Макияж. Уход за волосами. Уход за кожей

Ве́ра Никола́евна Фи́гнер (по мужу Фили́ппова; 25 июня (7 июля) 1852, деревня Христофоровка, Тетюшский уезд, Казанская губерния -15 июня 1942, Москва) - русская революционерка, террористка, член Исполнительного комитета «Народной воли», позднее эсерка.
Родной брат Николай - выдающийся оперный певец, младшая сестра Лидия - революционерка-народница.

Биография
Родилась в семье Николая Александровича Фигнера (1817-1870), штабс-капитана в отставке с 1847 года. Служил в Тетюшском уезде Казанской губернии по ведомству Министерства государственных имуществ, получил чин губернского секретаря, затем лесничим в Тетюшском и Мамадышском лесничествах. Был женат на Екатерине Христофоровне Куприяновой (1832-1903). У них было шесть детей: Вера, Лидия, Пётр, Николай, Евгения и Ольга.
В 1863-1869 годах обучалась в Казанском Родионовском институте благородных девиц. В этом заведении уделялось особое внимание религиозному воспитанию учащихся, но Вера становится убеждённой атеисткой, вынеся, однако, из Евангелия «некоторые принципы», такие, как «отдача себя всецело раз избранной цели» и «другие высшие моральные ценности», которые она впоследствии увязала именно с революционной работой. Поступила в Казанский университет.
С 18 октября 1870 года (венчались в сельской церкви в Никифорово) замужем за судебным следователем Алексеем Викторовичем Филипповым. Вместе с супругом выехали в Швейцарию с целью завершить ей там медицинское образование (брак был для раннего русского феминизма типичным способом «бегства» от родителей и выбора своего жизненного пути).
В 1872 году Вера Фингер поступила на медицинский факультет Цюрихского университета, где познакомилась с народницей Софьей Бардиной и сложившимся вокруг неё кружком русских студенток (так называемых «фричей»). «Все студентки были от неё без ума», утверждал В. К. Плеве, директор Департамента полиции и будущий министр внутренних дел. В 1873 году изучала с ними политэкономию, историю социалистических учений и революционного развития в Европе. Утверждала, что её любимый литературный герой - Рахметов.
Есть натуры, которые не гнутся, их можно только сломить, сломить насмерть, но не наклонить к земле. К числу их принадлежит Вера Николаевна…
С. Иванов
«Просто „обожал“, буквально обожал до религиозного экстаза» Веру Фигнер Глеб Успенский. Весть об её аресте потрясла его: «Он даже зарыдал и долго не мог успокоиться». В день оглашения приговора по делу «14-ти» писатель сумел передать Вере Фигнер, только что осуждённой на смерть, записку: «Как я вам завидую! Глеб Успенский».
В 1874 году перешла на учёбу в Бернский университет, где познакомилась с П. Л. Лавровым и М. А. Бакуниным, после чего кружок «фричей» превратился в ядро «Всероссийской социально-революционной организации». В 1875 году, не завершив образования, по требованию коллег по организации вернулась в Россию, где сдала экзамены на звание фельдшерицы и развелась с мужем, не разделявшим революционных взглядов.
С 1876 года - участница «хождения в народ»; вела пропаганду среди крестьян в селе Студенцы, Самарской губернии. В 1878 году в течение 10 месяцев работала фельдшером в селе Вязьмино Саратовской губернии.
Формально Вера Фигнер не входила в организацию «Земля и воля», но возглавляла созданный ею автономный кружок «сепаратистов» (Александр Иванчин-Писарев, Юрий Богданович, Александр Соловьёв и др.), который разделял платформу землевольцев и сотрудничал с ними. В 1879 году участвовала в воронежском съезде землевольцев. После распада «Земли и воли» вошла в Исполнительный комитет организации «Народная воля», вела агитацию среди студентов и военных в Петербурге и Кронштадте. Участвовала в подготовке покушений на Александра II в Одессе (1880) и Петербурге (1881). Единственным светлым воспоминанием о пребывании в Одессе для неё осталась встреча с «Сашкой-инженером» (Ф. Юрковским, совершившим по поручению организации ограбление херсонского казначейства), который дал ей прозвище «Топни-ножка». Когда писатель Вересаев спросил о происхождении этой клички, Фигнер лукаво улыбнулась: «Потому что красивые женщины имеют привычку топать ножкой». После убийства Александра II смогла скрыться, оказавшись единственным не арестованным полицией членом организации. Выехав в Одессу, участвовала (вместе со Степаном Халтуриным) в покушении на военного прокурора Стрельникова В. С.
Весной 1883 года в Харькове выдана полиции С. П. Дегаевым, арестована и предана суду. В сентябре 1884 года по «Процессу 14-ти» Фигнер приговорена Петербургским военно-окружным судом к смертной казни.
Я часто думала, могла ли моя жизнь кончиться чем-либо иным, кроме скамьи подсудимых? И каждый раз отвечала себе: нет!
После 9 дней ожидания исполнения приговора казнь была заменена бессрочной каторгой. В тюрьме начала писать стихи. Пыталась установить связь с политическими заключёнными в крепости (в частности, с Н. М. Морозовым и др.), организовывать коллективные протесты против тяжёлых условий содержания.
В 1904 году отправлена в ссылку - вначале в Нёноксу Архангельской губернии, затем - в Казанскую губернию, оттуда - в Нижний Новгород.
В 1906 году получила разрешение выехать за границу для лечения. В 1907 году вступила в партию эсеров, из которой вышла после разоблачения Е. Ф. Азефа.
В 1910 году выступила инициатором создания «Парижского комитета помощи политкаторжанам», в ходе его организации сблизилась с Е. П. Пешковой. Комитет ставил целью организовать общественное мнение на Западе на защиту политических заключённых в России и одновременно оказать им материальную помощь, для чего вёл работу в Англии, Бельгии, Голландии, Швейцарии. Денежные взносы поступали из Гамбурга и Бухареста, Неаполя и Чикаго. Сама Фигнер, неплохо освоившая английский и французский языки, постоянно выступала на митингах, в частных домах, на студенческих собраниях. Опубликовала ряд злободневных статей на политические темы в зарубежных журналах. Стиль её статей вызвал одобрение И. А. Бунина: «Вот у кого нужно учиться писать!»
В 1915 году при возвращении в Россию на границе арестована, осуждена и сослана под надзор полиции в Нижний Новгород. В декабре 1916 года, благодаря брату Николаю, солисту Императорских театров, получила разрешение жить в Петрограде.
Февральскую революцию 1917 года Вера Фигнер встретила в качестве председателя Комитета помощи освобождённым каторжанам и ссыльным. В марте 1917 года участвовала в манифестации солдат и работниц, требовавших равноправия женщин. На приёме, устроенном Председателем Временного правительства князем Г. Е. Львовым, требовала предоставления женщинам избирательных прав на выборах в Учредительное собрание. В апреле 1917 года избрана почётным членом Всероссийского съезда учителей, членом Исполнительного комитета Всероссийского совета крестьянских депутатов; на II съезде Трудовой группы призывала к объединению народнических групп в одну партию.
В мае 1917 года на Всероссийском съезде представителей Советов Партии конституционных демократов была избрана её почётным членом, вошла в состав исполкома этой партии. В июне избрана кадетами кандидатом в члены Учредительного собрания. Была членом так называемого Предпарламента.
18 июня 1917 года подписала воззвание старых революционеров ко всем гражданам России за продолжение войны «до победного конца».
Октябрьскую революцию 1917 года не приняла.
В мае 1918 года по приглашению своей племянницы Веры Сергеевны Стахевич (дочери сестры Лидии), переехала из голодного Петрограда в село Лугань (Севский уезд, Орловская губерния). После потери своих близких (в Лугани в 1919-1920 годах умерли сёстры Ольга, Лидия, племянница Вера Сергеевна Стахевич) Вера Николаевна осталась одна с годовалым внучатым племянником, сыном В. С. Стахевич - Сергеем. В марте 1920 года из Москвы приехала жена известного ученого-химика, бывшего народовольца А. Н. Баха и увезла Веру Николаевну в столицу. Ребёнка забрала и усыновила другая племянница Веры Николаевны - Татьяна Сергеевна Стахевич, приехавшая за мальчиком с Украины.
В 1920 году написала двухтомный «Запечатленный труд» об истории русского революционного движения.
В середине 1920-х принимала участие в создании Всесоюзного общества политкаторжан и ссыльнопоселенцев, а также в организации его деятельности (в 1928 году имелось не менее 50 филиалов в разных городах), равно как деятельности множества других общественных организаций (около 15).
В 1927 году в числе группы «старых революционеров» обращалась к советскому правительству с требованием прекратить политические репрессии, но её голос не был услышан. В день 80-летия (1932 год) было издано полное собрание её сочинений в 7 томах - рассказ об ужасах жизни в «царских застенках» как раз в то время, когда новая власть создавала новые тюрьмы и карательный аппарат для новых оппозиционеров. Фигнер так и не стала членом Коммунистической партии, хотя люди обычно воспринимали её как коммунистку. Они просили её о поддержке в годы репрессий, она писала обращения к властям, тщетно пытаясь спасти от гибели людей, обращалась за поддержкой к М. И. Калинину, Ем. Ярославскому. Умерла 15 июня 1942 года от пневмонии, похоронена в Москве на Новодевичьем кладбище.

Оценка заслуг Советским правительством
В 1926 году специальным постановлением Совета Народных Комиссаров, подписанным В. В. Куйбышевым, В. Н. Фигнер в числе восьми других «участников цареубийства 1 марта 1881 года» была назначена персональная пожизненная пенсия.
В 1922 году 70-летие Веры Николаевны было отмечено торжественным заседанием в Музее Революции.
В день 80-летия в 1932 году старейшую революционерку приветствовали ветераны революционного движения Ф. Кон, Емельян Ярославский. Сообщения о чествованиях помещались в центральных газетах.
В 1933 году Постановлением Совнаркома СССР пенсия была увеличена:
Совет Народных Комиссаров Союза ССР постановляет:
Увеличить размер персональной пенсии участникам террористического акта 1 марта 1881 года: Вере Николаевне Фигнер, Анне Васильевне Якимовой-Диковской, Михаилу Федоровичу Фроленко, Анне Павловне Прибылёвой-Корба и Фани Абрамовне Морейнис-Муратовой - до 400 рублей в месяц с 1 января 1933 года.
8 февраля 1933 года, Москва, Кремль.

Адреса в Санкт-Петербурге
Вторая половина августа - середина сентября 1879 года - доходный дом - Лештуков переулок, 15.
Начало января - 3 апреля 1881 года - конспиративная квартира ИК «Народной воли» - набережная Екатерининского канала, 78, кв. 8.

Память
Именем Фигнер в 1928 году названа малая планета ((1099) Фигнерия).
Мемориальная доска на доме, в котором В. Н. Фигнер отбывала ссылку в 1904-1905 гг. на улице, названной в её честь (село Нёнокса).

Библиография
Написала мемуары «Запечатленный труд» в 3-х томах, которые переиздавались в СССР в 1920-1930-е годы.
Вера Фигнер. Избранные произведения в 3-х т. М.: Издательство всесоюзного общества политкаторжан и ссыльно-поселенцев, 1933.
«Запечатленный труд» том 1
«Запечатленный труд» Том 2 Когда часы жизни остановились
После Шлиссельбурга (1929) Том з
Вера Фигнер. Полное собрание сочинений в 7-ми т.
Том 5 Очерки, статьи, речи
Том 6 Письма
Том 7 Письма после освобождения
Стихи В. Фигнер/Поэты-демократы 1870-1880-х годов. Библиотека поэта. Л., «Советский писатель», 1968
«Процесс 14-ти». Последнее слово В. Н. Фигнер
Письмо В. Н. Фигнер от 17 июля 1932 г.
«Процесс 14-ти». Воспоминания Веры Фигнер

Художественный образ
В 1885 году Надсон, вдохновлённый образом Веры Фигнер и под впечатлением «Процесса 14-ти», написал стихотворение «По смутным признакам, доступным для немногих…»
Баркова, Анна. «Вера Фигнер»
Войнович, Владимир. Степень доверия. Повесть о Вере Фигнер. М.: Политиздат, 1972. (Серия «Пламенные революционеры»). Переиздание: Войнович В. Деревянное яблоко свободы: Роман о переломном периоде в истории России. М.: Эксмо, 2008. - 384 с. - ISBN 978-5-699-29401-5.
Евтушенко, Евгений. Главка «Фигнер» из поэмы «Казанский университет» (1971)
Арцыбашев, Борис. Портрет В. Н. Фигнер

ФИГНЕР Николай Николаевич (9(21).2.1857, Мамадыш, Казанской губ. - 13(26).12.1918, Киев) - оперный певец (лирико-драматический тенор), антрепренер, вокальный педагог. Муж певицы М.И.Фигнер.

Фигнер Медея Ивановна (урожденная Мей) (4 (16) апреля 1859, Флоренция - 8 июля 1952, Париж) - русская певица (драматическое сопрано). По национальности итальянка. Солистка Его Императорского Величества. (1894).

Н.Фигнер получил прекрасное образование в кадетском корпусе в Петербурге, по окончании служил во флоте. Непродолжительное время занимался пением в Петербургской консерватории. Продолжил совершенствование вокального мастерства в Италии, где начал сценическую деятельность. В 1887 году, после многократных выступлений на европейских сценах, дебютировал в Мариинском театре в Петербурге в главных партиях в операх "Аида" Верди и "Фауст" Гуно. С 1904 Н.Фигнер пел в частных оперных труппах России, в московском Большом театре, выступал в собственных антрепризах (Нижний Новгород, Тбилиси). В 1910-15 солист, художественный руководитель и директор оперной труппы Петербургского народного дома. В 1891 организовал благотворительный концерт в Петербурге, которым дирижировал П.И.Чайковский. С 1915 занимался педагогической деятельностью, в том числе в Киевской консерватории.

Творческую биографию М.Фигнер составляют две главы: первая связана с Италией, вторая - с Россией. Увлечение пением, театром началось с детства. В 14 лет М.Мей поступает во флорентийскую консерваторию. Через несколько месяцев занятия были прерваны - юная певица потеряла голос, а год спустя вновь предстала перед своим преподавателем. В 16 лет М.Мей дебютировала в партии Азучены ("Трубадур"). Восхищенные слушатели выпустили в зал стаю белых голубей - так на родине оперы принято было приветствовать восходящую звезду. Она с триумфом гастролирует по городам Италии, Испании, в странах Южной Америки, поет в ансамбле с корифеями оперной сцены. Во время гастрольных скитаний М.Мей встретилась с русским певцом Н.Н.Фигнером. В 1887 году она приехала в Петербург, и "непостижимая судьба сделала милую Россию моей второй отчизной", - писала певица. Она покорила театральный Петербург.

Вначале М.Мей выступала под своей девичьей фамилией. В 1889 году, связав свою жизнь с Н.Н.Фигнером, она приняла фамилию мужа. Так сложилась "неразделимая чета Фигнер", блиставшая на сцене и в жизни, которой суждено было составить целую эпоху в истории русской оперы. И, хотя впоследствии брак певцов Фигнер распался, Медея до конца жизни носила фамилию Фигнер, под которой и вошла в историю русской оперы. Заканчивала М.Фигнер сценическую карьеру одна. На сцене Мариинского театра она пела до 1912 года. Покинув сцену, продолжала давать концерты, до преклонного возраста сохранив красоту своего неповторимого голоса. В 30-х годах певица переехала во Францию, где занималась педагогической деятельностью и изредка выступала.

С именами супругов Фигнер связаны две последние оперы Чайковского - "Пиковая дама" и "Иоланта" . Они были главными исполнителями, можно сказать для них и в расчете на их вокальные и сцениеческие возможности Чайковский писал эти произведения. Сочиняя "Пиковую даму", композитор писал партию Германа применительно к таланту Фигнера. И даже в эскизах оперы нередко вместо имени Германа писал "Фигнер". В последний год жизни Чайковский посвятил Фигнеру свой цикл из 6 романсов, ор.73 (на стихи Ратгауза). На клавире оперы "Пиковая дама" Чайковский сделал дарственную надпись, назвав Н.Фигнера виновником возникновения этой оперы.

Партии Германа и Лизы разучивались под руководством П.И.Чайковского. Свои впечатления о посещении семьи Фигнер в их имении Лобынское (Тульской губернии) в июле 1890 он изложил в письме к М.И.Чайковскому : "Я вернулся третьего дня вечером из поездки к Фигнеру. Он в восторге от партии, говорит о ней со слезами на глазах - хороший признак! Отчасти партию уже знает, и я убедился, как он умен и понятлив. Все его намерения вполне соответствуют моим желаниям". "Ездил к Фигнеру проходить с ним партию Германа. Он будет великолепен" - писал Чайковский в письме к А.И.Зилоти . По воспоминаниям М.Фигнер, занятия с Чайковским были для нее подлинным наслаждением. Композитор же, учитывая пожелания первой исполнительницы, сделал изменения в партии Лизы в соответствии с индивидуальными особенностями ее голоса. Роль Лизы удалась М.Фигнер и в драматическом и в вокальном отношении. На премьере "Пиковой дамы", состоявшейся 7 декабря 1890 года "чары сильного, свежего голоса" М.Фигнер оказывали на всех присутствующих в зале "магическое действие".

"Направник в управлении оперой, Фигнер в роли Германа превзошли себя и, несомненно, больше всех содействовали громадному успеху оперы", - написал о 1-м представлении "Пиковой дамы" 7 дек. 1890 года М.И.Чайковский.

6 декабря 1892 года супруги Фигнер с успехом спели заглавные партии в опере Чайковского "Иоланта". М.Фигнер столь правдиво воплотила роль слепой девушки, что ей задавали вопрос, не испытала ли она подобного страшного недуга в жизни. 17 и 22 февраля 1894 года супруги Фигнер приняли участие в спектаклях, посвященных памяти П.И.Чайковского, сбор с которых был направлен на сооружение памятника на могиле композитора и в Петербургской консерватории.

Фигнер Вера Николаевна

1852-1942

ГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

Биографический указатель

Фигнер Вера Николаевна (1852, с. Никифорове Казанской губ. - 1942, Москва) - народница. Род. в дворянской семье. Училась дома, в 1863 поступила в Родионовский ин-т в Казани - закрытое учебное заведение, не удовлетворившее Фигнер полученным образованием. Огромное впечатление на убежденную атеистку Фигнер произвело Евангелие. ("Некоторые принципы которого - как отдача себя всецело раз избранной цели, - до сих пор сохранили в моих глазах свою великую ценность. Да и все другие высшие моральные ценности я получила из этой книги", - писала она в автобиографии.) Окончив курс, Фигнер вернулась домой, вышла замуж за судебного следователя А.В. Филиппова, с к-рым уехала в Швейцарию. Там занималась на медицинском ф-те в Цюрихском, затем Бернском ун-тах. Здесь Фигнер увлеклась соц. учением, познакомилась с П.Л. Лавровым , М.А. Бакуниным . В 1875 вернулась в Россию по призыву рев. организации и, сдав экзамены на звание фельдшерицы, разводясь с мужем, приняла активное участие в рев. движении. Участвовала в Казанской демонстрации в Петербурге, вела рев. пропаганду в Самарской и Саратовской губ., являясь членом общества "Земля и воля". В 1879 после раскола организации Фигнер вошла в Исполнительный комитет "Народной воли". Н.К. Михайловский писал о ней: "В чем состояла эта сила, это обаяние, которым она пользовалась, трудно сказать. Она была умна и красива, но не в одном уме было дело, а красота не играла большой роли в ее кругу; никаких специальных дарований у нее не было. Захватывала она своей цельностью, сквозившей в каждом ее слове, в каждом ее жесте: для нее не было колебаний и сомнений". Активная участница подготовки ряда покушений на Александра II , после убийства имп. в 1881 и разгрома организации Фигнер, единственная из оставшихся на свободе членов Исполнительного комитета, попыталась восстановить "Народную волю", вела рев. работу в Одессе и Харькове, но в 1883 была выдана полиции С. П. Дегаевым. После 20 мес. заключения в Петропавловской крепости Фигнер была приговорена к смертной казни, замененной бессрочной каторгой. Наказание отбывала в одиночной камере одной из самых ужасных росс. тюрем - Шлиссельбургской крепости - в течение 20 лет. В 1964 была выслана в Архангельскую, а затем в Казанскую губ. В 1906 получила разрешение выехать за границу. В 1907 вступила в партию эсеров, но впоследствии писала, что "не могла слиться с ними и чувствовала себя лишней и бесполезной в их среде". В 1908, после разоблачения Е.Ф. Азефа , Фигнер вышла из партии. Организовала большую работу по сбору средств для рус. ссыльных и каторжан. Не желая оставаться во время начавшейся первой мировой войны на чужбине, Фигнер в 1915 вернулась в Россию и была арестована; находилась в Нижнем Новгороде под надзором полиции. В конце 1916 приехала в Петроград и была свидетельницей Февральской рев. 1917. Участвовала в работе просветительского общества "Культура и Свобода". Была избрана членом Исполкома Всеросс. совета крестьянских депутатов и подписала "Воззвание старых революционеров ко всем гражданам России" с призывом продолжать войну до победного конца. Не приняв Октябрьскую рев., испытав чувство глубокого унижения после разгона большевиками Учредительного собрания, членом к-рого она была, Фигнер тем не менее не уехала за границу, соблюдала лояльность по отношению к большевикам, как это ей подсказывали жизненный опыт и полит, трезвость. Возглавляла или принимала участие в работе свыше 15 общественных организаций, связанных с историческим просвещением, народным образованием, оказанием помощи голодающим и др. В 1927 Фигнер с группой старых рев. обращалась к Сов. правительству с требованием прекратить полит, репрессии и освободить политзаключенных. Большую часть времени отдавала лит. занятиям (см.: Полн. собр. соч. 2-е изд. М. 1932. Т. 1 - 7). Использованы материалы кн.: Шикман А.П. Деятели отечественной истории. Биографический справочник. Москва, 1997 г.
Фигнер Вера Николаевна (25 июня 1852, Мамадышский у. Казанской губ.,- 15 июня 1942, Москва). Из дворян. В 1871 занималась в Казан, ун-те. В 1872-75 обучалась в Цюрихском и Бернском ун-тах, входила в рев. кружок рус. студенток. В дек. 1875 вернулась в Россию, в 1876 сдала экзамен на фельдшера. Участвовала в "хождении в народ". Чл. "Земли и воли". С сент. 1879 чл. исполкома "Народной воли" и её военного центра, участница покушений на Александра II в Одессе (1880) и Петербурге (1881). В дек. 1881 в Одессе организовала покушение на воен. прокурора, наладила работу типографии "Нар. воли". В февр. 1883 арестована, по сент. 1884 находилась в Петропавл. крепости: приговорена к смертной казни, замененной бессрочной каторгой: 20 лет отбывала одиночное заключение в Шлиссельбургской крепости. В 1904-1906 в ссылке в Архангельской, Казан. губ., Н. Новгороде. В 1906 эмигрировала. В сер. 1907 вступила в партию эсеров, после разоблачения провокатора Е.Ф. Азефа вышла в янв. 1908 из партии. В 1910 инициатор создания Парижского к-та помощи полит, каторжанам. В февр. 1915 при возвращении в Россию арестована и выслана в Н. Новгород. В дек. 1916 приехала в Петроград. После Февр. рев-ции 1917 с нач. марта пред. к-та Об-ва помощи освобожденным политическим, к-рый организовал приём пожертвований, устраивал общежития, оказывал мед. и юрид. помощь, выдавал единоврем. ден. пособия и бесплатные билеты на родину. 19 марта участница манифестации солдат и работниц, требовавших равноправия женщин и защиты их интересов. 21 марта на приёме, устроенном мин.-пред. Г.Е. Львовым делегации Лиги равноправия женщин, выступила с речью о предоставлении женщинам избират. прав для выборов в Учред. Собр. 31 марта на организац. собрании Об-ва распространения парт. лит-ры эсеров выбрана почётным пред. 7 апр. почётный чл. Всерос. съезда учителей (в речи обрисовала положение нач. образования в России). 8 апр. на 2-м Всерос. съезде Трудовой группы призвала к объединению всех народнич. групп в одну партию. 11 апр. в газ. "Речь" выселила за создание дома-музея в память борцов за свободу России. 4 мая на Всерос. съезде представителей Советов КД выбрана почётным пред. (наряду с В.М. Черновым и Е.K.Брешко-Брешковской ) и произнесла приветств. речь. 19 мая избрана чл. Исполкома Всерос. Совета КД. 18 июля подписала "Воззвание старых революционеров ко всем гражданам России" за продолжение войны до победного конца. 27 июля Исполкомом Всерос. Совета КД выбрана канд. в чл. Учред. Собр. 21 сент., во время работы Демокр. совещания, писала двоюродной сестре Н.П. Куприяновой: "Все утомлены фразой, бездействием и вязнем безнадёжно в трясине наших расхождений. Только большевики плавают, как щука в море, не сознавая, что своей необузданностью и неосуществимыми приманками тёмных масс постыдно предают родину немцам, а свободу - реакции ". И далее: "Ни у кого нет и следа подъёма благородных чувств, стремления к жертвам. У одних потому, что этих чувств и стремлений у них вообще нет, а у других потому, что они измучены духовно и телесно, подавлены величиной задач и ничтожеством средств человеческих и вещественных для выполнения их. У меня лично, конечно, от того, что в прошлом был громадный, тяжёлый опыт, разбивший бесполезные иллюзии относительно духовного облика средних людей,- с самого начала не было радостного возбуждения, великого чаяния, что свобода будет водворена без тяжких потрясений, а Россия не раздавлена несчастной войной " (ЦГАЛИ, ф. 1185, оп. 1, Д. 231, л. 115-16 об.). 7 окт. присутствовала на открытии Врем. Совета Рос. Республики. 24 окт. на заседании Предпарламента воздержалась при голосовании эсеровской резолюции (принятой большинством), осуждавшей подготовку восстания и возлагавшей на большевиков ответственность за разгул контррев. сил и срыв Учред. бобр. Фигнер не приняла Окт. рев-цию. 27 нояб. присутствовала на митинге "Вся власть Учред. Собр."; 5 янв. 1918 участвовала в его работе. Позже она вспоминала: "Переворот 25 окт. ст. ст., к-рым началась наша социальная рев-ция, и всё последовавшее затем я переживала крайне болезненно. К борьбе соц. партий - этих родных братьев - я была неподготовлена... Я была чл. "Предпарламента", оценивала его, как говорильню, к-рую стоит уничтожить, тем не менее, когда пришли солдаты с приказом очистить Мариинский дворец, я чувствовала себя глубоко униженной и была в числе меньшинства, голосовавшего за то, чтоб не расходиться и быть удалёнными силой. Роспуск Учред. Собр. был новым унижением заветной мечты мн. поколений и наивного благоговения веривших в него масс..." (Гранат. с. 253-54). В нач. апр. 1918 выбрана тов. пред. (пред - М. Горький ) об-ва "Культура и Свобода", созданного в память Февр. рев-ции. 7 апр. пред. первого публич. собрания об-ва, определила его задачу - стать культ.-просвет. центром по пропаганде истории рев. движения в России. Фигнер отошла от политики и посвятила себя лит. занятиям. В 1926 спец. постановлением СНК Фигнер была назначена персональная пенсия. Использованы материалы статьи Л.И.Деминой в кн.: Политические деятели России 1917. биографический словарь. Москва, 1993. Фигнер, Вера Hиколаевна. (24.06(07.07).1852 - 15.06.1942) Из дворян. Училась в Швейцарии в университете. Там вступила в один из русских социалистических кружков. В 1877 г. участвовала в самарском, а с осени 1878 до весны 1879 г, в новосаратовском поселении.В 1875 г. уехала в Россию для работы в народе. Видя невозможность революционной работы в условиях царизма и неподготовленность крестьянства к идеям социализма и революции, Фигнер после раскола Земли и Воли вступила в Народную Волю. Принимала участие во всех террористических предприятиях партии, а также в ее пропагандистской работе. После 1 марта работала по восстановлению центра партии. Когда в 1882 г. вожди Народной Воли были арестованы, вся тяжесть работы легла на Фигнер, избегшей ареста. Организовала покушение на Стрельникова, устроила типографию в Одессе. Арест. 10 февраля 1883 г. По процессу 14-ти в сентябре 1884 г. была приговорена к смертной казни, замененной бессрочной каторгой, которую отбывала в Шлиссельбурге до 1904 г. Выехала за границу в 1906 году. Она выполняла различные задачи партии эсеров в разных странах. После дела Азефа, вышла из партии эсеров. Основала в начале 1910 г. Парижский комитет помощи политическим каторжанам в России. В 1911 году она написала брошюру "Les prisons russes". Вернулась в Россию в феврале 1915 года без разрешения правительства, но благодаря усилиям ее брата, солиста Императорских театров Николая Фигнера, ей удалось избежать репрессий. После революции жила в Москве, занималась литературной работой. В.Н.Фигнер: "Как отец, так и мать были люди очень энергичные, деятельные и работоспособные; крепкие физически, они отличались и волевым темпераментом. В этом отношении они передали нам хорошее наследие." 1872 г. Цюрих
"По приезде в Цюрих я была поглощена одной идеей -- отдаться всецело изучению медицины,-- и перешагнула порог университета с благоговением. Два года лелеяла я одну и ту же мысль... Мне было 19 лет, но я думала отказаться от всех удовольствий и развлечений, даже самых невинных, чтоб не терять ни минуты дорогого времени, и принялась за лекции, учебники и практические занятия с жаром, который не ослабевал в течение более чем трех лет."
1876 г. "Над прошлым был бесповоротно поставлен крест. И с 24 лет моя жизнь связана исключительно с судьбами русской революционной партии" В моем развитии и духовной жизни вообще Салтыков-Щедрин никакого влияния не имел..." И далее: "Роман "Что делать?" [Чернышевского] не произвел на меня никакого впечатления. Заинтересовал только Рахметов, его аскетизм... Позднее писателем любимым и близким для нас был Гл. Ив. Успенский: искренность и проникновенная любовь к мужику, к деревне роднили его с нами..." Работа в Саратовской губернии: "Бедный народ стекался ко мне, как к чудотворной иконе, целыми десятками и сотнями; около фельдшерского домика стоял с утра до позднего вечера целый обоз; скоро моя слава перешла пределы трех волостей, которыми я заведовала, а потом и пределы уезда". Вскоре была открыта и первая школа, "собралось сразу 25 человек учеников и учениц... Во всех трех волостях моего участка не было ни одной школы".
"Каждую минуту мы чувствовали, что мы нужны, что мы не лишние. Эти сознание своей полезности и было той притягательной силой, которая влекла нашу молодежь в деревню; только там можно было иметь чистую душу и спокойную совесть"
1879 г. Воронежский съезд М.Р.Попов: "...Одного согласия Веры Николаевны достаточно, чтобы она стала членом организации....предложил ей ехать в Воронеж и приготовить все нужное к приему съезжавшихся на съезд землевольцев." 1879 г. Организация "Народной Воли" "...Так как я не попала в число лиц, назначенных для организации покушений, которые я одобряла, и так как для меня была невыносима мысль, что я буду нести только нравственную ответственность, но не участвовать материально в акте, за который закон угрожает товарищам самыми тяжкими карами, то я употребила все усилия, чтобы организация дала и мне какую-нибудь функцию при выполнении ее замыслов."
"Процесс 14-ти": "Последнее слово! Сколько значения, и какого значения, этой краткой формуле! Подсудимому дается случай, единственный по необычной, трагической обстановке, и последний, быть может, последний в жизни случай -- выявить свой нравственный облик, выяснить нравственное оправдание своих поступке и, своего поведения и во всеуслышание сказать то, что он хочет сказать, что он должен сказать и что может сказать.
...Могла ли моя жизнь идти иначе, чем она шла, и могла ли она кончиться чем-либо иным, кроме скамьи подсудимых? И каждый раз я отвечала себе: Нет!" Н. К. Михайловский: "В чем состояла эта сила, это обаяние, которым она пользовалась, трудно сказать. Она была умна и красива, но не в одном уме тут было дело, а красота не играла большой роли в ее кругу; никаких специальных дарований у нее не было. Захватывала она своею цельностью, сквозившею в каждом ее слове, в каждом ее жесте: для нее не было колебаний и сомнений. Не было, однако, в ней и той аскетической суровости, которая часто бывает свойственна людям этого типа". И.И. Попов: "С конца 1881 года имя В. Н. Фигнер уже было достоянием широких кругов общества и было окружено особым ореолом. Для нас, примкнувших к революции, В. Н. явилась, я бы сказал, сверх-революционером. Много говорилось о ее красоте, изяществе, воспитанности, уме, умении держать себя во всех кругах общества, не исключая аристократических. Как революционер, она являлась для нас идеалом, женщиной с железной волей, одним, а с 1882 г. единственным вождем и водителем партии "Народной воли", не желающим покидать Россию и обрекшим себя на служение народу." Стогова И.Э., мать А.Ахматовой, член "НВ": "Вера Николаевна была такая красивая, как точеная, ей надо было ехать - я дала ей свою парижскую шубку". Л.А.Тихомиров: "Фигнер сама по себе была очень милая и до мозга костей убежденная террористка. Увлекала она людей много, больше своей искренностью и красотой. Но, собственно, она ровно ничего не смыслила в людях, в голове ее был большой сумбур, и, как заговорщица, она хороша была только в руках умных людей (как А. Михайлов или Желябов). "Старые" деятели терроризма пришли бы в ужас от одной мысли, что Фигнер руководит делами.
Она была незаменимая агитаторша. В полном смысле красавица, обворожительных, кокетливых манер, она увлекала всех, с кем сталкивалась. Между прочим, она принимала большое участие в создании петербургской военной организации. Но у нее было полное отсутствие конспиративных способностей. Страстная, увлекающаяся, она не имела понятия об осторожности. Ее близким другом сделался Дегаев, который впоследствии выдал ее самым бессовестным образом." В.Н.Фигнер: "Кто строг к другим, должен быть строг к себе, даже строже к себе, чем к другим: к себе надо быть прямо беспощадным...Отказаться от намеченной цели, остановиться на полдороге -- не в моем характере." А.В.Тырков: "Из моих воспоминаний о Вере Николаевне Фигнер приведу небольшой эпизод встречи с ней в день акта в университете, когда министру народного просвещения Сабурову были нанесено оскорбление. Идя по Невскому, по направлению к университету, я встретил Фигнер. "Что вы тут делаете? Ведь вам давно надо быть в университет". Я сказал, что мне эта история не нравится, потому не тороплюсь... "Не нравится?.." -- бросила она мне решительно и кратко, повернулась и побежала дальше. У нее всегда был бодрый, смелый вид; гордость женщины соединились в ней с гордостью бойца; движения были быстры и решительны. Она обладала при этом таким звучным, музыкальным разговорным контральто, что ее речь лилась, как музыка. Такого голоса я никогда не слыхал. Низкие, грудные тоны его сообщали характер особенного мужества и глубины всему ее существу. Все вместе взятое было удивительно красиво." В.Н.Фигнер: "После Шлиссельбурга, в архангельскую ссылку Александра Ивановна Мороз привезла мне прекрасную большую гравюру с картины Сурикова "Боярыня Морозова Она привезла ее, потому что знала, какое большое место в моем воображении в Шлиссельбурге занимала личность протопопа Аввакума и страдалица за старую веру боярыня Морозова, непоколебимо твердая и вместе такая трогательная в своей смерти от голода." Н.А.Морозов: "Я и Вера были друзья с самой нашей юности. Я встретился с ней впервые в Женеве, где я был самым молодым из всех политических эмигрантов, а она студенткой Бернского университета. Я тотчас в нее влюбился, но скрывал это от всех и в особенности от нее. Я считал себя, прежде всего, недостойным ее и, кроме того, уже обреченным на эшафот или вечное заточение, так как непременно хотел возвратиться в Россию и продолжать с новыми силами и с новыми знаниями начатую борьбу с самодержавным произволом, беспощадно душившим свободную мысль. Потом мы встретились с ней оба на нелегальном положении в России и работали вместе в "Земле и воле" и в "Народной воле" и, наконец, очутились рядом в Шлиссельбургской тюрьме." С.Иванов: "Есть натуры, которые не гнутся, их можно только сломить, сломить насмерть, но не наклонить к земле. К числу их принадлежит Вера Николаевна... М.Ю Ашенбреннер: "Лучший, любимый, самоотверженный товарищ, нравственное влияние которого было так спасительно для изнемогающих... Г.А Лопатин: "Вера принадлежит не только друзьям -- она принадлежит России". В.Розанов: "... Вера Фигнер была явно революционной "богородицей", как и Екатерина Брешковская или Софья Перовская... "Иоанниты", всё "иоанниты" около "батюшки Иоанна Кронштадтского", которым на этот раз был Желябов. Полковник Каиров, рапорт: "Арестантка N 11 составляет как бы культ для всей тюрьмы, арестанты относятся к ней с величайшим почтением и уважением, она, несомненно, руководит общественным мнением всей тюрьмы, и ее приказаниям все подчиняются почти беспрекословно; с большой уверенностью можно сказать, что проявляющиеся в тюрьме протесты арестантов в виде общих голодовок, отказывания от гуляний, работ и т. п. делаются по ее камертону" И.А.Бунин: "Вот у кого нужно учиться писать!" В.Вересаев: "В.Н.Фигнер - великолепный экземпляр сокола в человеческом образе." В.Н.Фигнер - Н.П.Куприяновой, 21 сент. 1917 г., во время работы Демокр. совещания: "Все утомлены фразой, бездействием и вязнем безнадёжно в трясине наших расхождений. Только большевики плавают, как щука в море, не сознавая, что своей необузданностью и неосуществимыми приманками тёмных масс постыдно предают родину немцам, а свободу - реакции... ...Ни у кого нет и следа подъёма благородных чувств, стремления к жертвам. У одних потому, что этих чувств и стремлений у них вообще нет, а у других потому, что они измучены духовно и телесно, подавлены величиной задач и ничтожеством средств человеческих и вещественных для выполнения их. У меня лично, конечно, от того, что в прошлом был громадный, тяжёлый опыт, разбивший бесполезные иллюзии относительно духовного облика средних людей,- с самого начала не было радостного возбуждения, великого чаяния, что свобода будет водворена без тяжких потрясений, а Россия не раздавлена несчастной войной." В.Н.Фигнер: "Переворот 25 окт. ст. ст., к-рым началась наша социальная рев-ция, и всё последовавшее затем я переживала крайне болезненно. К борьбе соц. партий - этих родных братьев - я была неподготовлена... Я была чл. "Предпарламента", оценивала его, как говорильню, к-рую стоит уничтожить, тем не менее, когда пришли солдаты с приказом очистить Мариинский дворец, я чувствовала себя глубоко униженной и была в числе меньшинства, голосовавшего за то, чтоб не расходиться и быть удалёнными силой. Роспуск Учред. Собр. был новым унижением заветной мечты мн. поколений и наивного благоговения веривших в него масс..." П.Н.Кропоткин - В.И.Ленину, 1918, после объявления "красного террора": "...В 1794 г. "Террористы Комитета Общественной Безопасности оказались могильщиками народной революции.
..Неужели не нашлось среди вас никого, чтобы напомнить, что такие меры - представляющие возврат к худшим временам средневековья и религиозных войн - недостойны людей, взявшихся созидать будущее общество на коммунистических началах. Даже короли и папы отказались от такого варварского способа самозащиты, как заложничество. Как же вы, проповедники новой жизни и строители новой общественности, можете прибегать к такому оружию для защиты от врагов? Не является ли это признаком, что вы считаете свой коммунистический опыт неудавшимся и вы спасаете уже не дорогое вам дело строительства новой жизни, а лишь самих себя.
Я верю, что для лучших из вас будущее коммунизма дороже собственной жизни. Один помысел об этом будущем должен заставить вас отвергнуть такие меры". В.Н.Фигнер - П.А.Кропоткину, 20.12.1918: "Твое письмо о заложниках я прочла и удивилась, что ты предлагал сделать замечания: ибо письмо превосходно. Сначала, когда я прочла его только глазами, оно не произвело сильного впечатления, но вчера я прочла его вслух, с толком, и оно показалось мне прекрасным. Таково же было впечатление Муравьевых - мужа и жены, Кусковой и Прокоповича, и мы единодушно говорим тебе - нужно его послать.
Жаль, что недели три прошло уже со времени этого распоряжения. И когда, собравшись на совет, мы обсуждали, какое мы могли бы сделать выступление, то было постановлено теперь уже не выступать, так как время упущено. Но впредь вменяется в обязанность президиуму реагировать тотчас же. Что касается твоего письма - мы все думали, что оно так хорошо, что необходимо пустить его в дело, тем более, что оно исходит от тебя". Э.Гольдман, американская анархистка: "Я высказала свое удивление тем, что Короленко оставляют на свободе, несмотря на его частые выступления против власти. Г-же X (П.С.Ивановская)это не показалось странным. Она объяснила мне, что Ленин очень умный человек. Он знал, где у него козырные карты - Петр Кропоткин, Вера Фигнер, Владимир Короленко, -- с этими именами надо было считаться. Ленин понимал, что пока можно указывать на них, остающихся на свободе, удастся успешно опровергать обвинение в том, что при его диктатуре пользуются лишь ружьем и кляпом. И весь мир проглотил эту приманку и молчал, пока распинали истинных идеалистов". П.А.Кропоткин, из дневника 15 июля 1920 г.: "Только что проводил Веру Фигнер. Та же прекрасная, достойная поклонения!" В.Н.Фигнер, 8 февраля 1922 года, на годовщину смерти П.А.Кропоткина: " Стыдно перед другими, больно за себя, что я не сумела взять от него всего того, что он мог дать." В.Н.Фигнер, на вечере памяти Кропоткина, 9 декабря 1924: "Со времен Христа очень мало, кто идет по пути, начертанному Христом, который учил, что самопожертвование есть высшее, к чему способен человек. Основа нравственности состоит в стремлении к наибольшему счастью наибольшего числа людей, и в каждом человеке для осуществления такого строя должна происходить какая-то внутренняя серьезная работа над самим собой". В.Н.Фигнер, 27 января 1924 г.: "Сегодня схоронили Владимира Ильича, имя и деятельность которого волновали весь мир, возбуждая великие чаяния и энтузиазм в одних, ненависть и злобу -- в других..." В.Н.Фигнер, 11 апреля 1925, газета российских рабочих организаций США и Канады "Рассвет": "Вы спрашиваете, -- что делать? Нужна революция. Да, снова революция. Но наша задача слишком грандиозна. Революция слишком необычна, и надо серьезно готовиться к ней. Что толку, если снова угнетенные сядут на место бывших властников? Они сами будут зверьми, даже, может быть худшими. ...Нам надо сегодня же начать серьезную и воспитательную работу над собой, звать к ней других.... Когда человек поймет в человеке, что он высокая индивидуальность, что он большая ценность, что он свободен также, как и другой, тогда только станут обновленными наши взаимоотношения, только тогда совершится последняя светлая духовная революция и навсегда отпадут заржавленные цепи". В.Н.Фигнер, Е.Фигнер, М.Шебалин, Л.Дейч, М.Фроленко, А.Якимова-Диковская, заявление в Президиум ЦИК СССР, конец 1925 г.: "Вот в эти торжественные дни столетия восстания декабристов, совпадающего с двадцатилетием революции 1905 года, мы обращаемся к ЦИК СССР с нашим словом, посвященным тому, что волнует и тревожит ежедневно и не дает покоя.
Тысячи русских граждан заполняют тюрьмы и самые отдаленные и глухие, лишенные малейших признаков культурной жизни углы нашей страны, ссылка в которые по политическим мотивам при старом порядке самым решительным образом осуждалась общественным мнением демократически настроенных передовых кругов всех государств мира. Сотни, тысячи других находятся за рубежом своей родины.
Поэтому мы думаем, что всеобщая политическая амнистия - мера самая лучшая, самая существенная, наиболее отвечающая духу свободы, который одушевлял как первых организаторов восстания против самодержавия в 1825 г., так и поднявших знамя восстания в 1905 году.
Второй проблемой является расстрел и прежде всего расстрел без гласного суда и даже вообще без суда.
Такой порядок не может и не должен продолжаться. Это не нужно Советской власти. Это не нужно и мешает ее росту. Это деморализует сознание граждан. Это отравляет и портит жизнь наиболее чутких и честных из них.
Итак, мы, которые долго боролись за революцию, перенесли многие, многие тюрьмы и каторги, подчас были лицом к лицу с самою смертью, мы, во имя той же Революции и ее окончательного торжества, просим: отменить расстрел и по крайней мере его внесудебное применение. Просим широкого помилования всех политических заключенных, просим смягчения режима ссылки, просим уничтожения административных репрессий с тем, чтобы только суд назначал меры социальной защиты." В.Н.Фигнер - Е.Е.Колосову, 1930 г.: "В некоем царстве, в некотором государстве совершилось падение монархии, образовалось временное правительство, но оно не объявляет республики... Что же, мы, революционеры, хвалить его будем? Вот настоящие широко-общественные деятели -- не какие-нибудь якобинцы! Или, несмотря на народный вековой взгляд, что земля ничья, божья, и должна принадлежать тому, кто ее обрабатывает, несмотря на полувековой стон народа: "Земли, земли!", -- в разгар революции, когда фактически он уже завладел землей, -- временное правительство, из боязни узурпировать права будущего народного представительства, не решается и не декретирует, что частная собственность на землю упраздняется... Что? Это неякобинство тоже наиболее соответствует истинно-революционному сознанию?
Если голос народа ясно и определенно говорит, то революционное временное правительство своим декретом только санкционирует Народную Волю"". Письмо от землячества бывших шлиссельбургских узников, 1932 г.: "Когда после разгрома революции пятого года нас ввергли в оставленные народовольцами одиночки Шлиссельбургской крепости, когда слуги реакции обрушились на нас своими притеснениями и издевательствами, когда царские тюремщики хотели убить в нас честь революционера, мы всегда вспоминали Вас, Вера Николаевна, и Ваших товарищей. Ваш энтузиазм, Ваша смелость и выдержка, Ваша вера в конечное торжество идеалов, за которые десятки и сотни Ваших друзей шли на виселицу и на каторгу, вселяли в нас огромную бодрость, будили в нас готовность к борьбе." Ф.И.Седенко-Витязев - В.Н.Фигнер, май 1933 г: "Вы пишете о Шлиссельбурге. Но ведь Вы исключение и эпоха Ваша исключительная. А исключение не может быть правилом. А главное, зачем сравнивать несравнимое? Вы боролись, а удары врага даже сладостны. При всех ужасах, которые были в Шлиссельбурге, он имел огромный смысл и значение. Я помню себя юношей в 1902-1903 г. Ах, если бы Вы знали -- какой сладостной, притягивающей к себе романтикой был обвеян Шлиссельбург! Как нас волновало Ваше имя, имя женщины, сипящей на пустынном острове. И я хорошо помню, как я и мои товарищи по гимназии страшно боялись, что вот вдруг падет самодержавие, а мы не успеем с ним побороться, пострадать за революцию. Видите, мы хотели страдания, ибо осмысленное страдание никогда не страшно. Теперь возьмите мое положение. Я никогда не был врагом ни революции, ни советской власти. Я, издавший в 1919 году в разгар Гражданской войны "Парижскую коммуну" Лаврова40, и вдруг объявлен контрреволюционером! Что за нелепость! Я много сидел при самодержавии и одну ночь провел в камере смертников, ожидая приговора военно-полевого суда. Но там все было ясно: я бил -- меня били. А здесь меня бьют, сажают, объявляют своим врагом -- на деле же я совсем не враг, никогда им не был и не буду. Жил революцией и умру с пожеланием скорейшего осуществления ее идеалов. Ну, скажите -- разве может быть более глупое и дурацкое положение? Психология Шлиссельбурга и моя теперешняя -- это несравнимые, совершенно разные вещи. Родная Вера Николаевна, я согласен перенести все, что угодно, но осмысленно. Быть же экспонатом человеческой глупости, простите меня -- на эту роль я не гожусь. Вы 22 года сидели в Шлиссельбурге, в этом был глубокий смысл -- и в прошлом, и в наши дни. Я 22 года сидел за Лавровым и окончил тем, что эти годы оказались бессмысленными." Н.А.Островский - В.Н.Фигнер, 9 декабря 1933 г.: "Хочу лишь одного, чтобы мое письмо передало хотя бы частичку того глубокого чувства уважения и гордости за Веру Фигнер, переживаемого мной сейчас, когда мне читают Ваши книги.
Вам, наверное, много пишут, и мое письмо может затеряться в Вашей памяти. Я его пишу как привет...
Мне 29 лет. В прошлом я -- кочегар. Не окончил начальную школу. Стал наемным рабочим с двенадцати лет. Пятнадцати лет вступил в Комсомол и в Революционную армию. Два года боев. Два тяжелых ранения, потеря глаза, тяжелая контузия. Затем опять мастерские, работа в комсомоле. С двадцать восьмого года я парализован, неподвижен, потерял последний глаз. Пять лет напряженной работы, и как результат, две книги о былом, о нашей мятежной юности. Я -- один из Молодой гвардии большевиков. Железная партия воспитала нас. Мы -- рожденные бурей...
Примите же этот горячий привет от одного из Ваших "партийных внучат". Залитое кровью бойцов знамя "Народной воли" -- наше знамя.
Сжимаю Ваши руки. Н. Островский." Когда в начале войны ей предложили эвакуироваться и врачей тревожило, выдержит ли переезд почти не покидавшая постели девяностолетняя женщина, Вера Николаевна сказала: "Пусть заботятся о живых". Сочинения: Полное собрание сочинений, 2 изд., т. 1-7, М., 1932. Литература: Павлюченко З.А., В.Н. Фигнер, М., 1963; Войнович В.Н., Степень доверия, М., 19721 Красовский Ю.А. Женщина русской революции. Литературные и психологические аспекты архива Веры Фигнер // Встречи с прошлым. М., 1982. Вып. 4; Незапечатленный труд: Из архива В.Н. Фигнер / Публ. Я.В. Леонтьева и К.С. Юрьева // Звенья: Исторический альманах. М. - СПб., 1992. Вып. 2. Использован материал с сайта "Народная Воля" - 

Фигнер, Николай Николаевич

Известный русский певец-тенор; род. в 1857 г.; воспитывался в Морском корпусе и в 1878 г. офицером вышел во флот. Оставив службу в чине лейтенанта, Ф. учился в петербургской, потом в неаполитанской консерватории. Дебютировал в Неаполе в 1882 г. в опере "Филимон и Бавкида" Гуно; в 1883 г. пел с успехом в Милане в опере "Фра-дьяволо"; затем пел в Мадриде, Бухаресте и многих других городах. В 1887 г. Ф. впервые выступил в Петербурге, на сцене Имп. русской оперы, где поет и поныне с громадным успехом. В 1895 г. Ф. получил звание солиста Его Величества. Не обладая выдающимся по красоте голосом, Ф. одарен большим талантом передавать исполняемое. Его жена Медея Ивановна (прежняя фамилии - Мей) - также известная певица-сопрано; род. в 1860 г., музыкальное образование получила в Италии. Поет на Императорской сцене в Петербурге с 1887 г. В 1895 г. получила звание солистки его величества. Красивый голос и артистическая передача дают ей всегда большой успех.

{Брокгауз}

Фигнер, Николай Николаевич

Известный оперный певец; род. 1857 в СПб. Окончив морское училище, вышел 1878 офицером во флот и сделал кругосветное плавание, после чего вышел в отставку и стал изучать пение, - сначала в СПб. консерватории (недолго), затем у Прянишникова и два года в Италии у различных преподавателей. 1882 дебютировал в Неаполе ("Филемон и Бавкида"), затем пел в Милане, Мадриде, Бухаресте и др. 1887 Ф. дебютировал с успехом в СПб. в "Гугенотах" и "Аиде" и был принят в труппу Мариинского театра. Тонко-обдуманное исполнение Ф., хорошо обработанный голос (полудраматический-полулирический тенор не особенно красивого, суховатого тембра) и сценическое мастерство скоро выдвинули Ф. Он пел нередко также в Москве и провинции. В последнее время голос Ф. заметно спадает. 1903 Ф. получил отпуск и занялся оперной антрепризой, которою пробовал заниматься и раньше. Ф. между прочим создал партию Германа в "Пиковой даме" Чайковского.

Жена его - Медея (Ивановна), также известная оперная артистка; род. 1859 в Италии, где изучала пение и пела на различных сценах под девической фамилией Мей. В 1887 принята была в состав Мариинской труппы в СПб., где вскоре вышла замуж за Фигнера. Она выступала также в Москве и провинции, как в опере, так и на концертной эстраде. Увлекательный темперамент, красивый голос (сопрано) и художественность исполнения сделали артистку одной из лучших сил СПб. оперы (партии свои она поет на русском языке). Она между прочим создала партию Лизы с "Пиковой даме". Получив отпуск, Ф. гастролировала 1903 в Буэнос-Айресе, 1904 в Москве.

Фигнер, Николай Николаевич

Арт. оперы (лирико-драм. тенор), камерный певец, режиссер, антрепренер и педагог. Муж М. Фигнер. Род. в дворянской семье. Учился в казан. гимназии, затем в петерб. Морском кадетском корпусе (1874-78), служил во флоте. В юности пел в церковном хоре, выступал в ученических концертах и обратил на себя внимание Александра 111. Брал уроки пения у И. Прянишникова, с 1879 обучался в Петерб. конс. (кл. В. Самуся и Ж. Эверарди), но вскоре выбыл из конс., как значилось в документах "за полным отсутствием голоса и таланта". По совету А. Котоньи и Э. Броджи уехал в Италию, где с 1881 брал уроки пения у педагогов в Милане, Ницце (Ф. Ламперти), Неаполе (Э. Дероксаса). После успешного дебюта в 1882 в Неаполе в операх Ш. Гуно "Филемон и Бавкида" и "Фауст" гастролировал до 1887 в 46 театрах Италии (Сиена, Феррара, Болонья, Турин, Милан), Испании (Барселона, Севилья, Валенсия), Южн. Америки (Буэнос-Айрес, Монтевидео, Рио-де-Жанейро), Англии (Лондон), Румынии (Бухарест). За этот период он выступил в 38 операх и стал одним из знаменитых европейских певцов. Среди его партнеров - Е. Теодорини, Ф. Таманьо, А. Тамбурини и др. В 1887 вместе с М. Мей (с 1889 его жена) был приглашен в труппу петерб. Мариинского т-ра (дебютировал в партиях Радамеса, Фауста - "Фауст" и Рауля, к-рые исп. на итал. яз.), где выступал до сезона 1903/04 и в 1907 (здесь он исп. 31 партию). Являясь солистом Мариинского т-ра, совершенствовался в вокальном искусстве у педагога Марти, приглашенного из Италии. В результате этих занятий голос певца стал мягче и устойчивее. Гастролировал в Н. Новгороде (ежегодно, 1893-1903, здесь же с сер. 1890-х гг. приобрел Большой ярмарочный т-р, к-рый стал называться "Театр H. H. Фигнера на ярмарке"). Певцу также принадлежал (совместно с помещиком Турчаниновым) городской Нижегородский т-р (до 1896). В 1904-07 и 1908-10 пел в разных городах России - на частных оперных сценах, в моcк. Большом т-ре (1905-07) и собств. антр. в Тифлисе и Н. Новгороде, гастролировал в Киеве, Хабаровске, Уссурийске, в 1908 в Японии. В 1910-15 - директор, худож. рук. и солист Оперной труппы петерб. Нар. дома, на сцене к-рого осуществил постановки опер "Борис Годунов", "Снегурочка", "Князь Игорь", "Месть амура", "Африканка" и др. В его группе работали режиссер А. Санин и дирижер С Самосуд, начинали свою карьеру певцы К. Исаченко, П. Курзнер, М. Матвеева, О. Окунева. На оперной сцене выступал до 1915 включительно. Не обладая от природы сильным и красивым голосом, к-рый был несколько суховатого и гнусавого тембра, мастерски владел вокальной техникой (легко преодолевал тесситурные и ритмические трудности, свободно брал Верхнее ре-бемоль), искусством бельканто (нек-рые критики сравнивали певца с Ф. Маркони). Его исп. отличалось многообразием тембральных красок, тонкой нюансировкой, умением распределять силу своего голоса на протяжении спектакля ("чем ближе к концу, тем голос его делался ярче, звонче, полнее"). Арт. изучал искусство драм. актеров О. Дузе, С. Бернар, Э. Росси, Т. Сальвини). Среди рус. теноров был первым певцом-актером, который принес "на сцену глубоко темпераментную актерскую игру, соединившего в своем исполнении правду музыкального и драматического выражения" (А. Пазовский)*. Вместе с тем в критике отмечалось, что он не был свободен от оперных "штампов" и иногда ему "не хватало простоты и полной жизненной естественности". Репертуар включал ок. 50 разных по характеру партий.

1-й исп. партии: Ивана ("Горюша"), Германа ("Пиковая дама"; разучивал партию под рук. П. Чайковского, к-рый позднее написал на клавире оперы: "Виновнику существования этой оперы от благодарного автора"), Водемона ("Иоланта"), Луиджи ("Поэт"), Владимира Дубровского ("Дубровский"), Паоло ("Франческа да Римини" Э. Направника; в этой же партии впервые выступил в Одессе); в Мариинском т-ре - Вертера ("Вертер"), Канио ("Паяцы"), Гофмана ("Сказки Гофмана"), Турриду ("Сельская честь"); в Москве - Каварадосси ("Тоска"); в Тифлисе - Каварадосси; на рус. сцене - Отелло ("Отелло", Дж. Верди высоко оценил певца в этой партии), Каварадосси ("Тоска"). Лучшие партии: Ленский (считался лучшим исп. роли с 1888 по 1901, когда в этой же роли выступил Л. Собинов), Самозванец. Андрей Морозов, Князь ("Русалка" А. Даргомыжского), Фауста ("Мефистофель"), Хозе ("Кармен"), Альфред ("Травиата"), Радамес, Рауль, Фра-Дьяволо. Др. партии: Шуйский, Синодал; Иоанн Лейденский, Горацио ди Массарена, Фентон ("Виндзорские кумушки"), Ромео ("Ромео и Джульетта"), Герцог ("Риголетто"), Лоэнгрин. Партнеры: Э. Джиральдони (в 1899, 1900 и 1902), М. Долина, М. Каменская, С Левик, Э. Павловская, Р. Радина, Л. Савранский, М. Фигнер, Л. Яковлев, Ф. Шаляпин. Пел п/у Ф. Блуменфельда, Р. Дриго, Э. Направника, А. Эйхенвальда.

Выступал с сольными концертами в Дворянском собрании (ныне Большой зал Ленингр. филармонии). Эти концерты, к-рые певец давал два раза в году, становились, по свидетельству современников, праздником классической музыки. Концертировал в Н. Новгороде (1896), Саратове, Перми (1907). Репертуар включал также арии из опер, романсы М. Глинки, А. Даргомыжского, А. Бородина, Ц. Кюи, Н. Римского-Корсакова, А. Рубинштейна (композитор посвятил певцу романс "О, дитя, живое сердце"), А. Гречанинова, рус. нар. песни. Особое место в камерном репертуаре Ф. занимали романсы П. Чайковского (композитор посвятил певцу шесть романсов на сл. Д. Ратгауза; ор. 73, 1893).

С именем Ф. связана целая эпоха в развитии рус. оперного исполнительства. Певец-художник, подлинный арт. музыкального т-ра, он своим искусством поднял общий муз. уровень общества Ф. помогал молодым певцам - Ф. Шаляпину, Л. Собинову, А. Неждановой. Талант арт. высоко ценили Л. Толстой (писатель "плакал, слушая его пение"), А. Чехов, Дж. Верди (написал на клавире "Отелло": "Верному исполнителю моих главных партий"), Дж. Пуччини, 3. Вагнер.

В 1915-17 преподавал сцен. мастерство на частных оперных курсах Раппопорта в Петрограде, в 1918 вел оперный класс в Киев. конc. и давал частные уроки пения. Среди его учеников - С. Балашов.

Записывался на грампластинки (40 произв.) в Петербурге ("Граммофон", 1901, 1902, 1903. 1904, 1906-07, 1910; "Зонофон", 1909). В 1911 был избран пред, правления "Российского акционерного общества граммофонов".

Имеются портреты певца художников К. Маковского (Ленингр. гос. театр. музей) и Н. Беккера (в роли Радамеса; Ленингр. Дом ветеранов сцены). Бюст певца скульптора Р. Романелли (1901, Флоренция) - музей Ленингр. т-ра оперы и балета им. С. М. Кирова. На надгробии певца в Киеве выгравированы слова Л. Собинова: "Силой слова, облеченного в красоту звука, ты умел трогать человеческую душу и будить в ней лучшие благородные чувства... "

Лит.: Скальковский К. В театральном мире. - СПб., 1899. С. XIX-XX; XV-летие (1887- 1902) артистической деятельности М. И. Фигнер и Н. Н. Фигнер на императорской сцене. - СПб., 1902; Двадцать пять лет славы в опере / Сост. Фигнерист. - СПб., 1907; "РМГ", 1912. № 1 (посвящен Ф.); Старк Э. (Зигфрид). Петербургская опера и ее мастера. 1890-1910. - Л.; М., 1940. С 166-186; Первые исполнители партий Лизы и Германа - Медея Фигнер и Н. Фигнер (1890) // Театр. неделя. 1940. № 20 (41). С 10; Левик С. Ю. Записки оперного певца. - 2-е изд. - М., 1962. С 241-270; Его же. Русский певец Николай Фигнер // Сов. музыка. 1957. № 3; Фортун ато Е. Встречи в пути // Нева (Л.). 1957. № 12. С. 173-180; Грановский Б. Три роли Фигнера // Муз. жизнь. 1961. № 13. С 13-15; Фигнер М. Брат и сестра//Театр. 1964. № 1; Ее же Выбор певца // Неделя. 1968. 15 дек. С. 6; Львов М. Из истории вокального искусства. - М., 1964. С. 187-195; Пазовский А. М.* Записки дирижера. - 2-е изд.

М., 1968. С. 432-434; H. H. Фигнер: Воспоминания. Письма. Материалы. - Л., 1968; Балабанович Б. З. Чехов и Чайковский. - М., 1970. С. 131- 132; Гозенпуд А. А. Русский оперный театр XIX века. 1873-1889. - Л., 1973. С 237-245; Калинина Н. Драгоценный артист//Лит. Россия. 1975. 27 июня; Векслер И. Возрождение голоса // Моск. комсомолец, 1981. 10 февр. С. 4; Оппель Н. А. Театральные мемуары: Эпоха Фигнера - в ЦГАЛИ, ф. 1956, on. 2, ед. хр. 31; Его же. Воспоминания об оперном артисте Н. Н. Фигнера. - Там же.

Большая биографическая энциклопедия . 2009 .

Смотреть что такое "Фигнер, Николай Николаевич" в других словарях:

Николай Фигнер Основная информация Полное имя Нико … Википедия

Фигнер, Николай Николаевич Николай Николаевич Фигнер, фото с открытки (около 1904 года) Профессии тенор Николай Николаевич Фигнер (9 (21) февраля 1857, д. Никифоровка, Мамадышский район, Татарстан 13 декабря 1918, Киев) … Википедия

- (1857—1918), певец (лирико драматический тенор). Брат В. Н. Фигнер. В 1878 окончил Морской кадетский корпус в Петербурге, служил на флоте, с 1881 в отставке. В 1879 недолго занимался в консерватории. Совершенствовался в Италии, где… … Энциклопедический справочник «Санкт-Петербург»

- (1857 1918) российский певец (лирико драматический тенор). Брат В. Н. Фигнер. Пел в Мариинском театре (1887 1907), директор оперной труппы Народного дома в Санкт Петербурге (1910 15). Первый исполнитель партии Германна, Водемона (Пиковая дама,… … Большой Энциклопедический словарь

- (1857 1918), певец (лирико драматический тенор). Брат В. Н. Фигнер. В 1878 окончил Морской кадетский корпус в Петербурге, служил на флоте, с 1881 в отставке. В 1879 недолго занимался в консерватории. Совершенствовался в Италии, где… … Санкт-Петербург (энциклопедия)

Фигнер (Николай Николаевич) известный русский певец тенор; родился в 1857 г., воспитывался в морском корпусе и в 1878 г. офицером вышел во флот. Оставив службу в чине лейтенанта, Ф. учился в петербургской, потом в неаполитанской консерватории.… … Биографический словарь

Русский певец (лирико драматический тенор). Занимался у И. П. Прянишникова, Ж. Эверарди, совершенствовался в Италии. Дебютировал в 1882 в Неаполе. Выступал в… … Большая советская энциклопедия

- (1857 1918), певец (лирико драматический тенор). Брат В. Н. Фигнер. Пел в Мариинском театре (1887 1907), директор оперной труппы Народного дома в Санкт Петербурге (1910 15). Первый исполнитель партий Германа, Водемона («Пиковая дама», «Иоланта» П … Энциклопедический словарь

Известный русский певец тенор; род. в 1857 г., воспитывался в Морском корпусе и в 1878 г. офицером вышел во флот. Оставив службу в чине лейтенанта, Ф. учился в петербургской, потом в неаполитанской консерватории. Дебютировал в Неаполе в 1882 г. в … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона

- (1857 1918) оперный артист, в 1887 1907 гг. солист петербургского Мариинского театра … Словарь литературных типов

Дело российской революции, как это ни странно, совпало со стремительной феминизацией женщин. Все больше девушек в конце 19 - начале 20 века отказывались от роли жены и матери и окунались в активную борьбу не только за свои права, но и вообще за права человека. Одной из ярких участниц революционного движения на рубеже веков была Вера Фигнер, вошедшая в историю подготовкой дерзкого покушения на императора Александра II.

Происхождение

Известная революционерка Фигнер Вера Николаевна, как это обыкновенно водилось в зарождавшемся революционном движении, была дворянского происхождения. В автобиографии, которую она написала в Москве в 1926 году, уже будучи глубоко убежденной революционеркой, она указывала, что Александр Александрович Фигнер, ее дед со стороны отца, был дворянином из Лифляндии (территория современной Прибалтики). В 1828 году, будучи в чине подполковника, был приписан к дворянству в Казанской губернии.

Помещики были также и по материнской линии. Дедушка Веры Николаевны, Христофор Петрович Куприянов, из крупных помещиков, служил Он владел землями в Тетюшинском уезде и Уфимской губернии. Однако от его богатства остались только 400 десятин деревни Христофоровка, которые и отошли ее матери. Отец, Николай Александрович Фигнер, в 1847 году в звании штабс-капитана вышел в отставку.

Детство

Сама Вера Фигнер родилась в 1852 году в Казанской губернии. В семье было еще пятеро детей: сестры Лидия, Евгения и Ольга, братья Николай и Петр. Вспоминая своих родителей, будущая террористка писала, что они были абсолютно разными по темпераменту, но в то же время энергичными и волевыми, к тому же невероятно деятельными. Эти качества, вспоминает она, были привиты в той или иной мере всем детям, каждый из которых, вероятно, благодаря суровому воспитанию, оставил свой след в истории.

Вера Фигнер, биография которой подробно изложена в ее книге «Запечатленный труд», писала, что в ее детстве не признавалось личности за ребенком, также не было родственной близости между родителями и детьми. В основе воспитания лежала строжайшая дисциплина, прививались спартанские привычки. Более того, братья подвергались и телесным наказаниям. Единственным близким человеком для детей была их старая няня Наталья Макарьевна. И тем не менее Вера Фигнер отмечает, что в семье никогда не было ссор, не раздавалось бранных слов «и не было лжи». Из-за службы отца семья жила в деревне и была лишена условностей городской жизни, а потому, говорит Вера Николаевна, «мы не знали ни лицемерия, ни пересудов и злословия».

Юность

В результате или вопреки, но все отпрыски семейства вышли, как принято говорить, в люди: Петр стал крупным Николай - известным оперным певцом. А вот сестры, все трое, посвятили себя революционной борьбе.

И Фигнер Вера Николаевна, краткая биография которой представлена в нашем обзоре, также посвятила себя светлому делу революции.

Детство закончилось, когда девочка была определена в Казанский Родионовский Обучение основывалось на религиозных догматах, к которым Вера оставалась равнодушной, уходя все глубже в атеизм. Обучение длилось шесть лет, в течение которых девочка ездила домой на каникулы всего четыре раза.

После окончания института Вера Фигнер вернулась домой, в деревню. Как она сама писала, в глуши их посещал только дядя Петр Куприянов, который отлично знал идеи Чернышевского, Добролюбова и Писарева, а также учение утилитаризма, которым и прониклась юная девица. Непосредственного знакомства с крестьянством у нее не было, реальная жизнь и действительность, по меткому ее замечанию, проходила мимо нее, что неблагоприятно сказалось на ее знакомстве с жизнью и людьми.

Внешнее влияние

Первое знакомство с серьезной литературой у Фигнер произошло в 13 лет, когда ее дядя Куприянов разрешил взять с собой в институт годовую подшивку журнала «Русское слово». Однако прочитанные там произведения не оказали никакого влияния на девушку. В институте чтение было под запретом, а книги, которые давала мать, относились к художественной литературе и влияли более на чувственность, нежели на интеллектуальное развитие. Серьезная публицистика не попадала в ее руки до определенного времени.

Первое сильное впечатление на нее произвел роман «Один в поле не воин» Шпильгагена. Как ни странно, но важной для себя книгой Вера Фигнер отмечала Евангелие. Несмотря на приверженность атеизму, она извлекла из книги жизни принципы, которыми руководствовалась всю жизнь. В частности, всецелая отдача себя раз избранной цели. Поэма Некрасова «Саша», которая учила не отделять слово от дела, завершила формирование мировоззренческого фундамента личности будущей революционерки.

Замужество

Желание быть полезной, принести как можно больше счастья как можно большему количеству людей логичным образом вызвало в ней стремление учиться на эскулапа. Она решила обучаться медицине в Швейцарии. Но реализовать это намерение ей удалось только в 1870 году, после того как она вышла замуж за молодого следователя Алексея Викторовича Филиппова. Услышав однажды, каким образом происходит допрос подозреваемого и увидев в этом гнусность, убедила мужа бросить это занятие и уехать с ней получать медицинское образование в Цюрихском университете.

Приехав за границу, Фигнер Вера Николаевна впервые познакомилась и прониклась идеями социализма, коммуны и Выбор стороны социалистических преобразований начался с посещений кружка «фричей» в Цюрихе, где она познакомилась с французскими социалистами Кабэ, Сен-Симоном, Фурье, Луи Бланом, Прудоном. Как она сама отмечала, выбрать сторону революции ее подвигло не столько острое чувство справедливости, сколько «жестокость подавления революционных движений правящим классом».

Возвращение в Россию

В 1875 году приехавшие в Россию члены кружка «фричей» для пропаганды социалистических идей среди рабочего класса были арестованы. Получив призыв от своих товарищей возобновить революционные связи в России, Вера Фигнер - биография кратко касается ее переживаний и сомнений на этот счет - вынуждена была оставить обучение в университете и вернуться на родину. Сомнения ее связаны были с тем, что она бросает дело на полдороги, хотя всегда считала это малодушием. В России она все же сдала экзамены на фельдшера. После пяти лет замужества она развелась с мужем, который не разделял ее увлечения революцией, и отправилась в Петербург.

К середине 70-х годов 19 века начал формироваться новый революционный центр, программа которого несла уже не просто революционную романтику, но и конкретные действия. В частности, реальную борьбу с властью. Тогда впервые заговорили о применении динамита в борьбе.

В 1878 году прозвучал первый революционный выстрел, изменивший направления этого движения в России. В петербургского градоначальника Трепова выстрелила Вера Засулич. Это была месть за телесные наказания, которые перенес один политический каторжанин за то, что не снял перед начальством шапки. После этого по всей стране прошли акции возмездия с применением террора.

Создание «Народной воли»

Вера Фигнер хоть и не входила напрямую в движение «Земля и воля», тем не менее примыкала к нему идеями и собственным автономным кружком «сепаратистов». Участвовала в съезде организации в Воронеже. Однако, как она писала, на съезде ни до чего так и не договорились. Компромисс сводился к тому, чтобы продолжать революционное просвещение в деревне и в то же время вести борьбу с правительством. Компромисс, как водится, привел к тому, что движение разделилось. Те, кто считал необходимым активно бороться с правительством и видел свой задачей свержение самодержавия, объединились в партию «Народная воля». Вера Фигнер вошла в ее исполнительный комитет.

Члены новой партии были настроены крайне решительно. Несколько членов организации готовили динамит, а остальные разрабатывали план покушения на императора Александра II. Вера Фигнер, фото которой нам говорит о тонкой и цельной девушке, но никак не о террористке, принимала активное участие в подготовке покушений в Одессе в 1880 году и в Петербурге в 1881 году. Изначально ее участие не планировалось, но, как она сама писала, «мои слезы смягчили товарищей», и она приняла участие в своей первой террористической вылазке.

От смертной казни на волоске

Вся организация попала в руки сыска в 1883 году. Вера провела в Петропавловской крепости 20 месяцев в полной изоляции. Затем была предана суду и приговорена к смертной казни, которую заменили на бессрочную каторгу. В Шлиссельбурге она провела двадцать лет. В 1904 году ее отправили в Архангельскую, затем в Казанскую губернию. После перевода в Нижний Новгород ей разрешили покинуть Россию, и в 1906 году она выехала лечить свою нервную систему за границу.

На родину она вернулась только в 1915 году, была избрана в после Однако Октябрьскую революцию не приняла и членом компартии так и не стала. В 1932 году, в год ее восьмидесятилетия, было издано полное собрание сочинений в семи томах, куда вошел ее главный опус - роман «Запечатленный труд» о российском революционном движении.