Русский композитор (1866-1900). Написал: кантату "Иоанн Дамаскин", 2 симфонии, 2 оркестровых интермеццо, оркестровую сюиту, симфонические картины "Нимфы", "Кедр и Пальма", музыку к "Царю Борису" графа А. Толстого (увертюра и 4 антракта), пролог к опере "1812 г.", балладу "Русалка", струнный квартет, романсы, фортепьянные пьесы. Д. Б-н. {Брокгауз} Калинников, Василий Сергеевич - талантливый, преждевременно скончавшийся композитор, род. 1 января 1866 в с. Воине, Мценского уезда Орловской губ., ум. 29 декабря 1900 в Ялте. Сын полицейского чиновника, К. воспитывался в орловской духовной семинарии, где управлял хором; окончив семинарию, без всяких средств от правился в 1884 в Москву, где ему удалось поступить в музык. училище Филармонического Общ.; здесь он изучал игру на фаготе и композицию (Ильинский, Бларамберг) и в то же время должен был сам добывать средства к существованию.
Блестяще окончив училище по классу композиции (1892), К. поступил на сезон 1893-94 помощником дирижера в Моск. итальянскую оперу, но признаки грозной болезни (чахотки) заставили его скоро бросить эту должность и уехать в Крым. С тех пор он посвятил себя исключительно композиции, насколько позволяли все усиливающиеся приступы болезни; все эти годы К. прожил вне Москвы (только изредка приезжая в нее): в Ментоне (1897), Сухуме, Сочи и Ялте. К. написал: кантату Иоанн Дамаскин (экзаменационная работа), 2 симфонии (G-moll и А-dur), 2 оркестровое интермеццо, оркестровую сюиту (1892), симфонические картины "Нимфы" и "Кедр и Пальма" (напис. 1898; исполн.
Москва, 1900); музыку к "Царю Борису" А. Толстого (увертюра и 4 антракта, для Моск. Малого театра, 1899); пролог к опере "1812 год" (Моск. частная опера, 1899); "Русалку" - балладу для соло, хора и оркестра; струнный квартет, романсы ("На старом кургане" - первое напечатан. сочинение К.) и фортепианные пьесы. Известность К. создала впервые 1-я симфония, которая окончена была в 1895, но исполнения которой К. удалось добиться только в 1897, в Киеве, в концертах И. Р. М. О. под управлением Виноградского (см.); в том же сезоне она была там повторена и затем исполнялась с выдающимся успехом в Москве (1897), Вене (1898), Берлине (1899), СПб. (1899), Париже (1900), а также на всех провинциальных русских симфонических эстрадах.
Это - лучшее сочинение К., привлекающее естественностью своего русского склада, свежестью вдохновения и бодрым, жизнерадостным настроением; теми же качествами в большей или меньшей мере отличаются и большинство остальных произведений К., в том числе и 2-я симфония (кончена в 1897; исполн.
Киев, 1898; Москва 1899). Все сочинения К. изданы (у П. Юргенсона; 1-я симфония при жизни К., остальные после его смерти).
Брат К., Виктор Сергеевич (род. 1870), окончил музыкальное училище московского Филармонического Общ. и с 1890 состоит там и в Моск. Синодальном училище преподавателем теории музыки и хорового пения. (Э.). {Риман} Калинников, Василий Сергеевич (род. 13.I.1866 в с. Воины Мценского уезда Орловской губ., ум. 11.I.1901 в Ялте) - рус. композитор.
Муз. образование получил в Московской консерватории (1884) и училище Филармонического общества (1885-92), где его педагогами были С. Кругликов, А. Ильинский, П. Бларамберг.
Некоторое время работал в театральных орк. фаготистом.
В связи с болезнью (туберкулезом) последние годы жил преимущ. в Ялте, выезжал на юг Франции.
К. плодотворно продолжал линию развития рус. национального симфонизма, опираясь, в частности, на достижения в этой области А. Бородина и П. Чайковского.
Творчество К. отмечено жизнеутверждающими настроениями, эмоциональностью, яркостью мелодического дарования, демократичностью музыки, любовью к русской природе.
Всемирную известность ему принесла Первая симфония.
Соч.: Пролог и 2 номера из неоконч. оперы "В 1812 году" (1900); музыка (увертюра, антракты и др.) к трагед.
Толстого "Царь Борис" (1898), 2 симфонии (1897, 1898), картина "Кедр и пальма" (1899), 2 интермеццо и др. произв. для орк.; Баллада для жен. хора и орк. (1894); пьесы для фп., в т. ч. "Грустная песенка"; 8 романсов, в т. ч. "На старом кургане" (1887) и др.
Васи́лий Серге́евич Кали́нников (1 января , село Воины Орловской губернии - 29 декабря 1900 [11 января ], Ялта) - русский композитор .
Калинников происходил из чиновничьей семьи, образование получил в орловской духовной семинарии, где начал обучаться музыке и некоторое время дирижировал хором. В поступил в подготовительные классы при Консерватории, однако, не имея возможности платить за обучение, через несколько месяцев был отчислен. Тем не менее, ему удалось получить место в Музыкально-драматическом училище Московского филармонического общества, где учился по классам фагота и композиции до 1891 года . Среди его педагогов были С. Н. Кругликов , А. А. Ильинский , П. И. Бларамберг . Калинников также посещал лекции В. О. Ключевского , которые тот читал в Московском университете .
Не имея надёжного заработка, Калинников вынужден был периодически играть в театральных оркестрах на скрипке , фаготе или литаврах , а также заниматься переписыванием нот. Поддержку музыканту оказывал музыкальный критик Семён Кругликов , одобрительно отзывался о его таланте Пётр Чайковский , рекомендовавший его на пост дирижёра Малого театра в 1892 году . Помимо дирижёрской деятельности, Калинников в этот период также давал частные уроки теории музыки и пения.
Осенью 1893 года здоровье композитора резко ухудшилось (проявились признаки туберкулёза), и он уехал в Крым , где и провёл оставшиеся годы жизни, продолжая сочинять. Скончался 29 декабря 1900 (11 января ), похоронен на Поликуровском кладбище в Ялте . На надгробном памятнике высечены ноты главной темы его первой симфонии g-moll.
Стиль Калинникова продолжает традиции русской музыкальной классики (композиторов «Могучей кучки » и П. И. Чайковского). Наиболее известное сочинение Калинникова - Первая симфония g-moll, написанная в 1895 году и посвящённая Кругликову. Впервые исполненная на концерте Русского музыкального общества в Киеве , она имела огромный успех и вскоре прочно вошла в репертуар как отечественных, так и зарубежных оркестров.
В связи с предложением ввести мелодию Гимна СССР в качестве Гимна России в 2000 году появились предположения, что мелодия гимна принадлежит не А. В. Александрову , а Василию Калинникову , поскольку в увертюре Былина (1893) звучит тема, начальными тактами совпадающая с мелодией гимна СССР. Выдвигались и другие предположения против авторства Александрова: так, композитор А. Н. Атаров считал, что Александр вдохновлялся «Весенними странствиями» Р. Шумана . По мнению Б. В. Грызлова , указавшего тогда в своём выступлении в Госдуме на сходство между «Былиной» и гимном, «..это лишь продолжение музыкальной традиции. Таким образом, прямолинейная идеологизация мелодии Александрова представляется необоснованной» . Грызлов посчитал, что это сходство - скорее аргумент в пользу мелодии Александрова. Следует отметить, что время сочинения «Былины» (1893-1893) известно лишь предположительно: при жизни композитора она не исполнялась и была восстановлена по оркестровым партиям, сохранившимся в Государственном центральном музее музыкальной культуры. Впервые она была исполнена по радио 26 июля 1950 года оркестром под руководством С. Горчакова; сама партитура издана в 1951. Нет данных о том, что А. В. Александров имел возможность ознакомиться с «Былиной» в архиве.
(СЛУШАТЬ)
Творческое наследие Василия Калинникова значительно меньше, чем большинства его коллег — причиной тому короткая и во многом трагическая жизнь. Композитор успел создать немного — несколько оркестровых сочинений, кантату, инструментальные пьесы и хоры. Но в числе этого немногого — две симфонии, первая из которых по праву занимает свое место среди значительных произведений этого жанра. Калинников — единственный русский композитор XIX века, не принадлежавший к дворянскому сословию, «вышедший из народа», как было принято говорить раньше. Примечательно, что несмотря на чрезвычайно тяжелые условия жизни, приведшие к преждевременной смерти, музыка его светла, полна оптимизма и здорового мироощущения. «...Калинников мог писать лирично, без банальности и сентиментальности, потому что, как ни у кого из композиторов его поколения... сердечность и непосредственность были ему действительно присущи. Это Кольцов русской музыки, с той разницей, что родиной его была не Воронежская, а Орловская область», — писал академик Асафьев. И действительно, многое роднит этих художников — и задушевность, лирическое обаяние творчества, и непосредственная связь с народной жизнью, и трагическая судьба, отмеченная тяжелой болезнью и ранней смертью.
Несмотря на то, что творческий путь Калинникова продолжался всего десять лет, можно с уверенностью сказать, что по складу дарования он — прежде всего симфонист. В его симфонических сочинениях своеобразно переплавлены черты эпического русского симфонизма Бородина и лирическая открытость и теплота Чайковского.
Калинников родился в селе Воины, близ Мценска 1(13) января 1866 года в семье станового пристава, происходившего из духовного сословия и женатого на дочери дьякона, но избравшего по каким-то причинам другой жизненный путь. Человек малообразованный, он очень любил музыку и немного играл на гитаре. Охотно пел в церковном хоре, сначала один, а потом с сыновьями, которых у него было четверо. Любя своих детей, он чрезвычайно заботился о том, чтобы они получили образование, и когда дети подросли, семья переехала в город Орел. Василий, хорошо подготовленный отцом, поступил сразу на второй курс Орловского духовного училища. Учитывая показанные на вступительном экзамене способности, его взяли бесплатным учеником — это было важно для семьи, находившейся в стесненных материальных обстоятельствах.
Незаурядное музыкальное дарование будущего композитора проявилось очень рано. Он самоучкой научился играть на гармонике, когда был так мал, что еле удерживал ее на коленях. Еще живя в Воинах, мальчик обратил на себя внимание земского врача А. Евланова, недурно игравшего на скрипке. Он и стал первым музыкальным учителем Василия, причем занимался с ним не только игрой на скрипке, но и начатками нотной грамоты, знакомил с музыкальной литературой. Это знакомство продолжилось и тогда, когда семья уехала: все каникулярное время мальчик проводил в доме Евланова. Там постоянно звучала музыка, часто устраивались домашние спектакли, и юный Калинников был их активным участником. В 14 лет Калинников окончил училище и был зачислен в Духовную семинарию. Он старался не быть иждивенцем родителей, которые и так еле сводили концы с концами: подрабатывал перепиской нот, давал грошовые уроки, брался дирижировать хором на свадьбах и похоронах.
В семинарии оценили талант ученика: несмотря на юный возраст, ему был доверен семинарский хор. Став его регентом, Калинников с увлечением и энергией отдался этому делу. В «Русской музыкальной газете» даже появилась заметка, в которой говорилось, что «стройное пение семинарского хора под управлением Василия Калинникова удовлетворяло самых строгих ценителей и критиков церковного пения».
Весной 1884 года, по окончании четырех классов семинарии, которые вместе с духовным училищем соответствовали полному гимназическому курсу, Калинников отказался от продолжения занятий на следующих, богословских курсах, и поехал в Москву. Его мечтой было поступить в консерваторию, и в августе он предстал перед экзаменационной комиссией. Поскольку предъявить профессорам он мог только прекрасный слух и некоторые навыки игры на скрипке, его приняли в классы сольфеджио и элементарной теории музыки. Оба курса он прошел за год, но на этом его консерваторское обучение закончилось: плата, сто рублей в год, была для него непосильной. К счастью, в эти годы при Московском филармоническом обществе существовали музыкально-драматические курсы, руководимые учеником Листа пианистом и дирижером П. Шостаковским. Туда и перешел Калинников, причем, кроме класса теории и композиции, стал заниматься в классе фагота. Такой странный выбор объяснялся очень просто — по уставу Филармонического общества ученики класса духовых инструментов освобождались от платы за обучение.
Педагоги на курсах были прекрасные. Гармонию Калинников проходил у С. Кругликова, контрапункт и фугу — у А. Ильинского, композицию и оркестровку — у П. Бларамберга. Это были педагоги талантливые, опытные, ничуть не хуже консерваторских. Но в консерватории было одно очень важное преимущество — она, в отличие от этих курсов, давала отсрочку от военной службы.
Годы учения были очень трудными — занятия по двум специальностям отнимали много времени. Как фаготист Калинников обязан был работать в ученическом оркестре. Кроме того, для получения диплома по композиции необходимо было сдать курс фортепианной игры, а этим инструментом он не владел вовсе. Пришлось начинать с самого начала, работать много и усидчиво. А ведь надо было и зарабатывать на жизнь! Калинников брался за любую работу — делал различные переложения, играл в частных оркестрах, писал оперетты для украинской труппы, расписывал партии оркестровых сочинений. Летом вместо отдыха нанимался в оркестры. Кроме того, чтобы не быть забранным в армию, приходилось все время за символическую плату давать уроки хорового пения в школах: учителя начальных городских школ также освобождались от воинской повинности.
Такая жизнь — полуголодная, на постоянном пределе сил, — ослабила его от природы здоровый организм, и осенью 1887 года, когда поступившему на постоянную службу в оркестр театра «Парадиз» Калинникову пришлось по многу часов сидеть на сквозняке в плохо отапливаемом помещении, он заболел плевритом, который перешел в туберкулез горла. В 1888 году умер отец Калинникова. Для музыканта это была огромная утрата: отец понимал его, разделял его стремления. Сохранилось письмо к сыну, показывающее, насколько незаурядным человеком был необразованный полицейский чин: «Все знаменитости по всем отраслям человеческого знания приобрели славу упорным систематическим трудом. Поэтому погрузись в мир музыкальной науки, работай систематически и будь уверен, что выйдешь на широкую дорогу. У тебя много задатков для того, чтобы при твоих способностях к музыке выработать недюжинный талант, а остальное пойдет своей дорогой. Знай, что тебе предстоят трудности и неудачи, но ты не ослабевай, борись с ними, борись с ними с энергией и никогда не отступай».
Мало того, что велико было горе утраты, теперь Калинников остался главой большой семьи: его три брата и сестра еще учились, им необходима была помощь. «Прежде всего жизнь моя переменилась и переменился я сам, — пишет он в том же году одному из братьев. — Я жил без забот, одной только консерваторией и науками. Жизнь и человеческие отношения я видел только издалека и потому мало понимал и знал их. Теперь совсем другое». К счастью, «другое» было не только плохим. Калинников женился. Его избранницей стала скромная девушка, дочь священника. Она училась музыке, неплохо играла на рояле и любила своего талантливого мужа. На всю жизнь Софья Калинникова стала ему верной подругой и помощницей, защитницей его интересов.
В годы учения были созданы первые произведения Калинникова, причем сразу выявилось его пристрастие к оркестровым жанрам — 1889 год отмечен созданием симфонической картины «Нимфы» по стихотворению в прозе Тургенева, 1890-й — кантатой «Иоанн Дамаскин» по стихотворению А. К. Толстого, увертюра к которой была исполнена на публичном «акте» с большим успехом; в 1891-м появляется «Серенада» для струнного оркестра.
В 1892 году Калинников закончил полный курс обучения. Началась самостоятельная композиторская деятельность. К этому времени он уже четыре года был болен. Фагот пришлось оставить — в том же оркестре он стал играть на литаврах. Много занимался с учениками, причем не со всеми за плату: были талантливые молодые люди, которым он давал уроки безвозмездно. Сочинению посвящались все свободные часы. Были написаны фортепианные пьесы, накапливались наброски первой, соль-минорной симфонии. В следующем году по настоянию врачей Калинниковы поехали в Крым — его климат считался целительным для подобных больных. Вначале композитору там очень понравилось. Он писал восторженно одному из своих учеников: «Видали ли Вы горы и море? Дышали ли Вы их дыханием, наслаждались ли безбрежностью с одной стороны и заоблачностью с другой? Слушали ли прибой волн и упивались ли ароматом чудесного горного воздуха? Если нет, то Вы много потеряли». Он надеялся вылечиться и вернуться в Москву, к активной музыкальной жизни, но прошло больше года, и наступило ухудшение. Стало ясно, что болезнь неизлечима. Калинников, привыкший к активной жизни, раньше всегда окруженный молодежью, мучительно переживал одиночество. В одном из последних своих писем, от 16 мая 1900 года, он сообщал: «У нас редко кто бывает. Наша жизнь течет так однообразно, уныло... Таков уж мой удел. О жизненных невзгодах не пишу... Да и скучно жаловаться на судьбу».
На творчество композитору было отпущено совсем немного времени — меньше десяти лет. Но он успел сделать многое. В 1895 году была закончена Первая симфония, в 1897-м — Вторая. После колоссального успеха Первой симфонии в Киеве в феврале 1897 года там была устроена подписка в пользу автора. Денег собрали столько, что Калинников мог поехать из опостылевшего Крыма на французскую Ривьеру. Правда, мысль об этом композитора не радовала. Он уже знал, что никакой надежды на целительность южного климата нет и с большим удовольствием поехал бы на родину, в Орловскую губернию. Однако послушно выехал в Одессу, чтобы плыть в Марсель, а оттуда ехать в Ниццу. Но уже в Одессе подумал, что в климате Крыма и Ниццы нет особой разницы, решил, как писал в одном из писем, «наплевать» на свое отвращение к Крыму, давно сменившее прежнюю увлеченность, и через несколько дней был снова в Ялте.
Лето он решил провести на родине. Туда съехались родные — мать, сестра, братья. Поскольку своего дома давно не было, сняли подходящее помещение. Об этом Калинников писал так: «Поселились мы в так называемой Поповке у однодворца Овсянникова. Вероятно не забыли у Тургенева в «Записках охотника» такую фамилию? Тургенев, говорят, писал свой портрет с отца нашего хозяина. Любопытно, что теперешний Овсянников не имеет понятия о Тургеневе и превратился в заправского мужичка, живущего только немного почище других». Дальше композитор уверял, что давно уже не проводил лето так приятно и в такой мирной обстановке: «Говорят, что родина мила сердцу не милыми красотами, а воспоминаниями детства. Но, право же, здесь налицо и то и другое». Там Калинников закончил Вторую симфонию, после чего поехал в Москву.
Он чувствовал себя несколько лучше: возможно, родной воздух, радость свидания с близкими поддержали его силы. На этот раз его удалось уговорить поехать лечиться за границу. По совету врачей он отправился в Меран и Ментону. Меран — курорт в Южном Тироле для легочных больных — понравился композитору: «Меран чудное место, — писал он оттуда. — Тепло, как у нас в июне, солнце жарит вовсю, и красота кругом неописуемая. Но, в общем все это чужое, и я в будущем предвижу огромную скуку...» Скука наступила тем скорее, что Калинников не знал иностранных языков, а поехать пришлось без жены. Одиночество быстро берет свое. Правда, там ему хорошо работается — создана симфоническая картина «Кедр и пальма» по стихотворению Г. Гейне. В Ментоне, куда он затем перебрался, было не так тоскливо — нашлось несколько русских, с которыми он общался. Одна из новых знакомых, художница, написала его портрет. Из Ментоны он съездил в Париж, где виделся с знаменитым дирижером Ш. Ламуре. Тот заинтересовался Первой симфонией молодого русского, было намечено ее исполнение.
В начале мая 1898 года композитор вернулся в Россию. Началась работа над музыкой к трагедии «Царь Борис» А. К. Толстого. 28 января 1899 в Малом театре состоялась премьера спектакля, но Калинников на ней не был — он уехал в Петербург на генеральную репетицию Первой симфонии, которая должна была там исполняться 30 января. Вернувшись в Москву, он только из телеграммы узнал о громадном успехе сим фонии в Петербурге. Его известность росла. К 1899 году не осталось почти ни одного про винциального отделения Русского музыкального общества, которое не исполнило бы Первой симфонии. Звучали и другие произведения. Стали поступать кое-какие авторские отчисления от исполнений. В 1897 году Калинников написал Пролог оперы «1812 год», которую ему заказал известный меценат Савва Мамонтов, предложивший собственное либретто. По совету Мамонтова, получив от него деньги на дорогу, Калинников вместе с женой поехал в Сухуми. Оттуда он писал: «Приехал я в Сухуми с целью лечиться и работать и как раз ни того, ни другого не могу делать. Всякому больному нужны известные удобства, без которых никакой климат ничего не значит. В Сухуми же вы не найдете самых элементарных удобств. Квартир нет, гулять положительно негде, кроме крохотного жалчайшего бульвара, расположенного среди пристаней и вблизи базара. Савва Иванович (Мамонтов. — Л. М.) приводил в пример сына Рукавишникова, который здесь поправился. Но ведь Рукавишниковы купили себе отдельную дачу, за которую заплатили 60 тысяч рублей и которую снабдили всеми удобствами. При таких условиях, конечно, можно жить и лечиться. Но больным, принужденным жить в городе, устроиться здесь сносно невозможно».
Калинников вновь перебрался в Ялту, но было уже поздно. Неудачная поездка на Кавказ окончательно подорвала его силы. Правда, он продолжал сочинять, хотя сердце не лежало к навязанной ему опере. Однако это были реальные деньги: Мамонтов выплачивал ежемесячный гонорар, достаточный для скромной жизни маленькой семьи. И Калинников работал. В июне 1899 года Мамонтов, захватив с собой нескольких артистов принадлежащей ему московской Частной оперы, приехал в Ялту, чтобы познакомиться с написанным. Музыка всем очень понравилась, и окрыленный успехом, композитор продолжал сочинение, как вдруг, подобно удару, обрушилось известие, что Мамонтов арестован по обвинению в растрате. Калинников искренне сочувствовал Мамонтову. Но его собственное материальное положение в результате стало просто катастрофическим. Перед ним встал призрак голода. На помощь при шли московские друзья-музыканты. Под видом гонорара от нотоиздателя Юргенсона они выслали ему деньги.
В июне 1900 года распространилось известие, что состояние Калинникова безнадежно. К нему в Ялту приезжают проститься многие представители музыкального мира России. Рахманинов, Кюи, Гречанинов и другие музыканты меньшего масштаба совершали своего рода паломничество к коллеге, умиравшему не только от болезни, но и от нужды. Так, стало известно, что композитор и его жена отказывают себе в пище. Ведь у больного расходов становилось значительно больше: нужно было оплачивать визиты врача, фельдшерицы, покупать лекарства. А Ялта была одним из самых фешенебельных, следовательно, дорогих, курортов.
Друзья, как могли, помогали, но их возможности были ограничены, да и, живя в Москве, они не представляли, сколько требуется средств. В отчаянии Калинников решил уехать из Ялты. Он хотел обосноваться в родной Орловской губернии, но врачи категорически запретили ему уезжать из Ялты. По свидетельству очевидцев, семья голодала в буквальном смысле. Только этим было вызвано письмо композитора с такими словами: «Похлопочите, дорогой мой друг, кликните клич, и, авось, найдутся добрые души и не оставят больного мусикийца...» Можно представить, как тяжко было ему писать эти слова. В то же время он пишет в другом письме: «Шестой год борюсь с чахоткой, но она меня побеждает и медленно, но верно берет верх. А всему виною проклятые деньги! И болеть-то мне приключилось от тех невозможных условий, в которых приходилось жить и учиться». Деньги нашлись — от Филармоническо го общества, от знакомых, от Шаляпина. Но состояние больного неуклонно ухудшалось. Он скончался 29 декабря 1900 (11 января 1901 года по новому стилю) года.
Биографы отмечают, что жизнь композитора сложилась по законам венской четырехчастной симфонии.
Каждый из четырех периодов его жизни начинался переменой места жительства. Детство композитора прошло в селении Воин, юность – в городе Орел, учился Калинников в Москве, а последние годы провел в Ялте. Заметим сразу трагичную особенность этой симфонии жизни – она была очень короткой, Калинников прожил всего 34 года.
Имя Василия Калинникова никогда не было в ряду первых – его музыка светит отраженным светом. Искренне любя симфонии Бородина и Чайковского, он не мог отвлечься от стиля своих кумиров. Теплота, которая живет в его симфониях не слепит и не поражает, – но греет душу.
Калинников родился в селе Воины, близ Мценска 13 января 1866 года в семье станового пристава, происходившего из духовного сословия и женатого на дочери дьякона, но избравшего по каким-то причинам другой жизненный путь. Человек малообразованный, он очень любил музыку и немного играл на гитаре. Охотно пел в церковном хоре, сначала один, а потом с сыновьями, которых у него было четверо.
Незаурядное музыкальное дарование будущего композитора проявилось очень рано. Он самоучкой научился играть на гармонике, когда был так мал, что еле удерживал ее на коленях. Мальчик обратил на себя внимание земского врача А. Евланова, недурно игравшего на скрипке. Он и стал первым музыкальным учителем Василия, причем занимался с ним не только игрой на скрипке, но и нотной грамотой, знакомил с музыкальной литературой.
Любя своих детей, отец семейства Калинниковых чрезвычайно заботился о том, чтобы они получили образование, и когда дети подросли, семья переехала в город Орел.
После детства – веселого, в характере «аллегро», юность Василия была задумчива и спокойна, как анданте: композитор учился в орловской духовной семинарии. Юноша, хорошо подготовленный отцом, в 14 лет поступил сразу на второй курс Орловского духовного училища. Учитывая показанные на вступительном экзамене способности, его взяли бесплатным учеником - это было важно для семьи, находившейся в стесненных материальных обстоятельствах. Он старался не быть иждивенцем родителей, которые и так еле сводили концы с концами: подрабатывал перепиской нот, давал грошовые уроки, брался дирижировать хором на свадьбах и похоронах.
В семинарии оценили талант ученика: несмотря на юный возраст, ему был доверен семинарский хор. Став его регентом, Калинников с увлечением и энергией отдался этому делу. В «Русской музыкальной газете» даже появилась заметка, в которой говорилось, что
«стройное пение семинарского хора под управлением Василия Калинникова удовлетворяло самых строгих ценителей и критиков церковного пения».
Весной 1884 года, по окончании четырех классов семинарии, которые вместе с духовным училищем соответствовали полному гимназическому курсу, Калинников отказался от продолжения занятий на следующих, богословских курсах, и поехал в Москву. Начинается оживленная и озорная пора.
Его мечтой было поступить в консерваторию, и в августе он предстал перед экзаменационной комиссией. Поскольку предъявить профессорам он мог только прекрасный слух и некоторые навыки игры на скрипке, его приняли в классы сольфеджио и элементарной теории музыки.
«Живется сейчас мне очень весело»,
– писал Калинников родителям, – и с упоением рассказывал о новых друзьях, педагогах и первых успехах.
«Мои задачи всегда вернее всех»,
– радостно восклицает молодой композитор, осваивая правила гармонии.
Оба курса он прошел за год, но на этом его консерваторское обучение закончилось: плата – сто рублей в год – была для него непосильной.
К счастью, в эти годы при Московском филармоническом обществе существовали музыкально-драматические курсы, руководимые учеником Листа пианистом и дирижером Петром Адамовичем Шостаковским. Туда и перешел Калинников, причем, кроме класса теории и композиции, стал заниматься в классе фагота. Такой странный выбор объяснялся очень просто - по уставу Филармонического общества ученики класса духовых инструментов освобождались от платы за обучение.
«И учителя-то у них лучше и все вообще лучше»,
– пишет Калинников отцу.
Педагоги на курсах были прекрасные. Гармонию Калинников проходил у ученика и друга Н. Римкого-Корсакова Семёна Николаевича Кругликова, контрапункт и фугу - у Александра Александровича Ильинского, композицию и оркестровку - у ученика М. Балакирева Павла Ивановича Бларамберга. Это были педагоги талантливые, опытные, ничуть не хуже консерваторских. Но в консерватории было одно очень важное преимущество - она, в отличие от этих курсов, давала отсрочку от военной службы.
Годы учения были очень трудными - занятия по двум специальностям отнимали много времени. Как фаготист Калинников обязан был работать в ученическом оркестре. Кроме того, для получения диплома по композиции необходимо было сдать курс фортепианной игры, а этим инструментом он не владел вовсе. Пришлось начинать с самого начала, работать много и усидчиво. А ведь надо было и зарабатывать на жизнь!
Калинников брался за любую работу - делал различные переложения, играл в частных оркестрах, писал оперетты для украинской труппы, расписывал партии оркестровых сочинений. Летом вместо отдыха нанимался в оркестры. Кроме того, чтобы не быть забранным в армию, приходилось все время за символическую плату давать уроки хорового пения в школах: учителя начальных городских школ также освобождались от воинской повинности.
Такая жизнь - полуголодная, на постоянном пределе сил, - ослабила его от природы здоровый организм, и осенью 1887 года, когда поступившему на постоянную службу в оркестр театра «Парадиз» Калинникову пришлось по многу часов сидеть на сквозняке в плохо отапливаемом помещении, он заболел плевритом, который перешел в туберкулез горла.
В 1888 году умер отец Калинникова. Для музыканта это была огромная утрата: отец понимал его, разделял его стремления. Сохранилось письмо к сыну, показывающее, насколько незаурядным человеком был необразованный полицейский чин:
«Все знаменитости по всем отраслям человеческого знания приобрели славу упорным систематическим трудом. Поэтому погрузись в мир музыкальной науки, работай систематически и будь уверен, что выйдешь на широкую дорогу.
У тебя много задатков для того, чтобы при твоих способностях к музыке выработать недюжинный талант, а остальное пойдет своей дорогой. Знай, что тебе предстоят трудности и неудачи, но ты не ослабевай, борись с ними, борись с ними с энергией и никогда не отступай».
Мало того, что велико было горе утраты, теперь Калинников остался главой большой семьи: его три брата и сестра еще учились, им необходима была помощь.
«Прежде всего жизнь моя переменилась и переменился я сам. Я жил без забот, одной только консерваторией и науками. Жизнь и человеческие отношения я видел только издалека и потому мало понимал и знал их. Теперь совсем другое»,
Пишет он в том же году одному из братьев.
К счастью, «другое» было не только плохим. Калинников женился. Его избранницей стала скромная девушка, дочь священника. Она училась музыке, неплохо играла на рояле и очень любила своего талантливого мужа. На всю жизнь Софья Калинникова стала ему верной подругой и помощницей, защитницей его интересов.
В годы учения были созданы первые произведения Калинникова, причем сразу выявилось его пристрастие к оркестровым жанрам - 1889 год отмечен созданием симфонической картины «Нимфы» по стихотворению в прозе Тургенева, 1890-й - кантатой «Иоанн Дамаскин» по стихотворению А. К. Толстого, увертюра к которой была исполнена на публичном «акте» с большим успехом; в 1891-м появляется «Серенада» для струнного оркестра.
В 1892 году Калинников закончил полный курс обучения. Началась самостоятельная композиторская деятельность. К этому времени он уже четыре года был болен.
Фагот пришлось оставить - в том же оркестре он стал играть на литаврах. Много занимался с учениками, причем не со всеми за плату: были талантливые молодые люди, которым он давал уроки безвозмездно. Сочинению посвящались все свободные часы. Были написаны фортепианные пьесы, накапливались наброски первой, соль-минорной симфонии.
В следующем году по настоянию врачей Калинниковы поехали в Крым - его климат считался целительным для подобных больных. Вначале композитору там очень понравилось. Он писал восторженно одному из своих учеников:
«Видали ли Вы горы и море? Дышали ли Вы их дыханием, наслаждались ли безбрежностью с одной стороны и заоблачностью с другой? Слушали ли прибой волн и упивались ли ароматом чудесного горного воздуха? Если нет, то Вы много потеряли».
Он надеялся вылечиться и вернуться в Москву, к активной музыкальной жизни, но прошло больше года, и наступило ухудшение. Стало ясно, что болезнь неизлечима. Калинников, привыкший к активной жизни, раньше всегда окруженный молодежью, мучительно переживал одиночество. В одном из последних своих писем, от 16 мая 1900 года, он сообщал:
«У нас редко кто бывает. Наша жизнь течет так однообразно, уныло… Таков уж мой удел. О жизненных невзгодах не пишу… Да и скучно жаловаться на судьбу».
На творчество композитору было отпущено совсем немного времени - меньше десяти лет. Но он успел сделать многое. В 1895 году была закончена Первая симфония. С большим трудом с помощью друзей Калинникову удалось добиться исполнения симфонии, но стоило ей прозвучать впервые в концерте Киевского отделения РМО в марте 1897 г., как началось ее триумфальное шествие по городам России и Европы.
«Дорогой Василий Сергеевич! Симфония Ваша и вчера одержала блистательную победу. Право, это какая-то триумфальная симфония. Где бы я ее не играл, всем нравится. А главное – и музыкантам, и толпе»,
пишет Калинникову дирижер Александр Виноградский после исполнения симфонии в Вене.
После колоссального успеха Первой симфонии в Киеве в феврале 1897 года там была устроена подписка в пользу автора. Денег собрали столько, что Калинников мог поехать из опостылевшего Крыма на французскую Ривьеру. Правда, мысль об этом композитора не радовала. Он уже знал, что никакой надежды на целительность южного климата нет и с большим удовольствием поехал бы на родину, в Орловскую губернию.
Однако послушно выехал в Одессу, чтобы плыть в Марсель, а оттуда ехать в Ниццу. Но уже в Одессе подумал, что в климате Крыма и Ниццы нет особой разницы, решил, как писал в одном из писем, «наплевать» на свое отвращение к Крыму, давно сменившее прежнюю увлеченность, и через несколько дней был снова в Ялте.
Лето он решил провести на родине. Туда съехались родные - мать, сестра, братья. Поскольку своего дома давно не было, сняли подходящее помещение. Об этом Калинников писал так:
«Поселились мы в так называемой Поповке у однодворца Овсянникова. Вероятно не забыли у Тургенева в «Записках охотника» такую фамилию? Тургенев, говорят, писал свой портрет с отца нашего хозяина. Любопытно, что теперешний Овсянников не имеет понятия о Тургеневе и превратился в заправского мужичка, живущего только немного почище других».
Там Калинников закончил свою Вторую симфонию, после чего поехал в Москву.
Он чувствовал себя несколько лучше: возможно, родной воздух, радость свидания с близкими поддержали его силы. На этот раз его удалось уговорить поехать лечиться за границу. По совету врачей он отправился в Меран и Ментону. Меран - курорт в Южном Тироле для легочных больных - понравился композитору:
«Меран чудное место. Тепло, как у нас в июне, солнце жарит вовсю, и красота кругом неописуемая. Но, в общем все это чужое, и я в будущем предвижу огромную скуку…»
Скука наступила тем скорее, что Калинников не знал иностранных языков, а поехать пришлось без жены. Правда, там ему хорошо работается - создана симфоническая картина «Кедр и пальма» по стихотворению Г. Гейне. В Ментоне, куда он затем перебрался, было не так тоскливо - нашлось несколько русских, с которыми он общался. Одна из новых знакомых, художница, написала его портрет. Из Ментоны он съездил в Париж, где познакомился с знаменитым дирижером Шарлем Ламурё. Тот заинтересовался Первой симфонией молодого русского, было намечено очередное ее исполнение.
В начале мая 1898 года композитор вернулся в Россию. Началась работа над музыкой к трагедии «Царь Борис» А. К. Толстого. 28 января 1899 в Малом театре состоялась премьера спектакля, но Калинников на ней не был - он уехал в Петербург на генеральную репетицию Первой симфонии, которая должна была там исполняться 30 января. Вернувшись в Москву, он только из телеграммы узнал о громадном успехе сим фонии в Петербурге.
Его известность росла. К 1899 году не осталось почти ни одного провинциального отделения Русского музыкального общества, которое не исполнило бы Первой симфонии. Стали поступать кое-какие авторские отчисления от исполнений.
В 1897 году Калинников написал Пролог оперы «1812 год», которую ему заказал известный меценат Савва Мамонтов, предложивший собственное либретто. По совету Мамонтова, получив от него деньги на дорогу, Калинников вместе с женой поехал в Сухуми. Оттуда он писал:
«Приехал я в Сухуми с целью лечиться и работать и как раз ни того, ни другого не могу делать. Всякому больному нужны известные удобства, без которых никакой климат ничего не значит. В Сухуми же вы не найдете самых элементарных удобств.
Квартир нет, гулять положительно негде, кроме крохотного жалчайшего бульвара, расположенного среди пристаней и вблизи базара. Савва Иванович приводил в пример сына Рукавишникова, который здесь поправился. Но ведь Рукавишниковы купили себе отдельную дачу, за которую заплатили 60 тысяч рублей и которую снабдили всеми удобствами. При таких условиях, конечно, можно жить и лечиться. Но больным, принужденным жить в городе, устроиться здесь сносно невозможно».
Калинников вновь перебрался в Ялту, но было уже поздно. Неудачная поездка на Кавказ окончательно подорвала его силы. Правда, он продолжал сочинять, хотя сердце не лежало к навязанной ему опере. Однако это были реальные деньги: Мамонтов выплачивал ежемесячный гонорар, достаточный для скромной жизни маленькой семьи. И Калинников работал.
В июне 1899 года Мамонтов, захватив с собой нескольких артистов принадлежащей ему московской Частной оперы, приехал в Ялту, чтобы познакомиться с написанным. Музыка всем очень понравилась, и, окрыленный успехом, композитор продолжал сочинение, как вдруг, подобно удару, обрушилось известие, что Мамонтов арестован по обвинению в растрате. Калинников искренне сочувствовал Мамонтову. Но его собственное материальное положение в результате стало просто катастрофическим. Перед ним встал призрак голода. На помощь при шли московские друзья-музыканты. Под видом гонорара от нотоиздателя Юргенсона они выслали ему деньги.
В июне 1900 года распространилось известие, что состояние Калинникова безнадежно. К нему в Ялту приезжают проститься многие представители музыкального мира России. Рахманинов, Кюи, Гречанинов и другие музыканты меньшего масштаба совершали своего рода паломничество к коллеге, умиравшему не только от болезни, но и от нужды. Так, стало известно, что композитор и его жена отказывают себе в пище. Ведь у больного расходов становилось значительно больше: нужно было оплачивать визиты врача, фельдшерицы, покупать лекарства. А Ялта была одним из самых фешенебельных, следовательно, дорогих, курортов.
Друзья, как могли, помогали, но их возможности были ограничены, да и, живя в Москве, они не представляли, сколько требуется средств. В отчаянии Калинников решил уехать из Ялты. Он хотел обосноваться в родной Орловской губернии, но врачи категорически запретили ему уезжать из Ялты.
По свидетельству очевидцев, семья голодала в буквальном смысле. Только этим было вызвано письмо композитора с такими словами:
«Похлопочите, дорогой мой друг, кликните клич, и, авось, найдутся добрые души и не оставят больного мусикийца…»
Можно представить, как тяжко было ему писать эти слова. В то же время он пишет в другом письме:
«Шестой год борюсь с чахоткой, но она меня побеждает и медленно, но верно берет верх. А всему виною проклятые деньги! И болеть-то мне приключилось от тех невозможных условий, в которых приходилось жить и учиться».
Деньги нашлись - от Филармонического общества, от знакомых, от Шаляпина. Но состояние больного неуклонно ухудшалось.
«…Калинников мог писать лирично, без банальности и сентиментальности, потому что, как ни у кого из композиторов его поколения… сердечность и непосредственность были ему действительно присущи. Это Кольцов русской музыки, с той разницей, что родиной его была не Воронежская, а Орловская область»,
– писал академик Асафьев.
Несмотря на то, что творческий путь Калинникова продолжался всего десять лет, можно с уверенностью сказать, что по складу дарования он - прежде всего симфонист. В его симфонических сочинениях своеобразно переплавлены черты эпического русского симфонизма Бородина и лирическая открытость и теплота Чайковского.
Василий Калинников и думать не мог, что его ожидает такое будущее, и музыка, которую он создал, пройдет сквозь года и не потеряет свою актуальность. Жил и творил композитор на рубеже 19 века. В то время русская культура была на подъеме, великие люди, такие как П. Чайковский, Н. Римский-Корсаков, А. Лядов, С. Рахманинов, Л. Толстой, А. Чехов, И. Бунин, А. Блок, создавали свои творческие шедевры. И в этом бурном вихре появились первые нотки чистой и поэтичной музыки Василия Сергеевича, которая сразу покорила слушателей и известных музыкантов своей искренностью, красотой мелодий, сердечностью. Далее подробнее о значимых фактах его жизни.
Василий не был рожден в семье музыканта, однако именно отец привил ему любовь к музыке. Появился на свет композитор в небольшой деревне. С раннего возраста глава большой семьи (у Калинникова было три младших брата и сестра) пел с детьми народные песни, романсы под гитару. Позже подросшие ребята организовывали и участвовали в домашних концертах. Конечно, особым талантом обладал старший сын – Вася.
Имея прекрасный голос, он пел в церковном хоре. А с помощью исключительного слуха, подбирая ноты, исполнял местные песни на гармонике, играть на которой, научился тоже сам. Друг семьи, сельский врач А. В. Евланов, помог расширить музыкальный кругозор юного Калинникова. Он обучил его нотной грамоте, игре на скрипке и маленькой фисгармонии (фортепиано в селе не было).
Когда семья Василия переехала в город Орел, он смог сразу поступить на второй курс духовного училища, показав потрясающие знания на экзамене. После выпуска будущий композитор поступает в Орловскую Духовную семинарию.
Музыка очень увлекала 14-тилетнего Васю, и он занимался ею практически всегда, когда выпадала возможность. Упорство принесло плоды, несмотря на молодой возраст, Калинникова ставят руководителем семинарского хора. Он с ответственностью относится к этой должности и, со временем, хор стал лучшим в городе. А про Василия вышла заметка в местной газете.
Тяга к приобретению новых знаний и расширению музыкальных навыков приводит Василия в Московскую консерваторию. Он поступил сразу на два курса: элементарной теории музыки и сольфеджио. И смог окончить их за год. Чтобы облегчить жизнь семье, музыкант отказался от родительской материальной помощи и тяжким трудом зарабатывал на обучение и проживание. Платить в консерватории нужно было немало, поэтому Калинникову пришлось оставить учебу.
Василий не унывал и продолжил обучение, только в московском Филаморническом училище, так же на два класса: композиторство и духовые инструменты. Эти уроки можно было посещать бесплатно. Кроме этого он посещал лекции и других курсов – гармонии, фугу, контрапункта, сочинения и оркестровки. В училище выделяли Василия, как самого талантливого студента.
Несмотря на большую загруженность музыкальным образованием и работой, Калинников интересовался и даже посещал уроки по русской истории, естествознанию. Он много читал зарубежную литературу, но и отечественные авторы ему были интересны. «Слово о полку Игореве» — этой поэмой он восхищался. Творчество И. Тургенева и вовсе повлияло на музыкальный стиль композитора.
Василий Сергеевич работал до изнеможения, чтобы учиться и жить. И, тем не менее, зная о тяжелом положении семьи, он не лишает возможности получить музыкальное образование своего младшего брата Виктора, взяв его под опеку. Впоследствии, Виктор получит признание и станет известным композитором. Его хоровые произведения довольно популярны.
После окончания училища Калинников хотел получать стабильный заработок и пошел пробоваться на место дирижера в Малом театре. Тогда его оркестровую сюиту оценил сам Чайковский, который сидел в комиссии.
Василий не раз отзывался о том, что ему очень приятно дружелюбное и теплое отношение великого композитора. Но мечты о постоянной работе не сбылись. Все это очень угнетало талантливого композитора, который большую часть жизни прожил на финансовой помощи близких друзей. Сам он зарабатывал гроши.
Будучи еще студентом в Филармоническом училище, из-за постоянной усталости и недоедания, легкая простуда Василия переросла в туберкулез горла. Борьба с этим заболеванием осложняла ему жизнь и, в конце концов, он проиграл эту битву, ему было 35 лет.
Денег на лечение у Калинникова не было. Когда он сочинил первую симфонию, ее никто не хотел играть, только благодаря усилиям его учителя и близкого друга С.Н. Кругликова симфония прозвучала в Киеве и получила полное признание. Когда зрители узнали о болезни композитора, была собрана сумма, которой хватило на лечение во Франции. Это давало улучшение на время, но туберкулез не отступал. За несколько лет до смерти Василий Сергеевич переехал в Ялту по наставлению врачей, там его и не стало.
За небольшую творческую карьеру, Калинников создал немало работ. В студенческие года он сочинил симфоническую картину «Нимфы», «Серенада» для струнного оркестра, кантата «Иоанн Дамаскин» и множество романсов. Позже на свет появились две знаменитые симфонии.
В период лечения во Франции он работал над симфонической картиной «Кедр и пальма». Так же он получил заказ на написание музыки к произведению А. К. Толстого «Царь Борис». Последнюю работу «В 1812 году» он не успел закончить, так как ушел из жизни. Готов был лишь пролог к опере.
Василий Сергеевич Калинников имел неутолимую жажду к творчеству и знаниям. Несмотря на не легкую судьбу и тяжелую болезнь он смог стать знаменитым не только в России, но и во всем мире.
