Национализм. Расизм. Шовинизм. Фашизм. Патриотизм. Посмотрите ниже, какие определения этим терминам даны в самой распространенной среди молодежи интернет энциклопедии ВИКИПЕДИЯ, именно из нее современные школьники, и студенты черпают основную информацию при подготовке к урокам, семинарским и практическим занятиям. Прошу Вас обратить внимание на то, какое в этом словаре дается толкование фашизму. Из всех пяти определений даже патриотизм выглядит радикальным, а фашизм становится просто массовым политическим движением.
Кроме того, все, что касается национальной самоидентификации человека признается, национально-государственного строительства признается плохим, в определениях несет отрицательную эмоциональную нагрузку. Правильно в глобальном мире нет места отдельным государствам, особенно их ресурсам людским и природным, причем в этой «энциклопедии» специально выделяются именно русскоязычные СМИ, историография СССР, понятие РОДИНА, но, делается оговорка, представление о сущности патриотизма у разных людей разное.
Кроме того, тем, кто знает иностранные языки, советую почитать эти термины и определения к ним на английском языке. Открытие разного толкования для вас станет действительно открытием. Складывается впечатление, что они то, как раз и делят очень четко весь мир на своих и чужих.
Таким образом, читая эти определения, моментально теряешься, потому, что с детства ты впитал в себя совершенно другое понимание этих слов, теперь же происходит постепенный разворот и мне кажется, что скоро ФАШИЗМ станет розовым и пушистым, а ПАТРИОТ с его любовью к РОДИНЕ, атавизмом, который необходимо удалить хирургическим вмешательством. И еще нужно пользоваться своими словами и своим пониманием мира, выстраданным нашей тысячелетней историей.
РУССКИЕ, КСТАТИ, ДО СИХ ПОР САМАЯ КРУПНАЯ ЕВРОПЕЙСКАЯ НАЦИЯ!
Интернет энциклопедия – Википедия
Национали́зм (фр. nationalisme ) — идеология и направление политики, базовым принципом которых является тезис о ценности нации как высшей формы общественного единства и её первичности в государствообразующем процессе. Отличается многообразием течений, некоторые из них противоречат друг другу. Как политическое движение, национализм стремится к защите интересов национальной общности в отношениях с государственной властью.
В своей основе национализм проповедует верность и преданность своей нации, политическую независимость и работу на благо собственного народа , объединение национального самосознания для практической защиты условий жизни нации, её территории проживания, экономических ресурсов и духовных ценностей. Он опирается на национальное чувство, которое родственно патриотизму . Эта идеология стремится к объединению различных слоёв общества, невзирая на противоположные классовые интересы. Она оказалась способной обеспечить мобилизацию населения ради общих политических целей в период перехода к капиталистической экономике.
В силу того, что многие современные радикальные движения подчёркивают свою националистическую окраску, национализм часто ассоциируется с этнической, культурной и религиозной нетерпимостью. Такая нетерпимость осуждается сторонниками умеренных течений в национализме.
Русскоязычные СМИ «национализмом» часто называют этнонационализм, в особенности его крайние формы (шовинизм, ксенофобия и др.), которые делают акцент на превосходстве одной национальности над остальными . Многие проявления крайнего этнонационализма, включая разжигание межнациональной розни и этническую дискриминацию, относятся к международным правонарушениям.
Расизм
— совокупность учений, в основе которых лежат положения о физической и психической неравноценности человеческих рас и о решающем влиянии расовых различий на историю и культуру. Расизм включает идеи об изначальном разделении людей на высшие и низшие расы, из которых первые являются создателями цивилизации и призваны господствовать над вторыми. Осуществление расистских теорий на практике порой
находит свое выражение в политике расовой дискриминации.
Шовини́зм
(фр.
chauvinisme
) — агрессивная идеология и политика, проповедь национального превосходства. В некоторых случаях трактуется как крайняя форма национализма. Буржуазный национализм, проповедь национальной исключительности, противопоставление интересов одной нации интересам всех других наций, разжигание национальной вражды, чувства презрения и ненависти к другим расам и нациям.
Фаши́зм (итал. fascismo от fascio «пучок, связка, объединение») — политологический термин, который является обобщающим наименованием специфических крайне правых политических движений, их идеологии, а также возглавляемых ими политических режимов диктаторского типа.
В более узком историческом смысле под фашизмом понимается массовое политическое движение , существовавшее в Италии в 1920-е — начале 1940-х под руководством Б. Муссолини.
В историографии СССР , России и ряда других стран под фашизмом понимается также немецкий национал-социализм (см. нацизм), франкизм, режим Нового государства в Португалии, венгерские, румынские, болгарские варианты фашизма и их производные, ультраправые политические движения в странах третьего мира.
В последнее время в специальной литературе широко обсуждается определение фашизма английским исследователем Р. Гриффином как «палингенетического ультранационализма» , предполагающее, что в своем мифологическом ядре фашистская идеология нацелена не на «возрождение» нации (как другие националистически-популистские идеологии), а на её «сотворение заново» .
Патриоти́зм (греч. πατριώτης — соотечественник, πατρίς — отечество) — нравственный и политический принцип, социальное чувство, содержанием которого является любовь к Отечеству и готовность подчинить его интересам свои частные интересы. Патриотизм предполагает гордость достижениями и культурой своей Родины, желание сохранять её характер и культурные особенности и идентификация себя с другими членами народа, стремление защищать интересы Родины и своего народа. Исторический источник патриотизма — веками и тысячелетиями закреплённое существование обособленных государств, формировавшие привязанность к родной земле, языку , традициям. В условиях образования наций и образования национальных государств патриотизм становится составной частью общественного сознания, отражающего общенациональные моменты в его развитии.
Приписывая другим лицам патриотические чувства, а некоторым событиям патриотическую окраску, оценивающее лицо тем самым чаще всего даёт положительную характеристику.
Патриотизм — особое эмоциональное переживание своей принадлежности к стране и своему гражданству.
Представления о патриотизме связываются с трепетным отношением к своей Родине , но представление о сущности патриотизма у разных людей разное. По этой причине одни люди считают себя патриотами, а другие их таковыми не считают.
Расизм – сложное социально-психологическое явление, включающее в себя расовые стереотипы, предубеждения, дискриминацию. Обычно под расизмом понимают дискриминационные действия, оскорбляющие людей лишь на том основании, что они являются членами определенной расовой группы.
Национализм, в сущности, сходное явление. Только, если в случае с расизмом человек подвергается дискриминации из-за цвета кожи, то национализм выражается в дискриминации людей из-за их национальной принадлежности. Правда, расовая неприязнь, по всей вероятности, более глубоко укоренена в человеческой психологии, чем национальная. Ведь национальность человека не всегда распознается с первого взгляда в отличие от его расовой принадлежности. Поэтому признаки национальности необязательно воспринимаются как резкие стимулы, вызывающие, по крайней мере, повышенное внимание и настороженность, а в экстремальных случаях – страх и ненависть, как это имеет место при межрасовых контактах.
Чаще всего, когда говорят о расизме, то имеют в виду так называемый «белый расизм». Но расовая дискриминация практикуется всеми расами, поэтому есть основания утверждать, что существует также черный и желтый (красный) расизм и что все они друг друга стоят.
Почему же говорят в основном о белом расизме, его изучают и с ним борются? Дело в том, что в исторический период Нового времени именно европейцы, осуществляя беспрецедентную военную, экономическую, религиозную, культурную экспансию, стали доминирующей расой и начали навязывать всем остальным собственные культурные стандарты, моральные и религиозные нормы и ценности, правила поведения и т.д., попутно обеспечив свое могущество за счет эксплуатации других рас. Таким образом, позиция превосходства давала возможность (а до недавнего времени это воспринималось и как законное право) белым рассматривать остальные расы как «отсталые», «недоразвитые», «дикие», «низшие» и т. п., а потому и относиться к ним свысока, пренебрежительно, жестоко. Мы уже говорили, что с позиций превосходства собственного образа жизни чужой жизненный уклад воспринимается как нелепый и отвратительный. А когда кроме этноцентрических установок имеется еще и экономическая, и военная сила, чтобы навязывать другим свои собственные представления о «правильном» и «неправильном», тогда и возникают расизм, национализм и другие «измы».
Еще несколько десятилетий назад как в европейских государствах, так и в тех странах, где европейцы доминировали, существовали государственная расистская политика и идеология. Так, например, в Южно-Африканской Республике (ЮАР), где главенствовали выходцы из Европы, вплоть до 1991 года проводилась расистская политика апартеида, т.е. раздельного проживания белого правящего меньшинства и подавляющего большинства черных африканцев. Правительство ЮАР поощряло пропаганду расизма и запрещало любую его критику. По этой причине там же до 1979 года существовал даже запрет на телевидение.
Пример ЮАР можно отнести к разряду крайних, экстремистских. В других странах, в тех же США, так же проводилась государственная расистская политика, правда, не в таком тотальном варианте, как на юге Африки.
Сегодня, пожалуй, не найти страны, где бы существовал государственный расизм, во всяком случае, явный, провозглашаемый. Тем не менее, даже лишившись институциональной поддержки в виде законов, предписывающих расовую сегрегацию и апартеид, расисткой пропаганды и т. п., расизм продолжает существовать на индивидуальном уровне в повседневных бытовых взаимоотношениях.
Американские социальные психологи, которые, наверное, более других демонстрируют озабоченность проблемой расизма и которые, кстати, провели наибольшее количество исследований межрасовых отношений, полагают, что сейчас в США традиционный -откровенный и грубый расизм трансформировался в современный, так называемый символический расизм, который выражается в дискриминации при приеме на работу, при выборе места проживания, при наведении общественного порядка, завязывании социальных отношений и т.д. Следовательно, несмотря на то, что Верховный Суд США в 1954 г. признал незаконной расовую сегрегацию в школах (раздельное обучение черных и белых детей) и подтвердил равные политические и гражданские права всех граждан США независимо от цвета их кожи, как в самой стране, так и где бы то ни было, сами американцы, в основном белые, продолжают негласно поддерживать социальное разделение между расами. И поскольку сейчас
проявлять откровенный расизм считается предосудительным и преступным с точки зрения закона, то современный расизм приобрел более тонкие, замаскированные формы выражения.
Если в США открытый, грубый расизм сменился на символический, то в России, похоже, все обстоит наоборот, и прежде завуалированный национализм начинает приобретать откровенный характер. Об этом можно судить хотя бы по действиям молодежных группировок «бритоголовых» («скинхедов»). Выступления националистов наводит на мысль, во-первых, о том, что эти «патриотические движения» скопированы с зарубежных аналогов, а во-вторых, что в российском обществе национализм и расизм имеют социально-психологическое основание и поддержку вопреки расхожему самообману о расовой и национальной толерантности россиян.
Поскольку в последнее время в американском обществе расовые предубеждения и дискриминация проявляются в смягченной форме, то некоторыми исследователями были предложены альтернативные объяснения расовой неприязни. В частности, Д. МакКирнен и его коллеги (1983) высказали предположение, что в современной Америке расовые предубеждения возникают из-за различий, но не в цвете кожи, а в культурных ценностях. Другими словами, белые американцы испытывают неприязнь к неграм не из-за того, что те черные, а из-за того, что они разговаривают, ведут себя, одеваются, живут не так как белые.
Экспериментальная проверка подтвердила эту гипотезу, но раньше (Раздел 2) мы уже отмечали, что реализм бывает экспериментальным и жизненным. Так вот, исходя из полученных в эксперименте МакКирнена результатов и развивая названную гипотезу, можно было бы предположить, что если негры станут одеваться и разговаривать так же, как белые, то расовая неприязнь исчезнет. Но жизненные реалии таковы, что и те чернокожие в американском обществе, которые целиком и полностью переняли культуру белых, все равно являются жертвами предубеждений и дискриминации.
Изменение формы проявления расизма в США поставило исследователей перед проблемой создания более тонких и усовершенствованных методик для выявления расистских установок. Один из способов определения установок современного расизма был предложен Патрисией Девайн и ее коллегами (Devine P. at al., 1991). Суть его довольно проста -респондентов просят сообщить все то, что они думают о представителях чужой расы. Например, белым предлагается высказаться о черных. Исследователи исходят из того, что имеющиеся у человека стереотипы, в том числе и негативные установки, спонтанно активизируются, что и найдет отражение в ответах респондентов. Таким образом, если у человека высокий уровень предубеждений, определяемый по специально разработанной шкале, то в ответ на просьбу высказать все, что он думает о неграх, респондент с большей вероятностью охарактеризует черных как лживых, глупых, злобных и т.д. И, напротив, у людей с низким уровнем предубеждений активизируются нейтральные или даже позитивные установки в отношении негров.
Но еще раньше Карл Уорд, Марк Занна и Джоэл Купер обратили внимание на то, что расистские предубеждения могут передаваться по невербальным каналам коммуникации при межрасовом общении. Переданные этим способом негативные установки, кроме всего прочего, способны вызвать также эффект самоисполняемых пророчеств (Уорд К., Занна М., Купер Д., 1974). Об этом эффекте мы говорили в Разделе 4.
Сексизм
Сексизм – еще одна проблема, которая относительно недавно стала активно обсуждаться американскими социальными психологами. Правда, озабоченность этой проблемой демонстрируют в основном исследователи-женщины. Сексизм образуют установки и поведение, посредством которых утверждается доминирование одной тендерной группы над другой. Более развернутое определение этого вида дискриминационного поведения содержится в книге Шон Берн «Гендерная психология», где сексизм определяется как «индивидуальные предвзятые установки и дискриминирующее поведение по отношению к представителям того или иного пола; и институциональная практика (даже если она не мотивирована предрассудком), выражающаяся в том, что представителям того или иного пола навязывается подчиненное положение» (Берн Ш., 2001, с. 52).
Прежде чем продолжить наш разговор, еще раз подчеркнем, что и сам термин «сексизм», и данная проблема появились в американском обществоведении и, по всей вероятности, не
представляют актуального интереса для социальных психологов в других странах. Так, например, в западноевропейском учебнике «Перспективы социальной психологии» (русский перевод 2001 г.) данная тема отсутствует. Не рассматривается она и в отечественных учебниках и учебных пособиях, она отсутствует, например, в учебнике Г. Андреевой «Социальная психология» (1998).
Несмотря на то, что в российском общественном сознании сексизм также не осознается как общественная проблема, мы к ней все же обратимся хотя бы потому, что эта тема возникла на волне моды на все американское. Феминистские, гендерологические и другие исследования и даже политики стремятся вызвать интерес к этой теме и тем самым ее актуализировать.
Впрочем, создается впечатление, что и в США дело обстоит точно так же – относительно небольшая группа феминистически ориентированных представителей университетской интеллигенции настойчиво старается убедить американцев, что сексизм является для них жизненно важной проблемой, требующей немедленного решения. Между тем данные исследователей (например, Фей Кросби и другие, 1989) показывают, что большинство женщин в США отрицают у себя чувство, будто лично они являются объектом дискриминации (Майерс Д., 1997). Но если это так, то усилия пропагандистов проблемы сексизма напоминают действия христианских миссионеров и белых колонизаторов, пытающихся убедить туземцев, что те несчастны, поскольку не знают истинного Бога и не цивилизованы на европейский лад.
Проблему сексизма исследователи обычно рассматривают по аналогии с проблемой расизма. При этом предполагается, что сексизм является инструментом доминирования мужчин над женщинами, точно так же, как расизм до сих пор понимался как белый расизм, т.е. способ доминирования белых над черными.
Но сходство здесь очень отдаленное. Во-первых, если история отношений расовых групп относительно короткая, то взаимоотношения тендеров, естественно, длятся столько, сколько существует человеческий род. Во-вторых, расовые группы могут существовать независимо друг от друга и быть самодостаточными. Существование одной тендерной группы без другой, если не брать во внимание утопические фантазии, и неестественно, и бессмысленно.
Поэтому, в-третьих, существование самодостаточных расовых групп не может рассматриваться как реализация естественного принципа взаимодополняемого единства или единства противоположностей, в то время как взаимоотношения тендеров целиком соответствует этому принципу.
Исходной посылкой в исследовании сексизма считается тот факт, что существуют тендерные стереотипы, которые: а) содержат характеристики «обычного мужчины» и «обычной женщины»; б) предписывают правила и нормы тендерного поведения и требования к внешнему виду. Для каждой культуры свойственны свои представления о чертах и нормах поведения мужчин и женщин, поэтому в них в различной мере представлены «маскулинные» и «феминные», с точки зрения европейской и американской культуры, качества. Что касается американских стереотипов, то мужчина в них наделяется такими качествами как независимость, агрессивность, профессиональная компетентность и т. п., а женщина – теплотой, мягкостью, экспрессивностью и т. д.
Может ли данный набор качеств свидетельствовать о наличии предубеждений в отношении мужчин и женщин? Оказывается, да, может. Уже одно то, что мужчины и женщины характеризуются неодинаково, т. е. наделяются различными социально-психологическими чертами, вызвало озабоченность у Сандры Бем (1981, 1993). Поэтому она выдвигает утопическую идею андрогинного человека, в котором сочетались бы лучшие женские и мужские качества (Берн Ш., 2001).
Вообще-то идея гермафродитизма не нова и присутствует в мифологии почти любого этноса. Она прошла через историю религий, философии, эзотерических учений. В современной психологии наиболее яркое и интересное развитие идея психологического бисексизма получила в аналитической психологии Карла Юнга, выделившего в коллективном бессознательном архетипы «Анимы» и «Анимуса» – репрезентантов женской и мужской психики в душе мужчин и женщин соответственно. Таким образом, Карл Юнг полагал, что совершенствование человека возможно и в том числе за счет преодоления однобокости маскулинности или женственности (Юнг К,. 1994).
Но С. Бем, а вслед за ней и Ш. Берн интересует не столько самосовершенствование человека, сколько равенство мужчин и женщин, понимаемое как их одинаковость, которая возможна посредством утраты специфически мужских и женских социально-психологических характеристик. Причем стирание различий между мужской и женской психикой американские
исследовательницы, как представляется, предпочитают проводить за счет маскулинизации психики женщины. Думается, именно поэтому, обнаруженный в исследованиях двух последних десятилетий высокий уровень женской агрессивности, не уступающей мужской, но реализуемой по-женски, т.е. скрытно, из-подтишка, воспринимается Ш. Берн с нескрываемым удовольствием. Она интерпретирует этот факт как еще одно доказательство в пользу одинаковости, социально-психологической неразличимости полов (Берн Ш., 2001).
Между тем, вопрос о сходстве и различии социально-психологических и поведенческих характеристик тендеров выглядит несколько сложнее, чем это следует из работ феминистски ориентированных исследователей. Большинство авторов, пишущих на эту тему (Джин Блок, 1979, Сандра Бем, 1993, Алиса Игли, 1994, Шон Берн, 2001, Сюзан Фиски и Дженет Рашер, 1993, Филипп Зимбардо и Майкл Ляйппе, 2000 и др.) исходят из того, что тендерные различия всецело обусловлены социализацией, воспитанием, культурными нормами, т.е. социальным научением. Таким образом, согласно данному подходу, тендерная психология детерминируется социальными и культурными факторами. Однако имеются убедительные данные, не укладывающиеся в рамки теории социального научения и свидетельствующие, скорее, в пользу биоэволюционной теории. Речь об исследовании Шерри Беренбаум и Мелиссы Хайнс (1997), в котором было выявлено отчетливое влияние половых гормонов на игровые предпочтения детей (Солсо Р., Джонсон X. и Бил X., 2001). Эксперименты показали, что преобладание мужских или женских гормонов, которые при нормальном развитии детерминированы биологическим полом, влияет на то, какими игрушками (для девочек или для мальчиков) и в какие игры предпочитают играть дети. Все это свидетельствует о том, что наряду с социальными факторами, влияние которых несомненно на тендерное поведение и психику оказывает также сильное влияние биологические факторы. Хотя, конечно, в биологическом развитии бывают нарушения и сбои. И тогда нездоровые девочки начинают играть в игры мальчиков нетипичными для их пола мальчишечьими игрушками и стараются вести себя тоже как мальчики.
В этой связи трудно не согласиться с В. С. Агеевым, который обращает внимание на такой недостаток современной социальной психологии как «бесполость». Действительно, указание на те или иные психические и поведенческие феномены без анализа тендерных различий в их проявленности затушевывает тендерную специфику социально-психологических паттернов «феминности» и «маскулинности».
Поэтому имеет смысл прислушаться к мнению авторитетного психолога и этнографа Ирениуса Эйбл-Эйбесфельда, которое приводит в своей книге В. Агеев: «отрицать наличие врожденных различий между мужчиной и женщиной очень модно, это отвечает стремлению человека освободиться от всех ограничений, избавиться от своего биологического наследия. Но свобода не достигается путем отрицания истины» (цит. по Агеев В. С, 1990, с. 188).
Вместе с тем, ограничение, накладываемое тендерными стереотипами, по мнению американских исследователей, создают трудности не только для женщин, но и для мужчин. Последним не всегда под силу соответствовать тендерным стандартам поведения, что может вызывать стресс и различные психические и психосоматические расстройства, полагает Ш. Берн (2001).
Но, разумеется, с позиции данного подхода главной жертвой сексизма является женская половина человечества. Кратко ознакомимся с теми примерами предубеждений и дискриминации, на которые ссылаются американские авторы.
Пожалуй, наиболее коварный в силу скрытости и завуалированности признак сексизма обнаружили Дейн Арчер и его коллеги (1983). Он состоит в том, как подается визуальная информация о тендерах. Оказалось, что принцип изображения женщин и мужчин также обусловлен влиянием тендерных стереотипов. Это проявляется в том, что при изображении мужчин и женщин акцент делается на различных деталях их внешности.
В данном исследовании изучалось несколько типов изображений – газетные и журнальные фотографии, художественные портреты и рисунки студентов колледжа. Почти во всех случаях на портретах мужчин относительно большую часть пространства занимает изображение лица и головы. В то же время на портретах женщин большую часть пространства составляет изображение тела. Эта диспропорция в изображении головы и тела являющаяся результатом скрытого влияния тендерных стереотипов, получила название фейсизм.
По мнению Д. Арчера и его коллег, фейсизм косвенным образом подчеркивает, что для мужчин главным является голова и мышление, в то время как для женщин первостепенное значение имеет их внешний облик, ассоциируемый с половой принадлежностью.
Отдавая должное наблюдательности и остроумной дотошности исследователей (а это не только Д. Арчер, но и Джорджия Нигро), следует все же заметить, что выявленный ими вид дискриминации слишком уж замаскированный.
Более серьезной проблемой является существование так называемого «стеклянного потолка». Этим термином исследователи обозначают искусственные барьеры, основанные на предубеждениях, которые не позволяют женщинам и представителям национальных меньшинств продвигаться по служебным лестницам к высшим руководящим должностям.
Действительно, женщин-руководителей высшего ранга гораздо меньше, чем мужчин. Но дело здесь, думается, не только в «стеклянном потолке». Высшие должности – это власть и привилегии. И борьба за них ведется не только между мужчинами и женщинами, но и между мужчинами, как, впрочем, и между женщинами тоже. Поэтому среди мужчин, вероятно, гораздо больше, чем среди женщин, оказывается тех, кто не сумел прорваться на самый «верх», столкнувшись с «потолком». И если бы на нижних этажах пирамиды власти в схватку за высшие должности изначально вступало больше женщин, чем мужчин, то и окончательное соотношение пробившихся наверх было бы, скорее всего не в пользу мужчин. До сих пор на старте «гонок по вертикали» преобладали все же мужчины. Таким образом, «потолок» препятствующий продвижению к вершине пирамиды власти, существует для всех, а не только для женщин или представителей национальных меньшинств. На верхних этажах власти места на всех не хватает, поэтому большинство рвущихся туда застревает под каким-нибудь из «потолков».
Кроме того, недоумение вызывает сама постановка проблемы. Шон Берн и других исследователей почему-то занимает вопрос о том, отчего так мало крупных руководителей (начальников) женщин? И совершенно игнорируется другой вопрос – почему мало (или они вообще отсутствуют) женщин среди крупных ученых, писателей, композиторов, художников, музыкантов, кинорежиссеров, даже среди крупных финансистов и предпринимателей? Неужели свой творческий потенциал человек способен реализовать, лишь став большим начальником?
Видимо, только сумев ответить на все эти вопросы, мы сможем понять суть тех проблем в межгендерных взаимодействиях, которые порождены социальными стереотипами, и которые относительно остро о себе заявляют в некоторых западных обществах. Например, в американском.
Национализм, расизм и фашизм – это не природные явления, но средства управления людьми в интересах противоборствующих систем, или средства избавления от неугодных внутри одной системы. Эти явления заканчиваются достижением «одинаковости». Существуют два пути быть одинаковыми: быть с одинаковыми физическими характеристиками, или быть с одинаковыми духовными характеристиками.
Так как Господь, похоже, не планировал нас делать одинаковыми, ведь только в разнообразии мира нужна любовь и духовность, то кто-то решил исправить эту «недоработку». Инструментом исправления являются структуры со взаимозаменяемыми компонентами-людьми. При этом предлагается иное разнообразие. Животное разнообразие для человека является однообразием. Разнообразие в виде отошедших от божественного замысла извращенцев ЛГБТ по сути – однообразие.
В однообразии духовность не нужна. Бог не однообразен. Духовность – это то, что позволяет очень разным людям жить, помогая друг другу, как одна семья. Если члены семьи станут одинаковыми, это будет не семья, а концлагерь, где плохо и заключённым, и надсмотрщикам, которые «одинаковее» прочих.
Материальной одинаковости возможностей, потребностей, склонностей мы нигде не находим в природе, и даже искусственно создать такую одинаковость ещё ни у кого не получалось. Всякая попытка загнать божье разнообразие в стандарт, в силу генетической неповторимости, неизбежно вызовет боль, протест и насилие. Обезболивается однообразие химическим медикаментозным отупением и стерилизацией творческого начала. Сегодня это пока поддерживается вакцинацией населения и легализацией одурманивающих веществ.
Искусственное однообразие населения берёт начало в планах тех, кто затеял генетический эксперимент над человечеством. Стираются различия между всем, чем можно: равные права между детьми и взрослыми; удаляется вся научная информация о расовых различиях; практически стёрты различия между мужчинами и женщинами. Следующий логический шаг – клонирование – переход от жизни, полной неожиданных приключений, к надёжной и прогнозируемой механике. И, надо сказать, к этому уже всё почти готово. Готово и научно-техническое обеспечение, и главное – сознание людей. А точнее – отсутствие сознания.
По различным многочисленным высказываниям учёных человек использует возможности своего сознания на 3-5% от того, как он мог бы их использовать. Звучит странно и подозрительно. А остальные 95-97%? Они или спят, или заняты обработкой навязанной информации, которая, в свою очередь, и управляет нами. И вот в результате, белые цивилизованные люди приезжают в Африку и становятся зверьми по отношению к местному населению. А чёрные люди, жившие в гармонии с природой, какую нам сейчас рисуют теоретики, ищущие выход из технократического тупика, попав в Америку, превращаются в зверей. Просто ознакомьтесь со статистикой преступности афроамериканцев.
Прабхупада в «Бхагавад-гите» (7.15) говорил, что 99,9% населения – «нарадхамы» – низшие из людей. «Нара» переводится как «человек». «Адхама» – «низший». Ещё один перевод слова «адхама» – «не на своём месте». Прабхупада не говорил, что низшие – это негры или индейцы по отношению к белым. Какая разница, что у белого среднестатистический мозг весит на 12% больше, чем у чёрного, если оба используют 5%? Мозгов хватит каждому, если он будет на своём месте заниматься своим делом. Любимым делом, а не выживанием в этой искусственной мешанине. И никаких мозгов не хватит заниматься не своим делом не на своём месте.
Веды утверждают, что сознание не зависит от формы жизни. Да, не зависит, но нам помогли его потерять. Потеряв сознание, а вместе с ним честь, совесть и любовь, имея сильные отличия в телах, инстинктах и потребностях, заложенных генетически, люди становятся добровольными жертвами тонко устроенного конфликта интересов. Суть этого конфликта – организованное сатанинское жертвоприношение, где люди – материал для жертвоприношения.
Где выход? Выход прост, всем доступен, но тщательно скрываем организаторами жертвоприношения, особенно религиозными организаторами. Думай своей головой. На 100%. В некоторых религиозных деноминациях это называется «сознанием Бога». В некоторых – иначе.
Как происходит потеря сознания и возвращение к сознательной жизни? Когда человек по каким-то причинам выпадает из вселенской гармонии, у него появляется уязвимость. Эта уязвимость ведёт к появлению зависимости от структур, обещающих защиту, с последующим перенятием структурных искусственных ценностей. Поскольку всем искусственным системам свойственны кризисы, они становятся свойственны всем перенявшим системные ценности. Быть независимым от власти кризисов возможно только будучи независимым от власти системы.
Как выйти из зависимости? Культивировать знание, получаемое из сердца. Кстати, о сердце. «Адхама» переводится не только как «низший», и «не на своём месте», а ещё и как «вне сердца». «Дхама» – это «святая земля», а Параматма в сердце одновременно является и «Парамдхамой». Итого. «Нарадхамы» – это люди, утратившие связь с сердцем, потерявшие своё место, и, вследствие непригодности на чужом месте, стали низшими среди людей, находящихся на своём месте.
Необходим кто-то, кто вернёт человеку утраченный авторитет сердца. Это называется «гуру». Кто такой гуру? Это человек, соответствующий ценностям гармонии со вселенной, а не заменителям этих ценностей, предлагаемых структурами; который уже слушает своё сердце и, вследствие этого, свободен от влияния структур в своей деятельности. Истинный духовный учитель тот, кто на контакте с Истиной, а не марионетка структурных авторитетов. Бхактивинода Тхакур писал: «Не авторитет определяет Истину, а Истина устанавливает авторитет».
Вайшнава Прана дас
Расизм - сложное социально-психологическое явление, включающее в себя расовые стереотипы, предубеждения, дискриминацию. Обычно под расизмом понимают дискриминационные действия, оскорбляющие людей лишь на том основании, что они являются членами определенной расовой группы.
Национализм, в сущности, сходное явление. Только, если в случае с расизмом человек подвергается дискриминации из-за цвета кожи, то национализм выражается в дискриминации людей из-за их национальной принадлежности. Правда, расовая неприязнь, по всей вероятности, более глубоко укоренена в человеческой психологии, чем национальная. Ведь национальность человека не всегда распознается с первого взгляда в отличие от его расовой принадлежности. Поэтому признаки национальности необязательно воспринимаются как резкие стимулы, вызывающие, по крайней мере, повышенное внимание и настороженность, а в экстремальных случаях - страх и ненависть, как это имеет место при межрасовых контактах.
Чаще всего, когда говорят о расизме, то имеют в виду так называемый «белый расизм». Но расовая дискриминация практикуется всеми расами, поэтому есть основания утверждать, что существует также черный и желтый (красный) расизм и что все они друг друга стоят.
Почему же говорят в основном о белом расизме, его изучают и с ним борются? Дело в том, что в исторический период Нового времени именно европейцы, осуществляя беспрецедентную военную, экономическую, религиозную, культурную экспансию, стали доминирующей расой и начали навязывать всем остальным собственные культурные стандарты, моральные и религиозные нормы и ценности, правила поведения и т.д., попутно обеспечив свое могущество за счет эксплуатации других рас. Таким образом, позиция превосходства давала возможность (а до недавнего времени это воспринималось и как законное право) белым рассматривать остальные расы как «отсталые», «недоразвитые», «дикие», «низшие» и т. п., а потому и относиться к ним свысока, пренебрежительно, жестоко. Мы уже говорили, что с позиций превосходства собственного образа жизни чужой жизненный уклад воспринимается как нелепый и отвратительный. А когда кроме этноцентрических установок имеется еще и экономическая, и военная сила, чтобы навязывать другим свои собственные представления о «правильном» и «неправильном», тогда и возникают расизм, национализм и другие «измы».
Еще несколько десятилетий назад как в европейских государствах, так и в тех странах, где европейцы доминировали, существовали государственная расистская политика и идеология. Так, например, в Южно-Африканской Республике (ЮАР), где главенствовали выходцы из Европы, вплоть до 1991 года проводилась расистская политика апартеида, т.е. раздельного проживания белого правящего меньшинства и подавляющего большинства черных африканцев. Правительство ЮАР поощряло пропаганду расизма и запрещало любую его критику. По этой причине там же до 1979 года существовал даже запрет на телевидение.
Пример ЮАР можно отнести к разряду крайних, экстремистских. В других странах, в тех же США, так же проводилась государственная расистская политика, правда, не в таком тотальном варианте, как на юге Африки.
Сегодня, пожалуй, не найти страны, где бы существовал государственный расизм, во всяком случае, явный, провозглашаемый. Тем не менее, даже лишившись институциональной поддержки в виде законов, предписывающих расовую сегрегацию и апартеид, расисткой пропаганды и т. п., расизм продолжает существовать на индивидуальном уровне в повседневных бытовых взаимоотношениях.
Американские социальные психологи, которые, наверное, более других демонстрируют озабоченность проблемой расизма и которые, кстати, провели наибольшее количество исследований межрасовых отношений, полагают, что сейчас в США традиционный - откровенный и грубый расизм трансформировался в современный, так называемый символический расизм, который выражается в дискриминации при приеме на работу, при выборе места проживания, при наведении общественного порядка, завязывании социальных отношений и т.д. Следовательно, несмотря на то, что Верховный Суд США в 1954 г. признал незаконной расовую сегрегацию в школах (раздельное обучение черных и белых детей) и подтвердил равные политические и гражданские права всех граждан США независимо от цвета их кожи, как в самой стране, так и где бы то ни было, сами американцы, в основном белые, продолжают негласно поддерживать социальное разделение между расами. И поскольку сейчас проявлять откровенный расизм считается предосудительным и преступным с точки зрения закона, то современный расизм приобрел более тонкие, замаскированные формы выражения.
Если в США открытый, грубый расизм сменился на символический, то в России, похоже, все обстоит наоборот, и прежде завуалированный национализм начинает приобретать откровенный характер. Об этом можно судить хотя бы по действиям молодежных группировок «бритоголовых» («скинхедов»). Выступления националистов наводит на мысль, во-первых, о том, что эти «патриотические движения» скопированы с зарубежных аналогов, а во-вторых, что в российском обществе национализм и расизм имеют социально-психологическое основание и поддержку вопреки расхожему самообману о расовой и национальной толерантности россиян.
Поскольку в последнее время в американском обществе расовые предубеждения и дискриминация проявляются в смягченной форме, то некоторыми исследователями были предложены альтернативные объяснения расовой неприязни. В частности, Д. МакКирнен и его коллеги (1983) высказали предположение, что в современной Америке расовые предубеждения возникают из-за различий, но не в цвете кожи, а в культурных ценностях. Другими словами, белые американцы испытывают неприязнь к неграм не из-за того, что те черные, а из-за того, что они разговаривают, ведут себя, одеваются, живут не так как белые.
Экспериментальная проверка подтвердила эту гипотезу, но в том-то и дело, что реализм бывает экспериментальным и жизненным. Так вот, исходя из полученных в эксперименте МакКирнена результатов и развивая названную гипотезу, можно было бы предположить, что если негры станут одеваться и разговаривать так же, как белые, то расовая неприязнь исчезнет. Но жизненные реалии таковы, что и те чернокожие в американском обществе, которые целиком и полностью переняли культуру белых, все равно являются жертвами предубеждений и дискриминации.
Изменение формы проявления расизма в США поставило исследователей перед проблемой создания более тонких и усовершенствованных методик для выявления расистских установок. Один из способов определения установок современного расизма был предложен Патрисией Девайн и ее коллегами (Devine P. at al., 1991). Суть его довольно проста - респондентов просят сообщить все то, что они думают о представителях чужой расы. Например, белым предлагается высказаться о черных. Исследователи исходят из того, что имеющиеся у человека стереотипы, в том числе и негативные установки, спонтанно активизируются, что и найдет отражение в ответах респондентов. Таким образом, если у человека высокий уровень предубеждений, определяемый по специально разработанной шкале, то в ответ на просьбу высказать все, что он думает о неграх, респондент с большей вероятностью охарактеризует черных как лживых, глупых, злобных и т.д. И, напротив, у людей с низким уровнем предубеждений активизируются нейтральные или даже позитивные установки в отношении негров.
Но еще раньше Карл Уорд, Марк Занна и Джоэл Купер обратили внимание на то, что расистские предубеждения могут передаваться по невербальным каналам коммуникации при межрасовом общении. Переданные этим способом негативные установки, кроме всего прочего, способны вызвать также эффект самоисполняемых пророчеств (Уорд К., Занна М., Купер Д., 1974).
Характерной формой дискриминации является расизм. Расизм - это сложное социально-психологическое явление, включающее в себя расовые стереотипы, предубеждения, дискриминацию. Обычно под расизмом понимают дискриминационные действия, оскорбляющие людей лишь на том основании, что они являются членами определенной расовой группы.
К расизму близко такое явление, как национализм. Только если в случае с расизмом человек подвергается дискриминации из-за цвета кожи, то национализм выражается в дискриминации людей из-за их национальной принадлежности. Правда, расовая неприязнь, по всей вероятности, укоренена в человеческой психологии глубже, чем национальная, ведь национальность человека не всегда распознается с первого взгляда в отличие от его расовой принадлежности. Поэтому признаки национальности не обязательно воспринимаются как резкие стимулы, вызывающие по крайней мере повышенное внимание и настороженность, а в экстремальных случаях - страх и ненависть, как это имеет место при межрасовых контактах.
Необходимо отметить, что, когда говорят о расизме, обычно имеют в виду так называемый «белый расизм», но расовая дискриминация практикуется всеми расами, поэтому есть основания утверждать, что существует «черный», «желтый» и т. п. расизм.
Почему же в основном говорят о белом расизме? Дело в том, что в период Нового времени именно европейцы, осуществляя беспрецедентную военную, экономическую, религиозную и культурную экспансию, стали доминирующей расой и начали навязывать всем остальным собственные культурные стандарты, моральные и религиозные нормы и ценности, правила поведения и т. д., попутно обеспечив свое могущество за счет эксплуатации других рас. Таким образом, позиция превосходства давала белым возможность рассматривать остальные расы как «отсталые», «недоразвитые», «дикие», «низшие» и т. п., а потому и относиться к ним свысока, пренебрежительно, жестоко. Еще несколько десятилетий назад как в европейских государствах, так и в тех странах, где европейцы доминировали, существовали государственная расистская политика и идеология. Так, например, в Южно-Африканской Республике, где главенствовали выходцы из Европы, вплоть до 1991 г. проводилась расистская политика апартеида, т. е. раздельного проживания белого правящего меньшинства и подавляющего большинства черных африканцев. Правительство ЮАР поощряло пропаганду расизма и запрещало любую его критику. По этой причине там до 1979 г. существовал даже запрет на телевидение. Пример ЮАР можно отнести к разряду крайних, экстремистских, но и в других странах, например в США, также проводилась государственная расистская политика, правда, не в таком тотальном варианте, как на юге Африки.
Однако нельзя не отметить, что сегодня, когда белая раса уже не является доминирующей, все чаще приходится сталкиваться с расизмом других расовых групп. В той же ЮАР в первые годы после отмены апартеида многие экстремистские группировки африканцев выступали под лозунгом «Уничтожим всех белых».
Сегодня, пожалуй, не найти страны, где бы существовал государственный расизм, во всяком случае, провозглашаемый открыто (хотя подстрекательства к нему со стороны государственных деятелей встречаются). Тем не менее даже лишившись институциональной поддержки в виде законов, предписывающих расовую сегрегацию и апартеид, расистской пропаганды и т. п., расизм продолжает существовать на индивидуальном уровне в повседневных бытовых взаимоотношениях.
Американские социальные психологи, которые, наверное, более других демонстрируют озабоченность проблемой расизма и которые, кстати, провели наибольшее количество исследований межрасовых отношений, полагают, что сейчас в США традиционный - откровенный и грубый расизм трансформировался в современный, так называемый символический расизм, который выражается в дискриминации при приеме на работу, при выборе места проживания, при наведении общественного порядка, завязывании социальных отношений и т. д. Следовательно, несмотря на то что Верховный суд США еще в 1954 г. признал незаконной расовую сегрегацию в школах (раздельное обучение черных и белых детей) и подтвердил равные политические и гражданские права всех граждан США независимо от цвета их кожи как в самой стране, так и где бы то ни было, сами американцы продолжают негласно поддерживать социальное разделение между расами.
А поскольку сегодня проявлять откровенный расизм считается предосудительным и даже преступным с точки зрения закона, то современный расизм приобрел более тонкие, замаскированные формы своего выражения.
В России в последние годы, напротив, ранее завуалированные расизм и национализм нередко приобретают открытые формы (действия экстремистских группировок, выступления отдельных политических деятелей и т. п.).
Поскольку в последнее время в американском обществе расовые предубеждения и дискриминация проявляются в смягченной форме, то некоторыми исследователями были предложены альтернативные объяснения расовой неприязни. В частности, Д. Мак-Кирнен и коллеги высказали предположение, что в современной Америке расовые предубеждения возникают из-за различий, но не в цвете кожи, а в культурных ценностях. Другими словами, белые американцы испытывают неприязнь к неграм не из-за того, что те черные, а из-за того, что они разговаривают, ведут себя, одеваются, живут не так, как белые.
Экспериментальная проверка подтвердила эту гипотезу, но ранее (см. раздел II) мы уже отмечали, что реализм бывает экспериментальным и жизненным. Исходя из результатов, полученных в эксперименте Мак-Кирнена, и развивая названную гипотезу, можно было бы предположить, что если негры станут одеваться и разговаривать так же, как белые, то расовая неприязнь исчезнет. Но жизненные реалии таковы, что и те чернокожие в американском обществе, которые целиком и полностью переняли культуру белых, все равно являются жертвами предубеждений и дискриминации.
