибудь другой. Глебов соглашается поговорить с Ганчуком, однако позже, особенно после откровенного разговора с Соней, которая была ошеломлена, понял, что все обстоит гораздо сложнее. Поначалу он надеется, что как-нибудь рассосётся само собой, с течением времени, но ему постоянно напоминают, давая понять, что от его поведения зависит и аспирантура, и стипендия Грибоедова, положенная Глебову после зимней сессии. Ещё позже он догадывается, что дело вовсе не в нем, а в том, что на Ганчука «катили бочку». И ещё был страх - «совершенно ничтожный, слепой, бесформенный, как существо, рождённое в тёмном подполье».
Как-то сразу Глебов вдруг обнаруживает, что его любовь к Соне вовсе не такая серьёзная, как казалось. Между тем Глебова вынуждают выступить на собрании, где должны обсуждать Ганчука. Появляется осуждающая Ганчука статья Ширейко, в которой упоминается, что некоторые дипломники (имеется в виду именно Глебов) отказываются от его научного руководства. Доходит это и до самого Николая Васильевича. Лишь признание Сони, открывшей отцу их отношения с Глебовым, как-то разряжает ситуацию. Необходимость выступления на собрании гнетёт Вадима, не знающего, как выкрутиться. Он мечется, идёт к Шулепникову, надеясь на его тайное могущество и связи. Они напиваются, едут к каким-то женщинам, а на следующий день Глебов с тяжёлым похмельем не может пойти в институт.
Однако его и дома не оставляют в покое. На него возлагает надежды антидрузяевская группа. Эти студенты хотят, чтобы Вадим выступил от их имени в защиту Ганчука. К нему приходит Куно Иванович, секретарь Ганчука, с просьбой не отмалчиваться. Глебов раскладывает все варианты - «за» и «против», и ни один его не устраивает. В конце концов все устраивается неожиданным образом: в ночь перед роковым собранием умирает бабушка Глебова, и он с полным основанием не идёт на собрание. Но с Соней все уже кончено, вопрос для Вадима решён, он перестаёт бывать в их доме, да и с Ганчуком тоже все определено - тот направлен в областной педвуз на укрепление периферийных кадров.
Все это, как и многое другое, Глебов стремится забыть, не помнить, и это ему удаётся. Он получил и аспирантуру, и карьеру, и Париж, куда уехал как член правления секции эссеистики на конгресс МАЛЭ (Международной ассоциации литературоведов и эссеистов). Жизнь складывается вполне благополучно, однако все, о чем он мечтал и что потом пришло к нему, не принесло радости, «потому что отняло так много сил и того невосполнимого, что называется жизнью».
