Сегодня тема голода 30-х годов на Украине часто используется антисоветчиками с целью оклеветать и очернить советский период истории нашей страны. Современные «историки», клевеща против «тоталитарного сталинского режима», умалчивают о том, что проблема голода в 30-е годы остро стояла перед всеми странами мира, в том числе наиболее развитыми капиталистическими странами. Особенно сильно голод в Европе и Америке разразился в годы так называемой Великой депрессии - кризиса, порожденного самой сущностью капиталистической системы. Результатом этого кризиса стали массовые самоубийства, голод и нищета миллионов трудящихся в западных странах.
Буржуазные писаки и лжеисторики умалчивают о том, что борьбе с голодом правительство СССР уделяло много внимания. В частности, особо пострадавшим регионам, в том числе Украине, оказывалась помощь из центральных резервов. Кроме того, наказывались виновные, т.е. те, кто допустил или спровоцировал голод - нерадивые руководители на местах, кулаки-диверсанты и др. Вскоре советский народ решил продовольственный вопрос окончательно. В капиталистических же странах во время голода власти оставили простой народ на массовую погибель, думая только о спасении капиталов крупной буржуазии. Капитал же вышел из того кризиса самым кровавым путем - посредством развязывания Второй мировой войны.
С целью объективного освещения данной темы читателям предлагаются выдержки из книги Н.Лативок и Е.Мазур «1932 - 1933 годы: голод в Европе и Америке; 1992 - 2009 годы: геноцид в Украине».
В 1929 - 1933 гг. глобальный экономический кризис (т.н. Великая депрессия) охватил практически все капиталистические страны и сопровождался массовой безработицей и, следовательно, голодом, высокой смертностью населения. Пособие по безработице выдавалось изредка в ничтожно малых суммах - 1-2 долл.
Всё это создало предпосылки для прихода фашистских режимов в Испании, Италии, Германии и некоторых других странах Европы. Заметим, что фашизм, как и средневековая инквизиция, возник в странах католицизма и протестантизма. Истребление народов снова шло под лозунгом «с нами бог».
Особенно много материала о голоде в США, Канаде и в странах Европы размещено в американской газете «Українські Щоденні Вісті» (далее - «УЩВ», «The Ukrainian Daily News» - щоденний часопис, присвячений інтересам працюючого українського люду в Сполучених Державах (СД =САСШ = США) і Канаді, виходив щодня, крім державних свят).
В подшивке этой газеты за 1932 г., хранящейся в Национальной библиотеке США и библиотеках других стран, более 200 сообщений о голодных походах рабочих и безработных в различных штатах, более 170 - о самоубийствах в связи с кризисом, безработицей и голодом: банкиров, предпринимателей, фермеров, рабочих и безработных в Европе и США.
В отчете директора Международного Бюро Труда А.Томаса, которое являлось одним из учреждений Лиги Наций, в апреле 1932 года сообщалось, что в 1931 году в мире было 20-25 млн. безработных. «А это значит, - пишет Томас, - что 70 млн. человек были лишены средств существования («УЩВ» от 27.04.32 г.) В том числе в США голодало 25 млн. чел., в Нью-Йорке - 250 тысяч («УЩВ» от 25.08.32 г.)
В начале 1932 г. в Европе насчитывалось более 11 млн. безработных, в том числе: в Германии - 6 млн. (позже - 8 млн.), в Англии - 2,5 млн., в Италии - 1,5 млн., во Франции - 0,3 млн. человек («УЩВ» от 11.06.32 г.)
В странах капитала царили безработица и голод, повышение цен и снижение номинальной зарплаты. Рабочие и безработные, интеллигенция и крестьяне организовывали забастовки, голодные походы, требовали: «Работу! Зарплату! Хлеба!» Правительства отвечали массовыми репрессиями, направляли против них жандармов и даже регулярные войска с пулеметами. Свирепствовали суды. Газета «УЩВ» приводит данные МОПР - ужасную статистику усиливающихся репрессий: «Если в 1925 г. численность убитых до суда составляла 9,87%, то в 1931 г. - 33,9%. За этот период намного вырос удельный вес смертных приговоров: в 1925 г. - 0,37 %, в 1931 г. - 8,4 %. Численность жертв белого террора в 1931 г. составляла 1090 тыс. человек; за период 1925-31 гг. - 3 млн.чел. («УЩВ» от 08.11.32 г.).
Правительства и пресса капиталистических стран скрывали факты голодания безработных, а тем более массовой смертности. Однако, в газетах и журналах, периодически появлялись заметки о голоде и его последствиях в странах Европы и Америки. Приведем краткий обзор прессы того времени.
Польша. Голод в Западной Украине
Напомним, что до 1939 г. (и 1945 г.) Западная Украина (8 областей) входила в состав Польши, Румынии, Чехословакии и Австро-Венгрии.
Хронология сообщений прессы:
Берлин, 09.01.32 г., газета «Дойче Альгемайне Цейтунг»: «Трехлетний экономический кризис в стране и кабальное положение крестьянства привели к разорению и развалу польское земледелие и без того маломощное и отсталое. Недоимки по сельскому хозяйству дошли уже до 1 млрд. злотых (1 злотый - 22 коп.). Живущее под угрозой банкротства государство, безжалостно выколачивает эти недоимки из нищего крестьянства. Особенно свирепые поборы обрушиваются на украинцев и белорусов. Приезд судебного исполнителя повергает деревню в панику. Он появляется в сопровождении стражников и маклаков, описывает все мало-мальски ценное, описанное тут же продается за бесценок». По данным «УЩВ» там можно было купить корову за три доллара, коня - за 20 центов.
Польская газета «Новый час»: «На Гуцульщине число голодающих хозяйств в 1932 году достигло 88,6%. Собственность польских помещиков в эти годы достигла 37% в Станиславском воеводстве, 49% на Полесье. На помещичьих землях даже в неурожайные годы крестьяне работали за 16-й или 18-й сноп. В марте голодало полностью около 40 сел Косивского, 12 сел Наддвирнянского и 10 - Коломийского уездов». Газета отмечает: «Люди повально пухнут с голоду и умирают на ходу. Особенно лютует голод в селах - Перехреснях, Старому Гвиздцы, Островцы. Вместе с голодом быстро распространились брюшной тиф и туберкулез».
До 1929 г. на Гуцульщину для ополячивания региона было переселено из Польши 16000 семей военных и гражданских польских колонистов. Им передано 600 тыс. гектаров гуцульской земли».
В другом номере «Нового часа» в статье «Репортаж из Гуцульщины» корреспондент пишет: «Извините, братья-гуцулы, раньше я не верил вашим рассказам об опустошенных селах «царем-голодом», но сейчас в Коломыи, я убедился сам».
Голодное население Западной Украины терпело и национальный гнет Польши: если житель Краковсого воеводства платил 30 злотых подушного налога, то житель Западной Украины - 35 злотых. Карпатские леса хищнически вырубали колонисты.
Львовские газеты сообщали, что на Прикарпатье население Западной Украины живет в жуткой нищете. В Калушском воеводстве есть села, где от голода вымирают целые семьи. После запрета польским правительством заниматься древесным промыслом в неурожайный год гуцулы не имели никаких средств существования. Правительство никакой помощи голодающим не оказывало. Люди вымирали семьями.
Американская газета «Українські щоденні вісті» детально описывает ужасы голода в Западной Украине. Приведем только некоторые: «Жахливий голод серед гірського населення» («УЩВ» від 10.04.32 р.). Описывая ужасы голода, газета называет причины: «Если три года назад, на вырубке леса лесоруб зарабатывал 6 зол, на сплаве - 8, а в городе этот лес оценивался в 70 зол., то сейчас на вырубке - 2, а в городе - 18 зол. Таких денег не хватает на питание не только семьи, а самого лесоруба. В статье «Що пишуть з Галичини» (УЩВ від 05.04.32 р.) автор письма пишет о непосильных налогах и, в связи с низкой покупательной способностью населения голодные крестьяне продают коня за 5 или 10 зол, т.е. - за полдоллара. Автор пишет, что хотел купить себе поросенка, но резать частным образом не разрешено, а чтобы зарезать, уплатить налог, получить разрешение и т.д. надо иметь большие деньги, а их нет.
В той же газете от 04.05.31 г. в статье «Украинским детям в Западной Украине запрещено говорить на украинском языке» идет речь о польской учительнице Марии Войцишальской, которая штрафует украинских школьников по 3 грош за употребление в школе ими родного украинского языка.
В статье от 05.04.32 г. «15000 детям в Закарпатье угрожает голодная смерть» излагаются заявления депутатов оппозиционных партий в чешском парламенте: «В горных округах много сел, где пища детей состоит из незначительного количества овсяного хлеба и нескольких полусгнивших картофелин. Цены на домашних животных и имущество необыкновенно низкие из-за высоких налогов: корова - 3 долл., конь - 20 центов. Чешская власть виновата перед Украинским Закарпатьем и тем, что в эту бедную провинцию, где недостаточно хлеба для полумиллионного населения, переселила 50 тысяч чешских колонистов, в основном бывших военных и госслужащих, которые с жестокостью средневековых завоевателей осуществляют там политику чехизации и экономической эксплуатации».
Как известно, Закарпатье было присоединено к УССР в 1945 г. С тех пор численность населения Закарпатской области начала быстро расти и в 1956 г. составляла 0,9 млн. человек (Ол. Диброва, География УССР, с. 130), в 1993 г. - достигла 1,28 млн. С 1995 года Закарпатье вымирает, - в 2006 году численность населения составляла уже 1,24 млн. человек.
В статье «Голодная смерть господствует в селах Гуцульщины» («УЩВ» от 16.04.32 г.) автор отмечает: «В сельских хатах лежат целые семьи, опухшие от голода. Сотни людей тиф уносит в гроб, и старых и молодых. В селе Ясеневое вечером сплошная тьма; нет ни керосина, ни спичек». В статье «Голод на Западной Украине увеличивается» («УЩВ», май 1932 г.) отмечается, что национальный гнет, погромы, карательные экспедиции, конфискация урожая уничтожают голодное Западно-украинское село. Поляки-оккупанты вырубили леса. Древесину продали по демпинговым ценам за границу. Грабительская политика поляков быстро дала результаты. Не стало лесов, реки стали ежегодно выходить из берегов. Наводнения уничтожают целые села. Со времени большого наводнения 1927 года десятки сел еще не восстановлены. Крестьяне не получили от государства никакой помощи.
В статье «Трех крестьян, 2 украинских и 1 польского происхождения, осуждено на смерть за восстание в Львовском воеводстве» («УЩВ» от 25.07.32 г.) сообщается, что против восставших крестьян польская армия использует авиацию. В статье «Украинские крестьяне в вооруженной борьбе с войском панской Польши» («УЩВ» от 23.07.32 г.) сообщается, что насчитываются десятки убитых, более тысячи раненных.
В апрельском номере газете в статье «Западно-украинское село голодает» («УЩВ», апрель 1932 г.) автор подчеркивает, что налоговый грабеж, ростовщичество, раздробленность хозяйств, отсутствие тягловой силы, землеобрабатывающих машин и инвентаря сделали сельское хозяйство Польши таким, что оно и в нормальный год не спасает от голода. В прошлый год, (1931 г.) кроме всего этого были неблагоприятные погодные условия; много хлеба погибло от паводка и градобоя - крестьяне оказались на краю бездны. В статье за 16.10.32 г. «На Западной Украине свирепствует против крестьян и рабочих террор фашистского режима» перечисляются фамилии погибших в руках полиции без суда и следствия.
Таких статей в «УЩВ» очень много. Приведем еще несколько заголовков из них: «Наводнение нанесло большой ущерб в Румынии и Югославии» (09.04.32 г.), «Голод собирает свой урожай» (11.04.32 г.), «Государство перманентного голода» (17.04.32 г.), «Катастрофическое положение в Закарпатской Украине» (05.06.32 г.), «Галицкие крестьяне бунтуют против новой панщины» (15.06.32 г.), «Крокодильи слезы польских социал-фашистов над населением Западной Украины» (08.04.32 г.), «Два письма с поля классовой борьбы в Зап. Украине». Перечень таких статей и их хронология подтверждает, что голод в Западной Украине, находившейся в составе Польши, Румынии и Чехословакии, был ужасный, и правительства этих стран ничего не сделали, чтобы помочь населению пережить его, более того, они уменьшали рабочим зарплату, повышали налоги, не оказывали медпомощи.
Когда читаешь эти статьи 75-летней давности, то «по коже бегают мурашки». И становится жутко от того, что сегодня в так называемой «независимой» Украине ПРОИСХОДИТ ТО ЖЕ САМОЕ: БЕЗРАБОТИЦА, БАТРАЧЕСТВО В ПОЛЬШЕ, ГОЛОД, НАВОДНЕНИЯ…
Находясь в составе буржуазных стран, население Западной Украины вымирало. Например, на Буковине (Черновицкая область) в 1920 г. было 812 тыс. жителей. В 1956 г. - 800 тысяч. С приходом советской власти численность населения там выросла, в 1993 г. составляла 912 тыс. С ликвидацией социализма численность населения в Черновицкой области опять упала до 905 тыс. человек (по данным 2005 года). Такое же положение и в остальных областях Западной Украины.
По данным прессы 30-х годов ХХ столетия имеются признаки геноцида в областях Западной Украины со стороны властей Польши, Румынии и Чехословакии населения Западной Украины путем создания невыносимых жизненных условий: завышения налогов; снижения зарплаты; запрета гуцулам заниматься лесным промыслом; поселения на украинские земли колонистов; рабского труда украинских детей и женщин (по 18 часов в сутки); казни борцов с голодом; репрессий против борцов с голодом; невыплаты и задержки зарплаты; запрета средств массовой информации, выступивших в защиту голодающих; выколачивания налогов с помощью армии и жандармерии; запрета украинским детям говорить на украинском языке в школах.
Голод во всей Польше
Ненасытный крупный частный капитал польских магнатов, правительство полковников, по выражению французского журнала «Жерналь де Деба» путем сокращения рабочих мест и всего производства, сокращения зарплаты и повышения налогов, «бросил несчастное польское население в объятья ужасного голода». По состоянию на 01.01.1932 г. по официальным данным долг Польши составлял 4,6 млрд. злотых, внешний - 458 млн. злотых. Только проценты за иностранные кредиты в 1931 г. составляли 350 млн. злотых. По данным газеты «Пролетарий»: «Валютные резервы «Банка Польского» сократились с 1,4 млрд. злотых в 1927 г. до 0,8 млрд. в 1931 г.». По подсчетам «Газета Польска» задолженность крестьянских хозяйств в Польше в среднем составляла 60% стоимости всего сельского хозяйства. В статье «Тысячи крестьянских хозяйств идут на лицитацию (на конфискацию и продажу) за долги» от 01.10.32 г. «УЩВ» писала: «Варшавский Земельно-Кредитный Союз выставил на лицитацию 1200 крестьянских хозяйств. Из них 370 не были проданы на предыдущих торгах из-за отсутствия средств у покупателей, 230 владельцев к тому времени смогли погасить долги. На весну 1933 г. готовится на лицитацию 1500 крестьянских хозяйств. Всего в Земельно-Кредитном Союзе числилось 6000 должников».
Чтобы как-то раздобыть валюту, которая потом разворовывалась, Польша продавала свои товары за границу по демпинговым ценам, часто - за полцены: тонну сахара - за 232 злотых при себестоимости 500 злотых, нефть - по 20 грош при себестоимости ее 60 грош. Всего за 1931 г. потери Польши из-за демпинговых цен составили полмиллиарда злотых и это тогда, когда бюджет страны составляет всего 2 млрд. злотых («УЩВ» от 10.09.32 г.)
В июне 1932 г. газета «Пролетарий» сообщала: «…уровень продукции ведущих отраслей Польши составил: чугун - 65%, сталь - 34%, каменный уголь - 65%, текстильная промышленность - 55% от уровня 1926 г. Прошлогодний урожай в среднем на 30% ниже предыдущего. Безработных свыше миллиона человек, а с семьями - свыше трех миллионов. Только 100 тысяч получают пособие».
По данным прессы того времени правящая польская буржуазия усиливала репрессии против активистов рабочего движения. В 1931 г. осуждено за политическую деятельность 8502 человека, в основном рабочих активистов («УЩВ» от 10.02.32 г.). Каждый день в тюрьмах Польши казнили 6-10 политических борцов, сотни были приговорены к длительным срокам лишения свободы. К примеру, по данным газеты «Сила» в Люблине военным судом приговорен к расстрелу солдат Гриц Вилькус (крестьянин из села Густинное), член «Сельроба». Приговор был вынесен на основании письма, перехваченного начальством, в котором он описывал каторжную обстановку в польской армии. В тот же день «Сила» сообщает: «Полиция убила безработного из-за нескольких кусков каменного угля, похищенного им из вагона». 20.11.32 г. «УЩВ» опубликовала репортаж из Польши. Само заглавие репортажа шокирует читателя - «Из страны виселиц, голода и самоубийств» («УЩВ» от 20.11.32 г.)
Польские газеты за 20-27 июня 1932 г. сообщают о массовых антиправительственных выступлениях польских голодных крестьян, разгром ими помещичьих имений. «После известных крестьянских мятежей в Краковском воеводстве, закончившихся расстрелом многих крестьян, столкновения с полицией продолжались. В Ковельском уезде (на Волыни) отряд польской полиции напал на вооруженный крестьянский отряд. Были жертвы».
По сообщениям Польских газет в апреле 1933 г. только в Лодзи бастовало 60 тыс. голодных рабочих.
Кулаков ненавидели крестьяне не только в Украине, но и в Польше. Левая газета «Сила» 09.04.32 г. сообщает: «В Здунской Воле (под Варшавой) крестьянин привез на ярмарку продавать 18-летнего сына, чтобы на вырученные деньги спасти от голодной смерти остальных членов семьи. Просил за него всего 50 злотых. Нашелся кулак согласившийся купить парня, но под натиском разъяренных крестьян он вынужден был удрать из ярмарки».
09.06.32 г. газета «Работник» пишет о том, что безработных в Польше насчитывается более 1 млн. человек. В стране в припадке отчаяния, на почве нищеты и голода, происходит бесконечное количество самоубийств.
07.07.32 г. газета «Экспресс» сообщает: «Население Польши испытывает все ужасы нищеты и голода. 22-летняя Софья Карасинская, уволенная со службы, скончалась, приняв яд». «Маръяна Вапенская - прислуга, выбросилась из окна 4-го этажа». «На шоссе около города Эгежа бросился под автомобиль безработный 44 лет Ян Колбасинский». «Ирена Дитрих, пользуясь отсутствием хозяев, у которых проживала, перерезала себе вены бритвой». «Пассажиры, ожидавшие поезда на вокзале Лодзь-фабричная, были свидетелями потрясающей картины: 14-летний Станислав Вальчик из рабочего предместья «Грез», выхватил револьвер и выстрелом размозжил себе голову». Такими сообщениями переполнены и другие газеты Польши.
Сколько погибло населения в Польше от голода и болезней, связанных с голодом, сколько покончили с собой, сколько осталось населения в Польше до Второй мировой вой+ны по сей день осталось тайной. Даже в 1968 г. в ООН не имели таких сведений. В справочнике «Экономика стран Мира» в графе «Население Польши в 1938 г.» стоит многоточие - данные отсутствуют. Известно, что во время переписи 1921 г. численность населения Польши составляла 26 858 тыс. чел.; во время переписи 1931 г. - 31 934 тыс. чел. За десятилетие рост составил 18,9 %. (УЩВ, 20.01.32 г.) При таких темпах роста в 1941 году население Польши должно было составить 37 969 тыс., в 1951 г. - 45 145 тыс. Однако при переписи 1950 г. в Польше оказалось всего лишь 25 млн. человек. Сколько человеческих жизней забрал голод, сколько погибло от репрессий 30-х годов и во Второй мировой войне? Куда девалось 20 млн. граждан Польши? Кто больше совершал геноцид над поляками, или свое правительство, или немцы, или ОУН-УПА, еще предстоит изучить
Голод в Румынии
Пресса отмечает, что в 1930-33 гг. население Румынии сокращалось в связи с голодом и нищенскими условиями жизни. Урожай зерновых снизился с 358 вагонов в 1931 г. до 195 вагонов в 1932 г. («УЩВ», 10.08.32 г.) При этом резко выросли расходы на содержание королевской семьи: на содержание короля уходило 240 тыс. долларов в год, на его мать - 120 тыс., на сестру - 42 тыс. и на королевича - 30 тыс. долл. («УЩВ», 14.10.32 г.).
В апреле 1933 г. румынские, австрийские, венгерские и украинские газеты сообщали о массовой смертности населения на почве голода в боярской Румынии. Более 120 тысяч детей там умирают ежегодно от голода. Газета «Кувантул», ссылаясь на выступление министра социального обеспечения Румынии Моницеску, сообщала, что в 1930 году там умирали 18% детей в возрасте до одного года. В областях Добруджи, Буковине и Дарамурешти детская смертность превысила 20%, в Семиграде и Бесарабии - 25%. Число больных на туберкулез в Румынии достигло 500 тысяч. Из них только 80 тысяч лечится. Больных на малярию - 160 тысяч.
Выходившая на русском языке в Кишиневе газета «Бессарабская почта» 09.01.32 г. писала: «Бесарабия за последнее пятилетие пережила два голодных года».
Газета «Диминеаца» от 07.11.32 г. сообщает: «Голодные бунты в Кишиневе не прекращаются. В ноябре на 100% повышены цены на хлеб, тем не менее, он исчез из рынка. Толпа, в несколько сот человек, штурмовала пекарни; ее разгоняла полиция, есть раненые. В Текиншите прокаженные больные сбежали из больницы, поскольку им неделю не давали пищу. Они голодным походом пошли на Бухарест, против них выслали отряды жандармерии». В Румынии на протяжении 1932 г. зарплата в промышленности уменьшилась на 20%, а у железнодорожников на 60-65%. При этом цены только в сентябре-октябре на товары широкого потребления повысились на 15-20%. Даже правая румынская газета «Диминеаца» вынуждена была признать, что «Румынские рабочие на своей родине в голодные годы оказались в положении колониальных рабов». Продолжительность рабочего дня на частных предприятиях составляет 18 часов при заработке 15-20 лей (1 лея = 3,1 коп.). Дети и женщины работают с 5-и часов утра до поздней ночи, только бы сохранить рабочее место и хоть что-то заработать». Другие румынские газеты сообщали тогда о фактах смерти на рабочих местах. Рабочих, истощенных голодом, хоронили часто за заводским забором, без регистрации. Румынские рабочие уходили на работу как на войну: «Ушел и не вернулся, там и похоронен». У безработных жизнь была еще хуже.
Голод в Чехословакии
16.11.32 г. газета «Харьковский пролетарий» сообщает: «Длительное время больше половины населения Закарпатской Украины голодует - заявил на заседании Чехословацкого парламента депутат Штетка. Средства, выделенные из государственной казны в помощь голодающим, разворовали чиновники. Признать это вынуждено было правительство Чехословакии».
Многие подробности голода крестьян, рабочих и безработных и их голодных походов описал известный писатель, национальный герой Чехословакии Юлиус Фучик. Возьмем, к примеру, некоторых из них.:
15.04.32 г., газета «Руде право»: «В стычке жандармов и рабочих, идущих голодным походом, между городами Сушь и Мост погибло двое рабочих, пять тяжело ранено и семнадцать легко раненых».
31.05.34 г., журнал «Творба» №3, статья «Упал от голода»: «28.05.34 г. в Праге упал мужчина, истощенный голодом». Далее Ю.Фучик пишет: «Это случается теперь каждый день. Каждый день на улицах городов от голода падают люди. Журналисты уже почти не обращают на это внимание, полиция уже не дает об этом сведения, но все-таки за последние 14 дней в разных пражских газетах появились коротенькие сообщения о семнадцати таких случаях… А если вы проедете по большим промышленным городам Чехословакии, то можете сами наблюдать такую картину».
25.08.32 г. в журнале «Творба» (статья «100000 килограммов под водой») Ю.Фучик разоблачает частный капитал: «У Подмокльской пристани было потоплено 100000 килограммов зерна, которое испортилось от длительного лежания». Далее он пишет: «100000 килограммов зерна, когда миллионы людей голодали. 100000 килограммов зерна, выброшенное в реку Лабу (Эльбу), то ничтожная часть того, о чем сообщали телеграфные агентства Соединенных Штатов, Канады или Бразилии, где были сожжены в топках котлов или потоплены в море миллионы тонн зерна, когда голодает 70 миллионов человек».
Голод в Испании
В ноябре 1932 г. более 6-и тысяч крестьян Каталонии и Тарагона на почве голода совершали поход на столицу. По дороге громили помещичьи усадьбы. Голод, безработица, экономический и политический кризис заканчивается приходом к власти фашистского режима генерала Франко.
Голод в Венгрии
По состоянию на январь 1932 г. в Будапеште было всего 960 тыс. населения, 200 тысяч безработных, из них которых - 150 тыс. голодают.
Голод в Германии
В 1932 г. в Германии было до 8-и млн. безработных, половина из них голодали. Безработные собирались в группы и грабили продуктовые магазины, несмотря на полицейские облавы («УЩВ», 22.12.34 г.).
Газета «Коммунист» от 02.06.32 г. информирует о том, что в Эльберфельде происходят массовые столкновения демонстрантов с полицией. Построены баррикады. Введено осадное положение. Повальные обыски в домах и прохожих. В Гамбурге голодные толпы безработных в организованном порядке конфисковали товары в лавках, останавливали на улицах грузовики с мясом, распределяли его среди безработных, аналогичные факты имели место в Берлине («Коммунист», 02.06.32 г.).
Голод, экономический кризис, безработица и политический хаос в стране привели к тому, что в 1933 г. к власти пришли фашисты во главе с Гитлером.
Голод в США
Газета «УЩВ» за 13.11.1932 г. дает данные экономики страны за 1928-32 г.: «На протяжении последних четырех лет промышленная продукция упала на 48%, строительная - на 77%, грузооборот - на 48%, зарплата - на 55%. Наиболее пострадали фермеры. Цены на их продукцию упали на 59%. Возросло количество банкротств банков. Если в 1928 г. их было 23842, то в 1931 г. - 29284 банкротств. Более чем в 2 раза упал внешнеторговый товарооборот. В 1928 году экспорт составлял 5,1 млрд. долл., в 1932 г. ожидался 1,4 млрд. долл. Импорт упал с 4,0 млрд. долл. в 1928 г. до 1,3 млрд. долл. в 1932 г.».
В то время, когда граждане США массово гибли от голода, а также болезней, связанных с голодом и от самоубийств, правительство США и крупная буржуазия приумножали свой капитал. В условиях глубокого кризиса экономики это происходило за счет преднамеренного снижения зарплаты и пособия безработным значительно в больших размерах, чем падение цен. В 1932 г. в США ежеквартально снижалась зарплата на 15-20%. Особенно пострадали безработные, индейцы и негры. «В то же время ежемесячные доходы крупных корпораций за этот счет возросли с 502 млн. долл. в 1928 г. до 600 млн. долл. в 1932 г. Добыча золота в 1931 г. увеличилась, по сравнению с 1930 г., на 2,75 млрд. долларов и составила 2,36 млрд. унций» («УЩВ», 19.01. 32 г.).
При капитализме голод - беда для бедных, лафа для богатых. В 1931 г. и за 10 месяцев 1932 г. в США обанкротились 3492 банка с депозитом 2,3 млрд. долл. В тех же условиях в 1931 г. 6805 банков США получили чистую прибыль в сумме 360,7 млн. долл. Рост доходов буржуазии за счет лишения жизненно важных интересов населения, привел к потери морали, повышению смертности и преступности среди населения, что является признаком геноцида. Погибших в результате голода в 1931-32 гг. граждан США газета «УЩВ» и другие газеты называют 6 - 8 миллионов.
Примерно эти же данные совпадают и со статистикой США. «Официальное статистическое бюро США «US Census Bureau» приводит следующие данные о численности населения страны: 1900 г. - 76 млн., 1910 г. - 92 млн., 1920 г. - 106 млн., 1930 г. - 123 млн., 1940 г. - 132 млн., 1950 г. - 152 млн., 1960 г. - 181 млн. человек.
Таким образом, в абсолютном измерении населении страны выросло на следующую величину: 1900-1910 - на 14 млн., 1910-1920 - на 14 млн., 1920-1930 - на 17 млн., 1930-1940 - на 9 млн., 1940-1950 - на 20 млн., 1950-1960 - на 29 млн. чел.
Если смотреть прирост населения в процентах, то получим следующую картину: 1910-1920 - 21%, 1910-1920 - 15%, 1920-1930 - 16%, 1930-1940 - 7%, 1940-1950 - 15%, 1950-1960 - 29%. Мы видим, что десятилетие «Великой Депрессии» резко выбивается из ряда десятилетий до и после. До 1930 г. население США стабильно прирастало на 14 - 17% , или 16 - 21% за десятилетие. После 1940 г. оно росло уже 20-29 млн. человек за 10 лет или 15-19%. А в 1930-1940 гг. - выросло всего на 9 млн. или на 7%. Таким образом, за это десятилетие страна «недосчиталась» около половины «нормального» прироста своего населения, или, как минимум, 8 млн. человек» (Кирилл Дегтярев, «Великая Депрессия» в США и «великий перелом» СССР - что было страшнее»).
Известно, что в 1934 г. в США насчитывалось 126 млн. населения, за 1930-1934 гг. оно увеличилось на 3 млн. Отсюда, за указанное пятилетие среднегодовой прирост населения США составил 0,48%. В УССР, как указывалось выше, - 0,81%.
Как видим, демографическая ситуация в США в указанный период была в 2 раза хуже, чем в Украине.
В 1932 г. Президент США Г.Гувер неоднократно заявлял, что в США безработные не голодают. Опровергая эти заявления журнал «Нью Рипаблик» приводит данные, которые доказывают обратное. В 1930 г. в госпиталях Нью-Йорка лечилось 143 больных совершенно истощенных голодом. При этом 25 из них были настолько истощенные, что спасти их не удалось. Далее журнал подчеркивает, что в это число не входят лица, умершие от других болезней, возникших на почве голода. Такая же ситуация и в 1931 г.: лечилось 95, умерли 20 человек («УЩВ», 14.04.32 г.).
На почве банкротств и голода в США происходило много групповых и семейных самоубийств. К примеру «УЩВ» за 06.01.32 г. сообщала: «Семья 40-летнего безработного, Русела Варда находилась в крайне тяжелом положении. Несколько месяцев Русел безуспешно ежедневно искал работу. Однажды, вернувшись, домой вечером, он увидел страшную картину. Голодная жена застрелила четверо малых голодных детей. Они лежали с простреленными головками на полу в кухне. В комнате лежала застрелившаяся жена с револьвером в руке. В другой комнате радио играло джазовую музыку».
Голод в Поволжье - одно из самых трагических событий в отечественной истории 20 века. Когда читаешь о нем, трудно поверить в то, что это было в действительности. Кажется, что фотографии, сделанные в то время, - это кадры из голливудского треш-хоррора. Фигурируют здесь и каннибалы, и будущий нацистский преступник, и грабители церквей, и великий полярник. Увы, это не вымысел, а реальные события, произошедшие менее столетия назад на берегах Волги.
Голод в Поволжье был очень тяжелым как в 1921-22 годах, так и в 1932-33. Однако причины его были разными. В первом случае главной из них были погодные аномалии, а во втором - действия властей. Подробно об этих событиях мы расскажем в данной статье. Вы узнаете о том, каким жестоким был голод в Поволжье. Фото, представленные в этой статье, - живые свидетельства ужасной трагедии.
Во времена СССР в почете были "вести с полей". В кадрах новостных программ и на газетных полосах находили свое место многие тонны зерна. Даже сейчас можно увидеть на региональных телеканалах сюжеты, посвященные этой теме. Однако яровые и озимые для большинства жителей города - просто малопонятные сельскохозяйственные термины. Землепашцы с телевизионного канала могут жаловаться на сильную засуху, обильные осадки и другие сюрпризы природы. Однако мы обычно остаемся глухи к их бедам. Наличие хлеба и других продуктов сегодня считается вечной данностью, не подлежащей сомнению. А аграрные катаклизмы порой поднимают его цену всего на пару рублей. А ведь меньше столетия назад жители Поволжья оказались в эпицентре В то время хлеб ценился на вес золота. Сегодня трудно представить, насколько тяжелым был голод в Поволжье.
Неурожайный 1920 год стал первой предпосылкой к катастрофе. В Поволжье собрали всего около 20 млн пудов зерна. Для сравнения, его количество в 1913 году достигало 146,4 млн пудов. Небывалую засуху принесла весна 1921 года. Уже в мае в Самарской губернии погибли озимые хлеба, начали засыхать яровые. Появление саранчи, которая поедала остатки урожая, а также отсутствие дождей послужили причиной гибели почти 100 % посевов к началу июля. В результате этого начался голод в Поволжье. 1921 год стал очень непростым для большинства жителей многих районов страны. В Самарской губернии, например, голодало около 85 % населения.
В предыдущем году в результате "продразверстки" были изъяты у крестьян почти все запасы продовольствия. У кулаков изъятие производилось путем реквизиции, на "безвозмездной" основе. Другим жителям платили за это деньги по тарифам, установленным государством. "Продотряды" заведовали этим процессом. Перспектива изъятия продовольствия или его принудительной продажи многим крестьянам совсем не нравилась. И они начали принимать превентивные "меры". "Утилизации" подлежали все запасы и излишки хлеба - его сбывали спекулянтам, подмешивали животным в корм, ели сами, варили самогон на его основе или просто прятали. "Продразверстка" первоначально распространилась на зернофураж и на хлеб. В 1919-20 годах к ним были добавлены мясо и картофель, а к концу 1920 года - практически все сельхозпродукты. Крестьяне после продразверстки 1920 г. уже осенью были вынуждены питаться семенным зерном. Очень широка была география охваченных голодом регионов. Это Поволжье (от Удмуртии до Каспийского моря), юг современной Украины, часть Казахстана, Южный Урал.
Критической была сложившаяся ситуация. У правительства СССР не было резервов продовольствия для того, чтобы остановить голод в Поволжье 1921 года. В июле этого года решено было попросить помощи у капиталистических стран. Однако буржуи не спешили помогать Советскому Союзу. Лишь в начале осени поступила первая гуманитарная помощь. Но и она была незначительна. В конце 1921 - начале 1922 года количество гуманитарной помощи удвоилось. В этом большая заслуга Фритьофа Нансена, знаменитого ученого и полярного исследователя, который организовал активную кампанию.
Пока политики Запада размышляли о том, какие условия выдвинуть СССР взамен на гуманитарную помощь, религиозные и общественные организации Америки и Европы взялись за дело. Весьма велика была их помощь в борьбе с голодом. Деятельность Американской администрации помощи (АРА) достигла особенно крупных масштабов. Ее возглавил министр торговли США (к слову сказать, ярый антикоммунист). По подсчетам, на 9 февраля 1922 г. вклад Соединенных Штатов в борьбу с голодом оценивался в 42 млн долларов. Для сравнения, советское правительство потратило всего 12, 5 млн долларов.
Однако и большевики не бездействовали. Декретом ВЦИК Советов в июне 1921 года была организована ЦК Помгол. Эта комиссия была наделена особыми полномочиями в области распределения и снабжения продовольствием. И на местах создавались подобные комиссии. За рубежом осуществлялась активная закупка хлеба. Отдельное внимание было уделено помощи крестьянам в севе озимых в 1921 году и яровых в 1922 году. Около 55 млн пудов семян было закуплено для этих целей.
Использовала голод для того, чтобы нанести сокрушительный удар по церкви. 2 января 1922 года Президиум ВЦИК постановил ликвидировать церковное имущество. При этом декларировалась благая цель - средства от сбыта ценностей, принадлежащих церкви, должны быть направлены на закупку медикаментов, продовольствия и других необходимых товаров. В течение 1922 года было изъято имущество у церкви, стоимость которого оценивалась в 4,5 млн золотых рублей. Это была огромная сумма. Однако на заявленные цели было направлено только 20-30 % средств. Основная же часть была "потрачена" на то, чтобы разжечь пожар мировой революции. А другая просто банально разворована чиновниками на местах в процессе хранения, транспортировки и изъятия.
Около 5 млн человек погибло от голода и его последствий. В четыре раза увеличилась смертность в Самарской области, достигнув 13 %. Больше всего от голода страдали дети. Нередки были в то время случаи, когда родители намеренно избавлялись от лишних ртов. Отмечался даже каннибализм во время голода в Поволжье. Выжившие дети становились сиротами и пополняли армию беспризорников. В селах Самарской, Саратовской и в особенности Симбирской губернии жители атаковали местные советы. Они требовали выдачи им пайков. Люди съели всю скотину, а затем принялись за кошек и собак, и даже за людей. На отчаянные меры вынуждал идти людей голод в Поволжье. Каннибализм был лишь одной из них. Люди продавали все свое имущество за кусок хлеба.
В то время дом можно было приобрести за ведро квашеной капусты. Жители городов распродавали имущество за бесценок и хоть как-то держались. Однако в деревнях ситуация становилась критичной. Цены на продукты резко взлетели. Голод в Поволжье (1921-1922 гг.) привел к тому, что спекуляция начала процветать. В феврале 1922 года на симбирском рынке пуд хлеба можно было приобрести за 1200 рублей. А к марту за него просили уже миллион. Стоимость картофеля достигала 800 тыс. руб. за пуд. При этом годовой заработок простого рабочего составлял примерно тысячу рублей.
В 1922 году со все увеличивающейся частотой стали поступать в столицу сообщения о людоедстве. Сводки за 20 января упомянули о случаях его в Симбирской и Самарской губерниях, а также в Башкирии. Он наблюдался везде, где был голод в Поволжье. Каннибализм 1921 года начал набирать новые обороты в следующем, 1922 году. Газета "Правда" 27 января написала о том, что в голодающих районах наблюдается повальное людоедство. В уездах Самарской губернии люди, доведенные голодом до безумства и отчаяния, поедали человеческие трупы и пожирали своих умерших детей. Вот к чему привел голод в Поволжье.
Каннибализм 1921 г. и 1922 г. был засвидетельствован документально. Например, в отчете члена Волисполкома от 13 апреля 1922 года о проверке села Любимовка, находящегося в Самарской области, было отмечено, что "дикое людоедство" принимает в Любимовке массовые формы. В печке одного жителя он нашел сваренный кусок плоти человека, а в сенях - горшок с фаршем. Возле крыльца было обнаружено множество костей. Когда женщину спросили о том, откуда она взяла плоть, она призналась, что ее 8-летний сын умер и она его разрезала на куски. Потом она убила и свою 15-летнюю дочь, пока девушка спала. Людоеды времен голода в Поволжье 1921 г. признавались, что даже не запомнили вкус человеческого мяса, так как ели его в состоянии беспамятства.
Газета "Наша жизнь" сообщала, что в деревнях Симбирской губернии на улицах валяются трупы, которые никто не убирает. Жизни множества людей унес голод в Поволжье 1921. Каннибализм был для многих единственным выходом. Дошло до того, что жители начали воровать друг у друга запасы а в некоторых волостях для пищи выкапывали покойников. Каннибализм во время голода в Поволжье 1921-22 гг. уже никого не удивлял.
Весной 1922 года, по данным ГПУ, в Самарской губернии было 3,5 млн голодающих, 2 млн - в Саратовской, 1,2 - в Симбирской, 651,7 тысячи - в Царицынской, 329,7 тысячи - в Пензенской, 2,1 млн - в Татреспублике, 800 тысяч - в Чувашии, 330 тысяч - в Немецкой коммуне. В только к концу 1923 года был преодолен голод. Губерния для осеннего посева получила помощь продовольствием и семенами, хотя до 1924 г. суррогатный хлеб оставался основной пищей крестьян. По данным переписи, проведенной в 1926 году, население губернии сократилось примерно на 300 тыс. человек с 1921 г. От тифа и голода погибло 170 тыс., 80 тыс. было эвакуировано и примерно 50 тыс. бежало. В Поволжском регионе, по самым скромным подсчетам, погибло 5 млн человек.
В 1932-33 гг. голод повторился. Отметим, что история его возникновения в этот период до сих пор покрыта мраком и извращена. Несмотря на огромное количество опубликованной литературы, споры о нем продолжаются и по сей день. Известно, что в 1932-33 гг. в Поволжье, Кубани и на Украине не было засухи. Каковы же тогда его причины? Ведь в России традиционно голод был связан с недородами хлебов и засухами. Погода в 1931-32 гг. была не очень благоприятной для ведения сельского хозяйства. Однако массового недорода хлебов она вызвать не могла. Поэтому голод этот не являлся результатом стихийных бедствий. Он был следствием проводимой Сталиным аграрной политики и реакции крестьянства на нее.
Непосредственной причиной можно считать антикрестьянскую политику хлебозаготовок и коллективизации. Она проводилась для решения задач укрепления власти Сталина и форсированной индустриализации СССР. Украину, а также основные зерновые районы Советского Союза, зоны сплошной коллективизации, поразил голод (1933). Поволжье вновь пережило ужасную трагедию.
Внимательно изучив источники, можно отметить единый механизм создания в этих районах голодной ситуации. Везде это насильственная коллективизация, раскулачивание, принудительные заготовки хлеба и госпоставки сельхозпродуктов, подавление сопротивления крестьян. О неразрывной связи между голодом и коллективизацией можно судить хотя бы по тому факту, что в 1930 году прекратилась полоса стабильного развития деревни, которая наступила после голодных 1924-25 годов. Нехваткой продовольствия был ознаменован уже 1930 год, когда проводилась В ряде районов Северного Кавказа, Украины, Сибири, Средней и Нижней Волги из-за кампании по заготовке хлеба 1929 года возникли продовольственные затруднения. Эта кампания стала катализатором колхозного движения.
1931 год, казалось бы, должен был стать сытым для хлеборобов, так как в зерновых районах СССР из-за благоприятных погодных условий собрали рекордный урожай. Согласно официальным данным, это 835,4 млн центнеров, хотя в реальности - не более 772 млн Однако вышло иначе. Зима-весна 1931 года была предвестником будущей трагедии.
Голод в Поволжье 1932 года стал закономерным итогом проводимой Сталиным политики. Множество писем колхозников Северного Кавказа, Поволжья и др. регионов о тяжелом положении поступало в редакции центральных газет. В этих письмах главными причинами трудностей называлась политика коллективизации и хлебозаготовки. При этом ответственность нередко возлагалась на Сталина лично. Сталинские колхозы, как показал опыт первых 2-х лет коллективизации, по сути своей никак не были связаны с интересами крестьян. Власть рассматривала их главным образом как источник товарного хлеба и другой продукции сельского хозяйства. При этом интересы хлеборобов не брались в расчет.
Под давлением Центра местные власти выгребали весь наличный хлеб из единоличных хозяйств и колхозов. Путем "конвейерного метода" уборки, а также встречных планов и иных мер был установлен жесткий контроль над урожаем. Активистов и недовольных крестьян безжалостно репрессировали: высылали, раскулачивали, отдавали под суд. Инициатива при этом исходила от высшего руководства и от Сталина лично. Таким образом, с самого верха шло давление на деревню.
Масштабная миграция в города крестьянского населения, наиболее молодых и здоровых его представителей, также значительно ослабила в 1932 году производственный потенциал деревни. Люди покидали села сначала из-за страха перед угрозой раскулачивания, а потом в поисках лучшей доли начали покидать колхозы. Зимой 1931/32 гг. из-за тяжелого продовольственного положения началось бегство наиболее активной части единоличников и колхозников в города и на заработки. Прежде всего это касалось мужчин трудоспособного возраста.
Большая часть колхозников стремилась выйти из них и возвратиться к единоличному хозяйствованию. На первое полугодие 1932 г. пришелся пик массовых выходов. В это время в РСФСР количество коллективизированных хозяйств уменьшилось на 1370,8 тыс.
К началу посевной весной 1932 года деревня оказалась с подорванным животноводством и непростым продовольственным положением. Поэтому эта кампания не могла быть проведена в срок и качественно по объективным причинам. Также в 1932 году не удалось убрать как минимум половину выращенного урожая. Большой дефицит зерна в СССР после окончания уборочной и хлебозаготовительной кампании этого года возник в силу как субъективных, так и объективных обстоятельств. К последним можно отнести уже названные выше последствия коллективизации. Субъективными стали, во-первых, сопротивление крестьян коллективизации и хлебозаготовкам, а во-вторых, проводимая Сталиным в деревне политика репрессий и хлебозаготовок.
Основные житницы СССР охватил голод, который сопровождался всеми его ужасами. Повторилась ситуация 1921-22 гг.: людоеды времен голода в Поволжье, бесчисленные смерти, огромные цены на продукты. Жуткую картину страданий множества сельских жителей рисуют многочисленные документы. В зерновых районах, подверженных сплошной коллективизации, сосредоточились эпицентры голода. Положение населения в них было примерно одинаково тяжелым. Судить об этом можно по данным сводок ОГПУ, свидетельствам очевидцев, закрытой переписке с Центром местных органов власти, донесениям политотделов МТС.
В частности, установлено, что в Поволжье в 1933 году практически полностью обезлюдели следующие населенные пункты, находящиеся на территории Нижне-Волжского края: село Старые Гривки, деревня Ивлевка, колхоз им. Свердлова. Были выявлены случаи трупоедства, а также захоронений жертв голода в общих ямах в селах Пензенской, Саратовской, Волгоградской и Самарской областей. Подобное наблюдалось, как известно, и в Украине, Кубани и на Дону.
При этом действия режима Сталина по выходу из кризиса свелись к тому, что жителям, оказавшимся в зоне голода, были выделены значительные семенные и продовольственные ссуды, при этом с личного согласия Сталина. из страны по решению Политбюро в апреле был прекращен. Кроме того, чрезвычайные меры были приняты по укреплению колхозов с точки зрения организационно-хозяйственной с помощью политотделов МТС. Система планирования хлебозаготовок в 1933 году изменилась: фиксированные нормы сдачи стали устанавливаться сверху.
Сегодня доказано, что сталинское руководство в 1932-33 гг. замалчивало голод. Оно продолжало вывозить за границу хлеб и игнорировать попытки общественности всего мира оказать помощь населению СССР. Признание факта голода означало бы признание краха модели модернизации страны, выбранной Сталиным. А это было нереально в условиях укрепления режима и разгрома оппозиции. Однако даже в рамках избранной режимом политики у Сталина имелись возможности смягчения масштабов трагедии. По мнению Д. Пеннер, он мог бы гипотетически воспользоваться нормализацией отношений с Соединенными Штатами и закупить у них излишки продовольствия по дешевым ценам. Этот шаг можно было бы расценить как свидетельство доброй воли США по отношению к Советскому Союзу. Акт признания мог бы "покрыть" политические и идеологические издержки СССР, если бы она согласилась принять помощь Америки. От этого шага, кроме того, была бы польза и американским фермерам.
На Ассамблее Совета Европы 29 апреля 2010 г. была принята резолюция о чествовании памяти жителей страны, погибших в 1932-33 гг. вследствие голода. В этом документе сказано о том, что эта ситуация была создана "преднамеренными" и "жестокими" действиями и политикой режима того времени.
В 2009 году в Киеве был открыт "Мемориал памяти жертв голодоморов в Украине". В этом музее, в Зале памяти, представлена Книга Памяти жертв в 19 томах. В ней зафиксировано 880 тысяч имен людей, умерших от голода. И это только те, чья смерть сегодня подтверждена документально. Н. А. Назарбаев, президент Казахстана, 31 мая 2012 г. в Астане открыл мемориал памяти, посвященный жертвам голодомора.
О голоде на Украине в 1932-33 годах знают во всём мире. О голоде начала 20-х в Повольжье тоже, хотя и говорят об этом меньше, не пытаясь спекулировать, подобно украинскому Ющенку. О голоде в Поволжье 1932-33 годов не знают вовсе.
В СССР эта тема была запретной для исследователей. Когда запреты были сняты, появились первые публикации, касающиеся этой темы . Однако до сих пор не использовались для ее раскрытия хранящиеся в архивах ЗАГС Саратовского и Пензенского облисполкомов и 31 архиве ЗАГС райисполкомов указанных областей книги записей актов гражданского состояния о смерти, рождении и браке за период с 1927 по 1940 г. по 582 сельским Советам. Кроме того, в 46 деревнях 28 сельских районов Саратовской и Пензенской областей был проведен с использованием специально составленной анкеты «Свидетель голода 1932—1933 годов в деревне Поволжья» опрос испытавших на себе все его тяготы и невзгоды. Она содержит три группы вопросов: причины голода, жизнь деревни во время голода, последствия голода. Всего получено и обработано 277 анкет.
Районы Саратовской и Пензенской областей занимают примерно треть Поволжья. В начале 30-х годов их территория была разделена между Нижне-Волжским и Средне-Волжским краями; на значительной части современной территории Саратовской области располагались кантоны Автономной республики Немцев Поволжья (НП АССР). Специализировавшаяся на производстве зерна и являвшаяся одним из наиболее плодородных регионов страны, эта часть Поволжья в 1932—1933 гг. оказалась во власти голода. Смертность на территории всех исследованных сельских Советов в 1933 г. по сравнению с ближайшими предыдущими и последующими годами резко возросла. В 40 бывших районах Нижне-Волжского и Средне-Волжского краев в среднем в 1933 г. по сравнению с 1927—1932 и 1934—1935 гг. она повысилась в 3,4 раза. Такой скачок мог быть вызван лишь одной причиной — голодом.
Известно, что в голодающих районах из-за отсутствия нормальной пищи люди вынуждены были питаться суррогатами и это приводило к росту смертности от болезней органов пищеварения. Актовые книги за 1933 г. показывают резкое ее увеличение (в 2,5 раза). В графе «причина смерти» появились записи: «от кровавого поноса», «от геморройного кровотечения вследствие употребления суррогата», «от отравления затирухой», «от отравления суррогатным хлебом». Значительно увеличилась смертность и в связи с такими причинами, как «воспаление кишечника», «желудочная боль», «болезнь живота» и т. д.
Другим фактором, вызвавшим рост смертности в 1933 г. в данном районе Поволжья, стали инфекционные болезни: тиф, дизентерия, малярия и др. Записи в актовых книгах позволяют говорить о возникновении здесь очагов эпидемий тифа и малярии. В с. Кожевино (Нижне-Волжского края) в 1933 г. из 228 умерших 81 умер от тифа и 125 — от малярии, О масштабах трагедии села говорят следующие цифры: в 1931 г. там умерло от тифа и малярии 20 человек, в 1932 г. — 23, а в 1933 г. — свыше 200 . Острые инфекционные (тиф, дизентерия) и массовые инвизионные (малярия) заболевания всегда сопутствуют голоду. В актовых книгах обозначены и другие причины смерти населения в 1933 г., отсутствовавшие в прошлом, а теперь определявшие рост смертности и прямо указывающие на голод: многие крестьяне умерли «от голода», «от голодовки», «от бесхлебия», «от истощения организма на почве голодания», «с недоедания хлеба», «от голодной смерти», «от голодных отеков», «от полного истощения организма на почве недостаточного питания» и т. д.
В с. Алексеевка из 161 умершего 101 погиб от голода . Из 61 861 акта о смерти, имеющегося в просмотренных актовых книгах, голод в качестве непосредственной ее причины отмечают лишь 3043 акта на территории 22 из 40 обследованных районов. Это, однако, не означает, что в остальных районах в 1933 г. никто не умер от голода, напротив, и здесь резкий скачок смертности свидетельствует об обратном. Несоответствие записи в актах о смерти и реальной ее причины объясняется тем, что на работу органов ЗАГС в голодающих районах влияла общая политическая обстановка в стране.
Сталин публично заявил, что в 1933 г. «колхозники забыли о разорении и голоде» и поднялись «на положение людей обеспеченных» . В этих условиях большинство работников загсов, регистрировавших смерти, просто не вписывали запретное слово «голод» в соответствующую графу. О том, что оно было недозволенным, свидетельствует распоряжение ОГПУ г. Энгельса городскому загсу о запрещении в 1932—1933 гг. фиксировать диагноз «умер от голода». Обосновывалось это тем, что «контрреволюционные элементы», якобы засорявшие статистический аппарат, «пытались всякий случай смерти мотивировать голодом, в целях сгущения красок, необходимого для определенных антисоветских кругов» .
Работники загсов при регистрации умерших от голода были вынуждены подменять причину смерти. По Сергиевскому сельсовету в 1933 г. 120 из 130 умерших были зарегистрированы умершими «по неизвестным причинам». Если учесть, что в 1932 г. там умерло всего 24 человека и причины их смерти были в актовых книгах точно определены, а на следующий год смертность возросла более чем в 5 раз, то напрашивается вывод о наступлении сильного голода, жертвами которого стали умершие по «неизвестным причинам» .
Факт наступления голода в 1932—1933 гг. в исследуемых районах подтверждается и таким демографическим показателем, всегда свидетельствующим о голоде, как падение рождаемости. В 1933—1934 гг. рождаемость здесь существенно упала по сравнению с ближайшими предыдущими годами. Если в 1927 г. на территории Первомайского сельсовета было зарегистрировано 148 рождений, в 1928 г. — 114, в 1929 г. —108, в 1930 г. — 77, в 1931 г. — 92, в 1932 г. — 75, то в 1933 г. всего 19, а в 1934 г. — 7 рождений . В Новобурасском, Энгельсском, Ровенском, Красноармейском, Марксовском, Дергачевском, Озинском, Духовницком, Петровском, Балтайском, Базарно-Карабулакском, Лысогорском, Ершовском, Ртищевском, Аркадакском, Турковском, Романовском, Федоровском, Аткарском, Самойловском районах Саратовской обл. и в Камешкирском, Кондольском, Някольском, Городищенском и Лопатинском районах Пензенской обл. в 1933—1934 гг. рождаемость упала в 3,3 раза по сравнению с ее средним уровнем за 1929—1932 годы. Причинами этого явления были высокая смертность во время голода потенциальных родителей; отток взрослого населения, уменьшивший число потенциальных родителей; снижение у взрослого населения способности к воспроизводству потомства вследствие физического ослабления организма в результате голодания.
Повлиявшая на уровень рождаемости в 1933—1934 гг. повышенная смертность в 1933 г. такой категории потенциальных родителей, как молодежь, подтверждается значительным уменьшением в те годы в сельской местности числа зарегистрированных браков. Например, число браков, зарегистрированных в 1927—1929 гг. в Петровском, Аткарском, Ровенском, Калининском, Марксовском, Балашовском, Ершовском, Турковском, Аркадакском районах Саратовской обл. уменьшилось в среднем в 2,5 раза. Эпицентр голода, характеризующийся наивысшим уровнем смертности и самой низкой рождаемостью, находился, видимо, на территории Саратовской обл., на Правобережье и в левобережных кантонах Автономной республики Немцев Поволжья. В 1933 г. уровень смертности сельского населения на Правобережье по сравнению со средним уровнем смертности в 1927—1932 и 1934—1935 гг. увеличился в 4,5 раза, на Левобережье — в 2,6 раза, на территории исследованных районов НП АССР — в 4,1 раза. Рождаемость в 1933—1934 гг. по сравнению с ее средним уровнем в 1929—1932 гг. упала на Правобережье в 4 раза, на Левобережье — в 3,8 раза, в районах НП АССР — в 7,2 раза. В результате голода были существенно подорваны жизненные силы поволжской деревни. Об этом свидетельствует резкое падение рождаемости во многих саратовских и пензенских деревнях: судя по записям в актовых книгах, во многих деревнях уже не игралось столько свадеб и не рождалось столько детей, сколько в предшествующие коллективизации и голоду годы.
«В тридцать третьем году всю поели лебеду. Руки, ноги опухали, умирали на ходу» , — вспоминали старожилы саратовских и пензенских деревень частушку, в которой отразилась народная оценка этой трагедии.В ходе анкетного опроса 99,9% подтвердили наличие голода в 1932—1933 гг., подтверждают и то, что он был слабее голода 1921—1922 гг., но сильнее голода 1946—1947 годов. Во многих районах масштабы голода были очень велики.
Такие деревни, как Ивлевка Аткарского района, Старые Гривки Турковского района, колхоз им. Свердлова Федоровского кантона НП АССР, почти полностью вымерли. «В войну не погибло столько в этих деревнях, сколько погибло во время голода», — вспоминали очевидцы. Во многих деревнях были общие могилы (ямы), в которых, нередко без гробов, иногда целыми семьями хоронили умерших от голода. У 80 из более 300 опрошенных во время голода умерли близкие родственники. Очевидцами были засвидетельствованы факты людоедства в таких селах, как Симоновка, Новая Ивановка Баландинского района, Ивлевка — Аткарского, Залетовка — Петровского, Огаревка, Новые Бурасы — Новобурас-ского, Ново-Репное — Ершовского, Калмантай — Вольского районов, Шумейка — Энгельсского и Семеновка — Федоровского кантонов НП АССР, Козловка — Лопатинского района.
О сильном голоде, фактах массовой смертности населения сообщала в специальном письме Сталину бригада писателей во главе с Б. Пильняком, вероятно, побывавшая там в 1933 году . В голодающих кантонах были зафиксированы факты людоедства . Воспоминания о голоде как немцев, так и представителей других национальностей, проживавших в то время на территории республики, говорят о массовом голоде, наступившем там в 1932—1933 годах.
Сравнительный анализ анкетных данных, полученных в результате опроса свидетелей голода в мордовском с. Осановка Балтайского р-на, мордовско-чувашском с. Еремкино Хвалынского р-на, чувашском с. Калмантай Вольского р-на, татарском с. Осиновый Гай и литовском с. Черная Падина Ершовского р-на, в украинских селах Шумейка Энгельсского и Семеновка Федоровского кантонов и в 40 русских селах, показал, что острота голода была очень сильна не только в районах НП АССР, но и во многих саратовских и пензенских деревнях, расположенных вне ее границ.
Это лишний раз доказывает вненациональный характер голода. А вот то, что голод в первую очередь и в основном охватывал именно хлеборобные районы СССР свидетельствует о том, что он был именно организован. А то, что голод одновременно был и на Украине, и в Поволжье, и в Казахстане, свидетельствует именно о централизованной организации. Но этот вывод вовсе не означает сознательного умерщвления крестьянства, как любят кричать не слишком добросовестные исследователи-толкователи. Многочисленные документы и попытки закупки зерна за границей, отказ от обязательств импорта зерна свидетельствуют об обратном. Голод был именно организован. Но организован не сознательно, а в результате колоссальных ошибок. В первую очередь - в объемах изъятого продовольствия и методов этого изъятия. И это наглядное доказательство того, у чему приводят ошибки в тоталитарном государстве.
Наступление голода в Поволжье, в том числе в исследуемых районах, обычно (в 1921 и 1946 гг.) было связано с засухами и недородами. Засуха здесь явление закономерное. 75% опрошенных отрицали наличие сильной засухи в 1932—1933 гг.; остальные указали, что засуха была в 1931 и 1932 гг., но не такая сильная, как в 1921 и 1946 гг., когда привела к недороду и голоду. Специальная литература в основном подтверждает оценку климатических условий 1931—1933 гг., данную свидетелями голода. В публикациях на эту тему при перечислении длинного ряда засушливых лет в Поволжье 1932 и 1933 гг. выпадают. Засуху, среднюю по принятой классификации и более слабую, чем засухи 1921, 1924, 1927, 1946 гг., ученые отмечают только в 1931 году. Но опять же, засуха наложенная на ошибки в определении объемов сельхозпоставок приводит в итоге к катастрофе.
Весна и лето 1932 г. были обычными для Поволжья: жаркими, местами с суховеями, не идеальными для посевов, особенно в Заволжье, но в целом погода оценивается специалистами как благоприятная для урожая всех полевых культур . Погода, конечно, влияла на снижение урожайности зерновых, но массового недорода в 1932 г. не было. Опрошенные старожилы саратовских и пензенских деревень засвидетельствовали, что, несмотря на все издержки коллективизации (раскулачивание, лишившее деревню тысяч опытных хлеборобов; резкое сокращение численности скота в результате его массового убоя и т. д.), в 1932 г. все же удалось вырастить урожай, вполне достаточный, чтобы прокормить население и не допустить массового голода. «Хлеб в деревне в 1932 г. был», — вспоминали они. В1932 г. валовой сбор зерновых культур по всем секторам сельского хозяйства в Нижне-Волжском крае составил 32 388,9 тыс. ц, лишь на 11,6% менше, чем в 1929 г.; в Средне-Волжском крае —45 331,4 тыс. ц, даже на 7,5% больше, чем в 1929 году .
В целом урожай 1932 г. был средним за последние годы. Его было вполне достаточно, чтобы не только не допустить массового голода, но и определенную часть сдать государству. Коллективизация, существенно ухудшившая материальное положение крестьянства и приведшая к общему упадку сельского хозяйства, однако массового голода в данном районе Поволжья не вызвала.
Лишь 5 из более чем 300 опрошенных очевидцев событий 1932—1933 гг. не признавали связи хлебозаготовок с наступлением голода. Остальные либо назвали их в качестве главной причины трагедии, либо не отрицали их негативного влияния на продовольственное положение деревни. «Голод был потому, что хлеб сдали», «весь, до зерна, под метелку государству вывезли», «хлебозаготовками нас мучили», «продразверстка была, весь хлеб отняли», — говорили крестьяне. И это совершенно верно. Не вывезли бы - не голодали здесь. Голодали бы в городах. И вот этот баланс в 1932-33 годах в СССР удержать не смогли. Еще одна причина, которую никто и никогда не называет, вполне очевидна. Никто не учел резко возросшее население городов на фоне снижения числа крестьян.
К началу 1932 г. деревня была ослаблена коллективизацией, хлебозаготовками 1931 г., не совсем благоприятными погодными условиями прошедшего года, вызвавшими в некоторых районах недород. Многие крестьяне уже тогда голодали. Очень тяжело проходили основные сельскохозяйственные работы. Начался интенсивный уход крестьян в города, другие районы страны, напоминавший бегство. И в этой ситуации руководство страны, которому было известно о положении в Поволжье, утвердило в 1932 г. явно завышенные планы хлебозаготовок для Нижней и Средней Волги. При этом не учитывались трудности организационно-хозяйственного становления только что созданных колхозов, о чем красноречиво свидетельствовали массовые протесты председателей колхозов и сельсоветов, районных партийных и советских органов, направляемые краевому руководству.
Несмотря на энергичные усилия партийно-хозяйственного руководства, практиковавшего в сентябре — ноябре снятие с работы и исключение из партии руководителей районов, «срывавших план»; занесение на «черные доски» не выполняющих план колхозов, населенных пунктов, районов; объявление им экономического бойкота и другие меры, планы хлебозаготовок не выполнялись .
Ситуация изменилась в декабре 1932 г., когда в регион по указанию Сталина прибыла комиссия ЦК ВКП(б) по вопросам хлебозаготовок во главе с секретарем ЦК партии П. П. Постышевым. Думается, что оценка работы этой комиссии и ее председателя, которая имеется в литературе , требует уточнения, если не пересмотра. Именно под давлением комиссии ЦК ВКП(б) (в ее состав кроме Постышева входили Зыков, Гольдин и Шкляр) местное руководство, опасаясь репрессий за срыв хлебозаготовок, чтобы выполнить план, пошло на изъятие хлеба, заработанного колхозниками на трудодни и имевшегося у единоличников. Это в конечном итоге и привело к массовому голоду в деревне .
О методах работы Постышева и его комиссии, требовавших любой ценой выполнить план хлебозаготовок, говорят следующие факты. Только в декабре 1932 г. за невыполнение плана хлебозаготовок решениями бюро Нижне-Волжского крайкома партии, на заседаниях которого присутствовали члены комиссии ЦК и сам Постышев, были сняты с работы 9 секретарей райкомов и 3 председателя райисполкомов ; многих впоследствии исключили из партии и отдали под суд. Во время совещаний с местным партийно-хозяйственным активом по вопросам хлебозаготовок (об этом рассказали участники таких совещаний в г. Балашове И. А. Никулин и П. М. Тырин) прямо в зале, где проходили эти заседания, по указанию Постышева, за невыполнение плана хлебозаготовок снимали с работы секретарей райкомов партии и работники ОГПУ арестовывали председателей колхозов. На словах, в печати Постышев выступал против изъятия хлеба у выполнивших план колхозов, против нарушения законности во время проведения хлебозаготовок, на деле же занимал жесткую позицию, которая толкала местное руководство на противозаконные меры в отношении тех, кто не выполнял план. В конце декабря 1932 — начале января 1933 г. началась настоящая война против колхозов и единоличных хозяйств, не выполнявших план. В решении бюро Нижне-Волжского крайкома партии от 3 января указывалось: «Крайком и крайисполком требуют от райисполкомов и райкомов районов, сорвавших план, безусловного выполнения плана хлебозаготовок к 5 января, не останавливаясь перед дополнительными заготовками в колхозах, выполнивших план, допуская частичный возврат от колхозников авансов» .
Районным советским органам было разрешено начать проверку «расхищенного хлеба» колхозниками и единоличниками . О том, каким образом в саратовских и пензенских деревнях выполнялись данные директивы, говорят многочисленные свидетельства очевидцев. У крестьян отбирали хлеб, заработанный на трудодни, в том числе и оставшийся с прошлых лет; хлеб на трудодни не выдавали; вывозили семенной хлеб. Нередко в ходе хлебозаготовок к крестьянам применялось насилие. В с. Боцманово Турковского района уполномоченный по хлебозаготовкам из Балашова Шевченко, чтобы «выбить» хлеб, посадил в амбар под замок почти все село (свидетельствует М. Е. Дубровин, проживающий в рабочем поселке Турки Саратовской обл.). «Приходили, хлеб силком забирали и увозили», «дали, а потом отобрали», «ходили по домам, забирали хлеб и картошку; тех, кто противился, сажали на ночь в амбар», «из печки [хлеб] вытаскивали», — вспоминали старожилы саратовских и пензенских деревень.
Чтобы выполнить план, хлеб вывозили не только на лошадях, но и на коровах. Председателю Студено-Ивановского колхоза Турковского района М. А. Горюнову (проживает в Турках) уполномоченный по хлебозаготовкам приказал выделить колхозных лошадей для оказания помощи соседнему колхозу в вывозе хлеба. Лошади сделали два рейса, прошли свыше 100 км; посылать их в третий рейс председатель не соглашался: «Угробим лошадей!» Его заставили подчиниться, и вскоре 24 лошади пали. Председателя отдали под суд за то, что он отказался признать виновными в гибели лошадей колхозных конюхов (мол, плохо кормили), как ему советовал уполномоченный.
Организаторы заготовок объясняли крестьянам, что хлеб пойдет рабочему классу и Красной Армии, но в деревне ходили упорные слухи, что на самом деле хлеб отбирают для того, чтобы вывезти его за границу. Именно тогда в деревне появились невеселые частушки, поговорки: «Рожь, пшеницу отправили за границу, а цыганку-лебеду — колхозникам на еду», «Дранку, барду, кукурузу — Советскому Союзу, а рожь, пшеницу отправили за границу», «Наша горелка хлебородная — хлеб отдала, сама голодная». Хлебозаготовки и наступивший голод многие крестьяне связывали с именами Сталина и Калинина. «В 1932 году Сталин сделал засыпь, поэтому и наступил голод», — говорили в деревнях. В частушках, за пение которых грозило тюремное заключение, звучали слова: «Когда Ленин был жив, нас кормили. Когда Сталин поступил, нас голодом морили».
В 1933 г. в поволжской деревне ходили слухи, что проводится «сталинская выкачка золота»: голодовка сделана для того, чтобы через магазины Торгсина за бесценок, в обмен на продукты питания отобрать у населения золото, серебро, другие ценности. Организацию голода с помощью хлебозаготовок крестьяне объясняли стремлением Калинина наказать их за нежелание добросовестно работать в колхозах, приучить крестьян к колхозам. В саратовских и пензенских деревнях в 1933 г. шла молва, что подобно известному дрессировщику Дурову, который голодом приучал животных к повиновению, Калинин решил голодом приучить крестьян к колхозам: перенесут голод, значит, привыкнут к колхозам, будут лучше работать и ценить колхозную жизнь.
Совершенно очевидно, кто именно и зачем распускал подобные слухи и сплетни. Но тот факт, что они не только прижились, но и сохранились до наших дней свидетельствует о том, что семена упали в хорошо удобренную почву. Не будь в это время голода, ничего из этих слухов не прижилось бы в народе и никакие частушки не появились бы.
В ходе хлебозаготовок 1932 г., обрекавших деревню на голод, открытого массового сопротивления крестьян не было. Большинство опрошенных объясняло это страхом перед властью и верой в то, что государство окажет помощь деревне. И все-таки исключения встречались. В дер. Красный Ключ Ртищевского р-на, свидетельствует С. Н. Федотов (проживает в г. Ртищево Саратовской обл.), узнав о решении вывезти семенной хлеб, у амбара, где он хранился, собралась почти вся деревня; крестьяне сорвали замок и зерно разделили между собой. В с. Потьма того же района (рассказал проживающий в г. Ртшцево И. Т. Артюшин) произошло массовое выступление крестьян, которое было подавлено милицией.
Основными формами протеста крестьян против принудительных хлебозаготовок стали скрытые действия: нападения на «красные обозы», вывозившие хлеб из деревень, воровство хлеба с этих обозов, разборка мостов. Отдельные крестьяне открыто высказывали организаторам хлебозаготовок недовольство; к ним применялись репрессивные меры (свидетельства М. А. Федотова из рабочего поселка Новые Бурасы, С. М. Берденкова из дер. Трубечино, Турковского р-на, А. Г. Семикина из рабочего поселка Турки Саратовской обл.).
Так что в описываемый период голодала отнюдь не только Украина. И причина очевидна - катастрофические ошибки в планировании, которые в тоталитарном государстве не смягчаются рыночными механизмами, а усугубляются действиями репрессивного аппарата, склонного в силу своей специфики в любом противодействии (даже пассивном) видеть происки враждебных государству сил.
ВНИМАНИЕ! Фотографии сделаны на территории СССР в предвоенные годы, а не именно и только в Поволжье в 1932-33 годах.
Литература:
1. См., напр., ЗЕЛЕНИН И. Е. О некоторых «белых пятнах» завершающего этапа сплошной коллективизации. — История СССР, 1989, № 2, с. 16—17; Проблемы устной истории в СССР (тезисы научной конференции 28—29 ноября 1989 г. в г. Кирове). Киров. 1990, с. 18—22.
2. Архив ЗАГС Петровского райисполкома Саратовской области, актовые книги о смерти по Кожевинскому сельсовету за 1931—1933 годы.
3. Архив ЗАГС Новобурасского райисполкома Саратовской области, актовая книга о смерти по Ново-Алексеевскому сельсовету за 1933 год.
4. Ленин и Сталин о труде. М. 1941, с. 547, 548, 554, 555.
5. Центральный государственный архив народного хозяйства (ЦГАНХ) СССР, ф. 8040, оп. 8, д. 5, лл. 479, 486.
6. Архив ЗАГС Аркадакского райисполкома Саратовской области, актовые книги о смерти по Сергиевскому сельсовету за 1932—1933 годы.
7. Архив ЗАГС Ртищевского райисполкома Саратовской области, книги записей актов гражданского состояния о рождении по Первомайскому сельсовету за 1927—1934 годы.
8. КОНКВЕСТ Р. Жатва скорби. Советская коллективизация и террор голодом. Лондон. 1988, с. 409, 410.
9. ЦГАНХ СССР, ф. 8040, оп. 8, д. 5, лл. 479-481, 483, 485, 486, 488.
10. Центральный партийный архив Института марксизма-ленинизма при-ЦК КПСС (ЦПА ИМЛ), ф. 112, оп. 34, д. 19, л. 20.
11. Вопросы истории, 1988, № 12, с. 176—177.
12. Суховеи, их происхождение и борьба с ними. М. 1957, с. 33; Засухи в СССР, их происхождение, повторяемость и влияние на урожай. Л. 1958, с. 38,45,50,166—169; КАБАНОВ П. Г. Засухи в Саратовской области. Саратов. 1958, с. 2; Климат юго-востока Европейской части СССР. Саратов. 1961, с. 125; КАБАНОВ П. Г., КАСГРОВ В. Г. Засухи в Поволжье. В кн: Научные труды НИИ сельского хозяйства Юго-Востока. Вып. 31. [Саратов]. 1972, с. 137; Сельское хозяйство СССР. Ежегодник. 1935. М. 1936, с. 270—271.
13. Сельское хозяйство СССР. Ежегодник. 1935, с. 270—271.
14. ЦПА ИМЛ, ф. 17, оп. 21, д. 2550, лл. 29 об., 305; д. 3757, л. 161; д. 3767, л. 184; д. 3768, лл. 70, 92; д. 3781, л. 150; д. 3782, л. 11; Волжская коммуна, 12—14. XI. 1932; Поволжская правда, 15,29. X. 1932; Саратовский рабочий, 2.1. 1933; Борьба, 30. XI. 1932.
15. См. История СССР, 1989, № 2, с. 16—17.
16. ЦПА ИМЛ, ф. 17, оп. 21, д. 3769, л. 9; д. 3768, лл. 139,153.
17. Там же, д. 3768, лл. 118 об., 129,130 об., 148,153. 18. Там же, д. 3769, л. 9. 19. Там же, д. 3768, лл. 139,153.
Голод в СССР 1932-1933 гг. - массовый голод в СССР на территории Украины, Северного Кавказа, Поволжья, Южного Урала, Западной Сибири, Казахстана.
История России представляет длинный ряд голодных годов.
В то же время, как отмечает историк В. В. Кондрашин в своей книге, посвящённой голоду 1932-1933 годов, «В контексте голодных лет в истории России своеобразие голода 1932-1933 годов заключается в том, что это был первый в ее истории „организованный голод“, когда субъективный, политический фактор выступил решающим и доминировал над всеми другими. … В комплексе вызвавших его причин отсутствовал природный фактор, как равноценный другим, характерный для голодов 1891-1892, 1921-1922, 1946-1947 годов. В 1932-1933 годах не наблюдалось природных катаклизмов, подобных великим засухам 1891, 1921, 1946 годов» .
За вторую половину XIX столетия особою жестокостью отличались голодные годы, порождённые неурожаями 1873, 1880, 1883, 1891, 1892, 1897 и 1898 гг. В XX веке особенно выделялись массовый голод 1901, 1905, 1906, 1907, 1908, 1911 и 1913. Причины массового голода в XX веке были не в сфере обмена, а в сфере производства хлеба, и вызывались они прежде всего чрезвычайными колебаниями русских урожаев в связи с их низкой абсолютной величиной и недостаточным земельным обеспечением населения, что, в свою очередь, не давало ему возможности накопить в урожайные годы денежные или хлебные запасы. Исключительная неустойчивость русских урожаев - прежде всего результат неблагоприятных климатических условий. Наиболее плодородные районы отличаются особой неравномерностью осадков. Наряду с низкой урожайностью, одной из экономических предпосылок массового голода в России была недостаточная обеспеченность крестьян землёй. Возможной причиной этого явления была ликвидация крепостного права. Кроме того, тема голода была раскрыта и Л. Н. Толстым в статье «О голоде».
Разруха, экономический хаос, кризис власти и отказ в помощи со стороны иностранных государств после Гражданской войны вызвал новый массовый голод в 1921/22 гг.. Этот голод стал первым в зарождающемся СССР. Региональные и локальные проблемы с продовольствием и голод среди отдельных слоёв населения, вызванные различными факторами, периодически возникали и в течение 1923-31 годов. Второй массовый голод в СССР разразился в 1932/33 гг. в период коллективизации - тогда от голода и болезней, связанных с недоеданием, погибло около 7 миллионов человек. И, наконец, после Великой Отечественной войны население СССР охватил последний в истории Советского Союза массовый голод 1946/47 гг.
В дальнейшем массового голода с голодными смертями в СССР и в России не отмечалось, однако, до сих пор проблема голода остаётся актуальной: по данным продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН в 2000-2002 году в России от голода страдали 4 % населения (5,2 млн человек).
В то же время, как отмечает историк В. В. Кондрашин в своей книге, посвящённой голоду 1932—1933 годов: «В контексте голодных лет в истории России своеобразие голода 1932—1933 годов заключается в том, что это был первый в ее истории „организованный голод“, когда субъективный, политический фактор выступил решающим и доминировал над всеми другими. … В комплексе вызвавших его причин отсутствовал природный фактор, как равноценный другим, характерный для голодов 1891—1892, 1921—1922, 1946—1947 годов. В 1932—1933 годах не наблюдалось природных катаклизмов, подобных великим засухам 1891, 1921, 1946 годов».
Голодомор — массовый голод, охвативший всю территорию Украинской ССР в 1932—1933 годах, повлекший значительные человеческие жертвы, пик которого пришёлся на первую половину 1933 года и, по мнению противников доказанности умышленного характера голода, являющийся частью общего голода в СССР 1932—1933.
С 1927-1929 гг. советское руководство начинает разрабатывать комплекс мероприятий по переходу к сплошной коллективизации сельского хозяйства. Весной 1928 Наркомземом и Колхозцентром РСФСР был подготовлен проект пятилетнего плана по коллективизации крестьянских хозяйств, согласно которому к 1933 предполагалось объединить в колхозах 1,1 млн хозяйств (около 4 %). В Резолюции пленума ЦК ВКП(б) от 10 июля 1928 года «Политика хлебозаготовок в связи с общим хозяйственным положением» указывалось что, « несмотря на достижение 95 % довоенной нормы посевных площадей товарный выход зернового производства едва превышает 50 % довоенной нормы». В процессе доработки этого плана процент коллективизации изменялся в большую сторону, и в утверждённом весной 1929 г. пятилетнем плане предусматривалась уже коллективизация 4-4,5 млн крестьянских хозяйств (16-18 %).
С переходом осенью 1929 г. к сплошной коллективизации партийно-государственное руководство страны приступило к выработке новой политики в деревне. Намечаемые высокие темпы коллективизации предполагали ввиду неподготовленности как основных масс крестьянства, так и материально-технической базы сельского хозяйства такие методы и средства воздействия, которые вынуждали бы крестьян вступать в колхозы. Такими средствами являлись: усиление налогового пресса на единоличников, мобилизация пролетарских элементов города и деревни, партийно-комсомольского и советского актива на проведение коллективизации, усиление административно-принудительных и репрессивных методов воздействия на крестьянство, и в первую очередь на его зажиточную часть.
3 января Политбюро ЦК ВКП(б) был представлен проект постановления ЦК ВКП(б) о темпах коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству, который предусматривал сокращение сроков коллективизации в важнейших зерновых районах (Средняя и Нижняя Волга, Северный Кавказ) до 1-2 лет, для остальных зерновых районов - до 2-3 лет, для важнейших районов потребляющей полосы и остальных сырьевых районов - до 3-4 лет. 4 января 1930 этот проект постановления был отредактирован Сталиным и Яковлевым. В нём были сокращены сроки коллективизации в зерновых районах, а в отношении зажиточной части крестьянства говорилось, что партия перешла «от политики ограничения эксплуататорских тенденций кулачества к политике ликвидации кулачества как класса». 5 января 1930 г. проект постановления ЦК ВКП(б) «О темпе коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству» был утверждён на заседании Политбюро и 6 января опубликован в «Правде».
По мнению некоторых исследователей, этим были созданы все предпосылки не только к экономическим, но и к политическим и репрессивным мерам воздействия на крестьянство.
Согласно исследованиям доктора исторических наук В.Кашина, в ряде регионов РСФСР и, в частности, в Поволжье массовый голод был создан искусственно и возник «не из-за сплошной коллективизации, а в результате принудительных сталинских хлебозаготовок». Данное мнение подтвержадают очевидцы событий, говоря о причинах возникшей трагедии: «Голод был потому, что хлеб сдали», «весь, до зерна, под метелку государству вывезли», «хлебозаготовками нас мучили», «продразверстка была, весь хлеб отняли». В частности, в Поволжье, в условиях ослабленного раскулачиванием и массовой коллективизацией села, лишённого тысяч хлеборобов -единоличников, подвергшихся репрессиям, комиссия ЦК ВКП(б) по вопросам хлебозаготовок во главе с секретарем ЦК партии П. П. Постышевым постановила изъять запасы хлеба у единоличников и хлеб, заработанный работниками колхоза. Фактически в условии угроз репрессиями и шантажа председатели колхозов и руководители сельских администраций были вынуждены передавать в рамках хлебозаготовки практически все объёмы производимого и имеющегося в запасах хлеба. Данные меры, лишившие регион запасов продовольствия и привели к массовому голоду. Аналогичные меры были приняты В. М. Молотовым и Л. М. Кагановичем на Украине и Северном Кавказе, что вызвало соответствующие последствия - голод и массовую смертность среди населения
Уже в 1928-1929 гг. хлебозаготовки проходили с большим напряжением. С начала 30-х годов ситуация ещё более обострилась. Объективные причины, которыми была вызвана необходимость хлебозаготовок:
Для удовлетворения этих нужд в то время необходимо было иметь 500 млн пудов хлеба ежегодно. Валовые же сборы зерна в 1931-1932 гг., даже по официальным данным, по сравнению с предыдущими годами были значительно ниже.
Ряд зарубежных исследователей (М. Таугер, С. Уиткрофт, Р. Дэвис и Дж. Купер), основываясь на официальных данных о валовых сборах зерна в 1931-1932 гг., отмечают, что их следует считать завышенными. Для оценки урожая в те годы стал определяться не реальный сбор зерна, а видовая (биологическая) урожайность. Такая система оценки завышала истинный урожай не менее, чем на 20 %. Тем не менее, исходя из неё, устанавливались планы хлебозаготовок, которые ежегодно возрастали. Если в 1928 г. доля хлебозаготовок составляла 14,7 % валового сбора, в 1929 г. ? 22,4 %, в 1930 г. - 26,5 %, то в 1931 г. - 32,9 %, а в 1932 г. - 36,9 % (по отдельным регионам см. Табл. 1 ).
Урожайность же зерновых сокращалась (см. Табл. 2 ). Если в 1927 г. в среднем по СССР она составляла 53,4 пуд. с гектара, то в 1931 году уже 38,4 пуд. с гектара. Тем не менее, заготовки хлеба росли из года в год (см. Табл. 3 ).
В результате того, что план хлебозаготовок в 1932 г. был составлен исходя из предварительных данных о более высоком урожае (в реальности он оказался в два-три раза ниже), а партийно-административное руководство страны требовало неукоснительного его соблюдения, на местах началось фактически полное изъятие собранного хлеба у крестьян.
Сопротивлявшиеся полному изъятию хлеба крестьяне подвергались различным репрессиям. Вот как их описывает Михаил Шолохов в письме к Сталину от 4 апреля 1933 г.
|
Но выселение - это ещё не самое главное. Вот перечисление способов, при помощи которых добыто 593 т хлеба: 1. Массовые избиения колхозников и единоличников. 2. Сажание «в холодную». «Есть яма?» - «Нет». - «Ступай, садись в амбар!» Колхозника раздевают до белья и босого сажают в амбар или сарай. Время действия - январь, февраль, часто в амбары сажали целыми бригадами. 3. В Ващаевском колхозе колхозницам обливали ноги и подолы юбок керосином, зажигали, а потом тушили: «Скажешь, где яма! Опять подожгу!» В этом же колхозе допрашиваемую клали в яму, до половины зарывали и продолжали допрос. 4. В Наполовском колхозе уполномоченный РК, кандидат в члены бюро РК, Плоткин при допросе заставлял садиться на раскалённую лежанку. Посаженный кричал, что не может сидеть, горячо, тогда под него лили из кружки воду, а потом «прохладиться» выводили на мороз и запирали в амбар. Из амбара снова на плиту и снова допрашивают. Он же (Плоткин) заставлял одного единоличника стреляться. Дал в руки наган и приказал: «Стреляйся, а нет - сам застрелю!» Тот начал спускать курок (не зная того, что наган разряженный), и, когда щёлкнул боёк, упал в обмороке. 5. В Варваринском колхозе секретарь ячейки Аникеев на бригадном собрании заставил всю бригаду (мужчин и женщин, курящих и некурящих) курить махорку, а потом бросил на горячую плиту стручок красного перца (горчицы) и не приказал выходить из помещения. Этот же Аникеев и ряд работников агитколонны, командиром коей был кандидат в члены бюро РК Пашинский при допросах в штабе колонны принуждали колхозников пить в огромном количестве воду, смешанную с салом, с пшеницей и с керосином. 6. В Лебяженском колхозе ставили к стенке и стреляли мимо головы допрашиваемого из дробовиков. 7. Там же: закатывали в рядно и топтали ногами. 8. В Архиповском колхозе двух колхозниц, Фомину и Краснову, после ночного допроса вывезли за три километра в степь, раздели на снегу догола и пустили, приказ бежать к хутору рысью. 9. В Чукаринском колхозе секретарь ячейки Богомолов подобрал 8 чел. демобилизованных красноармейцев, с которыми приезжал к колхознику - подозреваемому в краже - во двор (ночью), после короткого опроса выводил на гумно или в леваду, строил свою бригаду и командовал «огонь» по связанному колхознику. Если устрашённый инсценировкой расстрела не признавался, то его, избивая, бросали в сани, вывозили в степь, били по дороге прикладами винтовок и, вывезя в степь, снова ставили и снова проделывали процедуру, предшествующую расстрелу. 9. (Нумерация нарушена Шолоховым.) В Кружилинском колхозе уполномоченный РК Ковтун на собрании 6 бригады спрашивает у колхозника: «Где хлеб зарыл?» - «Не зарывал, товарищ!» - «Не зарывал? А, ну, высовывай язык! Стой так!». Шестьдесят взрослых людей, советских граждан, по приказу уполномоченного по очереди высовывают языки и стоят так, истекая слюной, пока уполномоченный в течение часа произносит обличающую речь. Такую же штуку проделал Ковтун и в 7 и в 8 бригадах; с той только разницей, что в тех бригадах он помимо высовывания языков заставлял ещё становиться на колени. 10. В Затонском колхозе работник агитколонны избивал допрашиваемых шашкой. В этом же колхозе издевались над семьями красноармейцев, раскрывая крыши домов, разваливая печи, понуждая женщин к сожительству. 11. В Солонцовском колхозе в помещение комсода внесли человеческий труп, положили его на стол и в этой же комнате допрашивали колхозников, угрожая расстрелом. 12. В Верхне-Чирском колхозе комсодчики ставили допрашиваемых босыми ногами на горячую плиту, а потом избивали и выводили, босых же, на мороз. 13. В Колундаевском колхозе разутых добоса колхозников заставляли по три часа бегать по снегу. Обмороженных привезли в Базковскую больницу. 14. Там же: допрашиваемому колхознику надевали на голову табурет, сверху прикрывали шубой, били и допрашивали. 15. В Базковском колхозе при допросе раздевали, полуголых отпускали домой, с полдороги возвращали, и так по нескольку раз. 16. Уполномоченный РО ОГПУ Яковлев с оперативной группой проводил в Верхне-Чирском колхозе собрание. Школу топили до одурения. Раздеваться не приказывали. Рядом имели «прохладную» комнату, куда выводили с собрания для «индивидуальной обработки». Проводившие собрание сменялись, их было 5 чел., но колхозники были одни и те же… Собрание длилось без перерыва более суток. Примеры эти можно бесконечно умножить. Это - не отдельные случаи загибов, это - узаконенный в районном масштабе - «метод» проведения хлебозаготовок. Об этих фактах я либо слышал от коммунистов, либо от самих колхозников, которые испытали все эти «методы» на себе и после приходили ко мне с просьбами «прописать про это в газету». Помните ли Вы, Иосиф Виссарионович, очерк Короленко «В успокоенной деревне?» Так вот этакое «исчезание» было проделано не над тремя заподозренными в краже у кулака крестьянами, а над десятками тысяч колхозников. Причём, как видите, с более богатым применением технических средств и с большей изощрённостью. Аналогичная история происходила и в Верхне-Донском районе, где особо-уполномоченным был тот же Овчинников, являющийся идейным вдохновителем этих жутких издевательств, происходивших в нашей стране и в 1933 г. …Обойти молчанием то, что в течение трёх месяцев творилось в Вешенском и Верхне-Донском районах, нельзя. Только на Вас надежда. Простите за многословность письма. Решил, что лучше написать Вам, нежели на таком материале создавать последнюю книгу «Поднятой целины». С приветом М.Шолохов |
|
И. В. Сталин - М. А. Шолохову Это так. Но это не всё, т. Шолохов. Дело в том, что Ваши письма производят несколько однобокое впечатление. Об этом я хочу написать Вам несколько слов. Я поблагодарил Вас за письма, так как они вскрывают болячку нашей партийно-советской работы, вскрывают то, как иногда наши работники, желая обуздать врага, бьют нечаянно по друзьям и докатываются до садизма. Но это не значит, что я во всём согласен с Вами. Вы видите одну сторону, видите неплохо. Но это только одна сторона дела. Чтобы не ошибиться в политике (Ваши письма - не беллетристика, а сплошная политика), надо обозреть, надо уметь видеть и другую сторону. А другая сторона состоит в том, что уважаемые хлеборобы вашего района (и не только вашего района) проводили «итальянку» (саботаж!) и не прочь были оставить рабочих, Красную армию - без хлеба. Тот факт, что саботаж был тихий и внешне безобидный (без крови), - этот факт не меняет того, что уважаемые хлеборобы по сути дела вели «тихую» войну с советской властью. Войну на измор, дорогой тов. Шолохов… Конечно, это обстоятельство ни в какой мере не может оправдать тех безобразий, которые были допущены, как уверяете Вы, нашими работниками. И виновные в этих безобразиях должны понести должное наказание. Но всё же ясно, как божий день, что уважаемые хлеборобы не такие уж безобидные люди, как это могло бы показаться издали. Ну, всего хорошего и жму Вашу руку. |
Руководство репрессиями осуществляли две чрезвычайные комиссии, которые 22 октября 1932 года Политбюро послало на Украину и Северный Кавказ с целью «ускорения хлебозаготовок». Одну возглавлял Молотов, другую - Лазарь Каганович, в состав последней входил и Генрих Ягода.
Некоторые исследователи одной из причин возникновения голода считают политику по принудительному обобществлению вызвавшую ответную реакцию крестьянства - массовый забой скота в том числе и рабочего в 1928-1931 году (с осени 1931 количество скота у единоличников значительно сократилось и убыль начала происходить за счёт колхозного и совхозного стада (нехватка кормов/условий содержания и безответственность колхозов).
В 1929 лошадей/из них рабочих было 34 637,9/23 368,3 тыс.голов в 1930 ?30 767,5/21 524,7 в 1931 - 26 247/19 543 в 1932 19 638/16 180 в 1933 - 16 645/14 205.
Крупный рогатый скот начали забивать на год раньше (волы/коровы/всего) 1928 ?6896,7/30741,4/70540; 1929 - 6086,2/30359,6/67111.9; 1930 ?4336.4/26748.8/52961,7; 1931 н.д./24413/47916; 1932 - н.д./21028/40651; 1933 -н.д./19667/38592 (преимущественными его держателями были зажиточные слои деревни).
Козы овцы и свиньи вырезались по «лошадиному» сценарию - 1929-146 976,1/28 384,4 ; 1930-113,171/13 332,0 1931 - 77 692/14 443 1932 ?52 141/11 611 1933 ?50 551/12 086.
Для компенсации «кулацкого забоя» правительство увеличило импорт лошадей/крупного р.с./ мелкого скота (голов) 1929-4881/54790/323991; 1930-6684/137594/750254 1931 - 13174/141681/713434/ 1932- 26691/147156/1045004; 1933- 14587/86773/853053.
В немалой степени углублению кризиса способствовало принятое 30 июля 1931 г. постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР «О развёртывании социалистического животноводства», которое предусматривало создание животноводческих ферм в колхозах.
Этим постановлением, в частности, предлагалось передавать для колхозных ферм скот из числа поступившего по мясозаготовкам. Предполагалось организовать покупку у колхозников молодняка для общественного животноводства коллективных хозяйств. На практике это привело к тому, что скот стал обобществляться в принудительном порядке, что привело к его массовому убою и распродаже. Обобществлённый скот из-за отсутствия корма и приспособленных помещений погибал. О том, что это стало массовым явлением и о том, что власть стремилась исправить такое нетерпимое положение, свидетельствует постановление ЦК ВКП(б) от 26 марта 1932 г. «О принудительном обобществлении скота», осудившее эту порочную практику на местах.
Декретом (23 сентября 1932 г.) «О мясозаготовках» с начала следующего месяца началось вручение колхозам, колхозным дворам и единоличным хозяйствам «имеющих силу налога» обязательств по поставкам (сдаче) мяса государству.
По мнению некоторых авторов, такая политика обобществления скота и мясозаготовок привела к ещё большему сокращению поголовья животноводства в 1932 г. (по сравнению с 1931 г. количество крупного рогатого скота уменьшилось на 7,2 млн голов, овец и коз - на 15,6 млн, свиней - на 2,8 млн и лошадей - на 6,6 млн голов). В контексте выявления причин голода наиболее существенным, по мнению этих авторов, является изъятие скота из личных хозяйств единоличников и личных «подсобных» хозяйств колхозников, что существенно сокращало «продовольственную» базу, уже столь значительно сокращённую заготовками зерна. Особенно существенное значение это имело для Казахстана, население которого занималось преимущественно животноводством.
В связи с этим ЦК ВКП(б) резко выступило с заявлением, что «только враги колхозов могут допускать принудительное обобществление коров и мелкого скота у отдельных колхозников», это «не имеет ничего общего с политикой партии», что «задача партии состоит в том, чтобы у каждого колхозника были своя корова, мелкий скот, птица». В соответствующем постановлении предлагалось немедленно: «1) пресечь всякие попытки принудительного обобществления коров и мелкого скота у колхозников, а виновных в нарушении директивы ЦК исключать из партии; 2) организовать помощь и содействие колхозникам, не имеющим коровы или мелкого рогатого скота в покупке и выращивании молодняка для личных потребностей».
Масштабы случившегося могут быть оценены лишь приблизительно.
Голодом была охвачена территория около 1,5 млн. кв. километров с населением в 65,9 миллионов человек. И по размерам территории и по количеству охваченного голодом населения он значительно превосходил голод 1921-1923 годов.
Наиболее силен был голод в районах, которые в дореволюционное время были наиболее богатыми по количеству производимого хлеба и где был наиболее высок процент коллективизации крестьянского хозяйства.
Голодом в большей степени было поражено население деревни, чем городов, что объяснялось мероприятиями советской власти по изъятию хлеба в деревне. Но и в городах было значительное число голодных: уволенных с предприятий рабочих, вычищенных служащих, получивших особые паспорта, не дающие права на продовольственные пайки.
Общие оценки числа жертв голода 1932-1933, сделанные различными авторами, значительно различаются и доходят до 8 млн человек, хотя последняя оценка - 7 млн человек Тема голода 1932-1933 года в советском информационном пространстве возникла впервые лишь к концу перестройки. К настоящему времени на постсоветском информационном пространстве сформировалось чёткое представление о голоде 1932-1933 годов как об одной из величайших гуманитарных катастроф советского периода.
Относительно масштабов голода, «вызванного насильственной коллективизацией», существует официальная оценка, подготовленная Государственной Думой РФ в изданном 2 апреля 2008 года официальном заявлении «Памяти жертв голода 30-х годов на территории СССР». Согласно заключению комиссии при ГД РФ на территории Поволжья, Центрально-Черноземной области, Северного Кавказа, Урала, Крыма, части Западной Сибири, Казахстана, Украины и Белоруссии «от голода и болезней, связанных с недоеданием» в 1932-1933 годах погибло около 7 миллионов человек, причиной чему были «репрессивные меры для обеспечения хлебозаготовок», которые «значительно усугубили тяжелые последствия неурожая 1932 года».
В Электронной версии Энциклопедии Британника приводится диапазон от 4 до 5 миллионов этнических украинцев погибших в СССР в 1932-1933 годах из общего числа жертв в 6-8 миллионов. Энциклопедия Брокгауз (2006) приводит данные потерь: от четырёх до семи миллионов человек.
29 апреля 2010 года Парламентская Ассамблея Совета Европы приняла резолюцию о чествовании памяти погибших вследствие голода 1932-1933 годов в СССР. В документе отмечается, что массовый голод был создан «жестокими и преднамеренными действиями и политикой советского режима».
С 2007 г. Федеральным архивным агентством Российской Федерации осуществляется международный научный проект «Голод в СССР. 1929–1934 гг.». Его главная цель - поиск и публикация новых документов из федеральных и региональных архивов России, раскрывающих подлинные причины и масштабы этой трагедии. Авторы настоящей публикации принимают участие в работе над проектом и предлагают вниманию читателям ряд наиболее важных документов по этой теме, выявленных российскими архивистами и исследователями.
Прежде всего, новые документы убедительно свидетельствуют, что в 1932–1933 гг. голод охватил основные житницы страны и сопровождался всеми его ужасами (Док. № 32, 39–42, 44–46). С разной степенью остроты голодало тогда все население СССР, в т.ч. жители городов (Док. № 34, 47).
Подавляющее большинство жертв голода оказалось сосредоточено в основных зерновых районах СССР, ставших зонами сплошной коллективизации. Именно здесь традиционно выращивались пшеница и рожь на экспорт. Причем львиная доля советского зерна, отправленного на экспорт в 1930 г. (70 %), пришлась на два региона СССР - УССР и Северо-Кавказский край, а остальная - на Нижнюю Волгу и ЦЧО. Аналогичная ситуация повторилась и в 1931 г. Постановлением СТО СССР от 17 августа 1931 г. задания по зерновому экспорту были распределены следующим образом: Украина - 1350 тыс. тонн, Северный Кавказ - 1100 тыс. тонн, Нижняя Волга - 830 тыс. тонн, Средняя Волга - 300 тыс. тонн (Док. № 1).
Таким образом именно экономическая специализация районов повлияла на масштабы трагедии в конкретных регионах СССР: более всего пострадали зерновые районы, основные житницы страны.
Как показывает анализ документов проекта, голод 1932–1933 гг. явился прямым результатом сталинской аграрной политики, связанной с начавшейся в стране индустриализацией. Ее сутью стало насильственное насаждение колхозов в зерновых районах СССР с целью резкого повышения производства хлеба для его экспорта за границу и нужд растущего городского населения. Сталинское руководство не хотело голода. Но оно создало его своей политикой в области планирования обязательных госпоставок сельскохозяйственной продукции колхозами, совхозами и единоличными хозяйствами, а также конкретными действиями по их выполнению.
Планирование хлебозаготовок оказалось несовершенным, как и вся сталинская бюрократическая система управления сельским хозяйством страны в условиях коллективизации. Органы планирования (Наркомснаб и Наркомзем) устанавливали планы хлебозаготовок явно завышенные, ориентированные на лучшие колхозы и совхозы, каковых в реальности было меньшинство. А местные органы их рьяно выполняли, не считаясь при этом с интересами крестьян, разным хозяйственным положением колхозов и совхозов (Док. № 13).
Сложившая система планирования хлебозаготовок в первые годы коллективизации в полной мере отвечала замыслам ее организаторов, поскольку была нацелена на изъятие из колхозов как можно большего количества зерна. Об этом прямо указано, например, в докладной записке написанной в мае 1932 г. и имеющей характерное название «О норме сдачи хлеба колхозами и МТС». В ней сообщалось, что фактические нормы сдачи зерна колхозами из урожаев 1930–1931 гг. «были значительно выше» установленного уровня и достигали в среднем по основным зерновым районам в 1930 г. - 31,5 %, в 1931 г. - 37 %. Не выразив в связи с этим сожаления, он предложил Сталину при заключении контрактационных договоров не только сохранить эти показатели, но и повысить их до уровня 40 % от валового сбора (Док. № 6).
Особенно негативно система планирования хлебозаготовок отразилась на единоличном секторе аграрной экономики. Чтобы вынудить единоличников вступать в колхозы, планы им устанавливались явно завышенные. Они естественно не выполнялись, единоличники всячески противодействовали им (Док. № 20). Недовыполненный план хлебосдачи единоличников перекладывался на колхозный сектор, серьезно ухудшая его и без того тяжелое положение.
Издержки планирования хлебозаготовок и управления сельским хозяйством с лихвой компенсировались административным ресурсом, т.е. выполнение хлебозаготовок достигалось с помощью административно-репрессивных мер. Ставка на государственное насилие над крестьянством стала главным методом решения проблем создания колхозов, изъятия из деревни продовольственных ресурсов для нужд индустриализации и т.д.
Планы хлебозаготовок и других поставок сельскохозяйственной продукции колхозами, совхозами и единоличными хозяйствами устанавливались при непосредственном участии Сталина, с ориентацией на максимально возможный уровень. Из Центра шли грозные директивы о необходимости выполнения плана любой ценой, и все попытки местных властей добиться его уменьшения решительно пресекались (Док. № 9, 10, 11, 12).
И.В. Сталин проявлял твердость в обеспечении выполнения планов хлебосдачи местными органами. Так, во второй половине ноября 1931 г. на места были отправлены директивы, в которых Сталин и Молотов предлагали партийному руководству «немедленно организовать перелом в хлебозаготовках». В противном случае ЦК и СНК, «чтобы двинуть вперед хлебозаготовки», должны были поставить вопрос «о смене руководства» со всеми вытекающими последствиями» (Док. № 2).
Массовые репрессии «на почве борьбы с саботажем хлебозаготовок» осенью 1932 г. разворачивались в зерновых районах СССР под пристальным контролем И.В. Сталина, который поощрял их и стимулировал (Док. № 18, 19, 22, 23).
Следует особо подчеркнуть, что и местные власти сыграли весьма негативную роль в деле голода, ответственность за который они несут вместе с центральным руководством (Док. № 48). В первую очередь речь идет об областном и республиканском партийном руководстве, которое было главным рычагом исполнения директив Центра. Многие местные руководители не только безоговорочно выполняли распоряжения И.В. Сталина и ЦК ВКП(б), но и сами инициировали репрессии против крестьян, замалчивали перед Центром реальные масштабы наступившего голода, скрывали собственные просчеты и ошибки «победными реляциями». Все эти явления проистекали из характера утвердившейся в СССР сталинской бюрократической модели, когда для чиновника любого ранга главным было беспрекословное, любой ценой выполнение распоряжений руководства. При этом Центром поощрялась инициатива местных властей, способствовавшая решению поставленной им задачи (Док. № 24, 25, 29, 31).
Можно уверенно говорить об ответственности секретаря ЦК КП(б)У за масштабы трагедии на Украине. Прежде всего, согласно документам, с Украины в Центр поступала противоречивая информация о ситуации в сельском хозяйстве республики. Например, 16 марта 1932 г. Политбюро ЦК ВКП(б) в ответ на телеграмму Косиора Сталину о положении в УССР с семенами, указало, что «положение с семенами на Украине во много раз хуже того, чем это следует из телеграммы т. Косиора, поэтому Политбюро предлагает ЦК КП(б)У принять все зависящие от него меры к тому, чтобы была предотвращена угроза срыва сева на Украине». 26 апреля 1932 г. Косиор в письме Сталину заявил: «У нас есть отдельные случаи и даже отдельные села голодающие, однако это только результат местного головотяпства, перегибов, особенно в отношении колхозов. Всякие разговоры о “голоде” на Украине нужно категорически отбросить. Та серьезная помощь, которая Украине была оказана, дает нам возможность все такие очаги ликвидировать» (Док. № 4). Характерна реакция Сталина на эту позицию Косиора: «Тов. Косиор!.. Если судить по материалам, похоже на то, что в некоторых пунктах УССР советская власть перестала существовать. Неужели это верно? Неужели так плохо дело с деревней на Украине? Где органы ГПУ, что они делают? Может быть, проверили бы это дело и сообщили бы в ЦК ВКП о принятых мерах» (Док. № 5).
О виновности руководства Украины за возникший кризис сельского хозяйства недвусмысленно сообщал побывавший в июне 1932 г. в Винницкой области УССР. Ознакомившись с ситуацией, на встречах с колхозниками он открыто обвинил в организации голода местные власти, в первую очередь, республиканских руководителей, которые с помощью встречных планов оставили деревню без хлеба и семян. Именно они «в течение двух лет обманывали ЦК ВКП(б) и правительство о высокой урожайности», доводили до районов «нереальные планы». В результате колхозники и единоличники были «оставлены голодными» (Док. № 8). Критика Буденного вызвала резкие возражения Косиора, который в письме Кагановичу от 30 июня 1932 г. написал: «Если Буденный и другие "благодетели" будут натравливать на нас колхозников и местные организации Украины, тогда не приходится говорить о выполнении плана этого года» (Док. № 8).
Позицию С.В. Косиора в период голода на Украине отражают две записки, адресованные И.В. Сталину, посланные с разницей в три дня. Первая - недавно назначенного секретарем Днепропетровского обкома КП(б)У от 12 марта 1933 г., вторая - секретаря Компартии Украины С.В. Косиора от 15 марта 1933 г. М.М. Хатаевич докладывал, что он «буквально завален ежедневными сообщениями и материалами о случаях голодных смертей, опуханий и заболеваний от голода», что к нему «все чаще поступают сообщения о трупоедстве и людоедстве», просил Сталина о дополнительной продовольственной помощи (Док. № 32).
В записке «О тяжелом продовольственном положении Украины» Косиор подтвердил информацию Хатаевича о голоде в республике (Док. № 33). Однако отметил, что имеющиеся в его распоряжении сведения с мест, как от обкомов, так и по линии ОГПУ «о размерах голодовок крайне противоречивы» и «достаточно серьезной и трезвой оценки положения без замалчивания и замазывания, как равно и без преувеличения и паники в областях, как правило, еще нет». При этом Косиор «поддел» Хатаевича, указав, что «Днепропетровск слишком уж афиширует и выпячивает свое тяжелое положение». Причиной голода на Украине он называл «плохое хозяйничанье и недопустимое отношение к общественному добру (потери, воровство и расхищение хлеба)». Косиор осудил действия и областных партийных руководителей, которые вместо «серьезной работы» по мобилизации внутренних ресурсов стремятся «получить помощь из Центра». В итоге Косиор попросил Сталина дать немедленно 300 тыс. тонн зерна для одной Киевской области. Остальные регионы, по его оценке, будут в ней нуждаться лишь к началу посевной (Док. № 33).
В другой записке вождю от 26 апреля 1933 г. Косиор сообщил о ходе вручения колхозам и единоличникам обязательств по сдаче хлеба «согласно нового закона». Ее содержание показалось Сталину настолько важным, что он написал: «…Заготовить 50 экземпляров для раздачи членам совещания 12 мая». Главной причиной всех трудностей Косиор считал «по существу дела вредительскую» деятельность украинского Наркомзема по учету размеров посевных площадей в колхозах. Эти размеры были преувеличены, ввиду «перспектив коллективизации», в результате чего планы хлебозаготовок превысили реальные площади пашни. Переложив ответственность за все проблемы сельского хозяйства Украины на республиканский Наркомзем, Косиор следующим образом описал настроения украинских крестьян, массово погибавших от голода: «Идет в колхозы много тех единоличников, которые за последнюю пару лет совсем перестали вести хозяйство, ликвидировали скот в расчете на то, что как-нибудь проживут. Теперь прямо говорят: “Треба працювати”… несомненно большой поворот в настроениях колхозной массы в сторону желания лучше работать».
Важнейший вопрос темы - это количество жертв голода в СССР, в т.ч. в конкретных регионах. Если сравнить в процентном отношении сокращение сельского населения на Украине и в зерновых районах России между переписями 1926 и 1937 гг., а также по данным ЦУНХУ СССР, то выявится примерно одна и та же картина (Док. № 49). Это позволяет заключить, что острота голода в зерновых районах СССР была одинаковой.
Действия сталинского режима по выходу из голодного кризиса свелись к выделению основным зерновым районам СССР, оказавшимся в зоне голода, значительных продовольственных и семенных ссуд (Док. № 26, 30, 35, 43).
Голод 1932–1933 гг. - это трагедия всей советской деревни. И эта трагедия должна не разъединять, а объединять народы бывшего СССР.
В настоящей публикации предпринята попытка показать ее на основе документов, выявленных в Архиве Президента Российской Федерации (АП РФ), Центральном архиве Федеральной службы безопасности Российской Федерации (ЦА ФСБ РФ), Государственном архиве Российской федерации (ГАРФ), Российском государственном архиве социально-политической истории (РГАСПИ), Российском государственном архиве экономики (РГАЭ) в рамках проекта Федерального архивного агентства «Голод в СССР. 1929–1934 гг.».
Всего представлено 49 документов. Большинство из них - подлинники. Все документы недавно рассекречены. Текст передан в соответствии с общепринятыми правилами публикации документов советского периода.
Вступительная статья, подготовка текста к публикации и комментарии В.В. Кондрашина и Е.А. Тюриной
