Лекция № 26
Литература Латинской Америки
План
1. Отличительные особенности латиноамериканской литературы.
2. Магический реализм в творчестве Г. Г. Маркеса:
а) магический реализм в литературе;
б) краткий обзор жизненного и творческого пути писателя;
в) идейно-художественное своеобразие романа «Сто лет одиночества».
1. Отличительные особенности латиноамериканской литературы
В середине ХХ века латиноамериканский роман переживает настоящий бум. Широко известными становятся не только за пределами своих стран, но и за пределами континента произведения аргентинских писателей Хорхе Луиса Борхеса и Хулио Кортасара, кубинца Алехо Карпентьера, колумбийца Габриэля Гарсия Маркеса, мексиканского романиста Карлоса Фуэнтеса, перуанского прозаика Марио Варгаса Льюоса. Несколько ранее мировое признание завоевали бразильский прозаик Жоржи Амаду и чилийский поэт Пабло Неруда. Интерес к латиноамериканской литературе не был случаен: произошло открытие культуры далёкого континента со своими обычаями и традициями, природой, историей и культурой. Но дело не только в познавательной ценности произведений латиноамериканских писателей. Проза Южной Америки обогатила мировую литературу шедеврами, появление которых закономерно. Латиноамериканская проза 60-70-х годов компенсировала отсутствие эпоса. Перечисленные выше авторы заговорили от имени народа, рассказав миру о становлении новых наций в результате европейского вторжения на континент, населённый индейскими племенами, отразили присутствие в подсознании народа представлений о Вселенной, существовавших в доколумбову эпоху, раскрыли формирование мифопоэтического видения природных и социальных катаклизмов в условиях синтеза различных межнациональных культур. Кроме того обращение к жанру романа потребовало от латиноамериканских писателей усвоения и приспособления жанровых закономерностей к специфической литературе.
Успех к латиноамериканским писателям пришёл вследствие слияния истории и мифа, эпических традиций и авангардных поисков, утончённого психологизма реалистов и многообразия изобразительных форм испанского барокко. В разнообразии талантов латиноамериканских писателей есть нечто объединяющее их, выражающееся чаще всего формулой «магический реализм», в которой зафиксировано органическое единство факта и мифа.
2. Магический реализм в творчестве Г. Г. Маркеса
А. Магический реализм в литературе
Термин магический реализм был введен немецким критиком Ф. Рохом в его монографии «Постэкспрессионизм» (1925), где было констатировано оформление магического реализма как нового метода в искусстве. Первоначально термин магический реализм использовался Францем Рохом для описания картины, которая изображала изменённую реальность.
Магический реализм - один из наиболее радикальных методов художественного модернизма, основанный на отказе от характерной для классического реализма онтологизации визуального опыта. Элементы этого направления объективно могут быть обнаружены у большинства представителей модернизма (хотя свою приверженность данному методу констатируют далеко не все из них).
Термин магический реализм применительно к литературе впервые был предложен французским критиком Эдмоном Жалу в 1931 году. Он писал: «Роль магического реализма состоит в отыскании в реальности того, что есть в ней странного, лирического и даже фантастического - тех элементов, благодаря которым повседневная жизнь становится доступной поэтическим, сюрреалистическим и даже символическим преображениям».
Позже этот же термин был использован венесуэльцем Артуро Услар-Петри для описания работ некоторых латиноамериканских писателей. Кубинский писатель Алехо Карпентьер (друг Услара-Петри) использовал термин lo real maravilloso (приблизительный перевод - чудесная реальность) в предисловии к своей повести «Царство земное» (1949). Идея Карпентьера заключалась в описании своего рода обострённой реальности, в которой могут появляться выглядящие странно элементы чудесного. Произведения Карпентьера оказали сильное влияние на европейский бум жанра, который начался в 60-е годы XX века.
Элементы магического реализма:
Б. Краткий обзор жизненного и творческого пути писателя
Габриэль Гарсия Маркес (р. 1928) занимает центральное место в литературе процессе латиноамериканских стран. Лауреат Нобелевской премии (1982). Колумбийский писатель на конкретном историческом материале сумел показать общие закономерности формирования цивилизации в Южной Америке. Соединив древние доколумбовые верования народов, населявших далёкий континент, с традициями европейской культуры, раскрыв своеобразие национального характера креолов и индейцев, он на материале борьбы за независимость под руководством Симона Боливара, ставшего президентом Колумбии, создал героический эпос своего народа. Наряду с этим, основываясь на реалиях, Маркес впечатляюще раскрыл трагические последствия гражданских войн, сотрясавших Латинскую Америку на протяжении последних двух столетий.
Будущий писатель родился в небольшом городке Аракатака на Атлантическом побережье в семье потомственных военных. Учился на юридическом факультете в Боготе, сотрудничал с прессой. В качестве корреспондента одной из столичных газет побывал в Риме и Париже.
В 1957 году, во время всемирного фестиваля молодёжи и студентов, приезжал в Москву. С начала 60-х годов Маркес живёт преимущественно в Мексике.
В произведении действие происходит в захолустном колумбийском посёлке. Где-то недалеко находится упоминаемый в повести городок Макондо, в котором будут сосредоточены все события романа «Сто лет одиночества» (1967). Но если в повести «Полковнику никто не пишет» заметно влияние Э. Хемингуэя, изображавшего сходные характеры, то в романе ощутима традиция У. Фолкнера, досконально воссоздавшего крохотный мир, в котором отражены законы вселенной.
В созданных уже после «Ста лет одиночества» произведениях писатель продолжает разрабатывать сходные мотивы. Его по-прежнему занимает актуальная для латиноамериканских стран проблема: «тиран и народ». В романе «Осень патриарха» (1975) Маркес создаёт максимально обобщённый образ правителя неназванной страны. Прибегая к гротескным образам, автор делает зримыми взаимоотношения тоталитарного правителя и народа, основанные на подавлении и добровольном подчинении, характерные для политической истории стран Латинской Америки в ХХ веке.
В. Идейно-художественное своеобразие романа «Сто лет одиночества»
Роман «Сто лет одиночества» увидел свет в 1967 году в Буэнос-Айресе. К этому произведению писатель шёл 20 лет. Успех был ошеломляющим. Тираж составил за 3,5 года более полумиллиона экземпляров, что является сенсационным для Латинской Америки. В мире заговорили о новой эпохе в истории романа и реализма. На страницах многочисленных работ замелькал термин «магический реализм». Именно так определили повествовательную манеру, присущую роману Маркеса и произведениям многих латиноамериканских писателей.
«Магический реализм» характеризуется неограниченной свободой, с которой писатели Латинской Америки сравнивают сферу заземлённости быта и сферу сокровенных глубин сознания.
Городок Макондо, основанный родоначальником семейного клана Буэниа, любознательным и наивным Хосе Аркадио, на протяжении ста лет остаётся центром действия. Это знаковый образ, в котором слились воедино местный колорит полудеревенского селения и черты города, характерные для современной цивилизации.
Используя фольклорно-мифологические мотивы и пародируя разные художественные традиции, Маркес создал фантасмагорический мир, история которого, преломляющая реальные исторические черты Колумбии и всей Латинской Америки, осмысляется и как метафора развития человечества в целом.
Чудаковатый Хосе Аркадио Буэндиа, зачинатель разветвлённого рода Буэндиа, в основанном им селении Макондо поддался соблазну цыгана Мелькиадеса и поверил в чудесную силу алхимии.
Автор вводит в роман алхимию не только для того, чтобы показать чудачества Хосе Аркадио Буэндиа, увлекавшегося попеременно волшебством магнетизма, лупами, подзорными трубами. На самом деле Хосе Аркадио Буэндиа, «самый толковый человек в деревне, распорядился так поставить дома, что никому не приходилось тратить больше усилий, чем остальным, на хождение за водой к реке; он так разумно наметил улицы, что в жаркие часы дня на каждое жилье попадало равное количество солнечных лучей». Алхимия в романе - своего рода рефрен одиночества, а не чудачества. Алхимик настолько же чудаковат, насколько и одинок. И все-таки первично одиночество. Вполне можно сказать, что алхимия - удел чудаков-одиночек. Кроме того, алхимия - разновидность авантюризма, а в романе почти все мужчины и женщины, принадлежащие к роду Буэндиа, - авантюристы.
Испанская исследовательница Салли Ортис Апонте считает, что «на латиноамериканской литературе лежит печать эзотеризма». Вера в чудеса и колдовские чары, особенно характерная для европейского средневековья, попав на латиноамериканскую почву, обогатилась индейскими мифами. Волшебство как неотъемлемая часть бытия присутствует не только в произведениях Маркеса, но и других крупных латиноамериканских писателей - аргентинцев Хорхе Луиса Борхеса и Хулио Кортасара, гватемальца Мигеля Анхеля Астуриаса и кубинца Алехо Карпентьера. Вымысел как литературный прием вообще характерен для испаноязычной литературы.
За философским камнем алхимики гонялись более тысячелетия. Ведь считалось, что обладающий им счастливчик не только сказочно разбогатеет, но еще и получит панацею от всех болезней и старческих недугов.
Герою романа нужен был философский камень, так как он мечтал о золоте: «Соблазнённый простотой формул по удвоению золота Хосе Аркадио Буэндиа несколько недель обхаживал Урсулу, выманивая у неё разрешение достать из заветного сундучка старинные монеты и увеличить их во столько раз, на сколько частей удастся разделить ртуть... Хосе Аркадио Буэндиа бросил тридцать дублонов в кастрюлю и расплавил их вместе с аурипигментом, медной стружкой, ртутью и свинцом. Потом вылил всё это в котелок с касторовым маслом и кипятил на сильном огне до тех пор, пока не получился густой зловонный сироп, напоминающий не удвоенное золото, а обыкновенную патоку. После отчаянных и рискованных попыток дистилляции, переплавления с семью планетарными металлами, обработки герметической ртутью и купоросом, повторного кипячения в свином сале - за неимением редечного масла - драгоценное наследство Урсулы превратилось в подгорелые шкварки, которые невозможно было отодрать от дна котелка».
Не думаем, что Гарсиа Маркес специально противопоставлял химию алхимии, но у него получалось так, что с алхимией были связаны авантюристы и неудачники, а к химии имели отношение вполне приличные люди. Латиноамериканская исследовательница Мария Эулалия Монтенер Феррер раскрывает этимологию фамилии Буэндиа, звучащую как обычное приветствие buen dia, - добрый день. Оказывается, это слово долгое время имело и другое значение: так называли испаноязычных выходцев из Старого Света - «неудачников и людей бесталанных».
Действие романа продолжается в течение XIX века. Однако время это условно, так как автор преподносит события как происходящие в данный конкретный отрезок времени и всегда. Контуры дат расплывчаты, от этого возникает ощущение, что семья Буэндиа зародилась во времена архаические.
Одно из странных потрясений связано в романе с потерей памяти стариками и молодыми Буэндиа, а затем и всеми жителями Макондо. Утрата прошлого грозит народу лишением самоценности и цельности. Функцию исторической памяти выполняет эпос. В Колумбии, как и в других странах этого континента, не было героического эпоса. Маркес берёт на себя исключительную миссию: компенсировать отсутствие эпоса своим творчеством. Автор насыщает повествование мифами, легендами, поверьями, которые бытовали в латиноамериканском обществе. Всё это придаёт роману простонародный колорит.
Героический эпос разных народов посвящён становлению рода, а затем семьи. Сплочение отдельных кланов в единый род происходило в результате войн, которые разделяли людей на своих и чужих. Но Маркес - писатель ХХ века, поэтому, сохраняя этически нейтральную манеру воссоздания батальных событий, он тем не менее убеждает, что война, а в особенности война гражданская, - величайшее бедствие современной цивилизации.
В романе прослеживается семейная хроника шести поколений Буэндиа. Одни родичи оказываются временными гостями в семье и на земле, умирают молодыми или же покидают отчий дом. Другие, как Большая Мама, остаются хранителями семейного очага целое столетие. В семье Буэндиа действуют силы притяжения и отталкивания. Кровные связи нерасторжимы, но скрытая ненависть Амаранты к жене брата толкает её на преступления. А сверхличная тяга к семье связывает Хосе Аркадио и Ребеку не только родственными, но и брачными узами. Оба они приёмыши в семье Буэндиа и, заключив брак, они закрепляют свою преданность роду. Происходит всё это не в результате расчёта, а на подсознательном интуитивном уровне.
Роль эпического героя отведена в романе Аурелиано Буэндиа. Что заставляет дилетанта-поэта и скромного ювелира оставить своё ремесло, уйти из мастерской в огромный мир, чтобы воевать, не имея, по сути, никаких политических идеалов? В романе тому есть только одно объяснение: так ему на роду написано. Эпический герой угадывает свою миссию и осуществляет её.
Аурелиано Буэндиа провозгласил себя гражданским и военным правителем, а заодно и полковником. Он не настоящий полковник, у него под ружьём вначале всего двадцать молодцов-головорезов. Вступая в сферу политики и войны, Маркес не отказывается от гротескных и фантастических приёмов письма, но стремится к достоверности в изображении политических катаклизмов.
Биография героя начинается со знаменитой фразы: «Полковник Аурелиано Буэндиа поднял тридцать два вооружённых восстания и все тридцать два проиграл. У него было семнадцать детей мужского пола от семнадцати женщин, и все его сыновья были убиты в одну-единственную ночь, прежде чем старшему из них исполнилось тридцать пять лет».
Полковник Аурелиано Буэндиа предстаёт в повествовании в различных ипостасях. Подчинённые и окружающие видят его в ареале героя, мать считает его палачом собственного народа и своей семьи. Проявляя чудеса храбрости, он неуязвим для пули, яда и кинжала, но из-за его же неосторожно брошенного слова гибнут все его сыновья.
Идеалист, он возглавляет армию либералов, но вскоре осознаёт, что его сотоварищи ничем не отличаются от врагов, так как те и другие борются за власть и собственность на землю. Обретя власть, полковник Буэндиа обречён на полное одиночество и деградацию личности. Повторяя в мечтах подвиги Боливара и предваряя политические лозунги Че Гевары, полковник грезит о революции в масштабах всей Латинской Америки. Революционные события писатель ограничивает рамками одного городка, где во имя собственных идей сосед расстреливает соседа, брат - брата. Гражданская война в истолковании Маркеса - война братоубийственная в прямом и переносном смысле.
Семье Буэндиа суждено просуществовать сто лет. Будут повторяться в потомках имена родителей и дедов, будут варьироваться их судьбы, но все, кто при рождении получат имена Аурелиано или Хосе Аркадио, унаследуют фамильные странности и чудачества, чрезмерность страстей и одиночество.
Одиночество, присущее всем маркесовским персонажам, - это страсть к самоутверждению через попрание близких. Одиночество становится особенно очевидным, когда полковник Аурелиано в зените славы приказывает очертить вокруг круг диаметром три метра, чтобы никто, даже мать, не посмел приблизиться к нему.
Только прародительница Урсула лишена эгоистических чувств. С её угасанием вымирает и семья. Буэндиа прикоснутся к благам цивилизации, их затронет банковская лихорадка, кто-то из них разбогатеет, кто-то разорится. Но время утверждения буржуазных законов не их время. Они принадлежат историческому прошлому и незаметно одни за другими покидают Макондо. Неузнаваемо изменившийся город, основанный первым Буэндиа, будет снесён ураганом.
Стилистическое многообразие романа «Сто лет одиночества», сложное соотношение фантастики (важнейшего конструктивного элемента художественного мира писателя) и действительности, смешение прозаичности тона, поэзии, фантазии, гротеска отражают, по мнению автора, саму «фантастическую латиноамериканскую реальность», невероятную и обыденную одновременно, наиболее ярко иллюстрируя метод «магического реализма», декларированный латиноамериканскими прозаиками второй половины ХХ века.
1. Былинкина, М. И снова - «Сто лет одиночества» / М. Былинкина // Литературная газета. - 1995. - № 23. - С. 7. 2. Гусев, В. Жестокое бесстрашие Маркеса / В. Гусев // Память и стиль. - М.: Сов. писатель, 1981. - С. 318-323.
3. Зарубежная литература ХХ века: учеб. для вузов / Л. Г. Андреев [и др.]; под ред. Л. Г. Андреева. - 2-е изд. - М.: Высш. шк.; Изд. центр Академия, 2000. - С. 518-554.
4. Зарубежная литература. ХХ век: учеб. для студ. / под ред. Н. П. Михальской [и др.]; под общ. ред. Н. П. Михальской. - М.: Дрофа, 2003. - С. 429-443.
5. Земсков, В. Б. Габриэль Гарсиа Маркес / В. Б. Земсков. - М., 1986.
6. Кобо, Х. Возвращение Гобо / Х. Кобо // Литературная газета. - 2002. - № 22. - С. 13.
7. Кофман, А. Ф. Латиноамериканский художественный образ мира / А. Ф. Кофман. - М., 1997.
8. Кутейщикова, В. Н. Новый латиноамериканский роман / В. Н. Кутейщикова, Л. С. Осповат. - М., 1983.
9. Можейко, М. А. Магический реализм / М. А. Можейко // Энциклопедия постмодернизма / А. А. Грицанов. - М.: Книжный дом, 2001.
10. Осповат, Л. Латинская Америка рассчитывается с прошлым: «Сто лет одиночества» Г. Г. Маркеса / Л. Осповат. // Вопросы литературы. - 1976. - № 10. - С. 91-121.
11. Столбов, В. «Сто лет одиночества». Роман-эпос / В. Столбов // Пути и жизни. - М., 1985.
12. Столбов, В. Послесловие / В. Столбов // Сто лет одиночества. Полковнику никто не пишет // Г. Г. Маркес. - М.: Правда., 1986. - С. 457-478.
13. Тертерян, И. Латиноамериканский роман и развитие реалистической формы / И. Тертерян // Новые художественные тенденции в развитии реализма на Западе. 70-е гг. - М., 1982.
14. Шабловская, И. В. История зарубежной литературы (ХХ век, первая половина) ∕ И. В. Шабловская. - Минск: Изд. центр Экономпресс, 1998. - С. 323-330.
«Сто лет одиночества» Габриэля Гарсиа Маркеса, «Город и псы» Марио Варгаса Льосы, «Алеф» Хорхе Луиса Борхеса — эти и другие шедевры латиноамериканской литературы прошлого столетия в этой подборке.Диктатуры, перевороты, революции, жуткая бедность одних, и фантастическое богатство других, а вместе с тем буйное веселье и оптимизм простых людей — так вкратце можно описать большинство стран Латинской Америки в XX веке. Да и не стоит забывать про удивительный синтез различных культур, народов и верований.
Парадоксы истории и буйный колорит вдохновили многих писателей этого региона на создание подлинных литературных шедевров, обогативших мировую культуру. О наиболее ярких произведениях мы и поговорим в нашем материале.
«Капитаны песка». Жоржи Амаду (Бразилия)
Один из главных романов Жоржи Амаду, самого известного бразильского писателя XX века. «Капитаны песка» — это история банды детей-беспризорников, промышлявших воровством и разбоем на территории штата Баия в 1930-х годах. Именно эта книга легла в основу легендарного фильма «Генералы песчаных карьеров», который приобрел в СССР культовый статус.
«Изобретение Мореля». Адольфо Бьой Касарес (Аргентина)
Самая известная книга аргентинского писателя Адольфо Бьой Касареса. Роман, ловко балансирующий на грани мистики и научной фантастики. Главный герой, спасаясь от преследования, попадает на далекий остров. Там он встречается со странными людьми, не обращающими на него ровным счетом никакого внимания. День за днем наблюдая за ними, он узнает, что все происходящее на этом клочке земли — давным-давно записанное голографическое кино, виртуальная реальность. И покинуть это место невозможно... пока работает изобретение некоего Мореля.
«Сеньор Президент». Мигель Анхель Астуриас (Гватемала)
Самый известный роман Мигеля Анхеля Астуриаса — лауреата Нобелевской премии по литературе 1967 года. В нем автор рисует типичного латиноамериканского диктатора — Сеньора Президента. В этом персонаже писатель отражает всю суть жестокого и бессмысленного авторитарного правления, направленного на собственное обогащение за счет притеснения и запугивания простых людей. Эта книга о человеке, для которого править страной — значит грабить и убивать ее жителей. Вспоминая диктатуру того же Пиночета (и других не менее кровавых диктаторов), мы понимаем, насколько точным оказалось это художественное пророчество Астуриаса.
«Царство Земное». Алехо Карпентьер (Куба)
Одно из самых известных произведений крупнейшего кубинского литератора Алехо Карпентьера. В историческом романе «Царство Земное» он рассказывает о таинственном мире жителей Гаити, жизнь которых неразрывно связана с мифологией и магией Вуду. По сути он нанес на литературную карту мира этот бедный и загадочный остров, в котором магия и смерть переплетаются с весельем и танцами.
«Алеф». Хорхе Луис Борхес (Аргентина)
Самый известный сборник рассказов выдающегося аргентинского писателя Хорхе Луиса Борхеса. В «Алефе» он обращался к мотивам поиска — поисков смысла жизни, истины, любви, бессмертия и творческого вдохновения. Мастерски пользуясь символами бесконечности (в особенности зеркалами, библиотеками (которые так любил Борхес!) и лабиринтами), автор не столько дает ответы на вопросы, сколько заставляет читателя задуматься над окружающей его действительностью. Смысл не столько в результатах поиска, сколько в самом процессе.
«Смерть Артемио Круса». Карлос Фуэнтес (Мексика)
Центральный роман одного из самых известных мексиканских прозаиков прошлого столетия. В нем рассказывается история жизни Артемио Круса — бывшего революционера и соратника Панчо Вильи, а ныне одного из богатейших магнатов Мексики. Придя к власти в результате вооруженного восстания, Крус начинает неистово обогащаться. Чтобы утолить свою алчность, он не брезгует прибегать к шантажу, насилию и террору в отношении всех, кто встает у него на пути. Эта книга о том, как под влиянием власти отмирают даже самые высокие и благие идеи, а люди меняются до неузнаваемости. По сути, это своеобразный ответ «Сеньору Президенту» Астуриаса.
«Игра в классики». Хулио Кортасар (Аргентина)
Одно из самых известных произведений постмодернисткой литературы. В этом романе знаменитый аргентинский писатель Хулио Кортасар рассказывает историю Орасио Оливейры — человека, находящегося в сложных отношениях с окружающим миром и размышляющего о смысле собственного существования. В «Игре в классики» читатель сам выбирает сюжет романа (в предисловии автор предлагает два варианта прочтения — по специально разработанному им плану или по порядку глав), и непосредственно от его выбора и будет зависеть содержание книги.
«Город и псы». Марио Варгас Льоса (Перу)
«Город и псы» — автобиографический роман известного перуанского писателя, лауреата Нобелевской премии по литературе 2010 года Марио Варгаса Льосы. Действие книги разворачивается в стенах военного училища, где из детей-подростков пытаются сделать «настоящих мужчин». Методы воспитания просты — сперва сломать и унизить человека, а затем превратить его в бездумного солдата, живущего по уставу. После публикации этого антивоенного романа Варгаса Льосу обвинили в предательстве и пособничестве эквадорским эмигрантам. А несколько экземпляров его книги торжественно сожгли на плацу кадетского училища Леонсио Прадо. Впрочем, этот скандал лишь добавил популярности роману, который стал одним из лучших литературных произведений Латинской Америки XX века. Также он был многократно экранизирован.
«Сто лет одиночества». Габриэль Гарсиа Маркес (Колумбия)
Легендарный роман Габриэля Гарсиа Маркеса — колумбийского мастера магического реализма, лауреата Нобелевской премии по литературе 1982 года. В нем автор рассказывает 100-летнюю историю захолустного городка Макондо, стоящего посреди джунглей Южной Америки. Эта книга признана шедевром латиноамериканской прозы XX века. По сути, Маркесу удалось описать целый континент со всеми его противоречиями и крайностями.
«Когда хочется плакать, не плачу». Мигель Отеро Сильва (Венесуэла)
Мигель Отеро Сильва — один из крупнейших писателей Венесуэлы. Его роман «Когда хочется плакать, не плачу» посвящен жизни троих молодых людей — аристократа, террориста и бандита. Несмотря на то, что у них разное социальное происхождение, всех их объединяет одна судьба. Каждый находится в поиске своего места в жизни, и каждому суждена смерть за свои убеждения. В этой книге автор мастерски рисует картину Венесуэлы времен военной диктатуры, а также показывает нищету и неравенство той эпохи.
Содержание статьи
ЛАТИНОАМЕРИКАНСКАЯ ЛИТЕРАТУРА – литература народов Латинской Америки, для которых характерны общность исторического пути (колонизация после вторжения европейцев и освобождение большинства из них после свержения колониализма в 19 в.) и общие черты социальной жизни. Для большинства латиноамериканских стран характерна также общность языка – испанского, и отсюда – влияние испанского культурного наследия. Отчасти имеет место, кроме этого, португальское влияние, как в Бразилии, и французское, как на Гаити, что сказалось также на языке. Сложность культурных процессов, происходящих в Латинской Америке, заключается в трудности самоидентификации как отдельных народов, так и всего региона в целом.
Европейско-христианская традиция, принесенная завоевателями, в Латинской Америке вступила в контакт с автохтонной культурой. При этом сказался огромный разрыв между книжной литературой, принесенной из Испании, и народным творчеством. В этих условиях в качестве эпоса для латиноамериканской литературы выступали хроники открытия Нового Света и конкисты, а также креольские хроники 17 в.
Культура народов доколумбовой Америки из-за разного уровня их развития была весьма неоднородна. Если народы, населявшие Карибскую область и Амазонию, не имели письменности и сохранились только их устные предания, то высокоразвитые цивилизации инков, майя и ацтеков оставили памятники письменности, весьма разнообразные по жанрам. Это и мифологический и исторический эпос, поэтические произведения на тему воинской доблести, философская и любовная лирика, драматургические произведения и прозаические повествования.
Среди эпических произведений, созданных ацтеками, выделяется частично сохранившийся эпос о культурном герое Кетцалькоатле, который сотворил людей и дал им маис. В одном из фрагментов Кетцалькоатль спускается в царство мертвых, чтобы добыть кости мертвецов, из которых должны вырасти новые поколения. Кроме того, сохранились многочисленные поэтические произведения ацтеков: гимническая поэзия и отличающаяся многообразием сюжетов лирическая поэзия, для которой характерны хорошо разработанная символика образов (ягуар – ночь, орел – солнце, перья кетцаля (голубя) – богатство и красота). Большинство этих произведений анонимны.
Многие литературные произведения народов майя дошли в записях 16–17 вв., сделанных латиницей. Наибольшую известность получили исторические хроники Летописи какчикелей , священные книги Чилам Балам и эпическое произведение Пополь-Вух .
Летописи какчикелей – исторические хроники горных майя, прозаическое произведение, первая часть которого повествует об истории народностей какчикелей и киче до испанского завоевания, вторая часть рассказывает о приходе в страну испанцев и о завоевании ими страны.
Пополь-Вух (Книга народа ) – эпическое произведение, написанное между 1550 и 1555 ритмизованной прозой на языке гватемальских майя-киче. Пополь-Вух создан автором-индейцем, пожелавшим воспеть лучшие качества своего народа – храбрость, смелость, верность народным интересам. Автор не упоминает о событиях, связанных с конкистой, сознательно ограничив повествование индейским миром и мировосприятием. Книга содержит древние космогонические мифы о сотворении мира и деяниях богов, мифические и исторические предания народности киче – их происхождение, столкновения с другими народностями, повествования о долгих странствиях и создании ими собственного государства и прослеживает хронику правления королей киче вплоть до 1550. Оригинал книги был обнаружен в 18 в. доминиканским монахом Франсиско Хименесом в горной части Гватемалы. Он скопировал текст на языке майя и перевел его на испанский. Впоследствии оригинал был утерян. Книга Пополь-Вух имела немалое значение для самоидентификации народов Латинской Америки. Так, например, по его собственному признанию, работа над переводом Пополь-Вуха полностью изменила мировидение такого крупного в будущем автора как Мигель Анхель Астуриас .
Книги Чилам Балам (книги Пророка-Ягуара ) – записанные латиницей в 17–18 вв. книги юкатанских майя. Это обширное собрание пророческих текстов, специально написанных туманным языком, насыщенным мифологическими образами. Прорицания в них делаются по двадцатилетним периодам (катунам) и годовым (тунам). По этим книгам определялись предсказания событий дня, а также судьбы новорожденных. Пророческие тексты перемежаются текстами астрологическими и мифологическими, медицинскими рецептами, описаниями обрядов древних майя и историческими хрониками от времен появления на Юкатане племени ица (10–11 вв.) до раннеколониального периода. Часть фрагментов является записью древних иероглифических книг, сделанной на латинице. В настоящее время известно 18 книг Чилам Балам .
Поэтические произведения майя почти не сохранились, хотя до конкисты такие сочинения несомненно существовали. О стихотворном творчестве народов майя можно судить по составленному Ах-Бамом в 18 в. сборнику Книга песен из Цитбальче . В нем имеются и лирические любовные, и культовые песнопения – гимны в честь различных божеств, гимны восходящему солнцу.
Исторические хроники и эпические произведения инков до нашего времени не дошли, однако сохранилось множество образцов поэтического творчества этих народов. В их число входят исполнявшиеся во время различных ритуалов обращенные к богам гимны-хальи и хальи, воспевающие подвиги инков-военачальников. Кроме того, у инков существовали любовно-лирические песни «арави» и элегические песни «уанка», певшиеся во время траурных церемоний.
Именно Колумбу принадлежат слова, которые затем были многократно повторены латиноамериканскими хронистами и впоследствии стали определяющими и для мастеров латиноамериканской литературы 20 в., пытавшихся как бы заново взглянуть на историю и быт Латинской Америки. Колумб заявил, что для «вещей», встреченных им в «Индиях», он не может подобрать названий, ничего подобного нет в Европе.
Характерно и то, что среди героев «нового» исторического романа, одного из ведущих жанров латиноамериканской литературы в 1980–90-х, для которого свойственно переосмысление истории континента, немалое место занимает именно Колумб (Псы в Раю А.Поссе, Бессонница Адмирала А.Роа Бастоса), но первой в ряду стоит предвосхитившая этот жанр повесть А.Карпентьера Арфа и тень .
В сочинении лингвиста, этнографа, историка и богослова Бернардино де Саагуна (1550–1590) Всеобщая история вещей Новой Испании (опубл. в 1829–1831) ясно и точно изложены сведения о мифологии, астрологии, религиозных праздниках и обычаях индейцев, рассказано о государственном устройстве, уделено внимание местным животным, растениям и минералам, а также истории конкисты.
Испанский историк и доминиканский монах Бартоломе де Лас Касас (1474–1566) также на собственном опыте был хорошо знаком с историей освоения новых земель – в качестве капеллана отряда конквистадора Диего Веласкеса де Куэльяра он участвовал в покорении Кубы. В виде вознаграждения за участие в этой экспедиции получил экомьенду, огромный земельный надел вместе с его обитателями. Вскоре он стал проповедовать среди живших там индейцев. Апологетическая история Индий , которую он начал в 1527 (опубл. в 1909), Кратчайшее сообщение о разрушении Индий (1552) и главный его труд История Индий (опубл. в 1875–1876) – это произведения, где рассказывается об истории конкисты, причем автор неизменно стоит на стороне порабощенных и униженных индейцев. Острота и безаппеляционность суждений таковы, что, согласно распоряжению автора, Истории Индий не должна была публиковаться до его смерти.
Опиравшийся на собственные впечатления, Бартоломе де Лас Касас, тем не менее, использовал в своей работе и другие источники, но будь то архивные документы или свидетельства участников событий – все они служат для того, чтобы доказать: конкиста – попрание и человеческих законов, и божественных установлений, а потому должна быть немедленно прекращена. При этом история покорения Америки представлена автором как покорение и разрушение «земного Рая» (этот образ существенно повлиял на художественную и историографическую концепцию некоторых латиноамериканских авторов 20 в.). Не только сочинения Бартоломе де Лас Касаса (известно, что им создано более восьми десятков различных трудов), но и его поступки являются яркими и характерными. Отношение его к индейцам (он отказался от экомьенды), борьба за их права в конце концов принесли ему королевский титул «Покровитель индейцев всех Индий». Кроме того, он был первым на американском континенте, кто принял постриг. Несмотря на то, что крупные произведения де Лас Касаса в 19 в. были мало известны, его письма в немалой степени повлияли на Симона Боливара и других борцов за независимость Мексики.
Особый интерес представляют пять «донесений», посланных конкистадором Фернаном Кортесом (1485–1547) императору Карлу V. В этих своеобразных отчетах (первое письмо утрачено, три опубл. в 1520-х, последнее в 1842) рассказывается об увиденном во время завоевания Центральной Мексики, о захвате территорий рядом со столицей государства ацтеков Теночтитлан и походе в Гондурас. В этих документах различимо влияние рыцарского романа (деяния конквистадоров и их нравственный облик представлены как деяния рыцарей с их рыцарским кодексом), при этом автор рассматривает покоренных индейцев как детей, которым требуется покровительство и защита, что, по его мнению, может обеспечить только сильное государство, возглавляемое идеальным правителем). Донесения , отличающиеся высокими литературными достоинствами и выразительными деталями, неоднократно были использованы латиноамериканскими авторами в качестве источника художественных тем и образов.
В чем-то схоже с этими «донесениями» и Письмо королю дону Мануэлу (1500), адресованное монарху Португалии, автор которого Перу Ваз ди Каминья сопровождал во время экспедиции адмирала Педру Алвариша Кабрала, открывшего Бразилию.
Берналь Диас дель Кастильо (1495 либо 1496–1584) в качестве солдата попал в Мексику вместе с Фернаном Кортесом, а потому в Подлинной истории завоевания Новой Испании (1563, опубл. в 1632) настаивал на своем праве высказаться от лица свидетеля событий. Полемизируя с официальной историографией, он простым разговорным языком пишет о подробностях военного похода, при этом не переоценивая Кортеса и его соратников, но и не критикуя их за жесткость и алчность, как некоторые авторы. Тем не менее, индейцы также не являются объектом его идеализации – опасные враги, они, однако, не лишены в глазах хрониста и положительных человеческих черт. При некоторых неточностях в том, что касается названий и дат, сочинение это интересно своей конкретикой, сложностью образов персонажей, а в некоторых чертах (занимательность, живость повествования) может быть сопоставлено с рыцарским романом.
Перуанский хронист Филипе Гуаман Пома де Айяла (1526 либо 1554–1615), оставил единственное произведение – Первая новая хроника и доброе правление , над которой он трудился в течение сорока лет. Работа, обнаруженная только в 1908, представляет испанский текст, но с вкраплениями на языке кечуа, причем половину обширной рукописи занимают рисунки с подписями (уникальные образцы пиктографии). Этот автор, по происхождению индеец, принявший католичество и находившийся какое-то время на испанской службе, рассматривает конкисту как справедливое деяние: усилиями конквистадоров индейцы возвращаются на праведный путь, утраченный ими во времена инкского правления (следует отметить, что автор принадлежал к царственному роду Яровильков, который инки оттеснили на второй план), и христианизация способствует такому возвращению. Геноцид против индейцев хронист считает несправедливым. Пестрая по составу хроника, вобравшая и предание, и автобиографические мотивы, и воспоминания, и сатирические пассажи, содержит идеи социального переустройства.
Другой перуанский хронист Инка Гарсиласо де ла Вега (ок. 1539–ок. 1616), метис (его мать была инкской принцессой, отец – высокородным испанским дворянином), европейски образованный человек, тем не менее отлично знавший историю и культуру индейцев, прославился как автор сочинения Подлинные комментарии, которые повествуют о происхождении Инков, правителей Перу, об их верованиях, законах и правлении в годину войны и годину мира, об их жизни и победах, обо всем, чем была эта империя и республика до прихода испанцев (1609), вторая часть которого вышла в свет под названием Всеобщая история Перу (опубл. в 1617). Автор, использовавший как архивные документы, так и устные рассказы жрецов, считая, что индейцы и испанцы равны перед Богом и осуждая ужасы конкисты, при этом утверждает, что сама конкиста, несущая коренному населению христианство, является для них благом, хотя культура и обычаи инков также превозносятся автором. Это сочинение, как считают некоторые исследователи, повлияло на Т.Кампанеллу, М.Монтеня и французских просветителей. Среди других работ того же автора перевод Диалогов о любви Леона Эбрео (опубл. в 1590) и Флорида (1605), историческое сочинение, посвященное экспедиции конкистадора Эрнандо де Сото.
К трудам хронистов отчасти примыкают произведения, созданные в жанре эпической поэмы. Такова поэма Араукана (первая часть опубл. в 1569, вторая в 1578, третья в 1589) испанца Алонсо де Эрсильи-и-Суньиги (1533–1594), который участвовал в подавлении восстания индейцев и, базируясь на своих непосредственных впечатлениях, создал произведение, посвященное войне испанцев и индейцев-араукан. Персонажи-испанцы в Араукане имеют прототипов и названы подлинными именами, немаловажно и то, что автор стал создавать поэму в разгар событий, первая часть была начата на клочках бумаги и даже на кусках древесной коры. Индейцы у автора, который их идеализирует, чем-то напоминают древних греков и римлян, кроме того (это отличает Араукану от произведений на тему конкисты), индейцы показаны как гордый народ, носитель высокой культуры. Поэма снискала огромную популярность и вызвала к жизни ряд аналогичных произведений.
Так, солдат, а впоследствии священник Хуан де Кастельянос (1522–1605 либо 1607), автор Элегии о достославных мужах Индий (первая часть опубл. в 1598, вторая в 1847, третья в 1886), сначала написал свое произведение прозой, но затем, под воздействием Арауканы , переделал ее в героическую поэму, написанную в королевских октавах. Стихотворная хроника, где излагались биографии людей, прославившихся при завоевании Америки (среди них Христофор Колумб), многим обязана литературе эпохи Возрождения. Немалую роль сыграли и собственные впечатления автора поэмы, и то, что он был лично знаком со многими своими героями.
В полемике с поэмой Араукана создана эпическая поэма Укрощенный Арауко (1596) креола Педро де Оньи (1570?–1643?), представителя одновременно чилийской и перуанской литературы. Автор, который участвовал в битвах против восставших индейцев, описывает деяния вице-короля Перу маркиза де Канетте. Из других его произведений следует назвать стихотворную хронику Землетрясение в Лиме (1635) и религиозную поэму Игнасиус Кантабрийский (1639), посвященную Игнатию Лойоле .
Эпические поэмы Мартина дель Барко Сентенеры Аргентина и конкиста Рио-де-Ла-Платы и другие события в королевствах Перу, Тукуман и государстве Бразилия (1602) и Гаспара Переса де Виллагры История Новой Мексики (1610) интересны не столько как стихотворные произведения, сколько как документальные свидетельства.
Бернардо де Бальбуэна (1562–1627), испанец, которого в раннем детстве привезли в Мексику, впоследствии епископ Пуэрто-Рико, прославился поэмой в восьми главах Величие Мехико (опубл. – 1604), которая стала одним из первых произведений в стиле креольского барокко. Блистательный и богатый город представлен как рай на земле, а «дикий индеец» проигрывает рядом со всем этим великолепием. Из сохранившихся работ этого автора (многое было утрачено, когда в 1625 при атаке голландцев на Сан-Хосе погибла его личная библиотека) можно назвать также героико-фантастическую поэму Бернардо, или Победа при Ронсевале (1604) и пасторальный роман Золотой век в Сельвах Эрифиле доктора Бернардо де Бальбуэны, в котором он достоверно воссоздает пастушеский стиль Теокрита, Вергилия и Саннадзаро и приятно подражает ему (1608), где стихи сочетаются с прозой.
Эпическая поэма Прозопопейя (опубл. в 1601) бразильского поэта Бенту Тейшейры, связанная тематически с Бразилией, написана под сильным влиянием поэмы Лузиады португальского поэта Луиша ди Камоэнса .
Создавал хроникальные тексты и Жозе ди Аншьета (1534–1597), прозванный «апостолом Бразилии» за свою миссионерскую деятельность. Тем не менее, в истории литературы он остался как основоположник латиноамериканской драматургии, чьи пьесы на сюжеты, почерпнутые из Библии или из житийной литературы, включают элементы местного фольклора.
В целом хроники 16 в. можно условно разделить на два типа: это хроники, которые пытаются с возможной полнотой воссоздать картину Нового Света, при этом вводя ее в контекст всемирной истории («Всеобщие истории»), и повествования от первого лица, которые создаются прямыми участниками тех или иных событий. Первые можно соотнести с «новым» романом, получившим развитие в латиноамериканской литературе 20 в., а вторые – с так называемой «литературой свидетельств», то есть документальной литературой, являющейся отчасти реакцией на «новый» роман.
Особую роль сыграли для современной латиноамериканской литературы произведения хронистов 16–17 вв. Републикованные или опубликованные впервые в 20 в., труды этих авторов (кроме названных выше, стоит упомянуть работы Эрнандо де Альварадо Тесосомока, Фернандо де Альбы Иштлильшочитля, Бернардино де Саагуна, Педро де Сьесы де Леона, Хосефа де Акосты и др.) оказали огромное воздействие и на самосознание, и на творчество практически всех латиноамериканских литераторов, независимо от жанра, в котором они работают. Так, Алехо Карпентьер отмечал, что пересмотрел свои творческие установки именно после того, как открыл для себя эти хроники. Мигель Анхель Астуриас в речи при получении Нобелевской премии назвал хронистов первыми латиноамериканскими писателями, а Подлинную историю завоевания Новой Испании Берналя Диаса дель Кастильо – первым латиноамериканским романом.
Пафос открытия нового мира и называния встреченных в нем вещей, две важнейших мифологемы, связанных с Новым Светом, – метафора «земного Рая» и метафора «воплощенного Ада», которыми манипулировали последователи утопической или антиутопической мысли, интерпретируя историю Латинской Америки, а также атмосфера ожидания «чуда», которой окрашены сочинения хронистов, – все это не просто предвосхитило поиски латиноамериканской литературы 20 в., но и активно воздействовало на нее, определив эти самые поиски, направленные, в первую очередь, на самоидентификацию латиноамериканской культуры. И в этом смысле глубоко верны слова Пабло Неруды , который в своей Нобелевской речи, говоря о современных латиноамериканских писателях, заявил: «Мы хронисты, запоздавшие с рождением».
По мере укрепления колониального строя развивалась и латиноамериканская культура. Первый в Латинской Америке печатный станок появился в Мехико (Новая Испания) около 1539, а в 1584 – в Лиме (Перу). Таким образом, обе столицы самых крупных вице-королевств испанской колониальной империи, соревновавшиеся не только в пышности и богатстве, но и в просвещенности, получили возможность собственного книгопечатания. Это особенно важно и по той причине, что оба города в 1551 получили университетские привилегии. Для сравнения, в Бразилии не только не было университета, но само книгопечатание до конца колониального периода было запрещено).
Появилось немало людей, которые отдавали свой досуг сочинительству. Развивался театр, и хотя в течение всего 16 в. театральное действо служило одним из средств в миссионерской деятельности, существовали также пьесы, рассказывающие на языках коренного населении о временах, предшествовавших конкисте. Авторами этих произведений были креолы, и в отдаленных уголках такого рода театральные произведения просуществовали до середины 19 в. Тем не менее, наибольшее распространение получил репертуар, связанный с испанскими либо португальскими театральными традициями. Уроженец Мексики Хуан Руис де Аларкон-и-Мендоса (1581–1639) – один из крупнейших испанских драматургов «золотого века» испанской литературы (см . ИСПАНСКАЯ ЛИТЕРАТУРА).
Переживает расцвет и поэзия. В поэтическом состязании, прошедшем в Мехико в 1585, участвовало более трехсот стихотворцев. Важную роль сыграло возникшее в конце 16 и начале 17 вв. и просуществовавшее до второй половины 18 в. креольское барокко – художественный стиль, для которого характерны региональные, чисто латиноамериканские черты. Этот стиль сформировался под сильнейшим влиянием таких разновидностей испанского барокко, как «консептизм» Франсиско Кеведо и «культеранизм» Луиса де Гонгоры , которому зачастую посвящались упоминавшиеся праздники поэзии в Мехико.
Характерные черты этого стиля можно различить в поэмах Бернардо де Бальбуэны и Педро де Оньи, а также в поэме Христиада (1611) Диего де Охеды. Есть они также в произведениях Франсиско Брамона Матиаса де Боканегры, Фернандо де Альбы Иштлилшочитпла, Мигеля де Гевары, Ариаса де Вильялобоса (Мексика), Антонио де Леона де Пинелы, Антонио де ла Каланчи, Фернандо де Вальверде (Перу), Франсиско Гаспара де Вильярроэль-и-Ордоньеса (Чили), Эрнандо Домингеса Камарго, Хасинто Эвии, Антонио Бастидеса (Эквадор).
Из мексиканских поэтов, чьи произведения отличает локальное своеобразие, – Луис Сандоваль-и-Сапата, Амбросио Солис-и-Агирре, Алонсо Рамирес Варгас, Карлос Сигуэнса-и-Гонгора, особо следует выделить творчество поэтессы Хуаны Инес де ла Крус (1648 либо 1651–1695). Эта женщина с непростой судьбой, ставшая монахиней, писала также прозу и драматические произведения, однако именно ее любовная лирики оказала наибольшее влияние на формирующуюся латиноамериканскую литературу.
Перуанский поэт Хуан дель Валье-и-Кавьедес (1652 либо 1664–1692 либо 1694) культивировал в своих стихах образ малообразованного стихотворца, при этом виртуозно владея версификацией и отлично зная современную ему литературу. Его сборник сатирических стихов Зуб Парнаса смог выйти в свет только в 1862, а в том виде, как его подготовил автор, в 1873.
Бразильский поэт Григориу ди Матус Герра (1633–1696), так же, как Хуан дель Валье-и-Кавьедес, испытал влияние Франсиско Кеведы. Стихи Герра были широко известны публике, но наибольшей популярностью пользовалась не любовная либо религиозная лирика, а сатира. Его полные сарказма эпиграммы были направлены не только против представителей правящих классов, но также и против индейцев и мулатов. Недовольство властей, вызванное этими сатирами, было столь велико, что поэт был в 1688 сослан в Анголу, откуда вернулся незадолго до смерти. Но его популярность среди народных масс была такова, что «Рупор дьявола», как еще называли поэта, стал одним из героев бразильской культуры.
Креольское барокко с его центральными темами «креольской родины» и «креольской славы», а также изобилия и богатства Латинской Америки, что сказалось в метафорическом и аллегорическом декоративизме как стилистической доминанте, повлияло на концепцию барочности, которую разрабатывали в 20 в. Алехо Карпентьер и Хосе Лесама Лима.
Особо следует отметить две эпические поэмы, которые создавались безотносительно к креольскому барокко. Поэма Уругвай (1769) Жозе Базилиу да Гамы – это своего рода отчет о совместной португало-испанской экспедиции, цель которой – резервация индейцев в долине реки Уругвай, находящаяся под контролем иезуитов. И если оригинальная версия этого сочинения откровенно проиезуитская, то версия, увидевшая свет, абсолютна ей противоположна, в чем сказалось желание поэта заслужить благорасположение власть имущих. Это произведение, которое нельзя назвать в полном смысле историческим, тем не менее, является одним из важнейших произведений бразильской литературы колониального периода. Особенно интересны исполненные живости сцены из жизни индейцев. Произведение считается первым сочинением, где ярко проявились черты индихенизма, течения в креольском искусстве Латинской Америки, для которого характерен интерес к жизни и духовному миру индейцев.
Достойна упоминания и эпическая поэма Карамуру (1781) бразильского поэта Жозе ди Санта-Рита Дурана, который едва ли не первым сделал индейцев субъектами литературного произведения. Эпическая поэма в десяти песнях, главный герой которой Диего Альварес, Карамуру, как зовут его индейцы, посвящена открытию Байи. Жизни индейцев и бразильским пейзажам уделено в этом произведении важное место. Поэма осталась главным сочинением автора, уничтожившего большинство своих творений из-за того, что они не получили немедленного признания публики. Обе эти поэмы следует воспринимать в качестве провозвестия возникшего вскоре в латиноамериканской литературе романтизма .
Романы в Латинской Америке были запрещены, поэтому такого рода литература появилась много позднее, но их место занимали произведения исторического и биографического характера. Одним из лучших сочинений в этом роде является сатира перуанцаАнтонио Каррьо де ла Бандеры (1716–1778) Поводырь для незрячих путешественников (1776). Автор, почтовый служащий, из-за опасности преследований писавший под псевдонимом, избрал для своей книги форму рассказа о путешествии из Буэнос-Айреса в Лиму.
В конце 18 и в начале 19 вв. вызревают две важнейшие парадигмы латиноамериканской культуры. Одна из них связана с политизацией художественной и жизненной позиции литераторов, их непосредственным участием в политических событиях (причем в дальнейшем такое положение вещей становится чуть ли не общеобязательным). Бразильский революционер Жоакин Жозе деСильва Хавьер (1748–1792) возглавил так называемый «Заговор поэтов», в котором приняли участие известные литераторы. Восстание против португальского правления в Бразилии, во главе которого он стоял, было подавлено, а его руководитель после продолжавшегося несколько лет политического процесса был казнен.
Вторая парадигма – сложное взаимоотношение «территориальности» и «экстерриториальности», характерное для определенного типа латиноамериканского сознания. Свободное передвижение по всему континенту, при котором происходит обмен творческими открытиями и мнениями (так, в Чили живет венесуэлец А.Бельо, в Чили и Парагвае аргентинец Д.Ф.Сармьенто, в США, Мексике и Гватемале кубинец Хосе Марти), в 20 в. трансформируется в традицию вынужденного изгнанничества или политической эмиграции.
Политическая независимость от Испании и Португалии не ознаменовала конца деспотизма. Экономическая нестабильность, социальное неравенство, угнетение индейцев и негров – все это являлось повседневностью для подавляющего большинства государств Латинской Америки. Сама ситуация способствовала появлению сатирических произведений. Мексиканец Хосе Хоакин Фернандес де Лисарди (1776–1827) создает пикарескный роман Жизнь и деяния Перикильо Сарньенто, описанные им самим в назидание своим детям (тт. 1–3 – 1813, тт. 1–5 – 1830–1831), который считается первым латиноамериканским романом.
Война за независимость, продолжавшаяся в Латинской Америке с 1810 по 1825, не только воздействовала на патриотические чувства латиноамериканцев, она во многом стала причиной всплеска латиноамериканской поэзии. Эквадорец Хосе Хоакин де Ольмедо (1780–1847), писавший в юности анакреонтическую и буколическую лирику, создал лиро-эпическую поэму Победа при Хунине. Песнь Боливару (опубл. в 1825), которая принесла ему широкую известность.
Венесуэлец Андрес Бельо (1781–1865), ученый и общественный деятель, автор многих трудов по истории, философии, филологи и юриспруденции, прославился как поэт, отстаивающий классицистские традиции. Среди наиболее заметных его произведений – поэма Обращение к поэзии (1823) и ода Сельскому хозяйству в тропической зоне (1826) – фрагмент так и не написанной эпической поэмы Америка . Его оппонент, отстаивавший в споре о литературе позиции романтизма, аргентинский писатель и общественный деятель Доминго Фаустино Сармьенто (1811–1888) – чрезвычайно показательный образец латиноамериканского литератора. Борец с диктатурой Хуана Мануэля Росаса, он основал ряд газет. Наиболее известное его сочинение – Цивилизация и варварство. Жизнеописание Хуана Факундо Кироги. Физический облик, обычаи и нравы Аргентинской республики (опубл. в 1845), где, повествуя о жизни сподвижника Росаса, он исследует аргентинское общество. Впоследствии, занимая пост президента Аргентины, писатель проводил в жизнь положения, которые он отстаивал в своих книгах.
Кубинец Хосе МарияЭредиа-и-Эредиа (1803–1839), борец за уничтожение колониальной зависимости Кубы от Испании, почти всю свою жизнь прожил как политический изгнанник. Если в его произведении На теокалли в Чолуле (1820) еще заметна борьба между классицизмом и романтизмом, то в Оде Ниагаре (1824) побеждает романтическое начало.
То же противопоставление цивилизации и варварства, что и в книге Д.Ф.Сармьенто, присутствует и в произведениях других аргентинских писателей, в частности, в романе Хосе Мармоля (1817–1871) Амалия (журн. вар. – 1851), который является первым аргентинским романом, и в художественно-публицистическом очерке Бойня (опубл. в 1871) Эстебана Эчеверрии (1805–1851).
Среди произведений романтического жанра стоит упомянуть романы Мария (1867) колумбийца Хорхе Исаакса (1837–1895), Сесилия Вальдес, или Холм Ангела (1-е изд. – 1839) кубинцаСирило Вильяверде (1812–1894), Куманда, или Драма среди диких индейцев (1879) эквадорца Хуана Леона Меры (1832–1894), созданные в русле индихенизма.
Литература гаучо, не имеющий аналогов литературный жанр, родившийся в Аргентине и Уругвае, дала такие произведения, как поэма Рафаэля Облегадо Сантос Вега (1887) о легендарном певце и написанный в юмористическом ключе Фаусто (1866) Эстанислао дель Кампо. Однако высшее достижение в этом жанре – лиро-эпическая поэма аргентинца Хосе Эрнандеса (1834–1886) Мартин Фьерро (первая часть – 1872, вторая часть – 1879). Эта поэма, так же, как Факундо (1845) Д.Ф.Сармьенто, стала предшественницей развившейся впоследствии «теллурической литературы».Последняя связана с концепцией теллуризма (от исп. - земной, почвенный) в аргентинской философии, представленной сочинениями Р.Рохаса, Р.Скалабрини Ортиса, Э.Мальеа, Э.Мартинеса Эстрада. Основной тезис теллуризма – сохраняя возможность тайного воздействия природы на человека, вырваться из-под воздействия географических факторов на культуру, выйти в историческое бытие, и тем самым прорваться из неподлинной культуры – в подлинную.
Естественной реакцией на влечение романтизма ко всему необычному и яркому стал интерес части авторов к повседневной жизни, ее особенностям и традициям. Костумбризм, одно из направлений в латиноамериканской литературе, название которого восходит к испанскому «el costumbre», что переводится как «нрав» или «обычай», испытал сильное влияние испанского костумбризма. Для этого направления характерны зарисовки и нравоописательные очерки, причем события зачастую показаны в сатирическом либо юмористическом ракурсе. Костумбризм впоследствии трансформировался в реалистический регионалистский роман.
Тем не менее, собственно реализм для латиноамериканской литературы этого периода не характерен. Творчество чилийского прозаика Альберто Блест Ганы (1830–1920) развивается под сильным влиянием европейской литературной традиции, в частности, романов Оноре де Бальзака. Романы Ганы: Арифметика любви (1860), Мартин Ривас (1862), Идеал повесы (1853). Аргентинский писатель Эухенио Камбасерес (1843–188), представитель натурализма, ориентировавшийся на романы в духе Эмиля Золя, создал такие романы, как Посвист шалопая (1881–1884) и Без цели (1885).
Сочетанием реализма с натурализмом отмечен роман бразильца Мануэла Антониу ди Алмейды (1831–1861) Воспоминания сержанта полиции (1845). Те же тенденции прослеживаются в прозе бразильца Алуизиу Гонсалвиса Азеведы (1857–1913), среди наиболее известных произведений которого романы Мулат (1881) и Пансион (1884). Реализмом отмечены романы бразильца Жоакина Марии Машаду ди Ассиса (1839–1908), чье творчество повлияло на латиноамериканскую литературу в целом.
Латиноамериканский модернизм, для которого характерна тесная связь его с романтизмом, испытал влияние таких крупных явлений европейской культуры, как «парнасская школа» (см. ПАРНАС), символизм , импрессионизм и т.д. При этом, так же как и для европейского модернизма, для него показательно, что модернизм Латинской Америки представлен в подавляющем большинстве поэтическими произведениями.
Одна из самых крупных фигур в литературе Латинской Америки 19 в., равно как в латиноамериканском модернизме – кубинский поэт, мыслитель и политик Хосе Хулиан Марти (1853–1895), который за свою национально-освободительную борьбу против колониального владычества Испании получил от кубинского народа титул «Апостол». Его творческое наследие включает не только поэзию – стихотворный цикл Исмаэлильо (1882), сборники Свободные стихи (опубл. в 1913) и Простые стихи (1891), но также роман Роковая дружба (1885), близкий к литературе модернизма, очерки и эссе, из которых следует выделить Наша Америка (1891), где Латинская Америка противопоставлена Америка англосаксонской. Х.Марти также является идеальным примером латиноамериканского писателя, чьи жизнь и творчество слиты воедино и подчинены борьбе за благо всей Латинской Америки.
В качестве другого значительного представителя латиноамериканского модернизма следует упомянуть мексиканца Мануэля Гутьерреса Нахеру (1859–1895). При жизни этого автора свет увидел сборник Хрупкие рассказы (1883), представлявший его как прозаика, тогда как поэтические произведения были собраны лишь в посмертных книгах Поэзия Мануэля Гутьерреса Нахеры (1896) и Стихи (1897).
Колумбиец Хосе Асунсьон Сильва (1865–1896) также заслужил славу только после своей ранней смерти (из-за материальных затруднений, а также потому, что значительная часть его рукописей погибла во время кораблекрушения, поэт покончил с собой). Его стихотворный сборник увидел свет в 1908, тогда как роман Застольные беседы – лишь в 1925.
Кубинец Хулиан дель Касаль (1863–1893), выступавший с газетными очерками, в которых разоблачалась аристократия, прославился, в первую очередь, как поэт. При его жизни вышли в свет сборники Листья на ветру (1890) и Сны (1892), а посмертно изданная книга Бюсты и рифмы (1894) объединила в себе стихотворения и малую прозу.
Центральной фигурой латиноамериканского модернизма стал никарагуанский поэт Рубен Дарио (1867–1916). Его сборник Лазурь (1887, дополн. – 1890), объединивший стихи и прозаические миниатюры, стал одной из важнейших вех в развитии этого литературного движения, а в сборнике Языческие псалмы и другие стихотворения (1896, дополн. – 1901) стал кульминацией латиноамериканского модернизма.
Видные фигуры модернистского движения – мексиканец АмадоНерво (1870–1919), автор многочисленных книг, среди которых – поэтические сборники Поэмы (1901), Исход и цветы дороги (1902), Голоса (1904), Сады моей души (1905) и сборники рассказов Странствующие души (1906), Они (1912); перуанец Хосе Сантос Чокано (1875–1934), который активно участвовал в политической жизни Латинской Америки, в том числе, воевал в рядах армии Франсиско Вильи в период Мексиканской революции. После свержения президента Гватемалы Мануэля Эстрады Кабреры, у которого он был советником, был приговорен к смерти, однако остался в живых. Вернувшись в 1922 на родину, Хосе Сантос Чокано был отмечен титулом «Национальный поэт Перу». Модернистские тенденции отразились в стихах, объединенных в сборники Душа Америк (1906) и Fiat lux (1908).
Необходимо упомянуть также боливийца Рикардо Хаймес Фрейре (1868–1933), автора сборников Варварская Касталия (1897) и Сны – это жизнь (1917), колумбийца Гильермо Валенсиа (1873–1943), автора сборников Стихотворения (1898) и Обряды (1914), уругвайца Хулио Эррера-и-Рейссига (1875–1910), автора циклов стихов Заброшенные парки , Пасха времени , Водяные часы (1900–1910), а также уругвайца Хосе Энрике Родо (1871–1917), одного из крупнейших латиноамериканских мыслителей, рассматривавшего идею культурного синтеза в эссе Ариэль (1900) и выдвинувшего идею, что именно Латинская Америка должна осуществить такой синтез.
Особняком стоит бразильский модернизм, зародившийся в начале 1920-х, родоначальниками и центральными фигурами которого стали Мариу Раул Морайс ди Андради (1893–1945) и Жозе Освалд ди Андради (1890–1954).
Положительное значение латиноамериканского модернизма сказалось не только в том, что это литературное течение собрало в свои ряды немало талантливых авторов, но и в том, что оно обновило поэтический язык и поэтическую технику.
Модернизм активно влиял и на тех мастеров, которые впоследствии смогли освободиться от его влияния. Так, аргентинский поэт и прозаик Леопольдо Лугонес (1874–1938) начинал как модернист, что отразилось в поэтических сборниках Золотые горы (1897) и Сумерки в саду (1906). Энрике Гонсалес Мартинес (1871–1952), отталкиваясь от положений модернизма, в сборнике Тайные тропы (1911) порвал с этой традицией, ратуя за новую поэтическую систему.
Латиноамериканская литература 20 в. не только необычайно богата, принципиально изменилось ее положение среди других национальных литератур. Перемены отразилось уже в том, что чилийская поэтесса Габриэла Мистраль (1889–1957), первая из латиноамериканских литераторов, была отмечена в 1945 Нобелевской премией.
Огромную роль в этом качественном скачке сыграли авангардные поиски, через которые прошло большинство известных латиноамериканских литераторов. Чилийский поэт Висенте Уидобро (1893–1948) выдвинул концепцию «креасьонизма», согласно которой художник должен творить собственную эстетическую реальность. Среди его поэтических книг сборники на испанском языке Экваториал (1918) и Гражданин забвения (1941), и сборники на французском языке Квадратный горизонт (1917), Вдруг (1925).
Чилийский поэт Пабло Неруда (1904–1973), получивший Нобелевскую премию в 1971, начинал писать в авангардистской поэтике, выбрав в качестве поэтической формы, наиболее адекватной его мысли, «свободный стих», со временем он переходит к поэзии, где отразилась прямая политическая ангажированность. Среди его книг сборники Сумеречное (1923), Местожительство – земля (1933, дополн. – 1935), Оды простым вещам (1954), Новые оды простым вещам (1955), Птицы Чили (1966), Небесные камни (1970). Последняя его прижизненная книга Побуждение к никсоноубийству и хвала чилийской революции (1973) отразила чувства, которые испытал поэт после падения правительства президента Сальвадора Альенде.
Еще одна крупнейшая фигура в литературе Латинской Америки – мексиканский поэт и эссеист Октавио Пас (1914–1998), лауреат Нобелевской премии за 1990, автор многочисленных книг, в том числе сборников Дикая луна (1933), Корень человека (1937), Солнечный камень (1957), Саламандра (1962).
С ультраизма, авангардистского литературного течения, начинал аргентинский поэт и прозаик Хорхе Луис Борхес (1899–1986), один из наиболее почитаемых и цитируемых в 20 веке авторов. Славу ему принесли сборники рассказов Всеобщая история бесчестья (1935), Сад расходящихся тропок (1941), Вымыслы (1944), Алеф (1949), Делатель (1960).
Негризм, литературное течение, цель которого заключалась в разработке афроамериканского наследия, а также в том, чтобы ввести в литературу негритянское мировосприятие, внес значительный вклад в латиноамериканскую литературу. Среди литераторов, относящихся к этому течению, – пуэрториканец Луис Палес Матос (1898–1959) и кубинец Николас Гильен (1902–1989).
Активное влияние на поэзию Латинской Америки оказал перуанец Сесар Вальехо (1892–1938). В первых сборниках Черные герольды (1918) и Трильсе (1922) он разрабатывает авангардистскую поэтику, тогда как сборник Человеческие стихи (1938), вышедшей после смерти поэта, отразил произошедшие в его поэтике изменения.
Пьесы аргентинца Роберто Арльта (1900–1942) и мексиканца Родольфо Усигли (1905–1979) создавались под очевидным влиянием европейской драматической традиции.
В числе тех, кто разрабатывал региональный роман, уругваец Орасио Кирога (1878–1937), колумбиец Хосе Эустасио Ривера (1889–1928), аргентинец Рикардо Гуиральдес (1886–1927), венесуэлец Ромуло Гальегос (1864–1969), мексиканец Мариано Асуэла (1873–1952). В развитие индихенизма внесли свой вклад эквадорец Хорхе Икаса (1906–1978), перуанцы Сиро Алегрия (1909–1967) и Хосе Мария Аргедас (1911–1969), гватемалец Мигель Анхель Астуриас (1899–1974), лауреат Нобелевской премии за 1967.
Среди крупнейших прозаиков 20 в. – аргентинцы Эдуардо Мальеа (1903–1982), Эрнесто Сабато (1911–2011), Хулио Кортасар (1924–1984), Мануэль Пуиг (1933–1990), уругваец Хуан Карлос Онетти (1909–1994), мексиканцы Хуан Рульфо (1918–1984) и Карлос Фуэнтес (р. 1929), кубинцы Хосе Лесама Лима (1910–1976) и Алехо Карпентьер (1904–1980), бразилец Жоржи Амаду (1912).
Нобелевской премией отмечены в 1982 колумбиец Габриэль Гарсия Маркес (р. 1928) и в 2004 перуанец Марио Варгас Льоса (р. 1936).
Береника Веснина
Литература:
История литератур Латинской Америки. От древнейших времен до начала Войны за независимость
. Кн. 1. М., 1985
История литератур Латинской Америки. От Войны за независимость до завершения национальной государственной консолидации (1810–1870-е гг.). Кн. 2
. М., 1988
История литератур Латинской Америки. Конец XIX – начало XX века (1880–1910-е гг.).
Кн. 3. М., 1994
История литератур Латинской Америки. XX век: 20–90-е годы
. Кн. 4. Часть 1–2. М., 2004
Предлагаем вниманию читателей книгу, в которую вошли произведения основоположников латиноамериканского модернизма – аргентинца Леопольдо Лугонеса (1874—1938) и никарагуанца Рубена Дарио (1867—1916). Они встретились в Буэнос-Айресе в редакции местной газеты, и между ними завязалась дружба, продолжавшаяся до самой кончины Дарио.
На творчество обоих оказало влияние творчество Эдгара По, и в результате возник новый жанр литературного произведения – фантастический рассказ. В сборнике, который вы держите в руках, представлен полный неадаптированный текст рассказов Лугонеса и Дарио, снабженный подробными комментариями и словарем.
Невероятная и грустная история о простодушной Эрендире и ее жестокосердной бабушке (сборник)
Габриэль Гарсия Маркес Классическая проза Отсутствует Нет данныхРассказы этого сборника относятся к «зрелому» периоду творчества великого латиноамериканского писателя, когда он уже достиг совершенства в прославившем его и ставшем его своеобразной «визитной карточкой» стиле магического реализма. Магия или гротеск могут быть забавными – или пугающими, сюжеты – увлекательными или весьма условными.
Но чудесное или чудовищное неизменно становится частью реальности – таковы заданные писателем правила игры, которым с наслаждением следует читатель.
Самоучитель испанского языка 2-е изд., испр. и доп. Учебное пособие для СПО
Надежда Михайловна Шидловская Учебная литература Профессиональное образованиеУчебное пособие ориентировано на формирование навыков общения на испанском языке в рамках основных лексических тем социально-бытовой сферы, приобретение грамматических и лексических знаний, необходимых для успешной коммуникации. Подобранные из произведений испанских и латиноамериканских писателей тексты, составленные по материалам радиопередач диалоги, страноведческие тексты сопровождаются словарем активной лексики, лексико-грамматическим комментарием и отражают современное состояние испанского языка.
Они позволят освоить технику чтения, отработать грамматические формы, усвоить основные стереотипные реплики и выработать речевые реакции на определенные жизненные ситуации. Четкая структура учебника и разработанная авторами система упражнений и проверочных тестов с ключами помогут в развитии основных лингвистических компетенций.
Изгнанники. Книга для чтения на испанском языке
Орасио Кирога Рассказы Literatura clasicaОрасио Кирога (1878–1937) – уругвайский писатель, живший в Аргентине, один из самых ярких латиноамериканских писателей, мастер короткого рассказа. Предлагаем вниманию читателей полный неадаптированный текст рассказов с комментариями и словарем.
Дочь партизана
Луи де Берньер Современные любовные романы ОтсутствуетЛуи де Берньер, автор бестселлера «Мандолина капитана Корелли», латиноамериканской магической трилогии и романа-эпопеи «Бескрылые птицы», рассказывает пронзительную историю любви. Ему сорок, он англичанин, коммивояжер поневоле. Его жизнь проходит под новости по радио и храп жены и незаметно превратилась в болото.
Ей девятнадцать, она сербка, отставная проститутка. Ее жизнь полна событий, но она от них так устала, что хочет уснуть и никогда не просыпаться. Она рассказывает ему истории – кто знает, насколько правдивые? Он копит деньги, надеясь однажды ее купить.
Шехрияр и его Шехерезада. Похоже, они влюблены друг в друга. Они друг для друга – редкий шанс начать все заново. Но что такое любовь? «Я довольно часто влюблялся, – говорит он, – но теперь совершенно изнемог и уже не понимаю, что это значит… Всякий раз влюбляешься чуточку иначе.
И потом, само слово “любовь” стало расхожим. А должно быть святым и сокровенным… Давеча пришла мысль, что любовь – нечто противоестественное, что познается через кинокартины, романы и песни. Как отличить любовь от похоти? Ну, похоть все же понятна. Так, может, любовь – изуверская пытка, придуманная похотью?» Возможно, ответ таится на страницах новой книги Луи де Берньера – писателя, который обладает бесценным свойством: он ни на кого не похож, и все его сочинения не похожи друг на друга.
Тайна проекта WH
Алексей Ростовцев Шпионские детективы Отсутствует Нет данныхАлексей Александрович Ростовцев – полковник в отставке, прослуживший в советской разведке четверть века, из них шестнадцать лет – за рубежом; писатель , автор многих книг и публикаций, член Союза писателей России. В одном из глубоких каньонов забытой Богом и людьми латиноамериканской страны Аурики заклятые враги человечества построили сверхсекретный объект, где разрабатывается оружие, призванное обеспечить его обладателям господство над миром.
За несколько часов до своего провала советскому разведчику удаётся раскрыть тайну объекта «Дабл-ю-эйч».
Охотник за орхидеями. Книга для чтения на испанском языке
Роберто Арльт Рассказы Prosa modernaПредлагаем вниманию читателей сборник рассказов Роберто Арльта (1900—1942), аргентинского писателя «второго эшелона». Его имя почти неизвестно российскому читателю. Три латиноамериканских титана – Хорхе Луис Борхес, Хулио Кортасар и Габриель Гарсия Маркес – скрыли своими могучими тенями не один десяток имен выдающихся, подчас гениальных, писателей Южной Америки.
Арльт в своем творчестве демонстративно порывает с традициями «хорошей литературы» средних классов. По жанру его произведения – гротеск и трагифарс. Грубоватым языком пролетарских окраин он описывает жизнь городского дна. В книге приводится полный неадаптированный текст новелл, снабженный комментариями и словарем.
Книга предназначена для студентов языковых вузов и всех любителей испанского языка и литературы.
Антарктида
Хосе-Мария Виллагра Современная зарубежная литература Отсутствует«Вдохновенная проповедь бесчеловечности». «Удивительная способность видеть то, чего нет». Такими словами встретила эту книгу латиноамериканская критика. Чилийский писатель Хосе-Мария Виллагра еще довольно молод и, наверное, заслуживает не только лестных слов, но, так или иначе, «Антарктида» – повесть, которая заставила о нем говорить.
«Антарктида» – классическая утопия. И, как всякая утопия, она кошмарна. Люди умирают от счастья! Что может быть безнадежнее? Рай, в сущности, это тоже конец света. Во всяком случае – рай на земле. Это мир, где нет зла, а значит – и нет добра. И где любовь неотличима от зверства.
Впрочем, так ли уж фантастично все это? Несмотря на футурологическую направленность, основная идея этой повести продолжает тему, которой, по сути, посвящена вся мировая культура: все вокруг не то, чем кажется. Все вокруг только кажется нам. И к реальному миру сказанное относится в куда большей степени, чем к вымышленному.
Герои этой книги задаются вопросом, который сводит с ума людей со времен Платона и Аристотеля. Почему жизнь только кажется нам? С этого вопроса и начинается бегство от нереальности бытия.
Испанский язык. Общий курс грамматики, лексики и разговорной практики. Продвинутый этап 2-е изд., ис
Марина Владимировна Ларионова Учебная литература Бакалавр. Академический курсКнига является продолжением книги «Esp@nol. hoy. Nivel B1. Испанский язык с элементами делового общения для продолжающих» М. В. Ларионовой, Н. И. Царевой и А. Гонсалес-Фернандес. Учебник поможет разобраться в тонкостях употребления испанских слов, научит правильно использовать их в различных ситуациях общения, познакомит с особенностями грамматической стилистики языка, а также позволит усовершенствовать искусство разговорной речи.
Разнообразные и увлекательные тексты дадут возможность соприкоснуться с современной испанской и латиноамериканской литературой, подарившей миру прекрасных писателей и поэтов. Учебник является третьей из четырех книг, объединенных названием Esp@nol. hoy, и адресован студентам языковых и неязыковых вузов, курсов иностранных языков, широкому кругу лиц, интересующихся культурой испаноязычных стран и овладевших основами нормативной грамматики испанского языка.
О литературе и культуре Нового Света
Валерий Земсков Языкознание Российские ПропилеиВ книге известного литературоведа и культуролога, профессора, доктора филологических наук Валерия Земскова, основателя российской школы гуманитарной междисциплинарной латиноамериканистики, публикуется до сих пор единственный в отечественном литературоведении монографический очерк творчества классика XX века, лауреата Нобелевской премии, колумбийского писателя Габриэля Гарсиа Маркеса.
Далее воссоздана история культуры и литературы «Другого Света» (выражение Христофора Колумба) – Латинской Америки от истоков – «Открытия» и «Конкисты», хроник XVI в. , креольского барокко XVII в. (Хуана Инес де ла Крус и др.) до латиноамериканской литературы XIX-XXI вв.
– Доминго Фаустино Сармьенто, Хосе Эрнандеса, Хосе Марти, Рубена Дарио и знаменитого «нового» латиноамериканского романа (Алехо Карпентьер, Хорхе Луис Борхес и др.). В теоретических главах исследуется специфика культурогенеза в Латинской Америке, происходившего на основе межцивилизационного взаимодействия, своеобразие латиноамериканского культуротворчества, роль в этом процессе феномена «праздника», карнавала, особый тип латиноамериканской творческой личности.
В результате показано, что в Латинской Америке литература, наделенная креативной инновационной ролью, создала культурное сознание новой цивилизационно-культурной общности, свой особый мир. Книга рассчитана на литературоведов, культурологов, историков, философов, а также широкого читателя.
Ушёл в сторону моря. Тайна проекта WH
Алексей Ростовцев Историческая литература ОтсутствуетПредлагаем вашему вниманию аудиокнигу по произведениям Алексея Ростовцева (1934–2013) – полковника в отставке, прослужившего в советской разведке четверть века, из них шестнадцать лет – за рубежом, писателя, автора многих книг и публикаций, члена Союза писателей России.
«УШЁЛ В СТОРОНУ МОРЯ» В ночь с 31 августа на 1 сентября 1983 года гибель южно-корейского «Боинга» над Японским морем поставила мир на грань катастрофы. Все западные газеты кричали о варварстве русских, сбивших мирный самолёт. Много лет французский специалист по авиакатастрофам Мишель Брюн вёл самостоятельное расследование обстоятельств происшедшего.
Сенсационные выводы этого расследования и аргументации Брюна Алексей Ростовцев положил в основу своей повести. «ТАЙНА ПРОЕКТА WH» В одном из глубоких каньонов забытой Богом и людьми латиноамериканской страны Аурики заклятые враги человечества построили сверхсекретный объект, где разрабатывается оружие, призванное обеспечить его обладателям господство над миром.
Большинство рассказов могло бы украсить любую антологию, в лучших писатель достигает фолкнеровских вершин. Валерий Дашевский печатается в США и Израиле. Время ответит, станет ли он классиком, но перед нами, несомненно, мастер современной прозы, пишущий на русском языке.
