Генрик Ибсен работал аптекарем. Тогда он написал первые стихи и драму из древнеримской истории «Катилина» (Catilina , ), мотивы которых отражают революционные события в Европе . Драма вышла под псевдонимом и успехом не пользовалась. В 1850 в Кристиании поставлена пьеса Ибсена «Богатырский курган» (Kjæmpehøjen ). В - руководил в Бергене первым национальным норвежским театром, а в 1857- возглавлял Норвежский театр в Кристиании. Бергенский период жизни совпадает с увлечением писателя политическим национализмом и скандинавским фольклором . Так появились «средневековые» пьесы «Фру Ингер из Эстрота» (Fru Inger til Østeraad , ), «Пир в Сульхауге» (Gildet paa Solhoug , в - принесшая Ибсену всенорвежскую славу), «Улаф Лилиенкранс» (Olaf Liljekrans , 1856), «Воители в Хельгеланде» (Hærmændene paa Helgeland , ). В 1862 году Ибсен пишет произведение «Комедия любви», в которой наметилась сатирическая картина мещанско-чиновничьей Норвегии. В народно-исторической драме «Борьба за престол» () Ибсен показал победу героя, выполняющего прогрессивную историческую миссию. Однако и собственно литературные (невозможность полностью описать человеческие взаимоотношения при помощи средневековых образов и романтических клише), и внелитературные (разочарование в национализме после австро-прусско-датской войны) причины побудили Ибсена уехать за рубеж в поисках новых форм.
Ибсен четверть века провёл за границей, жил в Риме, Дрездене , Мюнхене . Первыми всемирно известными его пьесами стали стихотворные драмы «Бранд » (Brand , ) и «Пер Гюнт » (Peer Gynt, ). Они иллюстрируют противоположные черты характера самого Ибсена, а также и его современника. Священник Бранд - серьёзный и суровый проповедник человеческой свободы и религиозности, на его максимализме лежит отпечаток учения С. Кьеркегора . Пер Гюнт, напротив, ищет личного счастья и не находит. Вместе с тем Пер едва ли не больший гуманист и поэт, нежели Бранд.
Самой популярной пьесой Ибсена в России стал «Кукольный дом» (Et Dukkehjem , ). Декорации квартиры Хельмера и Норы погружают зрителя в мещанскую идиллию. Её разрушает поверенный Крогстад, напоминающий Норе о подделанном ею векселе . Торвальд Хельмер ссорится с женой и всячески обвиняет её. Неожиданно Крогстад перевоспитывается и присылает вексель Норе. Хельмер тут же успокаивается и предлагает жене вернуться к нормальной жизни, но Нора уже осознала, как мало она значит для мужа. Она обличает мещанский семейный строй:
Я была здесь твоей куколкой-женой, как дома была папиной куколкой-дочкой. А дети были уж моими куклами.
Пьеса заканчивается уходом Норы. Однако её не следует воспринимать как социальную, пьеса написана на реальных событиях, и для Ибсена важна общечеловеческая проблематика свободы.
Первая драма, написанная Ибсеном после «Кукольного дома» - «Привидения» (Gengangere , ). Она использует многие мотивы «Бранда»: наследственность , религия, идеализм (воплощённый во фру Альвинг). Но в «Привидениях» критиками отмечается значительное влияние французского натурализма .
«Строитель Сольнес» - наиболее значимая из поздних драм Ибсена. Сольнес, как и Ибсен, мечется между высоким призванием и жизненным комфортом . Юная Хильда, напоминающая Хедвигу из «Дикой утки», требует от него вернуться к строительству башен. Пьеса заканчивается падением строителя, до сих пор не истолкованного литературоведами. По одной из версий, творчество и жизнь несовместимы, по другой - только так и может закончить свой путь истинный художник.
Фильмы по произведениям Г. Ибсена регулярно снимаются на его родине. Среди них можно назвать две «Дикие утки» (1963 и 1970), «Нору (Кукольный дом)» (1973), «Фру Ингер из Эстрота» (1975), «Женщину с моря» (1979), «Врага народа» (2004). За пределами Норвегии были экранизированы «Терье Виген» (Швеция , 1917), «Кукольный дом» (Франция /Великобритания , 1973), «Гедда Габлер » (Великобритания, 1993).
| Ибсен, Генрик в Викицитатнике | |
| в Викитеке |
|
||||||||||||||||||||||||
На другой день, рано утром, дряхлый Кутузов встал, помолился богу, оделся и с неприятным сознанием того, что он должен руководить сражением, которого он не одобрял, сел в коляску и выехал из Леташевки, в пяти верстах позади Тарутина, к тому месту, где должны были быть собраны наступающие колонны. Кутузов ехал, засыпая и просыпаясь и прислушиваясь, нет ли справа выстрелов, не начиналось ли дело? Но все еще было тихо. Только начинался рассвет сырого и пасмурного осеннего дня. Подъезжая к Тарутину, Кутузов заметил кавалеристов, ведших на водопой лошадей через дорогу, по которой ехала коляска. Кутузов присмотрелся к ним, остановил коляску и спросил, какого полка? Кавалеристы были из той колонны, которая должна была быть уже далеко впереди в засаде. «Ошибка, может быть», – подумал старый главнокомандующий. Но, проехав еще дальше, Кутузов увидал пехотные полки, ружья в козлах, солдат за кашей и с дровами, в подштанниках. Позвали офицера. Офицер доложил, что никакого приказания о выступлении не было.
– Как не бы… – начал Кутузов, но тотчас же замолчал и приказал позвать к себе старшего офицера. Вылезши из коляски, опустив голову и тяжело дыша, молча ожидая, ходил он взад и вперед. Когда явился потребованный офицер генерального штаба Эйхен, Кутузов побагровел не оттого, что этот офицер был виною ошибки, но оттого, что он был достойный предмет для выражения гнева. И, трясясь, задыхаясь, старый человек, придя в то состояние бешенства, в которое он в состоянии был приходить, когда валялся по земле от гнева, он напустился на Эйхена, угрожая руками, крича и ругаясь площадными словами. Другой подвернувшийся, капитан Брозин, ни в чем не виноватый, потерпел ту же участь.
– Это что за каналья еще? Расстрелять мерзавцев! – хрипло кричал он, махая руками и шатаясь. Он испытывал физическое страдание. Он, главнокомандующий, светлейший, которого все уверяют, что никто никогда не имел в России такой власти, как он, он поставлен в это положение – поднят на смех перед всей армией. «Напрасно так хлопотал молиться об нынешнем дне, напрасно не спал ночь и все обдумывал! – думал он о самом себе. – Когда был мальчишкой офицером, никто бы не смел так надсмеяться надо мной… А теперь!» Он испытывал физическое страдание, как от телесного наказания, и не мог не выражать его гневными и страдальческими криками; но скоро силы его ослабели, и он, оглядываясь, чувствуя, что он много наговорил нехорошего, сел в коляску и молча уехал назад.
Излившийся гнев уже не возвращался более, и Кутузов, слабо мигая глазами, выслушивал оправдания и слова защиты (Ермолов сам не являлся к нему до другого дня) и настояния Бенигсена, Коновницына и Толя о том, чтобы то же неудавшееся движение сделать на другой день. И Кутузов должен был опять согласиться.
На другой день войска с вечера собрались в назначенных местах и ночью выступили. Была осенняя ночь с черно лиловатыми тучами, но без дождя. Земля была влажна, но грязи не было, и войска шли без шума, только слабо слышно было изредка бренчанье артиллерии. Запретили разговаривать громко, курить трубки, высекать огонь; лошадей удерживали от ржания. Таинственность предприятия увеличивала его привлекательность. Люди шли весело. Некоторые колонны остановились, поставили ружья в козлы и улеглись на холодной земле, полагая, что они пришли туда, куда надо было; некоторые (большинство) колонны шли целую ночь и, очевидно, зашли не туда, куда им надо было.
Граф Орлов Денисов с казаками (самый незначительный отряд из всех других) один попал на свое место и в свое время. Отряд этот остановился у крайней опушки леса, на тропинке из деревни Стромиловой в Дмитровское.
Перед зарею задремавшего графа Орлова разбудили. Привели перебежчика из французского лагеря. Это был польский унтер офицер корпуса Понятовского. Унтер офицер этот по польски объяснил, что он перебежал потому, что его обидели по службе, что ему давно бы пора быть офицером, что он храбрее всех и потому бросил их и хочет их наказать. Он говорил, что Мюрат ночует в версте от них и что, ежели ему дадут сто человек конвою, он живьем возьмет его. Граф Орлов Денисов посоветовался с своими товарищами. Предложение было слишком лестно, чтобы отказаться. Все вызывались ехать, все советовали попытаться. После многих споров и соображений генерал майор Греков с двумя казачьими полками решился ехать с унтер офицером.
– Ну помни же, – сказал граф Орлов Денисов унтер офицеру, отпуская его, – в случае ты соврал, я тебя велю повесить, как собаку, а правда – сто червонцев.
Унтер офицер с решительным видом не отвечал на эти слова, сел верхом и поехал с быстро собравшимся Грековым. Они скрылись в лесу. Граф Орлов, пожимаясь от свежести начинавшего брезжить утра, взволнованный тем, что им затеяно на свою ответственность, проводив Грекова, вышел из леса и стал оглядывать неприятельский лагерь, видневшийся теперь обманчиво в свете начинавшегося утра и догоравших костров. Справа от графа Орлова Денисова, по открытому склону, должны были показаться наши колонны. Граф Орлов глядел туда; но несмотря на то, что издалека они были бы заметны, колонн этих не было видно. Во французском лагере, как показалось графу Орлову Денисову, и в особенности по словам его очень зоркого адъютанта, начинали шевелиться.
– Ах, право, поздно, – сказал граф Орлов, поглядев на лагерь. Ему вдруг, как это часто бывает, после того как человека, которому мы поверим, нет больше перед глазами, ему вдруг совершенно ясно и очевидно стало, что унтер офицер этот обманщик, что он наврал и только испортит все дело атаки отсутствием этих двух полков, которых он заведет бог знает куда. Можно ли из такой массы войск выхватить главнокомандующего?
– Право, он врет, этот шельма, – сказал граф.
– Можно воротить, – сказал один из свиты, который почувствовал так же, как и граф Орлов Денисов, недоверие к предприятию, когда посмотрел на лагерь.
– А? Право?.. как вы думаете, или оставить? Или нет?
– Прикажете воротить?
– Воротить, воротить! – вдруг решительно сказал граф Орлов, глядя на часы, – поздно будет, совсем светло.
И адъютант поскакал лесом за Грековым. Когда Греков вернулся, граф Орлов Денисов, взволнованный и этой отмененной попыткой, и тщетным ожиданием пехотных колонн, которые все не показывались, и близостью неприятеля (все люди его отряда испытывали то же), решил наступать.
Шепотом прокомандовал он: «Садись!» Распределились, перекрестились…
– С богом!
«Урааааа!» – зашумело по лесу, и, одна сотня за другой, как из мешка высыпаясь, полетели весело казаки с своими дротиками наперевес, через ручей к лагерю.
Один отчаянный, испуганный крик первого увидавшего казаков француза – и все, что было в лагере, неодетое, спросонков бросило пушки, ружья, лошадей и побежало куда попало.
Ежели бы казаки преследовали французов, не обращая внимания на то, что было позади и вокруг них, они взяли бы и Мюрата, и все, что тут было. Начальники и хотели этого. Но нельзя было сдвинуть с места казаков, когда они добрались до добычи и пленных. Команды никто не слушал. Взято было тут же тысяча пятьсот человек пленных, тридцать восемь орудий, знамена и, что важнее всего для казаков, лошади, седла, одеяла и различные предметы. Со всем этим надо было обойтись, прибрать к рукам пленных, пушки, поделить добычу, покричать, даже подраться между собой: всем этим занялись казаки.
Французы, не преследуемые более, стали понемногу опоминаться, собрались командами и принялись стрелять. Орлов Денисов ожидал все колонны и не наступал дальше.
Между тем по диспозиции: «die erste Colonne marschiert» [первая колонна идет (нем.) ] и т. д., пехотные войска опоздавших колонн, которыми командовал Бенигсен и управлял Толь, выступили как следует и, как всегда бывает, пришли куда то, но только не туда, куда им было назначено. Как и всегда бывает, люди, вышедшие весело, стали останавливаться; послышалось неудовольствие, сознание путаницы, двинулись куда то назад. Проскакавшие адъютанты и генералы кричали, сердились, ссорились, говорили, что совсем не туда и опоздали, кого то бранили и т. д., и наконец, все махнули рукой и пошли только с тем, чтобы идти куда нибудь. «Куда нибудь да придем!» И действительно, пришли, но не туда, а некоторые туда, но опоздали так, что пришли без всякой пользы, только для того, чтобы в них стреляли. Толь, который в этом сражении играл роль Вейротера в Аустерлицком, старательно скакал из места в место и везде находил все навыворот. Так он наскакал на корпус Багговута в лесу, когда уже было совсем светло, а корпус этот давно уже должен был быть там, с Орловым Денисовым. Взволнованный, огорченный неудачей и полагая, что кто нибудь виноват в этом, Толь подскакал к корпусному командиру и строго стал упрекать его, говоря, что за это расстрелять следует. Багговут, старый, боевой, спокойный генерал, тоже измученный всеми остановками, путаницами, противоречиями, к удивлению всех, совершенно противно своему характеру, пришел в бешенство и наговорил неприятных вещей Толю.
– Я уроков принимать ни от кого не хочу, а умирать с своими солдатами умею не хуже другого, – сказал он и с одной дивизией пошел вперед.
Выйдя на поле под французские выстрелы, взволнованный и храбрый Багговут, не соображая того, полезно или бесполезно его вступление в дело теперь, и с одной дивизией, пошел прямо и повел свои войска под выстрелы. Опасность, ядра, пули были то самое, что нужно ему было в его гневном настроении. Одна из первых пуль убила его, следующие пули убили многих солдат. И дивизия его постояла несколько времени без пользы под огнем.
Между тем с фронта другая колонна должна была напасть на французов, но при этой колонне был Кутузов. Он знал хорошо, что ничего, кроме путаницы, не выйдет из этого против его воли начатого сражения, и, насколько то было в его власти, удерживал войска. Он не двигался.
Кутузов молча ехал на своей серенькой лошадке, лениво отвечая на предложения атаковать.
– У вас все на языке атаковать, а не видите, что мы не умеем делать сложных маневров, – сказал он Милорадовичу, просившемуся вперед.
– Не умели утром взять живьем Мюрата и прийти вовремя на место: теперь нечего делать! – отвечал он другому.
Когда Кутузову доложили, что в тылу французов, где, по донесениям казаков, прежде никого не было, теперь было два батальона поляков, он покосился назад на Ермолова (он с ним не говорил еще со вчерашнего дня).
– Вот просят наступления, предлагают разные проекты, а чуть приступишь к делу, ничего не готово, и предупрежденный неприятель берет свои меры.
Ермолов прищурил глаза и слегка улыбнулся, услыхав эти слова. Он понял, что для него гроза прошла и что Кутузов ограничится этим намеком.
– Это он на мой счет забавляется, – тихо сказал Ермолов, толкнув коленкой Раевского, стоявшего подле него.
Вскоре после этого Ермолов выдвинулся вперед к Кутузову и почтительно доложил:
– Время не упущено, ваша светлость, неприятель не ушел. Если прикажете наступать? А то гвардия и дыма не увидит.
Кутузов ничего не сказал, но когда ему донесли, что войска Мюрата отступают, он приказал наступленье; но через каждые сто шагов останавливался на три четверти часа.
Все сраженье состояло только в том, что сделали казаки Орлова Денисова; остальные войска лишь напрасно потеряли несколько сот людей.
Вследствие этого сражения Кутузов получил алмазный знак, Бенигсен тоже алмазы и сто тысяч рублей, другие, по чинам соответственно, получили тоже много приятного, и после этого сражения сделаны еще новые перемещения в штабе.
«Вот как у нас всегда делается, все навыворот!» – говорили после Тарутинского сражения русские офицеры и генералы, – точно так же, как и говорят теперь, давая чувствовать, что кто то там глупый делает так, навыворот, а мы бы не так сделали. Но люди, говорящие так, или не знают дела, про которое говорят, или умышленно обманывают себя. Всякое сражение – Тарутинское, Бородинское, Аустерлицкое – всякое совершается не так, как предполагали его распорядители. Это есть существенное условие.
Бесчисленное количество свободных сил (ибо нигде человек не бывает свободнее, как во время сражения, где дело идет о жизни и смерти) влияет на направление сражения, и это направление никогда не может быть известно вперед и никогда не совпадает с направлением какой нибудь одной силы.
Ежели многие, одновременно и разнообразно направленные силы действуют на какое нибудь тело, то направление движения этого тела не может совпадать ни с одной из сил; а будет всегда среднее, кратчайшее направление, то, что в механике выражается диагональю параллелограмма сил.
Ежели в описаниях историков, в особенности французских, мы находим, что у них войны и сражения исполняются по вперед определенному плану, то единственный вывод, который мы можем сделать из этого, состоит в том, что описания эти не верны.
Тарутинское сражение, очевидно, не достигло той цели, которую имел в виду Толь: по порядку ввести по диспозиции в дело войска, и той, которую мог иметь граф Орлов; взять в плен Мюрата, или цели истребления мгновенно всего корпуса, которую могли иметь Бенигсен и другие лица, или цели офицера, желавшего попасть в дело и отличиться, или казака, который хотел приобрести больше добычи, чем он приобрел, и т. д. Но, если целью было то, что действительно совершилось, и то, что для всех русских людей тогда было общим желанием (изгнание французов из России и истребление их армии), то будет совершенно ясно, что Тарутинское сражение, именно вследствие его несообразностей, было то самое, что было нужно в тот период кампании. Трудно и невозможно придумать какой нибудь исход этого сражения, более целесообразный, чем тот, который оно имело. При самом малом напряжении, при величайшей путанице и при самой ничтожной потере были приобретены самые большие результаты во всю кампанию, был сделан переход от отступления к наступлению, была обличена слабость французов и был дан тот толчок, которого только и ожидало наполеоновское войско для начатия бегства.
Ибсен Генрик (1828-1906 гг.)
Норвежский драматург. Родился в портовом городе Шиен (Южная Норвегия) в семье богатого коммерсанта, разорившегося в 1836 г.
В шестнадцать лет Ибсен оставляет дом и отправляется в Гримстад, где работает учеником аптекаря. Занявшись журналистикой, пишет сатирические стихи. Выкраивая время, готовится к экзаменам в университет в Христиании. К 1850 г Ибсен написал первые стихи и драму «Катилина», тираноборческие мотивы которой навеяны революционными событиями 1848 в Европе.
Бросает медицину и переезжает в Христианию, где участвует в политической жизни, сотрудничает в газетах и журналах. 26 сентября 1850 г поставлена пьеса Ибсена -одноактная лирическая драма «Богатырский курган». В1851-1857 гг. благодаря пьесам «Катилина» и «Богатырский курган» Ибсен занимает место драматурга, режиссера и художественного руководителя Норвежского театра в Бергене.
В конце 1840 - начале 1850-х гг. Ибсен обратился к сатире и гротеску; буржуазной современности Ибсена противопоставлял героическое национальное прошлое, мир патриархальной крестьянской жизни и возвышенность человеческих чувств. Пишет пьесы «Иванова ночь», «Фру Ингер из Эстрота», «Пир в Сульхауге». Она и «Катилина» - единственные пьесы Ибсена 50-х гг., которые в этот период пользуются успехом Создает также пьесу «Воители в Хельгеланде», основанную на сагах.
В 1857г Ибсен переезжает в Христианию и возглавляет столичный Норвежский театр, художественным руководителем которого остается до 1862 г В 1858 г. Ибсен женится на Сусанне Торесен. Рождается их единственный сын Сигурд. В 1864 г на полученную стипендию и с помощью друзей Ибсен уезжает в Италию. За рубежом он остается двадцать семь лет. В 1864-1891 гг. жил в Риме, Дрездене, Мюнхене.
В 1866 г. появляется драматическая поэма «Бранд», главный герой которой - человек необычной цельности и силы, не останавливающийся ни перед какими жертвами для осуществления своего идеала. Следом выходит пьеса в стихах «Пер Гюнт». Герой этой пьесы - полная противоположность Бранду. Пер Гюнт, простой крестьянский парень, воплощение душевной слабости человека. Эта пьеса символизирует окончательное размежевание Ибсена с романтизмом и романтической идеализацией характера.
На рубеже 70-х гг. Ибсен пишет политические и историко-философские стихи. В 1873 г заканчивает дилогию о Юлиане-отступнике «Кесарь и галилеянин», которую он называет «мировой драмой», где решаются проблемы устройства мира и возникает идея «третьего царства» - нравственно-политического идеала драматурга.
Мировая слава приходит к Ибсену в конце 70-х гг., когда он выступает с острокритическими пьесами из современной жизни, драмами идей.
Основная тема пьес «Столпы общества», «Кукольный дом», «Привидения», «Враг народа» - несоответствие между показным блеском буржуазного общества и его фальшивой внутренней сутью. Пьесы построены аналитически, драматическое напряжение создается не внешними событиями, а постепенным раскрытием сюжетных тайн и подтекстом.
С середины 80-х гг. социальная критика у Ибсена ослабевает («Дикая утка»), В его поздних пьесах усложняется подтекст, возрастает тонкость психологического рисунка, одновременно усиливаются элементы символики. Тема «сильного человека» выдвигается на первый план, однако Ибсен беспощаден к своим героям, когда они осуществляют свое призвание за счет жизни и счастья других людей: «Росмерсхольм», «Гедда Габлер», «Строитель Сольнес», «Йун Габриель Боркман».
Начиная с 80-х годов, имя Ибсена служило во всем мире знаменем борьбы за реалистическое искусство, за цельность и внутреннюю свободу человека, за обновление духовной жизни. Его пьесы шли во многих театрах. «Пер Гюнт» был положен на музыку Э. Григом. В 1891 г Ибсен возвращается на родину. 70-летие Ибсена становится национальным праздником в Норвегии.
Генрик Ибсен - норвежский драматург, публицист, один из основателей национального норвежского театра, а также европейской новой драмы - появился на свет в Южной Норвегии, небольшом городке Скиен, расположенном на берегу Христиании, 20 марта 1828 г. Был потомком знатной и состоятельной семьи датского происхождения.
Когда Генрику было 8 лет, его отец, занимавшийся коммерцией, обанкротился, и столкновение с лишениями и человеческой жестокостью наложило огромный отпечаток на дальнейшую биографию, в том числе творческую. В школьные годы он писал прекрасные сочинения, имел склонность к живописи, однако вынужден был сделать выбор в пользу профессии, гарантировавшей более стабильные и весомые доходы.
Пятнадцатилетним подростком Генрик Ибсен покидает родной Скиен, приезжает в небольшой городок Гримштадт, устраивается к аптекарю учеником. Все 5 лет, которые работал в аптеке, он мечтал получить высшее образование. Жизнь в этом заштатном городке, где вольнодумство и увлеченность революционными идеями настроили против него общественность , вконец опротивела ему, и он уехал в Христианию.
К этому периоду жизни относится написание первых стихов и драмы «Катилина» (1850), не имевших успеха. Не принесли известности и несколько поэм и драматическая сатира, которую Ибсен напечатал в еженедельнике, основанном им же самим вместе с приятелями. Его новый знакомый, Ола-Булем, основатель народного театра в Бергене, пригласил его туда работать режиссером и директором. Бергенский период биографии был отмечен написанием пьес, основанных на скандинавском фольклоре. Поставленная на сцене местного театра пьеса «Пир в Сульгхауге» (1856) прославила Генрика Ибсена на всю страну.
В 1857 г. состоялся его переезд в Христианию, где он тоже работал директором театра вплоть до 1862 г. В 1858 г. драматург удачно женится, его семейная жизнь всегда была очень благополучной. Выхлопотав себе в 1864 г. писательскую пенсию, разочаровавшись в националистических идеях, стремясь найти новые художественные формы взамен ограничивающих его прежних схем и шаблонов, Генрик Ибсен уезжает за границу: сначала в Рим, затем в Триест, Дрезден, Мюнхен - всего за пределами родной Норвегии писатель провел четверть века. Европейскую славу ему принесли драматическая поэма «Бранд» (1866) и философско-символическая драма «Пер Гюнт» (1867).
Пьесы «Столпы общества» (1877), «Кукольный дом» («Нора», 1879), «Привидения» (1881), «Враг народа» (1882) делают Генрика Ибсена драматургом мирового уровня. Все эти произведения роднит остросоциальное отображение действительности. Однако уже в середине 80-ых социальный накал становится менее выраженным, сочинения становятся все более символичными и психологичными. Пьесы Ибсена победоносно шагали по сценам театров в самых разных уголках земного шара. В 1897 г. в Германии был создан странствующий театр, в котором играли только его произведения. Затяжное тяжелое заболевание подорвало его силы, 23 мая 1906 г. драматург скончался в Христиании.
Генрик Ибсен. Биография и обзор творчества
Генрик Ибсен был не только великим норвежским драматургом, но и создателем новой социально-психологической драмы, оказавшим сильнейшее влияние на мировую драматургию.
Г. Ибсен родился в приморском норвежском городке Шиене в семье судовладельца. В 1836 г. отец Ибсена разорился. Резко изменилось не только имущественное положение семьи, но и отношение к ней окружающих. Ибсену было только 8 лет, но он остро чувствовал эту перемену. Он учился в школе, поражая учителей своими способностями, особенно к литературе и рисованию, но о поступлении в университет не приходилось и думать. Перед 15-летним мальчиком встал вопрос о куске хлеба. Он начал работать учеником аптекаря в соседнем городке Гримстэде.
Однообразная жизнь в Гримстэде длилась 6 лет — с 1844 по 1850 г. Получая гроши и выполняя свои обязанности, молодой аптекарь отдавал досуг самому любимому делу — литературе. Он много читал и писал стихи. В его тетрадях встречались эпиграммы и карикатуры на местных богачей и чиновников,— они распространялись, создавая ему влиятельных врагов, и привлекали к нему сердца передовой молодежи. Известность юного помощника аптекаря росла и уже явно не соответствовала его скромному положению в городе. Его бунтарская настроенность особенно усилилась в связи с революцией 1848 г. «Под шум великих международных бурь я, со своей стороны, воевал с маленьким обществом, к которому был прикован волей обстоятельств и житейских условий,— писал впоследствии Ибсен.
Революционность молодого Ибсена сочеталась с патриотическими, национально-освободительными настроениями. Он бурно реагировал на события революции 1848 г. в различных странах, особенно на венгерскую революцию, которой посвятил стихотворение «Мадьярам».
Тогда же, 20 лет от роду, Ибсен написал свою первую драму — «Катилина» (1848—1849).
В пьесе «Катилина» Ибсен мало считался с историей. Подлинный мятежник, Катилина (II в. до н. э.), выступивший против римского сената, руководствовался только личными, эгоистическими целями, пытался стать диктатором Рима. Катилина в пьесе Ибсена восстает против своекорыстия сената и мечтает о возрождении древнего величия Римской республики. Однако Ибсен не только идеализирует Катилину: он показывает его выступление против Рима как трагическую ошибку, ибо сподвижники Катилины ждут от победы своего вождя лишь обогащения и власти.
В этой слабой юношеской трагедии уже наметилась ведущая тема ибсеновского творчества — бунт сильной, одинокой личности и ее гибель.
Почти одновременно с «Кати л иной» была написана одноактная пьеса «Богатырский курган». Эта пьеса о древних норвежских викингах была принята к постановке театром в Христиании и имела некоторый успех. Путь Ибсена как драматурга был начат. В Христиании Ибсен учился на частных курсах подготовки в университет и одновременно работал в радикальной прессе. В этот период он сблизился с норвежским рабочим движением, преподавал в рабочей воскресной школе, сотрудничал в «Газете рабочих объединений». Участвовал он и в революционных студенческих демонстрациях. Бывая среди публики на заседаниях стортинга, где в это время либеральная оппозиция вместе с правительственной партией предавала национальные интересы, Ибсен проникся презрением к этой лживой говорильне и написал сатирическую пьесу «Норма, или Любовь политика». Под именами, заимствованными из популярной оперы Беллини «Норма», он изобразил продажных политических деятелей Норвегии.
В 1851 г. 24-летний драматург получил лестное приглашение от известного музыканта Оле Бюлля, недавно основавшего в Бергене Национальный норвежский театр. Ибсену было предложено фактически возглавить театр, стать его художественным руководителем, режиссером и драматургом. Ибсен провел в Бергене 5 лет. Он оказался незаурядным режиссером. Каждый год он создавал для бергенского театра новую пьесу. В 1857 г. он вновь вернулся в Христианию.
Первый период творчества
Первый период творчества Ибсена (1848—1864) обычно называют национально-романтическим. Главная его тема в этот период — борьба Норвегии за независимость и прославление ее героического прошлого. Метод Ибсена остается романтическим — его привлекают исключительные, мощные характеры, сильные страсти, необыкновенные коллизии.
За это время Ибсеном написано (кроме «Катилины» и «Богатырского кургана») семь пьес: «Ивайова ночь» (1853), «Фру Ингер из Эстрота» (1854), «Пир в Солхауге» (1855), «Олаф Лилиенкранс» (1856), «Воители в Хельгеланде» (1857), «Комедия любви» (1862) и «Борьба за престол» (1863). Все эти пьесы (за исключением «Комедии любви») или имеют исторический характер («Фру Ингер из Эстрота», «Борьба за престол»), или основаны на скандинавских легендах.
В пьесах первого периода действуют цельные героические натуры, которые Ибсен находит в прошлом Норвегии. Ибсен рисует крах сильной личности, если она избрала преступный или эгоистический путь.
Особенно характерна в этом отношении историческая драма «Фру Ингер из Эстрота». Действие происходит в XVI в., в эпоху борьбы норвежского народа против датского владычества. Гордая, властная фру Ингер, владелица огромных поместий, могла бы возглавить борьбу за свободу Норвегии и даже дала в юности такую клятву, но не сдержала ее: она предпочла бороться за жизнь и блестящее будущее своего незаконного сына и ради этого пошла на ряд компромиссов с врагами родины. Пытаясь расчистить своему сыну дорогу к престолу, она убивает остановившегося у нее в доме юношу, другого претендента на престол. Но благодаря трагическому недоразумению жертвой оказывается именно ее сын, которого она не видела с раннего детства.
Дерзким вызовом звучат слова фру Ингер после совершенного ею убийства (когда она еще не знает страшной правды): «Кто победил — бог или я?» Конечно, такие слова не могла произнести женщина эпохи средневековья, но в слово «бог» Ибсен здесь не вкладывает религиозного смысла: оно обозначает лишь те требования добра и человечности, каким должен следовать человек. Фру Ингер оказывается побежденной, ибо она не следовала им. Ее путь закономерно приводит к"преступлению и полному краху.
Одна из ярких и оригинальных пьес первого периода — «Воители в Хельгеланде» — целиком построена на материалах знаменитой «Саги о Вольсунгах».
Оставаясь в первый период творчества романтиком, Ибсен испытывает значительное влияние ранних скандинавских романтиков — прежде всего датского поэта Эленшлегера, также обращавшегося к материалам саг. Но Ибсен был хорошо знаком с западноевропейским романтизмом в более широких масштабах. Не подлежит сомнению воздействие на него (в ранний период) романтических драм Гюго.
Борьба за престол
Самая значительная пьеса Ибсена первого периода его творчества — «Борьба за престол» — отмечена влиянием Шекспира. Она написана в духе шекспировских хроник и пронизана тем же пафосом объединения страны. Действие происходит в XIII в., когда Норвегия была ареной феодальных междоусобиц. Каждый знатный род, каждая область выдвигали своего короля. Положительным героем Ибсена становится молодой король Хокон Хоконсен, ставленник партии биркебейнеров. Бирке-бейнеры («лапотники») были в средневекововой Норвегии наиболее демократической партией, объединявшей крестьян и мелких дворян и выступавшей против власти крупных феодалов. Победой биркебейнеров над феодально-церковной партией баглеров объясняется то, что в Норвегии так и не было введено крепостное право.
Герой выбран Ибсеном удачно. Конечно, он несколько идеализирует исторического Хокона, но это был действительно один из самых выдающихся правителей средневековой Норвегии. Ибсен показывает борьбу Хокона за престол с ярлом Скуле". Хокон руководствуется мечтой о благе народа и объединении Норвегии. Эта «великая королевская мысль» Хокона оказалась не под силу его противнику, хотя ярл Скуле также выдающийся человек.
Естественно и закономерно совершается победа Хокона с его прогрессивной исторической миссией над Скуле. Хокон показан как цельная и чистая натура, не знающая сомнений и колебаний, как человек, уверенный в своей правоте. Ярлу Скуле не хватает этой уверенности. Он сомневается, колеблется. Он пытается украсть, приписать себе «королевскую мысль» Хокона. Но чужую мысль невозможно присвоить надолго. Ярле Скуле добровольно обрекает себя на смерть.
Очень интересен образ епископа Николаса — одного из главных героев драмы. Это омерзительная фигура интригана, разжигающего бесконечные раздоры в стране, руководствующегося принципом «разделяя, властвуй». Даже умирая, он пытается пустить в ход новую интригу, разжечь новые распри. В образе епископа Ибсен отразил ту антинародную роль, которую зачастую играла в Норвегии церковь, и дух раздора и мелочных эгоистических расчетов, губящий Норвегию.
В 1864 г. Ибсен покинул родину. Для этого отъезда были две основные причины.
В 1864 г. вспыхнула так называемая прусско-датская война, прусские войска вторглись в пределы Дании. Возмущенный Ибсен откликнулся на это событие стихотворением «Брат в беде», в котором призывал* Норвегию и Швецию помочь Дании, дать отпор германской агрессии. Однако шведское и норвежское правительства ограничились общими отговорками и обещаниями и предоставили Данию своей участи. Либералы и радикалы, игравшие большую роль в норвежском стортинге, также проявили равнодушие к судьбе Дании. Ибсен с негодованием видел рост немецкого империализма и милитаризма и ту опасность, которую он несет скандинавским странам. Он понимал, что равнодушие норвежских политиков граничит с предательством национальных интересов.
Второй причиной, заставившей Ибсена покинуть Норвегию, была ожесточенная травля, которой он подвергался в связи с его «Комедией любви», бичующей норвежское мещанство.
Около 30 лет Ибсен провел за границей, в Италии и Германии. Вернулся он только в 1891 г. и был восторженно встречен своими соотечественниками. За это время он стал писателем с мировым именем. Но он остался верен национальной норвежской тематике и никогда не порывал связи с родиной. Он следил издалека за всеми общественными и культурными событиями в Норвегии, вел оживленную переписку с оставленными друзьями. В знойном, солнечном, Риме Ибсен написал своего «Бранда» — первую драму, получившую мировой резонанс,— о бедном норвежском селении на Крайнем Севере, об угрюмом пасторском доме, приютившемся под нависшим ледником. Он писал о норвежских крестьянах, купцах, интеллигентах. Именно благодаря тому, что он сохранил в своих драмах национальную специфику, он смог добиться мирового признания.
Второй период творчества
Второй период творчества Ибсена (1864—1884) следует считать реалиста-ческим. Это период высшего расцвета его драматургии, наиболее беспощадного и резкого обличения буржуазной действительности. Уйдя от древних героических сказаний и далекого прошлого Норвегии, он обращается теперь в большинстве пьес к современности, к буржуазному миру, всегда готовому убивать и травить бескорыстных борцов.
В этот период Ибсеном написано восемь драм: «Бранд» (1865), «Пер Гюнт» (1866), «Союз молодежи» (1869), «Кесарь и галилеянин» (1873), «Столпы общества» (1877), «Кукольный дом» (1879), «Привидения» (1881) и «Враг народа» (1882).
«Бранд» и «Пер Гюнт» — пьесы, внутренне связанные друг с другом, философско-психологические, решающие одну и ту же проблему. В них ставится вопрос о призвании и моральном облике человека, о его назначении на земле и долге перед людьми. Это пьесы переходного типа. Они как бы завершают первый, романтический период творчества Ибсена и предваряют второй, реалистический. В «Бранде» мы видим романтически необычайную фигуру главного героя, колоритные второстепенные образы, мрачные пейзажи; «Пер Гюнт» тесно связан с народным творчеством, с миром сказки, ряд эпизодов в нем пронизан романтической иронией; обе пьесы насыщены символикой. Все это роднит их с романтизмом. В то же время Ибсен сатирически изображает в «их чиновничество, духовенство и буржуазию, дает ряд реалистических сцен и типических обобщений. Это сближает их с реализмом. Обе эти пьесы создали мировую славу Ибсену.
Бранд
В драме «Бранд» Ибсен рисует молодого пастора Бранда, взявшего приход в самом отдаленном и заброшенном уголке Северной Норвегии, где он когда-то родился и провел детство. Бранд — непреклонная, пламенная натура (само имя Бранд значит «огонь»). Он громит буржуазное общество с пылом библейского пророка, но борется не за религиозные идеалы, а за высокий и цельный моральный облик человека. Быть самим собой, следо^-вать своему призванию — таков, по его мнению, главнейший долг человека. «Все или ничего»—любимый лозунг Бранда. Все или ничего должен отдавать человек своему жизненному идеалу.
Бранд сталкивается сначала с духом стяжательства в лице своей матери. Ради денег она когда-то подавила свое чувство к бедному батраку, власти денег подчинила она всю свою жизнь. Чувствуя приближение смерти, она цепляется за Бранда как за единственного наследника своего состояния и как за пастора, который должен дать ей отпущение грехов. Бранд отказывает ей в отпущении грехов, так как она не соглашается на его требование: раздать все свое имущество и умереть в нищете.
Далее Бранд и сам приносит тяжкие жертвы своему призванию. Доктор угрожает ему смертью единственного ребенка, если его не увезут на юг из мрачного северного поселка, из дома, куда не заглядывает солнце. Бранд отказывается уехать, оставить свой приход, где он только что сумел пробудить в душах людей жажду добра. Ребенок умирает. Умирает, не перенеся гибели сына, и кроткая, самоотверженная Агнес, жена Бранда.
В последних актах Бранд сталкивается с государством в лице местного полицейского чиновника и с официальной церковью в лице старшего священника. Он отвергает ордена и поощрения, которыми те пытаются его купить и отказывается освящать новую церковь, которую сам же и построил. Церковь эта уже не удовлетворяет его, как и сама религия. Он с негодованием обнаруживает, что своим пасторским словом в сущности служил буржуазному государству. Пламенной речью Бранд увлекает своих прихожан, бедных крестьян, прочь от села и церкви и ведет их в горы, навстречу неведомому подвигу. Он мечтает о плодотворном перевороте, который изменит всю жизнь Норвегии, самый труд превратит в радость, вернет людям утраченную чистоту и целостность. Бранд говорит народу: Через горы всей толпою
Мы, как вихрь, пройдем по краю,
Душ тенета разрывая,
Очищая, возвышая,
Истребляя старый хлам —
Дробность, тупость, лень, коварство...
Чтоб создать из государства Вечной жизни светлый храм!
" Этот призыв граничит с революционным — так его и воспринимали, например, в России в 1906 г. при постановке «Бранда» Московским Художественным театром.
Толпа рыбаков и крестьян, слушая Бранда, разражается криками:
Всех долой, кто нас теснил,
Кто нам кровь сосал из жил!
Однако Г. В. Плеханов в своей статье об Ибсене справедливо осуждает деятельность и призывы Бранда за их крайнюю неконкретность. Плеханов пишет: «Бранд — непримиримый враг всякого оппортунизма, и с этой стороны он очень похож на революционера, но только похож с одной стороны... но где тот враг, на которого надо «ударить всей силой»? За что именно нужно биться с ним не на жизнь, а на смерть? В чем состоит «все», которому в горячей проповеди Бранда противостоит «ничего»? Бранд и сам этого не знает» *.
Бранд ведет за собой толпу в горы. Он не может указать народу цель, энтузиазм толпы гаснет. Плеханов говорит, что в этом путешествии ввысь, к ледникам, Бранд сильно смахивает на Дон-Кихота, а сердитые замечания толпы напоминают ворчание Санчо Лансы. В конце концов толпа покидает Бранда, избив его камнями, возвращается в село во главе со своими прежними «вожаками», пробстом и фогтом. Фогту удается привлечь голодную толпу рыбаков радостной вестью о том, что к берегу прибило косяки сельдей. Но это только удачная выдумка. Это не «божье чудо», как уже успел объяснить пробст, а «наспех состряпанная брехня». Так Ибсен показывает власть материальных интересов над изголодавшимися тружениками, а также готовность буржуазного правительства и духовенства на любой обман.
Бранд остается один — в обществе сумасшедшей девушки Герд. Вместо «церкви жизни», куда он звал народ, он видит перед собой только снежную церковь, проклятое место в горах, которое крестьяне считают обиталищем дьявола.
Бранд погибает под снежной лавиной, вызванной выстрелом безумной Герд. В последний момент он слышит голос, по добный раскату грома: «Бог — он Deus Caritatis» ". Эти слова как бы зачеркивают весь жизненный путь Бранда, который никогда не руководствовался милосердием и принес в жертву долгу всех своих близких.
Не удивительно, что в громадной критической литературе, посвященной «Бранду», этой концовке уделялось особенное внимание. Выдвигались различные предположения. Так, некоторые критики считали, что финальные слова произносит вовсе не божий голос, а «дух компромисса» — злой дух, который всю жизнь искушал Бранда и теперь отравляет его последние минуты. Другие, наоборот, видели в этой концовке осуждение Ибсеном своего героя.
На самом деле перед нами сложное и противоречивое решение вопроса, стремление поставить этот вопрос во всей трагической безысходности. Голос, провозглашающий закон милосердия, не мог быть для гуманиста Ибсена лживым голосом. Недаром эти же слова произносит еще в третьем действии старый доктор, идейный противник Бранда. Идущий по первому зову к больным через горы и ущелья, делающий без шума свое повседневное дело, доктор упрекает Бранда в отсутствии милосердия.
Но Ибсен не осуждает Бранда, он до конца любуется им. Конфликт между суровым долгом и милосердием кажется Ибсену неразрешимым.
Однако Плеханов в своей статье показывает, что часто у Ибсена этот конфликт оказывается надуманным. «Требования Бранда бесчеловечны именно потому, что они бессодержательны»,— пишет Плеханов. Так, если понятен конфликт Бранда с умирающей матерью или его решение остаться в северном краю, несмотря на болезнь ребенка, то совершенно непонятна та жестокость, с которой он обращается с женой после смерти ребенка. Он запрещает ей плакать о нем, отнимает у нее детские вещички и дарит их нищей, отнимает и тот чепчик, который она пыталась спрятать у себя на груди. Этим он как бы освобождает Агнес от иллюзий, но от этого она умирает.
Плеханов справедливо говорит, что только человек, не имеющий конкретных идеалов и целей, мог так бессмысленно упрекать женщину за проявление ею материнской скорби. Плеханов считает, что настоящий борец за большую, конкретную идею, революционер, наоборот, проявил бы к осиротевшей матери теплое сочувствие и внимание.
Характерный для Ибсена индивидуализм очень ярко проступает в этой пьесе. Ее подлинный смысл становится яснее при сопоставлении со следующей пьесой—«Пер Гюнт».’1СНа протяжении всего творчества Ибсен рисует индивидуалистов двух типов: одиноких борцов за счастье и моральную чистоту человечества и самовлюбленных эгоистов, стремящихся к выявлению и утверждению только своей личности. Именно такова разница между Брандом и Пером Гюнтом. Ибсен бесповоротно осуждает индивидуалистов эгоистического склада.
Пер Гюнт
Драматическая поэма «Пер Гюнт» (1866) — очень сложная пьеса, объединяющая различные мотивы и жанры — драматизированную народную сказку, социально-сатирическую комедию, политический фарс и философскую драму. Герой ее — веселый и беспутный деревенский парень, натворивший множество бед в родной деревне, хвастун и фантазер, мечтающий о богатстве и славе. Пер Гюнт — прямая противоположность Бранду. Это самовлюбленный эгоист, живущий ради личных наслаждений. Суровый девиз Бранда: «Будь самим собой»—Пер видоизменил, прибавив только одно слово: «Будь самим собой доволен».
И в то же время Пер не лишен своеобразного обаяния. Он красив и весел, влюблен в народные сказки, и, когда фантазирует, . приписывая себе сказочные подвиги, в нем чувствуется настоящий поэт. Когда толпа пьяных парней издевается над его мечтами или над его бедностью, мы угадываем в нем черты неправедно гонимого героя народной сказки, который рано или поздно достигнет блестящей удачи. Он горячо любит свою мать и скромную девушку Сольвейг. В момент смерти своей матери он, в отличие от Бранда, сумел облегчить ее последние минуты, убаюкать ее волшебной сказкой.
Все эти обаятельные и поэтические черты объясняются тем, что Ибсен взял своего героя из народных преданий: по норвежским селам рассказывали о хвастливом и удачливом Пере Гюнте, жившем в XVIII в. Ибсен использовал и эти устные легенды, и норвежские сказки, собранные Асбьернсеном. Образ Пера овеян дыханием сказки и северной природы, вольнолюбивым духом норвежского крестьянства. Не удивительно, что Пер Гюнт кажется вначале таким привлекательным.
Но Пер понемногу теряет связи с родной природой и простыми, скромными людьми, теряет свои крестьянские и национальные черты. Его беспринципность показана сперва в алле-горически-сказочном плане, в эпизоде пребывания его у троллей. Мечтая стать королем — хотя бы в подземном царстве троллей, он соглашается жениться на дочери Доврского деда, короля троллей, соглашается отречься от дневного света и своей человеческой сущности и даже нацепить себе хвост. Он протестует лишь тогда, когда ему хотят выколоть глаза. При этом мы не должны забывать, что сказочные образы троллей приобретают здесь гротескный характер, черты социально-политической карикатуры.
Вторично беспринципность Пера символизирована в образе странного чудовища Кривой, с которой Пер вступает в единоборство. И встреча с Кривой, и пребывание у троллей взяты Ибсеном из народных сказок, но там Пер Гюнт оставался победителем. Здесь же он капитулирует на каждом шагу. Коварный совет Кривой «обойти сторонкой» становится ^ жизненным принципом Пера, удерживая его от принципиальных решений.
Пер Гюнт уезжает в Америку и становится работорговцем. Самые гнусные виды коммерции не отталкивают его; он ввозит в Америку чернокожих рабов, в Китай — идолов и христианских миссионеров. Мы вновь встречаем Пера Гюнта на африканском берегу, когда он решил посвятить остаток жизни отдыху и развлечениям; Ибсен знакомит нас с друзьями и нахлебниками разбогатевшего Пера. Это англичанин мистер Коттон, француз мсье Баллон, немец фон Эберкрпф и швед Трумпетерстроле. Перед нами яркие карикатурные образы. Да и сам Пер Гюнт окончательно приобретает сатирические черты самодовольйого и лицемерного мещанина. Прихлебатели всячески унижаются перед Пером Гюнтом, восхваляют его ум и величие, но в конце концов похищают его яхту и деньги. Многократно ограбленный, претерпев всевозможные злоключения на суше и на море, состарившийся Пер Гюнт возвращается на родину. Здесь наступает час расплаты за бесполезно прожитую жизнь. Ибсен вводит ряд аллегорических образов, символизирующих отчаяние и душевную опустошенность Пера. В пустынной местности ему попадаются под ноги сухие листья, сломанные соломинки, какие-то клубки. Все это — мысли, которые Пер Гюнт не додумал, дела, которые не осуществил, песни, которые не сложил. Пер не принес миру никакой пользы, он не дорожил именем человека. Наконец Пер встречается с Пуговичником, который намерен взять его душу и переплавить вместе с другими как испорченный материал. Пер потрясен, больше всего он боится утратить свое «я», хотя уже понял, насколько ничтожно это «я».
В минуту предсмертного отчаяния его спасает Сольвейг, которую он покинул еще в юности и забыл. Она же сохранила память о нем: всю жизнь, до глубокой старости, она ждала его в лесной избушке. Те поэтические черты, которые были в молодом Пере, смогли покорить навсегда сердце девушки, он пробудил в ее душе великую любовь. «Ты песнью чудной сделал жизнь мою!» — говорит ему старая, ослепшая Сольвейг. Пер Гюнт умирает на ее руках, под ее колыбельную песню. Он спасен от полного забвения, жизнь его, оказывается, прошла недаром. Родина и связь с нею, юношеские воспоминания, материнская и супружеская любовь — вот те мощные силы, которые способны спасти даже погибающего человека.
Обаятельный образ Сольвейг, богатство фантазии и тесная связь с народной сказкой, а также глубокий философский смысл драмы привлекли к «Перу Гюнту» всеобщее внимание. Знаменитый норвежский композитор Эдвард Григ написал к «Перу Гюнту» музыку, пользующуюся и до сих пор большой популярностью.
Кесарь и галилеянин
В течение семи лет Ибсен работал над
философско-исторической пьесой, которую сам он назвал «мировой драмой», — «Кесарь и галилеянин». Она была закончена в 1873 г. Действие ее развертывается в Византийской империи в IV в. Главный герой драмы — император Юлиан Апостат *, пытавшийся восстановить в Греции и Риме язычество после того, как христианство уже стало господствующей религией.
Ибсен не считал Юлиана злодеем, каким его изображали христианские летописцы. Он относится к нему, скорее, с жалостью и сочувствием. Сам Ибсен восхищался античной культурой, ее гуманистическим характером. Его Юлиан обращается к языческому прошлому, тоскуя о красоте и счастье, возмущенный христианским фанатизмом и борьбой религиозных сект. Однако Юлиан не прав и оказывается побежденным, так как пытается повернуть историю вспять. Победа христианства над язычеством в драме Ибсена — это победа нового исторического этапа над предшествующим. Ошибка Юлиана в том, что он не угадал идей своей эпохи, пытался им помешать. Но Ибсен не считает христианство вечным. Учитель Юлиана Максим-мистик высказывает мысль о трех царствах, которые должны прийти на смену друг другу. Первым было царство плоти, или язычества, на смену ему пришло царство духа, или христианства. Но наступит время для третьего царства — царства человека. Человек — единственный бог, существующий во вселенной, в природе нет никого выше человека. В третьем царстве плоть не будет подвергаться проклятию, а человеческий дух достигнет небывалой мощи. В этом светлом будущем человек будет, наконец, счастлив.
В этих мечтах Максима-мистика, с которыми солидаризируется Ибсен, отразились идеалистические теории XIX в., прежде всего учение Гегеля. Но, несомненно, для самого Ибсена грядущее третье царство, царство человека — это тот справедливый общественный строй, который должен прийти на смену буржуазной эпохе.
В огромной исторической драме «Кесарь и галилеянин» Ибсен дал необычайно широкий фон, множество второстепенных персонажей, сумел воссоздать дух и колорит эпохи. Этим реалистическим приемам он учился у Шекспира.
Реалистические пьесы
В те же годы Ибсен окончательно перешел к созданию злободневных социальных драм с глубоким психологическим раскрытием характеров. Ненависть к буржуазии, к ее пошлости, жестокости и лицемерию становится определяющим настроением Ибсена в этот период.
Когда-то юноша Ибсен горячо приветствовал буржуазную революцию 1848 г. и сложился как писатель под ее влиянием. Но его зрелое творчество пало на те годы, когда «революционность буржуазной демократии уже умирала (в Европе), а революционность социалистического пролетариата еще не созрела» *. Глубокое разочарование в буржуазной демократии, в буржуазной революционности пронизывает реалистические драмы Ибсена. Он не устает клеймить буржуазию, умело пользующуюся революционными и прогрессивными лозунгами для своих корыстных целей. В его лучших пьесах выступают ловкие дельцы и себялюбцы, надевшие на себя маски альтруистов, бескорыстных общественных деятелей, политических борцов, и Ибсен срывает с них эти великолепные маски. Ад-
вокат Стенсгор (пьеса «Союз молодежи») демагогически кричит о своей революционности, о готовности бороться против «денежного мешка», но на деле его интересует только место в стортинге и богатая невеста.
Консул Берник считается прогрессивным деятелем и высоконравственным человеком (пьеса «Столпы общества»), но он начал свою карьеру с того, что оклеветал близкого друга и свалил на него свои юношеские грехи. Прикрываясь заботой о пользе общества, он добивается строительства железнодорожной ветки не там, где она действительно нужна, скупает прилегающие к ней участки, чтобы нажиться на них, посылает в плавание плохо отремонтированные, но застрахованные суда, обрекая на смерть их экипажи и пассажиров. Таковы же и его друзья, коммерсанты и судовладельцы, с которыми он делится своими барышами. «Вот они, наши столпы общества! » — с горечью восклицает одна из героинь драмы.
Буржуазные отцы города в пьесе «Враг народа» отказываются перестроить водопроводную сеть или закрыть курорт, пользующийся зараженной водой, так как и то и другое сулит им убытки.
При этом критика Ибсена становится беспощаднее и глубже с каждой новой пьесой. Недаром он пишет Бьернстьерне Бьернсону в одном из писем в 1867 г.: «Чувствую, как силы мои растут в гневном порыве. Война так война!.. Попытаюсь
быть фотографом. Возьмусь за изображение своего века и сво их современников там, на Севере; буду выводить их одного за другим... не пощажу и дитяти в утробе матери — ни мысли, ни настроения, скрытого в слове, ни любой личности, заслуживающей чести быть отмеченной».
Этому миру Ибсен не сумел противопоставить простых людей, норвежских рабочих. Но характерно, что значительно позднее, в 1885 г., в речи к троньемским рабочим он сказал, что не возлагает никаких надежд на современную демократию (имея в виду демократию буржуазную) и что истинного благородства характеров и подлинного преобразования общества он ждет от рабочих. В самих же драмах Ибсена"нет образов передовых, сознательных рабочих, борцов за переустройство общества. Гневными обличителями существующих отношений оказываются в пьесах Ибсена одинокие бунтари из интеллигентной среды, глубоко оскорбленные буржуазным обществом (доктор Стокман, Нора, фру Альвинг).
Однако в этом противопоставлении благородной, бунтующей личности и преступного, лицемерного общества Ибсен достиг огромной силы и глубины. Энгельс объясняет особенностями норвежского национального характера то, что Ибсен смог найти своих протестующих героев и в мелкобуржуазной среде. Подчеркивая, что норвежский крестьянин «никогда не был крепостным» и что несомненна связь творчества Ибсена с этим свободолюбием норвежского народа, Энгельс пишет: «Норвежский мелкий буржуа — сын свободного крестьянина, и вследствие этого он — настоящий человек по сравнению с опустившимся немецким мещанином. И каковы бы ни были недостатки, например, ибсеновских драм, они рисуют нам хотя маленький и среднебуржуазный, но совершенно несоизмеримый с немецким мир — мир, в котором люди еще обладают характером и инициативой и действуют, хотя зачастую с точки зрения иноземных понятий довольно странно, но самостоятельно».
Кукольный дом
Из пьес Ибсена второго, реалистиче- ,-v) ского периода наибольшим успехом пользуется до наших дней «Кукольный дом» («Нора»). Фальшь и лицемерие пронизывают домашнюю жизнь Гельме-ров. Кроткая, всегда оживленная Нора, нежная мать и жена, пользуется как будто безграничным обожанием и заботами мужа; но на самом деле она остается для него только куколкой, игрушкой. Ей не позволяется иметь свои взгляды, суждения, вкусы; окружив жену атмосферой поддразнивания и слащавых шуток, а иногда и строгих упреков за «мотовство», адвокат Гельмер никогда не говорит с ней о чем-либо серьезном. Сами заботы Гельмера о жене носят показной характер: это мелочная опека, пронизанная сознанием собственного превосходства. Гельмер и не подозревает, что в их браке наиболее тяжелые испытания и заботы уже выпали на долю жены. Чтобы спасти мужа, заболевшего туберкулезом в первый год брака, чтобы отвезти его по совету врачей в Италию, Нора тайно занимает деньги у ростовщика и впоследствии, ценой напряженного труда, выплачивает эти деньги. Но по законам того времени, принижающим женщину, она не могла занять деньги без поручительства мужчины. Нора поставила под векселем имя своего тяжело больного отца, якобы поручившегося за ее платежеспособность, т. е., с точки зрения буржуазного правосудия, подделала вексель.
Дочерняя и супружеская любовь толкнула Нору на ее «преступление» против закона.
Ростовщик Крогстад в дальнейшем терроризирует Нору, угрожает ей тюрьмой, требует места в банке, директором которого назначен ее муж. Смертельно боясь грозящего ей разоблачения, Нора вынуждена изображать счастливую женщину, веселую куколку. На этом глубочайшем контрасте между внешним поведением и подлинными переживаниями героини построена пьеса. Нора все еще надеется на «чудо». Ей кажет- \ ся, что ее муж, сильный и благородный человек, спасет ее,/; поддержит в беде. Вместо этого адвокат Гельмер, получив / письмо шантажиста Крогстада, впадает в ярость, обрушивается на жену с грубыми упреками, предрекает ей страшную, полную унижений жизнь в его доме. С его точки зрения, она, преступница, он запретит ей общаться с детьми, чтобы она не / могла развратить их. В этот момент Крогстад,_ под влиянием / любимой женщины, ^шчтожает вексель Норы й отказывается от своих замысловато это неожиданное спасение возвращает душевное равнове<ше только Гельмеру, ничтожному эгоисту. Он снова осыпает Нору ласковыми именами, она снова его куколка и птичка. Нора прерывает этот поток нежностей неожид данным предложением сесть и спокойно обсудить, что же про-\ изошло. С резкой прямотой и суровостью она характеризует! ту бездну, которая обнаружилась между ними, ту ложную \ основу, на которой был построен их брак. Это не был союз двух равных, любящих людей; их брак был простым сожительством. Так Ибсен и его героиня срывают с буржуазной семьи все сентиментальные и идиллические покровы. Нора считает, что, прежде чем быть женой и матерью, она должна стать человеком. Она уходит от мужа, покидает его и троих детей. Громко раздается стук захлопнувшейся за ней наружной двери.
Не удивительно, что эта концовка вызвала ожесточенные нападки на Ибсена. Его героиню обвинили в легкомыслии и лживости, его самого — в стремлении оклеветать брак и раз рушить семью. Многие считали конец драмы просто неестественным, утверждали, что никакая мать не покинет своих детей. Артистки отказывались играть «чудовищную мать» Нору. По настоянию одной из них, известной немецкой актрисы, Ибсен написал вторую концовку: в последний момент Гельмер распахивает дверь в детскую, Нора видит своих малюток и остается. Однако Ибсен восстановил при первой возможности прежний конец.
Привидения
Вторая пьеса о духовном бунте жен-
щины, о ее восстании против лживой морали — «Привидения» (1881). Между «Привидениями» и «Кукольным домом» существует внутренняя связь. Ибсен как бы отвечает своим противникам, утверждавшим, что ради детей или из боязни общественного мнения женщина должна остаться с человеком, достойным презрения. Ибсен показывает трагедию женщины, которая осталась.
В молодости фру Альвинг была выдана родными, замуж за богача, который оказался пьяницей и развратником. Она ушла от него к человеку, которого любила, молодому пастору Мандерсу, но тот, осторожный служитель религии и прописной морали,""заставил ее вернуться к мужу. Всю жизнь фру Альвинг прожила с нелюбимым человеком, вела его дела, скрывала от окружающих его пороки, боролась за его доброе имя. Сына она удалила от дурного влияния отца, воспитала его вдали от себя и от родины и, на первый взгляд, добилась многого: юноша Освальд стал хорошим человеком, многообещающим художником. Но роковая ошибка фру Альвинг, пытавшейся сохранить семью на ложной основе, дала себя знать через много лет: Освальд получил от отца наследственную болезнь, которая приводит его к слабоумию.
Конец пьесы глубоко трагичен — больной Освальд бессмысленно лепечет: «Мама, дай мне солнце!», а обезумевшая от горя мать решает страшный вопрос — обречь ли сына на это полуживотное прозябание или дать ему смертельную дозу яда, как она обещала раньше. Вопрос этот остается открытым. Ибсен предоставляет его решать зрителям. Он еще раз, как и в «Норе», но с еще большим трагизмом показывает, в какие бездны отчаяния толкает женщину буржуазный закон нерасторжимого брака, основанного на взаимном неравенстве.
Враг народа
В следующей пьесе — «Враг народа» (1883) — протест главного героя приобретает уже не семейно-этический, а общественный характер. Курортный врач Стокман, наивный и кроткий, но очень принципиальный человек, узнает, что целебные воды курорта систематически заражаются сточными водами. Необходимо временно закрыть водолечебницу и перестроить водопроводную сеть. Но городские заправилы во тйаве с фогтом, родным братом доктора Стокмана, не хотят поступиться своими барышами, отложить на некоторое время эксплуатацию курорта. Они пытаются заткнуть рот беспокойному врачу. Его травят, организуют против него общественное мнение, используют для этого продажную прессу, объявляют его врагом народа.
Толпа мелких хозяйчиков, связанных своими денежными интересами с процветанием курорта, набрасывается на него, бьет стекла у него в доме. Его увольняют со службы, его дочери, учительнице, также отказывают от места, его младшим детям запрещают посещать школу, домохозяин требует освободить квартиру. Но преследования и травля не могут сломить доктора Стокмана. В одиночестве, при поддержке только своей семьи и старого друга, он продолжает борьбу.
Не удивительно, что эта пьеса вызвала при своей постановке бурную реакцию зрителей. В России в 1901 г. она была поставлена Московским Художественным театром со Станиславским в заглавной роли и была воспринята как революционная. Этому способствовала сама историческая обстановка. Только что произошло избиение студенческой демонстрации в Петербурге.
Однако свойственная Ибсену противоречивость остро проявилась именно в «Докторе Стокмане». Героический образ доктора не случайно получал двоякое толкование. Одни воспринимали его как революционера, другие — как ницшеанца, индивидуалиста, презирающего толпу.
В своей борьбе доктор Стокман не только не опирается на народные массы, но высказывает убеждение в силе одиночества. «Самый сильный человек на свете — это тот, кто наиболее одинок», — говорит он в финале пьесы. Не ограничиваясь этой декларацией индивидуализма, доктор Стокман прямо противопоставляет толпу одиночкам, борцам за новые идеи, «аристократам духа».
Все это производит странное, антисоциальное впечатление. Недаром Г. В. Плеханов в своей статье об Ибсене пишет: «Доктор договаривается до реакционного вздора» К Однако не следует забывать, что к аристократам духа Стокман вовсе не относит представителей господствующих классов. Своего брата, бургомистра, он называет «самым отвратительным плебеем». В конце пьесы он решает создать школу для воспитания истинно свободных и благородных людей. В эту школу, кроме своих двух мальчиков, он берет уличных ребятишек, детей бедняков, лишенных возможности учиться в школе. «Среди них попадаются такие головы!»—восклицает доктор Стокман. В этом чувствуются инстинктивные поиски путей к народу.
Третий период творчества
Третий период творчества Ибсена (1884—1900) охватывает восемь пьес: «Дикая утка» (1884), «Росмерсхольм» (1886), «Женщина с моря» (1888), «Гедда Габлер» (1890), «Строитель Сольнес» (1892), «Маленький Эйольф» (1894), «Йун Габриэль Воркман» (1896) и «Когда мы, мертвые, пробуждаемся» (1899).
В этот период углубляется психологизм Ибсена, приобретая порой несколько изощренный характер. Углубляется и его гуманизм, активная жалость к людям. Недаром в его творчестве появляются трогательные образы детей, гибнущих от эгоизма и равнодушия взрослых (девочка-подросток Гед-виг в «Дикой утке», маленькой Эйольф в одноименной драме).
Вопрос о милосердии, всегда волновавший Ибсена, но еще не решенный окончательно в «Бранде», теперь решается в духе гуманизма. Не случайно Ибсен дает в своей драме «Дикая утка» трагикомический вариант образа Бранда. Это Грегерс Верле. Если Бранд стремился перевоспитать все общество, открыть ему глаза на ложь общественных отношений, то Грегерс Верле занят моральным перевоспитанием своего друга, Ялмара Экдаля. Он пытается открыть ему глаза на ложь его семейных отношений, сделать из него принципиального и честного человека. Это ему не удается, так как Ялмар Экдаль всего только самовлюбленный эгоист. Но попутно Грегерс Верле приносит людям много зла. Жена Экдаля, от которой он главным образом и спасает своего друга, оказывается на деле доброй и трудолюбивой женщиной, хорошей матерью и женой. Грегерс Верле причиняет ей своим вмешательством новые горести. В результате этого вмешательства лишает себя жизни Гедвиг, ее дочь, отвергнутая своим отчимом Ялмаром, которого она считала отцом и горячо любила. Смертью ребенка Ялмар Экдаль расплачивается за свой эгоизм, а Грегерс Верле — за свое неуместное рвение в вопросах морали.
В возросшем гуманизме — несомненное достоинство поздних драм Ибсена. Но в то же время для них характерен и некоторый отход от реализма: слабеет социальное звучание пьес, они приобретают более камерный характер; слабеет и типизация, на образах главных героев лежит отпечаток известной изысканности. Часто это больные, надломленные люди. Трагедия старости или угасания таланта становится теперь любимой темой Ибсена. Всегдашнее тяготение Ибсена к символике усиливается, моментами она теряет прежнее реалистическое содержание. Нереален образ Незнакомца в «Женщине с моря», слишком аллегоричны концовки некоторых драм: гордые, одинокие герои, жаждущие морального и творческого возрождения, погибают на высоких вершинах, вдали от толпы.
Разоблачение эгоизма в различных его проявлениях остается главной целью Ибсена и в последний период его твор чества."Демоническая женщина Ребекка Вест, погубившая свою соперницу, чтобы завладеть любимым человеком, не может вынести угрызений совести и лишает себя жизни вместе со своим возлюбленным («Росмерсхольм»).
В «Маленьком Эйольфе» показан эгоизм Риты Альмерс, которая ревнует своего мужа к природе, к книгам, к собственному ребенку и в жертву своей эгоистической страсти приносит здоровье и жизнь этого ребенка. Характерно при этом, что Рита Альмерс — очень богатая женщина, не столько завоевавшая, сколько купившая любовь бедного учителя. Недаром ее муж шлет проклятье «золоту и зеленым лесам», за которые он отдал ей свою свободу. Так изысканная психологическая драма неожиданно приобретает социальный оттенок.
В драме «Когда мы, мертвые, пробуждаемся» осужден эгоизм художника, приносящего в жертву своему призванию живых людей. Скульптор Рубек, создавший прекрасную статую, не заметил любви своей натурщицы, растоптал ее чувства и обрек ее на тяжелую душевную болезнь. Так же равнодушно, эгоистично относится он к своей юной жене Майе, но у нее хватает сил порвать с ним, начать новую, самостоятельную жизнь.
Гедда Габлер
Может быть, наиболее ярко эгоизм ницшеанского склада разоблачен в психологической драме «Гедда Габлер». Гордая аристократка, дочь генерала, Гедда Габлер выходит замуж за скромного ученого Тесмана. Предрассудки военно-аристократической касты сочетаются в ней с самовлюбленностью, с убеждением в том, что она — избранная натура. Она презирает своего мужа, издевается над его старыми тетками. Сама ее любовь к гениальному, но опустившемуся ученому Левборгу приобретает черты ненависти. Она мечтает сыграть в его жизни роковую роль. Отказавшись стать его женой, она уверена, что он не перенесет этого. Но через несколько лет она встречает его живым и здоровым, морально воскресшим под влиянием хорошей женщины Тэи Эльвстед. Он даже написал научный труд, какого никогда не смог бы создать муж Гедды. Руководимая разнообразными чувствами, и прежде всего ревностью кТэе, Гедда толкает Левборга на гибель. Она сжигает его рукопись и советует ему совершить самоубийство. Она дарит ему пистолеты и настойчиво повторяет: «Только чтобы это было красиво, Левборг!»
Левборг погибает, но смерть его оказывается некрасивой и даже непреднамеренной: пистолет нечаянно разрядился у него в кармане, когда он, пьяный, продолжал искать свою рукопись.
Две женщины, боровшиеся за Левборга, по-разному реагируют на его смерть. Тэа Эльвстед принимается за восстановление его погибшей книги по сохранившимся у нее чернови кам. Гедда Габлер, видя, что рухнули все ее демонические мечты, и к тому же запуганная шантажистом, лишает себя жизни. Перед нами характерный для Ибсена поединок двух женщин — разрушительницы и созидательницы.
Известная противоречивость Ибсена способствовала самым различным толкованиям его творчества. Наиболее грубая ошибка, допускавшаяся в литературоведческих трудах, характеристика Ибсена как сторонника ницшеанской философии.
Серьезный анализ пьес Ибсена убеждает нас в противном: при всем индивидуализме положительных героев Ибсена, это всегда высокоморальные личности, стремящиеся к добру (Бранд, Стокман, Росмер, фру Альвинг и т. д.). Эгоистический индивидуализм, пытающийся стать выше добра и зла, разоблачается Ибсеном.
Художественное своеобразие Ибсена
Другая частая ошибка — превращение Ибсена в натуралиста, а иногда (в отношении последнего периода) и в декадента. Натурализм и символизм оказали на позднего Ибсена некоторое влияние. Так, он, будучи передовым человеком и интересуясь достижениями современной медицины, иногда слишком увлекался теорией наследственности. Болезнь Освальда в «Привидениях», образ тяжело больного доктора Ранка в «Кукольном доме» иллюстрируют эту теорию. Известный интерес к патологии проявляется и в образе- Гедды Габ-лер. Но не следует преувеличивать элементы натурализма в творчестве Ибсена. Он никогда не прибегал к мелочному бытовизму, к фотографированию действительности, он всегда шел по пути глубоких обобщений и острых конфликтов. Все его творчество отличается высокой идейностью. У него имеются и теоретические выступления против натурализма.
Тайна обаяния Ибсена и своеобразие его метода заключались не в увлекательности сюжета, не в погоне за эффектом.
В своих лучших драмах он дает строго реалистические картины повседневной жизни и стремится к максимальной простоте. Давно уже отмечалось, что он часто воскрешает принципы трех единств. Действие у него часто развертывается в одной и той же комнате, в течение одних суток. Из этого, разумеется, не следует, что Ибсен был классицистом: классицизм давно отошел в прошлое; Ибсен только оттенял простотой и единством обстановки значительность содержания
своих пьес.
Характерная черта ибсеновских драм та, что они являются разрешением давно назревших конфликтов. Каждая пьеса Ибсена представляет собой как бы последний этап жизненной драмы, ее развязку. Многие важнейшие события отнесены в прошлое, в предысторию пьесы. Все главные герои Ибсена хранят про-себя заветную тайну, и она постепенно становится известной зрителям. Иногда это позорная или преступная тайна, как у консула Берника («Столпы общества»), Ребекки Вест («Росмерсхольм»), строителя Сольнеса и многих других. Иногда это святая тайна, история долгого самопожертвования, как у Норы или фру Альвинг. При этом вся пьеса превращается в картину расплаты за ранее совершенное, будь это преступление или ошибка.
Вторая характерная черта — наличие в пьесе Ибсена дискуссий, длительных споров, носящих идейный, принципиальный характер. Герои сами обсуждают и объясняют случившееся. Так, фру Альвинг в споре с пастором, защитником мертвых традиций, опровергает его на своем собственном страшном примере. Нора разбивает все доводы Гельмера в защиту буржуазной семьи. Спор доктора Стокмана с городскими заправилами выносится на трибуну митинга. Это соединение глубокой психологической драмы с ее четким и эмоциональным объяснением придает пьесам Ибсена особенную убедительность.
Драмы Ибсена, обошедшие все театры мира, оказали сильное влияние на мировую драматургию. Критика социальной действительности и интерес к душевной жизни героев становятся законами передовой драмы на рубеже XIX и XX вв. Под непосредственным воздействием Ибсена складывается творчество таких драматургов, как Б. Шоу и Г. Гауптман.
Почти все пьесы Ибсена шли на русской сцене, многие и сейчас входят в репертуар советских театров. Творчество Ибсена получило высокую оценку М. Горького, К. С. Станиславского, А. В. Луначарского, А. Блока.
Ибсен Генрик сделал невероятное - создал и открыл для всего мира норвежскую драму и норвежский театр. Его произведения первоначально были романтическими, имевшими в качестве сюжетов древние скандинавские саги («Воители Хельгеладе», «Борьба за престол»). Затем он обращается к философско-символическому осмыслению мира («Бранд», «Пер Гюнт»). И наконец, Ибсен Генрик приходит к острой критике современной жизни («Кукольный дом», «Привидения», «Враг народа»).
Динамично развиваясь, Г. Ибсен требует в более поздних произведениях полного раскрепощения человека.
В семье состоятельного норвежского коммерсанта Ибсена, проживающего на юге страны, в городке Скиен, в 1828 году появляется сын Генрик. Но проходит всего восемь лет, и семья разоряется. Жизнь выпадает из привычного круга общения, они терпят лишения во всем и насмешки окружающих. Маленький Ибсен Генрик болезненно воспринимает происходящие изменения. Однако уже в школе он начинает удивлять учителей своими сочинениями. Детство закончилось в 16 лет, когда он переехал в соседний городок и стал учеником аптекаря. Он работает в аптеке пять лет и все эти годы мечтает перебраться в столицу.
Молодой мужчина, Ибсен Генрик, приезжает в большой город Христиания и, бедствуя материально, участвует в политической жизни. Ему удается поставить короткую драму «Богатырский курган». Но у него в запасе есть еще драма «Катилина». Его замечают и приглашают в Берген.
В Бергене Ибсен Генрик становится режиссером и директором театра. При нем в репертуар театра входят пьесы классиков - Шекспира, Скриба, также Дюма-сына - и скандинавские произведения. Этот период продлится в жизни драматурга с 1851 по 1857 год. Затем он возвращается в Христианию.
На этот раз столица встретила его более приветливо. Ибсен Генрик получил должность директора театра. Через год, в 1858 году, состоится его брак с Сусанной Торесен, который окажется счастливым.
В это время, возглавляя Норвежский театр, он уже признан как драматург на родине благодаря исторической пьесе «Пир в Сульхауге». Его ранее написанные пьесы многократно ставятся на сцене. Это «Воители Хельгеладе», «Улаф Лильекранс». Их играют не только в Христиании, но и в Германии, Швеции, Дании. Но когда в 1862 году он представил публике сатирическую пьесу - «Комедию о любви», в которой высмеивается представление о любви и браке, то общество настраивается по отношению к автору настолько резко отрицательно, что через два года он вынужден покинуть родину. С помощью друзей он получает стипендию и уезжает в Рим.
В Риме он живет уединенно и в 1865-1866 годах пишет стихотворную пьесу «Бранд». Герой пьесы - священник Бранд хочет достигнуть внутреннего совершенства, что, как выясняется, в миру совершенно невозможно. Он отказывается от сына и жены. Но его идеальные воззрения никому не нужны: ни светским властям, ни духовным. В итоге, не отрекаясь от своих взглядов, герой погибает. Это закономерно, так как его цельная натура чужда милосердию.
Пожив в Триесте, Дрездене, Г. Ибсен окончательно останавливается в Мюнхене. В 1867 году выходит еще одно стихотворное произведение - полная противоположность пьесе о безумном священнике «Пер Гюнт». Действие этой романтической поэмы происходит Норвегии, в Марокко, в Сахаре, в Египте и вновь в Норвегии.
В маленькой деревушке, где живет молодой парень, его считают пустобрехом, драчуном, который и не думает о том, чтобы помогать матери. Он понравился скромной красивой девушке Сольвейг, но она отказывает ему, потому что слишком плохая у него репутация. Пер уходит в леса и там встречает дочь Лесного короля, на которой он готов жениться, но для этого ему надо превратиться в безобразного тролля. С трудом вырвавшись из лап лесных чудищ, он встречается с умирающей на его руках матерью. После этого он много лет путешествует по свету и наконец, совершенно старый и седой, возвращается в родную деревушку. Его никто не узнает, кроме волшебника Пуговичника, который готов переплавить его душу в пуговицу. Пер выпрашивает отсрочку, чтобы доказать чародею, что он цельный человек, а не безликость. И тут он, перекати-поле, встречает верную ему постаревшую Сольвейг. Тогда-то он и понимает, что его спасла вера и любовь женщины, так долго ждавшей его. Это совершенно фантастическая история, которую создал Генрик Ибсен. Произведения же в целом строятся, исходя из того, что какая-то цельная личность борется с безволием и безнравственностью ничтожных людей.
К концу 70-х годов пьесы Г. Ибсена начинают ставить по всему миру. Острая критика современной жизни, драмы идей составляют творчество Генрика Ибсена. Им написаны такие значительные произведения: 1877 г. - «Столпы общества», 1879 г. - «Кукольный дом», 1881 г. - «Привидения», 1882 г. - «Враг народа», 1884 г. - «Дикая утка», 1886 г. - «Росмерсхольм», 1888 г. - «Женщина с моря», 1890 г. - «Гедда Габлер».
Во всех этих пьесах Г. Ибсен задает один и тот же вопрос: возможно ли в современной жизни жить правдиво, без лжи, без разрушения идеалов чести? Или надо подчиниться общепринятым нормам и на все закрывать глаза. Счастье, по мнению Ибсена, невозможно. Чудаковато проповедуя правду, герой «Дикой утки» уничтожает счастье своего друга. Да, оно было основано на лжи, но зато человек был счастлив. Пороки и добродетели предков встают за спинами героев «Привидения», и они сами как бы кальки своих отцов, а не самостоятельные личности, которые могут добиться счастья. Нора из «Кукольного дома» борется за право ощущать себя человеком, а не красивой куколкой.
И она навсегда уходит из дома. И для нее нет счастья. Все эти пьесы, за исключением, возможно, одной, подчинены жесткой авторской схеме и идее - герои обреченно борются против всего общества. Они становятся отверженными, но не побежденными. Гедда Габлер борется против себя, против того, что она женщина, которая, выйдя замуж, вынуждена против своей воли рожать. Родившись женщиной, она хочет вести себя свободно, как любой мужчина.
Она впечатлительна и красива, но не свободна ни в выборе своей жизни, ни выборе неясного ей самой своего собственного предназначения. Так она жить не может.
Они выражают только его мировоззрение, но, может быть, заденут струны чьей-то души:
В 1891 году Г. Ибсен после 27-летнего отсутствия возвращается в Норвегию. Он еще напишет ряд пьес, еще будет отпразднован его юбилей. Но в 1906 году инсульт навсегда прервет жизнь такого выдающегося драматурга, как Генрик Ибсен. Биография его закончена.
