...На меня повеяло очарованием чего-то родного, очень знакомого...
А. Чехов. «Дом с мезонином»

В. Калинников, талантливый русский композитор, жил и творил в 80-90-е гг. XIX в. Это было время высочайшего подъема русской культуры, когда создавал свои последние шедевры П. Чайковский, одна за другой появлялись оперы Н. Римского-Корсакова, произведения А. Глазунова, С. Танеева, А. Лядова, на музыкальном горизонте возникли ранние сочинения С. Рахманинова, А. Скрябина. Русская литература того времени блистала такими именами, как Л. Толстой, А. Чехов, И. Бунин, А. Куприн, Л. Андреев, В. Вересаев, М. Горький, А. Блок, К. Бальмонт, С. Надсон... И в этом могучем потоке зазвучал скромный, но удивительно поэтичный и чистый голос музыки Калинникова, сразу полюбившийся и музыкантам, и слушателям, покоривший искренностью, сердечностью, неизбывно-русской мелодической красотой. «Кольцовым русской музыки» назвал Калинникова Б. Асафьев.

Печальная судьба выпала на долю этого композитора, умершего в самом расцвете творческих сил. «Шестой год борюсь с чахоткой, но она меня побеждает и медленно, но верно берет верх. А всему виною проклятые деньги! И болеть-то мне приключилось от тех невозможных условий, в которых приходилось жить и учиться».

Калинников родился в бедной многодетной семье станового пристава, интересы которой резко разнились с нравами захолустной провинции. Вместо карт, пьянства, сплетен - здоровый повседневный труд и музыка. Любительское хоровое пение, песенный фольклор Орловской губернии явились первыми музыкальными университетами будущего композитора, а живописная природа Орловщины, столь поэтично воспетая И. Тургеневым, питала фантазию и художественное воображение мальчика. Музыкальными занятиями Василия в детстве руководил земский врач А. Евланов, преподав ему основы музыкальной грамоты и научив играть на скрипке.

В 1884 г. Калинников поступил в Московскую консерваторию, но через год из-за отсутствия средств на оплату учебы перешел в музыкально-драматическое училище Филармонического общества, где можно было учиться бесплатно в классе духового инструмента. Калинников выбрал фагот, но главное внимание уделял урокам гармонии, которые вел С. Кругликов, разносторонне образованный музыкант. Посещал он также лекции по истории в Московском университете, выступал в обязательных для учеников училища оперных спектаклях, филармонических концертах. Приходилось думать и о заработке. Стремясь как-то облегчить материальное положение семьи, Калинников отказался от денежной помощи из дому, а чтобы не умереть с голоду, зарабатывал перепиской нот, грошовыми уроками, игрой в оркестрах. Конечно, уставал, и лишь письма отца поддерживали его морально. «Погрузись в мир музыкальной науки», - читаем в одном из них, - «работай... Знай, что тебе предстоят трудности и неудачи, но ты не ослабевай, борись с ними... и никогда не отступай».

Смерть отца в 1888 г. явилась для Калинникова тяжелым ударом. Первые сочинения - 3 романса - вышли из печати в 1887 г. Один из них, «На старом кургане» (на ст. И. Никитина), сразу стал популярным. В 1889 г. состоялись 2 симфонических дебюта: в одном из московских концертов с успехом прозвучало первое оркестровое сочинение Калинникова - симфоническая картина «Нимфы» на сюжет тургеневского «Стихотворения в прозе», а на традиционном акте в Филармоническом училище он продирижировал своим Скерцо. С этого момента оркестровая музыка приобретает для композитора главный интерес. Воспитанный на песенно-хоровых традициях, до 12 лет не слышавший ни одного инструмента, Калинников с годами все больше испытывает влечение к симфонической музыке. Он считал, что «музыка... есть, собственно, язык настроений, то есть тех состояний нашей души, которые почти невыразимы словом и не поддаются определенному описанию». Одно за другим появляются оркестровые произведения: Сюита (1889), заслужившая одобрение Чайковского; 2 симфонии (1895, 1897), симфоническая картина «Кедр и пальма» (1898), оркестровые номера к трагедии А. К. Толстого «Царь Борис» (1898). Однако композитор обращается и к другим жанрам - пишет романсы, хоры, фортепианные пьесы и среди них полюбившуюся всем «Грустную песенку». Он принимается за сочинение оперы «В 1812 году», заказанную С. Мамонтовым, и завершает пролог к ней.

Композитор вступает в период наивысшего расцвета творческих сил, но именно в это время начинает прогрессировать открывшийся несколько лет назад туберкулез. Калинников стойко сопротивляется пожирающему его недугу, рост духовных сил прямо пропорционален угасанию сил физических. «Вслушайтесь в музыку Калинникова. Где в ней признак того, что эти полные поэзии звуки вылились в полном сознании умирающего человека? Ведь нет следа ни стонов, ни болезни. Это здоровая музыка с начала до конца, музыка искренняя, живая...» - писал музыкальный критик и друг Калинникова Кругликов. «Солнечная душа» - так отзывались о композиторе современники. Его гармоническая, уравновешенная музыка, кажется, излучает мягкий теплый свет.

Русский композитор (1866-1900). Написал: кантату "Иоанн Дамаскин", 2 симфонии, 2 оркестровых интермеццо, оркестровую сюиту, симфонические картины "Нимфы", "Кедр и Пальма", музыку к "Царю Борису" графа А. Толстого (увертюра и 4 антракта), пролог к опере "1812 г.", балладу "Русалка", струнный квартет, романсы, фортепьянные пьесы. Д. Б-н. {Брокгауз} Калинников, Василий Сергеевич - талантливый, преждевременно скончавшийся композитор, род. 1 января 1866 в с. Воине, Мценского уезда Орловской губ., ум. 29 декабря 1900 в Ялте. Сын полицейского чиновника, К. воспитывался в орловской духовной семинарии, где управлял хором; окончив семинарию, без всяких средств от правился в 1884 в Москву, где ему удалось поступить в музык. училище Филармонического Общ.; здесь он изучал игру на фаготе и композицию (Ильинский, Бларамберг) и в то же время должен был сам добывать средства к существованию.

Блестяще окончив училище по классу композиции (1892), К. поступил на сезон 1893-94 помощником дирижера в Моск. итальянскую оперу, но признаки грозной болезни (чахотки) заставили его скоро бросить эту должность и уехать в Крым. С тех пор он посвятил себя исключительно композиции, насколько позволяли все усиливающиеся приступы болезни; все эти годы К. прожил вне Москвы (только изредка приезжая в нее): в Ментоне (1897), Сухуме, Сочи и Ялте. К. написал: кантату Иоанн Дамаскин (экзаменационная работа), 2 симфонии (G-moll и А-dur), 2 оркестровое интермеццо, оркестровую сюиту (1892), симфонические картины "Нимфы" и "Кедр и Пальма" (напис. 1898; исполн.

Москва, 1900); музыку к "Царю Борису" А. Толстого (увертюра и 4 антракта, для Моск. Малого театра, 1899); пролог к опере "1812 год" (Моск. частная опера, 1899); "Русалку" - балладу для соло, хора и оркестра; струнный квартет, романсы ("На старом кургане" - первое напечатан. сочинение К.) и фортепианные пьесы. Известность К. создала впервые 1-я симфония, которая окончена была в 1895, но исполнения которой К. удалось добиться только в 1897, в Киеве, в концертах И. Р. М. О. под управлением Виноградского (см.); в том же сезоне она была там повторена и затем исполнялась с выдающимся успехом в Москве (1897), Вене (1898), Берлине (1899), СПб. (1899), Париже (1900), а также на всех провинциальных русских симфонических эстрадах.

Это - лучшее сочинение К., привлекающее естественностью своего русского склада, свежестью вдохновения и бодрым, жизнерадостным настроением; теми же качествами в большей или меньшей мере отличаются и большинство остальных произведений К., в том числе и 2-я симфония (кончена в 1897; исполн.

Киев, 1898; Москва 1899). Все сочинения К. изданы (у П. Юргенсона; 1-я симфония при жизни К., остальные после его смерти).

Брат К., Виктор Сергеевич (род. 1870), окончил музыкальное училище московского Филармонического Общ. и с 1890 состоит там и в Моск. Синодальном училище преподавателем теории музыки и хорового пения. (Э.). {Риман} Калинников, Василий Сергеевич (род. 13.I.1866 в с. Воины Мценского уезда Орловской губ., ум. 11.I.1901 в Ялте) - рус. композитор.

Муз. образование получил в Московской консерватории (1884) и училище Филармонического общества (1885-92), где его педагогами были С. Кругликов, А. Ильинский, П. Бларамберг.

Некоторое время работал в театральных орк. фаготистом.

В связи с болезнью (туберкулезом) последние годы жил преимущ. в Ялте, выезжал на юг Франции.

К. плодотворно продолжал линию развития рус. национального симфонизма, опираясь, в частности, на достижения в этой области А. Бородина и П. Чайковского.

Творчество К. отмечено жизнеутверждающими настроениями, эмоциональностью, яркостью мелодического дарования, демократичностью музыки, любовью к русской природе.

Всемирную известность ему принесла Первая симфония.

Соч.: Пролог и 2 номера из неоконч. оперы "В 1812 году" (1900); музыка (увертюра, антракты и др.) к трагед.

Толстого "Царь Борис" (1898), 2 симфонии (1897, 1898), картина "Кедр и пальма" (1899), 2 интермеццо и др. произв. для орк.; Баллада для жен. хора и орк. (1894); пьесы для фп., в т. ч. "Грустная песенка"; 8 романсов, в т. ч. "На старом кургане" (1887) и др.

Калинниковы (композиторы)

К алинников: 1) Василий Сергеевич - талантливый композитор (1866 - 1900). Отец его - мелкий полицейский чиновник Орловской губернии. Учась в Орловской духовной семинарии, он становится уже регентом хора учащихся. К тому же времени относятся первые попытки сочинять церковные песнопения. Не окончив семинарии, Калинников отправился в Москву и прошел здесь курс теории композиции в училище филармонического общества (1884 - 1892) под руководством и . Первым напечатанным произведением Калинников был романс "На старом кургане" (Слова ). Еще на школьной скамье им написана кантата "Иоанн Дамаскин" и оркестровая сюита (1892). По окончании филармонического училища Калинников поступил вторым дирижером в итальянскую оперу в Москве (1893 - 94). Умер от чахотки в Ялте, где он и похоронен. Самое крупное, зрелое и мастерское его произведение первая симфония g-moll, оконченная в 1895 г. и впервые с большим успехом исполненная в Киеве, в концертах Императорского русского музыкального общества (1897), затем в том же году в Москве, после чего в Вене (1898), Берлине (1899), Петербурге (1899) и Париже (1900). Яркость тем, богатство фантазии в их развитии, ясность фактуры, прекрасная оркестровая звучность, поэтичность настроения, особенно в Andante, замечательном по нежному лиризму, развертывающемуся на фоне ночного пейзажа, сделала симфонию очень популярной. Вторая симфония A-dur (1897), исполненная в Киеве (1898) и Москве (1899), отмечена теми же чертами индивидуальности Калинникова, как и остальные его сочинения, но уступает первой. Кроме того, Калинникову принадлежат: 2 интермеццо для оркестра (1896 - 1897); 2 симфонические картины: "Нимфы" и "Кедр и Пальма" (1898 г., исполнена в Москве в 1900 г.); музыка к драме графа "Царь Борис" (Увертюра и 4 антракта, для Малого театра в Москве, 1899); пролог к неоконченной опере "1812 год" (Московская частная опера, 1899); "Русалка", баллада для соло, хора и оркестра, смычковый квартет, несколько фортепьянных пьес и романсов. - 2) Виктор Сергеевич, брат предыдущего (родился в 1870 г.), получил музыкальное образование в Московском филармоническом училище, где с 1890 г. преподает теорию музыки, состоя в то же время членом наблюдательного совета в Московском Синодальном училище церковного пения.

Другие интересные биографии.

М. Нюрнберг
Василий Калинников
(1866-1901)
краткий очерк жизни и творчества
книжка для юношества
"Музыка", 1964г.
(pdf 5.31 Мб)

ВВЕДЕНИЕ

В январе 1966 года исполнится 100 лет со дня рождения и 65 лет со дня смерти талантливого русского композитора Василия Сергеевича Калинникова (1866— 1901). Нет сомнения, что этот юбилей будет достойно" отмечен нашей музыкальной общественностью и значительно повысит интерес широких кругов любителей русской классической музыки к жизни и творчеству автора популярнейшей Первой симфонии.
Однако Калинников отнюдь не принадлежит к тем композиторам, которых вспоминают лишь в юбилейные даты: лучшие его произведения и в настоящее время исполняются в концертах, звучат по радио, изучаются в консерваториях; о нем издаются книги; в учебниках по истории русской музыкальной культуры ему посвящаются специальные главы. И это вполне по заслугам, так как Калинников — «Кольцов русской музыки», по определению академика Б. В. Асафьева,— создал яркие и самобытные, глубоко национальные по характеру произведения, приумножившие славу нашего отечественного искусства.

Вся недолгая творческая жизнь Калинникова, включая ученический этап, протекла в течение последних 13 лет XIX века. Это были годы исключительно яркого расцвета русской музыкальной и театральной культуры. В первую их половину слава и гордость русского искусства — Петр Ильич Чайковский (1840—1893) создал свои последние шедевры: оперы «Пиковая дама» и «Иоланта», балеты «Спяшая красавица» и «Щелкунчик», Пятую и Шестую («Патетическую») симфонии. С огромным творческим подъемом в Т890-е годы работал и другой наш великий композитор — Николай Андреевич Римский-Корсаков (1844—1908), создавая оперу за оперой: «Младу», «Ночь перед рождеством», «Садко», «Моцарта и Сальери», «Царскую невесту», «Сказку о царе Салтане». Необычайно пышно расцвело за эти годы и творчество крупнейшего русского симфониста Александра Константиновича Глазунова (1865—1936), обогатившего симфоническую литературу Третьей, Четвертой, Пятой и Шестой симфониями и многими другими оркестровыми произведениями («Лес», «Кремль», «Весна» и пр.), а театр — роскошными балетами «Раймонда», «Времена года», «Барышня-служанка». Ценнейший вклад в сокровищницу русской музыки внес в те годы и крупный композитор и теоретик Сергей Иванович Танеев (1856—1915), создавший замечательную, глубоко своеобразную оперу «Орестея» (по трилогии древнегреческого поэта-трагика Эсхила) и свою лучшую, Четвертую, симфонию (до-минор). Необходимо отметить также, что с 1890 года начала сценическую жизнь одна из самых монументальных русских опер — «Князь Игорь» Александра Порфирьевича Бородина (1833—1887),— оконченная Римским-Корсаковым и Глазуновым и впервые поставленная в Петербурге. А сколько разнообразных и по сюжетам и по музыке опер было создано в 1890-х годах другими русскими композиторами! Назовем хотя бы «Сон на Волге» и «Рафаэль» А. С. Арен-ского (1861—1906), «Дубровский» Э. Ф. Направника (1839—1916), «Алеко» С. В. Рахманинова (1873—1943), «В грозу» и «Елка» В. И. Ребикова (1866—1919), «Сарацин» Ц. А. Кюи (1835—1918).

Значительное развитие в 1890-х годах получила также русская вокальная и инструментальная камерная музыка. Среди композиторов, создавших в те годы замечательные романсы, инструментальные пьесы и ансамбли (трио, квартеты и пр.), были Аренский, Рахманинов, Глазунов, Танеев; в области фортепианной музыки засияла «звезда первой величины» (по определению Римского-Корсакова) — Александр Николаевич Скрябин (1872—1915), сочинивший тогда свои первые три сонаты и множество поэтичных прелюдий, этюдов, мазурок и других пьес (а в симфоническом жанре—концерт для рояля с оркестром).
На большой высоте в 1890-х годах находилась и русская исполнительская культура: театральная и концертная жизнь тогда била ключом гае только в Москве и Петербурге, но и в ряде других крупных городов нашей страны —в Киеве, Харькове, Одессе, Тифлисе, Казани... Среди выдающихся отечественных исполнителей в те годы выдвинулись певцы Ф. И. Шаляпин, Л. В. Собинов, И. В. Ершов, пианисты К. Н. Игумнов, А. Б. Гольденвейзер, дирижеры В. И. Сук. В. И. Сафонов и многие другие таланты.
Значительное оживление в музыкальную жизнь Москвы, Петербурга и некоторых других городов вносили регулярные гастроли зарубежных оперных певиц, певцов и целых трупп (преимущественно итальянских), а также пианистов, скрипачей, виолончелистов, дирижеров. В свою очередь, наиболее даровитые русские артисты и музыканты с честью гастролировали за границей, прославляя наше отечественное искусство, которое процветало, несмотря на множество препон со стороны реакционного царского правительства.
Яркими творческими достижениями отмечена и литература 1890-х годов: Л. Н. Толстой создал тогда свой последний роман «Воскресение», в котором, как и в ряде других сочинений, «обрушился с страстной критикой на все современные государственные, церковные, общественные, экономические порядки, основанные на порабощении масс» (В. И. Ленин); Антон Павлович Чехов написал в те годы свои лучшие рассказы, повести, пьесы; могучий призыв к борьбе против старого мира прозвучал в «Песне о Соколе» и других ранних произведениях Максима Горького; появилась целая плеяда других молодых талантов, среди них — писатели А. С. Серафимович, В. В. Вересаев, A. И. Куприн, Л. Н. Андреев, И. А. Бунин, С. И. Гусев-Оренбургский, поэты В. Я. Брюсов, К. Д. Бальмонт, юный А. А. Блок... Интенсивно творили передовые, русские художники И. Е. Репин, В. И. Суриков, B. Н. Васнецов...

Можно представить себе, как в обстановке столь кипучей и многообразной художественной жизни России 1890-х годов трудно было пробиться, заявить о себе каждому молодому дарованию, не имеющему покровительства свыше... Ведь сколько молодых талантов, особенно вышедших из народных масс, в дореволюционной России было целиком предоставлено самим себе и, не имея сил бороться с материальной нуждой и безучастностью правящих сфер, гибло, не успев развиться, расцвести.
Такая угроза тяжелым камнем висела и над творческой судьбой Калинникова — выходца из народа, бедняка, и к тому же с молодости терзаемого неизлечимым недугом, но страстно мечтавшего «жить, работать и хоть что-нибудь хорошее сделать в жизни — оставить после себя хоть маленький след... внести в музыку хоть маленькую лепту» (письмо от 13 июля 1894 г.).
Как увидим из дальнейшего, ценой огромного труда и упорной воли, вопреки всем препятствиям на своем пути, Калинников осуществил эту мечту.
«Биография Калинникова, — пишет известный советский историк русской музыки Ю. В. Келдыш,— представляет собой яркий пример жизненной участи художника, вышедшего из «низов общества», в условиях старого эксплуататорского строя. Вынужденный пробивать себе путь к высотам искусства ценой мучительных лишений и борьбы, он в конце концов надорвал свои силы и был сломлен окружавшей его действительностью, далеко не осуществив всех своих возможностей». Однако «маленькой лепты», внесенной Калинниковым в сокровищницу русской музыки, оказалось достаточно, чтобы и в наше время его имя не было забыто, а творчество продолжало полнокровно жить. И это несмотря на новые огромные достижения передовых композиторов первых двух третей XX века!

(СЛУШАТЬ)

Творческое наследие Василия Калинникова значительно меньше, чем большинства его коллег — причиной тому короткая и во многом трагическая жизнь. Композитор успел создать немного — несколько оркестровых сочинений, кантату, инструментальные пьесы и хоры. Но в числе этого немногого — две симфонии, первая из которых по праву занимает свое место среди значительных произведений этого жанра. Калинников — единственный русский композитор XIX века, не принадлежавший к дворянскому сословию, «вышедший из народа», как было принято говорить раньше. Примечательно, что несмотря на чрезвычайно тяжелые условия жизни, приведшие к преждевременной смерти, музыка его светла, полна оптимизма и здорового мироощущения. «...Калинников мог писать лирично, без банальности и сентиментальности, потому что, как ни у кого из композиторов его поколения... сердечность и непосредственность были ему действительно присущи. Это Кольцов русской музыки, с той разницей, что родиной его была не Воронежская, а Орловская область», — писал академик Асафьев. И действительно, многое роднит этих художников — и задушевность, лирическое обаяние творчества, и непосредственная связь с народной жизнью, и трагическая судьба, отмеченная тяжелой болезнью и ранней смертью.

Несмотря на то, что творческий путь Калинникова продолжался всего десять лет, можно с уверенностью сказать, что по складу дарования он — прежде всего симфонист. В его симфонических сочинениях своеобразно переплавлены черты эпического русского симфонизма Бородина и лирическая открытость и теплота Чайковского.

Калинников родился в селе Воины, близ Мценска 1(13) января 1866 года в семье станового пристава, происходившего из духовного сословия и женатого на дочери дьякона, но избравшего по каким-то причинам другой жизненный путь. Человек малообразованный, он очень любил музыку и немного играл на гитаре. Охотно пел в церковном хоре, сначала один, а потом с сыновьями, которых у него было четверо. Любя своих детей, он чрезвычайно заботился о том, чтобы они получили образование, и когда дети подросли, семья переехала в город Орел. Василий, хорошо подготовленный отцом, поступил сразу на второй курс Орловского духовного училища. Учитывая показанные на вступительном экзамене способности, его взяли бесплатным учеником — это было важно для семьи, находившейся в стесненных материальных обстоятельствах.

Незаурядное музыкальное дарование будущего композитора проявилось очень рано. Он самоучкой научился играть на гармонике, когда был так мал, что еле удерживал ее на коленях. Еще живя в Воинах, мальчик обратил на себя внимание земского врача А. Евланова, недурно игравшего на скрипке. Он и стал первым музыкальным учителем Василия, причем занимался с ним не только игрой на скрипке, но и начатками нотной грамоты, знакомил с музыкальной литературой. Это знакомство продолжилось и тогда, когда семья уехала: все каникулярное время мальчик проводил в доме Евланова. Там постоянно звучала музыка, часто устраивались домашние спектакли, и юный Калинников был их активным участником. В 14 лет Калинников окончил училище и был зачислен в Духовную семинарию. Он старался не быть иждивенцем родителей, которые и так еле сводили концы с концами: подрабатывал перепиской нот, давал грошовые уроки, брался дирижировать хором на свадьбах и похоронах.

В семинарии оценили талант ученика: несмотря на юный возраст, ему был доверен семинарский хор. Став его регентом, Калинников с увлечением и энергией отдался этому делу. В «Русской музыкальной газете» даже появилась заметка, в которой говорилось, что «стройное пение семинарского хора под управлением Василия Калинникова удовлетворяло самых строгих ценителей и критиков церковного пения».

Весной 1884 года, по окончании четырех классов семинарии, которые вместе с духовным училищем соответствовали полному гимназическому курсу, Калинников отказался от продолжения занятий на следующих, богословских курсах, и поехал в Москву. Его мечтой было поступить в консерваторию, и в августе он предстал перед экзаменационной комиссией. Поскольку предъявить профессорам он мог только прекрасный слух и некоторые навыки игры на скрипке, его приняли в классы сольфеджио и элементарной теории музыки. Оба курса он прошел за год, но на этом его консерваторское обучение закончилось: плата, сто рублей в год, была для него непосильной. К счастью, в эти годы при Московском филармоническом обществе существовали музыкально-драматические курсы, руководимые учеником Листа пианистом и дирижером П. Шостаковским. Туда и перешел Калинников, причем, кроме класса теории и композиции, стал заниматься в классе фагота. Такой странный выбор объяснялся очень просто — по уставу Филармонического общества ученики класса духовых инструментов освобождались от платы за обучение.

Педагоги на курсах были прекрасные. Гармонию Калинников проходил у С. Кругликова, контрапункт и фугу — у А. Ильинского, композицию и оркестровку — у П. Бларамберга. Это были педагоги талантливые, опытные, ничуть не хуже консерваторских. Но в консерватории было одно очень важное преимущество — она, в отличие от этих курсов, давала отсрочку от военной службы.

Годы учения были очень трудными — занятия по двум специальностям отнимали много времени. Как фаготист Калинников обязан был работать в ученическом оркестре. Кроме того, для получения диплома по композиции необходимо было сдать курс фортепианной игры, а этим инструментом он не владел вовсе. Пришлось начинать с самого начала, работать много и усидчиво. А ведь надо было и зарабатывать на жизнь! Калинников брался за любую работу — делал различные переложения, играл в частных оркестрах, писал оперетты для украинской труппы, расписывал партии оркестровых сочинений. Летом вместо отдыха нанимался в оркестры. Кроме того, чтобы не быть забранным в армию, приходилось все время за символическую плату давать уроки хорового пения в школах: учителя начальных городских школ также освобождались от воинской повинности.

Такая жизнь — полуголодная, на постоянном пределе сил, — ослабила его от природы здоровый организм, и осенью 1887 года, когда поступившему на постоянную службу в оркестр театра «Парадиз» Калинникову пришлось по многу часов сидеть на сквозняке в плохо отапливаемом помещении, он заболел плевритом, который перешел в туберкулез горла. В 1888 году умер отец Калинникова. Для музыканта это была огромная утрата: отец понимал его, разделял его стремления. Сохранилось письмо к сыну, показывающее, насколько незаурядным человеком был необразованный полицейский чин: «Все знаменитости по всем отраслям человеческого знания приобрели славу упорным систематическим трудом. Поэтому погрузись в мир музыкальной науки, работай систематически и будь уверен, что выйдешь на широкую дорогу. У тебя много задатков для того, чтобы при твоих способностях к музыке выработать недюжинный талант, а остальное пойдет своей дорогой. Знай, что тебе предстоят трудности и неудачи, но ты не ослабевай, борись с ними, борись с ними с энергией и никогда не отступай».

Мало того, что велико было горе утраты, теперь Калинников остался главой большой семьи: его три брата и сестра еще учились, им необходима была помощь. «Прежде всего жизнь моя переменилась и переменился я сам, — пишет он в том же году одному из братьев. — Я жил без забот, одной только консерваторией и науками. Жизнь и человеческие отношения я видел только издалека и потому мало понимал и знал их. Теперь совсем другое». К счастью, «другое» было не только плохим. Калинников женился. Его избранницей стала скромная девушка, дочь священника. Она училась музыке, неплохо играла на рояле и любила своего талантливого мужа. На всю жизнь Софья Калинникова стала ему верной подругой и помощницей, защитницей его интересов.

В годы учения были созданы первые произведения Калинникова, причем сразу выявилось его пристрастие к оркестровым жанрам — 1889 год отмечен созданием симфонической картины «Нимфы» по стихотворению в прозе Тургенева, 1890-й — кантатой «Иоанн Дамаскин» по стихотворению А. К. Толстого, увертюра к которой была исполнена на публичном «акте» с большим успехом; в 1891-м появляется «Серенада» для струнного оркестра.

В 1892 году Калинников закончил полный курс обучения. Началась самостоятельная композиторская деятельность. К этому времени он уже четыре года был болен. Фагот пришлось оставить — в том же оркестре он стал играть на литаврах. Много занимался с учениками, причем не со всеми за плату: были талантливые молодые люди, которым он давал уроки безвозмездно. Сочинению посвящались все свободные часы. Были написаны фортепианные пьесы, накапливались наброски первой, соль-минорной симфонии. В следующем году по настоянию врачей Калинниковы поехали в Крым — его климат считался целительным для подобных больных. Вначале композитору там очень понравилось. Он писал восторженно одному из своих учеников: «Видали ли Вы горы и море? Дышали ли Вы их дыханием, наслаждались ли безбрежностью с одной стороны и заоблачностью с другой? Слушали ли прибой волн и упивались ли ароматом чудесного горного воздуха? Если нет, то Вы много потеряли». Он надеялся вылечиться и вернуться в Москву, к активной музыкальной жизни, но прошло больше года, и наступило ухудшение. Стало ясно, что болезнь неизлечима. Калинников, привыкший к активной жизни, раньше всегда окруженный молодежью, мучительно переживал одиночество. В одном из последних своих писем, от 16 мая 1900 года, он сообщал: «У нас редко кто бывает. Наша жизнь течет так однообразно, уныло... Таков уж мой удел. О жизненных невзгодах не пишу... Да и скучно жаловаться на судьбу».

На творчество композитору было отпущено совсем немного времени — меньше десяти лет. Но он успел сделать многое. В 1895 году была закончена Первая симфония, в 1897-м — Вторая. После колоссального успеха Первой симфонии в Киеве в феврале 1897 года там была устроена подписка в пользу автора. Денег собрали столько, что Калинников мог поехать из опостылевшего Крыма на французскую Ривьеру. Правда, мысль об этом композитора не радовала. Он уже знал, что никакой надежды на целительность южного климата нет и с большим удовольствием поехал бы на родину, в Орловскую губернию. Однако послушно выехал в Одессу, чтобы плыть в Марсель, а оттуда ехать в Ниццу. Но уже в Одессе подумал, что в климате Крыма и Ниццы нет особой разницы, решил, как писал в одном из писем, «наплевать» на свое отвращение к Крыму, давно сменившее прежнюю увлеченность, и через несколько дней был снова в Ялте.

Лето он решил провести на родине. Туда съехались родные — мать, сестра, братья. Поскольку своего дома давно не было, сняли подходящее помещение. Об этом Калинников писал так: «Поселились мы в так называемой Поповке у однодворца Овсянникова. Вероятно не забыли у Тургенева в «Записках охотника» такую фамилию? Тургенев, говорят, писал свой портрет с отца нашего хозяина. Любопытно, что теперешний Овсянников не имеет понятия о Тургеневе и превратился в заправского мужичка, живущего только немного почище других». Дальше композитор уверял, что давно уже не проводил лето так приятно и в такой мирной обстановке: «Говорят, что родина мила сердцу не милыми красотами, а воспоминаниями детства. Но, право же, здесь налицо и то и другое». Там Калинников закончил Вторую симфонию, после чего поехал в Москву.

Он чувствовал себя несколько лучше: возможно, родной воздух, радость свидания с близкими поддержали его силы. На этот раз его удалось уговорить поехать лечиться за границу. По совету врачей он отправился в Меран и Ментону. Меран — курорт в Южном Тироле для легочных больных — понравился композитору: «Меран чудное место, — писал он оттуда. — Тепло, как у нас в июне, солнце жарит вовсю, и красота кругом неописуемая. Но, в общем все это чужое, и я в будущем предвижу огромную скуку...» Скука наступила тем скорее, что Калинников не знал иностранных языков, а поехать пришлось без жены. Одиночество быстро берет свое. Правда, там ему хорошо работается — создана симфоническая картина «Кедр и пальма» по стихотворению Г. Гейне. В Ментоне, куда он затем перебрался, было не так тоскливо — нашлось несколько русских, с которыми он общался. Одна из новых знакомых, художница, написала его портрет. Из Ментоны он съездил в Париж, где виделся с знаменитым дирижером Ш. Ламуре. Тот заинтересовался Первой симфонией молодого русского, было намечено ее исполнение.

В начале мая 1898 года композитор вернулся в Россию. Началась работа над музыкой к трагедии «Царь Борис» А. К. Толстого. 28 января 1899 в Малом театре состоялась премьера спектакля, но Калинников на ней не был — он уехал в Петербург на генеральную репетицию Первой симфонии, которая должна была там исполняться 30 января. Вернувшись в Москву, он только из телеграммы узнал о громадном успехе сим фонии в Петербурге. Его известность росла. К 1899 году не осталось почти ни одного про винциального отделения Русского музыкального общества, которое не исполнило бы Первой симфонии. Звучали и другие произведения. Стали поступать кое-какие авторские отчисления от исполнений. В 1897 году Калинников написал Пролог оперы «1812 год», которую ему заказал известный меценат Савва Мамонтов, предложивший собственное либретто. По совету Мамонтова, получив от него деньги на дорогу, Калинников вместе с женой поехал в Сухуми. Оттуда он писал: «Приехал я в Сухуми с целью лечиться и работать и как раз ни того, ни другого не могу делать. Всякому больному нужны известные удобства, без которых никакой климат ничего не значит. В Сухуми же вы не найдете самых элементарных удобств. Квартир нет, гулять положительно негде, кроме крохотного жалчайшего бульвара, расположенного среди пристаней и вблизи базара. Савва Иванович (Мамонтов. — Л. М.) приводил в пример сына Рукавишникова, который здесь поправился. Но ведь Рукавишниковы купили себе отдельную дачу, за которую заплатили 60 тысяч рублей и которую снабдили всеми удобствами. При таких условиях, конечно, можно жить и лечиться. Но больным, принужденным жить в городе, устроиться здесь сносно невозможно».

Калинников вновь перебрался в Ялту, но было уже поздно. Неудачная поездка на Кавказ окончательно подорвала его силы. Правда, он продолжал сочинять, хотя сердце не лежало к навязанной ему опере. Однако это были реальные деньги: Мамонтов выплачивал ежемесячный гонорар, достаточный для скромной жизни маленькой семьи. И Калинников работал. В июне 1899 года Мамонтов, захватив с собой нескольких артистов принадлежащей ему московской Частной оперы, приехал в Ялту, чтобы познакомиться с написанным. Музыка всем очень понравилась, и окрыленный успехом, композитор продолжал сочинение, как вдруг, подобно удару, обрушилось известие, что Мамонтов арестован по обвинению в растрате. Калинников искренне сочувствовал Мамонтову. Но его собственное материальное положение в результате стало просто катастрофическим. Перед ним встал призрак голода. На помощь при шли московские друзья-музыканты. Под видом гонорара от нотоиздателя Юргенсона они выслали ему деньги.

В июне 1900 года распространилось известие, что состояние Калинникова безнадежно. К нему в Ялту приезжают проститься многие представители музыкального мира России. Рахманинов, Кюи, Гречанинов и другие музыканты меньшего масштаба совершали своего рода паломничество к коллеге, умиравшему не только от болезни, но и от нужды. Так, стало известно, что композитор и его жена отказывают себе в пище. Ведь у больного расходов становилось значительно больше: нужно было оплачивать визиты врача, фельдшерицы, покупать лекарства. А Ялта была одним из самых фешенебельных, следовательно, дорогих, курортов.

Друзья, как могли, помогали, но их возможности были ограничены, да и, живя в Москве, они не представляли, сколько требуется средств. В отчаянии Калинников решил уехать из Ялты. Он хотел обосноваться в родной Орловской губернии, но врачи категорически запретили ему уезжать из Ялты. По свидетельству очевидцев, семья голодала в буквальном смысле. Только этим было вызвано письмо композитора с такими словами: «Похлопочите, дорогой мой друг, кликните клич, и, авось, найдутся добрые души и не оставят больного мусикийца...» Можно представить, как тяжко было ему писать эти слова. В то же время он пишет в другом письме: «Шестой год борюсь с чахоткой, но она меня побеждает и медленно, но верно берет верх. А всему виною проклятые деньги! И болеть-то мне приключилось от тех невозможных условий, в которых приходилось жить и учиться». Деньги нашлись — от Филармоническо го общества, от знакомых, от Шаляпина. Но состояние больного неуклонно ухудшалось. Он скончался 29 декабря 1900 (11 января 1901 года по новому стилю) года.