Замечательный английский писатель-сатирик XVIII в., прославивший свое имя увлекательным и остроумным романом «Путешествия Гулливера», родился в ирландском городе Дублине в семье пастора. Как и отец, Свифт получил богословское образование и работал несколько лет священником, а затем настоятелем Дублинского собора. Свифт активно занимался политической деятельностью. Его первые литературные труды - это памфлеты, написанные по важным, животрепещущим поводам общественно-политической и литературной жизни в Англии. Один из лучших свифтовских памфлетов - «Сказка бочки» (1704). Название памфлета - выражение, обозначающее «бестолковую, запутанную историю». Основание для такого заглавия дает усложненная структура произведения: в нем несколько предисловий, много отступлений. Но главная обозначена ясно: Свифт создает сатиру на церковь. Пародируя стиль ученого трактата, Свифт затрагивает в «Сказке бочки» разные стороны английской жизни, центральный скажет - притча об отцовском наследстве и трех братьях - способ не только высмеять недостатки каждой из форм религиозного верования (католицизма, англиканства, пуританства), но и выступить против фанатизма, защитить принцип веротерпимости.
Роман «Путешествия Гулливера» вышел из печати в 1726 г., однако писал его Свифт десять лет. Это увлекательное произведение, ставшее излюбленным чтением не только взрослых, но и детей, представляет собой сатирический философско-политический роман-памфлет. Образ главного , Гулливера, соединяет четыре основных части произведения. В каждой из них описано очередное путешествие персонажа. При том, что писатель использует сказочные образы и фантастические ситуации, он перемежает их вполне реальными деталями и удивительным образом создает впечатление достоверности. Во всяком случае, среди читателей XVIII в. находились такие, кто верил в реальность приключения свифтовского персонажа. Свифт таким образом пародировал популярные в то время в Англии многочисленные книги путешествий - настоящих и вымышленных, в том числе и «Робинзона Крузо» Дефо. История иеху - отвратительных, грубых полуживотных, лишь внешне напоминающих людей (притом что они произошли от пары одичавших англичан), - полемика с оптимистической робинзонадой Дефо. При всем том Свифт остается просветителем, который не только бичует пороки, но и призывает к их исправлению. Его герой прославляет счастливое и справедливое царство гуингнмов - разумных лошадей, сам же автор относится к этим созданиям
Собственного воображения несколько иначе, с большей иронией и скептицизмом, чем . Для него царство гуингнмов - прежде всего саркастическая пародия на утопию. Скучное благополучие лошадиного государства столь же относительный образец для подражания, как и другие варианты государственного устройства, с которыми Свифт сталкивает Гулливера. И сам персонаж меняет не только свой масштаб, но и характер в зависимости от того, оказывается ли он в стране лилипутов или великанов, в Лапуте или в царстве лошадей. Человек и общество предстают в романе английского писателя как мир относительных истин и ценностей, и потому его сатира так язвительна и горька.
19 октября день памяти известного писателя с мировым именем Джонатана Свифта, удивлявшего своих современников и продолжающего удивлять потомков своей жизнью и творчеством. Этот мастер слова прославился сатирическими произведениями «Сказка бочки», «Путешествия Гулливера» и памфлетами, самый известный из которых – «Скромное предложение», обличающими человеческие и общественные пороки. Сочинения этого автора сохраняют свою актуальность и сегодня.
Семья Свифта проживала в Ирландии, куда его отец, умерший еще до рождения сына, переехал в поисках лучшей жизни. Джонатан, названный так в честь отца, появился на свет в Дублине в 1667 году. Уже с рождения Свифта ожидали лишения и тяготы.
Его мать отдала сына на попечение дяди и уехала в Англию. Богатые родственники в четыре года определили мальчика в школу, по окончании которой Свифт в 1682 году поступил в колледж, где получил степень бакалавра философии и стойкую неприязнь к научным премудростям.
Затем Свифт уезжает в Англию и устраивается секретарем к влиятельному вельможе сэру Уильяму Темплу, который по достоинству оценил молодое дарование, предоставил в его распоряжение свою богатую библиотеку, разрешил присутствовать на приемах, где собирались знатные люди того времени, и даже помог продолжить обучение в Оксфорде, где Джонатан в 1692 году получил степень магистра.
Впоследствии свою жизнь в поместье Темпла знаменитый писатель назовет самым счастливым периодом своей жизни, не смотря на разногласия с его хозяином во взглядах и суждениях. Именно здесь будущий обличитель земных пороков получит опыт общения с образованными людьми и узнает много интересного из жизни светского общества, что окажется ценным материалом для великого сатирика.
Именно с этого момента и начинается становление Свифта, как писателя и его развитие, как общественного деятеля. Мы предлагаем вспомнить интересные факты из жизни замечательного автора и его великих произведений.
Не смотря на то, что Свифт высмеивал недостатки, он был мрачным человеком. Вот как характеризует сатирика его современник граф Оррери: «У доктора Свифта лицо было от природы суровое, даже улыбка не могла смягчить его, и никакие удовольствия не делали его мирным и безмятежным; но когда к этой суровости добавлялся гнев, просто невозможно вообразить выражение или черты лица, которые наводили бы больший ужас и благоговение».
Любил инкогнито участвовать в политических и литературных спорах. Еще в 1694 году Свифт принял духовный сан, а в 1700 был назначен служителем собора в Дублине. Но пытливый ум писателя не давал Джонатану «сидеть на месте», и он иногда приезжал в Лондон, чтобы быть в курсе свежих новостей в различных областях жизни. Для этого Свифт не только общался с лондонским высшим светом, но и сидел в кофейнях, где собирались знаменитые литераторы.
Так, у посетителей Вэттоновской кофейни не раз вызывало удивление, как неизвестный мрачный человек, одетый в черную сутану викария, долго сидел за столиком, вслушиваясь в политические или литературные споры, а затем разражался такими каламбурами и остротами, которые потом долго пересказывались жителями Лондона.
Памфлеты Свифта становились причинами политических скандалов. Острый ум и свежесть взглядов помогли писателю в составлении текстов ярких, бескомпромиссных, с отсутствием прямой проповеди, ироническим описанием событий и оставлением возможности делать выводы самому читателю. Все это способствовало большой популярности сочинений Свифта в различных слоях общества и сделало творчество писателя орудием в борьбе разных политических течений.
Когда к победе в палате общин Англии в 1701 году приблизились тори, пропагандируя популистскую демагогию, Свифт, как человек, очень подозрительно относящийся к популизму, написал памфлет «Рассуждение о раздорах и разногласиях между знатью и общинами в Афинах и Риме» . В нем он подчеркнул, что «в античные времена таким же способом была истреблена свобода» и указал, что партийная свара является симптомом демократической тирании, которая ничуть не лучше тирании аристократов. После этого виги победили тори.
Серия памфлетов «Письма суконщика» сделала Свифта национальным героем Ирландии. Джонатан Свифт не был ирландцем, но он там родился, а потом стал настоятелем собора в Дублине, поэтому всячески защищал права ирландского народа.
В 1724 году английское правительство дало патент некоему аферисту Вуду на монопольную чеканку монет в Ирландии. Свифт пишет памфлеты под названием «Письма суконщика», в которых в иносказательной форме раскрывает суть происходящего и призывает бойкотировать неполновесную монету и английские товары.
Резонанс был оглушительный, и лондонскому правительству ничего не оставалось делать, как аннулировать выданный патент. После этого знаменитый писатель стал национальным героем Ирландии.
«Письма суконщика» 1724г.
Свифт посоветовал продавать детей на мясо. Именно эту мысль в издевательско-ироничном тоне высказал известный автор в своем памфлете «Скромное предложение» .
Тон трактата – нарочито деловой. Таким тоном и рассуждает в сочинении сатирика представитель многочисленных прожектеров о том, что нужно сделать, чтобы избавиться от нищеты и бедственного положения ирландцев:«Если мы не в состоянии прокормить детей ирландских бедняков, обрекая их на нищету и голод, давайте лучше продавать их на мясо, а из кожи делать перчатки».
Памфлет вызвал бурный скандал, как в Англии, так и в Ирландии.
Книга знаменитого сатирика «Сказка бочки» помешала его церковной карьере. Свифт в 1704 году публикует свое сатирическое сочинение «Сказка бочки, написанная для общего совершенствования человеческого рода». Интересно, что в английской транскрипции «сказка бочки» переводится, как «собирать чепуху», «молоть вздор».
В аллегорической форме Джонатан в этой книге критикует бесплодные религиозные споры о приоритетах церковных направлений, распри между католической, пуританской и англиканской церковью, и предлагает поискать на ответственные посты «светлые умы среди обитателей Бедлама» (там содержались умалишенные).
Книга стала сенсацией, за год 3 раза переиздавалась и вызвала в обществе неоднозначные отклики. Одни восхищались беспощадным и неисчерпаемым остроумием автора, другие ужасались столь непочтительному подходу к делам религии. Понятно, что ни о какой церковной карьере Свифта не могло быть и речи.
Собор Св. Патрика в Дублине
Все свои сочинения Свифт публиковал анонимно и ничего за публикации не получал. Удивительно, но лишь за книгу «Путешествия Гулливера» знаменитый писатель взял оплату, которая составила 200 фунтов стерлингов. Все остальные его сочинения печатались совершенно бесплатно. Мало этого, Свифт их не подписывал, не заботясь об известности. Не смотря на это, произведения гениального автора читатели уже узнавали по только ему одному присущему слогу, язвительной сатире и убийственной иронии.
Книга Джонатана Свифта «Путешествия Гулливера» имеет множество разночтений. Знаменитое повествование в год издания переиздавалась еще 5 раз! Критика считала это произведение программным манифестом Свифта-сатирика, для других она казалась веселой фантастической сказкой, философской притчей, беспощадной сатирой на человека и человеческое общество.
Но одно бесспорно, в книге высмеиваются проблемы, некоторые из которых актуальны и в наши дни: «Словом, нельзя перечесть всех их проектов осчастливить человечество. Жаль только, что ни один из этих проектов еще не доведен до конца, а пока что страна в ожидании будущих благ приведена в запустение, дома разваливаются, и население голодает и ходит в лохмотьях».
В «Путешествиях Гулливера» есть выпады автора против Ньютона. Сейчас это покажется странным. Но в то время Ньютон был директором Монетного двора и дал разрешение чеканить ту пресловутую неполновесную медную монету для Ирландии, которую высмеял Свифт в своем памфлете «Письма суконщика». Этого гениальный писатель гениальному ученому не мог простить.
Свифт придумал новые слова и «открыл» небесные тела. В сочинениях о Гулливере Джонатан придумал слова «лилипут» и «йеху», которые вошли во все языки мира. Также в этой книге знаменитый автор упоминает о двух спутниках планеты Марс, которые были открыты много позднее.
Непревзойденный сатирик писал лирические произведения. Удивительно, но прославившийся своей злой сатирой и язвительной иронией, знаменитый писатель создавал произведения лирического характера. Одним из них является «Дневник для Стеллы» , где Свифт предстает в ином свете, как добрый и заботливый друг.
Джонатан Свифт являлся негласным правителем Ирландии. Произведения гениального автора были настолько популярны и почитаемы, чтоего знали не только в Англии и Ирландии, но и в Европе. Однако сам Свифт считал себя «ирландским изгнанником», о котором тамошний наместник говорил: «Я правлю Ирландией с позволения декана Свифта».
Известный писатель предсказал свое безумие. К концу жизни Свифта начали мучить головные боли и «смертельная скорбь, убивающая душу и тело».
Как-то, гуляя в парке, он увидел засыхающий с верхушки вяз. «Так и я начну умирать — с головы», — сказал Джонатан своему спутнику. Видимо, он чувствовал, что язвительная мысль имеет разрушительную силу.
Свифт сам себе написал эпитафию. Джонатан в поэме «Стихи на смерть доктора Свифта» написал о себе:
Лечить испорченность людскую.
Мошенников и плутов всех
Хлестал его жестокий смех…
Сдержи перо он и язык,
Он в жизни многого б достиг.
Но он не помышлял о власти,
Богатство не считал за счастье…
Согласен я, декана ум
Сатиры полон и угрюм;
Но не искал он нежной лиры:
Наш век достоин лишь сатиры.
Всем людям мнил он дать урок
Казня не имя, но порок.
И одного кого-то высечь
Не думал он, касаясь тысяч» 1731
А к завещанию приложил эпитафию для своей надгробной плиты: «Здесь покоится тело Джонатана Свифта, декана этого собора, и суровое негодование уже не раздирает его сердце. Ступай, путник, и подражай, если можешь, тому, кто мужественно боролся за дело свободы».
Интересен и тот факт, что знаменитая книга Джонатана Свифта «Путешествия Гулливера» экранизировалась 10 раз, а сам гениальный автор упоминается лишь в фильме Марка Захарова «Дом, который построил Свифт».
Зыкова Татьяна ЮрьевнаПолное название образовательного учреждения: МОУ Средняя общеобразовательная школа № 21 г.Твери
Предмет: литература (ВНЕКЛАССНОЕ ЧТЕНИЕ)
Тема: ДЖОНАТАН СВИФТ: СТРАНИЦЫ БИОГРАФИИ.
«ПУТЕШЕСТВИЕ ГУЛЛИВЕРА»
Класс: 8 (по программе В.Я.Коровиной)
Время реализации занятия: 45 минут
Цель урока: создать условия для формирования коммуникативных компетенций учащихся через знакомство с философским подтекстом мировосприятия Дж. Свифта современной ему действительности, совершенствование умения анализировать и понимать художественный текст
Задачи урока:
Образовательные – познакомить учащихся с философским поддтекстом мировосприятия Дж. Свифта, совершенствовать умение совершенствовать умение анализировать и понимать художественный текст, повторить(вспомнить) лексическое значение терминов: юмор, сатира; приобщать учащихся к творчеству зарубежных писателей.
Развивающие – развивать навыки исследовательской деятельности обучающихся: различать проблемы, формулировать и отбирать полезные гипотезы, анализировать и интерпретировать данные, делать выводы.
Воспитательные – воспитывать вдумчивое отношение к художественному слову, любовь к литературе, формировать нравственные ориентиры учащихся.
Тип урока: изучение нового материала
Форма урока: урок-исследование с элементами игры
Оборудование: портрет Дж. Свифта, тексты романа, карточки
План проведения урока:
Ход урока
Организационный момент.
Проверка домашнего задания: собрать тетради с мини-сочинением «Мои любимые страницы романа Дж. Свифта» (или киносценарии).(Желающие читают свои работы)
1.Мотивация
Беседа по вопросам.
– Когда вы в первый раз встретились со словом «лилипут»?
Нам кажется, что оно было всегда. Часто лилипуты воспринимаются нами как сказочные персонажи.
– Как вы думаете, откуда они появились? Кто их придумал?
(На экран проецируется портрет Джонатана Свифта.)
Да, лилипутов придумал Джонатан Свифт. (Демонстрируются фрагменты из мультфильма «Гулливер в стране лилипутов».) Его книга, предназначенная для взрослых, со временем перешла в разряд детских. Таким примером перехода может служить и «Робинзон Крузо» Д. Дефо, и «Приключения Гекльберри Финна» М. Твена.
Но в XVIII веке книга о путешествиях Лемюэля Гулливера была грозным оружием сатиры против недостатков политической и общественной жизни Англии.
– Что такое сатира? Чем она отличается от юмора?
Работа с кратким словарем литературоведческих терминов: сатира – гневное, обличающее отображение негативных явлений действительности.
Юмор – изображение чего-либо в смешном, комическом виде.
– Какие сатирические произведения мы с вами читали? (Сказки Салтыкова-Щедрина, рассказы А. П. Чехова «Хамелеон», «Злоумышленник», комедию Н. В. Гоголя «Ревизор».)
– На что направлено острие сатиры?
– Знаете ли вы современных сатириков? Чему посвящены их произведения? Выступление какого из современных сатириков вам нравится? Чем?
– А что представляла собой Англия первой половины XVIII века? Что представлял ее политический строй? Почему Джонатан Свифт обратил острие своей сатиры на общественную и политическую жизнь Англии?
Делимся на группы:
(карточки, статья учебника)
Историки
Карточка
1) Политический строй Англии первой половины XVIII века представлял парламентскую монархию. Реальной властью обладает парламент, состоящий из палаты лордов и палаты общин. Король выполняет законы, принятые парламентом, и имеет право назначать министров – но только из той партии, которая имеет большинство в парламенте. Видимость политических прав народа иллюзорна: из 5-миллионного населения страны лишь менее двухсот пятидесяти тысяч человек имеют право голоса.
На протяжении всего XVIII века Англия ведет постоянные колониальные войны с Францией. Она захватывает у своего вечного соперника Канаду и северо-восточную часть Ост-Индии – Бенгалию. Время жизни Свифта – это переломная эпоха, эпоха передела мира, изменения границ государств и человеческой психологии, связанных с развитием буржуазного общества.
Биографы
Карточка
2) Судьба Свифта была не менее парадоксальна, чем посмертная участь его литературного наследия. Уроженец Дублина и питомец Дублинского университета, он не был коренным ирландцем, а принадлежал к одной из тех английских семей, чьи предприимчивые отпрыски во множестве являлись в Ирландию в поисках денег и чинов. Став, несмотря на свое вольнодумство, священником английской церкви, он вдвойне тяготился своей службой в захолустных приходах, где кругом жила темная католическая ирландская беднота, и рвался в Англию, где, казалось, только и могли найти себе применение его блестящие политические и литературные способности. В Лондоне он был замечен лидерами обеих боровшихся за власть парламентских партий. В качестве публициста и негласного советника Болингброка и других торийских лидеров он стоял одно время в самом центре внутриполитических бурь и мог гордиться тем, что оказывает влияние на курс британского государственного корабля. Свое назначение деканом (настоятелем) собора св. Патрика в Дублине (1713 г.) он принял с горечью, как приказ о пожизненной ссылке. Однако десятилетия, проведенные после этого в Ирландии, оказали весьма благотворное воздействие на развитие литературного таланта Свифта. Близкое общение с ограбленным и порабощенным, кипящим ненавистью к своим английским поработителям, ирландским народом поставило его на стыке столь острых национальных и социально-политических противоречий, по сравнению с которыми придворные интриги при дворце королевы Анны могли показаться и действительно показались ему не крупнее, чем споры «тремексенов» и «слемексенов» в королевстве лилипутов о том, с какого – тупого или острого – конца надлежит разбивать яйцо... Но Ирландия не только расширила общественный кругозор Свифта и дала ему необходимую перспективу; участие в борьбе за попранные права ирландского народа разожгло гражданское негодование, которое и ранее теплилось в его творчестве.
Согласно завещанию Свифта над его могилой в Дублинском соборе св. Патрика была помещена составленная им самим латинская эпитафия: «Тело Джонатана Свифта, доктора богословия, декана этого собора, погребено здесь, где яростное негодование не может больше терзать его сердце. Иди, путник, и, если можешь, подражай тому, кто отдал все свои силы в борьбе за свободу человечества».
В этих лаконичных строках Свифт сам точно определил дух, направление и ценность своих лучших произведений
2.Исследование. Работа с текстом «Путешествия...»
Вся история гласного и негласного участия Свифта в борьбе за права ирландского народа имела огромное значение в подготовке его главного сатирического произведения. Что же явилось объектом сатиры писателя? Давайте попытаемся за привычными волшебными картинками увидеть сатирическую подоплеку. перелистаем еще раз полюбившиеся страницы.
«Хотя я и получал весьма скудное содержание, однако и оно ложилось тяжелым бременем на отца, состояние которого было незначительно; поэтому меня отдали в учение мистеру Джемсу Бетсу, выдающемуся хирургу в Лондоне, у которого я прожил 4 года. Небольшие деньги, присылаемые мне по временам отцом, я тратил на приобретение пособий по изучению навигации и других отраслей математики, полезных человеку, желающему посвятить себя путешествиям, так как я всегда думал, что мне рано или поздно выпадет эта доля».
«В этом городе, в продолжение двух лет и семи месяцев, я изучал медицину, будучи уверен, что знание ее окажется мне полезным в дальних путешествиях».
Эти и другие цитаты показывают нам прагматичность англичан, стремление контролировать даже неожиданности, обеспечив и обезопасив себя от всех превратностей жизни. Но реальная жизнь слишком многообразна, и когда нам кажется, что мы принимаем верное и выгодное предложение, буря разбивает наш корабль и ставит нас лицом к лицу с неожиданным и неизвестным.
В целом сатира Свифта, как ни забавны взятые в отдельности многие описываемые в ней происшествия, как ни неистощима изобретательность лукавой фантазии автора, отмечается суровостью, даже мрачностью, которая постепенно углубляется. Относительность человеческих суждений наглядно проявляется при перемене масштабов, когда Гулливер оказывается то среди лилипутов, то среди великанов.
Как комично выглядят и придворные интриги, и международная дипломатия, и религиозные распри, когда ими занимаются крошечные человечки-лилипуты! Но, оказавшись сам своего рода лилипутом в Бробдингнеге, стране великанов, Гулливер смущенно обнаруживает, что в глазах просвещенного короля бробдингнежцев его мудрость «цивилизованного» англичанина кажется величайшим безумством, а советы насчет того, как лучше всего держать в подчинении свой народ с помощью усовершенствованной артиллерии, отвергаются с негодованием.
«Выслушав мое описание этих разрушительных орудий... король пришел в ужас. Он был поражен, как может такое бессильное и ничтожное насекомое, каким был я (это его собственное выражение), не только питать столь бесчеловечные мысли, но и до того свыкнуться с ними, что совершенно равнодушно рисовать сцены кровопролития и опустошения как самые обыкновенные действия».
Именно в словах этого мудрого и доброго великана раскрывается заветная мысль Свифта о великом значении созидательного мирного труда: «По его мнению, всякий, кто сумеет вместо одного колоса или одного стебля травы вырастить на том же поле два, окажет человечеству и своей родине большую услугу, чем все политики, вместе взятые».
Пребывание Гулливера в стране великанов разрушает множество иллюзий. Самые прославленные придворные красавицы Бробдингнега кажутся Гулливеру отвратительными: он видит все дефекты их кожи, ощущает отталкивающий запах их пота... А сам он, пресерьезно рассказывающий о том, как он отличился в сражении с осами, как бестрепетно рассекал своим ножом мух и как отважно плавал в лохани, начинает казаться и нам не менее смешным, чем бробдингнежцам, которые потешаются над этими его «подвигами».
Сатирические краски сгущаются в третьей части «Гулливера» – «Путешествие в Лапуту, Бальнибарби, Глаббдодриб и Японию». Именно здесь просветительская критика всего сущего разумом обращается у Свифта и против самого разума. Лапута – страна мыслителей и ученых. Но все это – жалкие чудаки, ничего не смыслящие в жизни и настолько поглощенные собой, что, для того чтобы объясняться друг с другом, они вынуждены пользоваться услугами специальных «хлопальщиков», которые легонько стукают, выводя их из глубокомысленного забытья, надутыми воздухом пузырями то по уху, то по губам, то по глазам. Королевская академия в Лагадо, которую посещает Гулливер, казалась современникам карикатурой на ученое Королевское общество; в этой главе есть действительно намеки на современников Свифта.
Но сатира писателя, конечно, отнюдь не сводилась к личностям. Некоторые из высмеиваемых им «прожектов» сейчас могли бы показаться не столь комичными, какими они были в ХVIII веке. Но Свифт был прав, показав отчужденность тогдашней науки от насущных, повседневных нужд и страданий простого народа.
Обратимся, наконец, к последней, четвертой части «Гулливера» – «Путешествию в страну гуигнгнмов». О чем она?
Мудрым лошадям-гуигнгнмам удалось устроить свою республику, куда лучше, чем людям любой из стран, известных Гулливеру, включая и его родную Англию. Да, эти мудрые лошади не знают ни радости любви, ни родительской нежности, могут попотчевать друг друга только овсянкой (как самым лакомым блюдом), не интересуются никакими «проблемами» и уж, конечно, не понимают шуток, но... Вспомните, как почтительно целует Гулливер копыто своего четвероногого хозяина, принимая это за великую милость для своей жалкой двуногой особы! И тут нельзя не заметить, что Свифт исподтишка смеется и над Гулливером. Но как горек этот смех! И еще горше та альтернатива, которую предоставляет он здесь читателю, – выбор между скучными, но благородными и разумными лошадьми и одичалыми двуногими йэху, отвратительными, грязными, жадными, похотливыми и подлыми существами, в которых Гулливер со стыдом и отчаянием узнает себе подобных людей. Смысл образов йэху сложен. С одной стороны, они могут быть восприняты как злая карикатура на отвлеченный идеал естественного человека. Но с другой – в самом своем одичании они предаются с цинической разнузданностью тем хищническим страстям и вожделениям, которые порождены цивилизацией: йэху тщеславны, алчны, корыстолюбивы и умеют на свой лад не хуже придворных интриганов пресмыкаться перед власть имущими и обливать грязью тех, кто впал в немилость... Свифт не комментирует эти эпизоды, предоставляя читателю самому извлекать выводы из нарисованных им сатирических картин.
3.Выводы
По своим художественным особенностям творчество Свифта целиком определяется законами сатиры. Обобщающий иносказательный сатирический смысл его «Путешествия...» гораздо важнее для него, чем те жанровые, конкретно-бытовые жизненные подробности, в которые будут с таким увлечением и любознательностью всматриваться создатели английского реалистического очерка и романа Просвещения.
Образ Гулливера условен: он необходим для философско-фантастического эксперимента Свифта над человеческой природой и обществом; это та призма, через которую он преломляет, разлагая на составные лучи, спектр действительности. Гулливер – условный «средний» человек, не злой и не глупый, не богатый и не бедный англичанин начала XVIII века. Звание хирурга, а следовательно и естественнонаучное образование, полученное Гулливером, важны для Свифта, так как позволяют придать видимость нарочитой точности и достоверности его индивидуальным наблюдениям и находкам в ранее неведомых странах. То робкий, то тщеславный, великан среди лилипутов и пигмей среди великанов, презирающий «прожекторов»-лапутян, и озверелых йэху, вместе с тем старательно вылизывающий языком пол в тронном зале короля Лаггнега и семь раз стукающийся лбом о подножие престола, – таков Гулливер, живое воплощение относительности всех человеческих представлений и суждений.
Иногда маска отодвигается и мы видим живое, страдальческое, гневное и негодующее лицо самого писателя. Так, Свифт намекает на существование аналогии между бедственным положением Гулливера, накрепко прикованного к земле множеством тончайших нитей, стонущего «от злости и боли» под градом стрел и копий, которыми осыпают его, «человека-гору», ничтожные лилипуты, и своим собственным положением великого мыслителя, созданного для больших дел, но вынужденного принимать участие в жалких интригах придворных клик и парламентских партий. И конечно, голос тайного республиканца Свифта слышим мы в конце седьмой главы путешествия в Лапуту, где, рассказывая о своем посещении острова чародеев и волшебников, Гулливер вспоминает, с каким благоговением беседовал он с Брутом, и, видя мир во все эпохи его древней истории, «больше всего наслаждался лицезрением людей, истреблявших тиранов и узурпаторов и восстановлявших свободу и попранные права угнетенных народов». И Свифт заканчивает следующую главу, посвященную той же теме, противопоставлением гражданских доблестей английских йоменов (класса, сыгравшего столь важную роль в английской революции XVIII века и исчезнувшего с исторической арены в следующем столетии) порокам английских буржуа своего времени.
«... Я... попросил вызвать английских поселян старого закала, некогда столь славных простотою нравов, пищи и одежды, честностью в торговле, подлинным свободолюбием, храбростью и любовью к отечеству. Сравнивая живых с покойниками, я был сильно удручен при виде того, как все эти чистые отечественные добродетели опозорены внуками, которые, продавая свои голоса во время выборов в парламент, приобрели все пороки и развращенность, каким только можно научиться при дворе».
Это уже – суждения многоопытного политического деятеля и глубокомысленного философа и историка. Но подобные нарушения последовательности и правдоподобия в развитии образа Гулливера весьма мало заботят Свифта.
4.Рефлексия
Главное в «Путешествиях...» – это сатирическая картина мира, проникнутая горькой, глубоко выстраданной иронией, основанной на убеждении автора в относительности подавляющего большинства политических, социальных, моральных и духовных ценностей, почитаемых его современниками.
Какие чувства вызвал у вас роман Свифта? Какие ощущения остались после сегодняшнего разговора?
Свифт начал творческую деятельность на рубеже двух веков, когда чрезвычайно разнообразный опыт английской литературы XVII в. стал подвергаться переосмыслению в свете нарождавшихся просветительских идей.
Джонатан Свифт (Jonathan Swift, 1667–1745) родился и получил образование в Ирландии. Напряженная политическая обстановка в Дублине, вызванная низложением Иакова II (1688) и его попыткой вернуть себе власть, опираясь на своих ирландских сторонников (1689), заставила Свифта, как и многих других англичан его круга, уехать из Ирландии в Англию. Там Свифт поступил на службу секретарем к своему дальнему родственнику Уильяму Темплу, писателю-эссеисту, государственному деятелю и дипломату. Следуя семейной традиции, Свифт принял сан англиканского священника и получил приход в Ирландии (1694), однако его помыслы притягивала литературная деятельность, представленная в истории семьи прославленными именами Давенанта и Драйдена.
Под влиянием писателя-эссеиста Темпла сложились основы мировоззрения Свифта. В философско-религиозных вопросах он разделял скептицизм Монтеня в англиканской интерпретации, подчеркивающей слабость, ограниченность и обманчивость человеческого разума; его этическое учение сводилось к англиканскому рационализму с требованием строгой упорядоченности чувств, их подчиненности здравому смыслу; в основе его исторических представлений лежала идея исторической изменчивости, основанная на позднеренессансных учениях о «циркуляции различных форм правления».
Если не считать начальных малозначительных поэтических опытов Свифта, то первый период его творчества открывается произведением, ставшим шедевром английской литературы, - «Сказкой бочки» и примыкающими к ней «Битвой книг» и «Рассуждением о механическом действии духа». Они были опубликованы в 1704 г. в книге с единым заглавием, но окончательный текст появился лишь в пятом издании (1710). Поначалу у читателя возникает впечатление хаотичности повествования. Это впечатление подкрепляется тем, что в заглавии использована идиома («сказка бочки» по-английски также значило тогда «всякая всячина», «мешанина»), и усиливается наличием в тексте многочисленных отступлений. Однако внешней разбросанности повествования, напоминающей образцы сатиры барокко, противостоит внутренняя, классицистски симметричная упорядоченность композиции.
Книга Свифта создавалась в два этапа - в 1695–1696 и 1701–1702 гг. - и имела своей целью сатирически обличить «множество грубых извращений в религии и учености». Основу повествования «Сказки бочки» составляет «аллегорический рассказ о кафтанах и трех братьях», сюжетно восходящий к популярной притче о трех кольцах, обработанной в «Декамероне» Боккаччо и других источниках. Свифт использует сюжет своей аллегории для иносказательной передачи обрядовой истории христианства с момента его зарождения вплоть до конца XVII в. Умирая, некий отец (Христос) оставил в наследство трем сыновьям одинаковые кафтаны (религию) и завещание (Библию) с «подробнейшими наставлениями, как носить кафтаны и держать их в порядке». Первые семь лет (веков) трое братьев - они еще пока не различаются по именам - «свято соблюдали отцовское завещание», но затем, поддавшись чарам герцогини d’Argent (Корыстолюбие), госпожи de Grands Titres (Честолюбие) и графини d’Orgueil (Гордыня), братья пожелали изменить в соответствии с модой внешний вид кафтанов. Первым в этом преуспел один из них, получивший имя Петра (символ папства). Своей цели Петр достиг двумя способами: с помощью хитроумно-произвольных толкований завещания и посредством ссылок на устную традицию. В конце концов он полностью завладел завещанием, в поведении и проповедях перестал считаться со здравым смыслом, а братьев третировал настолько, что они пошли с ним на «великий разрыв» (Реформацию). Заполучив в свои руки завещание, Джек и Мартин (имена вождей Реформации Жана Кальвина и Мартина Лютера) преисполнились желанием выполнить заветы отца и убрать со своих кафтанов украшения. Однако «тотчас обнаружилось резкое различие их характеров». Мартин - символ англиканской церкви - «первый приложил руку» к своему кафтану, но «после нескольких энергичных движений» приостановился и «решил в дальнейшем действовать осмотрительней», в соответствии со здравым смыслом. Джек же - символ пуританства, - дав волю чувствам, которые он «стал величать рвением», «разорвал весь свой кафтан сверху донизу», вступил на стезю «необыкновенных приключений» и стал основателем секты «эолистов» (пародия на пуритан).
Повествование «Сказки» носит нарочито сниженный, бытовой, а зачастую и раблезиански непристойный характер, подчеркивающий ее гротескно-пародийную направленность на фоне иносказательно-символического содержания. Такова, например, история совместных похождений братьев (они «пили, дрались, распутничали, ругались и нюхали табак»). Центральный раздел «Сказки бочки» «Отступление касательно происхождения, пользы и успехов безумия в человеческом обществе». Объектом сатиры Свифта, по его определению, являются «нелепости фанатизма и суеверия», причем, как показали текстологические исследования «Сказки бочки», критика направлена против католиков, пуритан, последователей материализма Гоббса и ведется с позиций англиканского рационализма. Таким образом, Свифт имел право утверждать, что из его книги не может быть «добросовестно выведено хотя бы одно положение, противоречащее религии или нравственности». Известно, однако, что для многих поколений читателей начиная с эпохи французского Просвещения «Сказка бочки» символизирует борьбу с религиозным фанатизмом в любой его форме. Это зафиксировано в знаменитом высказывании Вольтера о «Сказке бочки»: «Розги Свифта настолько длинны, что задевают не только сыновей, но самого отца (христианство)».
У своих первых читателей книга, озаглавленная «Сказка бочки», имела шумный успех. Но имя ее автора оставалось некоторое время нераскрытым, хотя к этому времени он приобрел уже известность в литературных кругах Лондона благодаря произведениям исторической публицистики.
Таков памфлет «Рассуждение о раздорах и разногласиях между знатью и общинами в Афинах и Риме» (1701). В нем Свифт изложил свое понимание политических идей Просвещения - теории «общественного договора» и принципа «равновесия власти», предусматривающего отделение законодательных ее функций от исполнительных с целью не допустить сосредоточения абсолютной власти в одних руках.
Своим памфлетом Свифт завоевал популярность среди вигов. Его литературная известность упрочилась после опубликования серии очерков «Бумаги Бикерстафа» (1708–1709), в которых он высмеял некоего Джона Патриджа, составителя ежегодных астрологических альманахов. Образ экстравагантного джентльмена Исаака Бикерстафа настолько пришелся по душе читающей публике, что близкий к вигам эссеист Ричард Стил начал издавать от имени Бикерстафа нравоучительно-сатирический журнал «Болтун» (1709). Свифт сотрудничал в этом журнале, выступая и как поэт, и как прозаик.
Наметившемуся литературному сближению Свифта с вигской журналистикой противостояли его расхождения с вигами по вопросу о политических границах веротерпимости. В начале XVIII в. виги пересмотрели свое отношение к диссентерам и, вопреки «Акту о присяге» (1673), поставили вопрос о признании их права занимать государственные должности в Ирландии. Свифт же остался верным старой позиции вигов и противился любым попыткам допустить диссентеров к управлению страной. Такова была основа, на которой складывался замысел его памфлетов, направленных против позиции вигов в церковном вопросе. Среди них такой памфлет, как «Рассуждение о неудобстве уничтожения христианства в Англии» (1708–1711), принадлежит к шедеврам сатирической публицистики. В нем логическая стройность изложения контрастирует с пародийно-гротескным содержанием. Употребляя слово «христианство» в качестве синонима «англиканства», Свифт объявляет предполагаемую отмену «Акта о присяге» уничтожением христианства. Возникающая в результате этого комическая двусмысленность переходит в гротеск по мере того, как излагаются доказательства основного тезиса и предстает сатирическая панорама общества, в котором «представления о богатстве и власти» совместимы лишь с «номинальным христианством».
Этот памфлет выявил не только расхождение Свифта с вигами в отношении англиканской церкви, но и его неприятие основы их социальной ориентации «денежного интереса». Разрыв Свифта с вигами был, таким образом, уже предопределен, хотя фактически произошел лишь в 1710 г., когда Свифт перешел на сторону торийской партии и стал ее пропагандистом. Инструментом межпартийной борьбы за власть стала пресса, и Свифт принял в этой борьбе самое деятельное участие. Период торийской журналистской деятельности Свифта характеризуется чрезвычайной насыщенностью; публикации этого периода по объему составляют около трети всего прозаического наследия Свифта. Они и по сей день находят своего читателя и сохраняют значение образцов в жанре пропагандистской журнальной прозы.
С сентября 1710 по июнь 1713 г. Свифт находился в Лондоне. В это время и развернулась его деятельность в качестве торийского публициста. Свифт постоянно общался с лидерами торийской партии, которые выказывали ему расположение, но во все детали своей сложной игры не посвящали. В области литературных связей наибольшее значение имел небольшой кружок «Клуба Мартина Скриблеруса (Писаки)». Подробные сведения о политических и литературных событиях Лондона той поры дошли до нас в письмах Свифта, впоследствии (уже после смерти Свифта) получивших название «Дневник для Стеллы» и адресованных к другу всей его жизни - Эстер Джонсон.
В конце 1713 г., получив по протекции торийских министров должность декана в дублинском соборе св. Патрика, Свифт покидает Лондон и возвращается в Ирландию.
Третий период творчества Свифта открывается памфлетом «Предложение о всеобщем употреблении ирландской мануфактуры» (1720), вслед за которым последовал ряд других памфлетов об Ирландии. В начале XVIII в. население Ирландии было неоднородным (коренные жители - кельты, англо-ирландские земледельцы, торговцы и ремесленники, английские чиновники). Свифт выступил в защиту англо-ирландцев, но тем самым он поднял вопрос о бедственном положении всей Ирландии. Центральное место в ирландской публицистике Свифта занимают «Письма Суконщика» (1724). Опубликовав их, Свифт принял участие в кампании против патента, выданного британским правительством некоему Буду на право чеканить мелкую монету в Ирландии. К патенту Вуда в Ирландии отнеслись отрицательно по мотивам как политического (отсутствие собственного монетного двора ущемляло статус Ирландии), так и экономического характера (полагали, что он ухудшит условия денежного обращения). Ирландский парламент и его исполнительные органы провели против монеты Вуда ряд мероприятий, которые требовалось поддержать бойкотом ирландцев. «Письма Суконщика» способствовали этому бойкоту и вынудили лондонское правительство отменить патент Вуда. Давая общую оценку своей ирландской публицистике, Свифт отметил, что она продиктована «непримиримой ненавистью к тирании и угнетению». Таков пафос «Писем Суконщика». В основу своей аргументации Свифт кладет понятие о свободе и взаимозависимости всех граждан, как они понимались им в «Рассуждении о разногласиях и раздорах», подкрепляя эту мысль идеей юридической независимости Ирландии, выдвинутой философом-просветителем и другом Локка Вильямом Молино. Вслед за Молино «Суконщик» не может обнаружить ни в английских, ни в ирландских законах ничего, «что ставило бы Ирландию в зависимость от Англии в большей степени, чем Англию от Ирландии».
Публицистической деятельности Свифта в защиту Ирландии сопутствовал творческий подъем, результатом чего было создание «Путешествий Гулливера» (1721–1725), опубликованных в Лондоне в 1726 г. «Путешествия Гулливера» высшее достижение Свифта, подготовленное всей его предыдущей деятельностью. Со «Сказкой бочки» «Путешествия» связывают общность традиции аллегорической сатиры, преемственность в пародии на «ученость» и сходство приемов мистификации. «Рассуждение о раздорах и разногласиях» служит концепцией политической истории, нашедшей свое художественное воплощение в «Путешествиях». «Рассуждение о неудобстве уничтожения христианства в Англии» предвосхищает «Путешествия» характером сатирического описания английских нравов и обычаев; «Бумаги Бикерстафа» - живостью комических перевоплощений вымышленного автора; политические памфлеты - искусством злободневного намека; торийская публицистика Свифта и «Письма Суконщика» с их ориентацией на доступность и убедительность для читателей различного уровня дали Свифту писательский опыт, позволивший ему сделать «Путешествия» занимательным чтением, начиная, по выражению его друзей, «от кабинета министров и кончая детской»; наконец, деятельность Свифта в защиту Ирландии одушевлялась тем же стремлением моралиста-просветителя «исправить мир», которое вдохновило его, когда он создавал «Путешествия».
Основной темой «Путешествий» является изменчивость внешнего облика мира природы и человека, представленная фантастической и сказочной средой, в которую попадает Гулливер во время своих странствий. Меняющийся облик фантастических стран подчеркивает, в соответствии с замыслом Свифта, неизменность внутренней сути нравов и обычаев, которая выражена одним и тем же кругом осмеиваемых пороков. Вводя сказочные и фантастические мотивы повествования в их собственной художественной функции, Свифт не ограничивается ею, но расширяет ее значимость за счет пародии, на основе которой строится сатирический гротеск. Пародия всегда предполагает момент подражания заранее известному образцу и тем самым вовлекает в сферу действия свой источник. Текст «Путешествий» буквально пронизан аллюзиями, реминисценциями, намеками, скрытыми и явными цитатами.
Двойная художественная функция фантастики - занимательность и гротескная пародия - разрабатывается Свифтом в русле античной и гуманистической традиции посредством сюжетных параллелей, которые составляют особый пласт источников «Путешествий». В соответствии с этой традицией мотивы группируются вокруг схемы вымышленного путешествия. Что касается Гулливера, то данная схема опирается также на английскую прозу XVII в., в которой широко представлены повествования путешественников эпохи великих географических открытий. Из описаний морских путешествий XVII в. Свифт заимствовал приключенческий колорит, придавший фантастике иллюзию зримой реальности. Эта иллюзия увеличивается еще и благодаря тому, что во внешнем облике между лилипутами и великанами, с одной стороны, и самим Гулливером и его миром, с другой, существует точное соотношение величин. Количественные соотношения поддерживаются качественными различиями, которые устанавливает Свифт между умственным и нравственным уровнем Гулливера, его сознанием и, соответственно, сознанием лилипутов, бробдингнежцев, еху и гуигнгнмов. Угол зрения, под которым Гулливер видит очередную страну своих странствий, заранее точно установлен: он определяется тем, насколько ее обитатели выше или ниже Гулливера в умственном и нравственном отношении. Эта стройная система зависимостей до некоторой степени помогает читателю разобраться в отношении к Гулливеру его создателя. Иллюзия правдоподобия, окутывающая гротескный мир «Путешествий», с одной стороны, приближает его к читателю, с другой - маскирует памфлетную основу произведения. Иллюзия правдоподобия также служит камуфляжем иронии автора, незаметно надевающего на Гулливера маски, зависящие от задач сатиры. Однако правдоподобие всегда остается лишь иллюзией и не рассчитано на то, чтобы все читатели принимали его за чистую монету. Сказочная фабула в сочетании с правдоподобным приключенческим колоритом морского путешествия составляет конструктивную основу «Путешествий». Сюда включен и автобиографический элемент - семейные рассказы и собственные впечатления Свифта о необычном приключении его раннего детства (в годовалом возрасте он был тайком увезен своей няней из Ирландии в Англию и прожил там почти три года). Это - поверхностный пласт повествования, позволивший «Путешествиям» с самых первых публикаций стать настольной книгой для детского чтения. Однако сюжетные линии фабулы, являясь иносказанием обобщенной сатиры, объединяют множество смысловых элементов, рассчитанных исключительно на взрослого читателя, - намеков, каламбуров, пародий и т. п., - в единую композицию, представляющую смех Свифта в самом широком диапазоне - от шутки до «сурового негодования».
Предметом сатирического изображения в «Путешествиях» является история. Свифт приобщает к ней читателя на примере современной ему Англии. Первая и третья части изобилуют намеками, и сатира в них носит более конкретный характер, чем в двух других частях. В «Путешествии в Лилипутию» намеки органически вплетены в развитие действия. Историческая аллюзия у Свифта не отличается хронологической последовательностью, она может относиться к отдельному лицу и указывать на мелкие биографические подробности, не исключая при этом сатирического обобщения, может подразумевать точную дату или охватывать целый период, быть однозначной или многозначной. Так, например, во второй части описание прошлых смут в Бробдингнеге подразумевает социальные потрясения XVII в.; в третьей части, распадающейся на отдельные эпизоды, мишенью сатиры служат не только пороки английской политической жизни, но и непомерно честолюбивые (с точки зрения Свифта) претензии экспериментально-математического естествознания («новые» в «Сказке бочки»). В канву фантастического повествования этой части вплетены и намеки на злобу дня, и многоплановая аллегория о летучем острове, парящем над разоренной страной с опустошенными фермерскими угодьями (иносказательное изображение как английского колониального управления Ирландией, так и Других аспектов социальной жизни Англии в эпоху Свифта).
В гротескно-сатирическом описании всех трех стран, которые посещает Гулливер перед своим заключительным путешествием, содержится контрастирующий момент - мотив утопии, идеального общественного устройства. Этот мотив используется и в функции, собственно ему присущей, т. е. является способом выражения положительных взглядов Свифта; как авторская идея в чистом виде, он с трудом поддается вычленению, ибо на него всегда падает отсвет гротеска. Мотив утопии выражен как идеализация предков. Он придает повествованию Гулливера особый ракурс, при котором история предстает перед читателем как смена деградирующих поколений, а время повернуто вспять. Этот ракурс снят в последнем путешествии, где мотив утопии выдвинут на передний план повествования, а развитие общества представлено идущим по восходящей линии. Его крайние точки воплощены в гуигнгнмах и еху. Гуигнгнмы вознесены на вершину интеллектуальной, нравственной и государственной культуры, еху низринуты в пропасть полной деградации. Однако такое положение не представлено неизменным от природы. Общественное устройство гуигнгнмов покоится на принципах разума, и в своей сатире Свифт пользуется описанием этого устройства как противовесом картине европейского общества XVII в. Тем самым расширяется диапазон его сатиры. Однако страна гуигнгнмов - идеал Гулливера, но не Свифта. Жестокостей гуигнгнмов по отношению к еху Гулливер, естественно, не замечает. Но это видит Свифт: гуигнгнмы хотели «стереть еху с лица земли» лишь за то, что «не будь за еху постоянного надзора, они тайком сосали бы молоко у коров, принадлежащих гуигнгнмам, убивали бы и пожирали их кошек, вытаптывали их овес и траву». Ироническое отношение автора к Гулливеру, впавшему в экстатический энтузиазм (т. е. «рвение» Джека из «Сказки бочки») под воздействием интеллекта гуигнгнмов, проявляется не только в комическом подражании Гулливера лошадям, его странном поведении во время обратного путешествия в Англию и тяге к конюшне при возвращении домой - подобного рода комические воздействия среды Гулливер испытывал и после возвращений из предыдущих своих путешествий, - но и в том, что в идеальном для Гулливера мире гуигнгнмов Свифт наметил контуры самого тиранического рабства.
Протест против отсутствия свободы принадлежит к сквозным и ведущим темам «Путешествий». Тем многозначительней то, что очарованный интеллектом гуигнгнмов, Гулливер чувствует лишь отвращение к существам, подобным себе, которых он видит «привязанными за шею к бревну», и преспокойно использует «силки, сделанные из волос еху». Так, Свифт подвергает испытанию смехом рационализм просветителей и там, где они усматривали неограниченную перспективу для развития личности, видит возможности ее вырождения. Просветительский рационализм, против которого направлена насмешка Свифта, исповедовался его близкими друзьями - тори. Их определению человека как «разумного существа» Свифт противопоставил свое собственное, утверждавшее, что человек лишь «способен мыслить». За этим противопоставлением стояло другое: торийские оппоненты Свифта считали совершенство разума привилегией узкосословной культурной элиты и скептически относились к его попыткам «наставлять дублинских граждан», которых они рассматривали как «толпу», «уродливого зверя, движимого страстями, но не обладающего разумом»; Свифт же, настаивая на пропагандистской пользе своих ирландских памфлетов, полагал, что человеческий разум весьма слаб и несовершенен, но им обладают все люди, и каждому дано право выбирать между добром и злом. В споре Свифта со своими торийскими друзьями, охватывающем длительный промежуток времени (1716–1725), включающий всю творческую историю «Путешествий», отразилось своеобразие общественно-политической позиции Свифта как последовательного защитника ирландского народа в его трагической борьбе за свободу.
Последнее десятилетие творческой деятельности Свифта, последовавшее за опубликованием «Путешествий» (1726–1737), отмечено чрезвычайной активностью. Свифт пишет множество разнообразных публицистических и сатирических произведений. Среди них видное место занимают памфлеты на ирландскую тему. Выступления Свифта в защиту Ирландии по-прежнему находят широкий отклик и вызывают общественное признание. Его избирают почетным гражданином Дублина (1729). Однако, несмотря на победу в кампании против патента Вуда, Свифт не обольщается достигнутыми результатами, о чем свидетельствует наиболее мрачный из его памфлетов «Скромное предложение» (1729). Дублинский собор св. Патрика был расположен в самом центре жилых кварталов ткачей, и его декан каждый день сталкивался с их неустроенностью, голодом и нищетой. Памфлет «Скромное предложение» проникнут мучительным ощущением трагического разрыва между стремлением Свифта «исправить мир» и тем, что ежедневно представало перед его взором. Своей рассудительностью и склонностью к точным подсчетам вымышленный автор «Скромного предложения» напоминает сочинителя «Рассуждения о неудобстве уничтожения христианства в Англии». Но если у того стремление рассуждать по избранному им поводу нелепо и смешно, то стремление этого автора заслужить, «чтобы ему воздвигли памятник как спасителю отечества» за его проект употребления в пищу мяса детей ирландских бедняков, рассчитано на то, чтобы донести до читателя боль, отчаяние и гнев Свифта.
В этот период Свифт не менее плодовит в поэзии, чем в прозе. Его стихотворения отличаются тематическим разнообразием, отмечены новшествами формы (особенно в отношении ритма, например «Суматоха», 1731). Ведущим стихотворным жанром является политическая сатира, как правило, связанная с Ирландией («Клуб Легион», 1736), и др. Итог своей творческой деятельности Свифт подводит в одном из наиболее значительных своих поэтических произведений - «Стихах на смерть доктора Свифта» (1731, опубл. 1738), где устами «беспристрастного критика» он оценивает свои собственные произведения:
Свифт умер 19 октября 1745 г. в Дублине. На его могиле высечена составленная им эпитафия: «Здесь покоится тело Джонатана Свифта, доктора богословия, декана этого кафедрального собора, где суровое негодование не может терзать сердце усопшего. Проходи, путник, и подражай, если сможешь, по мере сил, смелому защитнику свободы».
