Хохломская роспись - это стариный самобытный русский народный промысел, представляет собой декоративную роспись деревянной посуды, мебели. Давайте проникнемся в историю создания данного вида промысла, в эти богатейшие образы русской души!
Хохломской промысел насчитывает более 300 столетий и был основан в нижегородском Заволжье, на территории нынешнего Ковернинского района Горьковской области. Жители селений близ реки Узол, испокон веков занимались окраской деревянной посуды. Корни хохломского промысла уходят в иконопись. XVII век время обширного заселения нижегородских земель "старообрядцами" — они были простивниками церковных реформ Патриарха Никона. Именно они знали секрет золочения деревянных икон при помощи серебрянного металла и льняного масла — олифы. Иконы покрывали слоем серебра, предворительно растертого в порошок, после чего пропитывали олифой и ставили в печь. После закалки икона приобретала золотистый цвет. Впоследствии, появилось более дешевое олово, и этот способ распространился и на посуду.
Хохломская посуда привлекает не только насыщенностью орнамента, но и своей долговечностью. Изделия ценят за прочное лаковое покрытие, которое ни под воздействием времени, ни под температурами не изнашиваются: не трескается лак, не блекнут краски, что позволяет пользоваться предметами быта в повседневной жизни.
В наше время технология отделки привлекает мастеров декоративно-прикладного искусства. И как же всте-таки делают такую красоту? Сначала изготавливают болванки, из которых потом вытачивают чашки, вазы, матрешки и многое другое. Используют деревья разных пород, но чаще — липа. Древесину выдерживают на открытом воздухе не менее года. В производстве некрашенную посуду, болванки, называют "бельем". Чтобы изделие в будущем не дало трещин, "белье" необходимо хорошо высушить, поэтому в помещениях предворительной подготовки поддерживается температура 30 градусов.
После сушки "белья" его грунтуют жидкой очищенной глиной — вапой. После грунтовки снова сушка часов 8. Следом мастер обязательно вручную покрывает изделие несколькими слоями олифы (льняное масло), на этом этапе мастер использует тампон из натуральной овечьей или телячьей кожи, вывернутой наизнанку. Он окунает его в миску с олифой и быстро втирает в поверхность изделия. Он поворачивает его так, чтобы олифа распредилилась равномерно — это очень ответственно, от этого будет зависеть качество посуды, прочность росписи. Изделие покрывают олифой 4 раза. Последний раз сушат до того момента, когда палец слегка прилипает, но не оставляет следов.
Следующий этап — покрытие алюминиевым порошком. Выполняют это тоже вручную тампоном из овечьей кожи. Именно на этом этапе, этапе лужения, предметы приобретают зеркальный блеск и готовы к росписи. Росписывают термостойкими минеральными краскам, такими как охра, сурик, кармин. Главные цвета, которые придают ту самую узнаваемость — красный и черный (киноварь и сажа), но допускается и немного других цветов — коричневых, зеленых, желтых. Готовые росписные изделия 2-3 раза покрывают лаком и закаливают. Именно в последний этап, из "серебрянной" посуды появляется "золотая".
Хохломская роспись выполняется двумя классами письма: "верховой" и "фоновый". Для "верхового" типа характерен свободный ажурный рисунок, на данный фон наносится рисунок, основная линия, после насаживаются капельки, завитки и т.д. Для "фоновой" росписи характерно использование красного или черного фона, тогда как сам рисунок остается золотым. В этом случае сначала намечается контур орнамента, а потом заполняется черной краской фон.
В настоящее время хохлома — уникальное явление не только в масштабах России, но и в мировом искусстве. После всемирной выставке в 1889 году в Париже резко увеличился экспорт хохломских изделий. Посуда появилась на рынках Западной Европы, Азии, Персии, Индии. В XX столетии посуда проникает в города Америки, Австралии и даже Африки.
В настоящее время есть 2 центра хохломской росписи — город Семёнов, с фабриками "Хохломская роспись", "Семёновская роспись" и село Сёмино Ковернинского района, где работает предприятие "Хохломской художник", объединяя в себе мастеров деревень Кулигино, Сёмино, Новопокровское. И все-таки столицей Хохломы по праву считается город Семенов, расположенный в 80 км от Нижнего Новгорода. На предприятии работает около полутора тысяч человек, из них 400 художников. Вся выпускаемая продукция имеет сертификаты соответствия и гигиенические сертификаты.
Введение.............................................................................................................. 2
Зарождение хохломской росписи...................................................................... 3
Периоды развития хохломского искусства....................................................... 7
Хохломская роспись во второй половине ХХ столетия................................. 17
Заключение........................................................................................................ 30
Список литературы........................................................................................... 31
Хохломская роспись по дереву, русский народный художественный промысел. Возник во 2-й половине 17 в. на территории современного Ковернинского района Горьковской области; название промыслу дало торговое с. Хохлома той же области - центр сбыта изделий хохломской росписи в 18 - начале 20 вв. Для хохломской росписи характерна оригинальная техника окраски дерева в золотистый цвет без применения золота. Выточенные из дерева предметы (преимущественно посуда) грунтовались раствором глины, сырым льняным маслом и порошком олова (в современных изделиях - алюминия), по слою которого выполнялся растительный узор в свободной кистевой манере письма, затем покрывались лаком из льняного масла (ныне - синтетическим) и закалялись при высокой температуре в печи. Для колорита хохломской росписи типично сочетание красного и чёрного цвета с золотистым. Распространены типы росписи - «верховая» (красным и чёрным на золотистом фоне) и «под фон» (золотистый силуэтный рисунок на цветном фоне). Угасавший в начале 20 в. промысел в современное время возродился; в 20-х - начале 30-х гг. мастера объединились в артели. В 1960-х гг. созданы фабрика «Хохломской художник» на родине промысла и производственное объединение «Хохломская роспись» в г. Семенове, ставшие центрами этого художественного промысла. Они выпускают посуду, ложки, мебель, сувениры и пр. Мастера: Ф. А. Бедин, А. Т. Бусова, О. Н. и С. П. Веселовы, Е. Н. Доспалова, З. Ф. Киева, О. П. Лушина, А. Г. и Ф. Н. Подоговы, А. П. Савинова, М. Ф. Синева, И. Е. Тюкалов и др.
Уже в те далекие времена, о которых мы пытаемся составить представление, по данным археологических раскопок, в Заволжье занимались изготовлением деревянной посуды. Дерево было самым удобным и доступным материалом для создания предметов быта. Из древесных стволов выдалбливали проворные челноки - "ботнички", вырезали фигурные ковши, украшая их ручки резными силуэтами коней, вытачивали разнообразные формы посуды.
Всем, кто селился в этих местах, приходилось заниматься ремеслами. Земли здесь были неплодородными, урожая до весны не хватало. Только лесные богатства да проворные руки спасали от голода и нужды. Близость великого волжского пути способствовала тому, что деревянную посуду здесь рано стали изготовлять для продажи.
Однако первые посудные промыслы Заволжья еще ничем не отличались от множества таких же производств, развивавшихся на территории нашей страны. Как и в других районах, местные мастера покрывали изделия льняным маслом или приготовленной из него олифой. Это придавало прочность деревянной посуде, она становилась и более красивой. Такой способ лакировки поверхности дерева не забыт и сейчас. Еще недавно его применяли при производстве самых дешевых чашек и солониц, служивших предметами повседневного хозяйственного обихода.
Когда же возникло искусство золотой Хохломы? Мы не располагаем данными, чтобы ответить определенно на этот вопрос. Вероятно, мастера Заволжья начали расписывать посуду задолго до того, как освоили технику "золотой" окраски. Еще в XIX веке наряду с "золоченой" деревянной посудой здесь изготовляли и дешевые чашки и солонки, поверхность которых украшалась только простейшими геометрическими узорами - розетками, ромбиками, спиралевидными завитками и волнистыми линиями, наносимыми штампиком или кистью.
Знакомясь с сохранившимися в музеях деревянными сосудами XV, XVI и XVII веков, изготовлявшимися при монастырях, мы не находим среди них изделий, поверхность которых была бы окрашена в золотистый цвет приемами, близкими Хохломе. Они похожи на хохломские лишь по форме, киноварному фону, а иногда и по украшающим их золотым пояскам, но пояски эти нанесены порошком твореного золота, который не применяли в Хохломе.
Самые близкие хохломской росписи приемы мы встречаем у иконописцев. Мастера древней Руси умели экономить дорогостоящий металл. Чтобы окрасить фон иконы в золотистый цвет, они использовали иногда не золото, а порошок серебра. После выполнения живописи икону покрывали лаком, приготовленным из льняного масла, и подвергали прогреванию в печи. Под влиянием высокой температуры пленка лака приобретала золотистый оттенок, а серебряный порошок, просвечивающий сквозь нее, делался похожим на золото. Особенно широкое распространение этот прием получил в XVII - XVIII веках, когда убранство русских храмов становится особенно богатым и пышным. В них создаются высокие золоченые иконостасы с большими иконами. В золотистый цвет окрашиваются киоты и церковная мебель. Приемы письма серебром вместо золота в это время стали известны широкому кругу русских иконописцев.Наиболее вероятно, временем возникновения искусства хохломской росписи была вторая половина XVII и начало XVIII века, когда глухие керженские леса стали местом поселения старообрядцев, спасавшихся от преследования царского правительства и церковных властей. После церковных реформ здесь искали убежища противники патриарха Никона, вынужденные покинуть Москву и крупнейшие русские города. Спасаясь от расправы, бежали сюда и участники соловецкого старообрядческого бунта.
Среди раскольников-переселенцев были иконописцы и мастера рукописной миниатюры. О высоком мастерстве этих художников свидетельствуют два киота конца XVII века, сохранившиеся в коллекциях Нижегородского художественного музея. Их роспись с типичными для XVII века растительными мотивами напоминает покровы из драгоценных золотых тканей. Формы фантастических цветов очерчены контурными линиями и искусно разделаны штрихом. На темно-красном фоне среди зелени блестят золотые стебли и лепестки, выполненные в той самой иконописной технике золочения дерева, которая близка Хохломе.
Старообрядцы-раскольники привозили с собой древние иконы, рукописные книги, богато украшенные миниатюрами и орнаментальными заставками, узорные ткани, ювелирные изделия. Далекая лесная глухомань Заволжья стала, таким образом, на рубеже XVII и XVIII веков богатейшей сокровищницей древнерусского искусства. Это не могло не отразиться на развитии местной художественной культуры.
На новых землях старообрядцы были вынуждены заняться ремеслом. В их скитах появились мастерские, в которых точили и расписывали посуду. Наиболее состоятельные переселенцы стали торговцами и скупщиками. Занявшись росписью токарной посуды, иконописцы могли применить известные им приемы окраски дерева в золотистый цвет с помощью серебра, позволившие местным мастерам тоже изготовлять оригинальные изделия, не знавшие конкуренции на рынках и ярмарках. Так, очевидно, и зародилось искусство золотой Хохломы.
В памяти старожилов края сохранились легенды о происхождении хохломской росписи, подтверждающие, что она была занесена иконописцами-старообрядцами. Беседуя с ними, можно в разных вариантах услышать рассказы о бежавших сюда сподвижниках атамана Разина, о приезде мастеров иконописного дела, спасавшихся от церковных гонений. Одна из легенд рассказывает о том, что среди скрывавшихся иконописцев был знаменитый мастер. Он построил дом в лесу на берегу реки и в нем начал красить посуду. Похожими на золотые были его узорные чаши. Верные люди помогали их продавать. Однако дознались в Москве, откуда привозят золоченые чаши, догадались, кто их расписывает. И вот двинулись на поиски мастера царские солдаты... Узнав об этом, призвал мастер мужиков из соседних деревень, показал им свое умение, отдал краски, кисти и исчез. Одни говорят, что это было на берегу Керженца, другие - на берегу Узолы. Может быть, такова была судьба не одного, а нескольких мастеров.
Вместе с техникой окраски в Хохлому проникли и рисунки орнамента, известные иконописцам. Истоки основных типов орнамента промысла можно увидеть в русском декоративном искусстве XVII - начала XVIII века. В это время особое распространение получает растительный орнамент, Приемы его исполнения были разнообразны. При росписи стен, мебели и бытовых вещей часто выполнялись травные рисунки, наносимые свободно кистью. Рисунок цветов и листьев завершали сочные мазки белил - оживки. Такой орнамент, связанный с традициями живописи древней Руси, послужил основой для формирования хохломских травных узоров.
В хохломской росписи нашли отражение и графические орнаменты с четкими линейными контурами и проработкой деталей штрихом. Они способствовали появлению рисунков в технике "под фон". Мотивы "кудрины" были подсказаны рисунками с завитками, украшавшими заставки рукописей. Многие особенности росписей Хохломы были результатом слияния в промысле двух традиционных линий русского декоративного искусства, одна из которых восходила к орнаменту иконописи и рукописной миниатюры, а другая к ремеслам древней Руси. В каждой из них по-своему проявлялись народные национальные особенности понимания орнамента, в каждой были профессионально сложившиеся приемы.
На основе этого наследия в Хохломе происходит формирование уже нового искусства, связанного в своих дальнейших судьбах с оформлением предметов народного быта.
Растительный орнамент, привнесенный в Хохлому иконописцами, претерпевает существенные изменения. Он становится значительно более лаконичным и четким. На характер его композиции большое влияние оказали традиции древнейшего геометрического орнамента, отличавшегося классически простыми и совершенными приемами построения узоров.
Хохлома — это лишь малая часть богатого культурного наследия русского народаЗначение художественного творчества в культуре любого народа сложно переоценить. Это именно то, что на протяжении веков вбирает в себя традиции, особенности этники, делает нацию неповторимой, узнаваемой и богатой духовно. На Руси из поколения в поколение передавались тайны и секреты технического и технологического мастерства. С течением времени искусство совершенствовалось, так рождались народные промыслы, которые в современном мире, без преувеличения, возведены в ранг искусства. Одним из наиболее совершенных художественно народных промыслов считается хохлома, причудливые переплетения которой известны и любимы далеко за пределами России.
Знаменитая роспись хохлома не только выглядит сказочно, но и рождение такого искусства окружено легендами и оплетено волшебством.
Хохлома — это красочная и весьма детальная росписьИзвестно, что хохлома — русский народный промысел, истоки которого берут свое начало в округе славного и величавого Великого Новгорода. В связи с появлением знаменитой росписи есть легенда. Давно, на берегу живописной реки, в нижегородской округе, жил умелец с «золотыми руками». Он искусно вырезал из дерева ложки-плошки, а потом раскрашивал их волшебным образом, да так, что всем казалось, будто они сделаны из чистого золота! Слава о народном умельце быстро разнеслась по округе, а потом докатилась и до самого царя. Правитель был рассержен, почему такой талантливый мастер, и вдруг не у него в услужении при дворе. Послал тогда царь служивых в глухие леса, чтоб доставить искусника ко двору. Искали прислужники мастера, а он словно сквозь землю провалился. А случилось следующее: умелец волшебным образом узнал, что идут за ним слуги царя, и скрылся из виду, да так, что никогда его больше и не видели. Но перед уходом обучил он своему мастерству добрых людей, чтобы в каждой избе плошки да ложки сверкали золотом.
Русский народ украшал хохломой посуду, столовые приборы и многое другое
На самом деле же есть научный факт, что роспись по дереву и особую технологию принесли на Заволжье раскольники, которые бежали, спасаясь от жестокого царского гнета. Среди беглых раскольников было немало искусных умельцев, иконописцев, художников. Они и научили местное население такой необыкновенной росписи. Красиво раскрашенную посуду продавали в большом торговом селе, которое называлось Хохлома. Когда у купца спрашивали, откуда он привез такое диво, он охотно отвечал: «Из Хохломы!». С тех пор так и повелось именовать необычайно красивую, в русском народном стиле, роспись хохломой.
Резьба по дереву и роспись под хохлому по сей день являются достаточно популярным русским ремеслом в некоторых районах
Любой народный промысел является неотъемлемой частью декоративно-прикладного искусства. Главная особенность хохломской росписи — это неповторимый золотой отлив. Интересный факт, что на самом деле в росписи нет ни капли настоящего золота.
Золото хохломы выглядит очень богато
Россыпь красок, чудные орнаменты, глубокий смысл каждого рисунка и символизм — все это выделяет искусство росписи в народном стиле. Каждый промысел имеет свои особенности, которые и делают искусство рисунка узнаваемым во всем мире, хохлома не исключение.
Роспись хохломой довольно разнообразна
Характерные черты следующие:
Популярное сочетание красного и золотого
Для хохломы характерно наличие множества мелких деталей
Работа тонкая и кропотливая
Изысканные узоры хохломы
Роспись хохломой — это четкие акценты и яркие узоры
Чаще всего — это деревянная посуда
Такого уникального эффекта добиваются при помощи особых технологий, основы которых неизменны на протяжении нескольких веков.
Ручная роспись под хохлому
Так исторически сложилось, что Русь во все времена славилась народными умельцами, слава о которых шла далеко за ее пределы. Все дело в том, что наши предки умели не только создавать, но еще и сохранять все традиции, передавая их своим потомкам. Именно поэтому каждый промысел — это не только невероятная эстетика, но еще и строгая технологичность процесса создания народного шедевра. Все дело в особых секретах и правилах, которым мастера следуют и сегодня:
Хохлома состоит их множества традиционных художественных приемов и техник, зная секреты и особенности которых можно выполнить ее самостоятельно. Деревянная посуда, которую украшает роспись в хохломском стиле, — это не только красиво, но еще практично и экологично.
Роспись под хохлому позволяет создавать такие вот шедевры
Такая роспись — это классика народного промысла. Те, кто знает толк в искусстве, именуют промысел «золотой осенью». И действительно, палитра, блеск, невероятно душевный и понятный каждому рисунок, — все это пронизано теплом и свежестью ясного осеннего дня.
В чем секрет такого уникального искусства? Все дело в том, что при нанесении рисунка используется определенная цветовая гамма. Это обусловлено тем, что истоком хохломской росписи стала иконопись, поэтому многие цвета в таких разных промыслах все же перекликаются между собой. Традиционные цвета представлены золотом, оттенками красного, черным. Иногда узор дополняется желтым, зеленью, коричневым оттенком или белым. Чтобы рисунок был фактурным, четким и ярким, по традиции для росписи используются краски с масляной основой. Нанесение рисунка — процесс творческий, требует не только соответствующего состояния души, но и определенных знаний.
Точки расцвета народный русский промысел достиг в XVIII веке. Этот период был действительно благодатным для творческого развития народа. Хохлома в это время уже оформилась, появилась классификация видов хохломского промысла.
Старинные изделия с хохломой можно найти в многочисленных музеях
Основными типами хохломского письма являются верховой и фоновый. Каждый имеет свою технологию и особенности. Верховой тип письма выполнялся на пролуженной поверхности, мазки при нанесении красок мягкие, пластичные, в итоге творческой работы создается ажурная хохлома. Верховой тип росписи делиться на несколько видов орнамента:
Красивая хохлома под ягодку
Орнамент «пряник». Традиционный стиль художественного письма характеризуется вплетением орнамента в геометрическую фигуру. Это может быть круг, квадрат или ромб, посередине которого выполняется стилизованный рисунок в виде солнца. Такой вид верховой росписи более простой в техническом исполнении, нежели травяной или ягодный. Его главная уникальность в том, что он напоминает оригинальное солнце с лучами, которое всегда находится в движении.
Кроме верхового письма, хохломская роспись может быть фоновой. Из названия становится понятно, что перед нанесением рисунка обязательно наноситься фон. Как правило, это красный или черный цвет, а вот рисунок на нем остается золотым. Такой вид письма делится на два вила: роспись Кудрина или «под фон».
Фоновая хохлома прекрасно смотрится на посуде
Техника «под фон» сложна в исполнении и требует определенного уровня мастерства, но такие изделия имеют наивысшую ценность. Особенностью фоновой росписи Кудрина является стилизованное изображение цветов, завитков или плодов. Главную роль в орнаменте играет контурная линия.
Роскошная роспись фоновой хохломой
Все виды хохломского письма необычайно художественны, орнамент напоминает невероятной красоты ковер или полотно. На самом деле, выполнить такую роспись своими руками можно самостоятельно, не обладая художественными сверхвозможностями. Специалисты утверждают, что главная задача — это «набить руку», то есть, тренировать выполнение всевозможных мазков, уловить нажим кисти и нюансы техники.
Мастер класс «Роспись под хохлому»
Сегодня хохлома используется не только в производстве сувенирной продукции или посуды. Хохломские узоры — это новый тренд в современном мире высокой моды. Именно они являются частью популярного во всем мире стиля a la russe, который уже успел покорить многих. Первым, кто использовал хохломские орнаменты в одежде, стал Денис Симачев. Блузки, юбки, топы, брюки, — все это щедро украшалось хохломой, что стало настоящей революцией в мире моды. Кроме невероятно самобытных вечерних нарядов, была представлена уникальная коллекция спортивной одежды, которая также была украшена народными хохломскими мотивами.
С тех пор такой орнамент украсил не одну коллекцию, с каждым сезоном только набирая обороты популярности. Аутентичные принты в современной моде помогают в создании неповторимого и оригинального образа. Но есть важный совет от стилистов: если вы надеваете яркий топ, украшенный пестрым золотым орнаментом, дополнить образ следует однотонными брюками или юбкой, чтобы достичь гармонии и баланса.
Сегодня хохломской орнамент воспринимается нами, как нечто родное, легкое и невероятно живописное. Роскошная роспись не только способна украсить наше жилище или модный образ. Глядя на филигранные узоры, на ум приходят приятные воспоминания, глаз радует буйство красок, сочность и витиеватость орнамента. Безупречная хохлома, как ни один другой промысел, способна нам передать тепло рук мастера и частичку его души.
Хохлома - этот, пожалуй, самый известный вид русского народного творчества возник в 17 веке в Нижегородской губернии (село Семино). Разумеется, каждый из нас знает отличительные черты хохломской росписи - черные, красные, золотистые, иногда зеленые тона; витиеватый орнамент с растительными мотивами (ягоды рябины или земляники, цветы, листья), а бывает и с изображением животных: зверей, птиц, рыб.
Деревянные изделия с этими яркими узорами, начавшие свой путь четыре столетия назад, сегодня находят своих поклонников по всему миру.
Как же зародилось это удивительное искусство?
И по сей день с хохломой в сёлах Нижегородской области связывают удивительную народную легенду.
Поговаривают, что жил в древние времена в городе Москве иконописец - известный мастер. Сам царь-батюшка восхищался его мастерством и щедро платил за труды. Однако наскучил мастеру царский двор с его прелестями, и решил он уйти в глушь и начать там вольную жизнь. И вот однажды покинул он тайно царский двор, и ушел в керженские леса.
Построил он сам себе дом, да начал снова заниматься любимым делом. Мечтал он создать такую роспись, которая полюбилась бы каждому, и отразила бы, словно зеркало, всю красоту земли русской и русской души. И, налюбовавшись на родную природу, начал он расписывать чашки доселе невиданным чудно-красивым образом. И разнеслась о мастере слава, и приезжали люди из самых дальних земель специально, чтобы полюбоваться на его искусство.
Прознал о нем и грозный царь. Разгневался он от того, что мастер самовольно покинул его, и велел своим стрельцам привести беглеца обратно. Услышал об этом мастер, созвал своих друзей и раскрыл им все секрета своего искусства. Посланца царя появились лишь на следующий день, и увидели они, что дом художника горит ярким-ярким пламенем, а сам он исчез. Искали его царские люди, искали - да так и не нашли. Остались только краски его, вобравшие в себя алый жар огня и черноту пепелища.
Продолжили ученики поверенное им искусство, и так с тех пор оно и живет, напоминая своими пламенными узорами о сказочной истории своего родоначальника.
Такова народная легенда, и, несмотря на ее красоту, очевидно, что вымысла в ней больше, чем правды.
Если же говорить о реальности - историки связывают появление хохломы с появлением в на Нижегородских землях старообрядцев. Среди этих изгнанников было немало тех, кто занимался иконописью или рисовал гравюры для церковных книг. Объединив свое искусство со знаниями и умениями местных мастеров по изготовлению деревянной посуда, а так же резьбе по дереву, старообрядцы и дали рождение хохломе.
Роспись выглядит ярко, несмотря на темный фон. Для создания рисунка используются такие краски, как красная, жёлтая, оранжевая, немного зелёной и голубой. Также в росписи всегда присутствует золотой цвет. Традиционные элементы Хохломы - красные сочные ягоды рябины и земляники, цветы и ветки. Также нередко встречаются птицы, рыбы и звери.
Khohloma kovernino.JPG
Изделия с Коверинской Хохломской росписью
Khohloma set 1996.JPG
Набор изделий с Хохломской росписью
Khohloma box.JPG
Ларец, расписанный под Хохлому
Предполагают, что хохломская роспись возникла в 17 веке на левом берегу Волги, в деревнях Большие и Малые Бездели, Мокушино, Шабаши, Глибино, Хрящи. Деревня Хохлома была крупным центром сбыта, куда свозили готовые изделия, оттуда и пошло название росписи. В настоящее время родиной хохломы считается город Семёнов в Нижегородской области.
На сегодняшний момент существует множество версий происхождения хохломской росписи, вот две наиболее распространенные:
По наиболее распространенной версии, уникальный способ окраски деревянной посуды «под золото» в лесном Заволжье и само рождение хохломского промысла приписывалось старообрядцам .
Еще в давние времена среди жителей местных деревень, надежно укрытых в глухомани лесов, было немало «старообрядцев», то есть людей, спасавшихся от гонения за «старую веру».
Среди переселившихся на нижегородскую землю старообрядцев было немало иконописцев, мастеров книжной миниатюры. Они привезли с собой древние иконы и рукописные книги, принесли тонкое живописное мастерство, каллиграфию свободного кистевого письма и образцы богатейшего растительного орнамента.
В свою очередь, местные мастера отменно владели токарным мастерством, передавали из поколения в поколение навыки изготовления посудных форм, искусство объемной резьбы. На рубеже XVII-XVIII столетий лесное Заволжье стало настоящей художественной сокровищницей. Искусство Хохломы унаследовало от заволжских мастеров «классические формы» токарной посуды, пластику резных форм ковшей, ложек, а от иконописцев - живописную культуру, мастерство «тонкой кисти». И, что не менее важно, секрет изготовления «золотой» посуды без применения золота.
Но есть документы, свидетельствующие о другом. Способ имитации позолоты на дереве, родственный хохломскому, использовался нижегородскими ремесленниками в окраске деревянной посуды еще в 1640-1650 годах, до появления старообрядчества . В крупных нижегородских ремесленных селах Лысково и Мурашкино, в заволжском «селишке Семеновское» (будущий город Семенов - один из центров хохломской росписи) изготовлялась деревянная посуда - братины, ковши, блюда для праздничного стола - окрашенная «на оловянное дело», то есть с применением оловянного порошка. Способ окраски деревянной посуды «на оловянное дело», вероятно, предшествовавший хохломскому, сложился из опыта иконописцев и местных поволжских традиций посудного ремесла .
Производство хохломской посуды долгое время сдерживалось дороговизной привозимого олова. Обеспечить оловом мастеров мог только очень состоятельный заказчик. В Заволжье такими заказчиками оказались монастыри. Так, села Хохлома, Скоробогатово и около 80 селений по рекам Узоле и Керженцу работали на Троице-Сергиев монастырь. Из документов монастыря видно, что крестьяне этих сел вызывались для работы в мастерских Лавры, где могли познакомиться с производством праздничных чаш и ковшей. Не случайно, что именно хохломские и скоробогатовские села и деревни стали родиной оригинальной росписи посуды, так похожей на драгоценную.
Обилие леса, близость Волги - главной торговой артерии Заволжья - также способствовало развитию промысла: груженные «щепным» товаром. суда направлялись в Городец, Нижний Новгород, Макарьев, славившиеся своими ярмарками, а оттуда - в Саратовскую и Астраханскую губернии. Через прикаспийские степи хохломская посуда доставлялась в Среднюю Азию, Персию, Индию. Англичане, немцы, французы охотно скупали заволжскую продукцию в Архангельске, куда она доставлялась через Сибирь. Крестьяне вытачивали, расписывали деревянную посуду и везли её для продажи в крупное торговое село Хохлома (Нижегородской губернии), где был торг. Отсюда и пошло название «хохломская роспись», или просто «хохлома».
Существует и легендарное объяснение появления хохломской росписи. Был замечательный иконописец Андрей Лоскут. Бежал он из столицы, недовольный церковными нововведениями патриарха Никона , и стал в глуши приволжских лесов расписывать деревянные поделки, да писать иконы по старому образцу. Прознал про это патриарх Никон и отправил за непокорным иконописцем солдат. Отказался подчиниться Андрей, сжёг себя в избе, а перед смертью завещал людям сохранить его мастерство. Искрами изошёл, рассыпался Андрей. С той поры и горят алым пламенем, искрятся золотыми самородками яркие краски хохломы.
В настоящее время у хохломской росписи два центра - город Семёнов, где находятся фабрики «Хохломская роспись» и «Семёновская роспись», и село Сёмино Ковернинского района, где работает предприятие «Хохломский художник», объединяющее мастеров деревень Ковернинского района: Сёмино, Кулигино, Новопокровское и др. (фабрика находится в д. Сёмино). В данный момент деятельность предприятия сведена практически к нулю. В д. Семино расположено также предприятие, занимающееся 19 лет выпуском деревянных шкатулок с хохломской росписью (ООО «Промысел»).
Для изготовления изделий с хохломской росписью сначала бьют баклуши , то есть делают грубые бруски-заготовки из дерева . Затем на токарном или фрезерном станке заготовке придают нужную форму. Полученные изделия - резные ковши и ложки, поставцы и чашки - основа для росписи, называются «бельё».
После сушки «бельё» грунтуют жидкой очищенной глиной - вапой. После грунтовки изделие 7-8 часов сушат и обязательно вручную покрывают несколькими слоями олифы (льняного масла). Мастер окунает в миску с олифой специальный тампон, приготовленный из овечьей или телячьей кожи, вывернутой наизнанку, а затем быстро втирает в поверхность изделия, поворачивая его так, чтобы олифа распределялась равномерно. Эта операция очень ответственная. От неё будет в дальнейшем зависеть качество деревянной посуды, прочность росписи. В течение дня изделие покроют олифой 3-4 раза. Последний слой высушат до «небольшого отлипа» - когда олифа слегка прилипает к пальцу, уже не пачкая его. Следующий этап - «лужение», то есть втирание в поверхность изделия алюминиевого порошка. Выполняют его также вручную тампоном из овечьей кожи. После лужения предметы приобретают красивый бело-зеркальный блеск, и готовы для росписи. В росписи применяются масляные краски . Главные цвета, определяющие характер и узнаваемость хохломской росписи - красный и чёрный (киноварь и сажа), но для оживления узора допускаются и другие - коричневый, светлого тона зелень, жёлтый тон. Кисти для росписи делаются из беличьих хвостов, так, чтобы ими можно было провести очень тонкую линию.
Выделяют роспись «верховую» (когда по закрашенному серебристому фону наносят рисунок (криуль - основная линия композиции, на неё «насаживают» такие элементы как осочки, капельки, усики, завитки т. д.) красным и черным цветом) и «под фон» (сначала намечается контур орнамента , а потом заполняется чёрной краской фон, рисунок листа или цветочка остается золотым). Кроме того, существуют разнообразные виды орнаментов:
Используют мастера и упрощённые орнаменты. Например, «крап», который наносят штампиком, вырезанным из пластинок гриба-дождевика, или особым образом свёрнутым кусочком ткани. Все изделия расписываются вручную, причём роспись нигде не повторяется. Какой бы выразительной ни была роспись, пока узор или фон остаются серебристыми, это ещё не настоящая «хохлома».
Расписанные изделия 4-5 раз покрывают специальным лаком (с промежуточной сушкой после каждого слоя) и, наконец, закаливают в течение 3-4 часов в печи при температуре +150… +160 °C до образования масляно-лаковой плёнки золотистого цвета. Так получается знаменитая «золотая хохлома».
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…
Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l"etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
– Кроме того, Петр Николаич, перейдя в гвардию, я на виду, – продолжал Берг, – и вакансии в гвардейской пехоте гораздо чаще. Потом, сами сообразите, как я мог устроиться из двухсот тридцати рублей. А я откладываю и еще отцу посылаю, – продолжал он, пуская колечко.
– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.
– Ну, батюшка, вы и в пехоте, и в кавалерии, везде пойдете в ход; это я вам предрекаю, – сказал Шиншин, трепля его по плечу и спуская ноги с отоманки.
Берг радостно улыбнулся. Граф, а за ним и гости вышли в гостиную.
Было то время перед званым обедом, когда собравшиеся гости не начинают длинного разговора в ожидании призыва к закуске, а вместе с тем считают необходимым шевелиться и не молчать, чтобы показать, что они нисколько не нетерпеливы сесть за стол. Хозяева поглядывают на дверь и изредка переглядываются между собой. Гости по этим взглядам стараются догадаться, кого или чего еще ждут: важного опоздавшего родственника или кушанья, которое еще не поспело.
Пьер приехал перед самым обедом и неловко сидел посредине гостиной на первом попавшемся кресле, загородив всем дорогу. Графиня хотела заставить его говорить, но он наивно смотрел в очки вокруг себя, как бы отыскивая кого то, и односложно отвечал на все вопросы графини. Он был стеснителен и один не замечал этого. Большая часть гостей, знавшая его историю с медведем, любопытно смотрели на этого большого толстого и смирного человека, недоумевая, как мог такой увалень и скромник сделать такую штуку с квартальным.
– Вы недавно приехали? – спрашивала у него графиня.
– Oui, madame, [Да, сударыня,] – отвечал он, оглядываясь.
