В Лондоне началась русская неделя. Крупнейшие аукционные дома мира - Sotheby"s, Christie"s, MacDougall"s, Bonhams - выставляют на торги сотни работ наших художников. Это и классики во главе с Репиным и Айвазовским, и современные мастера. Среди них Олег Целков, который более 30 лет живет в Париже. Оставшись без советского гражданства, он не захотел иметь ни российских, ни французских документов и все это время живет с нансеновским паспортом, какие выдавались беженцам. Это не помешало ему получить различные российские награды и знаки отличия.
вопрос: Год назад ты напророчил, что рынок современного русского искусства рухнет. Так оно, похоже, и происходит...
Ответ: Я не специалист по рынку. Я плохо себе представляю, каким образом организуются цены и каким образом диковинных художников возносят в вершинный ряд. Я просто удивился его подъему и решил, что в этом есть элемент случайности.
в: Ты один из немногих наших живописцев, сохранивший на аукционах прежний уровень цен.
О: Как говорил мой товарищ, художник, "я просто счетчик себе набил". Меня еще в 1957 году все знали в Питере, а когда я переехал в 60-м в Москву, ко мне в Тушино каждый день на трамвае приезжали посетители. Всякие среди них были, но я никому не отказывал.
в: Один из крупнейших в мире арт-дилеров Давид Нахмад, в коллекции которого аж пятьсот Пикассо, только что заявил: "Современное искусство - это сплошное надувательство".
О: Давным-давно в Эрмитаже была выставка Пикассо. Тогда мне это показалось таким убожеством, выдрючиванием, бездарностью! Да еще его работы были обиты какими-то реечками, а я привык видеть картины в золотой раме! А сейчас я понимаю, что Пикассо временами гениален. До Пикассо в том же Эрмитаже выставляли Сезанна. В России его никто не видел, его имя шептали по углам. Репродукции продавали поштучно, вырывая из книг. Глядя на Сезанна, я хлопал глазами и думал: "Люди с ума посходили, что ли? Что за мура!".
в: Значит, через полвека то, что сегодня выглядит "чушью собачьей", может стать гениальным?
О: Возможно, это окажется шедевром, и мы получим от него большое эстетическое удовольствие. А его творца объявят новым Сезанном или Пикассо. Есть же современные гениальные художники. Например, умерший американец Барнетт Ньюман уже классик. Он брал гигантский холст, справа рисовал на нем две черные линии, а через четыре метра - одну линию пунктиром.
в: И ты считаешь это гениальным?
О: Да. И я скажу тебе, в чем гениальность. Он неспроста берет холст 3х7 м. Ньюман осмеливается создать пространство, где нет ничего. Он создает новую гармонию, которую мы, может быть, встречали в природе. Одно дерево стоит здесь, другое - там. А посередине пусто - небо без облаков.
в: Я тебе такую же гармонию могу изобразить прямо сейчас.
О: Не сможешь! Вот посажу тебя и скажу: "Попробуй! Только так, как это до тебя никто не делал". И ты не сумеешь. Потому что надо знать все, что было сделано раньше, и придумать нечто принципиально новое.
в: Твои работы всегда имели политическую окраску, вписывались в "развенчивание" коммунистического строя.
О: Это не так. Я развенчиваю совковость, существующую во всех странах и эпохах. Человечество в целом - серое. Впрочем, нормальный человек должен быть серым. Звезды с неба хватают единицы. И бывают очень несчастны. А серость позволяет себя дурачить властям и откликаться на клич "Бей жидов, спасай Россию!". Когда человек один, ему трудно проявиться, а в стаде он чувствует себя сильным.
в: То есть совок - явление универсальное и бессмертное?
О: Так всегда было, есть и будет. Но есть эпохи, когда совковость приобретает доминирующее значение. Совок - потерянное существо, несчастное и страшно агрессивное. Оно ненавидит соседа, у которого корова не сдохла, ненавидит того, кто сумел денег нахватать.
в: Правда, что ты отказался от звания российского академика?
О: Отказался. Я считаю, что получать звания могут только военные. У них так поддерживается дисциплина, приказной порядок. Я не могу себе представить "народного художника Франции Пабло Пикассо".
в: А в советскую эпоху были замечательные мастера?
О: Безусловно. Например, Петров-Водкин, Кончаловский, Крымов, а также очень талантливые - Коржев, Пластов. Из работ тех, кто был совсем советским, назову картину Лактионова "Письмо с фронта". Она получилась помимо воли автора - такие вещи бывают. В ней поразительное мастерство и настроение.
в: Мэтр Илья Кабаков писал, что в свое время Целков в глазах московских художников был подобен Моцарту в классической легенде: картежник, гуляка, "черная богема", но сколько написал и как бессознательно гениально...
О: Я с 20 лет являюсь пьяницей. Сейчас я перешел на ежевечернюю выпивку, а раньше, бывало, пил с 8 утра. Я знаю, что такое пивные ларьки, знаю, как алкаши, опухшие и дрожащие от утреннего холода, ждут кружку пива. И в подъезде я пил из горла вермут за рубль двенадцать, доставая бутылку из кармана пальто. Но я никогда не пьянел и не валялся на земле. Я могу выпить безумно много.
в: Винные подвалы в твоем парижском доме не пустуют?
О: Нет. Каждый день бегать за бутылкой я не люблю. Поэтому заказываю оптом 25 винных сосудов с краником по 10 литров в каждом.
в: Неадекватность результатов намерениям - вот что характерно для художников 1960-х годов, утверждал тот же Кабаков.
О: Намерений быть не могло - мы жили в консервной банке, в фанерном ящике. Не знали, что было вокруг. Какие могут быть намерения у человека, который букв не знает? Но стремление не быть в системе было практически у всех.
в: Некоторые зубоскалы утверждают, что с годами ты становишься похож на героев своих картин.
О: Я стал наголо бриться, мои глаза превратились в щелочки, как у героев моих картин. Большинство художников пишут лица, похожие на их собственные. Нам свойственно придавать свои черты персонажам - и в этом нет ничего плохого.
в: Мне кажется, в твоих работах есть что-то от Гоголя...
О: Наверное, есть. Гоголь ведь фантасмагоричен. Правды, как таковой, в нем нет. Возможно, у меня тоже нет правды. То, что я делаю, - это байка, притча, сказ.
в: Удалось ли тебе самовыразиться за более чем полвека творчества?
О: Раньше, когда парусник приближался к берегу, на мачту забирался юнга и кричал: "Земля!". Так и я в свои 74 года могу крикнуть: "Вот она, земля!". Правда, я не до конца осознаю, что делаю. Чем больше мне лет, тем меньше я понимаю, куда я шел.
в: Тебе что-нибудь мешало в Советской России - строй, идеология?
О: Я сделал так, чтобы мне не мешал никто. Я нигде не работал и даже нигде не учился, мог заниматься только творчеством. Режиссер Николай Павлович Акимов подарил мне свой плакат с надписью: "Дорогому ученику, который учился совсем не тому, чему я его учил".
в: Когда Пикассо спросили, откуда идет его искусство - от сердца или от ума, он ответил: "От яиц". А ты что можешь сказать об истоках своего творчества?
О: Иногда я смотрю на работы какого-то художника и думаю: "Хороший во всех смыслах, но вот на яйца слаб". Сам я, стоя у холста, чувствую себя вот таким конем с яйцами - сильным, крепким, настоящим.
в: Тридцать с лишним лет назад ты перебрался в Париж. Но родина тебя не забывает - то одну награду вроде "Триумфа" тебе подкинет, то другую. А ты от нее, родины, дистанцировался...
О: Я вообще дистанцировался от всего на земле, включая родину. Предпочитаю иметь отношения дружеские. Я не люблю, когда меня целуют в губы.
в: По случаю твоего 70-летия на родине - в Третьяковке и в Русском музее организовали твои выставки.
О: Нашелся человек, который взял на себя все расходы. Но вообще у меня нет любви к выставкам. Вот если через 50 лет кому-то придет в голову сделать мою экспозицию в престижном месте, я "оттуда" скажу: "Вот это да, старик! Жму себе руку!". Если искусство настоящее, то со временем оно всплывет - пусть даже из-под земли. Однажды Мандельштам сказал своей жене: "Если я напишу гениальные стихи, не надо их записывать. Они просто на ветру. Они не умрут". Так и холсты: если гениальные, они не умрут.
в: На выставку Пикассо, которая последние дни в Париже работала круглосуточно, очередь стояла и в два часа ночи. Искусство стало массовым зрелищем, ширпотребом. А раньше оно волновало, звало.
О: Искусство вообще волновать и звать никуда не должно. Волновать и звать должны политики и ораторы. Искусство - это письмо в бутылке, брошенное в море жизни для последующих поколений..
в: В Париже идет выставка русского авангарда из коллекции грека Георгия Костаки. Он ведь покупал твои работы?
О: В 1957 году он купил у меня две картины. За одну заплатил месячную зарплату моего отца - 150 рублей, а за другую - моей мамы - 100 рублей. По тем временам это были большие деньги. Картина стоила рублей двадцать. Одну картину он оставил себе, а вторую подарил канадскому послу. Совсем недавно работа, попавшая к послу, вернулась из небытия. Ее продали на аукционе за 279 тысяч долларов.
в: Художники ревниво относятся к успехам своих коллег. Ты, наверное, не исключение?
О: Я не радуюсь и не интересуюсь их успехами, ибо то, что они называют успехом, для меня никакой не успех. Будущее все покажет.
в: Но ты же ходишь на выставки коллег?
О: Хожу. Бывает, промелькнет мысль: "Жаль, что меня не выставили". Но я стараюсь гнать ее подальше. У каждого человека собственный путь, судьба, удача. И еще неизвестно, где удача, а где неудача.
в: Разве ты человек, лишенный тщеславия?
О: Нет, я человек, лишенный глупости.
в: Считаешь ли ты сегодня своей родиной Францию?
О: Мой дом, моя нора - и в парижской квартире, и в деревне, в Шампани. В деревне я и за ворота не выхожу, для прогулки мне хватает дворика. Из квартиры мне тоже досадно выходить на улицу. Что я там не видел? Только башмаки протирать. Но каждый четверг - это мой день отдыха - я хожу по галереям.
в: И что же тебя там удивило в последнее время?
О: Современное искусство полно неожиданностей. Всегда натыкаешься на что-то необыкновенное. Изобретают уже не картину, не скульптуру, а нечто пространственное. Я не понимаю, где галерейщики находят таких художников?! Один, например, создал ведьму, которая сидит на корточках, расставив ноги, в очень неприличной позе. У нее из шеи рога оленьи растут, а на рогах бельишко сушится...
в: В чем счастье художника - сказать новое слово? Оставить свой след?
О: Во-первых, не быть ни от кого зависимым. Во-вторых, не быть академиком. В-третьих, не быть богатым. Потому что богатство жизнь не облегчает, а очень отягощает. Но самое главное - быть подальше от властей, от государства, армии, суда. И жить не на Елисейских Полях, а там, где живут нормальные люди.
в: У тебя нет ни российского, ни французского гражданства. Почему ты решил остаться апатридом и жить с нансеновским паспортом?
О: Это не поза, а принцип. Я отказался брать французский паспорт. Франция - прекрасная страна, которая приютила меня. Зачем я буду ее оскорблять, выдавая себя за французика из Житомира?! Первая русская эмиграция не брала французского гражданства. Я продолжаю их традицию. Мне говорят: "Паспорт - это формальность". Согласен, формальность. Я дурак, но уважаю себя за подобную дурость. Я не какая-то б... которая за три копейки каждому дает.
Биография:
Родился 15 июля 1934 года в Москве в семье экономистов, работающих на авиационном заводе.
С 1949 по 1953 учился в МСХШ. Один год проучился в Минском художественном институте, ещё год — в Академии художеств им. И. Е. Репина в Ленинграде, был исключён. Был принят в Институт театра и кино, где завершил образование.
В 1956 благодаря усилиям Владимира Слепяна, прошла первая квартирная выставка Олега Целкова в Москве.
В 1961 году переезжает в Москву.
В 1965 в Институте атомной физики им. Курчатова в Москве состоялась первая официальная персональная выставка.
С 1970-х годов выставляется в Европе и США.
В 1977 году принял предложение «властей» покинуть СССР. Живет в Париже.
В 2004 году прошли персональные выставки в Русском музее и в Государственной Третьяковской галерее.
Начиная с 1960 года, с картины «Портрет», в течение последующих сорока лет в живописи разрабатывает один единственный сюжет — образы деформированного человеческого лица и фигуры, напоминающие зловещие маски или человекоподобного мутанта. Его портреты стали своеобразной реакцией на новые формальные приемы сурового стиля. Особая черта его картин — «шаблонность», крупный масштаб и яркие анилиновые цвета. На творчество повлияли современные примитивисты и поздний Малевич.
Произведения Олега Целкова - это узнаваемое и невероятно статусное искусство. После вынужденной эмиграции из СССР в 1977 г. художник обосновался во Франции. Там он, ранее не интересовавшийся историей живописи, бросился изучать музейные коллекции, выставки, салоны, литера-туру… Все эти впечатления помогли ему еще больше уверовать в свет своей звезды. «Мой персонаж, родившийся в России, продолжает жить на чужбине, матерея», - высказался автор в одном из своих интервью.
С 2007 года начались многочисленные сенсационные продажи картин Олега Целкова на ведущих аукционах мира. Самой дорогой вещью нонконформистов оказались жгуче-фиолетовые плакатные «Пять лиц» (223 194 фунта) и работа «Мальчик с воздушными шариками» (238 406 фунтов) - такие данные зарегистриро-ваны на аукционе MacDougall’s в 2007 и 2008 годах. Картины Целкова при видимой простоте практически невозможно подделать - повторение многочисленных тонкостей, нюансы перехода цвета и света, сложная фоновая палитра легко выдали бы чужую руку. Для творчества Олега Целкова специалисты предполагают обычный ценовой «карьерный рост», свойственный произве-дениям признанных художников, - 20-25% в год, а для лучших произведений и шедевров - больше 50% в год (по материалам ARTinvestment.RU) .
На выставке «ОЛЕГ ЦЕЛКОВ. XXI ВЕК» в Арт-галерее «К35» (2012) демонстрировались произведения художника 2000-2010-х гг.
Родился в Москве, в семье экономистов авиационного завода. С 1949 по 1953 гг. учился в МСХШ. Один год проучился в Минском художественном институте, ещё год - в Академии художеств имени И. Е. Репина в Ленинграде, откуда был исключён. Поступил на постановочный факультет Ленинградского института театра, музыки и кино имени Н. К. Черкасова, где завершил образование. Ученик известного художника и театрального деятеля Николая Акимова. До 1960 года фактически работал «в стол», искал своё место в искусстве. В 1956 году известный художник и куратор нонконформистского искусства Владимир Слепян организовал первую неофициальную выставку Целкова. На следующий год в рамках Московского фестиваля молодёжи Целков участвует в работе свободной площадки художников в Парке культуры имени Горького, где лично познакомился со многими будущими коллегами и единомышленниками.
1960 год стал поворотным в творчестве художника. Он впервые написал своего персонажа, которого условно назвал Мордом (от слова «морда»). Картина «Портрет» принесла автору широкую известность и включила Целкова в круг ведущих художников неофициального искусства. С тех пор Целков хранит верность одной теме, изображая в том или ином виде фигуры и образы с деформированными человеческими лицами, напоминающие зловещие маски или человекоподобных мутантов. В его портретах чувствуется внутренняя взаимосвязь с модным в 60-е годы суровым стилем, а также неопримитивистами и поздним Малевичем.
Вот как рассказал о своём открытии сам художник: «Я написал не портрет отдельно взятого субъекта, а портрет всеобщий, всех вместе в одном лице - причём до ужаса знакомом. И сразу же понял, что мне указана моя дорога. Мне случайно удалось сорвать маску с человечества. Более полувека я пишу оборотную сторону человеческой личности, которая никогда не была показана в изобразительном искусстве. В моём персонаже есть эгоизм, злоба, тоска. Я изображаю его таким, каким он остаётся наедине с самим с собой или один на один с врагом. Поскольку он - существо всемирное, то никогда не умрёт. Я открыл в человеке то, что в нём действительно бессмертно. Он представляет собой как бы новую человеческую расу, совмещая в себе одновременно и гуманиста, и анти-гуманиста, и в нём нельзя разделить оба начала».
Большую роль в биографии Целкова сыграла его дружба с поэтом Евгением Евтушенко, который стал страстным поклонником и пропагандистом творчества художника среди советской либеральной интеллигенции. В 1961 году Олег Целков переехал в Москву, где в Институте атомной физики имени Курчатова состоялась его первая официальная выставка. С 1970-х годов художник стал активно выставляться в Европе и США.
Его активность и популярность нонконформиста не могла не раздражать идеологическое руководство СССР. В 1977 году власти предложили Целкову покинуть родину. С тех пор мастер живёт в Париже, но французского гражданства не принял, решив остаться апатридом с нансеновским паспортом.
Игорь Дудинский
Персональные выставки
2004 Русский музей, Санкт-Петербург
2011 Олег Целков. XXI век. Галерея Lazarev Gallery, Санкт-Петербург
2014 Бубновый Туз.
Коллекци
Галерея современного искусства ARTSTORY, Москва
Государственная Третьяковская галерея, Москва
Государственный Русский музей, Санкт-Петербург
Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург
Государственный музей изобразительных искусств имени А. С. Пушкина, Москва
Музей Другое искусство, РГГУ, Москва
Новый музей, Санкт-Петербург
Музей Stedelijk, Амстердам, Нидерланды
Музей Olympic, Лозанна, Швейцария
Фонд культуры «Екатерина», Москва
Zimmerli Art Muzeum, Нью-Джерси, США
В 2001 году в Париже Олег Целков так написал о себе и своем творчестве:
«…После десятилетия упорных и бесплодных трудов в 1960 году я написал свою первую, – первую свою, – картину с двумя лицами «Портрет». С нее и начинается мой, как говорится, творческий путь.
Я впервые, – и первый, – случайно «стянул» с лица лицо «по образу и подобию» и увидел – ЛИЦО. Потрясению моему не было предела.
Я написал как бы портрет, однако, не портрет отдельно взятого субъекта, а портрет всеобщий, всех вместе в оном лице и – до ужаса знакомом.
Я сразу же, – сразу! – понял, что мне указана моя дорога.
А набор формальных приемов, – форма, – обозначились тоже сразу же: упрощенный, примитивный рисунок; спектральный «вечный» обжигающий цвет; гладкая, контрастная растушевка тона, но самое важное, – ШАБЛОННОСТЬ как основа основ. Исключалось все свободное, импровизационное, необязательное: никаких «гениальностей», «вдохновений», «взрывов», никаких эффектных взмахов кисти. Анонимность в законченности. Гладкость безликого ремесленника….
26 апреля, в галерее русской живописи АВА (http://abagallery.com/) открылась персональная выставка живописи Олега Целкова, на которой было педставлено 48 работ художника. Впервые нью-йоркской публике представилась возможность познакомиться со столь репрезентативной экспозицией Олега Целкова, сформированной из коллекций галереи «АВА» и других частных западных собраний.
На открытии выставки, среди гостей присутствовали: Ольга Шмитт, дочь Олега Целкова, Юз Алешковский, Сати Спивакова. (фотография слева)
Владелец галереи АВА, Анатолий Беккерман рассказывает «Мое личное знакомство с Олегом Целковым произошло в Париже в 1988 году. Нас познакомил известный коллекционер и мой давний знакомый Александр Глейзер. К тому времени в моей коллекции уже были полотна Целкова, – я был давний поклонник его таланта. Я помню, как впервые поразили меня, его, написанные дерзкими, фантастическими, анилиновыми цветами полотна, в которых доминировали пронзительные и невероятные лица. Олег Целков, уникальный, единственный в своем роде художник и я безмерно рад, что наша выставка даст возможность зрителям соприкоснуться с завораживающей магией его творчества, с его самобытными и неповторимыми работами, наполненными глубоким философским смыслом»
Вот уже более полу века Олег Целков находится на авансцене современного искусства. Интерес к его творчеству высок и неизменно стабилен. Его можно назвать одним из самых продаваемых современных художников из бывшего СССР. Причем, не только «продаваемых», но и самых дорого-продаваемых. К примеру, 12 июня 2007 года, на лондонском аукционе Sotheby’s была вставлена его картина “Пять масок”, с начальной ценой $120-160 тысяч, и успешно продана в несколько раз дороже. В свое время эту картину у художника купил знаменитый коллекционер Георгий Костаки.
Олег Целков вспоминает: «В 1957 году он купил у меня две картины. За одну заплатил месячную зарплату моего отца – то есть, 150 рублей, а за другую – моей мамы – 100 рублей. Для художников по тем временам это были большие деньги. Картина стоила рублей двадцать. Костаки сказал, что одну он оставляет себе, а вторую – подарит канадскому послу. И совсем недавно работа, попавшая к послу, вернулась из небытия. На аукционе «Макдугаллс» ее продали за 279 тысяч долларов.»
Автопортрет
Отношение художника к своему успеху у коллекционеров всегда было достаточно спокойное, можно сказать философское. Один раз и на всегда он решил что живопись для него это главное, в независимости – будет она приносить ему деньги или нет.
В этом контексте любопытна история описанная Сергеем Довлатовым в одно из его рассказов о том, как Целков продавал свои картины на сантиметры знаменитому драматургу Артуру Миллеру.
Вот как комментирует сам художник этот рассказ: «Сергей Довлатов рассказал об этом, превратив историю в сжатую новеллу, в которой все неточно, но все так. Когда я начал продавать картины, то придумал такую схему. Как бухгалтер, я рассчитал, сколько картин я делаю в течение года, посчитал их площадь, сколько уходит на них материала. Дальше я поставил себе месячную зарплату уборщицы, которую я разделил на квадратные сантиметры. И мой квадратный сантиметр что-то стоил – не помню сколько. И тогда я говорил покупателю «Вот мой сантиметр столько стоит. Измерь картину, умножь и узнаешь цену. А если тебе это дорого, смерь маленькую, получишь другую цену».
Олег Целков принадлежит к поколению художников шестидесятников. Он является одним из родоначальников нонконформизма, благодаря которому смогла сформироваться новая жизненная концепция творческого индивидуализма, обладающая, ранее невозможными в условиях советского тоталитаризма, дерзким и независимым мировоззрением и безудержной жаждой свободы самовыражения.
Олег Целков родился в Москве в 1934 году. В среднюю художественную школу поступил совершенно спонтанно без всякой предварительной подготовки и закончил ее с отличием. Затем учился в Минском художественном училище, в Институте Живописи, скульптуры и Архитектуры им. И.Е. Репина, но творческая независимость и желание идти своим путем, проявившиеся в нем с юного возраста, не позволили закончить ни один из этих учебных заведений. Его исключали отовсюду, пока режиссер Николай Акимов не пригласил Олега на свой театрально-постановочный факультет Ленинградского института театра и кино. Так художник получил высшее образование.
Олег Целков и Еагений Евтушенко на одной из рек Сибири
Несмотря на сложный независимый характер, а может быть и благодаря ему, творческий путь Целкова складывался достаточно успешно. Он рано был замечен в художественной среде, как на родине, так и за рубежом. Найденная им своя, очень личная и самобытная тема вела по жизни и позволяла развивать и высказывать то, что интересовало его больше всего, в независимости от страны проживания и благосклонности обстоятельств.
Евгения Евтушенко, всю жизнь был близким другом Цеккова, любил его творчество, покупал картины и всегда старался помогать молодому художнику. Он писал: «Жутковатая сила, живучесть есть в этом русском художнике, прошедшем школу магазинных очередей, коммунальных кухонь, битком набитых трамваев, школу страха перед ночным звонком в дверь, школу хрущевских криков на художников, школу разгрома выставки на пустыре бульдозерами при Брежневе, школу не-выпускания за границу, не-выставления и не-покупания картин, школу бесчисленных исключений, запрещений, угроз».
Первая персональная выставка Целкова состоялась в 1965 голу в институте атомной физики имени Курчатова. С 1970 года его картины, вывезенные из СССР, начали, выставляется в Европе.
В 1977 году Целков принял предложение властей покинуть СССР и с тех пор живет в Париже с нансеновским паспортом – в статусе человека без гражданства. На западе он сразу стал востребованным, а в скором времени известным и хорошо продаваемым художником.
В 2004 году прошли его юбилейные персональные выставки в Третьяковской галерее и Русском музее. В 2005 г. О.Целков стал единственным проживающим на западе художником, награжденным престижной российской премии «Триумф».
На нынешней выставке, в галереи АВА, представлены полотна, написанные Целковым в период с 1961 по 2008 годы. Экспозиция позволяет познакомиться с работами имеющим отношение ко всем творческим периодам жизни Целкова, и тем самым, проследить развитие и трансформацию мастерства и философии художника.
«В картинах советского периода мой герой, которого держат за глотку, агрессивен вследствие своей несвободы. Он и страдающий, и безжалостный. На Западе он потерял эту агрессивность. Его черты сделались расплывчатыми. Но стержень остался тем же. В моих работах, созданных на Западе, не стало больше гуманизма, больше добра или любви.» – Олег Целков
Олег Целков ошеломляет зрителя монументальностью полотен, написанных режущими глаз красками, эпатирующими и одновременно завораживающими образами огромной внутренней силы и страсти. Его картины необыкновенно эмоциональны, они бьют по нервам, нарушая душевное равновесие и погружая зрителя в нереальный, но узнаваемый мир персонажей, созданных фантазией художника, чьи характеры хорошо знакомы и понятны людям во всем мире.
Картина Целкова из коллекции Ирины и Александра Вольгер
«Я случайно сорвал маску с человечества. Более полувека я пишу оборотную сторону человеческой личности, которая никогда не была показана в изобразительном искусстве. В этом человеке есть эгоизм, злоба, тоска. Я изображаю его таким, каким он остается наедине с самим с собой или один на один с врагом. Это существо всемирное, которое никогда не умрет. Я открыл в человеке то, что в нем действительно бессмертно. Он представляет собой, как бы новую человеческую расу, являясь одновременно гуманистом и анти-гуманистом, и в нем нельзя разделить эти два начала. – Олег Целков»
Выставка Олега Целкова, галерея АВА, Нью-Йорк, 2013
Персональные выставки Олега Целкова: Галерея Эдуарда Нахамкина, 1979, Галерея Георгия Оаврова-Таненбаума, 1982; Галерея Георгия Лаврова, Париж, Фпанция, 1982; Галерея Altes Rathaus, Германия, 1883, Галерея Sloane, Денвер, США, 1989; Галерея Connaught Brown, Великобритания, 1991, 1995; Третьяковская галерея, Москва, 2004; Государственный Русский музей, Санкт-Петербург, 2004; Олег Целков. XXI век. Живопись 2000 – 2010 (арт-галерея «Lazarev Gallery», Санкт-Петербург, 2011); Лучшие друзья мужчины в произведениях российских художников (галерея Slone. Денвер, США, 2011); Олег Целков. XXI век. Живопись 2000 – 2010 (арт-галерея «К35», Москва, 2012); Прошлое не бывает мертво. Это даже не прошлое – У. Фолкнер (галерея Slone. Денвер, США, 2011-2012), Олег Целков, галерея АВА, Нью-Йорк, США, апрель 2013.
«По моему мнению, Олег Целков – наиболее выдающийся русский художник послевоенного времени.» – Иосиф Бродский.
Text and photos from a opening night of Oleg Tselkov’s exhibition by Tatyana Borodina
Любая перепечатка текста или использование авторских фотографий возможно только с разрешения автора проекта .
ABA Gallery, New York, 2013
Правообладатель иллюстрации Oleg Tselkov Image caption Олег Целков. "Лицо с рукой". 2011
Ветерану и классику советского и русского нонконформизма, замечательному художнику Олегу Целкову в этом году исполнилось 80 лет. В Москве его юбилей был отмечен еще летом грандиозной выставкой "Бубновый туз" – первой крупной выставкой на родине живущего с 1977 года в эмиграции во Франции художника. И вот теперь - лондонская выставка Alter Ego, открывшаяся в галерее Alon Zakaim.
Картины Олега Целкова – точнее, не сами картины, а их журнальные репродукции - я впервые увидел еще в глубокие застойные годы, где-то в самом начале 80-х. Разумеется, журнал был не советский – ни в каком, даже самом либеральном советском издании о публикациях работ со странными сюрреалистически-потусторонними, удивительно похожими друг на друга своей овальной формой и в то же время совершенно разными головами-туловищами тогда и речи быть не могло. Журнал назывался "А-Я", издавался в Париже, и хотя был не политическим, а художественным, в СССР проникал на правах "тамиздата", то есть контрабандно, и был настоящим окном в неподцензурное, нонконформистское искусство.
С тех пор прошло больше тридцати лет. Целков из подпольщика превратился в живого классика, и, впервые встретившись с ним в вернисажной суете и даже достав уже микрофон для интервью, я вдруг стушевался. О чем говорить? О чем спрашивать? И даже поделился с художником своими сомнениями: неловко, мол, задавать банальные вопросы. На что 80-летний мастер ответил с молодежным задором: "А вы не бойтесь! Все вопросы банальные!" Получив такую поддержку, я и начал с самого что ни на есть банального:
Би-би-си: Каким образом вы пришли к этим странным овальным фигурам? Или, может быть, они сами к вам пришли?
Олег Целков: Вот вы не поверите! Как на духу! Сам задаюсь этим вопросом уже более полувека. Да что там полувека! Уже все 65 лет! Сначала задавал себе этот вопрос редко, потом чаще, теперь совсем часто. А ответ на него: не знаю! Сказал бы, да боюсь соврать.
Правообладатель иллюстрации John Varoli PR Image caption Выставка Олега Целкова Alter Ego в лондонской галерее Alon Zakaim приурочена к 80-летию художникаБи-би-си: Но ведь была у вас какая-то другая жизнь художественная, ведь вы же учились, и учились в суровые советские, даже сталинские, годы…
О.Ц.: А она всегда была такой. С первых же шагов в художественной школе я оказался человеком, который не умеет учиться. Мне было 15 лет.
Би-би-си: И Вас не выгнали?
О.Ц.: Сразу! Но я пролезал обратно. Выгоняли каждый год. В конце концов выгнали в результате того, что студенты-китайцы, которые учились со мной в Академии Художеств в Ленинграде, увидели мои картины. Я их писал у себя в комнате в студенческом общежитии, писал тайно от преподавателей. И как-то я захожу в комнату, и мои товарищи закричали: вот он, вот он, пришел! Оказывается, к нам в комнату пришли эти самые китайцы – очень милые, кстати, ребята – увидели мои картины и решили дождаться меня, чтобы со мной поговорить. "Что это вы такие картины странные пишите? - спрашивают. – Такие картины к нам в Китай поступают только из Японии буржуазной". Я им отвечаю, что не знаю, про Японию тоже ничего не знаю. Они не отстают, говорят, что я очень густо накладываю краску, а в Китае рекомендуют краску беречь, экономить. Тут я уже обозлился немножко: "Ну, знаете, - говорю, - я ее не у вас в Китае брал и не воровал. Я нашел какие-то деньги, папа мне дал, и к вам это не имеет никакого отношения".
Они вежливо ушли гуськом, а через пару дней я получил приказ об отчислении из Академии Художеств имени Репина. Мне поставили двойки по специальности. Мне потом рассказали, что китайцы на собрании своего землячества рассказали обо мне, и написали официальное письмо ректору Академии, в результате чего меня и отчислили прямо с первого курса. Вот такое было у меня начало.
Правообладатель иллюстрации Oleg Tselkov Image caption Олег Целков. "Работа". 2006Би-би-си: Ведь тогда, в Ваши студенческие годы, в 1952-53 годах, Советский Союз был закрыт до невозможности. Что вы знали из мирового искусства? Что любили? На кого ориентировались?
О.Ц.: Уже в 1949 году, в Москве, я тайком, по знакомству, сумел проникнуть в запасники Третьяковской галереи. Там мне опять-таки по секрету хранители показали картины, которых я отродясь не видел. Ведь в то время невыставляемым художником был среди прочих и Врубель. Последний выставляемый художник был Валентин Серов. Дальше не было ничего: ни Врубеля, ни Рериха, не говоря уже о "Бубновом валете". И вдруг я все это вижу, в 49-м или 50-м году. Надо сказать, что все это меня невероятно поразило. Ведь меня учили изображению реалистическому, то есть как в жизни, и мне, мальчишке, совершенно неопытному, это искусство – странное, необычное, с яркими бросающимися в глаза красками, вроде совершенно непохожее на жизнь – показалось на самом деле куда больше похожим на жизнь, чем то, чему учили меня. И в этом было поразительный парадокс восприятия. Нет, это было не фото, но это было БОЛЬШЕ, ЧЕМ ФОТО.
То есть, я что хочу сказать: такие люди, как я, возникают от природы – не потому, что их кто-то научил… Меня потом спрашивали в КГБ: есть ли у вас знакомые художники из старшего поколения? Но это возникает часто без каких бы то ни было знакомств. Просто жизнь требует правды существования, а не придуманных и высосанных из пальца теорий. Поэтому и появился я, а очень скоро рядом появился Оскар Рабин, Дмитрий Краснопевцев, Дмитрий Плавинский, Евгений Михнов-Войтенко, Михаил Кулаков – мы все были поодиночке, каждый возник как бы сам по себе, но мы сразу нашли друг друга.
Правообладатель иллюстрации Oleg Tselkov Image caption Олег Целков. "Отец и сын". 2006Би-би-си: Вот вы упомянули КГБ. Часто приходится слышать интерпретацию ваших работ, ваших образов, как обличение жуткого типа Homo Soveticus. В какой степени для Вас важно было политическое противостояние режиму?
О.Ц.: Скажу вам честно. То, что я оказался гонимым, то, что меня стали вызывать в КГБ, стало для меня полной неожиданностью. Я ведь был идейно совершенно неподготовленный человек. Обвинять меня в том, что я пишу такие картины – то же самое, что голодного ребенка, наивного, трехлетнего, взявшего булку, вызвать в КГБ и строго говорить ему: "А почему ты взял булку? Ты что, не знаешь, что булки брать нельзя?" А он – ребенок, он действительно не знает, он просто кушать хотел. Так же было и со мной.
Но то, что случилось, те вопросы, которые мне задавали, натолкнуло меня на очень, очень серьезные размышления. То есть, эта система – на моем примере вам говорю – врагов создавала сама. Они появлялись не под влиянием какой-то заграничной пропаганды, она их сама пестовала, воспитывала, для того, чтобы ей было с кем бороться. Это делалось совершенно сознательно, это была попытка системы выживать. А выживать она могла, только имея врагов. Так и для меня она стала врагом. Я задумался и стал ее глубоко ненавидеть и презирать.
Би-би-си: А с крушением системы не появилось у Вас соблазна вернуться в Россию?
О.Ц.: Нет, не появилось. Крушению системы я был очень рад. Но я к тому времени уже был крепко укоренен в Париже. Я никогда не был политическим мыслителем, и уж тем более деятелем, я просто хотел, чтобы в моей стране жить было бы лучше. Вернее, не столько лучше, сколько не так по-дурацки. Потому что в моей памяти та жизнь, другого слова у меня нет, была попросту ДУРАЦКАЯ. Ненатуральная, придуманная, высосанная из пальца.
Правообладатель иллюстрации Oleg Tselkov Image caption Олег Целков. "С картами". 1999Би-би-си: За сегодняшней Россией Вы следите?
О.Ц.: Очень мало. Я даже не считаю нынешнюю страну Россией. Она уже никакого отношения к той России не имеет. Всякое государство имеет отношение к своему прошлому – к царской России, татарскому игу. Это родимые пятна, это еще долго будет в ней жить, но это уже совсем другая Россия, которую сравнивать с той, прежней, на мой взгляд, попросту грешно.
Би-би-си: А Вы считаете себя русским художником?
О.Ц.: А вот художник я русский. Но это уже совсем другое дело. Существует окружающая среда, язык, климат, питание – все это создает нацию. Я воспитан на русской речи – речь имеет колоссальное значение. У каждого народа она разная и имеет разные красоты, непереводимые. Речь создает ментальность. Речь и история, которые закладываются и которые ты механически несешь в себе. И, так как я формировался в России, то я не могу не быть русским художником.
Би-би-си: Оставаясь русским художником, Вы уже много десятилетий живете вне России. Где на Ваши работы больший спрос – в России или на Западе?
О.Ц.: Не знаю. И этим вопросом никогда не интересовался, потому что не считаю его вообще относящимся к работе художника. Этим занимаются галеристы, дилеры, коллекционеры. Я этим никогда не интересовался, ни на какую йоту.
Правообладатель иллюстрации Oleg Tselkov Image caption Олег Целков. "Четверо с ножом". 20021934 - родился в Москве
1949-55 - учился искусству в Московской средней художественной школе, Минском художественном институте, Академии Художеств им. Репина в Ленинграде
1956 - первая квартирная выставка в Москве
1960 - переезжает в Москву
1965 - первая официальная выставка в Институте атомной физики им. Курчатова
1970-е годы - выставляется в Европе и США
1977 - по "предложению" властей покинул СССР. Живет в Париже. Французского гражданства не принял, является апатридом
2004 - две персональные выставки: в Русском музее и в Государственной Третьяковской галерее
2014 - большая юбилейная выставка в Москве "Бубновый туз"
Работы Олега Целкова находятся в Эрмитаже, Русском музее, Третьяковской галерее, Пушкинском музее, музее Stedelijk (Амстердам), музее Olympic (Лозанна), Фонде "Екатерина" и многих других.
