Она подарила ей любовь к музыке с самого раннего возраста. Музыкальная биография Татьяны началась с первых маминых аккордов на пианино. С четырёх лет девочка самозабвенно пела и танцевала. Она сочиняла стихи и, не стесняясь, декламировала их своим родственникам.
В 1 класс Таня отправилась в Петропавловске-Камчатском. Родители опять переехали, в этот раз в Москву. В школьной биографии было всё, как у многих девочек: уроки, общественные поручения, драмкружок. Получив аттестат, девушка решила связать свою судьбу с медициной. Так как семья снова должна была уезжать, через некоторое время, начав учёбу в Москве, студентка подала документы на перевод в институт медицины в Новосибирске.
Первым о творчестве молодой талантливой девушке заговорило «Радио России». На самой первой ступеньке к своей популярности Татьяной был придуман сценический псевдоним – Снежина. Над новым альбомом певица трудилась целый год, но итог, который получился после студийной записи, ей не понравился. Она стала искать новый коллектив для работы над своими композициями. На пути певицы появился директор молодёжной студии Сергей Бугаев.
Он сразу же влюбился в творчество Татьяны, был создан творческий плодотворный союз. Понадобилось несколько месяцев, чтобы родилась песня о музыканте. Её материал был лёгок, его нельзя было никак дорабатывать, настолько то, что писала девушка, было искренним. Этот этап можно считать началом звёздной биографии Снежиной.
Успех и слава не вскружили девушке голову, она ещё серьёзнее стала относиться к своему вокалу, к записям своих песен. Таня писала везде и на всём, как будто знала, что нужно торопиться, а сказать так нужно ещё много. Сергей внимательно изучил всё творчество песенницы и все домашние заготовки Татьяны. Как опытный создатель профессиональной записи, он понял, что тот материал, который попал ему в руки, бесценен. В планах было создание магнитоальбома, клипов и лазерного диска.
Если я умру раньше времени,
Пусть меня унесут белы лебеди
Далеко, далеко, в край неведомый,
Высоко, высоко, в небо светлое…
Рассмотрим дешифровку кода ПОЛНОГО ИМЕНИ водителя микроавтобуса «Nissan» СЕРГЕЯ ИВАНОВИЧА БУГАЕВА.
В своей автобиографии Татьяна Снежина писала: "Это песни, которые получились из моих диалогов с собой, с моей душой, из моих слёз и моих радостей, из моей жизни… Даже не верилось, что то, что писала для себя, нужно кому-то ещё".
Именно Сергей Бугаев сыграл в жизни Татьяны Снежиной огромную роль. Как он потом сам признавался не раз в кругу друзей, кассета с её песнями незаметно перекочевала из стен студии к нему в автомобиль, и он несколько недель слушал Танины песни, слушал, забывая, что это материал для работы. Первые этапы этой работы были вначале похожи на бесконечные битвы - Татьяне не нравились трактовки её песен аранжировщиками, аранжировщики, в свою очередь, не видели коммерческих перспектив раскрутки её материала. В этот момент Татьяне очень помогли талант и работоспособность Бугаева. Где-то терпением, а где-то жестокостью он добился взаимопонимания и творческого настроя в своем коллективе. Сама Снежина рассказывала: "Работа проходила по-разному. Бывает, спорим, даже ругаемся, но постоянно приходим к какому-то решению и результату. Если речь идет о моём творчестве, о том, что вышло из меня, то Сергей Иванович нередко мне уступает, даёт мне больше высказаться, если же речь идёт о профессиональной стороне, о сцене, аранжировках - я доверяю больше Сергею Ивановичу...".
Бугаев и сам в одном из телевизионных интервью признался, что это была их удача - найти в одном лице и автора музыки, песен, и талантливого исполнителя: "В наших планах нет создания поп-дивы... это ни в коей мере не коммерческий проект... мы хотим, чтобы Танины песни просто услышали, чтобы у неё появилась своя аудитория...".
Сама Татьяна сказала в одном из интервью: "Я не ставлю сверхзадач, я просто иду шаг за шагом, пока хватает сил и дыхания...". Снежина была очень работоспособным и требовательным к себе человеком. Она постоянно терзала себя вопросом, что живёт не так, что ещё мало сделала. Она писала везде, где могла, писала стихи на салфетках в кафе, на билетах в транспорте. Семья Снежиной бывала буквально в шоке, когда её стихи находились повсюду, в конспектах, в бумажном мусоре. Она любила говорить: "Вот надоест писать, появится много времени, тогда возьмусь за старые записи - обработаю".
Совместная работа сблизила Татьяну и Сергея - Бугаев объяснился Татьяне в любви и сделал официальное предложение. Их свадьба была назначена на середину сентября. В августе 1995 года Татьяна и Сергей были помолвлены. Тем временем в "Студии-8" записывался альбом Снежиной, выход которого планировался той же осенью.
"Видимо, её песни, такие отчасти непонятно-загадочные, Бугаева чем-то зацепили - говорил бывший администратор "Студии-8" и директор "Гражданской обороны" Андрей Соловьёв. - Я вообще никогда не любил такую музыку близкую к попсе, не стал бы её слушать, если бы не знал Серёгу. А сама Снежина производила впечатление солидной, красивой девушки. Певицей я её не мог себе представить".
19 августа Бугаев одолжил у друзей микроавтобус "Ниссан" и поехал со своими компаньонами на Горный Алтай за мёдом и облепиховым маслом. Он взял с собой и Татьяну, чтобы показать ей красоту алтайских горных озёр.
Два дня спустя на обратном пути "Ниссан" столкнулся с огромным грузовиком "МАЗ", и все шесть человек, ехавших в микроавтобусе, включая Татьяну и Сергея, погибли. Существуют две главные версии катастрофы. Согласно одной из них "Ниссан" пошёл на обгон и из-за правостороннего расположения руля не заметил мчащийся навстречу грузовик. Согласно другой версии сам "МАЗ" неожиданно резко затормозил, и его прицеп занесло на встречную полосу.
В милицейском протоколе было сказано: "21 августа 1995 года на 106-м километре Черепановской трассы Барнаул-Новосибирск микроавтобус "Ниссан" столкнулся с грузовым автомобилем "МАЗ". В результате этого дорожно-транспортного происшествия погибли, не приходя в сознание, все шесть пассажиров микроавтобуса:
директор МКЦ "Пионер" Сергей Бугаев, певица Татьяна Снежина, кандидат наук Шамиль Файзрахманов, директор аптеки "Мастервет" Игорь Головин, его супруга, врач Головина Ирина и их пятилетний сын Владик".
Смотреть предварительно "Логикология - о судьбе человека".
Рассмотрим таблицы кода ПОЛНОГО ИМЕНИ. \Если на Вашем экране будет смещение цифр и букв, приведите в соответствие масштаб изображения\.
2 22 26 27 33 36 54 60 77 81 87 97 107 110 111 125 140 143 153 177
Б У Г А Е В С Е Р Г Е Й И В А Н О В И Ч
177 175 155 151 150 144 141 123 117 100 96 90 80 70 67 66 52 37 34 24
18 24 41 45 51 61 71 74 75 89 104 107 117 141 143 163 167 168 174 177
С Е Р Г Е Й И В А Н О В И Ч Б У Г А Е В
177 159 153 136 132 126 116 106 103 102 88 73 70 60 36 34 14 10 9 3
БУГАЕВ СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ = 177.
177 = 3-В + 174-АВАРИИ УХОД ИЗ ЖИЗНИ.
177 = 45-В АВАРИИ + 132-УХОД ИЗ ЖИЗНИ.
177 = 107-В АВАРИИ УХОД + 70-ИЗ ЖИЗНИ.
177 = 126-В АВАРИИ УХОД ИЗ + 51-ЖИЗНИ.
177 = 81-УХОД ИЗ + 96-ЖИЗНИ В АВАРИИ.
177 = (еду)ЩИХ ОСТАНОВИЛ Л(обовой удар).
111 = (еду)ЩИХ ОСТА*(новил...)
_
67 = (ост)*АНОВИЛ Л(обовой удар)
125 = (еду)ЩИХ ОСТАН*(овил...)
_________________________________
66 = (оста)*НОВИЛ Л(обовой удар)
140 = (еду)ЩИХ ОСТАНО*(вил...)
_________________________________
52 = (остан)*ОВИЛ Л(обовой удар)
143 = (еду)ЩИХ ОСТАНОВ*(ил...)
_________________________________
37 = (остано)*ВИЛ Л(обовой удар)
153 = (еду)ЩИХ ОСТАНОВИ*(л...)
_________________________________
34 = (останов)*ИЛ Л(обовой удар)
Звёздочкой помечены (опорные буквы кода ИМЕНИ).
81 = (в авари)И НА ДОРОГ*(Е)
____________________________
100 = Г*ИБНЕТ В АВАРИИ
87 = (в авари)И НА ДОРОГЕ*
_____________________________
96 = Г*ИБНЕТ В АВТО(аварии)
177 = 36-ЗА*Г*У*Б*(лен) + 105-С*ТАЛКИ*В*А*Н*ИЕ + 36-ЗА*Г*У*Б*(лен)
В этой дешифровке 13 совпадаюших столбцов. Звёздочкой помечены (опорные буквы кода ИМЕНИ).
(ло)Б(овой) У(дар) + Г(ибель) + А(втокатастрофа) + (мгнов)Е(нная) (остано)В(ка) СЕР(дца) + Г(ибель) + (столкновени)Е (автомобиле)Й + (разб)ИВА(ние) + (столк)НОВ(ение) (маш)И(н) + (кон)Ч(ина)
177 = ,Б, У, + Г, + А, + ,Е,В, СЕР, + Г, + ,Е,Й + ,ИВА, + ,НОВ,И, + ,Ч,.
Код ДАТЫ ГИБЕЛИ: 21.08.1995. Это = 21 + 08 + 19 + 95 = 143 = СТОЛКНОВЕНИЕ.
177 = 143 + 34-ГИБЕЛ(ь).
5 8 9 14 37 38 57 86 102 108 125 128 143 149 150 153 157 177 195 214 215
Д В А Д Ц А Т Ь П Е Р В О Е А В Г У С Т А
215 210 207 206 201 178 177 158 129 113 107 90 87 72 66 65 62 58 38 20 1
177 = (код ПОЛНОГО ИМЕНИ)
____________________________________
58 = ГИБНЕТ В (авто...); НЕДОС(мотр)
177 - 58 = 119 = ЛИШЁН ЖИЗНИ.
57 = (ка)ТАСТ(рофа)
___________________________
177 = (код ПОЛНОГО ИМЕНИ)
177 - 57 = 120 = КОНЕЦ ЖИЗНИ.
"Глубинная" дешифровка предлагает следующий вариант, в котором совпадают все столбцы:
Д(орожная) (а)В(токатастрофа) + (остановк)А (сер)ДЦА + (смер)ТЬ + П(р)ЕРВ(ан)О (дыхани)Е + АВ(токатастрофа) + ГУ(бит) СТ(олкновение) А(втомобилей)
215 = Д,В, + ,А,ДЦА + ,ТЬ + П,ЕРВ,О,Е + АВ, + ГУ, СТ, А,.
Код числа полных ЛЕТ ЖИЗНИ: 123-ТРИДЦАТЬ + 96-ПЯТЬ = 219.
219 = 96-ВНЕЗАПНАЯ + 123-КАТАСТРОФА.
19 36 46 51 74 75 94 123 139 171 190 219
Т Р И Д Ц А Т Ь П Я Т Ь
219 200 183 173 168 145 144 125 96 80 48 29
"Глубинная" дешифровка предлагает следующий вариант, в котором совпадают все столбцы:
(сби)Т РИ(тм) (сер)ДЦА + (смер)ТЬ + (внеза)П(на)Я (смер)ТЬ
219 = ,Т РИ,ДЦА + ,ТЬ + ,П,Я,ТЬ.
Смотрим столбец в нижней таблице кода ПОЛНОГО ИМЕНИ:
75 = ТРИДЦА(ть...)
______________________
103 = (тр)ИДЦАТЬ П(ять)
75 = СТАЛКИВА*(ние)
______________________________
103 = (ост)*АНОВИЛ ПРО(смотр)
103 - 75 = 28 = (поги)БАЕТ; (сталк)ИВАН(ие).
О Татьяне Снежиной
По вечереющей улице тихого украинского города летящей походкой, периодически переходя в веселую припрыжку, торопясь домой из музыкальной школы, шла домой красивая белокурая девочка лет двенадцати. Когда ее ноги сами по себе, словно найдя на жарком после летнего солнца асфальте несуществующие "классики", начинали припрыгивать, девочка хмурила свои русые брови, словно осуждая ноги за "непозволительную несерьезность". Теплый ветерок с ароматами парковых роз ласково, словно дружески, подгонял ее в спину. Она торопилась не потому, что улицы стремительно темнели и это ее пугало, а потому, что наступало время долгожданного "вечернего спектакля". Надо сказать, что в однокомнатной квартирке, где жила она с отцом, матерью и младшим братом, ее "угол" был особенным. И дело было не в красивых ажурных покрывалах, сплетенных бабушкой, и не в дедушкиной довоенной этажерке со стопками интересных книг - над кроватью висело большое черное радио, и вечерние радиопостановки были неотъемлемой приятной частью ее девичьего мира. Девочка успела как раз вовремя и, посолив горбушку ароматного хлеба, предварительно обмакнув его в подсолнечное масло, с ногами забралась на кроватное покрывало, поджав их под себя, приготовилась слушать. Радиопостановка была как всегда интересна, но по прошествии стольких лет невозможно сейчас вспомнить, о чем она была. Впрочем, это и неважно… Но вот то, что случилось после спектакля, не просто запомнилось на всю жизнь - врезалось в память на долгие десятилетия. Дослушав спектакль, девочка, убаюкиваемая мягкими подушками и стрекотом сверчков, радующихся ночному мраку, глядя в окошко на южное звездное небо, стала размышлять о жизни, мечтать о том, кем она станет, когда вырастет… Она была отличница, любимица родителей, аккуратистка и просто хороший ребенок. Поэтому мечты бережно подхватили и понесли ее фантазию в светлые дали грядущих времен… Но тут в ее голове, даже на мгновение показалось, что ожило отключенное в полночь радио, раздался четкий голос: "Никем не станешь. Но у тебя родится ребенок, о котором узнают все". Шел 1958 год. Девочку звали Таня. В 1972 году у нее родится дочь тоже по имени Таня, которую мир впоследствии узнает как Татьяну Снежину.
Эту историю мать Татьяны Снежиной спустя более трех десятилетий расскажет семье. Долгое время она не решалась это сделать, полагая, что пророчество касается ее первенца - сына Вадима, ведь в семье военного мужчины становятся "известны всем" только совершая подвиг, зачастую посмертно. Только однажды, когда вдруг она осознала, что ее "ребенка" знают неожиданно много людей, знают благодаря ее стихам и песням, когда она увидела в своей дочке талантливую поэтессу и композитора, только тогда страх отпустил ее в отношении судьбы сына и она поделилась этой тайной с семьей. Если бы она знала… Впрочем, это будет позже. А пока…
Звезда моя, ты не сияй в печали,
Не обнажай души моей при всех,
К чему всем знать, что нас с тобой венчали
И райский ад, и непорочный грех.
Она пела, и неизвестно, кто был больше потрясен - публика или те, кто, работая с Татьяной, долго и упорно отвергал эту сторону ее таланта. Можно только предполагать, как бы это повлияло на дальнейшие творческие планы ее коллектива. Через три часа Сергей и Татьяна уедут, и последнее, что услышит публика из ее уст, будут слова романса:
Если я умру раньше времени,
Пусть меня унесут белы лебеди
Далеко, далеко, в край неведомый,
Высоко, высоко, в небо светлое...
18 августа 1995 года в 17 часов они и их друзья отправились в предсвадебное путешествие в горы Алтая. Последней из близких, кто видел их взаимное счастье, была мать Тани, когда из окна своего дома она провожала взглядом маленький микроавто-бус. Если бы знать нам всем тогда, что он увозит их навсегда... Все, что знаем мы о случившемся, - из скупых милицейских протоколов и показаний свидетелей: "21 августа 1995 года на 106-м километре Черепановской трассы Барнаул - Новосибирск микроавтобус "Ниссан" столкнулся с грузовым автомобилем "МАЗ". В результате этого дорожно-транспортного происшествия погибли, не приходя в сознание, все шесть пассажиров микроавтобуса". Была среди них и Татьяна. Так трагически ушла из жизни прекрасная двадцатитрехлетняя девушка, талантливая поэтесса и композитор, Татьяна Снежина. За свою нелегкую, но светлую жизнь она успеха написать более 200 песен, большое количество стихов и произведений прозы. Идут годы, ее песни поют десятки российских и зарубежных звезд эстрады, простых исполнителей. Кто не знает сейчас знаменитые слова "Позови меня с собой…"? Издаются книги, музыкальные альбомы, проводятся литературные чтения и музыкальные конкурсы, талантливых литераторов награждают премией ее имени. Растет армия поклонников ее творчества, ее цитируют, ей посвящаются стихи и песни, передачи и фильмы, создают сайты, в ее честь названа улица и поставлен в центре города памятник, одна из горных вершин Джунгарского Алатау в Казахстане, покоренная российскими альпинистами, носит ее имя. Но главное - ее душа вместе с нами, в ее произведениях, а память о ней в наших душах. И хочется верить в пророчество Татьяны Снежиной в "Антоле" - она вернется…
Вадим Печенкин
Зима 2012 года, Москва
Снежина Татьяна Валерьевна родилась 14 мая 1972 году в Луганске в семье военнослужащего Печёнкина Валерия Павловича и Татьяны Георгиевны. В семье был старший сын Вадим. Вскоре после рождения дочери её родители переезжают из Украины на Камчатку . В автобиографии она вспоминает:
Я родилась на Украине, и первыми моими впечатлениями от жизни были мелодичные украинские напевы из радиоприёмника рядом с детской кроваткой и мамина колыбельная. Мне не исполнилось и полугода, когда судьба перебросила меня из тёплого, плодородного края на суровую землю Камчатки. Первозданная красота Природы... Седые вулканы, заснеженные сопки, величественный простор океана. И новые детские впечатления: длинные зимние вечера, завывания пурги за окном, треск берёзовых поленьев в печи и нежные мамины руки, рождающие на свет незабываемые мелодии Шопена
Татьяна Снежина
Татьяна рано научилась играть на пианино, устраивала домашние концерты с переодеваниями и исполнением песен из репертуара известных эстрадных певцов. На таких импровизированных «концертах» начала декламировать свои первые стихи . Впечатления о жизненных событиях привыкла изливать на бумаге. Родные вспоминают, что черновики стихотворных набросков Таня писала на случайных обрывках, салфетках в кафе, проездных билетах, демонстрируя впечатлительную натуру, которая искренне реагировала на окружающий мир. На Камчатке Татьяна училась в музыкальной школе и общеобразовательной школе № 4 им. Л. Н. Толстого. С года семья проживала в Москве , а впоследствии с 1992 года , - в Новосибирске . Но переезды не обременяли Татьяну, это была возможность познать жизнь .
Потом школа и новый переезд, на этот раз в Москву. И первое осознанное потрясение в жизни - потеря друзей, которые остались за тысячей непреодолимых километров, в том суровом и прекрасном краю. И на смену радостно-озорным детским строфам про «червячков и букашек» в голову вместе с ночными слёзами по первой любви, «который там, далеко, в далёком и суровом краю», стали приходить грустные и вместе с тем лирические строки .
Татьяна Снежина
Среди школьных стихов юной поэтессы можно найти посвящённые Александру Пушкину , декабристам , Зое Космодемьянской , событиям личной жизни. В поэзии звучат мотивы смерти, взрослости, внутренней мудрости: .
Ещё в школьном возрасте Татьяна решила стать врачом. Она поступает во 2-й Московский медицинский институт. Здесь Татьяна продолжает заниматься творчеством, у неё появляется возможность показать свои песни не только в тесном кругу, но и в большой студенческой аудитории. Студентам понравились её выступления, они пытались записать их на кассеты, распространяя песни в достаточно широком кругу друзей, их родственников и знакомых. Это давало веру в свои силы, и Татьяна решает попробовать свои силы в шоу-бизнесе, взяв псевдоним «Снежина», что наверное было навеяно снегами Камчатки и Сибири . В 1991 году был убит Игорь Тальков , которого Татьяна считала своим кумиром:
И тут ЕГО смерть. Смерть великого Человека и Поэта - смерть Игоря Талькова, и сны, сны о нём. Сколько ещё не написано, сколько не спето. Почему так нужные России люди уходят рано - Пушкин, Лермонтов, Высоцкий, Тальков?
Татьяна Снежина
Если я умру раньше времени, Пусть меня унесут белы лебеди Далеко, далеко, в край неведомый, Высоко, высоко, в небо светлое…
Татьяна Снежина
Тем же вечером 18 августа 1995 года Сергей Бугаев занял у друзей микроавтобус «Ниссан » и они с Татьяной и своими друзьями поехали в Горный Алтай за мёдом и облепиховым маслом.
За свою жизнь она написала более 200 песен. Так, известнейшая песня в исполнении Аллы Пугачёвой «Позови меня с собой » принадлежит перу Татьяны, однако спела Алла Борисовна эту песню уже после трагической смерти поэтессы и исполнителя в 1997 году . Это событие послужило отправной точкой написания стихов, посвящённых Татьяне Снежиной . С 1996 года её песни начинают петь другие звёзды эстрады: Иосиф Кобзон , Кристина Орбакайте , Лолита Милявская , Татьяна Овсиенко , Михаил Шуфутинский , Лада Дэнс , Лев Лещенко , Николай Трубач , Алиса Мон , Татьяна Буланова , Евгений Кемеровский, Аскер Седой и др. Популярны многочисленные музыкальные композиции на её музыку. Её музыка звучит в кинофильмах.
Несмотря на то, что Снежиной было написано более 200 песен, её поэзия благодаря своей внутренней мелодичности вдохновляет многих композиторов на написание новых песен на стихи этого автора (Е. Кемеровский, Н. Трубач и др.). В настоящий момент в репертуарах исполнителей в России, в Украине, в Японии более двух десятков новых песен на стихи Снежиной.
В XXI веке Татьяна Снежина стала одним из самых популярных и продаваемых поэтических авторов России . Тиражи её книг перешагнули стотысячный рубеж.
| - «Позови меня с собой» |
|---|
|
Песни Татьяны Снежиной в исполнении звёзд российской эстрады
|
| - «За самой синей высотой» |
|---|
|
"За самой синей высотой" - премьерное издание диска, открывающего уникальный проект "Все песни Татьяны Снежиной", включающий в себя ранее не изданные записи авторского исполнения Татьяны Снежиной своих песен из семейного архива.
|
| - «Тревожный лепесток свечи» |
|---|
|
"Тревожный лепесток свечи" - второй диск, продолжающий серию Уникального проекта "Все песни Татьяны Снежиной", включающий в себя записи из её семейного архива.
|
| - «Ассоль» |
|---|
|
Диск выпущенный к сорокалетию со дня рождения Татьяны Снежиной. Третий диск - "Ассоль", продолжающий серию Уникального проекта "Все песни Татьяны Снежиной", включающий в себя записи из ее семейного архива.
|
| - «Я возвращаюсь скоро» |
|---|
|
"Я возвращаюсь скоро" - четвёртый диск, продолжающий серию Уникального проекта "Все песни Татьяны Снежиной", включающий в себя записи из её семейного архива.
|
| - «Грусть крылом взмахнула» |
|---|
|
20 августа 2015 года вышел пятый альбом песен Татьяны Снежиной в авторском исполнении, изданный компанией «Мистерия звука» под названием «Грусть крылом взмахнула».
|
На другой день после отъезда сына князь Николай Андреич позвал к себе княжну Марью.
– Ну что, довольна теперь? – сказал он ей, – поссорила с сыном! Довольна? Тебе только и нужно было! Довольна?.. Мне это больно, больно. Я стар и слаб, и тебе этого хотелось. Ну радуйся, радуйся… – И после этого княжна Марья в продолжение недели не видала своего отца. Он был болен и не выходил из кабинета.
К удивлению своему, княжна Марья заметила, что за это время болезни старый князь так же не допускал к себе и m lle Bourienne. Один Тихон ходил за ним.
Через неделю князь вышел и начал опять прежнюю жизнь, с особенной деятельностью занимаясь постройками и садами и прекратив все прежние отношения с m lle Bourienne. Вид его и холодный тон с княжной Марьей как будто говорил ей: «Вот видишь, ты выдумала на меня налгала князю Андрею про отношения мои с этой француженкой и поссорила меня с ним; а ты видишь, что мне не нужны ни ты, ни француженка».
Одну половину дня княжна Марья проводила у Николушки, следя за его уроками, сама давала ему уроки русского языка и музыки, и разговаривая с Десалем; другую часть дня она проводила в своей половине с книгами, старухой няней и с божьими людьми, которые иногда с заднего крыльца приходили к ней.
О войне княжна Марья думала так, как думают о войне женщины. Она боялась за брата, который был там, ужасалась, не понимая ее, перед людской жестокостью, заставлявшей их убивать друг друга; но не понимала значения этой войны, казавшейся ей такою же, как и все прежние войны. Она не понимала значения этой войны, несмотря на то, что Десаль, ее постоянный собеседник, страстно интересовавшийся ходом войны, старался ей растолковать свои соображения, и несмотря на то, что приходившие к ней божьи люди все по своему с ужасом говорили о народных слухах про нашествие антихриста, и несмотря на то, что Жюли, теперь княгиня Друбецкая, опять вступившая с ней в переписку, писала ей из Москвы патриотические письма.
«Я вам пишу по русски, мой добрый друг, – писала Жюли, – потому что я имею ненависть ко всем французам, равно и к языку их, который я не могу слышать говорить… Мы в Москве все восторжены через энтузиазм к нашему обожаемому императору.
Бедный муж мой переносит труды и голод в жидовских корчмах; но новости, которые я имею, еще более воодушевляют меня.
Вы слышали, верно, о героическом подвиге Раевского, обнявшего двух сыновей и сказавшего: «Погибну с ними, но не поколеблемся!И действительно, хотя неприятель был вдвое сильнее нас, мы не колебнулись. Мы проводим время, как можем; но на войне, как на войне. Княжна Алина и Sophie сидят со мною целые дни, и мы, несчастные вдовы живых мужей, за корпией делаем прекрасные разговоры; только вас, мой друг, недостает… и т. д.
Преимущественно не понимала княжна Марья всего значения этой войны потому, что старый князь никогда не говорил про нее, не признавал ее и смеялся за обедом над Десалем, говорившим об этой войне. Тон князя был так спокоен и уверен, что княжна Марья, не рассуждая, верила ему.
Весь июль месяц старый князь был чрезвычайно деятелен и даже оживлен. Он заложил еще новый сад и новый корпус, строение для дворовых. Одно, что беспокоило княжну Марью, было то, что он мало спал и, изменив свою привычку спать в кабинете, каждый день менял место своих ночлегов. То он приказывал разбить свою походную кровать в галерее, то он оставался на диване или в вольтеровском кресле в гостиной и дремал не раздеваясь, между тем как не m lle Bourienne, a мальчик Петруша читал ему; то он ночевал в столовой.
Первого августа было получено второе письмо от кня зя Андрея. В первом письме, полученном вскоре после его отъезда, князь Андрей просил с покорностью прощения у своего отца за то, что он позволил себе сказать ему, и просил его возвратить ему свою милость. На это письмо старый князь отвечал ласковым письмом и после этого письма отдалил от себя француженку. Второе письмо князя Андрея, писанное из под Витебска, после того как французы заняли его, состояло из краткого описания всей кампании с планом, нарисованным в письме, и из соображений о дальнейшем ходе кампании. В письме этом князь Андрей представлял отцу неудобства его положения вблизи от театра войны, на самой линии движения войск, и советовал ехать в Москву.
За обедом в этот день на слова Десаля, говорившего о том, что, как слышно, французы уже вступили в Витебск, старый князь вспомнил о письме князя Андрея.
– Получил от князя Андрея нынче, – сказал он княжне Марье, – не читала?
– Нет, mon pere, [батюшка] – испуганно отвечала княжна. Она не могла читать письма, про получение которого она даже и не слышала.
– Он пишет про войну про эту, – сказал князь с той сделавшейся ему привычной, презрительной улыбкой, с которой он говорил всегда про настоящую войну.
– Должно быть, очень интересно, – сказал Десаль. – Князь в состоянии знать…
– Ах, очень интересно! – сказала m llе Bourienne.
– Подите принесите мне, – обратился старый князь к m llе Bourienne. – Вы знаете, на маленьком столе под пресс папье.
M lle Bourienne радостно вскочила.
– Ах нет, – нахмурившись, крикнул он. – Поди ты, Михаил Иваныч.
Михаил Иваныч встал и пошел в кабинет. Но только что он вышел, старый князь, беспокойно оглядывавшийся, бросил салфетку и пошел сам.
– Ничего то не умеют, все перепутают.
Пока он ходил, княжна Марья, Десаль, m lle Bourienne и даже Николушка молча переглядывались. Старый князь вернулся поспешным шагом, сопутствуемый Михаилом Иванычем, с письмом и планом, которые он, не давая никому читать во время обеда, положил подле себя.
Перейдя в гостиную, он передал письмо княжне Марье и, разложив пред собой план новой постройки, на который он устремил глаза, приказал ей читать вслух. Прочтя письмо, княжна Марья вопросительно взглянула на отца.
Он смотрел на план, очевидно, погруженный в свои мысли.
– Что вы об этом думаете, князь? – позволил себе Десаль обратиться с вопросом.
– Я! я!.. – как бы неприятно пробуждаясь, сказал князь, не спуская глаз с плана постройки.
– Весьма может быть, что театр войны так приблизится к нам…
– Ха ха ха! Театр войны! – сказал князь. – Я говорил и говорю, что театр войны есть Польша, и дальше Немана никогда не проникнет неприятель.
Десаль с удивлением посмотрел на князя, говорившего о Немане, когда неприятель был уже у Днепра; но княжна Марья, забывшая географическое положение Немана, думала, что то, что ее отец говорит, правда.
– При ростепели снегов потонут в болотах Польши. Они только могут не видеть, – проговорил князь, видимо, думая о кампании 1807 го года, бывшей, как казалось, так недавно. – Бенигсен должен был раньше вступить в Пруссию, дело приняло бы другой оборот…
– Но, князь, – робко сказал Десаль, – в письме говорится о Витебске…
– А, в письме, да… – недовольно проговорил князь, – да… да… – Лицо его приняло вдруг мрачное выражение. Он помолчал. – Да, он пишет, французы разбиты, при какой это реке?
Десаль опустил глаза.
– Князь ничего про это не пишет, – тихо сказал он.
– А разве не пишет? Ну, я сам не выдумал же. – Все долго молчали.
– Да… да… Ну, Михайла Иваныч, – вдруг сказал он, приподняв голову и указывая на план постройки, – расскажи, как ты это хочешь переделать…
Михаил Иваныч подошел к плану, и князь, поговорив с ним о плане новой постройки, сердито взглянув на княжну Марью и Десаля, ушел к себе.
Княжна Марья видела смущенный и удивленный взгляд Десаля, устремленный на ее отца, заметила его молчание и была поражена тем, что отец забыл письмо сына на столе в гостиной; но она боялась не только говорить и расспрашивать Десаля о причине его смущения и молчания, но боялась и думать об этом.
Ввечеру Михаил Иваныч, присланный от князя, пришел к княжне Марье за письмом князя Андрея, которое забыто было в гостиной. Княжна Марья подала письмо. Хотя ей это и неприятно было, она позволила себе спросить у Михаила Иваныча, что делает ее отец.
– Всё хлопочут, – с почтительно насмешливой улыбкой, которая заставила побледнеть княжну Марью, сказал Михаил Иваныч. – Очень беспокоятся насчет нового корпуса. Читали немножко, а теперь, – понизив голос, сказал Михаил Иваныч, – у бюра, должно, завещанием занялись. (В последнее время одно из любимых занятий князя было занятие над бумагами, которые должны были остаться после его смерти и которые он называл завещанием.)
– А Алпатыча посылают в Смоленск? – спросила княжна Марья.
– Как же с, уж он давно ждет.
Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти.
Когда Михаил Иваныч вошел, у него в глазах стояли слезы воспоминания о том времени, когда он писал то, что читал теперь. Он взял из рук Михаила Иваныча письмо, положил в карман, уложил бумаги и позвал уже давно дожидавшегося Алпатыча.
На листочке бумаги у него было записано то, что нужно было в Смоленске, и он, ходя по комнате мимо дожидавшегося у двери Алпатыча, стал отдавать приказания.
– Первое, бумаги почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золотообрезной… образчик, чтобы непременно по нем была; лаку, сургучу – по записке Михаила Иваныча.
Он походил по комнате и заглянул в памятную записку.
– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.
Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.
– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.
Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.
Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.
– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.
– Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню».
– Тишка! Об чем за обедом говорили?
– Об князе, Михайле…
– Молчи, молчи. – Князь захлопал рукой по столу. – Да! Знаю, письмо князя Андрея. Княжна Марья читала. Десаль что то про Витебск говорил. Теперь прочту.
Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.
«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там».
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.
«Ах, скорее, скорее вернуться к тому времени, и чтобы теперешнее все кончилось поскорее, поскорее, чтобы оставили они меня в покое!»
Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги.
В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее.
Получив все приказания, Алпатыч, провожаемый домашними, в белой пуховой шляпе (княжеский подарок), с палкой, так же как князь, вышел садиться в кожаную кибиточку, заложенную тройкой сытых саврасых.
Колокольчик был подвязан, и бубенчики заложены бумажками. Князь никому не позволял в Лысых Горах ездить с колокольчиком. Но Алпатыч любил колокольчики и бубенчики в дальней дороге. Придворные Алпатыча, земский, конторщик, кухарка – черная, белая, две старухи, мальчик казачок, кучера и разные дворовые провожали его.
Дочь укладывала за спину и под него ситцевые пуховые подушки. Свояченица старушка тайком сунула узелок. Один из кучеров подсадил его под руку.
– Ну, ну, бабьи сборы! Бабы, бабы! – пыхтя, проговорил скороговоркой Алпатыч точно так, как говорил князь, и сел в кибиточку. Отдав последние приказания о работах земскому и в этом уж не подражая князю, Алпатыч снял с лысой головы шляпу и перекрестился троекратно.
– Вы, ежели что… вы вернитесь, Яков Алпатыч; ради Христа, нас пожалей, – прокричала ему жена, намекавшая на слухи о войне и неприятеле.
– Бабы, бабы, бабьи сборы, – проговорил Алпатыч про себя и поехал, оглядывая вокруг себя поля, где с пожелтевшей рожью, где с густым, еще зеленым овсом, где еще черные, которые только начинали двоить. Алпатыч ехал, любуясь на редкостный урожай ярового в нынешнем году, приглядываясь к полоскам ржаных пелей, на которых кое где начинали зажинать, и делал свои хозяйственные соображения о посеве и уборке и о том, не забыто ли какое княжеское приказание.
Два раза покормив дорогой, к вечеру 4 го августа Алпатыч приехал в город.
По дороге Алпатыч встречал и обгонял обозы и войска. Подъезжая к Смоленску, он слышал дальние выстрелы, но звуки эти не поразили его. Сильнее всего поразило его то, что, приближаясь к Смоленску, он видел прекрасное поле овса, которое какие то солдаты косили, очевидно, на корм и по которому стояли лагерем; это обстоятельство поразило Алпатыча, но он скоро забыл его, думая о своем деле.
Все интересы жизни Алпатыча уже более тридцати лет были ограничены одной волей князя, и он никогда не выходил из этого круга. Все, что не касалось до исполнения приказаний князя, не только не интересовало его, но не существовало для Алпатыча.
Алпатыч, приехав вечером 4 го августа в Смоленск, остановился за Днепром, в Гаченском предместье, на постоялом дворе, у дворника Ферапонтова, у которого он уже тридцать лет имел привычку останавливаться. Ферапонтов двенадцать лет тому назад, с легкой руки Алпатыча, купив рощу у князя, начал торговать и теперь имел дом, постоялый двор и мучную лавку в губернии. Ферапонтов был толстый, черный, красный сорокалетний мужик, с толстыми губами, с толстой шишкой носом, такими же шишками над черными, нахмуренными бровями и толстым брюхом.
Ферапонтов, в жилете, в ситцевой рубахе, стоял у лавки, выходившей на улицу. Увидав Алпатыча, он подошел к нему.
– Добро пожаловать, Яков Алпатыч. Народ из города, а ты в город, – сказал хозяин.
– Что ж так, из города? – сказал Алпатыч.
– И я говорю, – народ глуп. Всё француза боятся.
– Бабьи толки, бабьи толки! – проговорил Алпатыч.
– Так то и я сужу, Яков Алпатыч. Я говорю, приказ есть, что не пустят его, – значит, верно. Да и мужики по три рубля с подводы просят – креста на них нет!
Яков Алпатыч невнимательно слушал. Он потребовал самовар и сена лошадям и, напившись чаю, лег спать.
Всю ночь мимо постоялого двора двигались на улице войска. На другой день Алпатыч надел камзол, который он надевал только в городе, и пошел по делам. Утро было солнечное, и с восьми часов было уже жарко. Дорогой день для уборки хлеба, как думал Алпатыч. За городом с раннего утра слышались выстрелы.
С восьми часов к ружейным выстрелам присоединилась пушечная пальба. На улицах было много народу, куда то спешащего, много солдат, но так же, как и всегда, ездили извозчики, купцы стояли у лавок и в церквах шла служба. Алпатыч прошел в лавки, в присутственные места, на почту и к губернатору. В присутственных местах, в лавках, на почте все говорили о войске, о неприятеле, который уже напал на город; все спрашивали друг друга, что делать, и все старались успокоивать друг друга.
У дома губернатора Алпатыч нашел большое количество народа, казаков и дорожный экипаж, принадлежавший губернатору. На крыльце Яков Алпатыч встретил двух господ дворян, из которых одного он знал. Знакомый ему дворянин, бывший исправник, говорил с жаром.
– Ведь это не шутки шутить, – говорил он. – Хорошо, кто один. Одна голова и бедна – так одна, а то ведь тринадцать человек семьи, да все имущество… Довели, что пропадать всем, что ж это за начальство после этого?.. Эх, перевешал бы разбойников…
– Да ну, будет, – говорил другой.
– А мне что за дело, пускай слышит! Что ж, мы не собаки, – сказал бывший исправник и, оглянувшись, увидал Алпатыча.
– А, Яков Алпатыч, ты зачем?
– По приказанию его сиятельства, к господину губернатору, – отвечал Алпатыч, гордо поднимая голову и закладывая руку за пазуху, что он делал всегда, когда упоминал о князе… – Изволили приказать осведомиться о положении дел, – сказал он.
– Да вот и узнавай, – прокричал помещик, – довели, что ни подвод, ничего!.. Вот она, слышишь? – сказал он, указывая на ту сторону, откуда слышались выстрелы.
– Довели, что погибать всем… разбойники! – опять проговорил он и сошел с крыльца.
Алпатыч покачал головой и пошел на лестницу. В приемной были купцы, женщины, чиновники, молча переглядывавшиеся между собой. Дверь кабинета отворилась, все встали с мест и подвинулись вперед. Из двери выбежал чиновник, поговорил что то с купцом, кликнул за собой толстого чиновника с крестом на шее и скрылся опять в дверь, видимо, избегая всех обращенных к нему взглядов и вопросов. Алпатыч продвинулся вперед и при следующем выходе чиновника, заложив руку зазастегнутый сюртук, обратился к чиновнику, подавая ему два письма.
– Господину барону Ашу от генерала аншефа князя Болконского, – провозгласил он так торжественно и значительно, что чиновник обратился к нему и взял его письмо. Через несколько минут губернатор принял Алпатыча и поспешно сказал ему:
– Доложи князю и княжне, что мне ничего не известно было: я поступал по высшим приказаниям – вот…
Он дал бумагу Алпатычу.
– А впрочем, так как князь нездоров, мой совет им ехать в Москву. Я сам сейчас еду. Доложи… – Но губернатор не договорил: в дверь вбежал запыленный и запотелый офицер и начал что то говорить по французски. На лице губернатора изобразился ужас.
– Иди, – сказал он, кивнув головой Алпатычу, и стал что то спрашивать у офицера. Жадные, испуганные, беспомощные взгляды обратились на Алпатыча, когда он вышел из кабинета губернатора. Невольно прислушиваясь теперь к близким и все усиливавшимся выстрелам, Алпатыч поспешил на постоялый двор. Бумага, которую дал губернатор Алпатычу, была следующая:
«Уверяю вас, что городу Смоленску не предстоит еще ни малейшей опасности, и невероятно, чтобы оный ею угрожаем был. Я с одной, а князь Багратион с другой стороны идем на соединение перед Смоленском, которое совершится 22 го числа, и обе армии совокупными силами станут оборонять соотечественников своих вверенной вам губернии, пока усилия их удалят от них врагов отечества или пока не истребится в храбрых их рядах до последнего воина. Вы видите из сего, что вы имеете совершенное право успокоить жителей Смоленска, ибо кто защищаем двумя столь храбрыми войсками, тот может быть уверен в победе их». (Предписание Барклая де Толли смоленскому гражданскому губернатору, барону Ашу, 1812 года.)
Народ беспокойно сновал по улицам.
Наложенные верхом возы с домашней посудой, стульями, шкафчиками то и дело выезжали из ворот домов и ехали по улицам. В соседнем доме Ферапонтова стояли повозки и, прощаясь, выли и приговаривали бабы. Дворняжка собака, лая, вертелась перед заложенными лошадьми.
Алпатыч более поспешным шагом, чем он ходил обыкновенно, вошел во двор и прямо пошел под сарай к своим лошадям и повозке. Кучер спал; он разбудил его, велел закладывать и вошел в сени. В хозяйской горнице слышался детский плач, надрывающиеся рыдания женщины и гневный, хриплый крик Ферапонтова. Кухарка, как испуганная курица, встрепыхалась в сенях, как только вошел Алпатыч.
– До смерти убил – хозяйку бил!.. Так бил, так волочил!..
– За что? – спросил Алпатыч.
– Ехать просилась. Дело женское! Увези ты, говорит, меня, не погуби ты меня с малыми детьми; народ, говорит, весь уехал, что, говорит, мы то? Как зачал бить. Так бил, так волочил!
Алпатыч как бы одобрительно кивнул головой на эти слова и, не желая более ничего знать, подошел к противоположной – хозяйской двери горницы, в которой оставались его покупки.
Родилась на Украине, в семье военного. В трехмесячном возрасте с родителями, по роду службы отца, отправилась жить на Камчатку. Училась в музыкальной школе и общеобразовательной школе № 4 им. Л. Н. Толстого. В 1982 году вместе с семьей переехала жить в Москву. Училась в школе № 874, была общественной активисткой и участницей школьного драмкружка. Поступила в 2-й Московский медицинский иститут МОЛГМИ. С 1994 года в связи с командировкой отца жила вместе с родителями в Новосибирске. Поступила и училась в Новосибирском мединституте.
Музыку и стихи начала писать еще в школьные годы. Рисовала, пела. Первый успех был неформальным - записанные в домашних условиях самодельные «музыкальные альбомы» расходились среди московских студентов, а потом и новосибирских. Та же участь ждала напечатанные автором на машинке стихи и прозу. В 1994 году Т. Снежина в Москве в студии «КиС-С» записала фонограммы 22-х авторских песен своего первого альбом «Вспомни со мной». В том же году состоялся дебют в Театре Эстрады в Москве, вышла первая передача о ее творчестве на радио Россия. В Новосибирске побеждает в нескольких песенных конкурсах города и региона. В процессе поиска путей выпуска своего сольного альбома и записи новых песен в Новосибирске она познакомилась с Сергеем Бугаевым, бывшим комсомольским работником, который в 1980-е годы много способствовал развитию андеграундной рок-музыки. С начала 1990-х директор молодежного объединения «Студия-8», пытался заниматься продвижением «поп-музыки с человеческим лицом», в которую как раз и влилась Татьяна Снежина. Помимо творческих между молодыми людьми установились и тесные личные отношения, в мае 1995 года Татьяне было сделано предложение «руки и сердца», а осенью должна была состояться их свадьба.
В августе 1995 года Татьяна и Сергей были помолвлены, месяц спустя должна была состояться их свадьба. В «Студии-8» записывался альбом Снежиной, выход которого планировался той же осенью. 19 августа 1995 года Бугаев одолжил у друзей микроавтобус «Nissan» и поехал со своими друзьями в Горный Алтай за мёдом и облепиховым маслом. Взял он с собой и Татьяну.
Два дня спустя, 21 августа 1995 года, на обратном пути, на 106-м километре Черепановской трассы Барнаул-Новосибирск микроавтобус «Nissan» столкнулся с грузовым автомобилем «МАЗ». В результате этого дорожно-транспортного происшествия погибли, не приходя в сознание, все шесть пассажиров микроавтобуса: певица Татьяна Снежина, директор МКЦ «Пионер» Сергей Бугаев, кандидат наук Шамиль Файзрахманов, директор аптеки «Мастервет» Игорь Головин, его супруга, врач Головина Ирина и их пятилетний сын Владик Головин.
Существуют две главные версии катастрофы. Согласно одной из них, «Nissan» пошёл на обгон и из-за правостороннего расположения руля не заметил мчащийся навстречу грузовик (в тот день было заменено одно из проколотых колес на запаску). Согласно другой версии, сам «МАЗ» неожиданно резко затормозил, и его прицеп занесло на встречную полосу (незадолго до катастрофы прошел дождь).
Изначально Т. Снежина была похоронена в г. Новосибирске на Заельцовском кладбище, позднее останки были перенесены в Москву на Троекуровское кладбище.
За свою жизнь она написала более 200 песен. Так, известнейшая песня в исполнении Аллы Пугачёвой «Позови меня с собой» принадлежит перу Татьяны, однако спела Алла Борисовна эту песню уже после трагической смерти поэтессы и исполнителя в 1997 году. Это событие послужило отправной точкой написания стихов, посвященных Татьяне Снежиной Начиная с 1996 года ее песни начинают петь другие звезды эстрады: // И.Кобзон, К.Орбакайте, Лолита Милявская, Т.Овсиенко,М.Шуфутинский, Лада Дэнс, В.Лещенко, Т.Буланова, Н.Трубач, Алиса Мон, Е.Кемеровский, Аскер и др. Популярны многочисленные музыкальные композиции на ее музыку в танцевальных ритмах направлений Хаус и Хип-хо?п. Звучит ее музыка в кинофильмах.
В 1997, 1998, 1999 и 2008 годах Т. Снежина посмертно становилась лауреатом премии «Песня года». Существует награда имени Татьяны Снежиной - «Серебряная снежинка» за вклад в помощь молодым талантам. Одной из первых эта статуэтка была вручена Алле Пугачевой.
В 2008 году на Украине учреждена литературная премия Межрегионального союза писателей страны им. Татьяны Снежиной и соответствующая памятная медаль. Ежегодно лучшие поэты-песенники номинируются на эту награду.
В Казахстане в честь Татьяны Снежиной названа вершина горного массива Джунгарского Алатау. Вершина была впервые покорена в итоге целевой экспедиции группы молодых российских альпинистов.
На Украине, в г. Луганске в 2010 году решением жителей и властей в центре города установлен бронзовый памятник Татьяне Снежиной. Автор скульптуры Е.Чумак.
В Новосибирске в 2011 году в честь Татьяны Снежиной названа одна из новых улиц, а на стене кинотеатра «Пионер» в центре города размещена мемориальная доска.
В 21 веке Татьяна Снежина стала одним из самых популярных и продаваемых поэтических авторов России. Тиражи ее книг перешагнули стотысячный рубеж.
Песни в исполнении звезд российской эстрады
