Проблемы русской национальной идентичности резко обострились в связи с распадом СССР и в последующие годы в связи с поисками русского народа своего места в новой России, своего пути в мире. Для того, чтобы найти своё достойное место в семье народов мира и России, русские пытаются осознать своё Я, свой Путь, свою Миссию. А для того, чтобы заниматься самоосознанием Я, необходимо «заглянуть» в свое недавнее прошлое, скажем, на несколько веков, понять динамику своего развития. И этот процесс самоуглубления в Я народа, Я культуры, Я российского общества начался. Так, на ХVШ Всемирном Русском Народном Соборе была принята «Декларация русской идентичности», в которой определены некоторые рамки и направления поисков русской национальной идентичности. «Декларация русской идентичности» подтолкнула многих ярких представителей русского народа на дискуссию по этому больному для русской нации вопросу. В обратной перспективе русский народ может найти много ответов на наболевший вопрос русской национальной идентичности, многие решения на вызовы сегодняшнего дня.
Путь обретения себя через обращение «внутрь себя» обозначен и в другом источнике русской мысли: «Русской доктрине». В этом интересном документе авторы пытаются ответить на актуальные вопросы русской повестки дня и наметить основные направления русского возрождения (в экономике, политике, искусстве, образовании, науки, государственном строительстве и др.). В «Русской доктрине» заложена методология обретения русской национальной идентичности. Так, в документе отмечается: «Возрождение и новое восхождение Русской цивилизации не начнется без «возвращения в себя». Необходимо искать своё, органичное. Надо идти от своей самости. И только тогда нас (Россию) признают в качестве полноценного игрока, когда мы прекратим центрироваться на этой мысли о необходимости признания. Более того, именно в нашей инаковости, непохожести на других, то есть в нашей цивилизационной самостоятельности, — залог наших возможных приобретений и успеха на путях Истории» . Вышеуказанные и другие документы свидетельствуют, что процесс осознания русской идентичности идёт, но идет он медленно, прерывисто, иногда с большим напряжением и срывами. Процесс обретения русскими национальной идентичности вызывает не только поддержку, но и жесткое противодействие со стороны некоторой части общества, ориентированной на западные ценности и кумиров. О том, что процесс идёт, свидетельствуют дискуссии не только в патриотической и русской национальной печати, но также и в умеренных изданиях, отдельных программах центрального телевидения, других средствах массовой информации. Например, дискуссия под названием «Чего хотят русские?» в «Литературной газете».
Ранее «русского вопроса» чиновники боялись как огня. Сейчас многое изменилось: ряд государственных деятелей откровенно говорят о русском пути, русской сознании и русской культуре. Особенно глубоко вопрос о национальной идентичности поставлен В.В. Путиным. Выступая 19 сентября 2013 года на заседании международного дискуссионного клуба «Валдай» в Новгородской области В.В. Путин связал обретение национальной идентичности с формированием национальной идеи. Он отметил: «Необходимо историческое творчество, синтез лучшего национального опыта и идеи, осмысление наших культурных, духовных, политических традиций с разных точек зрения с пониманием, что это не застывшее нечто, данное навсегда, а это живой организм. Только тогда наша идентичность будет основана на прочном фундаменте, будет обращена в будущее, а не в прошлое»
Осмысление своей национальной идентичности тесно связано с углублением в русскость. Понимание своего Я невозможно без обращения к Я народа, Я русской культуры, Я российского общества, Я российского государства. Правы авторы монографии «Русские. Азбука русского национального самосознания», говоря о следующем: «Чтобы быть русским, надо себя сознавать как русского. Это – чёткий водораздел. За несколько веков совместной жизни в России очень многие люди по своей культуре и языку перестали отличаться от русских. Но они сохранили самосознание и имя своего народа и считают себя, например, чувашами или мордвинами. Это не только их право, это достойно уважения, так как этническое разнообразие при общем культурном ядре – большая ценность, хотя и усложняет многие общественные отношения» . Особенность русской идентичности в том, что русскими осознать могут себя и представители других наций, комфортно чувствовать себя в русской культуре, строить Русский мир. Многие представители других этнических групп по многим ментальным характеристикам давно не отличаются от этнических русских. Они достаточно глубоко интегрированы в Русский мир, комфортно себя чувствуют в российской государственности и обществе.
Базисные ценности выступают основой общенациональной идентичности. Какие ценности являются базисными на современном этапе для русского народа? Этот вопрос был поставлен на XV Всемирном Русском Народном Соборе, на котором был принят документ: «Базисные ценности – основа общенациональной идентичности». В этом важном для русского национального сознания источнике названы базисные ценности: вера, справедливость, мир, свобода, единство, нравственность, достоинство, честность, патриотизм, солидарность, милосердие, семья, культуры и национальные традиции, благо человека, трудолюбие, самоограничение и жертвенность. Формирование этих базисных ценностей у молодого поколения, культивирование их в обществе – важнейшая педагогическая и общественная задача. Эта задача должны объединять всех: и ученых-общественников, и политиков, и идеологов, и государственных чиновников. Формированием положительного отношения к этим базисным ценностям должны заниматься все социальные институты, общественные организации, средства массовой информации. В ином случае русский народ так и останется народом несолидарным, не знающим куда идти, что и зачем делать. Проблема базисных ценностей должна ставиться острее и решаться на всех уровнях власти, общества, культуры и бизнеса.
В настоящее время многие базисные ценности в русском сознании размыты. Русское сознание недостаточно глубоко осознает их значимость для нравственного здоровья и духовного развития русской нации. Более того, в эпоху цивилизационных сдвигов, когда требуется сплочение нации вокруг базисных ценностей, продолжают развиваться опасные тенденции, ведущие к деградации культуры, утрате семейных ценностей, расчеловечиванию человека.
Владение русским языком и защита русского языка. В «Декларации русской идентичности», принятой на ХVШ Всемирном Русском Народном Соборе 11 ноября 2014 года отмечается роль русского языка в формировании русской идентичности. Так в декларации говорится: «В русской традиции важнейшим критерием национальности считался национальный язык (само слово «язык» — древний синоним слова «национальность»). Владение русским языком обязательно для всякого русского».
В последние годы усиливается давление на русский язык с целью изменить генетический код русской культуры. Русский язык засоряется сленговыми и иностранными словами. В связи с экономическими реформами в русский язык влилось много слов из английского языка, на котором говорит современный бизнес. Хотя в русском языке много слов, которые могли бы с успехом заменить языковые заимствования. В русском языке некоторые «ученые» пытаются легализовать некоторые сленговые слова.
Принадлежность к православной вере – важнейший элемент русской культурной и национальной идентичности. В духовной сфере разворачиваются непростые процессы. Кипит жизнь в Церкви, реконструируются, восстанавливаются православные храмы, печатаются массовыми тиражами религиозные книги и журналы, проводятся православные музыкальные, книжные и кинофестивали. В последнее десятилетие публикуются большими тиражами произведения известных и забытых русских философов: Н.А. Бердяева, А.С. Хомякова, Н.О. Лосского, С.Н. Трубецкого, Н.И. Ильина, С.Н. Булгакова, С.Л. Франка, В.В. Зеньковского, Г.П. Федотова, А.Ф. Лосева, Б.П. Вышеславцева, Л.Н. Гумелева, И.В. Кириевского, К.С. Аксакова, К.Н. Леонтьева, В.В. Розанова и многих других. Всё это говорит о возрождении русской культуры, об углублении русских в своё Я.
Русская культура в целом, русская литература, в частности, дает нам яркое представление о национальном характере русского человека. Русский читатель открывает для себя неизвестные ранее имена выдающихся писателей русского зарубежья. Русский человек наконец-то начинает обращать внимание на себя, углубляться в своё достоинство, сосредоточивается на главном и сокровенном. Политолог, философ, ученый Иван Ильин пишет: «Русский человек живет, прежде всего, сердцем, воображением и лишь потом – волею и умом», «русский человек ждет от человека, прежде всего доброты, совести, искренности» . Что русская культура несет свет, доброту, одухотворенность, совестливость, искренность русской души, что русская культура общечеловечна, космична, — давно известно. Но за столетия русофобской политики стран Запада, в первую очередь Великобритании, а сейчас и США, во вторую очередь, усилиями «пятой колоны» внутри России, русская культура, русский народ, его славное прошлое оболганы, извращены, очернены так, что молодому поколению приходится заново открывать русскую культуру, заново смотреть на великие достижения потомков во всех областях жизни и деятельности.
Американский политолог С. Хантингтон писал: «… культурные особенности и различия менее подвержены изменениям, чем экономические и политические, и вследствие этого их сложнее разрешить либо свести к компромиссам. В бывшем Советском Союзе коммунисты могут стать демократами, богатые превратиться в бедных, а бедняки – в богачей, но русские при всём желании не смогут стать эстонцами, азербайджанцы – армянами… Религия разделяет людей ещё более резко, чем этническая принадлежность. Человек может быть полуфранцузом или полуарабом, и даже гражданином обеих этих стран. Куда сложнее быть полукатоликом или полумусульманином» . Следует согласиться с тем, что религия действительно разделяет людей больше, чем нации, создает неодолимые препятствия для общения и диалога. Принятие веры одновременно означает и принятие русскости, обретение русской национальной идентичности. Русские и представители других народов, однажды принявшие православную веру, становятся убежденными сторонниками и подвижниками Церкви. Они становятся частью Русской Православной Цивилизации, давшей миру столь много образцов честного служения добру, правде, миру, знанию и справедливости.
Глубинная связь человека с историей Руси , — важнейший элемент русской национальной идентичности. Член Государственной Думы, политический деятель В. Аксючец писал по этому поводу: «Только высокие духовные идеалы воспитывали в характере народа такие редкие черты, которые позволили выжить и сохранить достоинство в уникально трудных исторических обстоятельствах. Этими чертами являются, прежде всего, всечеловеческая открытость и отзывчивость русского народа, его здоровый инстинкт общежития, его удивительная выживаемость» . Ключевое место в истории русской культуры, государственности и народа занимала духовность, связанная в дохристианский период с языческими верованиями, а в христианский период – в православной верой. За двухтысячелетнюю историю распространения и утверждения христианства на Руси (от Херсонеса до Киева, затем до Москвы…) русский народов впитал в себя смирение перед авторитетом Творца, принял в себя Вселенский Крест и утвердился в своей миссии нести любовь, добро, правду, справедливость, знание, мир и мудрость народам. Не случайно русский народ называют народом-Богоносцем, то есть несущим Бога в себе.
Важнейшей русской характеристикой выступает солидарность с судьбой русского народа. В Обращении Дискуссионного Клуба Всемирного Русского Народного Собора к мыслящим людям России «Верим в себя, свой народ, свою цивилизацию!» от 24 апреля 2013 года отмечается: «Солидарность отличается от тоталитаризма ненасильственным, сознательным характером общественного единения, сохранением широкой личной свободы наряду с императивом общенационального и общецивилизационного долга. Она также предполагает широкое и регулярное участие граждан в управлении государством, максимально задействуя прямые рычаги управления (референдумы, самоуправление малых пространств) и сводя к минимуму уровень отчуждения простых граждан от принятия политических решений. Идеал солидарности, соборного единство народа и власти не был для нашей цивилизации утопической мечтой, но был глубоко укоренен в отечественной истории».
Солидарность предполагает участие русского народа, всех его представителей, от простых людей до лидеров, в конкретных мероприятиях управления Российским государством (выборы, референдумы, высказывание мнений по поводу действий депутатов всех уровней в СМИ и др.), управление общественными объединениями, органами местного самоуправления, в компаниях по защите русских интересов на всех собраниях, митингах, в СМИ, поддержки русских, православных людей по всему миру и пр. Солидарность обеспечивается и реальным стремлением к соборному единству народа, власти и бизнеса. Это три большие силы, на которых держится Российской государство.
По мнению В.К. Егорова «Русские, не смотря на свою соборность и коллективийскость (которые имеют место, но проявляются непостоянно в повседневной жизни, а «в минуты роковые» или когда, как говорят в народе, «к стенке приперло»), народ несолидарный, атомизированный и долготерпеливый, поскольку жизнь человеческая на индивидуальном уровне и жизнь национальная имеют значение только перед Богом (подсознательно, по культуре – «на этом стоят» и неверующие) и перед Отчеством. Защищается жизнь (и индивидуальная, и национальная, народная) только когда налицо опасность. Строится жизнь «нормальная» не спеша, без стремления к устроенности (комфортности, если угодно), поскольку (подсознательно) главная жизнь – в мире потустороннем или же её смысл чуть ли не в решающей степени – в процветании России» . Этот вывод В.К. Егорова говорит о том, что выработкой чувства солидарности у народа должна заниматься как государственные институты, общественные объединения, отдельные представители русской элиты. Необходимо создавать условия для проявления чувства солидарности у народа по любым вопросам.
Чувство родства с русским народом и культурой один из самых сложных компонентов русской национальной идентичности. И в русский народ в процессе его исторического развития влились много представителей других этносов. Так, в «Декларации русской идентичности» отмечается: «Русский народ имел сложный генетический состав, включая в себя потомков славянских, финно-угорских, скандинавских, балтских, иранских и тюркских племен. Это генетическое богатство ни разу ни стало угрозой для национального единства русского народа. Рождение от русских родителей в большинстве случаев является отправной точкой для формирования русского самосознания, что, однако, никогда не исключало возможности присоединения к русскому народу выходцев из другой национальной среды, принявших русскую идентичности, язык, культуру и религиозные традиции». Это означает, что русский народ интернационален по своим этническим корням. Поэтому в русскости заложено уважение к культуре, чувствам, характеру и темпераменту всех народов, проживающих в России и за его пределами.
Интернационализм составляет сущность русскости. Эта черта русскости притягивала к Русскому миру угнетенные народы по всему миру. Не случайно Российская империя формировалась в процессе добровольного вхождения в её состав многих сопредельных народов. Эти народы искали в России защиту от некоторых агрессивных соседей, от колонизаторских устремлений Великобритании и Франции.
Идентичность русского народа сопряжена с Российским государством. Патриарх Московский и всея Руси Кирилл, выступая на Тюменском форуме Всемирного Русского Народного Собора 21 июня 2014 года, отметил: «Домыслы о гетерогенности русского народа – это миф, имеющий сугубо политическую природу. По мировым масштабам русские – исключительно цельная, единая нация. По степени религиозного и языкового единства, по близости культурных матриц русские не имеют аналогов среди крупных наций планеты. Феномен русской монолитности объясняется тем, что в нашем национальном самосознании исключительное место занимает связь личности с государством. Этническая идентичность русских больше, чем у любых других народов, сопряжена с идентичностью государственной, с российским патриотизмом и с верностью государственному центру». Слияние русской национальной идентичности с государственной и гражданской ведет к тому, что русские всегда боролись и будут бороться, пока существуют как нация, за суверенность государства во всех смыслах: в символике, в обороне, принятии государственных решений в политике и экономике, чего не хватает для большинства национальных культур, особенно молодых, развивающихся наций Африки, Азии и Латинской Америки. Учитывая феномен синтеза национальной, государственнической и гражданской идентичности русской нации, русская культура должна создавать привлекательные модели и программы своего развития в будущем. Внутренняя и внешняя политика России может быть успешной, если будет опираться на вышеуказанные тенденции развития русской культуры и русского народа. Это политика только укрепляет целостность и единство русского народа, к которому стремятся лучшие его представители.
Список литературы:
РУССКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ: ВОПРОСЫ ТЕОРИИ
в статье поднимаются актуальные вопросы формирования русской национальной идентичности; анализируются основные компоненты и динамика русской идентичности; делается попытка определить роль каждого компонента в процессе формирования русской идентичности.
Written by: Каргаполов Евгений Павлович
Понятие «гражданская идентичность» относительно недавно вошло в педагогический лексикон. Широко заговорили о нем в связи с обсуждением и принятием федеральных государственных образовательных стандартов, в числе главных приоритетов поставивших перед школой задачу формирования основ гражданской идентичности обучающихся .
Для того, чтобы успешно работать над формированием гражданской идентичности и соответствующим образом выстраивать педагогическую деятельность, как на индивидуальном уровне, нужно ясно понимать, что стоит за этим понятием.
Понятие «идентичность» пришло в педагогику из психологии развития личности.
Идентичность – это свойство психики человека в концентрированном виде выражать для него то, как он представляет себе свою принадлежность к той или иной группе или общности .
Каждый индивид ищет себя одновременно в разных измерениях – гендерном, профессиональном, национальном, религиозном, политическом и т.д. Самоидентификация происходит как через самопознание, так и через сравнение с тем или иным человеком, как воплощением присущих определенной группе или общности свойств. «П од идентификацией понимают интегрированность человека и общества, их способность к осознанию своей самотождественности в ответе на вопрос: кто я такой?».
На уровне самоанализа и самопознания идентичность определяется как представление о себе как о некоторой относительно неизменной данности, человеке того или иного физического облика, темперамента, задатков, имеющем принадлежащее ему прошлое и устремлённого в будущее.
На уровне соотношения себя с представителями окружающей социальной среды происходит социализация человека. Так, речь может идти о формировании профессиональной, этнической, национальной, религиозной идентичности личности.
Функциями идентичности являются, во-первых, самореализация и самоактуализация личности в социально значимых и социально оцениваемых видах деятельности; во-вторых - защитная функция, связанная с реализацией потребности в принадлежности к группе. Чувство «Мы», объединяющее человека с общностью, позволяет преодолеть страх и тревогу и обеспечивает уверенность и стабильность личности в изменяющихся социальных условиях.
Структура любого вида социальной идентичности включает в себя несколько компонентов:
· когнитивный (знание о принадлежности к данной социальной общности);
· ценностно-смысловой (позитивное, негативное или амбивалентное (безразличное) отношение к принадлежности);
· эмоциональный (принятие или непринятие своей принадлежности);
· деятельностный (реализация своих представлений о принадлежности к данной общности в социально значимых действиях).
Достижение самоидентичности, как и развитие личности, проходит в течение всей жизни. На протяжении жизни человек в поисках себя проходит через кризисы перехода от одной стадии психосоциального развития личности к другой, контактируя с разными личностями и чувствуя принадлежность к разным группам.
Основоположник теории идентичности, американский психолог Э. Эриксон считал, что если эти кризисы преодолеваются успешно, то они заканчиваются образованием определённых личных качеств, в совокупности составляющих тот или иной тип личности. Неудачное разрешение кризиса приводит к тому, что человек переносит с собой противоречие предыдущей стадии развития на новую, что влечёт за собой необходимость разрешать противоречия, присущие не только данной стадии, но и предыдущей. В результате это приводит к дисгармоничности личности, когда сознательные стремления человека находятся в оппозиции к его желаниям и чувствам.
Таким образом, проблему идентичности можно понимать, как выбор в процессе установления своей принадлежности к той или иной группе или иной человеческой общности . При этом человек отождествляет себя в этой связи с другим человеком как адекватным представителем «значимых других», что ставит исследователя перед задачей выявления таких «значимых других» и установление их роли в процессе образования человеком своей идентичности.
Гражданская идентичность – одна из составляющих социальной идентичности личности. Наряду с гражданской идентичностью, в процессе становления личности формируются другие виды социальной идентичности – половая, возрастная, этническая, религиозная, профессиональная, политическая и т.д.
Гражданская идентичность выступает как осознание принадлежности к сообществу граждан того или иного государства, имеющее для индивида значимый смысл, и основанное на признаке гражданской общности, характеризующем ее как коллективного субъекта .
Анализ научной литературы, однако, показывает, что у ученых отсутствует единая точка зрения относительно понимания данного явления. В зависимости от того, как проблема гражданской идентичности вписана в круг научных интересов исследователей, в качестве определяющих выбираются различные аспекты ее изучения:
а) гражданская идентичность определяется, как реализация базисных потребностей личности в принадлежности к группе (Т.В. Водолажская);
б) гражданская идентичность оценивается в качестве политико-ориентированной категории, в содержании которой выделяются политико-правовая компетентность личности, политическая активность, гражданское участие, чувство гражданской общности (И.В. Конода);
в) гражданская идентичность осмысливается как осознание принадлежности человека к общности граждан того или иного государства , имеющей для него значимый смысл (в этом ключе гражданская идентичность понимается, в частности, разработчиками ФГОС);
г) гражданская идентичность предстает как тождественность личности статусу гражданина, как оценка своего гражданского состояния, готовность и способность выполнять сопряженные с наличием гражданства обязанности, пользоваться правами , принимать активное участие в жизни государства (М.А. Юшин).
Обобщая данные формулировки можно определить гражданскую идентичность как сознание принадлежности к сообществу граждан того или иного государства, имеющие для индивида значимый смысл, как феномен надындивидуального сознания, признак (качество) гражданской общности, характеризующее ее как коллективного субъекта. Эти два определения не взаимоисключают друг друга, а акцентируют внимание на различных аспектах гражданской идентичности: со стороны индивида и со стороны общности.
Проблема гражданской идентичности, особенно, с учетом ее этнической и конфессиональной составляющих, сравнительно недавно была поставлена в отечественной науке. Среди российских специалистов одним из первых ее начал разрабатывать известный этнолог В. А. Тишков . В 90-е годы Тишков выдвинул и обосновал в своих статьях идею общероссийской гражданской нации. По мнению Тишкова, гражданское самосознание у человека должно быть одно, в то время как этническая самоидентификация может быть различной, в том числе - двойной, тройной или вообще никакой. И дея гражданской нации , негативно воспринятая поначалу, постепенно завоевала широкие права как в научном сообществе, так и в общественном сознании России. Фактически она легла в основу современной политики российского государства в национальном вопросе, и в том числе нашла отражение в Концепции духовно-нравственного развития и воспитания личности гражданина России, одним из разработчиков которой, наряду с А.Я. Данилюком и А.М. Кондаковым, стал В.А. Тишков.
Современные идеологи гражданской идентичности исходят из того, что принадлежность человека к нации определяется на основе добровольного личного выбора и отождествляется с гражданством . Людей объединяет их равный политический статус как граждан, равный правовой статус перед законом , личное желание участвовать в политической жизни нации, приверженность общим политическим ценностям и общей гражданской культуре. Существенно, чтобы нация состояла из людей, которые хотят жить рядом друг с другом на единой территории. При этом конфессиональные, этнокультурные, языковые особенности остаются как бы в стороне.
Идея гражданской нации позволяет достичь консолидации при сохранении национальной самобытности этносов. Подобная практика позволяет государству, если не предотвратить межэтнические и межконфессиональные конфликты, то оставаться над ними, выполнять роль третейского судьи.
Гражданская идентичность выступает основой группового самосознания, интегрирует население страны и является залогом стабильности государства.
Становление гражданской идентичности определяется не только фактом гражданской принадлежности, но тем отношением и переживанием, с которыми связана эта принадлежность. Гражданская идентичность тесно связана с потребностью в установлении связей с другими людьми и включает в себя не только осознание индивидом своей принадлежности к гражданской общности, но и восприятие значимости этой общности , представление о принципах и основах данного объединения, принятие поведенческой модели гражданина, осознание целей и мотивов деятельности, представление о характере взаимоотношений граждан между собой.
Среди факторов становления и поддержания коллективной субъективности гражданской общности наиболее значимы:
1) общее историческое прошлое (общая судьба), укореняющее и легитимизирующее существование данной общности, воспроизводящееся в мифах, легендах и символах;
2) самоназвание гражданской общности;
3) общий язык, являющийся средством коммуникации и условием выработки разделяемых смыслов и ценностей;
4) общая культура (политическая, правовая, экономическая), построенная на определенном опыте совместной жизни, фиксирующая основные принципы взаимоотношений внутри общности и ее институционального устройства;
5) переживание данным сообществом совместных эмоциональных состояний, особенно связанных с реальными политическими действиями.
Гражданская идентичность как результат самосознания гражданской общности определяет взаимосвязанность и взаимозависимость ее членов, а также ее способность проявлять различные формы совместной активности.
Процесс самосознания гражданской общности регулируется двумя тенденциями. Первая – дифференциация и обособление гражданской общности, как однородного сообщества, от «других», не входящих в нее, проведения определенных границ. Вторая – интеграция, основанная на внутригрупповой общности по значимым признакам, таким как сходство в образе жизни, традициях, ценностях и мировоззрении, подкрепляемое совместным историческим прошлым, настоящим и предполагаемым будущим.
Средством обеспечения интеграции и переживания чувства принадлежности является система символов . Наличие «своей» символики обеспечивает универсальные средства коммуникации внутри данной общности, становясь идентифицирующим фактором. Символ является материализованным словесным событийным или предметным носителем идеи единства, целостности, отражает значимые для общности ценности и образы, обеспечивает мотивацию сотрудничества.
Символическое пространство гражданской общности включает в себя:
· официальную государственную символику,
· фигуры исторических (национальных) героев,
· значимые исторические и современные события, фиксирующие этапы развития общности,
· бытовые или природные символы, отражающие особенности жизнедеятельности общности.
Образ Родины, в котором концентрируется и обобщается все, что связано с жизнью гражданской общности, является ключевым интегрирующим символом гражданской идентичности. Он включает в себя, как объективные характеристики жизнедеятельности общности, такие, как территория, экономическое, политическое и социальное устройство, народ, проживающий на данной территории со своей культурой и языком, так и субъективное отношение к ним. Образ Родины не всегда включает в себя все выделенные компоненты: он, скорее, отражает наиболее значимые из них, позволяя фиксировать смыслы, интегрирующие общность, степень их значимости в общем символическом и семантическом пространстве.
Понятие гражданской идентичности связано с такими понятиями, как гражданство, гражданственность, патриотизм.
Гражданство как юридическое и политическое понятие означает политико-правовую принадлежность человека к определенному государству . Гражданин – лицо, принадлежащее на правовой основе к определенному государству. Гражданин имеет определенную правоспособность, наделен правами, свободами и обременен обязанностями. По своему правовому положению граждане конкретного государства отличаются от иностранных граждан и лиц без гражданства, находящихся на территории этого государства. В частности, только гражданину принадлежат политические права и свободы. Поэтому гражданин – это тот, кто готов разделить ответственность за страну.
Представления о гражданстве на уровне обыденного сознания включают:
· образ государства, занимающего определенную территорию,
· ведущий тип социальных отношений в данном государстве,
· систему ценностей,
· народ (или народы), населяющий эту территорию, со своей культурой, языком и традициями.
Гражданственность является духовно-нравственным понятием. Критерий гражданственности – целостное отношение человека к социальному и природному миру, способность устанавливать баланс индивидуальных и общественных интересов.
Можно выделить основные качества составляющие гражданственность:
Патриотизм,
Законопослушность,
Доверие к государственной власти,
Ответственность за поступки,
Добросовестность,
Дисциплинированность,
Чувство собственного достоинства,
Внутренняя свобода,
Уважение к согражданам,
Социальная ответственность,
Активная гражданская позиция,
Гармоническое сочетание патриотических, национальных, интернациональных чувств и др .
Эти качества должны рассматриваться как значимый результат воспитательного процесса.
Патриотизм (от греч. patriótes - соотечественник, patrís - родина, отечество), по определению В. Даля – «любовь к отчизне». «Патриот» - «любитель отечества, ревнитель о благе его, отчизнолюб, отечественник или отчизник».
Патриотизм – чувство приверженности гражданской общности, признание ее значимой ценностью. Патриотическое сознание – это отражение субъектом значимости своего Отечества и готовности предпринять необходимые действия по защите его национальных интересов.
Говоря о процессе формирования гражданской идентичности, необходимо отметить ее тесную связь с формированием гражданской компетентности .
Под гражданской компетентностью понимается совокупность способностей, позволяющих индивиду активно, ответственно и эффективно реализовывать комплекс гражданских прав и обязанностей в демократическом обществе .
Определяют следующие сферы проявления гражданской компетентности:
Компетентность в познавательной деятельности (самостоятельный поиск и получение социальной информации из различных источников, умение ее анализировать и критически осмысливать);
Компетентность в области общественно-политической и правовой деятельности (реализация прав и обязанностей гражданина, выполнение функций гражданина во взаимодействии с другими людьми и властью);
Морально-нравственная компетентность - личное совершенство человека как совокупность морально-этических знаний и умений определять и оценивать свое поведение, основываясь на моральные нормы и этические понятия, соответствующие гуманистическим и демократическим ценностям;
Компетентность в социально-экономической сфере (совместимость, пригодность личных качеств к будущей профессии, ориентирование на рынок труда, знание норм трудовой и коллективной этики).
Неотъемлемыми составляющими гражданской идентичности являются правовое сознание и социальные представления о справедливости.
Федотова Н.Н. Толерантность как мировоззренческая и инструментальная ценность // Философские науки. 2004. – № 4. – с.14
Баклушинский С.А. Развитие представлений о понятии социальная идентичность// Этнос. Идентичность. Образование: труды по социологии образования/ Под ред.В.С. Собкина. М. – 1998
Флэйк-Хобсон К., Робинсон Б.Е., Скин П. Развитие ребёнка и его отношений с окружающими. М., 1993.25, с.43.
Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис. М. – 1996 – С. 51 - 52
Тишков В.А. Очерки теории и политики этничности в России. М.: Институт этнологии и антропологии РАН, 1997
В. Даль. Толковый словарь.
Ведение
Процесс формирования российской идентичности, национальной идентичности граждан Российской Федерации – ключевая задача консолидации многонационального российского народа. Эта важнейшая политическая задача, нацеленная на единение полиэтнического, поликонфессионального общества, имеющего длительную историю становления, развития и взаимодействия его составляющих сторон. Российская национальная идентичность – это более высокий уровень идентичности. По формальным признакам она шире, чем этническая идентичность и имеет преимущественно выраженную политическую и культурную нагрузку, которую следует использовать для консолидации многонационального российского народа.
Но сам этот процесс далеко неоднозначен, требующий серьезных научных разработок и практических действий. Необходима разработанная концепция понимания общероссийской идентичности, которая должна опираться на локальные (местные), этнические, региональные, этноконфессиональные, не противоречащие формированию более высокого уровня – гражданской идентичности россиян. Более того, необходимо разработать конкретный механизм ее формирования, а здесь важно использовать практический опыт, накопленный в регионах и в целом страны.
1. Этническое многообразие россиян
Бытует несколько подходов в теоретическом осмыслении национальной идентичности россиян, предлагаются и соответствующие меры практической реализации. Одни исследователи полагают, что достижение национальной идентичности в России возможно посредством преодоления многообразия различных идентичностей, бытующих в стране, придавая им общий смысл, сопряженный с политической, экономической и культурной интеграцией российских народов. Иные высказывают мысль о том, что нужно игнорировать этнокультурное многообразие российских народов, их историческое прошлое и формировать национальную идентичность по американской модели. Этот подход предполагает формировать идентичность путем навязывания сверху на основе артикулированных общечеловеческих ценностей в их либерально-демократической интерпретации и исполнении.
Но Россия – это реальная множественность: этническое, религиозное и лингвистическое многообразие, в котором каждый этнос имеет свою историю и настоящее. При изучении этого многообразия предполагается классификация, систематизация, иерархизация идентичностей. Но стержневой формой многообразия идентичностей в России является этническая идентичность с ее важнейшими элементами: языком, религией, моральными ценностями, диалектами, фольклором, территориальными привязанностями, родо-племенными константами, набором этнических символов и пр. Все это в своей совокупности определяют самосознание того или иного этноса, специфику этнической идентичности.
И все это характерно народам России, объединенным в едином государстве на основе общеконституционных норм, способствующих формированию общей национальной идентичности всех народов страны. Формирование национальной идентичности предполагает выделение общих аспектов для всех форм этнических идентичностей, скрепляющих этносы, культуры, религии, языки. А затем и освоение этих аспектов. Россия – это исторически сложившееся государство, оно не создано искусственно из числа европейских иммигрантов, как, например, США. Она имеет совершенно иной культурно-исторический тип.
Она – государство-цивилизация, вобравшая в себя и объединившая различные этносы и конфессии в рамках российского социокультурного, политического пространства.
Исторически сформировались разные концепции осмысления пути развития России, а также понимания ее будущего.Классическими концептами, осмысливающими бытие народов России в общественной мысли страны, являются западничество, славянофильство и евразийство, в них сочетаются элементы консерватизма, неоконсерватизма, коммунитаризма, демократизма.
В них находят отражение различные варианты национальной идеи русских, российская самоидентификация, национальная идентичность.
Для современной России, объединившей на огромном пространстве, различные народы, культуры и конфессии адекватной моделью ее развития, с нашей точки зрения, является концепция евразийства. Ее сторонниками являются многие интеллектуалы восточных стран, представители христианства, ислама, буддизма, ламаизма. Евразийская сущность России достаточно подробно обоснована такими отечественными мыслителями, как Ф.Н. Достоевский, Н.С. Трубецкой, П. Савицкий, Л.Н. Гумилев, Р.Г. Абдулатипов, А.Г. Дугини др.
Сегодня особо подчеркивается роль России в евразийской интеграции, создания Евразийского Союза. Это не раз отмечали Н. Назарбаев, А. Лукашенко.
А президент государства Казахстан Н. Назарбев считается автором проекта экономической интеграции этого государства, России и других государств СНГ в рамках евразийского пространства, создания общей валюты и прочного политического союза.
В.В. Путин пишет о необходимости выйти на более высокий уровень интеграции стран СНГ – к Евразийскому союзу. Речь идет о модели мощного наднационального объединения как одного из полюсов современного мира, играющего роль эффективной «связки» между Европой и динамичным Азиатско-Тихоокеанским регионом. По его мнению, «на базе Таможенного союза и ЕЭП необходимо перейти к более тесной координации экономической и валютной политики, создать полноценный экономический союз»1.
Конечно же, такая интеграционная политика – закладывает основы для
формирования более широкой формы идентичности – евразийской. И ее
формирование – задача практическая, но как было выше отмечено, теоретическая
база для нее заложена евразийцами прошлого и настоящего. А современные
интеграционные процессы покажут насколько она окажется адекватной.
2. Иерархия идентичностей
Еще в античности цивилизованные греки каждого, кто говорил на греческом языке, считали эллином, а кто не говорил на нем и придерживался иных обычаев, считали варваром. Сегодня цивилизованный западный мир такой жесткой позиции не придерживается. Но знание европейских языков, особенно английского все-таки – это признак цивилизованности, ориентированности на современность, включенность в открытое западное общество. Вместе с тем, во многих европейских странах в силу развития ситуации мультикультурализма созданы прекрасные условия для иммигрантов («варваров») в плане изучения языка страны пребывания при одновременном изучении родных языков. В таких городах Норвегии, как Осло, Ставангер, Саднес, Калсберг, где приходилось бывать автору этих строк, дети чеченских иммигрантов в норвежских школах изучают родной язык. Для этого школы нанимают учителей чеченской национальности, оказавшихся в иммиграции.
Между тем для России, превратившейся в крупную страну мигрантов и иммигрантов, этот опыт был бы полезен, его следовало бы тщательно изучить и применить. Изучение русского языка и литературы, истории и культуры, основ российского государства и права жизненно важно для иммигрантов, ибо данный процесс при его основательном осуществлении способствует интеграции иноэтнического, инокультурного элемента в социокультурное пространство страны. В стране на это должно быть уделено большее внимание, ибо иммиграционный поток в Россию не будут уменьшаться. И это показывают современные политические процессы, протекающие на Украине, меняющиеся вокруг страны геополитические контуры, формирование новой украинской ментальности и идентичности.
Необходимость изучения русского языка, отечественной истории и культуры сегодня масштабно возросла, что требует и осуществления соответствующих практических мер. Здесь требуется основательная работа от улучшения качества преподавания русского языка, истории и культуры во всех школах страны до разработки оригинальных, новых учебников для школьников, методических пособий для учителей с соответствующим информационным обеспечением.
Вместе с тем вызывает удивление тот факт, что Минообрнауки России сокращает преподавание родных языков в некоторых субъектах страны – республиках. Такая языковая политика ошибочна, она непременно повлечет за собой негативные последствия вплоть до этнических возмущений, недовольств.
Так, в Чеченской Республике, например, все меньше выделяются часы на изучение чеченского языка. В образовательных стандартах школ ликвидированы часы для изучения истории края, республики, постепенно устранен так называемый региональный компонент. Если это – эксперимент, то он откровенно неудачный.
Образование федеральных округов и отнесение к ним различных областей, краев, республик страны приводит к формированию в общественном сознании людей региональной формы идентичности. Можно выстраивать такую иерархию идентичностей: локальную (местную), региональную и общероссийскую.
Можно предложить и такую связку: национальную, субнациональную и наднациональную формы идентичностей. При этом следует учитывать и то, что в формировании различных типов идентичностей, самосознания человека, группы людей, этноса важная роль принадлежит религии. Этническая идентичность – это совокупность различных уровней идентичностей и эти уровни должны поглощаться общероссийской идентичностью как осознание принадлежности граждан к общему государству, развитым патриотизмом.
3. Формирование российской идентичности
Формирование российской идентичности предполагает наличие и осознание этнической, групповой, региональной форм идентичностей. Сам этот процесс многоуровневый и на базе этих форм, реального их закрепления, как нам представляется, следует ее формировать. Механизм формирования общероссийской идентичности предполагает движение от локальных, этнических, региональных форм идентичностей до осмысления и закрепления общероссийских ценностей, формирующих национальную идентичность страны.
Российская идентичность – это те скрепы, которые удерживают народы, нации страны в общей орбите, определяющие государственную, геополитическую идентификацию, разрушение которой непременно влечет за собой государственный распад и образование ряда мелких государств, имеющих разные векторы политического развития. Российская идентичность сопряжена с отстаиванием государственной целостности, формированием национальной идеи, как главенствующей среди прочих форм идентичностей.
И для США проблема формирование американской национальной идентичности сегодня приобретает очень серьезное значение. Об этом подробно пишет известный американский политолог С. Хантингтон в своей книге «Кто мы?». Он заявляет о падении осознания американцами собственной идентичности и существовании угрозы замены ее субнациональными, двунациональными и транснациональными формами идентичностей своей книге он доказывает тезис о том, что США постепенно превращается в испаноговорящую страну3.
Учет этнического компонента при формировании российской идентичности обязателен, без чего она лишается своей опоры, корней, истории.
Американский вариант формирования идентичности, сконструированнойна основе «плавильного котла ассимиляции» для России неприемлем. Ибо Россия совершенное иное этнотерриториальное, политическое, культурное, поликонфессиональное образование. Важная роль в формировании российской идентичности должна сыграть религия, в частности, православие, ислам, ламаизм и т.д.
На примере США С. Хантингтон выделил четыре основных элемента американской идентичности –этнический, расовый, культурный и политический – и показал их меняющуюся значимость4.
По его мнению, «именно англо-протестантская культура переселенцев оказала наибольшее влияние на формирование американской культуры, американского пути и американской идентичности»5.
Бытуют ли среди россиян такие формы идентичностей? Думаю, что да, но не так выраженно, как это имеет место в американском обществе. Их проникновение, осознание – результат воздействия на россиян демократической культуры, либеральной идеологии. Но эти ценности не пустили глубоких корней в России, хотя охватили примерно 10 % населения. Прежде всего, к ним относятся носители идей Болотной площади и всех других, кто с ними солидарен.
Успех в формировании российской национальной идентичности во многом зависит от основательной теоретической и практической деятельности. Для этого необходимо выявить такие ценности, освоение которых способствовало бы единению многонационального российского народа. В свое время, находясь в иммиграции, на это обращал внимание русский философ И. Ильин. Он утверждает, что русский народ «создал правопорядок для ста шестидесяти различных племен – различных и разноверных меньшинств, столетиями проявляя благодушную гибкость и миролюбивую уживчивость…»6
Для него идея родины и чувство патриотизма неизбежны для исторического развития
народов, они имеют государственное значение и культурную продуктивность, кроме того они сакральны, то есть священны7.
Еще одна глубокая мысль И. Ильина: «Тот, кто говорит о родине, разумеет духовное единство своего народа»8.
Идея родины, любовь к ней, патриотизм относятся к ядровым компонентам национальной идентичности русских, а также любого народа.
Каждый народ, находясь в составе общего государства, должен иметь широкие возможности для развития своей культуры. В свое время на это обращал внимание ученый-языковед, основатель теории евразийства Николай Трубецкой. Он пишет: «В своей национальной культуре каждый народ должен ярко выявить всю свою индивидуальность, притом так, чтобы все элементы этой культуры гармонировали друг с другом, будучи окрашены в один общий национальный тон»9.
По мнению Н. Трубецкого, одинаковая для всех общечеловеческая культура невозможна. Поясняя свою позицию, он утверждает: «При пестром многообразии национальных характер и психических типов такая «общечеловеческая культура» свелась бы либо к удовлетворению чисто материальных потребностей при полном игнорировании потребностей духовных, либо навязало бы всем народам формы жизни, вытекающие из национального характера какой-нибудь одной этнографической особи»10.
Но такая «общечеловеческая культура», по его мнению, истинного счастья
никому не дала бы.
4. Искусственное конструирование этничности – путь ошибочный
Мысли Н. Трубецкова, с нашей точки зрения, оказались в определенной мере пророческими, они предвосхитили невозможность создания космополитической культуры, на основе которой можно построить универсальные общечеловеческие отношения, чего в свое время добивались большевики, сегодня добиваются и представители либерально-демократической теории, признающие возможность конструирования этносов, наций, а в перспективе и космополитического сообщества.
Несмотря на очевидные теоретические и практические провалы либералов их идеи в российской общественной мысли сохраняются и даже продуцируются.
Одним из российских авторов, сторонников конструирования этносов, наций по американскому образцу является В.А. Тишков. В своих публикациях он предлагает «забыть нации», объявляет некоторые российские этносы, например, чеченцев ворами и антисемитами, раскрывает механизм сконструирования чеченцев «на основе этнографического мусора»11, предлагает исполнить «реквием по этносам»12.
В очередной своей книге «Российский народ» В.А. Тишков высказывает не менее сомнительное утверждение, что «Россия существовало как национальное государство со времени поздних Романовых, было таковым в период существования СССР и, без сомнения, является национальным государством в содружестве объединенных наций, принципиально не отличаясь от остальных государств»13.
Комментируя это высказывание, нельзя не признать, что все-таки при Романовых Россия не существовала как «национальное государство», его не было и при СССР, представляющим «союз социалистических республик», устанавливающий совершенно иные экономические, политические порядки.
Сомнительно и то, что Россия является «национальным государством в содружестве объединенных наций». И как же это высказывание коррелируется с конституционным утверждением: «Мы, многонациональный народ Российской Федерации…»?
Разве Россия как государство не отличается от Франции, Британии, США?
До сих пор все известные отечественные историки в один голос заявляли о разительных отличиях российского государства от западных и восточных государств, теперь предлагается утверждение об отсутствии принципиального отличия между ними.
Вряд ли эти этнологические «новшества» приближают к научной истине, приводят к когнитивному позитиву, дают новые знания, работают на этнополитическую стабильность в стране.
В стране, чтобы добиться единения народов, консолидации наций принципиально важно преодолеть идеологические, психологические стереотипы их противопоставляющие. Не иначе как провокацией не назовешь откровенные высказывания в адрес кавказцев некоторых облаченных властью российских мужей. Имеются в виду антикавказская позиция губернатора Краснодарского края А. Ткачева и депутата Госдумы В. Жириновского.
Так, в А. Ткачев представляет северокавказцев как неких агрессоров, разрушающих межнациональное единство в крае. И для противодействия им он создал милицию из казаков в одну тысячу человек. Их цель –не допустить северокавказцев в Краснодарский край, а тех, кто пробрался, хотя они и граждане России, –выдавить14.
Многие политики в последние несколько лет почувствовали рост националистических настроений в России и пытаются поднять свой рейтинг, противопоставляя и сталкивая народы. Неподражаемым образцом такой позиции в России является Владимир Жириновский. В 1992 года, когда он посетил Чечню и встретился с Джохаром Дудаевым, находясь в хорошем подпитье, он изрек, что в мире есть трое мужчин: Саддам Хусейн, Джохар Дудаев и он – Жириновский. Но вернувшись в Москву, стал призывать власть решить «чеченский вопрос» силовыми средствами. Во время военных действий в 1995 году он предлагал решить этот же вопрос нанесением ядерного удара по территории Чечни.
В октябре 2013 года в телепередаче «Поединок» он предлагал Российскому государству обнести колючей проволокой Северный Кавказ и принять закон, ограничивающий рождаемость в кавказских семьях. Жириновский заявлял, что главная проблема для России – это Москва, Северный Кавказ, кавказцы, чеченцы, грабящие Россию. После таких его заявлений в разных городах России совершаются марши, митинги с лозунгами:«Долой кавказцев», «Мигранты – это оккупанты», «Хватит кормить Кавказ», «Кавказцы – враги России», «Россия – не Кавказ», «Россия без чурок, кавказцев и турок» и т.д.
Жириновский возглавляет оппозиционную партию в России, поэтому он волен в своих высказываниях, но эта вольность разжигает межнациональную рознь. Нередко за проявлением такой вольности следует убийства на улицах крупных городов страны кавказцев, азиатов, иностранцев от рук фашиствующих элементов.
Совершенно иная позиция на проблемы межнациональных отношений у В.В. Путина, которая в системной форме отражена в ее статье «Россия: национальный вопрос». Он пишет, что «мы являемся многонациональным обществом, но единым народом», подвергает осуждению национализм, национальную вражду, ненависть к людям иной культуры и иной веры15.
Раскрывая историю становления сложной и противоречивой российской государственности, единения народов, он подчеркивает наличие общих скрепов, ценностей их объединяющих, выделяет русскую культурную доминанту, признает необходимость стратегии государственной национальной политики, основанной на гражданском патриотизме. На основе этого В.В. Путин, заявляет, что «любой человек, живущий в нашей стране, не должен забывать о своей вере и этнической принадлежности»16.
Быть гражданином России и гордиться этим, признание законов государства и подчинение им национальных и религиозных особенностей, учет этих особенностей российскими законами – основа патриотизма, российской национальной идентичности.
Многонациональность, многообразие, как не раз акцентирует свое внимание В.В. Путин, исторически сложились в России, это ее преимущество и сила. А в чем же проявляется общность, единство этого многообразия? И это глубоко выражено в мыслях И. Ильина, процитированных в статье В.В. Путина: «Не искоренить, не подавить, не поработить чужую кровь, не задушить иноплеменную и инославную жизнь, а дать всем дыхание и великую Родину…
всех соблюсти, всех примирить, всем дать молиться по-своему, трудиться по-своему и лучших отовсюду вовлечь в государственное и культурное строительство»17.
В этих примечательных словах заложен механизм формирования общероссийской идентичности, а их современное осмысление позволяет сформировать соответствующуют концепцию. В стране создано немало условий для формирования общероссийской идентичности, что сопряжено с деятельностью государства по этнокультурному развитию народов страны, при этом каждый народ трудится развивается по-своему, в рамках общей государственной национальной стратегии, преодолевается межэтническая вражда, лучшие представители народов привлекаются в государственное, культурное, образовательное, научное строительство.
Вместе с тем в общероссийской политике формирования национальной идентичности имеются огрехи: далеко не всегда лучшие представители этносов попадают на федеральный уровень, если и попадают, то через коррупционные схемы; наблюдается клановость, семейственность в подборе и расстановке кадрови и прочее. Эти негативные социальные явления ослабляют процесс прочного формирования общероссийской гражданской идентичности.
Их преодоление, отбор достойных представителей российских этносов для работы в различных структурах регионального и федерального уровней, развитие гражданского самосознания будут направлены на консолидацию многонационального российского народа и формированию общероссийской национальной идентичности.
Заключение
Проблемы многообразия идентичностей, их сосуществования и взаимодействия, пути перехода этнической идентичности к гражданской форме идентичности предполагают основательную теоретическую проработку, создание практических условий, осуществление пристального мониторинга над межнациональными отношениями, обобщение его результатов. Эта работа, нацеленная на координацию усилий теоретиков и практиков. Для успешной реализации этой важнейшей государственной важности задачи, как нам представляется, следовало бы создать особое учреждение.
Полагаю, что давно назрело время воссоздания в России Министерства по национальной политике, которое было бы ориентировано на решение круга старых и новых задач, сопряженных с этнополитическими, этнокофессиональными и миграционными проблемами, сегодня выпукло обозначившихся в стране. Нет сомнения в том, что события на Украине и вокруг нее вполне могут негативно воздействовать на межнациональные отношения в России.
1. Путин В.В. Новый интеграционный проект для Евразии - будущее, которое
рождается сегодня // Известия. – 2011. – 3 октября.
2. Хантингтон С. Кто мы?: Вызовы американской национальной идентичности. – М.:
2004. – С. 15.
3. Там же. – С. 32.
4. Там же. – С. 73.
5. Там же. – С. 74.
6. Ильин И.А. Почему мы верим в Россию: Сочинения. – М.: Эксмо, 2006. – С. 9.
7. Там же. – С. 284.
8. Там же. – С. 285.
9. Трубецкой Н. Наследие Чингисхана. – М.: Эксмо, 2007. – С. 170.
10. Там же.
11. Тишков В.А. Общество в вооруженном конфликте (этнография чеченской войны).
– М.: Наука, 2001. – С. 193, С. 412-413.
12. См.: Тишков В.А. Реквием по этносу: Исследования по социально-культурной
антропологии. – М.: Наука, 2003.
13. Тишков В.А. Российский народ: история и смысл национального самосознания.
– М.: Наука, 2013. – С. 7.
14. Акаев В. Странное заявление губернатора // http://rukavkaz.ru/articles/
comments/2461/
15. Путин В.В. Россия: национальный вопрос // Независимая газета. – 2013. - 22
января.
16. Там же.
17. Цит.: Там же.
71. ноябрь 2014 №11
Вайнах, №11, 2014
Специально для портала «Перспективы»
Леокадия Дробижева
Дробижева Леокадия Михайловна – главный научный сотрудник Института социологии РАН, руководитель Центра исследования межнациональных отношений, профессор НИУ Высшая школа экономики, доктор исторических наук.
Консолидирующая общероссийская идентичность по-прежнему обсуждается учеными и политиками, но она существует и как реальная социальная практика в сознании граждан России. Привычные представления прошлого остаются неизжитыми, люди не перестали ассоциировать с нацией свою этнокультурную отличительность, поэтому в доктринальном пространстве остается консенсусное определение «многонациональный народ России». Как показывают исследования, основой динамики общероссийской идентичности прежде всего являются государство и общая территория и лишь затем – историческое прошлое, культура, ответственность за дела в стране.
К постановке проблемы
Солидарная идентичность граждан считается условием поддержания согласия в обществе и целостности государства. В современных условиях, когда в разных странах растет запрос на право решать свою судьбу, свободно выбирать пути развития, ее значение особенно велико. В России позитивная гражданская идентичность особенно важна в связи с пережитой, но не забытой людьми потерей идентичности советского времени и возросшим внешнеполитическим напряжением.
Укрепление российской гражданской идентичности ставится задачей и одним из направлений деятельности в Стратегии государственной национальной политики на период до 2025 г. Потребность в солидарности осознается не только руководством страны, она является и естественным запросом общества. Не случайно 1990-е годы, когда понятия «российская нация» и «гражданская идентичность» не фигурировали в доктринальных документах, выступлениях президента РФ, его обращениях к Федеральному собранию (они появились с 2000 г.), более половины населения во время опросов по общероссийской выборке отвечали, что они чувствуют себя гражданами России [ ; ; с. 82].
В 2000-е годы в Посланиях Федеральному собранию Президента РФ используются понятие «нация» в общероссийском значении и его производные . На рабочей встрече по вопросам межнациональных и межконфессиональных отношений в 2004 г. В. Путин прямо отмечал: «… мы имеем все основания говорить о российском народе как о единой нации. Есть … нечто такое, что нас всех объединяет. … Это наша историческая и наша сегодняшняя реальность тоже. Представители самых разных этносов и религий в России ощущают себя действительно единым народом» .
В 2012 г. в Стратегию государственной национальной политики на период до 2025 г. введены понятия «многонациональный российский народ» (российская нация), «гражданская идентичность». Естественно, они стали входить в образовательные курсы, появились в школьных программах, звучат в политическом дискурсе. Общероссийская идентичность – это и формируемое представление, и чувства, и нормы поведения.
Социологи, политологи, историки в методологии используют концепцию М. Вебера «о массовых субъективных убеждениях», «субъективной вере», ценностях, которые могут становиться опорой интеграции общества . Обращаясь к ценностно-нормативной концепции Э. Дюркгейма и Т. Парсонса, изучая идентичности как восприятие социальной реальности, ученые опираются на конструктивистское направление. Отрадно, что после интервью Томаса Лукмана журналу «Социология и социальная антропология» [ с. 8] упрощенное представление о конструктивизме стало встречаться реже, и есть понимание, что сами авторы конструктивизма опирались на идеи антропологических работ К. Маркса, социологического объективизма Э. Дюркгейма, понимающей исторической социологии М. Вебера, а основанием предложенного Т. Лукманом и П. Бергером синтеза «является феноменология жизненного мира, разработанная [Э.] Гуссерлем и [А.] Шютцем» . Этот вывод ориентирует нас на понимание того, что успешными могут быть только те идеи, которые основаны на повседневном «жизненном мире» людей. Из этого мы исходили, интерпретируя и данные социологических опросов при изучении представлений людей об их идентификации с гражданами России. Вряд ли все, кто во время Олимпиады или Чемпионата мира по футболу скандировал «Россия, Россия!», читали Стратегию государственной национальной политики или даже послания президента РФ Федеральному собранию с точки зрения присутствия в них идеи российской гражданской идентичности, но они чувствовали ее. Так же, когда нашу страну представляют в негативном образе, это вызывает эмоциональные переживания у большинства россиян.
Мы напоминаем об этом потому, что целью статьи является рассмотрение изменений в российской идентичности не только в целом по стране, но и в регионах. Именно в региональном и этническом варианте российской идентичности мотивационные факторы имеют главное объясняющее значение.
Понимание российской гражданской идентичности
Вокруг понимания российской идентичности не прекращаются научные споры, которые имеют политическое и этнополитическое звучание. Фокусируются они прежде всего вокруг трех проблем: можно ли эту идентичность называть гражданской, какие в ней главные солидаризирующие смыслы и означает ли общероссийская гражданская идентичность замену этнической идентичности.
В начале постсоветского периода, когда утрачивалась советская идентичность, практически не было сомнений в том, что вместо советской у нас будет гражданская идентичность. В тексте Конституции 1993 г. содержались смыслы, позволяющие следующим образом трактовать общность, которая будет отражаться в гражданской идентичности сограждан. В Конституции утверждались «права и свободы человека, гражданский мир и согласие», незыблемость демократической основы России, «ответственность за свою Родину перед нынешними и будущими поколениями». «Носителем суверенитета» и единственным источником власти в Российской Федерации, говорится в Конституции, является ее многонациональный народ (Ст. 3, п. 1). Когда в 2000-е годы государство стало активно формировать российскую идентичность, со стороны либерально мыслящих интеллектуалов стали высказываться сомнения. Автор книги «Между империей и нацией» Э.А. Паин задавал вопрос, можно ли называть российскую идентичность гражданской, если нельзя сказать, что политическая, гражданская нация у нас сформировалась. (Симптоматично и название его книги.) Обсуждение продолжается, и оно идет не только применительно к нашей стране [ ; ; ].
Обобщая разработку идентичностей в Проекте под руководством И.С. Семененко , С.П. Перегудов писал, что гражданская идентичность людей проявляется в их следовании принципам и нормам правового государства и демократического политического представительства, в осознании ими своих гражданских прав и обязанностей, ответственности за дела в обществе, свободы личности, признании приоритета общественных интересов перед узкогрупповыми [ , с. 163]. Конечно, не все люди в странах, считающихся демократическими, целиком разделяют и соблюдают все нормы и ценности гражданского общества. Не случайно в Европейском социальном исследовании (ESSI), так же как и в Евробарометре, использовались не все индикаторы гражданской идентичности, и их набор менялся . Не все граждане, а лишь половина в каждой из 28 государств ЕС считают, что люди в их странах имеют много общего. Но в целом, как полагают исследователи, в обозримой перспективе на Западе, в том числе в Европе, именно за политической, государственно-страновой идентичностью сохранится значимость одной из самых важных групповых идентичностей [ ; ; ].
Глубинные исследования гражданских элементов в российской идентичности нам еще предстоят. Но какие-то из этих элементов уже включались в опросы и будут проанализированы.
При подготовке Стратегии государственной национальной политики в 2012 г. и обсуждении ее корректировки в 2016‒2018 гг. представители республик и активные защитники русской идентичности высказывали опасения в отношении подмены этнонациональной (этнической) идентичности российской. Способом снять эти опасения стало включение в цели и приоритетные направления государственной национальной политики формулировки: «укрепление единства многонационального народа (российской нации), сохранение и поддержка этнокультурного многообразия».
Сложно обсуждался вопрос о смыслах, которые объединяют граждан страны в общероссийскую общность, отражающуюся в идентичности. При обсуждении реализации Стратегии государственной национальной политики на заседании Совета по межнациональным отношениям 31 октября 2016 г. предлагалось подготовить закон о российской нации. В связи с этим высказывалось мнение о русской нации как основе национального государства. Обосновывалось оно тем, что единство нашего общества основано на русской культуре, русском языке и исторической памяти, а государство и территория, которые лежат в основе политической нации, основу «патриотической лояльности» составить не могут. «Гражданство Российской Федерации существует после 1991 г., в то время как культура, история соединяют поколения» .
Иногда приводят аргумент, что за рубежом всех, кто приезжает из России, называют русскими. Подобным образом приезжающих к нам (и в другие страны) шотландцев или уэльсцев называют не британцами, а англичанами, хотя официально они граждане Великобритании. Такая же ситуация с испанцами. Басков, каталонцев называют нациями (представители баскского и каталонского движений), но они, как и кастильцы, входят в испанскую нацию.
В 2017‒2018 гг. были подготовлены предложения для внесения в Стратегию государственной национальной политики на период до 2025 г. Среди них «основные определения, которые используются в Стратегии…», предложенные Научным советом по проблемам этничности и межнациональным отношениям при Президиуме РАН и учитывающие последние теоретические и эмпирические разработки академических институтов.
Российская нация определяется как «сообщество свободных, равноправных граждан Российской Федерации различной этнической, религиозной, социальной и иной принадлежности, осознающих свою государственную и гражданскую общность с российским государством, приверженность принципам и нормам правового государства, необходимость соблюдения гражданских прав и обязанностей, приоритета общественных интересов над групповыми».
В соответствии с этим гражданское самосознание (гражданская идентичность) – «осознаваемое гражданами чувство принадлежности к своей стране, ее народу, государству и обществу, ответственность за дела в стране, представления о базовых ценностях, истории и современности, солидарность в достижении общих целей и интересов развития общества и российского государства».
Таким образом, наша российская идентичность многосоставная, она включает государственное, страновое, гражданское самосознание, представления о многонациональном народе, социальной, исторической общности. Она основывается на общих ценностях, целях развития общества и солидарности.
Естественно, все эти составляющие в той или иной мере присутствуют, когда люди определяют свою российскую идентичность. Но в общероссийских опросах и опросах в субъектах федерации, в среде конкретных национальностей, они проявляются по-разному. Общероссийская идентичность, как и все другие социальные идентичности, динамична, на нее влияют события и люди. Согласно подходам Э. Гидденса, Дж. Александера, П. Штомпки, П. Бурдье, мы рассматриваем соучастников взаимодействий в различных «полях». Поэтому важно показать общие тенденции в восприятии российской гражданской идентичности и особенности, которые проявляются в различных регионах страны, в субъектах федерации с разным этническим составом населения.
Эмпирической базой для анализа являются результаты общероссийских опросов Института социологии ФНИСЦ РАН за 2015‒2017 гг. , а также результаты репрезентативных опросов в субъектах федерации (Астраханская область, Республика Башкортостан, Калининградская область, Республика Карелия, Москва и Московская область, Республика Саха (Якутия), Ставропольский край, Республика Татарстан, ХМАО), проведенных в 2014‒2018 гг. Центром исследования межнациональных отношений Института социологии ФНИСЦ РАН . Для сравнений также использовались данные опросов ВЦИОМ по заданию ФАДН в 2016‒2017 гг. В ряде случаев мы привлекаем результаты исследований, которые проводились учеными в регионах, оговаривая возможности их сопоставимости. В ходе общероссийских и региональных опросов, проводившихся Институтом социологии ФНИСЦ РАН, нами брались глубинные интервью у экспертов, специалистов, общественных деятелей, представителей ряда профессий. Некоторые из них приводятся ниже.
В исследовании мы реализуем подход сравнительной социологии. Сравниваются российская идентичность и степень ассоциированности респондентов с ней в областях с преимущественно русским населением, а также в республиках с разным уровнем представленности русских и жителей других национальностей, дающих название республикам. Социально-культурный подход используется при сравнении российской гражданской идентичности русских, живущих преимущественно в своей и инокультурной этнической среде, а также при сравнении этой идентичности у русских и людей других российских национальностей.
В понимании идентичности с точки зрения социальной психологии мы опираемся на идеи Э. Эриксона о стратегии поддержания самоотождествления, включенности ее в социальные контексты, культурные ценности, в значимость идеологии [Erikson ]. Используются выводы Дж. Мида о формировании идентичностей в процессе межгруппового взаимодействия, Г. Тэджфела и Дж. Тернера – о значении в этом процессе межгруппового сравнения . Также мы солидаризируемся с Р. Брубейкером в понимании разной интенсивности и массовости групповой идентичности в повседневной практике [ , с. 15-16].
Общероссийское измерение российской идентичности
Исторический психолог Б.Ф. Поршнев писал: «… субъективная сторона всякой реально существующей общности… конституируется путем двуединого или двустороннего психологического явления, которое мы обозначили выражением «мы» и «они»: путем отличия от других общностей, коллективов, групп людей вовне и одновременно уподобления в чем-либо людей друг другу внутри» [ , с. 107].
Очевидный предмет исследования в российской идентичности – насколько в каждый исторический период, в конкретной ситуации она формируется за счет отличения, сопоставления или даже противопоставления себя с другими; определения, кто эти другие («они») и за счет чего идет взаимопритяжение, сплочение «мы».
Идентичность россиян в 1990-е годы называют кризисной не только потому, что происходила рекогносцировка привычных опор внутреннего взаимопритяжения, но и по причине усиления враждебности к «иным», которыми становились часто наши бывшие соотечественники, те, что вышли из Союза. Только в 2000-е годы с укреплением государства, привыканием к его изменившемуся статусу, новому очертанию границ стал проходить «культурный шок» (как образно выразился, характеризуя состояние людей в постсоветских государствах, Петр Штомпка) и начали восстанавливаться элементы позитивной идентичности.
К середине 2010-х годов российская идентичность была, по общероссийским опросам, у 70‒80% .
Индикатором для измерения общероссийской гражданской идентичности являлись ответы респондентов на вопрос, который задавался в форме проективной ситуации: «Встречая в жизни разных людей, с одними мы легко находим общий язык, чувствуем их своими, другие же, хоть и живут рядом, остаются чужими. О ком из перечисленных ниже людей Вы лично могли бы сказать «это – мы»? С кем Вы чувствуете связь часто, иногда, никогда?».
И далее шло перечисление наиболее массовых коллективных идентичностей: «с людьми Вашего поколения»; «с людьми той же профессии, рода занятий»; «с гражданами России»; «с жителями Вашего края, республики, области»; «с теми, кто живет в Вашем городе, селе»; «с людьми Вашей национальности»; «с людьми того же достатка, что и Вы»; «с людьми, близкими Вам по политическим взглядам».
Этот вопрос был впервые сформулирован Е.И. Даниловой и В.А. Ядовым еще в 90-е годы [Данилова, 2000; Ядов] и впоследствии в такой или несколько модифицированной, но сходной по содержанию формулировке задавался в других исследованиях Института социологии РАН (с 2017 г. Институт социологии ФНИСЦ РАН), НИУ ВШЭ, в 2017 г. ‒ в опросах ФАДН‒ВЦИОМ.
С 2005 по 2018 г. доля ощущающих связь с гражданами России выросла с 65% до 80‒84%. По данным перечисленных научных центров гражданская идентичность была самой динамичной, она выросла на 19 процентных пунктов, в то время как другие коллективные идентичности – этническая, региональная ‒ на 6‒7 пунктов. Особенно заметно росла доля тех, кто часто ощущает связь с гражданами России.
Два обстоятельства оказывали влияние на массовое сознание. Очевидным было воздействие СМИ, которые постоянно стимулировали сравнения «мы – они» применительно к Украине, мотивировали оборонные настроения в связи с событиями в Сирии и осложняющимися отношениями с США и Евросоюзом. Внутренняя ассоциативность стимулировалась событиями Олимпиады, воссоединением с Россией Крыма, спортивными соревнованиями, особенно Чемпионатом мира по футболу.
Результаты опросов дают возможность проанализировать представления самих россиян о том, что их объединяет. По данным Всероссийского мониторингового опроса Института социологии РАН в 2015 г., людей как граждан России объединяет прежде всего государство – 66% ответов; потом территория – 54%; 49% называли общий язык; 47% ‒ пережитые исторические события; 36‒47% – элементы культуры – праздники, обычаи, традиции. Это, повторим, данные общероссийского опроса, следовательно, большинство ответивших (более 80%) – русские. Естественно, язык имеется в виду русский.
Выбор государства и территории легко объясним, поскольку российская идентификация для немалой части людей – идентификация страновая. Некоторые исследователи вообще изучают и интерпретируют ее как страновую. Об этом можно судить по докладу М.Ю. Урнова на традиционной годичной конференции Левада-Центра в 2017 г., содержавшему результаты изучения учеными НИУ ВШЭ идентификации со страной студентов наиболее престижных вузов Москвы и Принстонского университета США. Опросы проводились Южным федеральным университетом, задавался вопрос: «Насколько Вы чувствуете связь с Вашими регионом, страной?» Ответы интерпретировались как свидетельство общероссийской идентичности .
Такая интерпретация встречается, но несомненна и идентификация с государством ‒ достаточно четкая не только по ответам в массовых опросах, но и по материалам интервью: «Хотят признать себя россиянами, значит, частью государства … Я не думаю, что найдется много таких людей у нас, кто сказал бы «Я себя идентифицирую вне своего государства». Мы хотим признать себя равноправными гражданами страны … народ в смысле государственного, территориального сообщества ». Это мнение специалиста, работающего в правовой сфере (Москва), но примерно так же высказывался и общественный деятель (в Москве): «Мне кажется, что большинство людей понимает термин «общероссийская гражданская нация» … как гражданскую принадлежность. Государство и является скрепой всего многообразия. Государство предоставляет равные права, возможности … ». Этнополитолог, знающий материалы прессы и результаты социологических опросов, полагал, что «если респондент причисляет себя к российской нации (осознает), он рассуждает о себе как об участнике согражданства … они верят, что государство принадлежит им и проявит уважение к ним как к своим гражданам … имеет значение и название государства ». Специалист-социолог, работающая с данными массовых опросов и фокус-групп: «Россиянами вроде все себя считают, но большая часть, кроме каких-то сложившихся стереотипов, честно говоря, не всегда называют. Гражданская компонента в первую очередь … это ощущение себя в качестве гражданина государства ».
В интервью с экспертами в регионах основной лейтмотив тоже – гражданство в государстве. Государственная доминанта в идентификационной матрице дает основание считать нашу российскую идентичность государственно-гражданской. Однако надо иметь в виду, что само государство воспринимается у нас неоднозначно. Уровень доверия президенту остается достоверно высоким, хотя и меняется в зависимости от событий в стране, но правительству доверяет 37‒38%, законодательным и судебным властям еще меньше ‒ 21‒29%. Гражданская же составляющая идентичности по стране в целом (ответы о чувстве ответственности за судьбу страны) – 29‒30% .
Сложнее объяснить невысокие идентификаторы по историческому прошлому и культуре в общероссийских опросах. Проще всего связать такую идентификацию с тем, что люди живут настоящим, а не прошлым, особенно молодежь. Тоска по прошлому, в толковании социально-политических психологов, – свидетельство неблагополучия в общественных настроениях. Но это лишь частичное объяснение.
Ю.В. Латов в статье, опубликованной в журнале «Полис», сделал ряд любопытных наблюдений относительно оценок нашего прошлого. Вслед за Г. Кертманом он фиксирует, что, в отличие от 80‒90-х годов, когда в центре общественного внимания была оценка событий времен И. Сталина, в последние 10‒15 лет «войны памяти» идут вокруг событий последних лет существования СССР, отчетливее фокусируемых в массовом сознании как «брежневские времена». Историками и политологами они интерпретируются как времена «застоя», а в оценках обычных людей характеристики жизни того времени «имеют черты едва ли не “потерянного рая”» в сравнении с временами В.В. Путина. Но если бы советским людям в 80-е годы «сообщили, что они будут жить в личных квартирах, что в магазинах исчезнет дефицит, что у большинства будет возможность хотя бы раз в несколько лет ездить на отдых за границу, что даже у детей будут карманные телефоны, то это воспринималось бы как очередное обещание “коммунизма”» . Трансформация исторической памяти определяется мифологизацией и далекого, и недавнего прошлого, связанной с политическими интересами элит (Э. Смит, В. Шнирельман). От этого у нас непредсказуемым становится не только будущее, но и прошлое. «Непредсказуемое прошлое» – так назвал свою книгу академик Ю.А. Поляков, чья жизнь охватила и советское время, и немалую часть постсоветского периода.
Есть и объективные основания для разного восприятия исторических событий – не только возрастные, но и социально-экономические, материальные, социально-статусные. На материалах социологических исследований видно, что ностальгия по прошлому в значительной мере отражает протестные настроения людей малообеспеченных, пожилых. Оценка исторического прошлого может не только объединять, но и разъединять. Поэтому невысокие показатели исторического прошлого как фундамента российской идентичности в восприятии наших граждан вполне объяснимы. Изучение динамики этого показателя целесообразно как с точки зрения характеристики общественных настроений, так и с точки зрения формирования исторической памяти, если анализ ведется на основе объективных событий и достоверных фактов, их оценках.
Не так просто интерпретировать ответы респондентов о культуре как объединяющем факторе. Культура понимается в разном значении не только учеными разных направлений знания, но и широкими кругами населения. Для одних это нормы поведения, для других – искусство, литература, для третьих – традиции, памятники исторического наследия. Политологи могут позволить себе говорить: «Нас объединяет культура», но что они имеют в виду, каждый будет понимать по-своему. Для выяснения этого несомненного компонента идентификации с сообществом социологи должны ставить вопросы так, чтобы они понимались однозначно. Поэтому на основе пилотных (экспериментальных) опросов были выделены конкретные элементы культуры: государственные праздники, символы (флаги, гимн, герб, памятники и т.п.), народные традиции.
Нераскрытое понятие культуры как солидаризирующего идентификатора в опросах набирает больше сторонников (в приведенном интервале 37‒47%), при раскрытии этого понятия ‒ сторонников меньше. В ходе свободных, полуструктурированных интервью респонденты находили разные обоснования своих затруднений. Одно из них ‒ политизированное восприятие культуры: «Нуриев… ему хотят памятники ставить, а он уехал от нас, там оставил свои достижения» (представитель русской культурной организации в Уфе). «Памятник Ермолову ставят, потом его разрушают, потом восстанавливают. Для русских, конечно, он генерал – победитель, а для черкесов?» (специалист-преподаватель в Краснодаре). Другое затруднение – социально-демографическое разнообразие восприятия культурных событий, явлений: «Какая культура нас объединяет? Трудно сказать – одни вон в костюмах с бабочками на передаче «Что? Где? Когда?», а у меня только спортивный костюм» (представитель общественного объединения в Калининграде). «День победы для всех нас, большинства – праздник, конечно. Но бабушка, мама – они переживают, даже иногда плачут, а для нас, молодежи, это просто праздник, гулянье, песни даже если поем, какие? Веселые, победные». «Культура прошлого? Да, конечно, Толстой, Пушкин, Достоевский, Чайковский – это объединяет, но только того, кто литературу, музыку знает» (магистрант-социолог, Москва).
Эксперт-журналист (Москва): «Массовое «мы» отстраивается в сочетании с историей… Язык тоже чрезвычайно важная вещь… Да, это конечно, Чайковский, Достоевский, Чехов, Большой театр. Это культурный пласт, который объединяет. Печалит, когда люди пытаются сформулировать, почему они общность, слишком часто говорят: «Да, мы – это не они». И дальше: «… вот эти плохие, те ‒ плохие». Увы… Величие наше меряется в килотоннах ядерной энергии, количестве штыков. Но есть культура, она единственное, что является сущностным ».
Как видим, за итоговыми цифрами массовых опросов множество разнообразных, хоть нередко и стереотипных мнений. Анализируя и те и другие данные, мы ищем объяснения сложных проявлений в массовом сознании важных для общества интегрирующих представлений и ценностей.
Располагая данными сопоставимых общероссийских опросов и опросов в регионах, покажем теперь, чем различаются представления о российской идентичности в разных по этническому составу населения регионах.
Региональное и этническое своеобразие в общероссийской идентификации
Естественно, общероссийские данные об идентификации опрашиваемых с остальными гражданами России и данные в разных регионах и субъектах федерации отличаются.
В середине первого десятилетия 2000-х годов, по данным Европейского социального исследования (ЕСИ), идентификация с гражданами России фиксировалась по стране у 64% населения, а по регионам колебалась от 70% в Центральном и 67% в Поволжском федеральных округах до 52‒54% в Сибири [ с. 22].
Исследований, которые бы фиксировали общероссийские и сопоставимые репрезентативные региональные данные (по всем регионам) об идентификации с гражданами России, пока не проводилось. Общероссийские опросы, охватывающие даже более 4 тыс. респондентов, не дают репрезентативных данных по субъектам федерации. Поэтому для представительства ситуаций в регионах мы используем данные тех региональных опросов, в которых задавались сопоставимые вопросы. По данным общероссийских опросов Института социологии РАН и Российского мониторинга экономического положения и здоровья населения (RLMS-HSE), распространенность российской идентичности в 2013‒2015 гг. в целом достигала 75‒80%, а доля людей с ассоциативной, актуальной идентичностью такого плана (ответивших, что часто ощущают связь с гражданами России) составляла 26‒31%.
В оценке общероссийской интегрированности общественное внимание обычно больше привлекают республики. Мы специально рассмотрим именно те республики, где в 1990-е годы были элементы отклонений в законодательстве, проявления национальных движений. Проведенные в 2012 г. и 2015 г. в Саха (Якутии) репрезентативные опросы показали, что гражданская идентичность в этой республике была не ниже общероссийских показателей (в какие-то годы даже чуть выше) ‒ 80‒83%; в Башкортостане в 2012 г. выбрали ответ «мы ‒ граждане России» до 90% опрошенных, в 2017 г. – чуть больше 80%; в Татарстане об ощущении связи с гражданами России заявили в 2015 г. – 86%, в 2018 г. – 80%.
По оценкам наших коллег, представленных осенью 2018 г. на конференции, посвященной 50-летию этносоциологии в Казани, репрезентативные региональные исследования в Мордовии и Чувашии зафиксировали российскую гражданскую идентичность не ниже общероссийских данных.
На Юге России, в Кабардино-Балкарии, в той или иной мере с гражданами России ассоциировали себя в 2015‒2016 гг. до 60%; в Адыгее – 71% .
В 2018 г. мы проводили репрезентативный опрос в одном из самых экономически благополучных регионов с доминирующим русским населением, но высоким притоком мигрантов, – Ханты-Мансийском автономном округе-Югре. Здесь очень распространена региональная идентичность, но и российская составляет– 90%. Между тем в Ставропольском крае соответствующие данные едва дотягивали до общероссийских [ с. 22]. Отметим, что и по ощущению жителями сильной связи с остальными гражданами России показатели республик не намного отличались от средних по стране данных. А когда отличались, то нередко даже в лучшую сторону. В Саха (Якутии) о сильной связи говорили чаще на 9‒14 процентных пунктов (в 2012, 2015 г.), в Татарстане ‒ почти на 17 процентных пунктов (в 2018 г. ‒ 46,7%), чем по России в целом (30%).
Таким образом, не сепаратистские настроения в прошлом, а нынешняя социально-экономическая и социально-политическая ситуация в регионах определяет ощущение у людей связи с большой Родиной, гражданами страны. В Башкортостане и Татарстане на некоторое снижение доли ощущающих связь с российской идентичностью в 2017‒2018 гг. повлияла ситуация, связанная с прокурорскими проверками в школах, отменой обязательного изучения государственных языков республик. В Саха (Якутии) российскость связывается с выполнением федеральным центром северного завоза, строительством либо отменой строительства запланированных ранее объектов (мостов, железнодорожных сетей и т.д.). Российская идентичность в этих республиках, заметно превышавшая общероссийские показатели, приблизилась к общероссийскому уровню.
Там же, где социально-экономические трудности накладываются на межэтнические противоречия, в неурегулированности которых местное население видит недоработку федерального центра (как, например, в Кабардино-Балкарии), снижается ощущение связи с общероссийской общностью.
В чем реально отличается российская гражданская идентичность в республиках, так это в силе солидаризирующих признаков. Как уже упоминалось, по общероссийским данным, самым сильным признаком было государство (66% ответов). В республиках этот признак доминирует еще больше: в Саха (Якутии) – 75% ответов, в Татарстане и Башкортостане – 80‒81%. При этом среди башкир, татар, якутов доминанта этого интегрирующего фактора более заметна, чем среди русских в республиках.
В республиках несколько чаще называют как солидаризирующий признак и общую территорию – 57‒58% (при 54% в РФ). В большинстве республик до 95% населения и более хорошо знают русский язык, но как объединяющий признак его называют, так же как и культуру, заметно реже, чем государство и территорию. В Башкортостане, например, его назвали 24‒26% башкир и татар. В Саха (Якутии) ‒ четверть якутов и 30% русских.
Язык, история, культура – основные солидаризаторы в этнической идентичности народов. Но в общероссийской идентичности в республиках «войны исторической памяти» накладывают отпечаток на распространенность этих признаков как объединяющих. Среди якутов их называло не более четверти опрошенных, среди башкир, татар в республиках ‒ не более трети. Во время свободных интервью наши респонденты находили этому объяснение. Журналистка, работающая в этнополитической тематике, говорила: «Даже среди русского большинства иногда люди думают, что российскостью хотят сделать их унифицированными. Но это страшилка. У представителей других национальностей чувство, что они россияне, ярко выраженное. Я с ними общаюсь, вижу это. Они этим гордятся. Но ведь у них есть и своя культура, своя история каждого народа. Что из этого входит в общероссийскую историю – об этом у каждого свое представление. Объединяющее в культуре, конечно, что-то есть – праздники государственные, Пушкин – «наше все ». Общественник из Уфы затруднялся выделить что-то из башкирской культуры, что могло бы объединять все национальности в России: «Каждый народ считает каких-то своих деятелей культуры великими, но именно своей культуры. Хотя понимают, что для других они совсем не будут такими. И что же тогда объединяет нас в культуре – любовь к Рахманинову или Моцарту, Бетховену – но они же мировые классики ».
Эксперт-культуролог (Казань) утверждал, что «в советский период у нас в общую культуру входила сконструированная плеяда деятелей – к русским великим подсоединяли Хачатуряна, Гамзатова, Айтматова, создавали букет, который входил даже в школьные программы. Теперь такого нет. Может, это хорошо, что не навязывают, но и плохо, даже старый багаж теряем, девальвируем иногда, а нового не накапливаем, хотя и телевидение, и радио есть, и Интернет ». Специалист в области межнациональных отношений (Москва): «Я думаю, что российскую нацию надо растить на общей истории всех народов Российской Федерации, общих целях и задачах и совместных победах, праздниках, в том числе национальных. Это дело… очень многих лет». Общественный деятель (Карелия): «Потребность принадлежности к чему-то большому, объединяющему должна появиться… Это чувство вот какой-то культурно-исторической общности, корней, традиций… Об этом надо думать и русским, и всем людям других российских народов… Много спорного, только надо уметь договариваться ».
Сложность формирования общей объединяющей истории и культуры, естественно, понимают и специалисты, и власть. Не случайно так сложно было создавать школьные и вузовские учебники по истории. В этой области есть споры и какое-то движение, а вот в сфере культуры, кроме языка, продвижения в осознанном формировании представлений о развитии культурного наследия заметно меньше. Реставрируются памятники культуры, проводятся концерты и выставки в память о выдающихся деятелях культуры, но как объединяющая озвучивается только праздничная культура.
Общегражданский признак – ответственность за дела в стране. В республиках, где проводились репрезентативные опросы, его называли не реже, чем в общероссийских опросах, а в Саха (Якутии) даже чаще (50% и более). Причем саха-якуты и русские солидарны в этих чувствах. Нет практически различий по этому идентификатору между татарами и русскими в Татарстане (34%, 38% соответственно), между башкирами и русскими в Башкортостане (36% и 34% соответственно).
В силу ограниченности возможностей представить в рамках статьи все сюжеты, связанные с региональными особенностями идентичностей, мы не остановились на своеобразии иерархии российских региональной и локальной идентичностей в субъектах федерации. Отметим лишь, что при всем их разнообразии основной тренд в 2000-е годы был направлен на совместимость.
Сильная региональная идентичность, будь то в Калининградской области, Саха (Якутии) или Татарстане, была результатом прежде всего деятельности региональных элит и преподносилась через ощущение значимости данного пространства для страны. В Калининграде нам часто говорили: «Мы – лицо России для Запада»; в Казани: «Мы – достаточно быстро развивающийся регион России»; в Ханты-Мансийске: «Мы – энергетическая база безопасности страны». Конечно, соблюдение баланса российской и региональной символики дело непростое и требует постоянного внимания и изучения.
Некоторые выводы
Консолидирующая общероссийская идентичность по-прежнему обсуждается учеными и политиками, но она существует и как реальная социальная практика в сознании граждан России.
Привычные представления прошлого остаются неизжитыми, люди не перестали ассоциировать с нацией свою этнокультурную отличительность, поэтому в доктринальном пространстве остается консенсусное определение «многонациональный народ России (российская нация)», то есть термин «нация» имеет здесь двойной смысл.
Не менее важная проблема ‒ на какой основе формируется российская идентичность. Этнокультурная идентичность имеет основой язык, культуру, историческое прошлое. Как показывают результаты репрезентативных опросов, российская гражданская идентичность базируется прежде всего на представлениях о государственной и территориальной общности. Историческая память и культура реже ассоциируются с общероссийской идентичностью в силу критического осмысления советского и досоветского прошлого и исторических представлений каждого народа, не все из которых осмысливаются как общероссийские.
В силу высокой значимости государства как основы лояльности россиян, на органах государственной власти лежит высокая ответственность за поддержание доверия между гражданами и властью, обеспечение справедливости и благосостояния в обществе.
В последние два года особенно очевидным стало формирование российской идентичности за счет сравнений «мы» и внешних «они» в негативном содержательном наполнении (Украина, США, Евросоюз). В такой ситуации для поддержания хотя бы нормального баланса особенно важным будет наполнение образа «мы» позитивным содержанием. Очевидно, что одних спортивных побед, которые поддерживают эмоциональный компонент идентичности, недостаточно. В поддержании позитивного баланса нужны усилия и государства, и гражданского общества. При этом даже ясные теоретически вопросы необходимо реализовывать на практике с учетом возможного в современных условиях.
Примечания:
1. В Послании Федеральному собранию Президента РФ в 2000 г. понятие «нация» и его производные использовались семь раз, в 2007 г. – 18 раз [Послание Федеральному собранию 2012: 2018].
2. Корректировка Стратегии государственной национальной политики была поручена Федеральному агентству по делам национальностей (ФАДН). В проект документа вносили предложения субъекты федерации и научные учреждения. Он обсуждался в Комитете по делам национальностей Государственной думы РФ, на заседаниях рабочей группы Совета при Президенте РФ по национальным отношениям.
3. Проект «Динамика социальной трансформации современной России в социально-экономическом и этноконфессиональном контексте» (рук. ак. М.К. Горшков). Автор данной статьи отвечает за раздел по этничности и идентичностям. Выборка – 4000 единиц наблюдения в 19 субъектах РФ.
4. Проект «Ресурс межэтнического согласия в консолидации российского общества: общее и особенное в региональном разнообразии» (рук. Л.М. Дробижева). В каждом субъекте федерации выборка включала 1000‒1200 единиц наблюдения. Выборка территориальная, трехступенчатая, случайная, вероятностная. Метод сбора информации – индивидуальные интервью по месту жительства.
5. Данные РМЭЗ – Мониторинга экономического положения и здоровья населения НИУ ВШЭ (RLMS-HSE); Мониторинговых опросов Института Социологии ФНИСЦ РАН, рук. Горшков М.К. 2015-2016 гг.
6. Данные мониторинговых опросов Института социологии ФНИСЦ РАН за 2017 г.
7. Оценка строилась на основе 27 характеристик, введенных в опросный лист в исследовании «Динамика социальных трансформаций современной России в социально-экономическом, политическом, социокультурном и этнорелигиозном контекстах», 7-я волна, 2017 год, рук. М.К. Горшков. Опрос 2605 работающих респондентов в возрасте от 18 лет и старше, жителей всех типов населенных пунктов и территориально-экономических районов РФ.
Идентичность: Личность, общество, политика. Энциклопедическое издание. Отв. ред. И.С. Семененко. М. 2017.
Интервью с профессором Томасом Лукманом // Журнал социологии и социальной антропологии. 2002. Т. V. № 4. С. 5-14.
Калхун К. Национализм. М. 2006.
Кертман Г. Эпоха Брежнева – в дымке настоящего // Социальная реальность. 2007. №2. С. 5-22.
Латов Ю.В. Парадоксы восприятия современными россиянами России времен Л.И. Брежнева, Б.Н. Ельцина и В.В. Путина // Полис. Политические исследования. 2018. №5. С. 116-133.
Национальная политика в России: возможность имплементации зарубежного опыта: монография / отв. ред. Ю.Г. Волков. М. 2016.
«Нужен ли закон “о российской нации” народам России и русскому народу» // Передача «Что делать?». Телеканал «Культура». 12.12.2016. (Выступление М.В. Ремизова). – URL: tvkultura.ru/video/show/brand_id/20917/episode_id/1433092/video_id/1550848/viewtype/picture/ (дата обращения: 27.09.2018).
Паин Э.А. Между империей и нацией. Модернистский проект и его традиционалистская альтернатива в национальной политике России. - М.: Новое издательство, 2004.
Поршнев Б.Ф. Социальная психология и история. Изд. 2. М. 1979.
Послание Президента Российской Федерации от 26.04.2007 г. // Официальный сайт президента России. – URL: kremlin . ru / acts / bank /25522 (дата обращения: 01.07.2018).
Послание Федеральному собранию // Официальный сайт президента России. 08.07.2000. – URL: kremlin . ru / events / president /
Primoratz I. Patriotism // Zalta E.N. (ed.) The Stanford Encyclopedia of Philosophy. 2015.
Schatz R.T., Staub E., Lavine H. On the Varieties of National Attachment: Blind versus Constructive Patriotism // Political Psychology. Vol. 20. 1999. P. 151-174.
Standard Eurobarometer. Public Opinion in the European Union. Spring 2017. – URL: ec.europa.eu/commfrontoffice/publicopinion/index.cfm/ResultDoc/download/DocumentKy/79565 (date of access: 27.09.2018).
Weber M. Economy and Society. N.Y. 1968. V.1. 389 p.
Westle. B. Identity, Social and Political // Badie B. (ed.) International Encyclopedia of Political Science – Thousand Oaks. (CA). 2011. P. 1131-1142. – URL: site.ebrary.com/id/10582147p (date of access: 27.09.2018).
Российская (гражданская) идентичность человека – это свободное отождествление им себя с российским народом, имеющее для него значимый смысл; ощущение и осознание причастности прошлому, настоящему и будущему России. Наличие российской идентичности предполагает, что для человека не существует «этого города», «этой страны», «этого народа», но есть «мой (наш) город», «моя (наша) страна», «мой (наш) народ».
Задача формирования российской идентичности у школьников, объявленная стратегической в новых образовательных стандартах, предполагает качественно новый по содержанию, технологиям и ответственности подход педагогов к традиционным проблемам развития гражданского самосознания, патриотизма, толерантности школьников, владения ими родным языком и т.п. Так, если педагог в своей работе ориентируется на формирование российской идентичности у школьника, то:
— в гражданском образовании он не может позволить себе работать с понятиями «гражданин», «гражданское общество», «демократия», «отношения общества и государства», «права человека» как умозрительными абстракциями, в сугубо информативном стиле, а должен работать с традицией и особенностями восприятия этих понятий в русской культуре, применительно к нашей исторической почве и менталитету;
— в воспитании патриотизма педагог делает ставку не на становление у ребенка нерефлексивной гордости за «своё» или своеобразной избирательной гордости за страну (гордость только за успехи и достижения), а стремится воспитать целостное принятие и понимание прошлого, настоящего и будущего России со всеми неудачами и успехами, тревогами и надеждами, проектами и «прожектами»;
— педагог работает с толерантностью не столько как с политкорректностью (модным трендом секулярного общества потребления), сколько как с практикой понимания, признания и принятия представителей других культур, исторически укорененной в российской традиции и менталитете;
— формируя историческое и политическое сознание школьников, педагог погружает их в диалог консервативного, либерального и социал-демократического мировоззрений, который является неотъемлемой частью русской культуры как культуры европейской;
— обучение русскому языку происходит не только на уроках словесности, но на любом учебном предмете и за пределами урока, в свободном общении с воспитанниками; живой русский язык становится универсалией школьной жизни;
— педагог не ограничивается коммуникацией с воспитанниками в защищенной, дружественной среде класса и школы, но выводит их во внешкольную общественную среду. Только в самостоятельном общественном действии, действии для людей и на людях, которые не являются «ближним кругом» и вовсе не обязательно положительно настроены к нему, молодой человек действительно становится (а не просто узнаёт о том, как стать) общественным деятелем, свободным человеком, гражданином страны.
Уже это, далеко не полное перечисление показывает, что задача формирования российской идентичности вполне обоснованно претендует на ключевую, поворотную задачу в актуальной воспитательной политике.
В современной педагогической науке гражданская (российская) идентичность школьника плодотворно рассматривается как:
— единство определенного типа знаний, ценностей, эмоциональных переживаний и опыта деятельности (А.Г. Асмолов, А.Я. Данилюк, А.М. Кондаков, В.А. Тишков);
— сложная взаимосвязь исторической памяти, гражданского самосознания и проектного сознания (А.А. Андрюшков, Ю.В. Громыко).
На наш взгляд, не менее продуктивным является рассмотрение гражданской идентичности в ракурсе школьной идентичности ребенка.
Почти трюизм, что любовь ребенка к Родине начинается с любви к семье, школе, малой родине. Именно в небольших сообществах, где люди особенно близки друг другу, зарождается та «скрытая теплота патриотизма», о которой писал Л.Н. Толстой и которая наилучшим образом выражает переживание человеком гражданской идентичности. То есть российская идентичность юного человека формируется на основе идентичности семейной, школьной, идентичности с территориальным сообществом.
Очевидно, что предмет особой ответственности школы – школьная идентичность ребенка. Что это такое? Это переживание иосознавание ребенком собственнойпричастности к школе, имеющее для него значимый смысл. Зачем это нужно? Школа – это первое место в жизни ребенка, где он выходит за пределы кровнородственных связей и отношений, начинает жить среди других, разных людей, в обществе. Именно в школе ребенок превращается из семейного человека в человека общественного.
Что дает введение понятия «школьная идентичность ребенка»? В привычном ролевом прочтении ребенок в школе выступает как ученик, мальчик (девочка), друг, гражданин и т.д. В идентификационном прочтении школьник – «ученик своих учителей», «друг своих одноклассников», «гражданин (или обыватель) школьной общности», «сын (дочь) своих родителей» и т.д. То есть ракурс идентичности позволяет более глубоко увидеть и понять, благодаря кому или чему школьник ощущает себя связанным (или не связанным) со школьной общностью, что или кто рождает в нем причастность школе. И оценить, диагностировать качество тех мест и людей в школе , которые порождают у ребенка причастность.
Вот наше видение этих мест и людей:
|
Идентификационная позиция ребенка в школе |
Место формирования этой позиции |
|
Сын (дочь) своих родителей |
Специально созданные или стихийные ситуации в школе, где ребенок ощущает себя представителем своей семьи (дисциплинарная запись в дневник, угроза учителя позвонить родителям, поощрение за успех и т.д.) |
|
Друг своих школьных товарищей |
Свободное, внешне нерегламентированное, непосредственное общение с одноклассниками и сверстниками |
|
Ученик своих учителей |
Все учебные ситуации как на уроках, так и во внеурочной деятельности (кружки, факультативы, спортивные секции и т.д.); учебное общение с учителями |
|
«Гражданин класса» (классного коллектива) |
Внутриклассные события, дела, мероприятия; самоуправление в классе |
|
«Гражданин школы» (школьного сообщества) |
Школьные события, детские объединения дополнительного образования в школе, детско-взрослое соуправление, школьное самоуправление, школьные клубы, музеи и т.п.; внеучебное общение с учителями. |
|
«Гражданин общества» |
Социальные проекты в школе; акции и дела, направленные на внешкольную социальную среду; детские общественные объединения и организации. Инициированное школой общение с другими социальными субъектами. |
|
Член своей этнической группы |
Все ситуации в школе, активизирующие у ребенка чувство национальной принадлежности |
|
Член своей религиозной группы |
Все ситуации в школе, активизирующие у ребенка чувство религиозной принадлежности |
Школьная идентичность позволяет увидеть, связывает ли школьник свои успехи, достижения (так же, как и неудачи) со школой; является ли школа значимым для него местом, или нет.
Низкие показатели идентичности будут свидетельствовать о том, что школа не значима или мало значима для ребенка. И даже если объективно он как ученик успешен, то источник этой успешности – не в школе (а, например, в семье, репетиторах, внешкольном дополнительном образовании и т.п.).
Высокие показатели идентичности будут свидетельствовать о том, что школа занимает важное место в жизни ребенка, значима для него. И даже если объективно он не слишком успешен как ученик, то его личное достоинство, его самоуважение проистекают из его школьной жизни.
Поскольку мы предположили, что каждая из указанных выше идентичностей формируется в школе в определенных «местах» (процессах, деятельностях, ситуациях), то низкие показатели по той или иной идентификационной позиции могут показать нам «узкие места» школьной жизни, а высокие показатели – «точки роста». Это может стать началом «перезагрузки» школьной жизнедеятельности, запуском процесса развития.
На сегодняшний день мы располагаем результатами исследования (с помощью социологической анкеты) школьной идентичности учащихся 7-11-х классов из 22 школ городов Москвы, Перми, Калининграда, Томска. Мы отбирали школы, которые населением и педагогической общественностью считаются «хорошими»; при этом сами школы полагают, что у них весьма неплохо организована воспитательная деятельность.
Для того чтобы наглядно продемонстрировать некоторые ключевые тенденции, мы приведем обобщенные данные по школам. Мы установили различение по конкретным аспектам школьной идентичности на уровне «переживается – не переживается», уточнив при этом, переживается позитивно или негативно (очевидно, например, что сыном своих родителей школьник может себя чувствовать, когда учителя его хвалят или, напротив, ругают, а гражданином класса – когда ему удается реализовать свои идеи, замыслы в классном коллективе или когда ему навязывают то или иное поручение). Нас интересовал не только сам факт переживания как показатель того, что школа в конкретном аспекте не оставляет ребенка равнодушным, но еще и природа этого переживания. Мы также нивелировали разброс значений того или иного показателя по школам, определив среднестатистическое значение для 22 школ.
Вот какие значения по каждому аспекту школьной идентичности были получены:
|
Идентичность |
Переживается (% учащихся) |
Не переживается (% учащихся) |
|
|
позитивно |
негативно |
||
|
Сын (дочь) своих родителей |
|||
|
Друг своих школьных товарищей |
|||
|
Ученик своих учителей |
|||
|
Гражданин класса |
|||
|
Гражданин школы |
11% (навязанное чувство граждан-ственности) |
||
|
Гражданин общества |
(навязанное чувство граждан-ственности) |
||
|
Член своей этнической группы |
|||
|
Член своей религиозной группы |
|||
Выводы в отношении гражданской (российской) идентичности школьников, принявших участие в исследовании:
— только 42% подростков ощущают себя положительно причастными к своему классному коллективу «гражданами», то есть людьми, «делающими нечто, пусть даже самое простое, что затрагивает жизнь их школьного класса»;
— еще меньше – 24% подростков ощущают себя «гражданами школьного сообщества»;
— всего лишь 1 из 10 учащихся выйдет из школы с чувством гражданина (не-обывателя) нашего российского общества.
Напомним, что эта ситуация, которую со всей определенностью можно назвать ситуацией отчуждения, зафиксирована нами в образовательной реальности так называемых «хороших» школ. Несложно представить, что происходит в остальных.
Каков выход? На наш взгляд, в ситуации отчуждения детей от школы ответственная воспитательная политика может быть только «политикой идентичности». Чтобы мы не делали в школе, какие бы новые проекты и технологии не предлагали, какие бы традиции не хотели сохранить, мы все время должны спрашивать себя: «Рождает ли это свободную причастность детей школе? Захочет ли ребенок себя с этим идентифицировать? Все ли мы продумали и сделали для того, чтобы у него возникла причастность нам? Почему вдруг то, что мы так старательно, такими усилиями сделали, не воспринимается детьми?». И тогда мы не будем гоняться за новинками от педагогики, выдавать нашу инерцию и нелюбопытство за верность традиции, бездумно следовать образовательным модам, бросаться исполнять политические и социальные заказы, а будем работать вглубь, на действительное развитие личности, на социальное наследование и преобразование культуры.
К примеру, школа сталкивается с социальной пассивностью подростков. Конечно, можно наращивать ресурс обществоведческих дисциплин, провести серию бесед «Что значит быть гражданином?» или организовать работу школьного парламента, но эта работа, в лучшем случае, снабдит учащихся полезным социальным знанием, сформирует положительное отношение к общественному действию, но не даст опыта самостоятельного действия в социуме. Между тем, мы прекрасно понимаем, что знать о том, что такое гражданственность, дажеценить гражданственность – вовсе не значит поступать как гражданин, быть гражданином. А вот технология, предполагающая движение от (1) проблемно-ценностной дискуссии подростков к (2) переговорной площадке подростков с представителями местной власти и общественных структур и далее – к (3) востребованному территориальным сообществом детско-взрослому социальному проекту, выводит подростков в самостоятельное общественное действие.
Таким образом, действительное, неимитационное формирование российской (гражданской) идентичности учащихся возможно только на основе их положительной школьной идентичности. Именно через приобретенные в школьной жизни ощущение, сознание и опыт гражданственности (в делах класса, школьного сообщества, в социальных инициативах школы) у юного человека может созреть устойчивое понимание и видение себя как гражданина страны. Школа, с которой дети себя не идентифицируют, к которой не ощущают причастности, не воспитывает граждан, даже если это декларирует в своих концепциях и программах.
И еще один важный эффект «политики идентичности» в сфере воспитания: она может помочь если не объединиться, то хотя бы не порвать друг с другом консерваторам, либералам и социал-демократам российского образования. Каковыми мы все, педагоги, (каждый, разумеется, кем-то одним и на свой лад) являемся.
