Макияж. Уход за волосами. Уход за кожей

Макияж. Уход за волосами. Уход за кожей

» » Дмитрий веневитинов «13 август.

Дмитрий веневитинов «13 август.

АКТ II СЦЕНА 1 Арденнский лес. Входят старый герцог, Амьен и другие вельможи, одетые охотниками. Старый герцог Ну что ж, друзья и братья по изгнанью! Иль наша жизнь, когда мы к ней привыкли, Не стала много лучше, чем была Средь роскоши мишурной? Разве лес Не безопаснее, чем двор коварный? Здесь чувствуем мы лишь Адама кару - Погоды смену: зубы ледяные Да грубое ворчанье зимних ветров, Которым, коль меня грызут и хлещут, Дрожа от стужи, улыбаюсь я: "Не льстите вы!" Советники такие На деле мне дают понять, кто я. Есть сладостная польза и в несчастье: Оно подобно ядовитой жабе, Что ценный камень в голове таит. Находит наша жизнь вдали от света В деревьях - речь, в ручье текучем - книгу, И проповедь - в камнях, и всюду - благо. Я б не сменил ее! Амьен Вы, ваша светлость, Так счастливо переводить способны На кроткий, ясный лад судьбы суровость. Старый герцог Но не пойти ль нам пострелять оленей? Хоть мне и жаль беднягам глупым, пестрым, Природным гражданам сих мест пустынных, Средь их владений стрелами пронзать Округлые бока! Первый вельможа Так, ваша светлость, И меланхолик Жак о том горюет, Клянясь, что здесь вы захватили власть Неправедней, чем вас изгнавший брат. Сегодня мы - мессир Амьен и я - К нему подкрались: он лежал под дубом, Чьи вековые корни обнажились Над ручейком, журчащим здесь в лесу. Туда бедняга раненый олень Один, стрелой охотника пронзенный, Пришел страдать; и, право, государь, Несчастный зверь стонал так, что казалось, Вот-вот его готова лопнуть шкура С натуги! Круглые большие слезы Катились жалобно с невинной морды За каплей капля; так мохнатый дурень, С которого Жак не сводил очей, Стоял на берегу ручья, слезами В нем умножая влагу. Старый герцог Ну, а Жак? Не рассуждал ли он при этом виде? Первый вельможа На тысячу ладов. Сперва о том, Что в тот ручей без пользы льет он слезы. "Бедняк, - он говорил, - ты завещаешь (Как часто - люди) тем богатство, кто И так богат!" Затем - что он один, Покинут здесь пушистыми друзьями. "Так! - он сказал. - Беда всегда разгонит Приток друзей!" Когда я; табун оленей Беспечных, сытых вдруг промчался мимо Без всякого вниманья, он воскликнул: "Бегите мимо, жирные мещане! Уж так всегда ведется; что смотреть На бедного, разбитого банкрота?" И так своею меткою сатирой Он все пронзал: деревню, город, двор И даже нашу жизнь, клянясь, что мы Тираны, узурпаторы и хуже Зверей - пугая, убивая их В родных местах, им отданных природой. Старый герцог Таким вы и оставили его? Второй вельможа Да, государь, - в раздумье и в слезах Над плачущим оленем! Старый герцог Где то место? Люблю поспорить с ним, когда угрюм он: Тогда кипит в нем мысль. Первый вельможа Я вас к нему сведу. Уходят. СЦЕНА 2 Зал во дворце. Входят герцог Фредерик и вельможи. Герцог Фредерик Возможно ли, чтоб их никто не видел? Не может быть! Среди моих придворных Злодеи-укрыватели нашлись. Первый вельможа Не слышно, чтобы видел кто ее. Придворные прислужницы, принцессу На отдых проводив, нашли наутро Сокровища лишенную постель. Второй вельможа Мой государь, тот жалкий шут, что часто Вас заставлял смеяться, тоже скрылся. Гисперия, прислужница принцессы, Созналась, что подслушала тайком, Как ваша дочь с племянницей хвалили И доблести и красоту борца, Что Шарля силача сразил недавно. Ей кажется, - где б ни были они, - Что этот юноша, наверно, с ними. Герцог Фредерик Послать за ним! И привести красавца! А нет его - так старшего сюда: Уж братца разыскать заставлю!.. Мигом! Не прекращайте сыска и расспросов, Пока беглянок глупых не вернем! Уходят. СЦЕНА 3 Перед домом Оливера. Входят Адам и Орландо с разных сторон. Орландо Кто здесь? Адам Как? Молодой мой господин? О добрый, О милый господин! Портрет Роланда Почтенного! Зачем вы здесь? Зачем Вы добродетельны? Зачем вас любят? Зачем вы кротки, сильны и отважны? Зачем стремились победить борца Пред своенравным герцогом? Хвала Опередила слишком быстро вас. Вы знаете, есть род людей, которым Их доблести являются врагами. Вот так и вы: достоинства все ваши - Святые лишь предатели для вас. О, что за мир, где добродетель губит Тех, в ком она живет! Орландо Да что случилось? Адам Юноша несчастный! О, не входи сюда: под этой кровлей Живет твоих достоинств злейший враг. Ваш брат - нет-нет, не брат... но сын... нет-нет; Нет сил сказать, что это сын того, Кого его отцом хотел назвать я, - Узнал про подвиг ваш, и этой ночью Решил он вашу комнату поджечь И сжечь вас в ней. Коль это не удастся, Он как-нибудь иначе сгубит вас! Подслушал я все замыслы его. Не место здесь вам; тут не дом, а бойня, Бегите, бойтесь, не входите в дом. Орландо Как? Но куда ж деваться мне, Адам? Адам О, все равно, лишь здесь не оставайтесь. Орландо Что ж мне - идти просить на пропитанье? Презренной шпагой добывать доходы На столбовой дороге грабежом?.. Так поступить? Иначе что ж мне делать? Нет! Ни за что не стану: будь что будет; Скорей согласен, чтоб меня сгубили Кровавый брат и извращенье крови. Адам Нет-нет! Есть у меня пять сотен крон: Я их при вашем батюшке скопил, Берег, чтобы они меня кормили, Когда в работе одряхлеют члены И старика с презреньем в угол бросят. Возьмите. Тот, кто воронов питает И посылает пищу воробью, Мою поддержит старость! Вот вам деньги: Все вам даю... Позвольте мне служить вам: Я с виду стар, но силен и здоров. Я с юности себе не портил крови Отравой возбуждающих напитков, И никогда бесстыдно я не гнался За тем, что разрушает нас и старит. Мне старость - как здоровая зима: Морозна, но бодра. Меня с собою Возьмите: буду вам, как молодой, Служить во всех делах и нуждах ваших. Орландо О добрый мой старик! В тебе пример Той честной, верной службы прежних лет, Когда был долгом труд, а не корыстью. Для нынешних времен ты не годишься: Теперь ведь трудятся все для награды; А лишь ее получат - и конец Всему усердию. Ты не таков; Но дерево плохое выбрал ты: Оно тебе плодов не принесет За все твои труды, за все заботы. Ну, будь по-твоему: пойдем же имеете - И раньше, чем истратим твой запас, Найдется скромный угол и для нас. Адам Идем, мой господин: тебе повсюду Служить до смерти верой, правдой буду. В семнадцать лет вошел я в эту дверь; Мне семьдесят - я ухожу теперь. В семнадцать лет как счастья не искать? Но в семьдесят поздненько начинать. А мне бы только - мирную кончину Да знать, что долг вернул я господину. Уходят. СЦЕНА 4 Арденнский лес. Входят Розалинда под видом Ганимеда, Селия под видом Алиены и Оселок. Розалинда О Юпитер!.. Как устала моя душа! Оселок До души мне мало дела, лишь бы ноги не устали. Розалинда Я готова опозорить мой мужской наряд и расплакаться как женщина... Но я должна поддерживать более слабое создание: ведь камзол и штаны обязаны проявлять свою храбрость перед юбкой; и потому - мужайся, милая Алиена! Селия Простите... вам придется выносить мою слабость: я не в состоянии идти дальше! Оселок Что до меня, то я скорей готов выносить вашу слабость, чем носить вас самих. Хотя, пожалуй, если бы я вас нес, груз был бы не очень велик: потому что, мне думается, в кошельке у вас нет ни гроша. Розалинда Ну вот мы и в Арденнском лесу! Оселок Да, вот и я в Арденнском лесу; и как был - дурак дураком, если не глупее: дома был я в лучшем месте. Но путешественники должны быть всем довольны. Розалинда Да, будь доволен, добрый Оселок... Смотрите, кто идет сюда? Молодой человек и старик, занятые, видно, важным разговором! Входят Корин и Сильвий. Корин Вот способ в ней усилить к вам презренье. Сильвий Когда б ты знал, как я ее люблю! Корин Могу понять: я сам любил когда-то... Сильвий О нет, ты стар, и ты понять не можешь, Хотя бы в юности ты был вернейшим Из всех, кто вздохи посылал к Луне. Но будь твоя любовь моей подобна - Хоть никогда никто так не любил! - То сколько же поступков сумасбродных Тебя любовь заставила б свершить? Корин Да с тысячу; но все уж позабыл я. Сильвий О, значит, не любил ты никогда! Коль ты не помнишь сумасбродств нелепых, В которые любовь тебя ввергала, - Ты не любил. Коль слушателей ты не утомлял, - Хваля возлюбленную так, как я, - Ты не любил. Коль от людей не убегал внезапно, Как я сейчас, гоним своею страстью, - Ты не любил. О Феба, Феба, Феба! Уходят. Розалинда Увы, пастух! Твою больную рану Исследуя, я на свою наткнулась. Оселок А я на свою. Помню, еще в те времена, когда я был влюблен, я разбил свой меч о камень в наказание за то, что он повадился ходить по ночам к Джон Смайль. Помню, как я целовал ее валек и коровье вымя, которое доили ее хорошенькие потрескавшиеся ручки; помню тоже, как я ласкал и нежил гороховый стручок вместо нее, потом вынул из него дне горошинки и, обливаясь слезами, отдал их ей и сказал: "Носи их на память обо мне". Да, все мы, истинно влюбленные, способны на всевозможные дурачества, но, так как в природе все смертно, все влюбленные по природе своей - смертельные дураки! Розалинда Ты говоришь умнее, чем полагаешь. Оселок Да, я никак не замечаю собственного ума, пока не зацеплюсь о него и не переломаю себе ноги. Розалинда В его любви - о боже! - Как все с моею схоже! Оселок Да и с моей, хоть она выдохлась. Селия Спроси, дружок мой, старика, не даст ли За деньги нам чего-нибудь поесть? Иначе я умру. Оселок Эй ты, осел! Розалинда Молчи! Тебе он не родня. Корин Кто звал? Оселок Кто малость познатней тебя. Корин Надеюсь! Иначе бы я пожалел его. Розалинда Молчи, я говорю! - Привет, приятель! Корин И вам, мой добрый господин, привет. Розалинда Прошу, пастух: из дружбы иль за деньги - Нельзя ли здесь в глуши достать нам пищи? Сведи нас, где бы нам приют найти: Вот девушка - измучена дорогой, От голода без сил. Корин Как жаль ее! Не для себя, а для нее хотел бы Богаче быть, чтоб как-нибудь помочь ей, Но я пастух наемный у другого: Не я стригу овец, пасомых мной. Хозяин мой скупого очень нрава, Он не стремится к небу путь найти Делами доброго гостеприимства. К тому ж, его стада, луга и дом Идут в продажу. Без него в овчарнях У нас запасов нету никаких, Чтоб угостить вас. Но, что есть, посмотрим; А я душевно буду рад гостям. Розалинда Кто ж покупщик его лугов и стад? Корин Тот человек, что был сейчас со мною, Хотя ему сейчас не до покупок. Розалинда Прошу тебя: коль это не бесчестно - Не купишь ли ты сам всю эту ферму? А мы тебе дадим на это денег. Селия И жалованья мы тебе прибавим. Здесь хорошо: я жить бы здесь хотела. Корин Конечно, эта мыза продается. Пойдем со мной: коль вам по сердцу будет Рассказ о почве и доходах здешних, Я буду верным скотником для вас И вам куплю все это хоть сейчас. Уходят. СЦЕНА 5 Лес. Входят Амьен, Жак и другие. Амьен (поет) Под свежею листвою Кто рад лежать со мною, Кто с птичьим хором в лад Слить звонко песни рад, - К нам просим, к нам просим, к нам просим В лесной тени Враги одни - Зима, ненастье, осень. Жак Еще, еще, прошу тебя, еще! Амьен Эта песня наведет на вас меланхолию, мсье Жак! Жак За это я буду только благодарен. Спой еще, прошу тебя, спой! Я умею высасывать меланхолию из песен, как ласточка высасывает яйца. Еще, прошу тебя! Амьен У меня хриплый голос; я знаю, что не могу угодить вам. Жак Я не хочу, чтобы вы мне угождали, я хочу, чтобы вы пели. Ну, еще один станс, - ведь вы так их называете, кажется? Амьен Как вам будет угодно, мсье Жак. Жак Мне все равно, как они называются: ведь они мне ничего не должны. Будете вы петь или нет? Амьен Скорее по вашей просьбе, чем для собственного удовольствия. Жак Отлично! Если я когда-нибудь кого-нибудь поблагодарю, так это вас. Но то, что люди называют комплиментами, похоже на встречу двух обезьян, а когда кто-нибудь меня сердечно благодарит, мне кажется, что я подал ему грош, а он мне за это кланяется, как нищий. Ну пойте; а вы, если не желаете петь, придержите языки. Амьен Ну хорошо, я окончу песню. - А вы, господа, приготовьте тем временем все, что надо: герцог придет пообедать под этими деревьями. - Он вас целый день разыскивал. Жак А я целый день скрывался от него. Он слишком большой спорщик для меня; я думаю, мыслей у меня не меньше, чем у него, но я благодарю за них небо и не выставляю их напоказ. Ну, начинайте чирикать! Все (поют хором) В ком честолюбья нет, Кто любит солнца свет, Сам ищет, что поесть, Доволен всем, что есть, - К нам просим, к нам просим, к ним просим. В лесной тени Враги одни - Зима, ненастье, осень. Жак А я прибавлю вам куплет на этот же мотив, я сочинил его вчера, несмотря на полное отсутствие у меня стихотворной изобретательности! Амьен А я его спою. Жак Вот он Кому же блажь пришла Разыгрывать осла, Презрев в глуши лесной Богатство и покой, - Декдем, декдем, декдем, - Здесь он найдет Глупцов таких же сброд. Амьен Что это значит - декдем? Жак Это греческое заклинание, чтобы заманивать дураков в заколдованный круг. Ну, пойду посплю, если удастся. А если не смогу, то буду ругать всех перворожденных Египта. Амьен А я пойду за герцогом: угощение ему приготовлено. Уходят в разные стороны. СЦЕНА 6 Лес. Входят Орландо и Адам. Адам Дорогой мой господин, я не могу идти дальше. Я умираю с голоду! Лягу здесь да отмерю себе могилу. Прощайте, мой добрый господин. Орландо Как, Адам? Только-то в тебе мужества? Поживи немножко, подбодрись немножко, развеселись немножко! Если в этом диком лесу есть хоть какой-нибудь дикий зверь, - либо я пойду ему на съеденье, либо принесу его на съедение тебе. Твое воображение ближе к смерти, чем твои силы. Ради меня будь бодрее! Некоторое время еще не подпускай к себе смерть, я скоро возвращусь; и если я не принесу тебе чего-нибудь поесть, тогда позволю тебе умереть: если ты умрешь раньше, чем я вернусь, значит, ты посмеешься над моими стараниями. Отлично! Вот ты и повеселел, и я скоро буду опять здесь. Но ты лежишь на холодном ветру. Дай, я отнесу тебя в какое-нибудь защищенное место, и, если в этой пустыне есть хоть одно живое существо, ты не умрешь от недостатка пищи. Веселей, мой добрый Адам! Уходят. СЦЕНА 7 Лес. Накрытый стол. Входят старый герцог, Амьен и вельможи-изгнанники. Старый герцог Должно быть, сам он в зверя превратился. Его в людском я виде не нашел. Первый вельможа Он только что ушел, мой государь: Был весел он и слушал нашу песню. Старый герцог Он? Воплощенье диссонанса стал Вдруг музыкантом? Будет дисгармонья В небесных сферах!.. Но пойди за ним: Скажи, что с ним поговорить хочу я. Первый вельможа Он от труда меня избавил: вот он!.. Входит Жак. Старый герцог Что ж это, сударь? Что за образ жизни? Друзья должны о встречах вас молить... Но что это - я вижу вас веселым?.. Жак Шут! Шут! Сейчас в лесу шута я встретил! Да, пестрого шута! О, жалкий мир!.. Вот как живу я - пищею шута! Лежал врастяжку и, на солнце греясь, Честил Фортуну в ловких выраженьях, Разумных, метких этот пестрый шут. "Здорово, шут!" А он мне: "Не зовите Меня шутом - пока богатства небо Мне не послало!" Тут часы он вынул И, мутным взглядом посмотрев на них, Промолвил очень мудро: "Вот уж десять! Тут видим мы, как движется весь мир. Всего лишь час прошел, как было девять, А час пройдет - одиннадцать настанет; Так с часу и на час мы созреваем, А после с часу и на час - гнием. Вот и весь сказ". Когда я услыхал, Как пестрый шут про время рассуждает, То у меня в груди запел петух О том, что столько мудрости в шутах; И тут смеялся я без перерыва Час по его часам. О, славный шут! Достойный шут! Нет лучше пестрой куртки! Старый герцог Кто ж этот шут? Жак Почтенный шут! Он, видно, был придворным, Он говорит, что дамы обладают, Коль молоды и хороши они, Талантом это знать. В его мозгу, Сухом как не доеденный в дороге Сухарь, есть очень много странных мест, Набитых наблюденьями: пускает Он их вразбивку... О! Будь я шутом! Я жду как чести пестрого камзола! Старый герцог И ты его получишь. Жак Он к лицу мне: Но только с тем, чтоб вырвали вы с корнем Из головы засевшее в ней мненье, Что я умен, и дали мне притом Свободу, чтоб я мог, как вольный ветер, Дуть на кого хочу - как все шуты, А те, кого сильнее я царапну, Пускай сильней смеются. Почему же? Да это ясно, как дорога в церковь: Тот человек, кого обидит шут, Умно поступит, как ему ни больно, - Вся глупость умника раскрыта будет Случайной шутовской остротой. Оденьте в пестрый плащ меня! Позвольте Всю правду говорить - и постепенно Прочищу я желудок грязный мира, Пусть лишь мое лекарство он глотает. Старый герцог Фу! Я скажу, что стал бы делать ты... Жак Хоть об заклад побьюсь, - что, кроме пользы? Старый герцог Творил бы тяжкий грех, грехи карая. Ведь ты же сам когда-то был развратным И чувственным, как похотливый зверь: Все язвы, все назревшие нарывы, Что ты схватил, гуляя без помехи, Ты все бы изрыгнул в широкий мир. Жак Нет! Гордость кто хулит - Корит ли этим он людей отдельных? И гордость не вздымается ль, как море, Пока сама, уставши, не отхлынет? Какую же из женщин я назвал, Сказав, что наши горожанки часто Наряды княжеские надевают На тело недостойное свое? Которая из них себя узнает, Когда ее соседка такова же? И скажет ли последний человек, Что, мол, не я ему купил наряды, Подумавши, что целюсь я в него, И тем свою мне подставляя глупость? Ну, что? Ну как? Скажите же, прошу, Чем я его обидел? Коль он плох, Он сам себя обидел; коль невинен, То мой укор летит, как дикий гусь - Совсем ничей. - Но кто сюда идет? Входит Орландо с обнаженным мечом. Орландо Стойте! Довольно есть! Жак Да я не начал... Орландо И не начнешь, пока нужда не будет Насыщена! Жак Что это за петух? Старый герцог С отчаянья ль ты взял такую смелость Иль вежливость так грубо презираешь, Что нет в тебе приличия ни капли? Орландо Вы сразу в цель попали! Острый шип Отчаянной нужды меня лишил Приличья внешнего: хоть не дикарь я И кое-как воспитан... Но - еще раз: Смерть первому, кто съест хотя б кусок. Пока я не возьму то, что мне нужно! Жак Пусть я умру, если мы не уладим дело разумно. Старый герцог Что нужно вам? Скорее ваша кротость Принудит нас, чем ваше принужденье В нас кротость вызовет. Орландо Я умираю От недостатка пищи: есть мне дайте! Старый герцог Садитесь, кушайте, прошу за стол. Орландо Какие добрые слова! Простите: Я думал - все здесь диким быть должно, И потому взял резкий юн приказа. Но кто б вы ни были, что здесь сидите В тени задумчивых деревьев этих, В местах пустынных, диких, расточая Небрежно так часов ползущий ход, - О, если вы дни лучшие знавали, Когда-нибудь слыхали звон церковный, Когда-нибудь делили пищу с другом, Когда-нибудь слезу смахнули с глаз, Встречали жалость и жалели сами, - Пусть ваша кротость будет мне поддержкой; В надежде той, краснея, прячу меч. Старый герцог Да, правда, мы дни лучшие знавали: Мы слышали когда-то звон церковный, Делили трапезу друзей и с глаз Стирали слезы жалости священной; А потому садитесь к нам как друг И что угодно, все себе берите, Что только может вам помочь в нужде. Орландо Тогда помедлить вас прошу немного; Пойду, как лань за сосунком своим. Со мной старик несчастный; из любви Ко мне он путь мучительный проделал; Пока не подкрепится он, ослабший От двух недугов - голода и лет, Не трону я куска. Старый герцог За ним пойдите, А мы без вас не прикоснемся к пище. Орландо Благодарю. Спаси вас бог за помощь! (Уходит.) Старый герцог Вот видишь ты, не мы одни несчастны, И на огромном мировом театре Есть много грустных пьес, грустней, чем та, Что здесь играем мы! Жак Весь мир - театр. В нем женщины, мужчины - все актеры. У них свои есть выходы, уходы, И каждый не одну играет роль. Семь действий в пьесе той. Сперва младенец, Ревущий горько на руках у мамки... Потом плаксивый школьник с книжной сумкой, С лицом румяным, нехотя, улиткой Ползущий в школу. А затем любовник, Вздыхающий, как печь, с балладой грустной В честь брови милой. А затем солдат, Чья речь всегда проклятьями полна, Обросший бородой, как леопард, Ревнивый к чести, забияка в ссоре, Готовый славу бренную искать Хоть в пушечном жерле. Затем судья С брюшком округлым, где каплун запрятан, Со строгим взором, стриженой бородкой, Шаблонных правил и сентенций кладезь, - Так он играет роль. Шестой же возраст - Уж это будет тощий Панталоне, В очках, в туфлях, у пояса - кошель, В штанах, что с юности берег, широких Для ног иссохших; мужественный голос Сменяется опять дискантом детским: Пищит, как флейта... А последний акт, Конец всей этой странной, сложной пьесы - Второе детство, полузабытье: Без глаз, без чувств, без вкуса, без всего. Снова входит Орландо и с ним Адам. Старый герцог Привет! Сложите ваш почтенный груз, Пусть подкрепится он... Орландо Благодарю вас за него. Адам И кстати: Сам я едва могу "спасибо" молвить. Старый герцог Привет вам! Ну, за дело! Я не стану Покамест вам расспросами мешать. - Эй, музыки! - А вы, кузен, нам спойте! Амьен (поет) Вей, зимний ветер, вей! Ты все-таки добрей Предательства людского: Твой зуб не так остер, Тебя не видит взор, Хоть дуешь ты сурово! Гей-го-го!.. Пой под вечнозеленой листвой! Дружба часто притворна, любовь - сумасбродна. Так пой - гей-го-го! - под листвой: Наша жизнь превосходна! Мороз, трещи сильнее! Укус твой не больнее Забытых добрых дел! Сковала воды стужа; Но леденит нас хуже Друг, что забыть сумел. Гей-го-го! (и т. д.) Старый герцог Когда вы в самом деле сын Роланда Почтенного, как вы шепнули мне, - Чему мой взгляд находит подтверждены- Живой портрет ею увидев в вас, - Приветствую сердечно вас. Я герцог, Любивший вашего отца! Пойдемте Ко мне в пещеру: там вы свой рассказ Докончите. - А ты, почтенный старец, Будь гостем у меня, как твой хозяин. - Его сведите. - Дайте руку мне И все откройте искренне вполне. Уходят.

Задание 1 «ТВОРЧЕСКОЕ ЗАДАНИЕ»

Прочитайте три высказывания знаменитых писателей о поэзии (словесном искусстве) и живописи, а также три предложения, теоретически объясняющие различие этих двух видов искусства. Ниже представлена картина русского художника – как некое остановившееся мгновение, как пространство, застывшее во времени. Ваша задача – оживить картину с помощью слов, то есть дать описание событий (или процессов, душевных переживаний), происходивших с героем (героями) картины до начала запечатлённого на картине мгновения и после него. Вы можете, кроме описания, при необходимости сочинить диалог (монолог) героев (героя). Обращайте внимание на детали картины. Включите в Ваше повествование также и момент, изображённый на картине.

Дополнительное задание

Найдите и укажите эпизоды (или персонажей) из произведений русской литературы, сходные с изображёнными на картине. Назовите произведение, автора и героев.

  • Остановись, мгновенье! (И.-В. Гёте)
  • Живопись изображает тела и опосредованно при помощи тел движения… (Г.Э. Лессинг)
  • Мне кажется, что описать человека собственно нельзя; но можно описать, как он на меня подействовал. (Л.Н. Толстой)

Живопись есть молчащая поэзия, а поэзия – говорящая живопись.

В поэзии – действие как процесс, как развёртывающееся во времени и пространстве событие или лирическое переживание – вот что составляет основу поэтического мира.

Живопись противоположна поэзии, потому что в живописи доминирует не время, а пространство, не действие, а статуарность .

Для удобства оценивания предлагаем ориентироваться на школьную четырёх балльную систему. Так, при оценке по первому критерию 0 баллов соответствуют «двойке», 5 баллов – «тройке», 10 баллов – «четвёрке» и 15 баллов – «пятёрке». Безусловно, возможны промежуточные варианты (например, 8 баллов соответствуют «четвёрке с минусом»).

Критерии оценивания

Баллы

Связное и убедительное повествование, скреплённое динамическим сюжетом, который включает события, предшествующие изображённым на картине, сам момент изображения и финальную развязку. Оцениваются оригинальность выдумки, наблюдательность (описание значимых символических деталей на картине), умение выстроить во времени ряд воображаемых событий. Шкала оценок: 0 – 5 – 10 – 15 15
Композиционная стройность текста, логика изложения, отсутствие фактических ошибок, языковая и речевая свобода. Шкала оценок: 0 – 3 – 5 – 10 10
Грамотность, отсутствие орфографических, пунктуационных, речевых и грамматических ошибок. Шкала оценок: 0 – 1 – 2 – 3 3
Дополнительное задание: убедительный(-е) и доказательный(-е) пример(-ы) из произведений русской литературы 2

Ключ к дополнительному заданию : герои повести В. Короленко «В дурном обществе» и его рассказа «Парадокс», беспризорные из «Республики ШКИД» Л. Пантелеева, дети из рассказа «Бежин луг» И.С. Тургенева, герои рассказов о детях А.И. Куприна и А.П. Чехова, герои повести В. Катаева «Белеет парус одинокий».

Примечание : даны примерные варианты ответа, учащиеся могут использовать собственные примеры.

Задание 2. «ЦЕЛОСТНЫЙ АНАЛИЗ ТЕКСТА»

Выберите для аналитической работы ИЛИ прозаический, ИЛИ стихотворный текст. Пишите связно, свободно, понятно, доказательно и грамотно.

Дмитрий Владимирович Веневитинов (1805–1827)

13 АВГУСТ 1

Если в семнадцать лет ты презираешь сказки, любезная Сонюшка, то назови моё марание повестию или придумай ему другое название. Но прежде всего дай мне написать эту сентенцию: Tous les contes ne sont pas des fables 2 .

В счастливой стороне (не знаю, право, где) жила мирная чета. Не будем справляться об её чине и фамилии, тем более, что родословные книги об ней, конечно, умалчивают и что тебе в том нужды никакой нет. Только то мне известно, что добрый муж с женою усердно поклонялись богам и ежегодно приносили им в жертву по два лучших баранов из своего стада. За то боги недолго были глухи к их молитвам и вскоре наградили их добродетель исполнением их желаний. Счастливый отец с восторгом прижал к груди маленькую дочь свою, ребёнка прекрасного, и, любуясь её живыми, голубыми глазами и свежею невинною краскою её ланит, назвал её Пленирою и заклал ещё двух баранов в честь богам, для того чтоб они ниспослали на дочь его все блага земные.

Боги вторично услышали его молитву, и три жителя или, лучше сказать, три жительницы небесные явились у него с дарами. Одна блистательная, в одежде яркой, казалось, в один миг промчалась чрез всё пространство, отделяющее небо от земли. Если б такая же очаровательница прилетела вдруг ко мне в то время, как я пишу, читаю, мечтаю или наслаждаюсь тем, что италианцы называют: il dolce far niente 3 , или хоть во сне, то по огню, пылающему в её очах и на её ланитах, по волшебному, лёгкому, но величественному стану, по длинным светлым локонам, развевающимся в быстроте стремления, по дивному голосу и по пламенным речам, возбуждённым одним чувством, я бы недолго остался в недоумении и скоро узнал бы в ней богиню искусств. С небесною улыбкою милости она вручила удивлённому отцу драгоценную, звучную арфу для Плениры, примолвила, что когда будет семнадцать лет его дочери и когда в первый раз она заиграет на этой арфе, то почувствует всю цену сего подарка, и вдруг исчезла.

Другая, мнилося, сосредоточила в себе все лучи небесных светил. Сквозь тонкую, прозрачную одежду слабые очи смертных не дерзали взирать на пламенный цвет её тела; все черты лица её горели огнем, незнакомым для нас, огнем истины. В величественном, быстром и смелом полёте своём она, казалось, залила вселенную, и яркий свет, разливающийся от неё во все стороны, ослеплял взор. Она держала зеркало, в котором все предметы отражались так же верно, как в сердце ещё чистом, и, примолвя, что Пленира в семнадцать лет почувствует всю цену сего подарка, исчезла. После неё в комнате сделалось так темно, что ты подумала бы, милая Сонюшка, что уже настал час ночи, и удивилась бы, когда б увидела в окно яркое солнце, которое катилось в ясном небе, в самый полдень.

Третья… Ах, как пленительна она! Нежный, неописуемый стан, покрытый одеждою белою, как снег, скромная и даже неверная походка, самая неопределённость черт лица, выражающих одно гармоническое чувство невинности, таинственность взора, осенённого длинными ресницами, сими защитами против испытующих взглядов, всё в ней исполняло душу глубоким, очаровательным, неизъяснимым чувством. С алою краскою стыдливости и с улыбкою скромности положила она на Плениру прозрачное, белое покрывало, примолвила, что в семнадцать лет она должна испытать цену сего подарка, и исчезла, как лёгкий, приятный сон, оставляющий долгое воспоминание.

Я не буду тебе описывать, милая, с какою тщательностию родители старались о воспитании Плениры. Довольно того, что они не щадили никаких стараний, никаких пожертвований для неё, хранили её, как драгоценный, единственный цветок, блистающий для них на поле жизни, не оставляли её ни на шаг одну, описали около неё круг, в котором она видела и угадывала одно только доброе, высокое на земле, и из которого в семнадцать лет вылетела бабочка прелестная, с красками свежими, напитанная одним только медом.

С каким нетерпением Пленира ждала решительного дня! Как ей хотелось до времени иметь семнадцать лет, чтобы поскорее насладиться подарками неба. Счастливая! Она не знала, что надежда есть лучшее наслаждение на земле.

Наконец, настало давно ожидаемое время. Плениру поутру нарядили просто; но вся её одежда так к ней пристала, что ты приняла бы её за какую-нибудь волшебницу или богиню, слетевшую с неба для того, чтобы обмануть нас собою. В белом лёгком платье она, казалось, летела, рассекая воздух и не касаясь земли; из прекрасной рамки тёмно-русых длинных локонов пленительное лицо её разливало со всех сторон удовольствие, которое она сама чувствовала, и прозрачное покрывало, дар бесценный, небрежно было поднято на лилейном челе.

В этот радостный день родители Плениры созвали своих приятелей и знакомых, чтобы разделить с ними своё счастие. После нескольких забавных игр и весёлых речей принесли богатую арфу, на которой Пленира ещё никогда не играла, и все в ожидании составили безмолвный круг. Пленира, дыша радостию, с глазами, исполненными огня нетерпения, прислонила к себе арфу, и нежные персты её покатились по громким струнам. Стройные, величественные звуки остановили внимание всех, и все ожидали, как разрешится волшебная таинственность первого solo. Но когда после нежного, унылого адажио слезы брызнули из глаз, и когда вдруг раздалась музыка пламенная, быстрая, и восторг одушевил всех, и все желания невольно устремились к чему-то бесконечному, непонятному, и всё, и всё исполнилось жизни, то Пленира уже не могла воздержать своей радости. Все черты лица её были упоены восторгом, в глазах её горело чувство удовольствия; но то не было довольствие самой себя. Нет. Она восхищалась своими успехами; она радовалась удивлению, возбуждённому ею во всех слушателях.

Довольная первым подарком, с любопытством устремилась она в другую комнату к зеркалу, в которое она также ещё никогда не смотрела и с которого сдернули завесу. Ах! что увидела она в нём! Какую неизъяснимую красоту, в чертах которой сияла одна радость, один восторг! Пленира не могла отстать от зеркала; она любовалась самой собою, как вдруг покрывало опустилось нечаянно с чела и всё закрыло перед ней – и зеркало и прелестное изображение.

Тогда познала она могущество третьей богини. Тайный укор заменил в ней прежнее чувство упоения; пурпур стыдливости зажег её ланиты, и в раскаянии своём она хотела разбить зеркало и арфу, виновников первого её негодования на себя; но нежная рука подымает её покрывало, и Пленира видит пред собою воздушную, прекрасную деву, со взором скромным, с длинною ресницею. «Ты не узнаёшь меня, – тихо говорит дева. – Я подарила тебе это покрывало. Познай теперь всю цену моего подарка. Это покрывало скромности. Носи его всегда на себе, и всякий раз, как чувство новое, тебе незнакомое, овладеет твоею душою, вспомни обо мне, вспомни о покрывале скромности». Дева исчезла.

Пленира поклялась никогда не презирать её подарка. С тех пор как часто играла она на арфе, как часто смотрела в зеркало, и всегда была довольна собою.

Вот конец моего рассказа. Но ты теперь с любопытством спросишь у меня, кто эта Пленира? Любезная Сонюшка, спроси у других; они, верно, угадали.

1 Сестра Д.В.Веневитинова Софья родилась 13 августа 1808 г. Этюд написан к её семнадцатилетию.

2 Сказки – не басни (фр.).

3 Безделие, приятное ничегонеделание (итал.).

Павел Давидович Коган (1918–1942)

ПОЭТУ

Эта ночь раскидала огни,
Неожиданная, как беда.
Так ли падает птица вниз,
Крылья острые раскидав?
Эта полночь сведёт с ума,
Перепутает дни – и прочь.
Из Норвегии шёл туман.
Злая ночь. Балтийская ночь.
Ты лежал на сыром песке,
Как надежду обняв песок.
То ль рубин горит на виске,
То ль рябиной зацвёл висок.
Ах, на сколько тревожных лет
Горечь эту я сберегу!
Злою ночью лежал поэт
На пустом, как тоска, берегу.
Ночью встанешь. И вновь и вновь
Запеваешь песенку ту же:
Ах ты ночь, ты моя любовь,
Что ты злою бедою кружишь?
Есть на свете город Каир,
Он ночами мне часто снится,
Как стихи прямые твои,
Как косые её ресницы.
Но, хрипя, отвечает тень:
«Прекрати. Перестань. Не надо.
В мире ночь. В мире будет день.
И весна за снега награда.
Мир огромен. Снега косы,
Людям – слово, а травам шелест.
Сын ты этой земли иль не сын?
Сын ты этой земле иль пришелец?
Выходи. Колобродь. Атамань.
Травы дрогнут. Дороги заждались вождя…

…Но ты слишком долго вдыхал болотный туман.
Ты верить не хочешь во что-нибудь, кроме дождя».
(1937)

Критерии оценивания Баллы
Целостность проведённого анализа в единстве формы и содержания, наличие/отсутствие ошибок в понимании текста. Шкала оценок: 0 – 5 – 10 – 15 15
Общая логика текста и логичность доказательств. Шкала оценок: 0 – 3 – 7 – 10 10
Обращение к тексту для доказательств. Шкала оценок: 0 – 2 – 3 – 5 5
Наличие/отсутствие стилистических, речевых и грамматических ошибок. Шкала оценок: 0 – 2 – 3 – 5 5
Наличие/отсутствие орфографических и пунктуационных ошибок (в пределах изученного по русскому языку материала). Шкала оценок: 0 – 2 – 3 – 5 5
Максимальный балл 40

Для удобства оценивания предлагаем ориентироваться на школьную четырёхбалльную систему. Так, при оценке по первому критерию 0 баллов соответствуют «двойке», 5 баллов – «тройке», 10 баллов – «четвёрке» и 15 баллов – «пятёрке». Безусловно, возможны промежуточные варианты (например, 8 баллов соответствуют «четвёрке с минусом»).

Максимальный балл за все выполненные задания – 70.

"13 АВГУСТ"

Если в семнадцать лет ты презираешь сказки, любезная Сонюшка, то назови мое марание повестию или придумай ему другое название. Но прежде всего дай мне написать эту сентенцию: Tous les contes ne sont pas des fables (Сказки - не басни (фр.).).

В счастливой стороне (не знаю, право, где) жила мирная чета. Не будем справляться об ее чине и фамилии, тем более, что родословные книги об ней, конечно, умалчивают и что тебе в том нужды никакой нет. Только то мне известно, что добрый муж с женою усердно поклонялись богам и ежегодно приносили им в жертву по два лучших баранов из своего стада. За то боги недолго были глухи к их молитвам и вскоре наградили их добродетель исполнением их желаний. Счастливый отец с восторгом прижал к груди маленькую дочь свою, ребенка прекрасного, и, любуясь ее живыми, голубыми глазами и свежею невинною краскою ее ланит, назвал ее Пленирою и заклал еще двух баранов в честь богам, для того чтоб они ниспослали на дочь его все блага земные.

Боги вторично услышали его молитву, и три жителя или, лучше сказать, три жительницы небесные явились у него с дарами. Одна блистательная, в одежде яркой, казалось, в один миг промчалась чрез все пространство, отделяющее небо от земли. Если б такая же очаровательница прилетела вдруг ко мне в то время, как я пишу, читаю, мечтаю или наслаждаюсь тем, что италианцы называют: il dolce far niente (Безделие, приятное ничегонеделание (итал.).), или хоть во сне, то по огню, пылающему в ее очах я на ее ланитах, по волшебному, легкому, но величественному стану, по длинным светлым локонам, развевающимся в быстроте стремления, по дивному голосу и по пламенным речам, возбужденным одним чувством, я бы недолго остался в недоумении и скоро узнал бы в ней богиню искусств. С небесною улыбкою милости она вручила удивленному отцу драгоценную, звучную арфу для Пленирм, примолвила, что когда будет семнадцать лет его дочери и когда в первый раз она заиграет на этой арфе, то почувствует всю цену сего подарка, и вдруг исчезла.

Другая, мнилося, сосредоточила в себе все лучи небесных светил. Сквозь тонкую, прозрачную одежду слабые очи смертных не дерзали взирать на пламенный цвет ее тела; все черты лица ее горели огнем, незнакомым для нас, огнем истины. В величественном, быстром и смелом полете своем она, казалось, залегла вселенную, и яркий свет, разливающийся от нее во все стороны, ослеплял взор. Она держала зеркало, в котором все предметы отражались так же верно, как в сердце еще чистом, и, примолвя, что Плевира в семнадцать лет почувствует всю цену сего подарка, исчезла. После нее в комнате сделалось так темно, что ты подумала бы, милая Сонюшка, что уже настал час ночи и удивилась бы, когда б увидела а окно яркое солнце, которое катилось в ясном небе, в самый полдень.

Третья... Ах, как пленительна она! Нежный, неописуемый стан, покрытый одеждою белою, как снег, скромная и даже неверная походка, самая неопределенность черт лица, выражающих одно гармоническое чувство невинности, таинственность взора, осененного длинными ресницами, сими защитами против испытующих взглядов, все в ней исполняло душу глубоким, очаровательным, неизъяснимым чувством. С алою краскою стыдливости и с улыбкою скромности положила она на Плениру прозрачное, белое покрывало, примолвила, что в семнадцать лет она должна испытать цену сего подарка, и исчезла, как легкий, приятный сон, оставляющий долгое воспоминание.

Я не буду тебе описывать, милая, с какою тщательностию родители старались о воспитании Плениры. Довольно того, что они не щадили никаких стараний, никаких пожертвований для нее, хранили ее, как драгоценный, единственный цветок, блистающий для них на поле жизни, не оставляли ее ни на шаг одну, описали около нее круг, в котором она видела и угадывала одно только доброе, высокое на земле, и из которого в семнадцать лет вылетела бабочка прелестная, с красками свежими, напитанная одним только медом.

С каким нетерпением Пленира ждала решительного дня! Как ей хотелось до времени иметь семнадцать лет, чтобы поскорее насладиться подарками неба. Счастливая! Она не знала, что надежда есть лучшее наслаждение на земле.

Наконец, настало давно ожидаемое время. Плениру поутру нарядили просто; но вся ее одежда так к ней пристала, что ты приняла бы ее за какую-нибудь волшебницу или богиню, слетевшую с неба для того, чтобы обмануть нас собою. В белом легком платье она, казалось, летела, рассекая воздух и не касаясь земли; из прекрасной рамки темнорусых длинных локонов пленительное лицо ее разливало со всех сторон удовольствие, которое она сама чувствовала, и прозрачное покрывало, дар бесценный, небрежно было поднято на лилейном челе.

В этот радостный день родители Плениры созвали своих приятелей и знакомых, чтобы разделить с ними свое счастие. После нескольких забавных игр и веселых речей принесли богатую арфу, на которой Пленира еще никогда не играла, и все в ожидании составили безмолвный круг. Пленира, дыша радостию, с глазами, исполненными огня нетерпения, прислонила к себе арфу, и нежные персты ее покатились по громким струнам. Стройные, величественные звуки остановили внимание всех, и все ожидали, как разрешится волшебная таинственность первого solo. Но когда после нежного, унылого адажио слезы брызнули из глаз, и когда вдруг раздалась музыка пламенная, быстрая, и восторг одушевил всех, и все желания невольно устремились к чему-то бесконечному, непонятному, и все, и все исполнилось жизни, то Пленира уже не могла воздержать своей радости. Все черты лица ее были упоены восторгом, в глазах ее горело чувство удовольствия; но то не было довольствие самой себя. Нет. Она восхищалась своими успехами; она радовалась удивлению, возбужденному ею во всех слушателях.

Довольная первым подарком, с любопытством устремилась она в другую комнату к зеркалу, в которое она также еще никогда не смотрела и с которого сдернули завесу. Ах! что увидела она в нем! Какую неизъяснимую красоту, в чертах которой сияла одна радость, один восторг! Пленира не могла отстать от зеркала; она любовалась самой собою, как вдруг покрывало опустилось нечаянно с чела и все закрыло перед ней - и зеркало и прелестное изображение.

Тогда познала она могущество третьей богини. Тайный укор заменил в ней прежнее чувство упоения; пурпур стыдливости зажег ее ланиты, и в раскаянии своем она хотела разбить зеркало и арфу, виновников первого ее негодования на себя; но нежная рука подымает ее покрывало, и Пленира видит пред собою воздушную, прекрасную деву, со взором скромным, с длинною ресницею. "Ты не узнаешь меня,- тихо говорит дева.- Я подарила тебе это покрывало. Познай теперь всю цену моего подарка. Это покрывало скромности. Носи его всегда на себе, и всякий раз, как чувство новое, тебе незнакомое, овладеет твоею душою, вспомни обо мне, вспомни о покрывале скромности". Дева исчезла.

Пленира поклялась никогда не презирать ее подарка. С тех пор как часто играла она на арфе, как часто смотрела в зеркало, и всегда была довольна собою.

Вот конец моего рассказа. Но ты теперь с любопытством спросишь у меня, кто эта Пленира? Любезная Сонюшка, спроси у других; они, верно, угадали.

См. также Веневитинов Дмитрий - Проза (рассказы, поэмы, романы...) :

АНАКСАГОР
Беседа Платона Анаксагор Давно, Платон, давно уроки божественного Сокр...

ВТОРОЕ ПИСЬМО О ФИЛОСОФИИ
Что такое философия и каков предмет ее? Эти вопросы, казалось бы, долж...

17 лет тебе сегодня.
Желаю счастья и добра.
И в этот день хочу поздравить
Я с днем рождения тебя!

Пускай сбываются скорее
Твои заветные мечты,
Пускай невзгоды и печали
Тебе не встретятся в пути.

Пускай удача не подводит.
Желаю искренне добра,
Желаю крепкого здоровья.
Пускай всё будет на ура!

17 лет - это здорово, классно.
И солнце в небе светит ясно.
И ты уверен, что теперь
Перед тобой открыта всяка дверь.
Но я прошу тебя, заметь,
Что в жизни каждый человек
Своим упорством и трудом
Блага себе все создаёт.
А потому я пожелаю,
И даже сильно умоляю
Успехов в жизни достигать,
И все преграды штурмовать.

17 лет — почти серьезный возраст
О планах и надеждах помышляй
Меняй же стиль и жизни образ,
Судьбу, удачу за руки хватай!
Но с юностью прощаться не спеши.
Она сама однажды ускользнет.
Но а пока - живи, люби, дыши!
И пусть Успех везде тебя найдёт!

17 лет возраст прелестный
Успех ждет в жизни интересный
С Днем рождения тебя
Говорю я лишь любя.

Желаю найти себя в жизни
Ты только сегодня не кисни
Ведь праздник только в твою честь
И это точно уж не лесть.

Желаю в жизни остроты
И сердешной теплоты
Пусть сказка в жизнь твою ворвется
И судьба широко улыбнется.

С семнадцатилетием поздравить очень рады,
Желаем настроения волшебного,
Бурного веселья желаем до упаду,
Чтобы сбылась мечта заветная!
Пусть этот твой рождения день
Станет в жизни самым ярким,
Пусть танцует даже твоя тень,
Будет море поздравлений и подарков!

17 лет – начало всех начал,
Твоя мечта в реальность превратится,
Пускай надёжным будет у тебя причал,
Пусть всё задуманное осуществится.
Будь всегда такой весёлой и красивой,
Доброй, ласковой будь и счастливой,
Пусть будет благосклонною к тебе судьба,
Любимой и желанной будь всегда.

17 – настал самый классный из дней:
Желания все исполняются!
Всё самое лучшее в жизни твоей
Сегодня пускай начинается!

Поздравляю с семнадцатилетием,
Сверхцветением, почти полнолетием,
Сокрушительной силой молодецкой,
И фантазией, вовсе не детской!
Здоровья желаю на сто гигабайт,
На сто гигабайтов любви,
И счастья немножечко, на терабайт,
И с ним ты по жизни плыви!

17 лет - это такое время,
Когда ты начинаешь жизни взлёт,
Судьба беспрекословно сводит с теми,
Кто верно по пути с тобой пойдет.

Желаю в день рожденья этот
Тебе расправить крылья, чтоб ловить
За хвост удачу, что летает где-то,
Где обязательно тебе лишь надо быть.

Пусть выберешь такую ты дорогу,
В которой будешь лучше и блистать,
Ну а для этого и нужно то немного,
Лишь светлым, добрым, умным человеком стать.

17 лет тебе сегодня,
Жизнь взрослая открыла дверь.
Хоть интересно тебе очень,
Но будут трудности, поверь.
Желаем с ними расправляться
С поднятой гордо головой,
На мелочи не распыляться
И оставаться лишь собой!

Семнадцать лет - прекраснейшая дата,
Пусть в жизни будет всё, как тебе надо,
Смышлёным будь, усердным, милым,
Талантливым, хорошим и красивым!
Ещё тебе желаем мы везения в любви,
Но только ты её смотри не прогляди!
Мешок здоровья, много-много счастья,
И пусть исчезнуть неудачи и несчастья!

Семнадцать лет, как утренний рассвет.
Все лучшее тебя ждет впереди,
Но ничего сейчас важнее нет,
Чем выбор друга, цели и пути.
Пусть птицы счастья сильные крыла
К волшебной унесут тебя стране,
Чтоб радость неземную ты нашла,
Ту, о которой грезила во сне.
Вокруг тебя пусть все цветёт кругом,
Пускай в душе твоей царит весна,
Пусть мир и ласка твой осветят дом,
Пусть этим светом жизнь будет полна.

Возраст замечательный – 17!
Время ждать, надеяться, искать,
Чаще удивлять и удивляться,
Словно праздник, каждый день встречать!

Тебе — семнадцать, ты прекрасна и юна,
Всего семнадцать, ты — сама весна!
Не торопись взрослеть, поверь, не надо
В жизнь убегать с родительского сада.
Желаю год тебе еще ребенком быть,
Так беззаботно и беспечно жить,
Не отвечая за ошибки и проступки,
По детски прячась в мамочкины юбки.

В 17 лет уже открыты все дороги,
Желаем выбрать верную, свою!
В попутчики возьми с собой удачу,
Друзей пусть прибавляется в твоем строю.
Пусть радость в доме будет частой гостей,
И завтра станет еще лучше, чем вчера.
Здоровья крепкого и счастья,
Любви, тепла, успехов и добра.

Семнадцать лет прекрасный возраст
Мир полон чаяний больших!
Так ярко в небе светят звезды,
Но ты не думаешь о них!
В семнадцать лет ты открываешь
Что скверное, а что в чести.
Того, что сам себе желаешь,
Желаем в жизни обрести!

С Днем рождения! Тебе – 17 лет!
Время новых достижений и побед,
Время верить, строить планы и мечтать,
Что задумано, в реальность воплощать!

17 — ах, какая дата!
Пусть не круглая и не юбилейная,
Это танец волн и буйство сада,
Это за спиною два крыла!

Это десять пятниц на неделе,
Время проб, ошибок и дилемм.
Красота и дух в здоровом теле,
Это жизнь пока что без проблем!

Это время самоутверждения
Это жизни лучшая пора.
С Днем рожденья!
С лучшим днем рожденья!
И еще, ни пуха, ни пера!

Тебе исполнилось 17 лет,
Это жизни прекрасный рассвет,
Всё у тебя ещё впереди,
Мечтай, люби, твори.
Я тебе желаю радости, улыбок и тепла,
Чтоб светлою дорога жизни была,
Чтобы любовь красивая к тебе пришла,
Пусть добрый ангел хранит тебя.

Уже тебе семнадцать лет!
Ты посмотри, как время быстро пролетело.
Желаю тебе творческих побед,
И чтобы все задуманное сделать ты успела.
Чтобы «лицом» к тебе удача повернулась,
Чтобы любовь к тебе по-новой улыбнулась.
Чтобы все желания твои вдруг воплотились,
Доченька! Будь самой лучшей в мире.

Будут все мечты сбываться,
Ведь сегодня тебе исполняется 17!
Время новых встреч, открытий,
Лучших на земле событий!

Тебе всего лишь 17,
Вся жизнь и счастье — впереди,
Сумей его найти, сумей дождаться
И в суете не прогляди.
Зажги в окне призывный свет —
И вмиг к тебе придет удача.
Ты так юна, а это значит —
тебе преград на свете нет!

В семнадцать девушка – цветок,
А юноша — вдвойне прекрасен,
Ты пожеланье между строк
Прочти. Посыл сей будет ясен.
Хотим тебе мы пожелать
Побед и радостей немало,
Ошибок глупых избежать,
17 – это лишь начало!

Как тебе уже семнадцать?
Ну и древний ты мужик!
Нам на праздник собираться,
А тебе – мочить шашлык!
С нас подарки поздравленья,
Тостов с каждого по пять.
А ты думай где принять нас
И чем будешь угощать!

Любимый, милый мой ребенок,
Ты только вышел из пеленок.
Но время быстро так мелькает.
Тебе 17 - поздравляю!
Душе твоей - тепла и песен,
И чтобы мир был интересен.
Свершений, встреч, побольше смеха.
Ну и всегда, во всем успеха!

Тебе уже 17 лет —
Ты взрослая почти.
А впереди весь белый свет
И добрые пути.
Учись, расти, здоровой будь,
Успехов достигай,
Друзей своих не позабудь,
Родных не обижай!
Пусть улыбается тебе
Счастливая звезда,
И будет все в твоей судьбе
Исполненным всегда!

Любимому моему сегодня
Стукнуло семнадцать
Он хороший парень, правда
Некогда смеяться!
Он всегда находит дело,
Он всегда поможет.
Я спешу к нему сегодня,
Что б в любви признаться
Самый лучший, самый смелый,
Самый добрый и родной.
Ты мой самый мальчик верный
И уже такой большой.
Я люблю тебя и знаю
В жизни ты найдешь себя,
Я тебе лишь пожелаю
Вечного добра!
Будь всегда таким же умным,
И смекалистым таким!

Семнадцать лет прикольный возраст,
Он никогда не повторится,
Пришла пора стать посерьёзней,
Пришла пора тебе влюбиться.
Пусть солнце светит ярко, ярко,
Пусть каждый миг приносит радость,
Пусть в день рожденья от подарков
В душе ты ощутишь ту сладость,
Прекраснее, которой нет.
Тебе уже семнадцать лет!

Тебе теперь семнадцать лет,
Сердечно поздравляю,
Здоровья, радости, побед
От всей души желаю!
Пусть сбудутся твои мечты,
Успехов и везения,
И будь всегда счастливым ты,
Любимый, c Днём рождения!

Тебя сегодня мы поздравим,
Подарим торт огромный,
Здоровья, счастья пожелаем,
Тебе 17 ровно!
17 возраст не простой,
Проводишь скоро юность
И взрослый путь не за горой,
Тебе желаем мудрость.

Если 17 тебе только лет,
Все по плечу — невозможного нет!
Тебе мы желаем удачи без меры,
Радости, счастья, надежды и веры,
Пусть тебя любят все безгранично,
И проживи свою жизнь на «отлично»!

Подруга милая, лови же поздравление,
В 17 лет, в прекрасное мгновение.
Тебе я счастья пожелать хотела,
Счастья, радости, любви безмерной.
Пусть дождик льёт, а грусть уходит,
И смех дорогу быстренько находит.
Пусть весела дорога будет и удачна,
А поздравление моё весьма прекрасным.

Тебе — семнадцать! Впереди
Огромный светлый путь.
Ты смело по нему иди
И знанья не забудь.
Свети улыбкою всегда,
Карьеру строй, уют,
И счастье — будет! А беда
Да грусть — навек уйдут!!!


Добром и радостью глаза лучатся,
Ты сохрани надолго свой секрет,
Печалям в жизни как не поддаваться.
Держи в узде тревоги и заботы,
Великие ты цели в жизни ставь,
И повстречай пусть на пути кого-то,
С кем счастья ты разделишь океан!

Мы поздравляем сына, брата,
Прими привет, наш верный друг! —
17 лет — такая дата:
Поет все и цветет вокруг!
Мы любим все тебя безмерно,
К тебе мы тянемся душой.
Учись, веди себя примерно,
Готовь себя к судьбе большой!
Тебе помочь мы в этом рады
Приблизить счастье и успех,
Ведь лучшей в мире нет награды,
Чем твой искристый звонкий смех!!!

Пусть твоя дорога будет ясной,
Ты не знай ни горести, ни бед,
Оглянись, ведь жизнь прекрасна
И тебе исполнилось 17 лет.

Чудесная и замечательная дата,
Тебе исполнилось семнадцать лет,
Пусть будет жизнь твоя подарками богата,
И пусть хранит тебя судьба от зла и бед!
Пусть буйным цветом юность расцветает,
Даруя счастье, радость, вновь и вновь,
Пусть красота твоя, как снег весной, не тает,
И окрыляет пусть тебя любовь!

Вот уже 17 отстучало,
Впереди - непознанная жизнь,
А ведь это, в сущности, начало,
Так что, моя девочка, держись;
За спиной - распахнутые крылья,
Кажется, секунда - и полёт,
Коль на миг тревоги сердце сжали,
Пусть любовь красивая придет.
Ты не бойся - будет все светло.
Слышишь? Чьи-то ножки пробежали,
Детство неожиданно ушло…

Подруга, гордость наша,
Нет милей и краше!
Сегодня ей 17!
Нам плакать иль смеяться?

Не видеть стоп-сигналов на пути,
Желаем мы тебе уверенно вперед идти.
В семнадцать лет прими ты поздравление,
Тебя все поздравляем с днем рождения.
Пусть сила, ловкость только прибавляются,
Успех пусть с фейерверком разгорается.
Пусть в жизни будет место подвигам и приключениям,
Легко ты обходи лишь пропасти с бедой и злоключением.

У тебя сегодня день рожденья!
Прожила уже семнадцать лет!
Я тебе желаю в этот день варенья
Счастья, радости и многих жизненных побед!
Главное, что я тебе сегодня пожелаю –
Нашей дружбы окончания не знать!
Так же весело, как мы сейчас шагаем,
И потом по жизни вместе нам шагать!

Тебе 17 целых лет,
В честь твою поют все птицы.
Это юности расцвет,
Время самое влюбиться!
В твоей жизни пусть случится
Только множество чудес,
От счастья пусть лицо лучится
Благословением небес!

Ах, как ты выглядишь сегодня
В свой день рожденья, в 17 лет
Такой улыбки, без сомнения,
Ни у кого на свете нет!
Бушует жизненное море,
Держи покрепче свой штурвал,
Ты обаяние в разговоре,
А в деле – просто «мальчик-идеал»!
Потешить чем тебя? Ты - чудо!
Тебя так хочется хвалить,
Пусть будет всё «окей» и круто,
Желаем жить и не тужить!

На ладонях жизни годы расцветают.
Но они бесследно где-то исчезают.
Пусть тебе сегодня лишь семнадцать лет,
Но они оставят в памяти свой след.
Стань красивой, доброй, умной, терпеливой.
Постарайся в жизни быть всегда счастливой.
Строй свою карьеру, мудрости учись
И к хорошим целям радостно стремись.

Пора любви, надежд, мечтаний.
Душа поет и рвется в бой.
Успехов, смелых начинаний,
Прогулок долгих под луной!

Красивых целей, ярких планов,
Побед, усердия во всём.
Высоких ты не бойся планок,
Пусть всё идет своим путем.

В 17 лет пути открыты,
Пора идти к большим мечтам.
И к счастью тянет, как магнитом.
Вперед! Доверься чудесам!

Любимый мальчик, с Днем Рождения,
Тебе уже сегодня будет 17 лет!
Пусть оправданы будут старания,
Каждый день будет счастьем согрет!
Друзей тебе верных желаю я,
От беды чтоб спасали они!
И в учебе желаю старания,
И сбываются пусть все мечты!

Семнадцать лет тебе сегодня,
Начало взрослого пути!
И в этот праздник превосходный
Желаю я тебе найти:
Охапку счастья, сверток денег,
Мешок удачи, любви!
Пусть в этот праздник, день рожденья,
Мечты исполнятся твои!

Хочу тебя я от души поздравить,
Ты старше стал, ты покрепчал.
А Мамке сниться, что женился,
И деток в дом ты нарожал.
Ну а пока хочу сказать я,
Еще ты молод и драчлив.
Всего семнадцать тебе парень,
Будь счастлив, с Днем рожденья Сын!

Тебе лет уже семнадцать
Возраст – самый заводной.
Я поздравить рад стараться,
Ведь родные мы с тобой.
Пожелать хочу успехов,
И, конечно, будь здоров,
От приколов больше смеха,
Сумасшедших вечеров.
Новых песен под гитару,
Загорел будь и красив,
Каждый день тебе в подарок
Приносил что б позитив.
Чтоб в году сто раз влюбляться,
В самом центре быть всегда,
Ведь тебе уже семнадцать.
Не сейчас жить, так когда?


Час по полуночи.
Время не то, чтобы очень позднее, но вчера - это уже совсем вчера. Отсчёт пошёл. Пока я считаю ступеньки вниз. Лестница разворачивается неспеша, но голова всё равно закружилась. Хорошо бы присесть, но что это изменит? Я не вернусь наверх. Нет, вернусь, конечно, под утро… Но это буду уже не совсем я. Интересно, когда они заметят? И заметят ли вообще? И будет ли что замечать? Возможно, я всё это навоображала, придумала. Возможно, я проснусь утром в собственной постели и с чувством страха, вперемешку со смущением, буду вспоминать случившееся, несбывшийся сон.

Мой путь долгий: из башни в подземелья - почти двадцать минут коридоров, поворотов, лестниц; успею и сейчас всё прокрутить в памяти.

Я спешу не на свидание, не на подвиг, не на разведку, не на встречу с судьбой. Я спешу предать. Как это случилось? С чего началось?

Пожалуй, когда я предала в первый раз моё полудетское убеждение в том, что люди равны. Что если двое человек в одних обстоятельствах совершили что-то хорошее, то конфеты - обоим, а если что-то дурное, то и в угол - обоих.
Но с ним - всё иначе. Дело даже не в том, что он не любит сладкого, и в угол его ставить некому. Уже некому. Дело в том, что ему глубоко безразлично ваше одобрение или порицание. Ты чувствуешь это безразличие; и слова благодарности буквально рассыпаются на губах чем-то сухим и холодным, а потом ты пытаешься прохрустеть ими и давишься, будто песком.
С порицанием ещё печальнее; этого мужчину как только не осуждали и не обсуждали. Кто гневно и красноречиво в лицо, кто шипел за спиной, подбирая слова пообиднее, награждая липкими прозвищами. Они, эти прозвища, словно противные слизни, заползают в твой мозг через уши, и стоит только произнести его имя – тут же начинают грызть изнутри, добавляясь к этому имени, выедая его, заменяя собой…

Таким образом, ты вся в страстях и борениях, а его это не волнует.

Сначала ты ненавидишь его за безразличие, а потом презираешь себя за ненависть. Я хотела разорвать этот порочный круг, и предала в первый раз. Поставила его в стороне от остальных, будто его мысли не такие же, как их мысли, а его пути – не такие, как их пути. Он не стал выше или ниже, он стал для меня другим, особенным. И слова в его устах стали значить совсем иное… Но это я поняла, когда предала второй раз.

Лестницы кончились. Сейчас будет длинная галерея и три поворота: направо, налево и ещё раз направо.

Второе предательство. Оно совершалось так же неспеша, по чуть-чуть. Я всегда считала, что знания надо получать ради знаний. Что рано или поздно твой труд оценят должным образом, но лучшая награда – это само знание. Встроенное, применённое, полезное. С ним я утратила это убеждение, точнее предала его.
Его предмет не казался мне... ну... привлекательным что ли. Чисто по-женски: получить диплом, чтобы стоять у разделочной доски, словно обычная домохозяйка? Нет, даже глубже! Стать дипломированной ведьмой, чтобы работать овощерезкой и блендером, словно простая маггла. Потому что на 70 % работа зельевара – это работа кухонного комбайна: нашинковать, растереть, почистить, смешать. И всё вручную! И палочка нужна в качестве половника!
А как же исследования? Как же поиск, эксперимент, расчёты? Это магия, господа. Чтобы быть зельеваром – надо чувствовать, потому что учесть все переменные при составлении зелья не смог бы и самый совершенный компьютер. Зельеварение поддаётся расчётом и логике лишь отчасти, или надо выучить все эти переменные, что невозможно. Даже если у тебя не память, а министерское библиотечное хранилище.
Но это я потом поняла, а пока мне отчаянно хотелось его одобрения. Его похвалы, его признания. Это превратилось для меня в манию, и, естественно, я потерпела полное фиаско. Ох, мои многофутовые эссе, стопки, нет, столпы из фолиантов дополнительной литературы. Я водружала их в библиотеке, в гостиной, а потом блуждала среди этой колоннады, и где-то там потеряла себя. К действительности меня вернула его реплика, сказанная по окончании выпускного экзамена. «Для вашего уровня - это предел», и «выше ожидаемого», единственная – среди остальных «превосходно». То есть всё, что я могу – для него не более, чем…

Как у меня хватило сил совершить единственный разумный, в той ситуации, поступок? Милость Всевышнего, не иначе. Я ушла с головой в свою обиду и погрузилась в изучение некогда любимой трансфигурации. В пику ему, не достигшему в этой области феноменальных успехов.

Человеческое сердце, как известно, четырёхкамерное: два желудочка, два предсердия. В какой из этих камер хранится любовь? Сколько её помещается? От чего это зависит? Кому-то с широким сердцем удаётся любить всё человечество и соседей сверху в придачу,а ещё кошку, собаку, мужчину. Моё сердце, похоже, оказалось как у рыбы - двухкамерным. Маленьким и тесным. Весь мир как-то удалось поместить в одной каморке, не иначе, попрыгав сверху и основательно придавив, от чего он сильно помялся, местами просто исказившись до неузнаваемости.

Но с личными привязанностями фокус не удался. Больше одной страсти моему слабому сердечку прокормить не удалось, и оно сделало выбор. С присущей ему гриффиндорской жадностью. Песочница и Сахара, роса и Гольфстрим, бенгальский огонь и извержение Везувия. Моя первая влюблённость захлебнулась, перегорела, испарилась. Предала ли я первую любовь свою? Да. Одномоментно. Мы отмечали взятие вступительных экзаменов в Академии. Кто приступом, а кто измором. Я всё прекрасно понимала: и что огонёк, горящий в синих глазах Рона, зажгла не я, а скорее виски, полирнутое сверху сливочным пивом, и что моё влечение вызвано пустотой и тоской по другому огню, в других глазах. Чёрные угли его зрачков никогда не запылают для меня. Для меня они холодные, погасшие. Этому мужчине надо было иметь серые глаза, как пепел…

Брезгуйте любовными романами! Они формируют абсолютно бредовый образ дефлорации. Ну почему, проглотив их пяток штук для общего развития, я была уверена, что мой первый раз произойдёт только после свадьбы? В крайнем случае, по большой и всепоглощающей любви! А по мелкой пьянке не хотите? Я мечтала о нежном и опытном партнёре, воображая при этом, что и сама буду у него первой. Откуда возьмётся опыт, вопрос как-то не возникал, я же книжный ребёнок! Вот целуют меня страстно, раздевают медленно, любят красиво, а я вся такая: смесь восторга, желания и чего там полагается? Бабочек-звёздочек? В общем, всё прошло неплохо… Рон, слава Моргане, имел наглядные пособия в изучении этого деликатного вопроса. Имел в буквальном смысле. Так что справился с ситуацией на твёрдое «удовлетворительно». В смысле, удовлетворил себя и меня, отчасти. Мы даже не проснулись вместе, а просто оделись и спустились вниз. На всё про всё – сорок минут. Праздник продолжался. Хотелось удавиться.

Три года я жила, пытаясь доказать себе, что это не агония, а необычайный прилив сил. Когда Минерва МакГоннагал позвала меня в Хогвартс, я уже имела достаточный вес в научных кругах и достаточный опыт в постели. Опыт, который убедил меня в том, что все мужчины – одинаковы, и ждать чудес не стоит, даже если ты волшебница.

Дальше калейдоскоп мелких отступлений от собственных принципов, барахтанье во лжи самой себе и тягучие вечера у камина. Я хотела его. Не его похвалы, признания и оценки. Я хотела его самого. За каким чёртом? А не знаю! Но, заявившись в замок в качестве преподавателя, я сначала решила поразить его своими успехами там, где ему ничего не светило, и даже не могу сказать, о чём точно шла речь: о любви учеников, о трансфигурации, или о моей постели. И весь мой апломб разбился о стену его безразличия.

Поворот, за ним спуск в подземелья, освещаемый парочкой факелов. Почти у цели.
Насколько всё было бы проще, лет эдак триста-четыреста назад. За одни эти глазища его б сожгли на площади, и мне сгореть. То ли в этом костре, то ли глядя на него.

Всё бы простила: неприязнь, раздражение, зависть. Хоть что-нибудь! Конечно, я пыталась вызвать в нём хоть какую-то реакцию. Ума хватило не выходить за рамки приличий, но вчера сорвалась. Повод? Да какой там повод! Баллы он в очередной раз снял. Не тем. Не за то. Нахамила, наговорила семь миль до небес и всё Запретным лесом. А он зыркнул и сказал: приходите вечером, обсудим. Не пришла, струсила. Весь день бегала от него по школе, а после ужина поняла, что больше не могу.

От себя не убежишь. Вот я иду к нему. За собой.