С 13 октября по 16 января Музей русского импрессионизма представит ретроспективу произведений самобытного русского художника-импрессиониста первой половины XX века Михаила Федоровича Шемякина - «Михаил Шемякин. Совсем другой художник». В состав экспозиции известного мастера войдет более пятидесяти работ из музеев России, ближнего зарубежья и московских частных коллекций. Среди них Государственная Третьяковская галерея, Государственный Русский музей, Нижнетагильский музей изобразительных искусств, художественные музеи Астрахани, Пензы, Тулы, Рязани и многие другие. Некоторые произведения будут экспонироваться впервые.
Этой выставкой Музей русского импрессионизма обращается к своей миссии - говорить именно о русских импрессионистах. Речь пойдет о мастере, которого Коровин сравнивал с Рафаелем, а Маяковский признал как «реалиста-импрессиониста-кубиста», — о Михаиле Шемякине. Нет, не о нашем современнике, а о «совсем другом художнике».
РУССКИЙ ИМПРЕССИОНИСТ
Михаил Шемякин учился у Валентина Серова и Константина Коровина в Московском училище живописи, ваяния и зодчества. От наставников молодой художник перенял любовь к жанру портрета и смелую импрессионистическую манеру письма. Мастерство рисовальщика Шемякин отточил в Мюнхене, в студии Антона Ажбе. Один из последних рисунков «Монах», сделанных художником в школе Ажбе, будет представлен на выставке. Эту работу заметил и оценил Федор Шаляпин, однажды зашедший в гости в квартиру Ивана Гржимали. Сын художника вспоминал: «Подойдя к рисунку, не оборачиваясь, он молча смотрел на него. Потом оглянулся, и гости увидели двух «Монахов»: одного на рисунке, а другого великолепно, как только он мог это сделать, «сыграл» Шаляпин. Раздались дружные аплодисменты. «Здорово!» - сказал Шаляпин и пожал руку моему отцу».
Интересно, что в это время Михаил Шемякин отдает предпочтение трехцветной монохромной палитре, тем самым наполняя работы особым перламутровым светом. Художник обходился белилами, светлой охрой и жженой слоновой костью, дающей бархатистый теплый черный. Впоследствии Михаил Шемякин посвятит несколько лет жизни исследованию черного цвета и его оттенков.
«ХУДОЖНИК МУЗЫКАНТОВ»
В 1901 году художник женился на своей сокурснице Людмиле Гржимали, дочери известного в Москве чешского скрипача Ивана Войтеховича Гржимали. Долгие годы Михаил Шемякин жил в квартире тестя, располагавшейся прямо в правом крыле Московской консерватории. В гостиной мастер не раз писал своих родственников-музыкантов и их друзей, часто бывавших в гостеприимной семье. Михаила Шемякина называли «летописцем музыкальной Москвы» первой половины ХХ века, а потому портретам музыкантов отведено центральное место на выставке. Посетителей ждет встреча с чередой образов великих исполнителей, среди которых тесть художника Иван Гржимали, композитор Александр Гедике, скрипач Франтишек Ондржичек, виолончелистка Хана Любошиц, певица, солистка Большого театра Надежда Салина.
Михаил Шемякин. Портрет скрипача
ДИНАСТИЯ: АБРИКОСОВЫ — ШЕМЯКИНЫ
Отдельным блоком представлена серия семейных портретов. Михаил Шемякин любил писать свою жену Людмилу Гржимали, сыновей Федора и Михаила (в будущем тоже художника). Михаилу Федоровичу удавалось ярко и поэтично передавать радость материнства, прелесть и значимость обыденных домашних забот, безмятежный мир ребенка. Особенно колоритен портрет знаменитого деда художника — фабриканта Алексея Абрикосова. Глава кондитерской фирмы «Фабрично-торговое товарищество А. И. Абрикосова сыновей» (ныне концерн «Бабаевский»), внук оброчного крестьянина, Алексей Иванович мальчиком был в услужении у одного немца, торговавшего сахаром, а впоследствии стал владельцем одной из трех самых крупных кондитерских фабрик в России. Портрет был так похож, что вошедший утром в кабинет Абрикосова истопник с вязанкой дров в первую минуту попятился, сказав: «Извините, Алексей Иванович, я не знал, что вы встали». После поступления в музейные фонды эта работа никогда не экспонировалась. Третьяковская галерея, где сейчас хранится портрет, передала Музею право первый раз представить полотно широкой публике.
Михаил Шемякин. Портрет А.И. Абрикосова (1902)
ПЛЕНИТЕЛЬНЫЕ ЖЕНСКИЕ ОБРАЗЫ
Шемякинские женские портреты заслуживают отдельного внимания. Среди них можно выделить многочисленные образы жены художника, роскошную «Даму в светлом» — портрет сестры Людмилы Шемякиной, Анны Егоровой. Но наиболее притягательными кажутся образы натурщиц. Шемякин не раз писал любимую модель Валентина Серова — Веру Калашникову. Ее выразительные серо-зеленые глаза и копна темных, уложенных в высокую прическу волос моментально узнаются и притягивают взгляд. Своим первым этюдом с Веры мастер был недоволен: в сердцах он бросил картонку в угол мастерской, где та пролежала почти 20 лет, пока ее не нашел Аполлинарий Васнецов. Этюд так понравился художнику, что он повесил его над кроватью. Спустя год Михаил Шемякин предпринял еще одну попытку изобразить Веру Ивановну. Рисунок получился необыкновенно тонким, за что живописец заслужил одобрение от очень скупого на похвалы Валентина Серова, а Константин Коровин не скрывал восторга: «Рафаэль!»
Михаил Шемякин. Натурщица (1905)
ГИАЦИНТЫ
Невозможно представить себе выставку Михаила Шемякина без гиацинтов. К ним у художника была особая любовь: он не раз писал эти нежные цветы, которые всегда появлялись в доме Гржимали-Шемякиных под Новый год. По чешской традиции дома на Рождество было принято украшать весенними цветами. Сын художника, Михаил Михайлович Шемякин, вспоминал: «Ёлка была большая. На ней было много украшений. Горели цветные свечки. Разноцветные блестящие стеклянные шары и фигурки сияли бликами <…> В гостиной было много живых растений и цветов: большой фикус, гортензии, кактусы, гиацинты. Мы, дети - я и мой старший брат, - ждали у дверей в большой соседней комнате - «зале». Папа распахивал высокие двери, и перед нами являлась ёлка, во всем её блеске и сиянии! Её мой отец <…> написал в картине «Гиацинты у ёлки». Плетеная корзинка с гиацинтами в горшочках, которую изобразил мастер, в своё время была подарена И. В. Гржимали Львом Толстым.
Михаил Шемякин. Гиацинты ночью (1912)
РЕАЛИСТ-ИМПРЕССИОНИСТ-КУБИСТ
История жизни Михаил Шемякина пестрит подобными подробностями. Судьба сводила его с множеством выдающихся современников, каждый из которых не смог остаться равнодушным к творчеству художника. Однажды, собирая с детьми грибы недалеко от Акуловой горы, где Шемякины снимали дом, художник встретил Владимира Маяковского. Вместе с Лилей Брик они часто приходили к ним во двор за розовыми пионами. «Неожиданно перед нами выросла высокая, широкоплечая фигура без рубашки, в разглаженных брюках, с полотенцем на плече. Коротко остриженная голова. - вспоминал сын художника Михаил. - А, Шемякин! — сказал поэт. — Видал Вашу работу на выставке. Вы — реалист - импрессионист - кубист». Эта парадоксальная характеристика на удивление проницательна. Как реалист, Шемякин не позволял себе упрощать и искажать натуру ради живописного эффекта. Подобно кубистам, он каждый раз подходил к натуре одновременно аналитически и с пылким любопытством — будто видел лицо человека или букет гиацинтов впервые. Но с самого начала творческого пути и до конца жизни приемы импрессионизма были его самыми любимыми.
Вслед за выставкой работ Арнольда Лаховского и Елены Киселевой Музей русского импрессионизма продолжает знакомить публику с творчеством незаслуженно забытых мастеров. Неформатные, не подходящие под стандарты советской идеологии авторы, их именам не нашлось места в прошлом столетии, но спустя больше полувека они вновь обретают своего зрителя, потому что настоящее искусство вне времени.
К выставке будет издан иллюстрированный каталог с ранее не опубликованными архивными материалами.
Как подготовиться в выставке?
1. Агеева М.В. Михаил Шемякин. Серия «Мастера живописи». Издательство «Белый город». 2009г.
2. Шемякин М. Ф. Воспоминания. К 100-летнему юбилею Московского училища живописи, ваяния и зодчества. 1845-1945// Панорама искусств, 12. Рассказы о художниках и писателях. М.: Советский художник, 1989. С. 264
3. Агеева М.В. Михаил Федорович Шемякин. 1875-1944: альбом-каталог - Нижний Тагил: «Нижнетагильский музей изобразительных искусств», 2006.
4. Михаил Шемякин. Совсем другой художник: каталог выставки - М.: «Музей русского импрессионизма», 2017.
С 13 октября по 17 января Музей русского импрессионизма представит ретроспективу произведений самобытного русского художника-импрессиониста первой половины XX века Михаила Федоровича Шемякина – «Михаил Шемякин. Совсем другой художник». В состав экспозиции известного мастера войдет более пятидесяти работ из музеев России, ближнего зарубежья и московских частных коллекций. Среди них Государственная Третьяковская галерея, Государственный Русский музей, Нижнетагильский музей изобразительных искусств, художественные музеи Астрахани, Пензы, Тулы, Рязани и многие другие. Некоторые произведения будут экспонироваться впервые.
Этой выставкой Музей русского импрессионизма обращается к своей миссии - говорить именно о русских импрессионистах. Речь пойдет о мастере, которого Коровин сравнивал с Рафаелем, а Маяковский признал как «реалиста-импрессиониста-кубиста», - о Михаиле Шемякине. Нет, не о нашем современнике, а о «совсем другом художнике».
РУССКИЙ ИМПРЕССИОНИСТ
Михаил Шемякин учился у Валентина Серова и Константина Коровина в Московском училище живописи, ваяния и зодчества. От наставников молодой художник перенял любовь к жанру портрета и смелую импрессионистическую манеру письма. Мастерство рисовальщика Шемякин отточил в Мюнхене, в студии Антона Ажбе. Один из последних рисунков «Монах», сделанных художником в школе Ажбе, будет представлен на выставке. Эту работу заметил и оценил Федор Шаляпин, однажды зашедший в гости в квартиру Ивана Гржимали. Сын художника вспоминал: «Подойдя к рисунку, не оборачиваясь, он молча смотрел на него. Потом оглянулся, и гости увидели двух «Монахов»: одного на рисунке, а другого великолепно, как только он мог это сделать, «сыграл» Шаляпин. Раздались дружные аплодисменты. «Здорово!» – сказал Шаляпин и пожал руку моему отцу».
Интересно, что в это время Михаил Шемякин отдает предпочтение трехцветной монохромной палитре, тем самым наполняя работы особым перламутровым светом. Художник обходился белилами, светлой охрой и жженой слоновой костью, дающей бархатистый теплый черный. Впоследствии Михаил Шемякин посвятит несколько лет жизни исследованию черного цвета и его оттенков.
«ХУДОЖНИК МУЗЫКАНТОВ»
В 1901 году художник женился на своей сокурснице Людмиле Гржимали, дочери известного в Москве чешского скрипача Ивана Войтеховича Гржимали. Долгие годы Михаил Шемякин жил в квартире тестя, располагавшейся прямо в правом крыле Московской консерватории. В гостиной мастер не раз писал своих родственников-музыкантов и их друзей, часто бывавших в гостеприимной семье. Михаила Шемякина называли «летописцем музыкальной Москвы» первой половины ХХ века, а потому портретам музыкантов отведено центральное место на выставке. Посетителей ждет встреча с чередой образов великих исполнителей, среди которых тесть художника Иван Гржимали, композитор Александр Гедике, скрипач Франтишек Ондржичек, виолончелистка Хана Любошиц, певица, солистка Большого театра Надежда Салина.
Михаил Шемякин. Портрет скрипача
ДИНАСТИЯ: АБРИКОСОВЫ - ШЕМЯКИНЫ
Отдельным блоком представлена серия семейных портретов. Михаил Шемякин любил писать свою жену Людмилу Гржимали, сыновей Федора и Михаила (в будущем тоже художника). Михаилу Федоровичу удавалось ярко и поэтично передавать радость материнства, прелесть и значимость обыденных домашних забот, безмятежный мир ребенка. Особенно колоритен портрет знаменитого деда художника - фабриканта Алексея Абрикосова. Глава кондитерской фирмы «Фабрично-торговое товарищество А. И. Абрикосова сыновей» (ныне концерн «Бабаевский»), внук оброчного крестьянина, Алексей Иванович мальчиком был в услужении у одного немца, торговавшего сахаром, а впоследствии стал владельцем одной из трех самых крупных кондитерских фабрик в России. Портрет был так похож, что вошедший утром в кабинет Абрикосова истопник с вязанкой дров в первую минуту попятился, сказав: «Извините, Алексей Иванович, я не знал, что вы встали». После поступления в музейные фонды эта работа никогда не экспонировалась. Третьяковская галерея, где сейчас хранится портрет, передала Музею право первый раз представить полотно широкой публике.
Михаил Шемякин. Портрет А.И. Абрикосова (1902)
ПЛЕНИТЕЛЬНЫЕ ЖЕНСКИЕ ОБРАЗЫ
Шемякинские женские портреты заслуживают отдельного внимания. Среди них можно выделить многочисленные образы жены художника, роскошную «Даму в светлом» - портрет сестры Людмилы Шемякиной, Анны Егоровой. Но наиболее притягательными кажутся образы натурщиц. Шемякин не раз писал любимую модель Валентина Серова - Веру Калашникову. Ее выразительные серо-зеленые глаза и копна темных, уложенных в высокую прическу волос моментально узнаются и притягивают взгляд. Своим первым этюдом с Веры мастер был недоволен: в сердцах он бросил картонку в угол мастерской, где та пролежала почти 20 лет, пока ее не нашел Аполлинарий Васнецов. Этюд так понравился художнику, что он повесил его над кроватью. Спустя год Михаил Шемякин предпринял еще одну попытку изобразить Веру Ивановну. Рисунок получился необыкновенно тонким, за что живописец заслужил одобрение от очень скупого на похвалы Валентина Серова, а Константин Коровин не скрывал восторга: «Рафаэль!»
Михаил Шемякин. Натурщица (1905)
ГИАЦИНТЫ
Невозможно представить себе выставку Михаила Шемякина без гиацинтов. К ним у художника была особая любовь: он не раз писал эти нежные цветы, которые всегда появлялись в доме Гржимали-Шемякиных под Новый год. По чешской традиции дома на Рождество было принято украшать весенними цветами. Сын художника, Михаил Михайлович Шемякин, вспоминал: «Ёлка была большая. На ней было много украшений. Горели цветные свечки. Разноцветные блестящие стеклянные шары и фигурки сияли бликами <…> В гостиной было много живых растений и цветов: большой фикус, гортензии, кактусы, гиацинты. Мы, дети – я и мой старший брат, – ждали у дверей в большой соседней комнате – «зале». Папа распахивал высокие двери, и перед нами являлась ёлка, во всем её блеске и сиянии! Её мой отец <…> написал в картине «Гиацинты у ёлки». Плетеная корзинка с гиацинтами в горшочках, которую изобразил мастер, в своё время была подарена И. В. Гржимали Львом Толстым.
Михаил Шемякин. Гиацинты ночью (1912)
РЕАЛИСТ-ИМПРЕССИОНИСТ-КУБИСТ
История жизни Михаил Шемякина пестрит подобными подробностями. Судьба сводила его с множеством выдающихся современников, каждый из которых не смог остаться равнодушным к творчеству художника. Однажды, собирая с детьми грибы недалеко от Акуловой горы, где Шемякины снимали дом, художник встретил Владимира Маяковского. Вместе с Лилей Брик они часто приходили к ним во двор за розовыми пионами. «Неожиданно перед нами выросла высокая, широкоплечая фигура без рубашки, в разглаженных брюках, с полотенцем на плече. Коротко остриженная голова. – вспоминал сын художника Михаил. – А, Шемякин! - сказал поэт. - Видал Вашу работу на выставке. Вы - реалист – импрессионист – кубист». Эта парадоксальная характеристика на удивление проницательна. Как реалист, Шемякин не позволял себе упрощать и искажать натуру ради живописного эффекта. Подобно кубистам, он каждый раз подходил к натуре одновременно аналитически и с пылким любопытством - будто видел лицо человека или букет гиацинтов впервые. Но с самого начала творческого пути и до конца жизни приемы импрессионизма были его самыми любимыми.
Вслед за выставкой работ Арнольда Лаховского и Елены Киселевой Музей русского импрессионизма продолжает знакомить публику с творчеством незаслуженно забытых мастеров. Неформатные, не подходящие под стандарты советской идеологии авторы, их именам не нашлось места в прошлом столетии, но спустя больше полувека они вновь обретают своего зрителя, потому что настоящее искусство вне времени.
К выставке будет издан иллюстрированный каталог с ранее не опубликованными архивными материалами.
Как подготовиться в выставке?
1. Агеева М.В. Михаил Шемякин. Серия «Мастера живописи». Издательство «Белый город». 2009г.
2. Шемякин М. Ф. Воспоминания. К 100-летнему юбилею Московского училища живописи, ваяния и зодчества. 1845-1945// Панорама искусств, 12. Рассказы о художниках и писателях. М.: Советский художник, 1989. С. 264
3. Агеева М.В. Михаил Федорович Шемякин. 1875-1944: альбом-каталог – Нижний Тагил: «Нижнетагильский музей изобразительных искусств», 2006.
4. Михаил Шемякин. Совсем другой художник: каталог выставки – М.: «Музей русского импрессионизма», 2017.
Чем мне особенно нравится Музей русского импрессионизма, так это - открытием незнакомых ранее имён русских художников. И вот снова, вслед за выставками Арнольда Лаховского и Елены Киселевой, музей представляет художника-импрессиониста первой половины XX века - Михаила Федоровича Шемякина. Выставка так и называется "Михаил Шемякин. Совсем другой художник", и этот другой Шемякин имеет свой оригинальный взгляд и свой запоминающийся стиль. Имя и творчество московского художника М.Ф. Шемякина не так широко известно, между тем произведения его хранятся и в Государственной Третьяковской галерее, и в Русском музее, и во многих музеях провинциальных городов.
На выставке представлены более пятидесяти работ из музеев России, ближнего зарубежья и московских частных коллекций. Некоторые произведения экспонируются впервые, например портрет знаменитого деда художника - фабриканта Алексея Абрикосова.
Портрет был так похож, что вошедший утром в кабинет Абрикосова истопник с вязанкой дров в первую минуту попятился, сказав: "Извините, Алексей Иванович, я не знал, что вы встали".
Михаил Шемякин. Портрет А.И. Абрикосова,1902. Государственная Третьяковская галерея
Михаил Шемякин (1875-1944) родился в семье фабриканта Фёдора Михайловича Шемякина. Способность к рисованию Миша унаследовал от деда по отцовской линии, художника-самоучки. Мальчик рос болезненным и учился дома, а когда поступил в гимназию, делал успехи только в чмстописании и рисовании под руководством выпускника Московского училища живописи, ваяния и зодчества Александра Артемьева, в дальнейшем - артиста Московского художественного театра. Затем учился у Валентина Серова и Константина Коровина в Московском училище живописи, ваяния и зодчества. Мастерство рисовальщика Шемякин отточил в Мюнхене, в студии Антона Ажбе. Но даже после этого вернулся в мастерскую к Серову, проводившему занятия вместе с Константином Коровиным.
Экспозиция открывается галереей портретов музыкантов и членов семьи художника на З-м этаже.
В 1901 году художник женился на своей сокурснице Людмиле Гржимали, дочери известного в Москве чешского скрипача Ивана Войтеховича Гржимали. Людмила Ивановна Шемякина-Гржимали (1875-1932) - дочь чешского скрипача Ивана Гржимали, внучка чешского скрипача и композитора Фердинанда Лауба училась в Московском училище живописи ваяния и зодчества. Из-за болезни глаз и заботы о детях рано оставила живопись.
Портрет жены художника, 1911. Холст, масло. Тульское музейное объединение
Долгие годы Михаил Шемякин жил в квартире тестя, располагавшейся прямо в правом крыле Московской консерватории. В гостиной мастер не раз писал своих родственников-музыкантов и их друзей, часто бывавших в гостеприимной семье.
Портретам музыкантов, среди которых тесть художника Иван Гржимали, композитор Александр Гедике, скрипач Франтишек Ондржичек, виолончелистка Анна Любошиц, русская оперная певица, солистка Большого театра Надежда Салина, отведено центральное место на выставке.
Шемякинские женские портреты поэтичны и воздушны, особенно хороша "Дама в светлом" - портрет сестры Людмилы Шемякиной, Анны Егоровой.
Портрет Надежды Салиной, 1925. Холст, масло. Государственный театральный музей им. А.А. Бахрушина
Дама в светлом. Портрет А.И. Егоровой, 1909. Холст, масло. Нижнетагильский музей изобразительных искусств
Женский портрет, 1900-е. Холст, масло. Частное собрание, Москва
Антонина Васильевна Нежданова (1873-1950) - русская оперная певица (лирико-колоратурное сопрано), педагог. Солистка Большого и Мариинского театров. Профессор московской консерватории.
Портрет Антонины Неждановой, 1934. Холст, масло. Астраханская государственная картинная галерея им. П.М. Догадина
Портрет виолончелистки Анны Любошиц, 1907. Холст, масло. Государственный русский музей
Чешский квартет, 1912. Картон, масло. Государственный мемориальный музей-заповедник П.И. Чайковского, Клин
Отдельным блоком представлена серия семейных портретов. Михаил Шемякин любил писать свою жену Людмилу Гржимали, сыновей Федора и Михаила (в будущем тоже художника).
Мать с ребёнком, 1908. Фанера, масло. Рязанский государственный областной художественный музей им. И.П. Пожалостина.
Справа - Автопортрет с сыном, 1905. Картон, масло
На выставке - три натюрморта с изображением любимых художником гиацинтов, которые всегда появлялись в доме Гржимали-Шемякиных под Новый год. По чешской традиции дома на Рождество было принято украшать этими цветами. Плетеная корзинка с гиацинтами в горшочках, которую изобразил мастер в картине "Гиацинты у ёлки", в своё время была подарена И.В. Гржимали Львом Толстым.
Мать и дитя на солнце, 1907. Холст, масло. Государственный русский музей
На втором этаже экспозиция продолжается живописью и графикой разных лет.
Женский портрет. Около 1910. Холст, масло. Нижнетагильский музей изобразительных искусст
Гиацинты ночью, 1912. Картон, масло. Музей русского импрессионизма
Из Беларуси привезли редкий портрет выдающегося интеллектуала, философа Николая Бердяева.
Мужской портрет, 1905. Холст, масло. Национальный художественный музей Республики Беларусь
Александр Фёдорович Гедике (Гёдике, 1877-1957) - композитор, пианист, педагог, основатель советской органной школы.
Александр Гедике за роялем, 1927. Бумага, уголь. Всеросийское музейное объединение музыкальной культуры им. М.И. Глинки
Сергей Дмитриевич Разумовский (настоящая фамилия Махалов, 1864-1942) - драматург, поэт, беллетрист, один из основателей литературного кружка "Среда".
Портрет драматурга Сергея Разумовского, 1938. Бумага, уголь. Нижнетагильский музей изобразительных искусств
Особенно привлекательными получались у художника образы натурщиц.
Три года Шемякин работал в мастерской Серова и писал одних и тех же моделей, чаще других - Веру Калашникову, передавая тонкие оттенки всего тремя красками: чёрной жжёной костью, охрой и белилами.
Натурщица. В мастерской Валентина Серова, 1903. Холст, масло. Рязанский государственный художественный музей им. И.П. Пожалостина
Своим первым этюдом Веры мастер был недоволен: в сердцах он бросил картонку в угол мастерской, где та пролежала почти 20 лет, пока её не нашел Аполлинарий Васнецов. Этюд так понравился художнику, что он повесил его над кроватью.
Спустя год Михаил Шемякин предпринял еще одну попытку изобразить Веру Ивановну. Рисунок получился необыкновенно тонким, за что живописец заслужил одобрение от очень скупого на похвалы Валентина Серова, а Константин Коровин не скрывал восторга: "Рафаэль!"
Модель в мастерской Валентина Серова, 1904. Холст, масло. Собрание Татьяны Кардашевой
Ее выразительные серо-зеленые глаза и копна темных, уложенных в высокую прическу волос моментально узнаются и притягивают взгляд.
Натурщица,1905. Холст, масло. Национальный художественный музей Республики Беларусь
Голова натурщицы, 1904. Картон. масло. Государственный русский музей
Пионеры на отдыхе, 1929. Холст, масло. Нижнетагильский музей изобразительных искусств
Косец, 1928. Холст, масло. Тюменское музейно-просветительское объединение
Натюрморт с сиренью, 1930-е. Холст, масло. Музей русского импрессионизма
Помимо портретов музыкантов и натурщиц, Шемякин писал и портреты характерные, например портрет московского извозчика.
Московский извозчик. 1910. Холст, масло. Тульский музей изобразительных искусств
Девочка в матроске (Сонечка), 1910. Холст, масло. Музей русского импрессионизма
Катя, 1939. Холст, масло. Частное собрание, Москва
Катя в зелёном платье, 1937. Холст, масло. Частное собрание, Москва
На первом этаже завершают выставку девушки и цветы...
Вянущие гиацинты, 1910. Картон, масло. Тульское музейное объединение
- Давно не было никаких новостей про вас. Что у вас происходит?
По-моему, это у вас происходит.
- Вот именно. Нам хотелось бы больше всего узнать о том, что вы думаете о том, что у нас происходит .
У нас тоже что-то происходит, но не так бурно. Это лето очень сложное, потому что у меня две сессии по месяцу. Первая - это мои студенты в Академии имени Штиглица, бывшей «Мухинки». Там я профессор официально, с красной книжечкой. Студентов отобрали по большому конкурсу в Воронеже, потом Воронежская академия лопнула, и чтобы их не бросать, я перевез их в Петербург.
- А ребята как вам нравятся?
Ребята замечательные. Но ребят у меня мало. Всего-навсего мужского пола один представитель. А в челябинской группе, которую я тоже веду, - это только женщины, ни одного мальчика. Женщины при отборе оказались намного талантливее.
- У вас есть какое-то объяснение этому феномену, что сейчас женщины в искусство рванули?
Да нет, давно уже. Все примерно известные звезды - это женщины. Замечательнейшая польская скульпторша Шапошникова. Или две француженки крохотного роста, Жермен Ришье и Луиза Буржуа, завоевали громадное признание. Все очень просто. Женщина раскрепощена, она получает все больше и больше признания. У меня есть в моем институте исследовательская комната, где все посвящено женскому искусству. В семнадцатом веке уже были замечательнейшие признанные художницы, особенно в Италии. И вот мои студентки, они как раз учатся на книгах этих мастериц семнадцатого века, это их очень вдохновляет. А была еще великолепная Элизабет Лебрен, которая писала портреты русских князей.
- Так вы проводите большую часть времени в России?
Нет, они приезжают ко мне во Францию. У нас там семь мастерских, в которых они занимаются. Живут практически на территории замка, потому что даже фермы, которые мы для них снимаем, раньше принадлежали рыцарю. Они пешочком доходят до мастерских, колоссальный парк, 26 гектаров, старинный. Там они рисуют, гуляют. Я готовлю их выступить на международной арене. Но тянуть тяжело, поскольку государство не помогает, все финансовые проблемы решаю я: влезаю в долги, покупаю билеты туда и обратно. Включая аспирантов, это где-то 10 человек. Две фермы плюс ко всему, естественно, еда, поездки в магазины, прочее, прочее. Все это, так сказать, я беру на себя, включая и закупку инструментов, холстов. Это обходится довольно дорого.
- Вы сказали, что влезаете в долги, но вы по-прежнему прилично зарабатываете?
- Для того чтобы пригласить студентов, у меня нет денег, и я начинаю клянчить у кого-то, никакого отношения к искусству не имеющего: это не государство и не фонды - просто люди, которые могут мне одолжить десятку там, двадцатку.
- То есть вы, по сути, все делаете за свой счет?
- Да, но бросить все это я не могу. Правда, вот челябинскую группу оплачивают.
Я понимаю, что вопрос деликатный, но все же… Было время, когда ходили слухи, что вы один из богатейших эмигрантских художников. У Довлатова даже была маленькая заметочка в книге, где он собрал такие анекдоты про всех, якобы вы переиначили его фразу: «Охотно меняю мой рост на ваши заработки».
Сережа даже получил за это!
Как это получил?
А вот так получил. Он меня порядком нахвалил в эссе «Верхом на улитке», а потом писал что-то вроде: «Шемякин, не имея никаких контрактов, в гусарских сапогах валяется пьяный от отчаяния и постоянно пьет посреди своей мастерской». Во-первых, это все было не так, я, в общем, впервые его увидел в Нью-Йорке, пересекались очень мало. Я обратил внимание на его рост. Когда я открыл дверь в своем номере своего отеля, он пришел брать интервью, я сказал, помню: «Ни фига себе рост». И он сказал: «Меняю свой рост на ваше величие». Может быть, в этот момент он искренне и выразился, а потом он все переиначил. Я ему позвонил, когда было это позорное письмо, когда он всех нас обосрал, как говорится, с ног до головы. Письмо называлось «Письмо оттуда». Это было опубликовано в газете, и всем было понятно, что это, так сказать, работа Довлатова. Когда я ему позвонил, он мне сказал: «Стиль мой, а писал не я». Кстати, об этом есть в моем спектакле.
- Что за спектакль?
- Спектакль в театре у Стаса Намина, называется «Нью-Йорк. 80-е. Мы». В «Новой газете» была замечательная статья, которая называлась «Болевой порог Отечества». Очень умная, я даже не ожидал, что автор так точно поймет суть этого спектакля, во имя чего он задумывался. Это проблема сегодня малопонятная, но которая может возникнуть. Это проблема изгнания навсегда. Сегодня мои студенты даже не понимают, в какую эпоху они живут. Они ходят в Лувр, им покупают билеты во Францию. А мы же в то время даже не могли подумать о том, чтобы куда-нибудь в Болгарию или в Польшу. Легче было в космос слетать, нежели выехать за границу.
- Кстати, для некоторых современных художников эта история актуальна. Вот Павленский получил политическое убежище во Франции. Отчасти его судьба немножко похожа на вашу?
Не обижайте меня так, иначе мы с вами просто прекратим интервью. Мы не похожи ни в чем - ни в движении, ни в желании привлечь внимание, как он это делает У него же нет никакого искусства, у него есть поведение.
- Я скорее про судьбу, про то, что человек оказывается вынужден…
- Вы порете хреновину. Мне, человеку, который прошел самые страшные сумасшедшие дома. У меня была 64-я статья, расстрел, понятно? Вот сейчас вышел 10-й том истории КГБ, и там описано, какая была слежка за мной, внутренняя, внешняя, сколько машин следило за мной, хотя я ничего антигосударственного не делал, я всего-навсего убирал помои, а ночью писал картины. Вот такая была ситуация. Поэтому, когда я вижу, что человек взял, уже подготовил журналиста, и пошел поджег дверь КГБ, а после этого выясняется, что он еще, оказывается, во Франции, в Париже получает убежище, мне просто смешно - смотрите, какой страдалец. Вы знаете, что бы было, если бы мы подожгли в наше время или хотя бы плюнули на эту дверь… Если бы у кого-то хватило пороху, что бы было с нами? Вот мой друг, например, дружбой с которым я горжусь, - это Володя Буковский, который почти полжизни просидел в лагерях. Вот это настоящие люди, его в наручниках привезли на Запад и обменяли на Корвалана. А я с Володей был знаком еще до того, как его выслали, между посадками состоялось наше знакомство, наша дружба. Вот это настоящие люди, которые шли, понимая, что во имя свободы они будут сидеть в лагерях, проходить страшные круги ада. А это желание привлечь к себе внимание… яйца он к мостовой прибил! Его нужно было отправить просто немножко подлечить.
- А его и отправили в Институт Сербского, туда же, куда и Буковского в свое время.
Вот и все, ну значит, не подлечили, раз так… У человека простая жажда прославиться. Вот еще была эта история с этими, Пуссикэт или как их…
- Pussy Riot.
- Да, Pussy Riot. Ну, во-первых, глупейшая история. Они прыгали в тот момент, когда можно прыгать, - это же была Масленица. Безграмотные русские попы не понимают, что в Масленицу много чего разрешалось, никакого такого великого кощунства там нет. Но ведь когда начали раздувать кадило, так сказать, вот у таких людей, мастеров перформанса, как вот этот Павловский, проснулось чувство зависти. Потому что, смотрите, девчонки сплясали, немножко отсидели… Давайте не будем сегодня придумывать страшнейшие истории: лагеря и все это. Для тех людей, которые прошли их тогда, сегодняшняя обстановка - она просто комическая. Ничего такого сверхстрашного не происходит. Эта история вообще была раздута до предела. В результате открываешь любой западный журнал - целые интервью, они уже прыгают на Западе, друг на друга, в этих масках, без масок.
- Но вы же тоже были не чужды перформансу?
- Перформансы делались у нас в коммунальной квартире для самих себя, мы даже не думали, что это перформансы. Нам просто было интересно создавать атмосферу и делать интересные фото. Это как в кино стоп-кадр. Кинокамеры не было у нас, и мы делали такие сюровые фотографии, которые на сегодняшний день воплощены в нашем пока не законченном фильме, который мы делали с Антоном Адасинским и со Славой Полуниным. Там у меня прыгает голый Антон Адасинский, карабкается по каким-то балкам в замке, Слава Полунин вытворяет какие-то странные вещи.
- Удивительно, насколько резко вы не принимаете акции своих молодых коллег.
Вы знаете, вот такая шпана от этого перформанса, она только, извините за выражение, нам подсирает очень сильно. Я не против перформанса, наоборот, это очень интересно, и я думаю, что именно в России, где были Мейерхольд, Маяковский, «Мистерия-буфф» и прочее, какой-то безумный карнавал вот этих необычайных постановок, как это делал в свое время Петр I - «Всепьянейший собор», - вот вам перформанс, грандиозный, совершенно безумный. Но когда я читаю вот эти истории, это просто смешно. Павленский получил политическое убежище во Франции…
- Я читал опять же у Довлатова, что в свое время Помпиду за вас заступался!
- Да никто никогда за меня не заступался, что за бред. Довлатов же литератор.
- То есть он все придумал просто?
- Когда он написал, что я валяюсь пьяный, я ему позвонил и говорю: «Ты что пишешь такое? Про всех нас, мы все в говне, один ты в белом халате. Ты хотя бы один раз в Нью-Йорке зашел бы в мою мастерскую». Я повесил трубку, и никогда в жизни мы с Довлатовым не общались. Я из той породы людей, которые прошли довольно суровую школу, и для нас так: обосрался один раз - все, баста!
- Когда мы с вами встречались в Петербурге, это было лет 7 назад, вы сказали, что ощущаете опасность и боитесь за свою жизнь, когда вы в России. У вас по-прежнему такие чувства?
- У России непредсказуемое прошлое, вот что самое страшное. А из непредсказуемого прошлого мы можем создать очень печальное, предсказумое и угадываемое будущее. Я говорю об опасности погрязнуть в мракобесии, понимаете? Мракобесие просто надвигается со страшной силой. Если дать волю сегодня разгулявшимся попам, то куда мы придем вообще? Скоро костры запылают и появятся новые Аввакумы?
И все время идет тенденция кого-то посадить, кого-то схватить, кого-то пригвоздить статьей за «Оскорбление чувств верующих». Но ведь эта статья тоже оскорбляет чувства людей, которые верили в коммунизм, которые верили в ленинскую идею? В нашем обществе множество атеистов, людей иного вероисповедания, и на сегодняшний день это исступленное православие может уже какой-то вариант православного ваххабизма напоминать.
- Может, это наш ответ происходящему на Востоке?
- Совершенно верно, я даже читал где-то программу того, что они планируют уничтожить во Франции. Уже 6 раз были попытки взорвать Страсбургский собор, в списке, естественно, собор Парижской Богоматери, даже Эйфелева башня как символ Франции. Они очень активно действуют, и я думаю, что победа все равно будет за ними.
- За ними?!
- За мусульманским миром, конечно.
- Вы серьезно?
- Да.
- Ваш старый приятель Эдуард Лимонов в последнее время не выходит с телевизионных каналов, участвует в телепрограммах и ток-шоу. Он же остался гражданином Франции - следит за прессой, комментирует выборы президента и так далее. Так вот, он предсказал, что Франция неизбежно разделится на две стороны, на два государства, и это уже неизбежно: северная, где будут жить французы, и южная, которая станет мусульманской республикой.
- Я гораздо мрачнее смотрю на все это. Когда-то я покинул Францию, на 30 лет уехал жить в Америку. Я уехал, потому что меня просто раздражала их неспособность, неумение работать, сибаритство чудовищное. Но когда я вернулся 30 лет спустя, я понял, что я покинул ее просто бушующую, энергичную. Она превратилась в такое, знаете, мощное кладбище красивое.
- То есть вообще все мертвое?
- Ну вы знаете, возможно, что-то там и происходит: театры и прочее… Я не театрал и не владею французским языком. Но что касается изобразительного искусства, там нуль. Люди не хотят работать, социализм там убил всю энергию. Франция - это страна победившего пролетария, все для них, ты не имеешь права уволить человека. А это приучило людей просто ни хера не делать.
- А как вам результаты американских выборов? Вы там долго жили, да? Никто не ожидал, что американцы выберут Трампа президентом, тем не менее.
- Избрание Трампа я приравниваю к крушению двух башен. Когда такой великой державой начинает управлять человек, психически не совсем нормальный (не говорю уже о его умственных способностях), это опасно для всего земного шара.
- Вы считаете его непредсказуемым?
- Он просто-напросто глуп. Мы не были на выборах, естественно, мы с женой голосуем по почте. Но я видел, показывали американцев в Нью-Йорке: молодые ребята, пожилые - лица были залиты слезами, понимаете? Потому что американцы понимают, что это позор для Америки. А здесь я видел, как кричали «Браво!» Ну и что в итоге? Недавно он сказал, что надо объединиться, чтобы бороться с терроризмом, что есть две угрозы: это терроризм, и второй он назвал - Россию. А я многим, мне когда говорили: «Браво, победил Трамп», отвечал: «Придурки. Скоро будете почесывать тыкву».
Высоцкий посвятил Шемякину 12 песен и стихов; а Шемякин записал серию из 7 виниловых пластинок его песен. Кроме того, Шемякин - автор книги о Высоцком и памятника поэту в Самаре
Вы были ближайшим другом Владимира Высоцкого. Я понимаю, что это совершенно гипотетический вопрос, но так как вы его знали очень хорошо, как вы думаете, сейчас, в нынешней культурной и политической ситуации как бы он себя чувствовал, к кому бы он примкнул? Например, как бы отнесся к возвращению Крыма?
Мы с ним были настолько большими друзьями, у нас не возникало никаких разногласий, тем более, хотя он был и старше по возрасту, но ко мне он, как ни странно, относился как к старшему - ну может, из-за моего опыта, и жизненного, и опыта изгнанника. Я думаю, он мыслил бы точно так же, как я. Разногласий не возникало. Он прекрасно понимал, что существует опасность впасть в мракобесие, и так же, наверное, переживал бы, как и я, о том, почему у людей такая короткая память и почему полностью отсутствует способность к аналитическому мышлению.
Ну, например, мы знаем прекрасно, что до 1917 года Россия в основном, 90%, была православной державой. Царь-батюшка, ходили перед полками попы, кропили святой водой, кропили святой водой пушки. Сказано - не убий. То есть священник, получается, поощряет войну. Хотя я понимаю, что необходимо вооружаться, необходимо сражаться, но если уж ты так исповедуешь четко, тогда скажи: «Все. Вы идете на войну - я вас не благословляю, потому что нельзя никого убивать». Такие бывают придурки, верно? Например, Виктор Ерофеев. Я как раз выступил в какой-то газете против того, что он сказал: «А зачем вообще нужно было устраивать блокаду Ленинграда? Можно было сдать вообще и мы бы не потеряли…» Ну как? Люди просто-напросто шли, для того чтобы отстоять этот город, умирали, эти люди - герои. И они выбрали смерть, потому что они не хотели другого. А мы сидим и блямкаем, попивая коктейль: «Можно было бы сдать». Ну как можно такие вещи говорить? А я к чему говорю? Пожалуйста - пришел Ленин с небольшой бандой и каким образом вообще выяснилось, что церковь, которая веками насаждала вот это православное сознание и прочее, каким образом в короткий срок в 17-м году уже начали расстреливать священников, взрывать соборы? Значит, что-то было в них такое, что люди отказались от этого очень быстро. А сегодня молодежь - она вообще иная. Я вот наблюдаю этих верующих - ну это в основном женщины, очень мало молодежи, ну есть какая-то фанатично настроенная, да, но по большому счету это совершенно другое, и подход церкви к молодежи и к верующим должен быть совершенно иным. Не вот этим средневековым, а просто-напросто им нужно понять, что сегодня даже с верующими нужно говорить современным языком и понятия должны быть иными. Оставаясь христианами, мы должны понимать, что живем в XXI веке, а не в XV.
- Но может так случиться, что вот этот весь всемирный фундаментализм наберет такую силу, что не останется места чему-то еще, культуре и тому, что вы продвигаете?
- До тех пор пока будет наживаться вот эта в тени стоящая банда, это все будет продолжаться и принимать довольно уродливые формы, страшные, потому что, допустим, сколько выделяется денег на борьбу с терроризмом. Источник дохода целых громадных организаций, он падает, потому что вы можете взять, допустим, на борьбу с терроризмом - ну, возьмем Америку - 300 или 500 млн долларов. Операция якобы провалилась. Вы можете объяснить, почему она провалилась? Вы не имеете права, потому что это секретная операция. Кто в ней принимал участие, вы тоже не знаете.
- То есть вы считаете, что это коррупция?
- Я считаю, что если бы мы хотели прекратить войну, а не наживались на ней, войну можно было давным-давно прекратить. А пока этого нет, мы движемся согласно формуле, которую незадолго до смерти Капица сформулировал в газете «Аргументы и факты»: «Мир погубит не атом, не рак, а погубит жадный дурак».
12 октября 2017 в Музее русского импрессионизма состоялось официальное открытие выставки «Михаил Шемякин. Совсем другой художник», где был представлен экспериментальный формат знакомства с жизнью и творчеством мастера – саундпроменад «ШЕМЯКИН». В нем персонажи оживают, общаются, вступают в диалог со зрителем, провоцируют, буйствуют, влюбляются и умирают . Выставка будет открыта для посещения с 13 октября 2017 по 17 января 2018 года.
Ретроспектива произведений русского художника-импрессиониста первой половины XX века Михаила Федоровича Шемякина, ученика Валентина Серова и Константина Коровина, объединила более пятидесяти работ из музеев России, ближнего зарубежья и московских частных коллекций. Среди них Государственная Третьяковская галерея, Государственный Русский музей, Нижнетагильский музей изобразительных искусств, художественные музеи Астрахани, Пензы, Тулы, Рязани и многие другие. Одна из работ, портрет легендарного основателя кондитерской фирмы «Фабрично-торговое товарищество А. И. Абрикосова и сыновей» (ныне концерт «Бабаевский»), никогда ранее не была представлена. Третьяковская галерея, где сейчас хранится портрет, передала Музею право первый раз представить полотно широкой публике.
Специально для выставки Музей русского импрессионизма совместно с драматургом Юлией Поспеловой и создал аудиоспектакль, основанный на неопубликованных воспоминаниях сына художника и документальных материалах, – саундпроменад «Шемякин» . Это принципиально новый формат знакомства с выставкой, где зрителей ждет встреча с десятками персонажей, за каждым из которых стоит жизнь реального человека. Здесь можно услышать, как солистка Большого театра исполняет арию из новой оперы C.В. Рахманинова, узнать, как Ф.И. Шаляпин пытался изобразить монаха с портрета авторства Шемякина и примерить на себя роль скрипача И.В. Гржимали, который готовится к самому важному выступлению в своей жизни. Того самого Гржимали, на чьей скрипке виртуозно играет Владимир Спиваков.
В этот вечер первыми отправились на саундпроменад по выставке Михаила Федоровича Шемякина Борис Щербаков, Михаил Грушевский, Снежина Кулова, Светлана Абрамова, Елена Ищеева, Андрей Назимов, Анжелика Каширина, Мари Коберидзе, Антонина Клименко, Барт Дорса, Джеймс Корриган, Иосиф Райхельгауз и другие.
Торжественно открыли выставку основатель Музея русского импрессионизма Борис Минц и Юлия Петрова, директор Музея.
Об аудиоспектакле рассказали его автор, драматург МХАТ им. А. П. Чехова Юлия Поспелова и актер «Мастерской Дмитрия Брусникина» Василий Буткевич: «Оказалось невероятно интересно заниматься этим проектом, и тем более запустить его именно в музейном пространстве. На нас произвела огромное впечатление сама задумка: по выставке тебя водит не экскурсовод, а непосредственно сам художник. Всего записывалось четыре актера, но из их голосов был создан целый мир. Процесс реализации доставил и авторам, и актерам огромное удовольствие.
Этой выставкой Музей русского импрессионизма обращается к своей миссии - говорить о русских импрессионистах, а именно о мастере, которого Коровин сравнивал с Рафаэлем, а Маяковский признал как «реалиста-импрессиониста-кубиста» - о Михаиле Шемякине. Нет, не о нашем современнике, а о «совсем другом художнике».
К выставке издан иллюстрированный каталог с ранее не опубликованными архивными материалами.
Аудиоспектакль по выставке «Михаил Шемякин. Совсем другой художник».
Вы приходите на выставку Михаила Шемякина. Вам известно лишь, что он не тот Михаил Шемякин, который создал скульптуру Петра, а совсем другой художник. Где-то вы прочитали, что он самобытный русский импрессионист, ученик Серова и Коровина. Эти слова, кажется, призваны рассказать о нем, но разве от них стало понятнее, что перед вами за человек?
«…Рождество.
Ёлку нарядили в гостиной.
Нам нельзя заходить в гостиную.
Мы с Федей стоим возле закрытых дверей и ждем…
В залах вы найдете десятки портретов. Среди них есть высокий статный старик, нежная обнаженная в жемчужных тонах, элегантная дама с проседью, неуклюжий извозчик в синем до пят кафтане, да мало ли еще, кого вы там встретите! Все они реальные персонажи, за каждым из них стоит своя история, у каждого – своя судьба. Кто они, какую жизнь прожили и почему сегодня вы пришли на них посмотреть?
…В зале темно, я смотрю в окно,
на Большой Никитской вечер.
Рождество – это когда бог стал человеком.
Папа, наверное, сейчас раскладывает подарки.
Вот бы мне набор гвардейцев в коробке.
Синие сумерки,
И небо, и снег, и все кругом - синее…
К нам в руки попали уникальные материалы – неопубликованные воспоминания сына художника. Его тоже звали Михаил, как и отца. В них он рассказывает о жизни в консерваторской квартире (да-да, он жил в консерватории на Большой Никитской), о встрече отца с П. И. Чайковским, Ф. И. Шаляпиным, Н. А. Бердяевым и еще сотней современников, о которых мы разве что можем прочитать в книгах. Он вспоминает, как Лиля Брик с Владимиром Маяковским собирали розовые пионы во дворе их дачи на Акуловой горе и как С. В. Рахманинов убеждал солистку «Большого театра» Надежду Салину исполнить партию в его новой опере. Изучив материалы, мы поняли, что можем рассказать своему зрителю больше, сделать героев картин объемными и живыми.
Это папа идет к двери,
Сейчас он распахнет высокие двери
и начнется праздник.
Сейчас будет елка,
вся в разноцветных блестящих шарах
и разных фигурках – зайцах, медведях, ангелах,
хлопушках, серебряной мишуре.
Вот двери открываются…
Опираясь на архивные документы и воспоминания сына художника, мы совместно с драматургом Юлией Поспеловой и актерами «Мастерской Дмитрия Брусникина» создали аудиоспектакль по выставке, где рассказали от первого лица о героях с полотен художника.
на маленьком столике
у самой елки
плетеная корзинка –
гиацинты в горшочках.
Корзинку дедушке подарил
Отец улыбается.
Федя с очень серьезным лицом –
Закусил губу, он распаковывает подарок…»
Здесь персонажи живут, общаются, вступают в диалог со зрителем, провоцируют, буйствуют, умирают и влюбляются. Все, что требуется – это лишь надеть наушники, нажать кнопку «Пуск» и отправиться вслед за художником на променад по его простой и одновременно удивительной жизни.
Музей русского импрессионизма был открыт для посетителей в мае 2016 года. Он расположился в историческом комплексе промышленных зданий конца XIX века. Уникальный проект реставрации и создания современного музейного пространства был реализован британским архитектурным бюро John McAslan + Partners.
Основную экспозицию составляют картины из коллекции основателя музея Бориса Минца: работы выдающихся российских художников Константина Коровина и Валентина Серова, Станислава Жуковского и Игоря Грабаря, Константина Юона и Бориса Кустодиева, Петра Кончаловского и Александра Герасимова.
Своей миссией музей считает популяризацию русского искусства в целом и его импрессионистической составляющей в частности, как в России, так и за рубежом. Музей заслужил уважение международного музейного сообщества и является членом Международного совета музеев ICOM.
Более тысячи квадратных метров выставочных площадей, мультимедийный зал, образовательная интерактивная зона, учебная студия, кафе, магазин с книжной и сувенирной продукцией – новый музей является культурным пространством, объединяющим выставочную работу с научной, издательской и просветительской деятельностью.
Драматург. Пьесы опубликованы в журналах «Современная драматургия», «Кольцо А», «Процесс». В 2016 году вышел авторский сборник пьес под названием «Серые мальчики». Спектакли по пьесам Юлии Поспеловой поставлены в МХАТ им. Чехова, Санкт-Петербургском городском театре, Севастопольском ТЮЗе, Вышневолоцком драматическом областном театре, Югорском художественном театре, театре «Северная Сцена» и др.
Роли озвучивали: Василий Буткевич, Мария Крылова, Василий Михайлов и Екатерина Боровикова.
Курс Дмитрия Брусникина в Школе-студии МХАТ (2011 – 2015).
На курсе работали режиссеры Юрий Квятковский, Марина Брусникина, Алена Хованская, Сергей Щедрин, Михаил Мокеев, Алексей Розин, Максим Диденко, Наталья Ворожбит и др.
Руководитель курса – актер МХТ им. Чехова, режиссер, профессор, заслуженный артист России, заслуженный деятель искусств РФ Дмитрий Брусникин.
Журнал «Афиша» назвал курс Дмитрия Брусникина в Школе-студии МХАТ событием сезона 2012-2013. Спектакли Мастерской идут в ведущих московских театрах – «Практика», Театр.doc, Учебный театр Школы-студии МХАТ.
