Василий Андреев родился в городе Бежецке Тверской губернии в семье купца первой гильдии Василия Андреевича Андреева и его жены дворянки Софьи Михайловны (в девичестве Веселаго) 3(15 по новому стилю) января 1861 года. Отец его умер через год, а мальчика растил отчим - Нил Николаевич Сеславин. В 1872 году семья переехала в Петербург. Мальчик рано начал интересоваться русским-народным творчеством и особенно музыкой. «14 лет от роду я играл самоучкой на 12 инструментах, не зная ни одной ноты», - писал Василий Васильевич в воспоминаниях. В старших классах гимназии он занимался на скрипке у профессора Санкт-Петербургской консерватории Н.В. Галкина.
Большое значение на музыкальный выбор Андреева оказали две встречи, одна - в 1883 году в селе Марьино Вышневолоцкого уезда, где было имение Андреевых с балалаечником-самородком Антипом и потом через год - с балалаечником-любителем бежецким помещиком Александром Степановичем Паскиным. Помещик играл блестяще, виртуозно. Послушав его, Андреев заказал для себя балалайку у бежецкого мастера Антонова.
Вот как сам А.С. Паскин вспоминал об этой встрече: «Будучи страстным любителем музыки, я слыхал и балалайку еще в руках крепостных людей моего деда, генерала Нилова. Но должен сказать, что игра приказчика и кучера не производила на меня впечатления, так как инструменты у них были весьма плохого качества, да и репертуар слишком ограничен... В один из своих приездов в Бежецк В.В. Андреев встретился со мной в доме друга моего П.А. Байера, у которого на рояле лежала балалайка. Как истинный любитель музыки, Василий Васильевич, конечно, обратил на это внимание, и мне пришлось исполнить его желание и поиграть. Впечатление у него осталось очень сильное... Тогда же он говорил, что слышал балалайку у себя в деревне, но музыкант играл левой рукой, да притом и балалайка у него была очень плохая, самодельная... После свидания со мной Василием Васильевичем была немедленно заказана балалайка столяру Антонову, который сам играл довольно порядочно».
В 1883 году Андреев занялся усовершенствованием народных великорусских музыкальных инструментов.
В 1884 году он отважился выступить в качестве солиста-балалаечника в благотворительном концерте в Самаре, а в 1886 году с новой, улучшенной в акустическом отношении балалайкой дебютировал в Петербурге в зале Благородного собрания. Незаурядная одаренность и обаяние в сочетании с аристократическим лоском быстро превратили Андреева в кумира великосветских салонов и законодателя мод.
В 1887 году по чертежам Андреева создана хроматическая балалайка и ее разновидности: пикколо, прима, альт, и бас, издана первая «Школа для балалайки», открыты классы игры на ней в Соляном городке в Петербурге, организован «Кружок любителей игры на балалайках». Выступление этого Кружка в зале Городского Кредитного общества в Петербурге 20 марта 1888 года стало первым в истории Андреевского оркестра.
в 1888 году в русском обществе развилось широкое увлечение народными инструментами (особенно балалайкой). Появился большой спрос, в связи с которым возникло усиленное их производство мастерами музыкальных инструментов. Стали издаваться школы и ноты.
«Не только мужчины, но и дамы из высшего общества с большим увлечением играют на балалайке. Балалайки проникли в гимназии, лицей, правоведение, войска, везде образовываются кружки... Несложный инструмент, певучий мотив и легкость игры, не требующей продолжительной и трудной подготовки, делают его доступным массе. В три минуты я могу обучить играть на балалайке «Барыню». Но в то же время это настолько гибкий инструмент, что иногда требуется полтора года обучения для того, чтобы сыграть некоторые другие произведения. Балалайка сделалась теперь излюбленным инструментом в нашем интеллигентном обществе... Но, конечно, на успех в интеллигентном обществе я смотрю как на нечто скоропреходящее. Балалайке место не здесь. А в народе, в который она и будет занесена через отслуживших свои сроки солдат, у которых теперь организовано правильное обучение игре на балалайках» - говорил Андреев.
В интервью корреспондента «Петербургской газеты» (1898 год) на вопрос «Каким образом у вас зародилась мысль пропагандировать балалайку?» Андреев ответил: «Около 10 лет тому назад, живя в своем имении в Тверской губернии, я, случайно услышав однажды балалайку, увлекся ею и посвятил целый год на изучение её. Когда я затем приехал в Петербург, мою игру услыхал профессор Н. Быстров, который и уговорил меня выступить в музыкальном обществе. Мне было тогда очень жутко, но блестящий успех, выпавший тогда на мою долю, ободрил меня. Игра понравилась, и балалайка стала с тех пор быстро распространяться в городе. Тогда я бросил всё и всецело посвятил себя балалайке. Она была подвергнута мной многим изменениям и усовершенствованиям, однако с сохранением принципа прототипа этого инструмента. Мной было обращено внимание на устройство лучшего резонатора и подбор балалаек по тонам. В настоящее время имеется балалайка от тона контрабаса до пикколо. Пришлось мне также с секстетом поехать в качестве концертанта за границу, и там наша игра имела также шумный успех. Теперь я даже могу высказать полную уверенность, что через несколько лет балалайка за границей найдет также большое распространение. После поездки за границу успех наш был уже обеспечен. Здесь в России во множестве стали образовываться кружки любителей».
Андреев добился введения обучения игре на балалайке в армии. Тысячи и тысячи мужчин, возвращались из армии домой, научившись хорошо играть на этом инструменте. Андреев считал, что «музыка была до сих пор привилегией образованного общества, между тем значение её в народе несомненно. Народ тоже имеет свои духовные запросы, и вот эти-то запросы оставались неудовлетворенными. Когда рабочий день кончен, что остается у труженика деревни или фабричного поселка? Только одно - беспросыпное пьянство. Взгляните теперь, как расцветают фабричные оркестры балалаечников и какой живой струей это музыкальное течение влилось в серую фабричную жизнь. Появились самоучки и таланты, явился дух соревнования. Фабричные оркестры пользуются большим успехом у местного населения, доказывая, что музыка так же отвечает запросам народа, как и интеллигенции».
Обучение людей в армии Андреев считал очень удобным, очень организованным. Научился - демобилизовался - теперь и сам играй и других учи.
Андреев добился учреждения в войсках штата преподавателей игры на балалайке, а сам он был возведен в должность «заведующего преподаванием народной музыки в войсках гвардии».
И до Андреева на балалайках играли. Но это считалось чем-то примитивным, мужицким. Хороший музыкальный мастер считал для себя оскорблением просьбу сделать балалайку. Артист считал за унижение выступать в концерте с балалаечниками. А вот благодаря фанатической настойчивости и таланту Андреева, его неуемной энергии балалайка не только стала уважаемой, но и будет основой оркестра. Андреев «создал новую область музыкального творчества - русское народно-инструментальное искусство письменной традиции - явление уникальное не только в отечественной, но и во всей мировой музыкальной культуре, так как представляет собой особый сплав элементов фольклорного и профессионально-академического искусства» -говорил исследователь творчества Андреева М. И. Имханицкий.
Василий Васильевич Андреев писал: «Когда я начинал свою работу для создания Великорусского оркестра, я чувствовал себя, как одинокий человек в первобытном лесу, прокладывающий новую дорогу. Надо было вырабатывать размеры каждого инструмента, входящего в состав оркестра, усовершенствовать их в звуковом отношении, сохранить в неприкосновенности их народные черты и, в особенности, выработать приемы игры на них. Наконец, позаботиться о литературе, которой не существовало, привлечь исполнителей и сотрудников, добыть средства для их вознаграждения, выработать ансамбль. Решительно все надо было вновь создавать, а главное, бороться с полным недоверием и жестокими предрассудками против самого названия инструмента «балалайка», которое столетие служило синонимом антимузыкальности и так незаслуженно оскорбляло чувство национального достоинства. Но с помощью многих долголетних сотрудников мне удалось это глубоко народное искусство поставить на должную, по праву принадлежащую ему высоту и направить на верный путь. Искусство объединяет, а «в единении - сила», и чем больше, чем шире будет распространяться музыка по лицу земли родной, тем лучше».
Стоит также отметить, что образование Великорусского оркестра было бы невозможно без участия Н.П.Фомина , который взял на себя все технические вопросы организации коллектива. Именно под его руководством непрофессиональный любительский кружок превратился в тот самый оркестр снискавший впоследствии мировую известность и славу.
В России заслуги Андреева признали в полной мере только после огромного успеха Великорусского оркестра за границей.
А за границей поначалу были настроены скептически. Вот в Англии первый концерт оркестра. Выходит Андреев, занимает место дирижера. Раздались два-три поощрительных хлопка, пока никаких аплодисментов. Мол, посмотрим, послушаем. Пошел первый номер программы. По окончании его какой-то шепот пошел по залу. Аплодисментов никаких. После второго номера публика зашевелилась, раздались аплодисменты. Потом все больше и больше слушатели проникались, а после исполнения «Эй, ухнем» наступила сначала гробовая тишина, а потом началась просто буря аплодисментов. Англичане, сдержанные англичане требовали повторить. Андреев не знает, что делать. Ему режиссер перед началом концерта сказал, что здесь не вызывают на повтор и повторов не будет. Что делать? Подбегает режиссер и просит срочно повторить на «бис». Занавес распахивается - и снова звучит наша великая волжская песня... Английские музыкальные критики подняли в газетах оркестр Андреева на небывалую высоту. Срочно переписывается контракт, оркестру продлевают пребывание в Англии. К Андрееву приходят английские музыканты, просят дать ноты некоторых русских народных песен. Во всех самых фешенебельных ресторанах начинает звучать русская музыка. При появлении Андреева в ресторане тут же начинают играть «Эй, ухнем».
Вот как очевидец описывает последний концерт Великорусского оркестра в Англии: «При появлении оркестра на сцене в последнюю субботу раздались нескончаемые аплодисменты. Пока Андреев раскланивался, он стоял буквально под непрерывным дождем цветов. Затем начались подношения. Театр гудел. Когда, наконец, Андреев встал на возвышение и хотел начать свою программу, внезапно театральный оркестр заиграл русский гимн... Пятитысячная толпа неумолчно аплодировала во все время исполнения русского гимна, он был повторен три раза, когда, наконец, публика несколько успокоилась и стала занимать места. Андреев, обернувшись к публике лицом, начал играть английский гимн. На сцену полетели опять цветы. Весь театр пел, аплодисменты покрывали голоса и оркестр... В этот вечер в предвидении оваций программа была не особенно большая. По окончании всех номеров Андреев выходил несколько раз на аплодисменты и после четвертого или пятого вызова взошел на возвышение и, опять обернувшись лицом к публике, начал играть прощальную песню. Тишина в зрительном зале. Как будто никто не узнал первых звуков. Но через несколько мгновений произошло что-то такое, чего нет возможности описать. Что-то похожее на прорвавшуюся чудовищно-огромную плотину, на рев бури огласило весь театр. Крики, свист, аплодисменты - все слилось в какой-то общий хаос. А когда на половине исполнения этой песни оркестром Андреева взмахнул палочкой и г. Ля Рондель, капельмейстер театрального оркестра, и присоединился с последним к Андрееву, и в воздухе витали две дирижерские палочки, то казалось, вот-вот разрушится все здание театра и обломки его смешаются с неистовавшей толпой. Что это был за момент! Немудрено, что среди этого торжества мелькали носовые платки около глаз плачущих. Какое единение сердец. Это чувствовалось. Вся атмосфера театра дышала дружбой и братством». Это воспоминания Ю.А. Мансфельда, секретаря и переводчика Андреева во время гастролей Великорусского оркестра в Англии в 1909 - 1910 годах.
Столь же триумфальные гастроли проходили и во Франции, и в Германии, и в Америке. В 1892 году во Франции Андреев был избран почетным членом Французской академии искусств «за введение нового элемента в музыку». В 1900 году на Всемирной выставке в Париже В.В. Андреев был награжден Орденом Почетного легиона и Большой золотой медалью Выставки. В Америке в 1911 году выпустили грампластинку с записью Великорусского оркестра. В 1913 году ему пожалован титул надворного советника, а в 1914 году − звание «Солиста Его Императорского Величества».
Прекрасно прошли концерты оркестра Андреева с участием знаменитой певицы Надежды Плевицкой в Москве.
Великорусский оркестр родился из Кружка любителей игры на балалайках. У него были свои успехи. Он гастролировал по России, был даже на гастролях во Франции. Но в в 1896 году Андреев понял, что кружок перерос свои рамки, надо преобразовывать его в серьезный оркестр.
Андреев всего себя отдал музыке. Нужны были неимоверные силы, беспредельное здоровье, чтобы работать так много, как он. Василий Васильевич прожил всю жизнь с матерью. Своей семьи у него не было. Он весь был в музыке.
Шаляпин и Андреев были близкими друзьями. Когда Андреев умер, а это произошло во время гастролей на Северный фронт Красной Армии в ночь на 26 декабря 1918 года, Шаляпин глубоко скорбел. Приехал на похороны в Александро-Невской лавре, был на отпевании, потом долго стоял и смотрел в лицо Андреева и все говорил: «Вася, Вася! Что же ты сделал, что?» Поцеловал Андреева в лоб, погладил с нежностью его по голове и с глазами полными слез отошел в сторону.
Василий Васильевич Андреев (1861-1918) – выдающийся патриот России, реформатор русских народных инструментов, создатель и руководитель первого Великорусского оркестра, общественный деятель, педагог, композитор, дирижер, исполнитель-виртуоз на балалайке и гармонике.
В результате неутомимой и бескорыстной педагогической деятельности Андреева в войсках, железнодорожных училищах, на курсах сельских учителей, - балалайки и домры распространились по всей России, а вместе с инструментами возвращались и народные песни.
Благодаря триумфальным гастролям Кружка, а затем Великорусского оркестра в странах Европы и США, русские инструменты завоевали популярность далеко за пределами России, проникли во все слои общества.
Делу возрождения народных инструментов В.В. Андреев отдал не только все свое состояние, но и всю жизнь.
История балалайкиАндреев Василий Васильевич родился 3 января 1861 г. в городе Бежецке Тверской губернии в семье почетного гражданина, купца первой гильдии (мать Андреева была дворянкой). Уже к 14-ти годам Андреев играл самоучкой на 12 музыкальных инструментах, особенно увлекаясь игрой на скрипке. Впервые увидев летом 1883 г. в с. Марьино в руках деревенского виртуоза Антипа Васильева балалайку, увлекся ею. Всецело отдавшись освоению балалайки, Андреев усовершенствовал ее, создав к 1886 г. первую концертную балалайку, используемую и поныне. В 1883 году занялся усовершенствованием народных великорусских музыкальных инструментов и образовал в Санкт-Петербурге из любителей игры на них так называемый великорусский оркестр из струнных (домры четырёх различных размеров, балалайки шести размеров, гусли), духовых (брелка или жалейка - род свирели, пастушеского рожка), ударных (накры - род литавр из больших глиняных горшков с натянутой на них кожей, бубен). Первые выступления Андреева в С.-Петербурге состоялись в том же 1886 г. и имели большой общественный резонанс, способствовавший росту популярности инструмента. А уже на следующий год Андреев демонстрировал свое мастерство в присутствии Императора Александра III, который взял музыканта под свое покровительство. В 1888 г. состоялось триумфальное выступление Кружка балалаечников, которым руководил Андреев, ставшее днем рождения оркестра русских народных инструментов. После концертов в Русском павильоне на Всемирной выставке в Париже о деятельности Андреева стали говорить как о художественном явлении в русской музыкальной культуре. Андреев подчеркивал, что "Великорусский оркестр является единственным национальным художественным созданием, ничего не позаимствовавшим с Запада…, [он] представляет собой исключение, как дело, выросшее на русской почве, созданное русским народом и опирающегося на музыкальные инструменты русского народа". После концертов этого оркестра, имеющего своеобразный, но монотонный и скоро приедающийся колорит, в 1888 году в русском обществе развилось широкое увлечение назваными инструментами (особенно балалайкой) благодаря сравнительной лёгкости игры на них. Явился на них широкий спрос, в связи с которым возникло усиленное их производство мастерами музыкальных инструментов, поддержанное введением обучения игры на них в войсках. Стали издаваться школы и ноты (преимущественно аранжировки народных песен, обычно весьма невысокого музыкального достоинства, редко оригинальные композиции в роде вальсов и тому подобных салонных сочинений, совсем уже не «великорусского» пошиба).
Получив мировую известность, с 1891 г. по приглашению князя М.С.Путятина Андреев приступает к обучению нижних чинов гвардейских частей Петербургского гарнизона, надеясь, что балалайка будет занесена через отслуживших свои сроки солдат, в народ. После юбилейного концерта, который состоялся в 1898 г. в зале Дворянского собрания, Андрееву был пожалован орден Св. Станислава 3-ей степени и пожизненная пенсия "за труды и заслуги по усовершенствованию древнерусских инструментов". Император Николай II Александрович, во время одного из концертов оркестра собственноручно подаривший Андрееву золотой портсигар, усыпанный бриллиантами, в марте 1914 присвоил Великорусскому оркестру звание "Императорский Великорусский оркестр", а Андрееву - звание "Солист Его Императорского Величества". По своим политическим взглядам Андреев являлся русским националистом. Одним из первых он стал членом Русского Собрания, но позже отошел от него, став членом Всероссийского Национального Клуба. Как вспоминал один из современников музыканта (писатель Л.Ленч) "Андреев был влюблен в Россию, в русский народ, в русское искусство. <…> Но Андреев не был квасным патриотом и надутым поклонником стиля "рюс". Его "русский дух" был органичным и естественным выражением его влюбленности в Россию". Виртуозно владея техникой игры на балалайке, Андреев выступал и в качестве композитора для своего инструмента и для великорусского оркестра. Время от времени он совершал со своим оркестром концертные путешествия по России и Европе (где имел огромный успех), а также заведовал постановкой обучения игре на «великорусских» инструментах в войсках гвардии. Скончался Василий Васильевич Андреев в 1918 году.
Геннадий Иванов - "Знаменитые и известные Бежечане"
1861 - 1918
Еще при жизни Василий Васильевич Андреев вошел в знаменитый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. Словарь этот до сих пор пользуется репутацией фундаментальной энциклопедии. Но вот что писали в этом словаре в самом начале прошлого века об Андрееве, и он сам читал эти слова о себе:
«Андреев Василий Васильевич, виртуоз-балалаечник. Родился в 1861 году в г. Бежецке Тверской губернии. В 1881 году занялся усовершенствованием народных великорусских музыкальных инструментов и образовал в Санкт-Петербурге из любителей игры на них так называемый великорусский оркестр из струнных (домры четырех различных размеров, балалайки шести размеров, гусли), духовых (брелка или жалейка - род свирели, пастушеского рожка), ударных (накры - род литавр из больших глиняных горшков с натянутой на них кожей, бубен). Большинство этих инструментов (домры, балалайки, накры), как показывают уже их имена, совсем не великорусского, а восточного, азиатского (турецко-татарского) происхождения, притом далеко не особенно древнего (например, балалайка не восходит далее начала XVIII или конца XVII века). После концертов этого оркестра, имеющего своеобразный, но монотонный и скоро приедающийся колорит, в 1888 году в русском обществе развилось широкое увлечение назваными инструментами (особенно балалайкой) благодаря сравнительной легкости игры на них. Явился на них широкий спрос, в связи с которым возникло усиленное их производство мастерами музыкальных инструментов, поддержанное введением обучения игры на них в войсках. Стали издаваться школы и ноты (преимущественно аранжировки народных песен, обычно весьма невысокого музыкального достоинства, редко оригинальные композиции в роде вальсов и т.п. салонных сочинений, совсем уже не «великорусского» пошиба). Виртуозно владея техникой игры на балалайке, Андреев выступал и в качестве композитора для своего инструмента и для великорусского оркестра. Время от времени он совершает со своим оркестром концертные путешествия по России и Европе (где имел недавно огромный успех), а также заведует постановкой обучения игре на «великорусских» инструментах в войсках гвардии».
С одной стороны, авторы энциклопедии удостоили Андреева своим вниманием, а с другой, в короткой справке сколько скрытой иронии и даже враждебности. И инструменты-то не русские, и слово «великорусский» все время как-то передергивается, и музыка-то имеет «монотонный колорит»...
Василий Васильевич всю жизнь вел принципиальные споры с многочисленными противниками своего дела. Критических выпадов в его адрес было предостаточно.
Но обо всем по порядку.
В Бежецке сегодня все знают, кто такой Василий Васильевич Андреев - создатель первого оркестра русских народных инструментов, музыкант-просветитель, реконструктор ряда русских народных инструментов, неутомимый пропагандист русского музыкального искусства... Многие покажут дом, в котором родился Андреев, он, слава Богу, сохранился. Многие были в музее Андреева. Теперь вот памятник знаменитому музыканту появился рядом с музеем. В Твери недавно вышла хорошая книга о жизни Василия Васильевича и продается в музее, и, видимо, кто интересуется, прочитал ее. Так что я не буду повторяться и постараюсь рассказать о нашем земляке, обращаясь к более редким изданиям. К материалам самого Андреева.
Великий музыкант-самоучка родился в семье почетного гражданина города Бежецка, купца первой гильдии Василия Андреевича Андреева и его жены дворянки Софьи Михайловны 3(15 по новому стилю) января 1861 года. Отец умер через год, мальчика растил отчим - Нил Николаевич Сеславин. В 1872 году семья переехала в Петербург. Мальчик рано начал тянуться к музыке. «14 лет от роду я играл самоучкой ни 12 инструментах, не зная ни одной ноты», - писал Василий Васильевич в воспоминаниях.
Большое значение на музыкальный выбор Андреева оказали две встречи, одна - в 1883 году в селе Марьино Вышневолоцкого уезда, где было имение Андреевых (это сравнительно недалеко от Бежецка) с балалаечником-самородком Антипом и потом через год - с балалаечником-любителем бежецким помещиком Александром Степановичем Паскиным, в дальнейшем Паскин будет губернским предводителем дворянства. Помещик играл блестяще, виртуозно. Послушав его, Андреев заказал для себя балалайку у бежецкого мастера Антонова.
Вот как сам А.С. Паскин вспоминал об этой встрече: «Будучи страстным любителем музыки, я слыхал и балалайку еще в руках крепостных людей моего деда, генерала Нилова. Но должен сказать, что игра приказчика и кучера не производила на меня впечатления, так как инструменты у них были весьма плохого качества, да и репертуар слишком ограничен... В один из своих приездов в Бежецк В.В. Андреев встретился со мной в доме друга моего П.А. Байера, у которого на рояле лежала балалайка. Как истинный любитель музыки, Василий Васильевич, конечно, обратил на это внимание, и мне пришлось исполнить его желание и поиграть. Впечатление у него осталось очень сильное... Тогда же он говорил, что слышал балалайку у себя в деревне, но музыкант играл левой рукой, да притом и балалайка у него была очень плохая, самодельная... После свидания со мной Василием Васильевичем была немедленно заказана балалайка столяру Антонову, который сам играл довольно порядочно».
В одном из интервью на вопрос «Каким образом у вас зародилась мысль пропагандировать балалайку?» Андреев ответил: «Около 10 лет тому назад, живя в своем имении в Тверской губернии, я, случайно услышав однажды балалайку, увлекся ею и посвятил целый год на изучение ее. Когда я затем приехал в Петербург, мою игру услыхал профессор Н. Быстров, который и уговорил меня выступить в музыкальном обществе. Мне было тогда очень жутко, но блестящий успех, выпавший тогда на мою долю, ободрил меня. Игра понравилась, и балалайка стала с тех пор быстро распространяться в городе. Тогда я бросил все и всецело посвятил себя балалайке. Она была подвергнута мной многим изменениям и усовершенствованиям, однако с сохранением принципа прототипа этого инструмента. Мной было обращено внимание на устройство лучшего резонатора и подбор балалаек по тонам. В настоящее время имеется балалайка от тона контрабаса до пикколо. Пришлось мне также с секстетом поехать в качестве концертанта за границу, и там наша игра имела также шумный успех. Теперь я даже могу высказать полную уверенность, что через несколько лет балалайка за границей найдет также большое распространение. После поездки за границу успех наш был уже обеспечен. Здесь в России во множестве стали образовываться кружки любителей».
Это интервью из «Петербургской газеты» 1898 года. К этому времени уже десять лет Андреев пропагандирует балалайку. Он сам говорит, что к этому времени уже в Петербурге насчитывается 20 тысяч любителей игры на балалайке. «Не только мужчины, но и дамы из высшего общества с большим увлечением играют на балалайке. Балалайки проникли в гимназии, лицей, правоведение, войска, везде образовываются кружки... Несложный инструмент, певучий мотив и легкость игры, не требующей продолжительной и трудной подготовки, делают его доступным массе. В три минуты я могу обучить играть на балалайке «Барыню». Но в то же время это настолько гибкий инструмент, что иногда требуется полтора года обучения для того, чтобы сыграть некоторые другие произведения. Балалайка сделалась теперь излюбленным инструментом в нашем интеллигентном обществе... Но, конечно, на успех в интеллигентном обществе я смотрю как на нечто скоропреходящее. Балалайке место не здесь. А в народе, в который она и будет занесена через отслуживших свои сроки солдат, у которых теперь организовано правильное обучение игре на балалайках».
О солдатах надо сказать особо. Это трудно сегодня представить, но Андреев добился, чтобы в армии было введено обучение игре на балалайке. Тысячи и тысячи мужчин, возвращались из армии домой, научившись хорошо играть на этом инструменте. Андреев считал, что «музыка была до сих пор привилегией образованного общества, между тем значение ее в народе несомненно. Народ тоже имеет свои духовные запросы, и вот эти-то запросы оставались неудовлетворенными. Когда рабочий день кончен, что остается у труженика деревни или фабричного поселка? Только одно - беспросыпное пьянство. Взгляните теперь, как расцветают фабричные оркестры балалаечников и какой живой струей это музыкальное течение влилось в серую фабричную жизнь. Появились самоучки и таланты, явился дух соревнования. Фабричные оркестры пользуются большим успехом у местного населения, доказывая, что музыка так же отвечает запросам народа, как и интеллигенции».
Популярность балалайки растет. Ее заметили даже в салонах, о ней стали писать поэты. Вот, например, Федор Сологуб пишет в 1902 году:
Балалайка моя,
Утешайка меня,
Балалаечка!
У меня ли была,
И жила, и цвела
Дочка Раечка.
Пожила, умерла,
И могила взяла
Дочку Раечку,-
Ну и как мне не пить,
Ну и как не любить
Балалаечку!
Что взгляну на мою
Балалаечку,
То и вспомню мою
Дочку Раечку.
Обучение людей в армии Андреев считал очень удобным, очень организованным. Научился - демобилизовался - теперь и сам играй и других учи, пусть все облагораживаются. А музыка облагораживает.
Андреев добился учреждения в войсках штата преподавателей игры на балалайке, а сам он был возведен в должность «заведующего преподаванием народной музыки в войсках гвардии».
И до Андреева на балалайках играли. Но это считалось чем-то примитивным, мужицким, этнографическим. Хороший музыкальный мастер считал для себя оскорблением просьбу сделать балалайку. Артист cчитал за унижение выступать в концерте с балалаечниками. А вот благодаря фанатической настойчивости и таланту Андреева, его неуемной энергии балалайка не только стала уважаемой, но и будет основой оркестра. Андреев «создал новую область музыкального творчества - русское народно-инструментальное искусство письменной традиции - явление уникальное не только в отечественной, но и во всей мировой музыкальной культуре, так как представляет собой особый сплав элементов фольклорного и профессионально-академического искусства». Это слова исследователя творчества Андреева М. И. Имханицкого. Постараюсь больше не углубляться в такие специальные характеристики, но суть понятна: была просто балалайка, играл мужик на завалинке. Пришел Андреев - и появились ноты для балалайки, сотни переработок для балалайки, оркестры появились не симфонические, привычные, а из народных инструментов, которые исполняют и народную музыку, и классическую, и сам Шаляпин запоет под этот оркестр. И Европа, и Америка ахнут, услышав такое. Андреев так организует игру балалаек, домр, гуслей, что иностранная публика станет говорить не только об особой красочности звучания инструментов, но и об особой красоте и загадочности русской души.
Сегодня мы можем видеть, например, в Бежецке, что народные инструменты в чести, игре на них обучают в детской музыкальной школе, оркестры народных инструментов выступают на сценах, ездят на гастроли, получают призы. Но так было не всегда. Были гонения на исполнителей на домрах, балалайках, гуслях - скоморохов, игравших на них, преследовали. Патриарх Никон (XVII век) велел собрать и сжечь все народные инструменты, они считались бесовскими, языческими. Под страхом наказания запрещалось звать скоморохов с домрами, балалайками, гуслями и волынками на свадьбы. Но народ все равно сохранял свои народные инструменты, игрой на которых он выражал свои чувства и настроения. Сохранял под спудом. И словно ждал такого человека, как Андреев, который придет и даст настоящую битву предрассудкам и рутинерству. Андреев, несмотря на непонимание, злобное недоброжелательство, на финансовые затруднения, вывел народные инструменты в большое искусство. Вот в этом - его подвиг. В этом - его великое дело.
Андрееву приходилось много сил тратить даже на то, чтобы объяснить, что инструменты эти исконно русские. Тем же авторам энциклопедии Брокгауза и Ефрона, которые иронизировали, что оркестр великорусский, а инструменты не русские, а татарские. Русские они, самые что ни на есть русские - пишет Андреев одну за другой статьи, доказывая это.
«Когда я начинал свою работу для создания Великорусского оркестра, я чувствовал себя, как одинокий человек в первобытном лесу, прокладывающий новую дорогу. Надо было вырабатывать размеры каждого инструмента, входящего в состав оркестра, усовершенствовать их в звуковом отношении, сохранить в неприкосновенности их народные черты и, в особенности, выработать приемы игры на них. Наконец, позаботиться о литературе, которой не существовало, привлечь исполнителей и сотрудников, добыть средства для их вознаграждения, выработать ансамбль. Решительно все надо было вновь создавать, а главное, бороться с полным недоверием и жестокими предрассудками против самого названия инструмента «балалайка», которое столетие служило синонимом антимузыкальности и так незаслуженно оскорбляло чувство национального достоинства. Но с помощью многих долголетних сотрудников мне удалось это глубоко народное искусство поставить на должную, по праву принадлежащую ему высоту и направить на верный путь. Искусство объединяет, а «в единении - сила», и чем больше, чем шире будет распространяться музыка по лицу земли родной, тем лучше». Так писал Василий Васильевич Андреев.
Порой он отчаивался, когда упирался в глухую стену непонимания. В одну из таких минут отчаяния написал письмо Льву Николаевичу Толстому: «Скажите мне, граф, продолжать ли этот труд, а главное, верный ли он, по Вашему мнению. Стоит ли отдавать ему все способности, время и средства? Нужна ли народу его песня и может ли по образцам этой песни, передаваемой в совершенстве балалайкой, развиться его музыкальность?..»
Толстой ответил: «Милостивый государь Василий Васильевич! Я думаю, что Вы делаете очень хорошее дело, стараясь удержать в народе его старинные, прелестные песни. Думаю, что и путь, избранный Вами, приведет Вас к цели, и потому желаю успеха Вашему делу. С совершенным уважением готовый к услугам Л.Толстой. 20 марта 1896 года».
«После этого письма я уже минуты не сомневался, что стою на верном пути, а главное, сочувствие Толстого восстановило мою энергию и веру в себя».
В России заслуги Андреева признали в полной мере только после огромного успеха Великорусского оркестра за границей.
А за границей поначалу были настроены скептически. Вот в Англии первый концерт оркестра. Выходит Андреев, занимает место дирижера. Раздались два-три поощрительных хлопка, пока никаких аплодисментов. Мол, посмотрим, послушаем. Пошел первый номер программы. По окончании его какой-то шепот пошел по залу. Аплодисментов никаких. После второго номера публика зашевелилась, раздались аплодисменты. Потом все больше и больше слушатели проникались, а после исполнения «Эй, ухнем» наступила сначала гробовая тишина, а потом началась просто буря аплодисментов. Англичане, сдержанные англичане требовали повторить. Андреев не знает, что делать. Ему режиссер перед началом концерта сказал, что здесь не вызывают на повтор и повторов не будет. Что делать? Подбегает режиссер и просит срочно повторить на «бис». Занавес распахивается - и снова звучит наша великая волжская песня... Английские музыкальные критики подняли в газетах оркестр Андреева на небывалую высоту. Срочно переписывается контракт, оркестру продлевают пребывание в Англии. К Андрееву приходят английские музыканты, просят дать ноты некоторых русских народных песен. Во всех самых фешенебельных ресторанах начинает звучать русская музыка. При появлении Андреева в ресторане тут же начинают играть «Эй, ухнем».
Вот как очевидец описывает последний концерт Великорусского оркестра в Англии: «При появлении оркестра на сцене в последнюю субботу раздались нескончаемые аплодисменты. Пока Андреев раскланивался, он стоял буквально под непрерывным дождем цветов. Затем начались подношения. Театр гудел. Когда, наконец, Андреев встал на возвышение и хотел начать свою программу, внезапно театральный оркестр заиграл русский гимн... Пятитысячная толпа неумолчно аплодировала во все время исполнения русского гимна, он был повторен три раза, когда, наконец, публика несколько успокоилась и стала занимать места. Андреев, обернувшись к публике лицом, начал играть английский гимн. На сцену полетели опять цветы. Весь театр пел, аплодисменты покрывали голоса и оркестр... В этот вечер в предвидении оваций программа была не особенно большая. По окончании всех номеров Андреев выходил несколько раз на аплодисменты и после четвертого или пятого вызова взошел на возвышение и, опять обернувшись лицом к публике, начал играть прощальную песню. Тишина в зрительном зале. Как будто никто не узнал первых звуков. Но через несколько мгновений произошло что-то такое, чего нет возможности описать. Что-то похожее на прорвавшуюся чудовищно-огромную плотину, на рев бури огласило весь театр. Крики, свист, аплодисменты - все слилось в какой-то общий хаос. А когда на половине исполнения этой песни оркестром Андреева взмахнул палочкой и г. Ля Рондель, капельмейстер театрального оркестра, и присоединился с последним к Андрееву, и в воздухе витали две дирижерские палочки, то казалось, вот-вот разрушится все здание театра и обломки его смешаются с неистовавшей толпой. Что это был за момент! Немудрено, что среди этого торжества мелькали носовые платки около глаз плачущих. Какое единение сердец. Это чувствовалось. Вся атмосфера театра дышала дружбой и братством». Это воспоминания Ю.А. Мансфельда, секретаря и переводчика Андреева во время гастролей Великорусского оркестра в Англии в 1909 - 1910 годах.
Это только в Англии. А были столь же триумфальные гастроли во Франции, в Германии, в Америке. Во Франции Андреева наградили орденом Почетного легиона и золотой медалью. В Америке в 1911 году выпустили грампластинку с записью Великорусского оркестра. Кстати, в этом же году в оркестре Андреева впервые выступил с соло на балалайке десятилетний Ника Осипов, будущий знаменитый музыкант, имя которого носит оркестр народных инструментов имени Н.П. Осипова.
Прекрасно прошли концерты оркестра Андреева с участием знаменитой певицы Надежды Плевицкой в Москве. Гастроли Велирусского оркестра по России всегда проходили замечательно.
Надо сказать, что название оркестру - Великорусский - Андреев дал по составу инструментов, принадлежащих к средней и северной полосам России, то есть к Великороссии, или древнему государству Московскому. Была ведь еще Малороссия - это юг, окраина (Украина) России. Была еще Белая Русь.
Великорусский оркестр родился из Кружка любителей игры на балалайках. У него были свои успехи. Он гастролировал по России, был даже на гастролях во Франции. Но в в 1896 году Андреев понял, что кружок перерос свои рамки, надо преобразовывать его в серьезный оркестр.
Андреев всего себя отдал музыке. Нужны были неимоверные силы, беспредельное здоровье, чтобы работать так много, как он. Но, надо сказать, что он здоровьем и крепким характером был в мать. Софья Михайловна, по воспоминаниям современников, в семьдесят с лишним лет танцевала мазурку и ездила верхом, как гусар. Она отличалась независимостью суждений, могла публично на балу так «отбрить» губернатора (это вспоминает писатель Леонид Ленч, отец которого играл в оркестре Андреева), что тот не знал куда деться. «Своего Васеньку она боготворила». Василий Васильевич с матерью и прожил всю жизнь. Своей семьи у него не было. Он весь был в музыке.
Вот, кстати, еще штрих из воспоминаний Ленча. Это его псевдоним, а фамилия - Попов. «Андреев был влюблен в Россию, в русский народ, в русское искусство. Он даже одевался летом в русский кафтан старинного покроя, накинутый на плечи, в русскую алую или белую рубаху с цветным шелковым пояском, и шаровары и высокие сапоги. На голове - шапки того фасона, который щеголи сейчас называют «опричник». В Марьинском парке он построил для себя по рисунку Рериха (а, может быть, Врубеля) «Избушку на курьих ножках» - очаровательное бревенчатое гнездышко. В этой избушке он любил принимать гостей. Стульев не было полагалось сидеть на лавках. Но Андреев не был «квасным патриотом и надутым поклонником стиля «рюс». Его «русский дух» был органичным и естественным выражением его влюбленности в Россию».
Таким запомнил Ленч Андреева в деревне, в имении. А вот каким он был в Петербурге. Это уже вспоминает П.А. Оболенский, дирижер одного из первых оркестров народных инструментов из рабочих: «Петербургское общество считало Василия Васильевича образцом мужской элегантности. Шаляпин часто говорил, что носить костюм он научился у Андреева. Пластичность и умение почти «по балетному» владеть жестами очень помогали Андрееву как дирижеру. Он обладал каким-то магическим влиянием на свой оркестр. Как сейчас вижу совсем близко на репетиции его красивый жест, выразительную мимику. Вот нахмуривает бровь, пристальный взгляд в сторону басовых домр - и из-под рук виртуоза оркестра Мамерса полились чарующие бархатные звуки налимовской домры...»
С. И. Налимов - «балалаечный Страдивари» в коллективе Андреева. Он создал непревзойденные и по сей день образцы русских народных щипковых инструментов.
25-летний юбилей Великорусского оркестра отмечали в 1913 году в большом зале Мариинского театра в Петербурге. От рабочих Путиловского завода до крупнейших музыкальных деятелей - все поздравляли Андреева. Хорошо сказал Шаляпин: «Ты пригрел у своего доброго, теплого сердца сиротиночку-балалайку. От твоей заботы и любви она выросла в чудесную русскую красавицу, покорившую своей красотой весь мир...»
Шаляпин и Андреев были близкими друзьями. Когда Андреев умер, а это произошло во время гастролей в 1918 году на Северный фронт Красной Армии, то Шаляпин глубоко скорбел. Приехал на похороны в Александро-Невской лавре, был на отпевании, потом долго стоял и смотрел в лицо Андреева и все говорил: «Вася, Вася! Что же ты сделал, что?» Поцеловал Андреева в лоб, погладил с нежностью его по голове и с глазами полными слез отошел в сторону.
Надо сказать, что Андреев сразу принял Октябрьскую революцию. Ему казалось, что теперь силы народные будут раскрепощены, и открывается широкая дорога перед деятельностью таких людей, как он сам. Он предложил переименовать оркестр в «Первый народный государственный оркестр». Начал много ездить с выступлениями перед красноармейцами. Бойцы даже пишут письма советскому правительству с благодарностью за возможность услышать «оркестр под управлением товарища Андреева».
Один из поэтов уже новой эпохи Виссарион Саянов напишет о балалайке стихи, которые прямо не посвящены Андрееву, но вполне могли бы быть посвящены его памяти:
Три струны всего у балалайки,
Но широк ее размах большой,
Взмах руки, и пролетают чайки
С набежавшей песенной волной.
Парень укорачивает струны,
Прижимает крепко их к ладам,
И плывет напев простой и юный
По окрестным паркам и садам.
Слушаю его и молодею,
Прохожу по саду налегке,
Все-то, видно, знает и умеет
Парень с балалайкою в руке.
Дай и мне к струне твоей певучей,
Прикоснуться медленной рукой,
Может, прозвучит еще получше
Песенка, придуманная мной.
1949 год
В заключение необходимо сказать, что традиции народного искусства во многом благодаря Андрееву, а, может, исключительно благодаря ему, активно развиваются в Бежецке. Некоторые музыканты приезжают в Бежецк из других краев и областей, чтобы здесь вдохновляться и расти как музыканты. Остаются здесь жить, преподают. А детские бежецкие оркестры народных инструментов часто занимают первые места на различных фестивалях и конкурсах. Надо держать марку: Бежецк - родина Андреева.
андреев балалайка оркестр искусство
Замечательный патриот России, реформатор русских народны: инструментов, создатель и руководитель первого Великорусского оркестра, общественный деятель и педагог, композитор и дирижер, исполнитель-виртуоз на балалайке и гармонике -- таков Андреев, жизнь и творчество которого -- яркий пример служения своему отечеству.
В. В. Андреев, так много сделавший для развития русской народно-инструментальной музыки, был человеком разносторонних дарований: талантливый музыкант и организатор, тонкий знаток живописи, прекрасный рассказчик, комический актер, превосходный танцор, наконец, кумир великосветских салонов и законодатель мод. Блестящее по тому времени воспитание, полученное им, тесное общение с известными деятелями музыки и искусства, незаурядные способности и личные качества снискали ему уважение и признание и позволили занять достойное место среди выдающихся сынов России.
Василий Васильевич Андреев родился 3 января 1861 года в городе Бежецке Тверской губернии в семье потомственного почетного гражданина, купца первой гильдии. Когда мальчику исполнилось два года, умер отец и все заботы по воспитанию маленького Васи взяла на себя его мать -- высокообразованная, умная женщина.
Он счастливо сочетал в себе лучшие качества своих родителей: унаследовал от матери обаятельность, темперамент, музыкальность, доброту и романтический склад души; от отца -- энергию, предприимчивость и волю. Эти черты сослужили ему впоследствии хорошую службу на трудном творческом пути.
В детские годы зародилась любовь к простым людям. Музыкальные способности проявились у мальчика рано. И вот однажды пятилетнего Васю застали в людской с гармошкой в руках. Инструмент был изъят, увлечение «неподобающим» инструментом привело воспитателей в ужас и послужило толчком для матери -- начать серьезно обучать ребенка музыке. Но занятия на фортепиано не охладили интереса юного музыканта к гармонике.
Известно, что в студенческие годы юноша усиленно занимался на скрипке, а его учителем был Н. В. Галкин, будущий дирижер Александрийского театра и профессор Петербургской консерватории. Занятия под руководством такого музыканта имели очень важное значение; и, видимо, в этот период у Андреева формируются и складываются определенные педагогические понятия о системе занятий. Все это он успешно применил впоследствии; скрипичные навыки помогли будущему «отцу русской балалайки».
Жизнь на широкую ногу, содержание домашней челяди, частые поездки за границу пошатнули материальное положение Андреевых, и вскоре семья была вынуждена продать особняк и переехать на постоянное жительство в село Марьино. С этим местом связана вся дальнейшая судьба В. В. Андреева, ибо именно здесь в 1883 году состоялась та знаменательная встреча с балалаечником Антипом, о котором сам Андреев позже вспоминал так:
«Был тихий июньский вечер. Я сидел на террасе своего деревенского дома (в сельце Марьино), выходящей на широкий двор обнесенный сельскохозяйственными постройками с двумя флигелями по бокам, и наслаждался тишиной деревенского вечера. Эта тишина в деревне наступает как-то сразу. Сейчас только еще раз давались человеческие голоса, в полях скрип колес, мычание коров и прочее, но с окончанием полевых работ все сразу погружается в тишину сладкого отдыха, оберегаемого самой природой. Кажется, что деревья боятся пошевелить листьями, чтобы не нарушить покой много потрудившихся людей. В подобные минуты бывает так тихо, что за много верст слышен какой-нибудь звук, которые днем не услышишь и в двадцати шагах. Я люблю эту тишину...
В такой именно вечер я вдруг услыхал дотоле еще неведомые для меня звуки: они исходили из одного из флигелей для рабочих. Я различил очень ясно, что играли на струнном инструменте. Игрок! наигрывал плясовую песню, вначале в довольно медленном темпе! а потом все быстрее и быстрее. Звуки разгорались все ярче, мелодия лилась, полная ритма, неудержимо подталкивая к пляске. По двору шла работница с ведрами воды... Я заметил, как тяжелые ведра заколыхались и из них полилась вода, а ноги крестьяне стали быстро выделывать фигуры в такт с музыкой. Я почувствовал, что и собственные мои ноги стремятся проделать то же сам и что одна нога давно уже пристукивает в такт песне, исполняемое на неведомом инструменте невидимым игроком. Недолго продолжались эти чудеса. Я сорвался с места и подбежал к флигелю откуда неслись звуки. Передо мной на ступенях крыльца сидел мой работник, крестьянин, и играл на... балалайке! Я видел уж! раньше этот инструмент..., но никогда еще не слыхал игры на нем! Я был поражен ритмичностью и оригинальностью приема игры на балалайке и никак не мог постичь, как такой убогий с виду, несовершенный инструмент только с тремя струнами, может давать столько звуков!..
Присмотревшись внимательно, как играл Антип, я попросил его тут же показать некоторые приемы игры». Трояновский свидетельствует о том, что Антип был левша, и потому Андреев на его балалайке сперва ничего не мог сыграть, пока наконец не догадался перевести струны Тогда дело пошло на лад, и талантливый В. В. Андреев через три дня далеко превзошел своего учителя».
И далее Андреев продолжает: «А через неделю я уже играл на ней не хуже самого учителя, чем он был немало огорчен, негодуя, что в такой короткий срок ученик стал чуть не выше учителя. Правда, репертуар, которым располагал мой учитель, был невелик, да и, вообще, балалайка в то время была примитивной, т. к. на ней не было постоянных ладов, а они навязывались из тех же струн...
Я помню, что тогда же, как каленым железом, выжглась в мозгу мысль: играть самому и довести игру на балалайке до совершенства! Не знаю, что сильнее руководило мной -- инстинкт или национальное чувство. Я думаю, что было и то и другое, а соединение их дало мне ту силу, которая не знает на своем пути преград и не останавливается ни перед какими жертвами в своем стремлении довести дело до конца»1.
Казалось, на этом закончится увлечение молодого барина простой русской балалайкой, но судьба распорядилась иначе. Неподалеку от Марьина находилось поместье страстного любителя игры на балалайке помещика А. С. Пасхина. У него он научился многим новым исполнительским приемам. Долгие часы проводит Андреев за расчетами и чертежами, решив усовершенствовать инструмент, ищет новые приемы игры, но ощутимого движения вперед нет. Наконец, после долгих раздумий, с согласия и благословения матери, 23-летний Андреев решает поехать в Петербург, где долгое время безуспешно обращается к известным музыкальным мастерам с просьбой сделать ему усовершенствованную балалайку. Один из них с условием «нигде и никому о том не рассказывать» соглашается изготовить концертный инструмент. Первая балалайка, сделанная мастером В. В. Ивановым в 1885 году, имела передвижные жильные лады и была далека от совершенства, но тем не менее позволила Андрееву выступать с ней на любительских вечерах.
Первое упоминание в печати о деятельности В. В. Андреева относится к 1886 году. И если в самом начале на игру В. В. Андреева смотрели как на чудачество, не более, то по прошествии нескольких месяцев многие увидели в балалайке нечто большее. Причем отдельные обозреватели и критики справедливо связывали игру В.В. Андреева на народных инструментах и с общим интересом к разного рода проявлениям национального духа. Не случайно в тот период в Петербурге возникали многочисленные кружки и коллективные формирования в виде народных (вокальных и инструментальных) хоров и капелл.
Проходит сравнительно немного времени, и имя В. В. Андреева в столице у многих на устах. Он неизменный участник великосветских раутов, на которых блистает актерскими и музыкальными способностями, играет на балалайке и гармонике. Газета «Кронштадтский вестник» № 48 от 26 апреля 1887 года сообщала: «Есть люди, которых природа одарила замечательными способностями. Таким счастливцем-баловнем, несомненно, является некто г. Андреев...».
Дальнейшие выступления В. В. Андреева вызвали доброжелательные отклики: «В высшем обществе обратил на себя всеобщее внимание также г. Андреев, любитель, неподражаемо играющий на балалайке. Национальный инструмент, под рукой г. Андреева, положительно неузнаваем».
Андреев получает таким образом большую моральную поддержку. Он заказывает известному музыкальному мастеру Ф. С. Пасербскому новую балалайку, сначала пятиладовую, а вскоре и хроматическую, двенадцатиладовую. Появление хроматической балалайки открывает новые исполнительские горизонты, и, по существу, именно с этого момента начинается история возрождения народного инструмента в новом его качестве. В. В. Андреев очень серьезно и много работает над освоением его и повышением своего исполнительского мастерства.
После этого следует целая серия концертных выступлений, и новая балалайка в руках Андреева начинает завоевывать аудиторию. Однако одними концертами решить эту задачу, безусловно, было нельзя. Андреев решает создать руководство для игры на балалайке. К этой цели он склоняет известного издателя П. К. Селиверстова, совместно с которым была выпущена в 1887 году первая Школа игры для 5-ти ладовой балалайки, наиболее распространенной в тот период. Почти семь лет это пособие являлось единственным и сыграло большую роль в деле популяризации и распространения инструмента в России, в широких слоях населения страны.
В. В. Андреев стремится к признанию и известности. Он "выступает как рассказчик, танцор, исполнитель на многих инструментах, а также неизменно играет... на балалайке и гармонике. Его выступления встречали по-разному. Большинство музыкантов-профессионалов, высоко оценивая виртуозность, технику и музыкальную одаренность Андреева, все же отказывалось признавать «музыкальную правоспособность» балалайки.
Первые официальные сольные выступления в концертах и разного рода благотворительных вечерах, первое признание пробудили у Андреева мысль о создании кружка, о привлечении сторонников и последователей.
Организатор и руководитель первого оркестра русских народных инструментов (1888, с 1896 - Великорусский оркестр).
Василий Андреев родился в 1861 году в городе Бежецке Тверской губернии.
В 1883 году занялся усовершенствованием народных музыкальных инструментов и образовал в Санкт-Петербурге из любителей игры на них оркестр из струнных (домры четырёх различных размеров, балалайки шести размеров, гусли), духовых (брелка или жалейка - род свирели, пастушеского рожка), ударных (накры - род литавр из больших глиняных горшков с натянутой на них кожей, бубен).
После концертов этого оркестра, имеющего своеобразный колорит, в 1888 году в русском обществе развилось широкое увлечение назваными инструментами (особенно балалайкой) благодаря сравнительной лёгкости игры на них. Явился на них широкий спрос, в связи с которым возникло усиленное их производство мастерами музыкальных инструментов, поддержанное введением обучения игры на них в войсках. Стали издаваться школы и ноты (преимущественно аранжировки народных песен, оригинальные композиции, вальсы и другие сочинения).
Виртуозно владея техникой игры на балалайке, Андреев выступал и в качестве композитора для своего инструмента и для великорусского оркестра. Время от времени он совершал со своим оркестром концертные путешествия по России и Европе (где имел огромный успех), а также заведовал постановкой обучения игре на русских народных инструментах в войсках гвардии.
Василий Андреев являлся членом Русского Собрания и Всероссийского Национального Клуба.
В 1987 году об В. В. Андрееве был снят художественный фильм Серебряные струны.
