Писемский не стремился не только внушать, но даже выработать стройную систему идеальных понятий. С этим обстоятельством Чернышевский связывал эпический характер его творчества: «...г. Писемский тем легче сохраняет спокойствие тона, что, переселившись в эту жизнь, не принес с собой рациональной теории о том, каким бы образом должна была устроиться жизнь людей в этой сфере.
Его воззрение на этот быт не подготовлено наукою». За этим утверждением критика стояла мысль об эмпиричности творчества писателя, о том, что не теории вообще, а радикальных (может быть, даже социалистических) взглядов писателю не хватает, чтобы «возмутиться» происходящим. Однако в литературном отношении объективность, спокойствие Писемского более соответствовали потребностям общества, чем эмоциональный, лирический стиль; они оказались ближе человеку эпохиломки феодальных отношений.
Чернышевский с глубоким уважением отзывался о литературной манере Писемского. «...чувство у него выражается не лирическими отступлениями, а смыслом целого произведения.
Он излагает дело с видимым бесстрастием докладчика, — но равнодушный тон докладчика вовсе не доказывает, чтобы он не желал решения в пользу той или другой стороны, напротив, весь доклад так составлен, что решение должно склониться в пользу той стороны, которая кажется правою докладчику», — писал Чернышевский, уподобляя творчество Писемского информации, докладу.
Такое сближение научного описания и художественного изображения жизни звучало вызывающе. Оно было полемически заострено против позиции литераторов, желавших видеть в Писемском «чистого художника», далекого от общественных вопросов.
Вместе с тем и критики, защищавшие независимость искусства от интересов сегодняшнего дня, чувствовали, что читатель все с большим интересом следит за особым, получившим распространение в 50-х гг., жанром «рассказов очевидца», «мемуаров из современной жизни» и что произведения этого жанра особенно ценятся за их насыщенность фактами, информацией.
П. В. Анненков говорил о существовании «очерковой школы» повести, называя ее «школой Даля» по имени известного беллетриста-бытописателя, знатока фольклора и языка — В. И. Даля. К этой школе он относил П. И. Мельникова-Печерского — автора обличительных повестей и романов из жизни купцов и крестьян Поволжья. К «школе Даля» можно было бы отнести и Писемского.
Знание народного быта в реальных, будничных его подробностях, интерес к устойчивым понятиям народа, к его верованиям и даже предрассудкам, к народной поэзии и к речи народной среды, а также описательный тон, воспроизведение фактов, а не вымыслов — все эти черты связывают Писемского со «школой Даля».
Вместе с тем значение личности рассказчика в очерках Писемского, своеобразный их автобиографизм сближали их с рассказами Тургенева, с одной стороны, и Л. Толстого — с другой, а также с автобиографической мемуарной повестью 60-х гг.
Думается, что автобиографическим планом повествования в очерке Писемского в значительной степени определяется образ идеального кокинского исправника, взволновавший критиков. Образ этот отразил либеральные иллюзии автора, но в нем сказались и реальные его наблюдения. Писемский прослужил в провинции около восьми лет.
Он не был карьеристом и брал на себя трудные и неприятные дела, добросовестно и серьезно относился к их выполнению. Честное и объективное рассмотрение дел, которые могли влиять на судьбы забитых и потерявших надежду на справедливость простых людей, не всегда было легко и безопасно для чиновника.
Писемский признал факт существования одаренныхчиновников, по большей части происходящих из демократической среды, которые в одиночку ведут борьбу с злоупотреблениями.
Не имея средств, чтобы получить университетское образование, подобные люди находят в служебных занятиях возможности для проявления своей творческой одаренности. Таков кокинский исправник, таков же и герой рассказа «Старческий грех» Ферапонтов до своего падения.
Профессиональный интерес Писемского к труду чиновника не учитывался при оценке созданных им образов, а между тем этот интерес характерен для времени, когда создавались его рассказы из народной жизни, не менее, чем тенденция всеобщего и безоговорочного обличения бюрократии.
Демократизация интеллигенции, пополнение ее рядов разночинцами — детьми духовенства, чиновников, крестьян-вольноотпущенников, мещан и т. п. — повышали значение профессии, делали труд чиновника источником существования и главным жизненным интересом.
Интерес Писемского к острым эксцессам современной жизни, к преступлениям дает основание сопоставить его с Ф. М. Достоевским. Оба писателя рассматривали преступление как продукт современной социальной действительности и порождение психологии современного человека.
Подобно герою Достоевского — идеальному следователю Порфирию Петровичу, Писемский считает, что только проникновение в душевный мир преступника, постижение владеющих им страстей может объяснить происшествие. Писемский часто рисует героев, одержимых страстью, и можно было бы сказать, что он любит людей, способных на проявление сильных чувств, если бы он так часто не изображал разгул мелких страстей.
Писемский показал в своих произведениях, как человеческая личность подпадает под влияние захватывающей ее «идеи» чина, денежного капитала, выгодной женитьбы, как любовь приносится в жертву практическим устремлениям (роман «Тысяча душ»).
Он разоблачил лживость попыток прикрыть расчет, желание «устроить» свой быт, сделать «брачную карьеру» или удовлетворить чувственность видимостью подлинного увлечения, высокой любви, страсти.
Вместе с тем он придавал огромное значение любви в жизни человека. Это чувство, коренящееся в самых глубинах человеческой природы, охватывающее личность во всех ее проявлениях, Писемский рассматривал как мощный фактор, влияющий на судьбу людей.
Придавая огромное значение физической жизни человека, видя в инстинктах, эмоциональных побуждениях, непосредственных чувствах подлинное проявление характера, он считал, что в любви человек проявляет себя наиболее искренне. Сила чувства, способность всецело отдаться страсти говорит о масштабах личности, о цельности характера.
Поэтому герои повестей Писемского, изображающих помещичью и чиновничью среду, нередко выступают как носители комического несоответствиямикроскопического эмоционального потенциала и колоссальных претензий. У героев же из народной, демократической среды за лаконичным, сдержанным выражением эмоций кроется способность к большому, всепоглощающему чувству.
В рассказе «Плотничья артель» на вопрос автора, по любви ли он женился, плотник Петр отвечает: «Почем я знаю, по любви али так. Нашел у нас, мужиков, любовь! Какая на роду написана была, на той, значит, и женился! <...> брал зазнаемо: высмотренную...». «Русский мужик не любит признаваться в нежных чувствах», — поясняет автор.
Но «нежные чувства», о которых твердят Хозаровы, Эльчаниновы, Батмановы, Бахтиаровы, по сути дела не зная их, сильно и горячо переживают не сознающиеся в них, а иногда и не сознающие их крестьяне, как например Клементий («Питерщик»), Марфуша («Леший»), Петр и Федосья («Плотничья артель»).
Сила чувства, самоотверженного и благородного, присуща и скромному чиновнику Ферапонтову, поплатившемуся честью и жизнью за свою позднюю любовь к ловкой авантюристке («Старческий грех»).
Через все повести Писемского о народе и многие другие его произведения проходят два взаимно связанных мотива. Первый мотив имеет конкретное выражение и касается сферы судопроизводства. Второй — право на суд и возмездие — охватывает все стороны жизни, отражает во многом духовное состояние социальной среды.
Так, тема сплетни, ложного общественного мнения в повестях Писемского о провинции уже является трансформированным выражением проблемы общественного суда, не опирающегося на подлинное нравственное чувство и гуманные основания.
В народной среде Писемский видит и показывает не только большие страсти цельных людей, но и мелкие страстишки или порочные вожделения, он слышит не только эпический хор народа, который осуждает своеволие и насилие (отношение народа к управляющему — «Леший», осуждение снохача — «Батька»), но и голоса зависти, сплетни, рабской угодливости, исходящие из того же крестьянского мира.
Писатель наблюдал расслоение деревни, противоречия внутри крестьянского мира, видел, что деревенская община объединяет людей разного достатка, разных характеров, разных нравственных качеств.
В его произведениях показаны суровые и несправедливые решения крестьянского мира на сходках по делам односельчан («Плотничья артель», «Горькая судьбина», роман «Взбаламученное море» — часть 1, гл. XVIII); однако еще более резки и выразительны в произведениях Писемского картины сословного суда, расправы помещиков с непокорным крестьянином.
В рассказе «Батька», написанном в самый разгар проведения реформы, Писемский рисует отрицательные последствия участияпомещика в следствии по уголовному преступлению, в котором обвиняют его крестьян.
Писемский не увлекался изображением ужасов крепостного права, как многие другие беллетристы эпохи. Помещик, который вершит суд и расправу в своем имении, очерчен в рассказе «Батька» не только без предубеждения, но даже с участием. Это человек, субъективно стремящийся к добру, честный, искренний и действующий не из прихоти.
Он хочет водворить вокруг себя нравственное благополучие, патриархальные добродетели, но уверенность в своем непререкаемом праве решать судьбы крестьян приводит его к глубоко ошибочным, вредным, даже преступным действиям.
Не считая необходимым внимательно разобраться в сложной ситуации, возникшей в крестьянской семье, и своей властью, властью помещика, утверждая право патриарха-отца распоряжаться взрослыми детьми, а затем отдавая в руки чиновников заподозренных в поджоге крепостных, он сначала делается соучастником и покровителем преступника, развратителя и клеветника, а затем — союзником жестокого и тупого чиновника, пытающего и истязающего свои жертвы.
Рассказ кончается изображением горького раскаяния властного, но желавшего добра и справедливости помещика.
Рассказ «Батька», не вошедший в сборник «Очерки из крестьянского быта», примыкал к циклу произведений, составляющих эту книгу, не только потому, что здесь изображалась народная жизнь, но и по этической его проблематике. Близки к этим произведениям и такие рассказы Писемского, как «Старческий грех» и «Старая барыня».
Во всех этих произведениях, реально изображая темные стороны жизни русского общества в крепостную эпоху, писатель ставил этический вопрос о праве на осуждение преступившей закон или нарушившей традицию личности. Этот нравственный вопрос он связывал с социально-психологической проблемой источников преступления и юридических методов ведения судебного расследования.
Своеобразие подхода Писемского к народной жизни, проявившееся в его «деревенских» очерках и рассказах, нашло свое выражение и в его драме «Горькая судьбина», одной из лучших русских пьес о крестьянстве.
Сюжетом своей драмы Писемский делает трагические, но не выходящие из ряда довольно частых происшествий события: попрание прав личности крестьянина, который безуспешно пытается отстоять свое человеческое достоинство перед помещиком и в ожесточении доходит до преступления — убийства.
Героем «Горькой судьбины» является не бедный кроткий мужичок вроде Антона-Горемыки Григоровича, а наделенный сильным характером, умный, бывалый питерщик. Ананий Яковлев — властный человек, уверенный в том, что положение, которого он достиг своим умом и добродетелью, возвышает его над другими крестьянами, дает право относиться к ним как к людям низшего сортаи что в своей семье — он хозяин и владыка.
В отличие от мятущихся натур, таких как Петр («Плотничья артель») и Клементий («Питерщик»), Ананий Яковлев уверен в непогрешимости своих убеждений, тверд и последователен, он не раздражителен, не желчен, как Петр, не суеверен, как многие крестьяне, изображенные Писемским в «Очерках», а скорее рационалистичен и склонен к резонерству.
Характер его предвещает в герое будущего купца, это характер человека буржуазного типа. Ананий больше всего уважает достаток, добытый личной инициативой и энергией. К помещику он относится лояльно, не думая оспаривать законом утвержденных за ним прав, но не признавая привилегий, которые закреплены за феодалом традицией, — отвергая, в частности, право господина на жен его крепостных.
Между тем понятие о «естественности» подобного права помещика еще бытует как в среде помещиков, так и среди крестьян. Уверенность в том, что сожительство помещика с женами его крестьян — заурядный и естественный случай, выражает предводитель дворянства Золотухин.
Он успокаивает Чеглова: «Ну, и узнает (Ананий Яковлев, — Л. Л.) и очень еще, вероятно, будет доволен, что господин приласкал его супругу». «Это вы бываете довольны, когда у вас берут жен кто повыше вас, а не мужики», — с негодованием возражает ему гуманный Чеглов.
Бурмистр Калистрат, служивший господам «в старые времена» и все время вспоминающий об отношениях той, недавней эпохи как о норме, наставляет Анания: «Дурак-мужик, дурак, а еще питерец, право! Господин хочет ему сделать экие милости, а он, ну-ко! ... Старым господам вы, видно, не служивали, а мы им служили... Я в твои-то года... взгляду господского немел и трепетал...».
Противопоставляя современных, потерявших страх перед господами крестьян старшему поколению крепостных, бурмистр Калистрат с досадой видит и «измельчание» помещиков. Деликатность, совестливость Чеглова, самый тот факт, что Чеглов видит в крестьянине человека, кажется ему признаком вырождения.
Калистрат и Ананий стоят на разных этических позициях. Калистрат не считает особенным грехом наживаться за счет помещика и крестьян, использовать свое положение бурмистра для собственного обогащения, но он осуждает нежелание Анания «потрафить» прихоти барина.
Ананий, напротив, не желает никаких милостей от помещика, считает низким воровством аферы бурмистра, не признает своей нравственной подчиненности господину.
Обязанность платить оброк помещику для него — государственный закон, которому он покорен как гражданин, но личная его жизнь, как ему кажется, находится под охраной церкви и государства. Он горд своей моральной чистотой, верит в нравственность своей жены, потому что она его жена и не представляется ему отдельной, независимой личностью.
Он категорически отвергает нравы, узаконенные крепостными отношениями: низкопоклонство перед господами и расчет на их материальную поддержку или на возможность «попользоваться» их добром, разврат, воспитанный рабством и опирающийся на сознание моральной безответственности раба, исполняющего волю господина.
«Теперь тоже, сколь ни велика господская власть, а все-таки им, как и другим прочим посторонним, не позволено того делать. Земля наша не бессудная: коли бы он теперича какие притеснения стал делать, я, может, и до начальства дорогу нашел, — что ж ты мне, бестия, так уж оченно на страх-то свой сворачиваешь, как бы сама того, страмовщица, не захотела!» — отвечает он Лизавете на ее попытку сослаться на принуждение со стороны господина.
Версию о «принуждении» подсказал Лизавете сам барин в благородном стремлении дать ей оправдаться в глазах мужа.
Сознавая свою позицию как новое, но единственно правильное отношение к миру, Ананий Яковлев отводит всем окружающим те роли, которые соответствуют его взглядам, и не задумывается над тем, объективны ли его оценки.
В связи Лизаветы с барином он видит только корысть и разврат со стороны женщины и превышение власти и обман со стороны Чеглова. «В высокое же званье вы залезли!» — иронически говорит он жене. «Коли на экой пакости и мерзости идет, так барин ли, холоп ли, все один и тот же черт — страм выходит! <...> може, какой-нибудь еще год дуру пообманывают, а там и прогонят, как овцу паршивую!» — говорит он об отношении барина к Лизавете.
Он не допускает, что Лизавета — его жена — может любить барина и барин ее. Между тем отношение Лизаветы к мужу и любовнику — такое же явление новой эпохи, как гордость Анания. Выданная замуж силой («в свадебных-то санях почесть что связанную везли», — говорит она), Лизавета никогда не любила мужа, это удивляет Анания, который попрекает жену тем, что, попав из бедности в достаток, она еще недовольна.
Суровый Ананий считает ниже своего достоинства говорить с женщиной о любви. В момент наибольшего душевного напряжения, объясняясь с женой и стремясь разбудить в ней чувство, он все же не говорит о любви и взывает к долгу, а не к эмоции. «Мы, теперича, господи, и все мужики женимся не по особливому какому расположенью, а все-таки, коли в церкви божией повенчаны, значит, надо жить по закону...».
А при этом он любит жену и хотел бы гордиться ею. Помещик же тем и располагает к себе Лизавету, что начинает «знакомство» с нею с разговора, длительных бесед. Так и возникает их «роман». «В позапрошлую жниву <...> барин целый день-деньской у Лизаветы с полосы не сошел, — все с ней разговаривал», — вспоминает соседка.
Ананий потрясен тем, что жена рассказала барину о своей нелюбви к мужу, об интимной стороне своих с ним отношений. Между тем ее откровенность — выражение любовного доверия,следствие образовавшейся у нее новой привычки делиться с любимым человеком (барином) своими чувствами и мыслями, сознания того, что ему интересны ее переживания и заботы.
Этот-то интерес Чеглова к ее личности, его деликатность расположил к нему Лизавету. Открыто заявленное перед посторонними ее нежелание оставаться с мужем, ее признание, что она любовница барина и желает быть с ним, возмущают Анания в такой степени, что он вершит свой мгновенный суд и расправу над неверной женой, убивая «прижитого» ею с барином младенца.
Грубость Анания по отношению к Лизавете, когда он ведет свое «следствие» над женой, выясняя обстоятельства ее измены, повторяется затем в гиперболических масштабах во время судебного следствия, которое ведут исправник и чиновник особых поручений при губернаторе, злобно третирующий крестьян, и тут эта жестокость и грубость обращается не только против Лизаветы, но и против Анания.
Трагедия любви и вины Лизаветы и Чеглова, нарушивших святыню брака и осквернивших собственное чувство, трагедия гордости и чистоты Анания Яковлева, его веры в свое право судить чужой грех, драма разобщенности крестьян, безгласности сельского мира, жестокости классового суда — все эти мотивы сплетаются в «Горькой судьбине», составляя сложную полифонию этой антикрепостнической народной драмы.
История русской литературы: в 4 томах / Под редакцией Н.И. Пруцкова и других - Л., 1980-1983 гг.
Алексей Феофилактович Писемский появился на свет 10 марта 1820 г, на территории старой усадьбы Раменье. Его род имеет очень древние корни. А его далекие предки были дворянами. Однако, начиная с деда, его род постепенно утрачивал свою значимость в обществе. Его дед был землепашцем, а отец был военным. Вот как сам Алексей Феофилактович описывает своего отца: «В полном смысле военный служака того времени, строгий исполнитель долга, умеренный в своих привычках до пуризма, человек неподкупной честности в смысле денежном и, вместе с тем, сурово строгий к подчиненным; крепостные люди его трепетали, но только дураки и лентяи, а умных и дельных он даже баловал иногда». Вся поэтичность и чувственность Писемскому досталась от его матери, которая была необыкновенно тонкой натурой. Она была умной женщиной, хотя не получила в свое время должного образования и воспитания. Она любила общаться, и вытягивать из этих общений знания. В душе она была прекрасным человеком, который всегда отзывался добротой и учтивостью к людям.
Все детство Писемского прошло в небольшом городишке Ветлуге. Он рос немного нервным и независимым ребенком. Он не любил учиться и не любил, когда его учили. Однако одной из сильнейших его страстей была литература и чтение романов. До того как ему исполнилось 14 лет, он уже прочитал множество литературных шедевров того времени. О его образовании никто не заботился. Никаким языкам, кроме латинского, его не учили. Всю свою жизнь Писемский страдал от того, что не знает языков.
В четырнадцать лет он поступил учиться в Костромскую гимназию, где и начал развиваться интеллектуально, принялся писать и ходить в театры. В 1840 году поступил в Московский университет на математический факультет, о чем впоследствии неблагоприятно отзывался сам Писемский. Однако, что бы он ни говорил, учеба в этом месте не прошла бесследно. Учеба в ВУЗе расширила его кругозор и познакомила с такими мастерами пера, как Шиллер, Шекспир, Корнель, Гете, Руссо, Вольтер, Гюго и Жорж Зандом. Познавая довольно скучную университетскую жизнь, Писемский смог по достоинству оценить и русскую литературу, которая до этого не вызывала в его сердцах такого отклика, как удавалось зарубежным авторам.
Социальные воззрения Писемского уже тогда начали серьезно формироваться, корнем прорастая все глубже и глубже. Он не принимал славянофильства. Его интерес лежал в ином направлении. Он влюбился в театр и хотел все свое время посвящать только ему. В 1844 году он некоторое время работал актером, исполняя второстепенные роли. Одной из таких ролей стала роль Подколесина, которую он сыграл, как говорят, лучше самого Щепкина. В том же году он заканчивает учебу в университете.
Семейный кризис полным ходом дает о себе знать. Тело матери было парализовано, а отец уже отправился на небеса. Через два года он женился на дочери основателя «Отечественных записок», Екатерине Павловне Свиньиной. Их брак сложился, чем привнес в жизнь угрюмого Писемского некую долю счастья. Вплоть до 1872 года, Писемский занимался служебной деятельностью, успев поработать в разных высших органах. Из-за своей должности, которая обязывала знать и понимать повседневную провинциальную жизнь, он вынес много полезного. В университетских стенах он уже пытался писать. Однако этот материал был излит не с той степенью душевного волнения, как хотелось бы.
Его первый литературный рассказ «Нина» был опубликован в нескольких журналах и открыл стране одаренного автора, который прекрасно видит жизнь и разбирается в его мелочах и проблемах. Его первым крупным произведением стала «Боярщина». Этот роман был настолько неугоден цензуре, что в свет он вышел только через 10 лет после своего написания. В романе уже прослеживаются основные черты всего творчества Писемского. Его талант медленно начинает раскрываться и кристаллизироваться. Каждое его слово, каждая связка отличалась выпуклостью, жесткостью и грубостью изображения, живостью и яркостью. Он писал не словами, он писал красками.
В его произведениях, зачастую, преобладали не хорошие, а отрицательные личности. Его пессимистичность оставляла след на любом произведении. В 1850 году, автор набрался смелости и отправил в редакцию журнала «Москвитянин» повесть «Тюфяк», которая выдвинула его в первые ряды писателей эпохи. Успех «Тюфяка» закрепил в нем уверенность, что он занимается именно тем делом, которое ему нравится и которым может заниматься. За четыре следующих года, в свет выходят такие произведения, как: «Комик», «Ипохондрик», «Богатый жених», «Питерщик», «Батманов», «Раздел», «Леший», «Фанфарон». Все эти произведения отличаются прекрасно изображенной в них жизненности и правдивости. Разные моменты тогдашней действительности, еще никем не увиденные и не затронутые, стали вырисовываться именно в его произведениях.
В 1853 году Писемский переезжает в Петербург, где производит сильнейшее впечатление на всех, - в первую очередь, своей неуемной тягой к оригинальности и первобытности. Его не интересовали теоретические и философские разговоры. Он любил строгую практику, но никак не пустое трепетание языком. Ему были чужды общепринятые идеи и наставления. Он всем своим нутром старался раздавить их и воздвигнуть новые идеи. Его материальное положение в огромном городе было сродни положению литературного пролетария. Чем дольше он находился в Петербурге, тем чаще возникал вопрос о заработке и проживании. Он тогда писал мало, а за год в редакциях появлялись только пару его произведений.
В 1855 году выходят два прекрасных произведения из жизни народного быта. Это «Плотничья артель» и повесть «Виновата ли она». Два этих произведения всколыхнули общественность и пользовались огромным успехом у публики. Его повесть была названа лучшей за весь год. В 1856 году он был командирован в Астрахань и Каспийское побережье, результатом чего и стали несколько сборников «Морской сборник» и «Библиотека для чтения». В 1857 году Писемский успел написать только небольшой рассказ «Старая барыня».
1858 год стал временем колоссальной популярности автора. В свет вышли сразу два его романа, это «Боярщина» и «Тысяча душ». Хотя в романах и не говорилось ни о чем новыми формами, содержание пленяло всех, кто открывал роман и начинал его читать. Это глубоко задуманное, тщательно разработанное произведение. Здесь реализм показан без лишних сентиментальных ноток. В широкую картину провинциальной жизни, с мастерством вставлены прекрасные и мощные психологические портреты некоторых индивидуумов. Вся читающая публика, вместе с которой и критика, были в восторге от главного героя романа. Идея, которую несет в себе главный герой произведения, была в то время немного в диковинку, ибо еще не принялась полностью. Однако некоторые люди не принимали роман, говоря о нем, как о пустом и надуманном произведении. Положительный образ вырисовывается в лице Настеньки. Это редкость для автора, ибо он до этого не знал жизнь в хорошем ключе, и не мог написать ни о чем столь эмоциональном, чистом и мягком, как сейчас.
В 1860 году выходит еще одна его повесть «Старческий грех», которая по силе впечатления и по трогательности самой истории, не уступала его роману. В «Горькой судьбине» он старался провести параллели со своей жизнью. Дело, которое он рассматривает, имело место в его жизни, и этот опыт он просто перенес на страницы произведения.
Писемский был реалист по стилю жизни и по мышлению. Он не выписывал красоту из окружающего его мира, он показывал мир таким, каким он есть на самом деле, без лишних эмоциональных моментов. Хотя, как показывает любовь к нему читателей, именно эмоциональные моменты в его творениях, показанные с долей художественности и вымысла, имели самый сильный эффект. Он прекрасно мог передать речь обычного русского человека, его быт и традиции. Когда он садился за перо, он словно оставлял на время кипящую вокруг жизнь и создавал тех же, окружающих его людей, но уже с огромной долей индивидуальных качеств.
В 1863 году на сцене Александрийского театра была поставлена одна из драм Писемского. Всегда, когда его произведения имели колоссальный успех, мир говорил о нем, так как не все были согласны с таким успехом. В его активе очень мало чисто эмоциональных произведений. Чего стоит только одна «Власть тьмы», которая силой своей берет всех, кто углубляется в ее суть.
В конце 1850-1860 гг. Алексей Феофилактович Писемский находился в апогее своей славы. Именно в этот период он проявил себя не только как талантливый писатель, но и как блестящий чтец; ему посвящались хвалебные оды, в частности, известным и очень авторитетным критиком - Д.И. Писаревым; он являлся редактором довольно большого журнала. Однако радикальные противоречия между настроем российского общества того времени и мировоззрением Писемского не могли не привести к печальному исходу.
Писатель не входил ни в какую определенную идеологическую группу и, даже не пытался примирить воззрения противоборствующих сторон с помощью какого-либо изощренного эклектического построения. При этом он еще и был склонен видеть и изображать исключительно слабые их стороны.
Писемский, будучи чуждым новому литературному направлению, был намерен бороться с ним весьма актуальным в то время оружием - едкой насмешкой, острой сатирой и памфлетом. Это оружие очень успешно применялось и его противниками, которые в отличие от писателя, пользовались широкой популярностью. Когда в конце 1861 г. в своем журнале, который имел весьма слабый успех, Писемский напечатал ряд своих фельетонов, подписанных "Старая фельетонная кляча Никита Безрылов", даже вполне невинная и благодушная насмешки над воскресными школами и литературными вечерами привела к появлению в печати, и особенно в журнале «Искра», нескольких полных негодования публикаций. Дальнейшая острая полемика привела даже к тому, что оппоненты Писемского из «Искры» вызвали его на дуэль, а редакция авторитетного журнала «Современник» объявила о полном своем согласии с яростной критикой воззрений писателя в, опубликованной в «Искре» статье о Никите Безрылове.
Все эти события и неурядицы глубоко потрясли писателя, который в начале 1862 г. покинул опостылевший и не принявший его Петербург, и переселился в Москву. Здесь, в 1963 г. был опубликован новый роман Писемского «Взбаламученное море», к написанию которого писатель приступил после встречи в Лондоне с представителями русской эмиграции и еще до разрыва с прогрессистами. Произведение было закончено уже в Москве, и в нем нашли отражение переживания автора, связанные с петербуржской ситуацией. Данное произведение и по сей день характеризуется как полемическое, грубо тенденциозное и, даже, пасквильное. Современника автора увидели в нем лишь нападки молодого поколения на сложившиеся авторитеты и низменное желание автора отомстить за непризнание своего таланта. Хотя в этих упреках есть определенная доля истины, однако, они могут относиться только к завершающим главам романа «Взбаламученное море». Как писал позже сам Писемский в своем романе, «он если и не смог отразить всю Русскую действительность, то, по крайней мере, собрал «всю ее ложь»».
Идеологические противники писателя, критикуя его воззрения, все же признавали в нем писательский талант. Так, Писарев даже уже после неприятного инцидента с «Искрой» все же оценил его труд, и даже ставил его выше Тургенева. Критик считал, что поколение «отцов» выставлено в романе Писемского в более непривлекательном виде, чем представители поколения "детей". Надо признать, что роман, в целом, написан довольно слабо, но не лишен и некоторых достоинств.
Находясь в Москве, Писемский прислал в журнал «Отечественные записки» свое новое произведение «Русские лгуны», которое было напечатано в 1864 г и, по мнению самого писателя, представляло "рубенсовскую коллекцию" типажей, характерных для русского захолустья второй половины 19 в. Несколько позже Писемский возглавлял беллетристический отдел «Русского вестника», но проработал там недолго, и в 1866 г. вернулся на государственную службу. Переезд в Москву привел к упадку художественных сил писателя, и его творчество приобрело более памфлетическую направленность на критическое изображение современности и отжившего быта. Подтверждением сказанного являются драмы «Поручик Гладков», «Бывые соколы» и «Самоуправцы», напечатанные в журнале «Всемирный труд».
В 1869 г. в журнале «Заря», имевшем ярко выраженную славянофильскую направленность, появился роман Писемского «Люди сороковых годов», который не отличался особенной художественностью. Интерес в нем представляют лишь второстепенные лица. Даже в техническом отношении данное произведение стоит значительно ниже произведений автора, написанных до этого.
Главный герой романа идеалист Неведомов выражает мнение самого писателя, называя социальные проповеди Белинского и Жорж-Занд "писанием с чужого голоса". Также роман отражает отношение Писемского к славянофильству, которое он посредством одного из героев «Людей сороковых годов» обличает как «религиозно-лингвистическое сантиментальничанье». Большую ценность роман все же имеет, так как в нем частично отображена биография Писемского. Так, в лице полковника Вихрова представлен отец писателя, рассказано о его воспитании, учебе в гимназии и увлечении театром, о поступлении в университет и о студенческой жизни, о его интересе к известной стороне, как он называет, «жорж-зандизма», и обо всем том, что сыграло значительную роль в жизни автора. Критика к роману отнеслась весьма неодобрительно и особого успеха у публики он тоже не имел. Однако, появившийся примерно в то же время немецкий перевод «Тысячи душ» - был тепло встречен в Германии, и получил целый ряд сочувственных отзывов у таких критиков, как Юлиана Шмидта, Френцеля и др. Через два года в журнале «Беседа» Писемский опубликовал свой роман «В водовороте», где автор пытался дать представление о существующей в обществе атмосфере нигилизма. К сожалению, новый роман, с точки зрения литературного значения, оказался еще ниже предыдущего.
Следующим этапом в творчестве Писемского стал целый ряд драм-памфлетов, которые обличали финансовых дельцов. Одно из таких произведений - комедия «Подкопы» из-за своей слишком резкой критической направленности даже была не допущена к публикации цензурой. Преступлениям высшего руководства страны посвящены драмы «Ваал» и «Просвещенное время», а в «Финансовом гении» изобличены концессионеры, капиталисты и биржевики, не гнушающиеся ничем ради своей наживы. Эти пьесы имели успех на сцене, но «Финансовый гений» был раскритикован, как очень слабое в литературном отношении произведение.
Два последних романа Писемского «Мещане» и «Масоны» также не блещут художественными достоинствами. Первый из них посвящен уже ставшей для автора традиционной теме противостояния новоявленных дельцов и стародворянского культа благородства, тонкого вкуса и красоты. Так как Писемский был практический не знаком с социально-культурным феноменом мещанства, отрицательные образы в "Мещанах" совершенно абстрактны и лишены той детальности, которая может вдохнуть в них жизнь. В «Масонах» несмотря на то, что автор представляет богатый исторический материал, также мало занимательного, и кроме образа полковника Марфина - других интересных персонажей практически нет.
Эти неудачи на литературном поприще весьма негативно отразились на настроении Писемского, который в письме к Тургеневу, написанном весной 1878 г., признался, что "устал писать, а еще более того жить". Тяжелые душевные переживания писателя были также вызваны самоубийством его сына вначале 1870-ых гг. Хотя Писемский был окружен любящей и заботливой семьей, близким не удавалось развеять его мрачное настроение. Ситуация усугублялась еще и из-за болезней, которые стали одолевать писателя с возрастом. Окончательно подкосило Писемского новое несчастие - известье о безнадежной болезни другого сына. Не выдержав физических и моральных страданий писатель скончался в январе 1881 г. Известие о его смерти не вызвало особого интереса у общественности и его похороны на фоне пышных проводов умершего почти в одно время с ним Достоевского, прошли почти незамеченными.
В воспоминаниях людей, близко знавших Алексея Феофилактовича Писемского, писатель остался сильной личностью, многочисленные достоинства которого значительно перевешивали недостатки. Это был добродушный человек, с высокоразвитым чувством справедливости, чрезвычайно скромный и чуждый зависти. Из-за особенностей своего духовного склада он не смог усвоить, так называемую, иностранную культурность и простодушно выдавал свою близость к русскому народу, напоминая умного мужика.
Основные черты характера Писемского - правдивость и искренность, нашли отражение в его произведениях и стали первостепенным достоинством таланта писателя. В полной мере к самому Писемскому могут быть отнесены его слова о Гоголе, которого он превозносил за отсутствие «стремления сказать больше своего понимания». Верный данному принципу писатель, которого за реалистичность его творчества можно, по праву поставить в один ряд с Гоголем, защищал в теории «искусство для искусства». Но впоследствии он пожертвовал этими своими убеждениями в угоду дидактическим намерениям. Хотя основная причина упадка его таланта не в этом. Для правдивого описания многосложных процессов общественной жизни, которые Писемский поставил во главу угла в своих поздних произведениях, требовалась достаточно возвышенная точка зрения, которая у писателя отсутствовала. Еще в начале творческого пути, по мнению близкого товарища Писемского, Аполлона Григорьева, чувствовался талант автора, но практически никогда не удавалось проникнуть в его миросозерцание и понять его жизненную философию.
Однако даже одного только таланта Писемского оказалось вполне достаточно, чтобы представить поразительно точную картину современной ему дореформенной России. Лучшие произведения автора настолько проникнуты объективностью, что, по мнению, Писарева даже Гончаров на его фоне смотрелся совершенным лириком. Скептическое отношение писателя к коллегам, которые, по его мнению, занимались лишь красивым празднословием, не переходящим в дело, а также мрачная масштабная панорама отживающего быта - сослужили огромную службу тому движению, которое в дальнейшем смогло разорвать связь между публикой и первоклассным писателем.
Обращаем Ваше внимание, что в биографии Писемского Алексея Феофилактовича представлены самые основные моменты из жизни. В данной биографии могут быть упущены некоторые незначительные жизненные события.
Писемский Алексей Феофилактович (1820/21-1881), русский писатель.
Родился 11 (23) марта 1820, по другим сведениям - 11 марта 1821 в с.Раменье Чухломского уезда Костромской губ. Потомок старинного, но обнищавшего дворянского рода, единственный выживший из десяти скончавшихся в младенчестве детей, окруженный любовью и строгостью патриархальной семьи, Писемский после окончания гимназии (где впервые проявились его литературная одаренность и интерес к театру) с 1840 жил в Москве.
Быть бессмысленно добрым так же глупо, как и быть безумно строгим.
Писемский Алексей Феофилактович
Окончил математическое отделение философского факультета Московского университета (1844), в котором проникся вольнолюбивым демократическим духом («В нем всегда чувствовался московский студент сороковых годов», - писал П.Д.Боборыкин в кн. За полвека), затем около 10 лет был на государственной службе в Костроме и Москве. В «костромской» период установил связи с московскими литературными кружками и начал писательскую деятельность (роман на актуальную тему женской эмансипации Боярщина, 1846, не был опубликован; в 1848 опубликовал рассказ Нина (Эпизод из дневника моего приятеля), изложивший типичную историю превращения мечтательно-романтической девушки в приземленную мещанку).
В числе московских друзей Писемского - знакомый ему со студенческих лет А.Н.Островский, который опубликовал в «Москвитянине» повесть Писемского Тюфяк (1850), положившую начало литературной известности ее автора и определившую специфическую «физиологически» точную, фактографически бесстрастную манеру его прозы, раскрывающей в будничных картинах быта - в традициях горячо почитаемого писателем Н.В.Гоголя и И.А.Гончарова - трагизм бесцельного существования «лишних» людей, затянутых тиной повседневности. Затем последовали многочисленные повести (в т.ч. Сергей Петрович Хозаров и Мари Ступицына.
Брак по страсти, 1851), комедии (в т.ч. Горькая судьбина, 1859) и рассказы (часто очеркового характера, как Комик, Питерщик, Ипохондрик и др.) из жизни провинции, тепло встреченные публикой и критикой, особенно радикально-демократической (Н.Г.Чернышевский, Н.А.Добролюбов, Д.И.Писарев), а также нравообличительные романы Москвич в Гарольдовом плаще (запрещен цензурой; вышел под назв. М-r Батманов) и Богатый жених (оба 1852).
В 1858 вышел роман Тысяча душ - центральное произведение Писемского, обозначившее усиление в его творчестве открыто тенденциозного, порою памфлетного начала, горько обличающего «убыль сердца» в современном обществе, зараженном антиромантическим практицизмом и на место идеала поставившем нового «идола» - комфорт. Широкий резонанс имел «антинигилистический» роман Писемского Взбаламученное море (1863), который, продолжая активную, с начала 1860-х годов антилиберальную публицистическую деятельность Писемского, демонстирует фальшь Крестьянской реформы 1861, доказывает неосновательность «шарлатанских» (и потому опасных) попыток «шестидесятников» изменить социальное устройство, высмеивает властителей дум радикальной молодежи - А.И.Герцена, Н.П.Огарева, Н.Г.Чернышевского.
После окончательного переезда в Москву в 1863 из Петербурга (где Писемский жил с 1857, издавая совместно с А.В.Дружининым антирадикалистский журнал «Библиотека для чтения») Писемский - один из помощников М.Н.Каткова по редактированию «Русского вестника»; вскоре, третируемый как литературный поденщик, оставляет журнал. Постепенно отходит от литературных знакомств, теряя былую общительность и остроумие, становясь замкнутым и подозрительным, лишь в семье (жена - дочь известного в 1820-1830-х годах литератора П.П.Свиньина) находя успокоение, пока жизненные удары (самоубийство старшего и психическая болезнь младшего сына) не сводят его в могилу.
В последний московский период Писемский, тем не менее, много пишет: романы о современниках Люди сороковых годов (1869), В водовороте (1871; получил высокую оценку Л.Н.Толстого), серия очерков из помещичьей жизни Русские лгуны (1865), произведения на темы русской истории 18 в. (драмы Самоуправцы, первоначальное назв. Екатерининские орлы; Поручик Гладков, обе 1867; Милославские и Нарышкины, опубл. в 1886, и др.) и начала 19 в. - роман Масоны (1880 - 1881), где лишь «вольные каменщики» - люди высоких духовных качеств - оказываются способными противостоять разрушающей власти денег.
ПИСЕМСКИЙ Алексей Феофилактович родился в бедной дворянской семье - писатель.
Детство провел в маленьком уездном городке, где служил его отец.
В 1834 его отдали во 2-й класс Костромской гимназии. Учился хорошо и прилежно. С годами в нем стали обнаруживаться актерские и писательские способности: уже в 6-м классе написал рассказ «Черкешенка» , а в 7-м классе сочинил повесть «Чугунное кольцо» .
В 1840 Алексей Феофилактович кончил гимназию и поступил в Московский университет на математический факультет. Сам Писемский отмечал благотворное влияние на него точных наук, которые отрезвляли от фразерства и приучали говорить только то, что ясно понимаешь. В университете он не был близок к различным философским и политическим кружкам, не принимал в них участия, но увлекался литературой, как русской, так и зарубежной. Особенно его интересовала драматургия.
При окончании курса (1844) Писемский стяжал себе славу актера - блестяще сыграл роль Подколесина в пьесе Гоголя «Женитьба». Знатоки театра даже приравнивали его игру к игре знаменитого М. С. Щепкина.
В 1844 Алексей Феофилактович поступил на службу в Костромскую палату государственных имуществ, а вскоре перешел в то же ведомство в Москву. Но смерть отца и болезнь матери заставили его оставить службу и переехать в деревню.
В 1848 женился на Екатерине Павловне Свиньиной - дочери известного писателя 20-х гг., основателя «Отечественных записок», П. П. Свиньина и поступил на службу чиновником особых поручений к костромскому военному губернатору А. А. Суворову. В этой должности прослужил 5 лет.
В 1854 переехал в Петербург, где был зачислен по министерству уделов (при этом министерстве он прослужил до 1859).
В 1856 морское министерство пригласило Алексея Феофилактовича (к этому времени уже напечатавшего несколько художественных произведений) для участия в экспедиции по изучению речных и морских промыслов и быта промышленников в разных краях России. Писемский отправился в Астрахань; в результате этой поездки он написал ряд этнографических очерков из быта волжских и каспийских промышленников того края, которые были напечатаны в «Морском сборнике» и в «Библиотеке для чтения».
Возвратившись в Петербург, Алексей Феофилактович с 1857 по 1862 активно занимается журнальной деятельностью. Совместно с А. В. Дружининым принимает участие в редактировании «Библиотеки для чтения».
С 1860, после ухода Дружинина, становится ответственным редактором журнала. Под псевдонимом Никита Безрылов печатает на страницах «Библиотеки для чтения» фельетоны, направленные против демократического движения, и в частности против «Современника». В фельетонах Никиты Безрылова содержалась критика воскресных школ, эмансипации и вообще развивались реакционные идеи, которые привели писателя к антинигилистическому роману «Взбаламученное море» . На фельетоны Писемского дал резкую отповедь сатирический журнал «Искра». После фельетонов и антинигилистического романа «Взбаламученное море» Алексей Феофилактович утратил симпатии читающей публики и больше не смог их восстановить до конца своей жизни.
В мае 1866 он был назначен советником Московского губернского правления. Его попытки выступать на страницах «Отечественных записок» и «Вестника Европы» не имели успеха, ибо репутация его как писателя уже была основательно подорвана.
В 1848 был написан небольшой рассказ «Нина» , который в урезанном и измененном виде был напечатан в журнале «Сын Отечества».
В 50-х гг. публикует несколько повестей, рассказов и комедий, написанных в духе «натуральной школы» и принесших ему заслуженную популярность. Это повести:
«Тюфяк» («Москвитянин», 1850),
«Сергей Петрович Хозаров и Мари Ступицына, брак по страсти» («Москвитянин», 1851),
«М-r Батманов» («Москвитянин», 1852),
рассказы:
«Комик» («Москвитянин», 1851),
«Фанфарон» («Современник», 1854),
«Старая барыня» («Библиотека для чтения», 1857),
«Ипохондрик» («Москвитянин», 1852),
«Раздел» («Современник», 1852).
В 1856 появилась книга «Очерки из крестьянского быта», получившая высокую оценку демократической критики. В нее вошли три рассказа, напечатанные в журналах:
«Питерщик» («Москвитянин», 1852),
«Леший» («Современник», 1853),
«Плотничья артель» («Отечественные записки», 1855).
Еще в 40-х гг. (с 1844 по 1846) Алексей Феофилактович пробовал свои силы в жанре романа: он написал роман «Виновата ли она?» , который в 1847 был запрещен цензурой. Писемский продолжил работу, и в результате из одного произведения получилось два: повесть «Виновата ли она?», увидавшая свет на страницах «Современника» в 1855, и роман под заглавием «Боярщина» («Библиотека для чтения», 1858), сохранивший основу первоначального замысла.
К середине 50-х гг. относится второй роман Писемского А. Ф. - «Богатый жених» («Современник», 1851-52). Как в повестях, так и в романах 50-х гг., он подвергал резкой критике быт и нравы дворянского общества, убедительно показал, как оно опустошает душу человека.
Вершинами творчества писателя 50-х гг. по праву считаются антикрепостнический роман «Тысяча душ» («Отечественные записки», 1858) и народная драма «Горькая судьбина» (1859).
В этих произведениях Писемский рисует яркие образы простых людей (Ананий Яковлев из «Горькой судьбины», семья Годневых из «Тысячи душ»), резко критикует представителей великосветского общества (сатирический образ князя Ивана Раменского, воплощающий в себе все худшие черты этого общества) и, наконец, создает сложный образ героя эпохи практицизма и делячества - Калиновича.
В реалистической манере Алексей Феофилактович продолжает писать и в начале 60-х гг., когда печатает рассказы «Старческий грех» («Библиотека для чтения», 1861), «Батька» («Русское слово», 1862).
Все эти произведения давали основание критике поставить Писемского в один ряд с крупнейшими русскими реалистами середины XIX в. - Гончаровым , Островским , Тургеневым и даже выше их (как это сделал в своих статьях Писарев).
Но после 1862 направленность творчества Писемского изменилась. Самым ярким показателем этого изменения был антинигилистический роман «Взбаламученное море», опубликованный в «Русском вестнике» М. Н. Каткова. В этом романе писатель пытался дискредитировать весь лагерь русских революционеров 60-х гг. В произведении есть явные выпады против Герцена и Чернышевского . Реакционная политическая тенденция обусловила и художественную несостоятельность этого романа. Он уже не отличается ни стройностью композиции, ни глубиной изображения характеров. Здесь все построено на запутанных интригах; герои романа напоминают мелодраматических злодеев. Реакционная тенденция «Взбаламученного моря» была настолько ясна, что его осудили критики почти всех направлений. Но Алексей Феофилактович не оставил литературной деятельности. Он пробует свои силы в ином жанре, более далеком от современности.
В 1864-68 он печатает в журнале «Всемирный труд» исторические драмы «Самоуправцы» и «Бывые соколы» , пишет пьесу «Поручик Гладков» , которая не увидела света, а также цикл рассказов «Русские лгуны», в котором есть яркие зарисовки быта провинциальных помещиков. Однако все эти произведения не могли возродить уже утраченного интереса к писателю.
В 1869 писатель опубликовал в журнале «Заря» автобиографический роман «Люди сороковых годов» - произведение рыхлое и композиционно неорганизованное. Он попытался дать в этом романе широкую панораму русской жизни от начала 40-х гг. до реформы 1861, но картина получилась слабой и неубедительной: в романе даже не затронуты главные идейные течения 40-х гг., представленные именами Герцена, Белинского , Грановского. Главный герой этого романа - Павел Вихров, в котором запечатлены некоторые автобиографические черты самого Писемского,- оказался человеком слабым и бездеятельным, стоящим в стороне от острых вопросов общественного движения.
В 70-х гг., когда в русской литературе становится весьма злободневной тема разоблачения буржуазного хищничества, писатель посвящает ей большинство своих произведений.
В 1871 в журнале «Беседа» опубликовал роман «В водовороте» , в котором во многом реалистически запечатлел контрасты буржуазно-дворянской России. Главный герой этого романа, князь Григоров, пытается вступить в борьбу с окружающей его буржуазной средой, но его благородные порывы гибнут в страшном водовороте жизни, где благоденствуют лишь те, кто покорен существующим порядкам. В романе есть попытка изобразить революционерку (образ Елены Жиглинской). Она выступает как лицо трагическое, оторванное от народа и обреченное на гибель. Несмотря на это, писатель наделяет Елену привлекательными чертами: честностью, горячей убежденностью в справедливости своего дела, готовностью к подвигу и самопожертвованию.
Разоблачению буржуазных хищников Писемский посвятил в 70-х гг. несколько пьес:
«Подкопы» («Гражданин», 1873),
«Ваал» («Русский вестник», 1873),
«Просвещенное время» («Русский вестник», 1875),
«Финансовый гений» («Газета А. Гатцука», 1876).
В них писатель, по его собственному выражению, «принялся за сильнейшего, может быть, врага человеческого, за Ваала и за поклонение золотому тельцу». Главными объектами сатиры писателя стали стяжательство, власть денег, мошенничество, грабеж, обман и другие разновидности буржуазного хищничества, породившие циническую философию наживы и бессердечного чистогана. Этой же тематике посвящен и роман «Мещане» (журн. «Пчела», 1877), герои которого гибнут в столкновении со стяжателями и хищниками. В произведении Писемский А. Ф. создает целую галерею аферистов, дельцов и других представителей капиталистического мещанства. Перед этими алчными и злыми людьми не может устоять и благородный дворянин Бегушев, которого Писемский сделал положительным героем романа, придав ему некоторые черты сходства с Герценом. Этот герой мечтает о нравственном самоусовершенствовании, но весьма туманно и неопределенно. В будущее России он не верит, а конкретных перспектив для Европы не видит.
В 1878-80 Алексей Феофилактович работает над последним романом - «Масоны» . В образе главного героя этого романа, масона Марфина, писатель решил запечатлеть некоторые черты своего дяди по матери масона Ю. Н. Бартенева. Для этой цели писатель изучил колоссальное количество масонских наставлений и проповедей, историю масонства в России и на Западе. Однако весь этот материал оказался в романе в недостаточной мере художественно обработанным. Получилось произведение, напоминающее во многом научный трактат о масонстве. Правда, сквозь религиозную оболочку романа просвечивает конфликт двух социальных сил, облеченных в образы откупщика Тулузова и масона Марфина. Однако, хотя последнего Писемский наделил необыкновенным благородством и бескорыстием и старается склонить к нему симпатии читателя, побеждает в романе тупая сила меркантилизма. Такое решение вопроса ему подсказывала не столько его эпоха, сколько пессимистическая философия писателя, к которой он пришел в последние годы жизни. В художественном отношении последние романы Писемского значительно слабее романов 50-х гг., несущих на себе следы плодотворного влияния реалистической школы Гоголя.
Алексей Феофилактович Писемский (1821-1881) — прозаик и драматург, родился в дворянской семье в Костромской губернии, закончил математическое отделение Московского университета, служил в Костроме, после отставки сделался профессиональным писателем и с 1854 г. поселился в Петербурге, где несколько лет редактировал журнал «Библиотека для чтения», затем был соредактором журнала «Русский вестник» (совместно с М Н. Катковым).
Начало литературного творчества Писемского типично для писателей, чья юность пала на 1840-е годы: его первые произведения носят следы влияния творчества Н.В. Гоголя. Таковы повесть «Тюфяк » (1850) и роман «Богатый жених » (1852) — это относится и к повести «Виновата ли она? », завершенной в 1846 г., но опубликованной под другим названием («Боярщина ») и в сильно переработанном виде лишь в 1858 г. Столь же типично, что молодой автор увлеченно пишет и с 1852 г. публикует в журналах очерки «Питерщик», «Плотницкая артель», «Леший» и др. (собраны и изданы в 1856 г. под названием «Очерки из крестьянского быта» ).
Творческим открытием молодого писателя был резко диссонировавший с интонациями обличительной литературы положительный образ «кокинского исправника» Шамаева — «Леший » (1853). Гоголь во втором томе «Мертвых душ», судя по сохранившимся черновым редакциям, создал несколько положительных образов честных и неподкупных деятелей, однако уничтожил уже готовый текст произведения. Демократическая критика после его смерти неустанно пропагандировала тезис, что такой герой невозможен в силу общественной «гнилости» русской жизни. И вот молодой прозаик Писемский на деле показал возможность художественно убедительного решения этой задачи.
Исправники были выборными лицами, и Шамаев выбирался дворянством на свою должность поразительно многократно: «три трехлетия и второе шестилетие». В «Лешем» он вступает в борьбу с неким Егором Парменовым — управителем одного из помещиков, бывшим его лакеем. Барин покровительствует ему за то, что тот вступил «в законный брак с мамзелью, исполнявшей некоторое время при барине должность мадамы». Этот негодяй-управитель нашел себе развлечение в том, что напал в лесу на местную крестьянскую девушку под видом лешего и сделал ее своей любовницей. Крестьянка от потрясения лишилась языка и стала страдать припадками. Исправник разоблачает «лешего» перед помещиком, который просит его назначить нового управляющего по своему усмотрению. Так доверяют окрестные дворяне пользующемуся всеобщим уважением исправнику.
«Леший» уже не физиологический очерк наподобие «Питерщика» — скорее это новелла с напряженной сюжетной интригой и неожиданными поворотами событий. Как вообще нередко у Писемского, отрицательный персонаж (жестокий и вороватый управитель Егор) отличается здесь и развратным нравом. В структуре «Лешего» как бы в зачатке содержатся многие излюбленные черты будущих других произведений А.Ф. Писемского — умение сочетать глубокую серьезность проблематики с увлекательным сюжетом, стремление опираться на ту или иную светлую личность, искать в современности положительного героя, пристрастие к цветастым эротическим линиям и «откровенным» сюжетным сценам. Последнее казалось современникам одной из характерных примет творчества Писемского. Не случайно неизменно блистающий остроумием А.К. Толстой в одном из писем к Б.М. Маркевичу (от 9 мая 1871 г.) шутки ради так пародировал его: «Верю только тому, что рассказывает Писемский: «Тогда он, повалив ее на кровать, сильною рукой сдернул с нее шелковое платье, напрасно старалась она удержать батистовую сорочку. Клочки ее очутились в один миг на персидском ковре. <...> Кузина его, между тем, сидя за чайным столиком, смотрела на эту сцену с притворным равнодушием, но высоко вздымавшаяся косынка предательски обнаруживала ее ревность. «Полно дурачиться, Поль! — сказала она, перекусывая кренделек, взятый у Рабона, — если ты растреплешь Лизу, мы опоздаем на бал к князю Троекурову, а ты знаешь, что я ангажирована австрийским посланником на первый контерданс!»».
Алексей Писемский считал, что любовное чувство, эрос, сильнее разума, оно способно ввергнуть человека в пучину греха и спровоцировать на непоправимые поступки. Так, влюбившись в красивую хитрую авантюристку, честнейший чиновник Ферапонтов в повести «Старческий грех » (1861) совершает ради нее кражу казенных денег и в итоге кончает самоубийством. С другой стороны, в романе «Тысяча душ » (1858), своем итоговом произведении 1850-х годов, Писемский показывает силу самоотверженного чувства благородной девушки — Настеньки Годневой, которая продолжает любить Калиновича, когда-то бросившего ее, чтобы жениться на другой ради богатства и карьеры. Именно Настенька, ставшая знаменитой актрисой, в конце романа приходит на выручку побежденному в неравной борьбе с сильными врагами Калиновичу.
«Тысяча душ » — один из лучших романов А.Ф. Писемского. Его главный герой Яков Васильевич Калинович сознает свою незаурядность, мечтая стать крупным писателем и масштабным администратором. Однако его литературные способности оказываются незначительными, а сделать карьеру без связей он, небогатый разночинец, не может. Потому после мучительной внутренней борьбы он бросает невесту, Настеньку Годневу, и женится на генеральской дочери, кривобокой Полине, которая уже успела побывать любовницей великосветского наглеца и уголовного преступника князя Ивана Раменского и к которой Калинович втайне чувствует физическое отвращение.
В образе Калиновича много однотипного образу Раскольникова из опубликованного несколькими годами позже «Преступления и наказания» Достоевского. Сами конкретные деяния Калиновича и Раскольникова, разумеется, в корне отличаются друг от друга. Но там и там герой переступает через человеческое в себе, через совесть — переступает во имя целей, которые кажутся ему высокими и оправдывающими нравственно недопустимый поступок.
По-разному выглядит и дальнейшая судьба героев, их «наказание». Связи Полины помогли Калиновичу стать вице-губернатором в той губернии, в которой тот «некогда был ничтожным училищным смотрителем». Здесь он повел беспощадную борьбу со взяточниками, недобросовестными подрядчиками и иными нарушителями закона (например, спас дворянина Язвина, которого родственники пытались отдать в сумасшедший дом, чтобы завладеть его имуществом, и затем сумел добиться отстранения от должности самого губернатора, участвовавшего в этой афере). Встречные интриги лопнули: оказалось, что Калинович в Петербурге «на семи якорях стоит». Так продолжалось, пока он не атаковал князя Ивана Раменского, которого «посадил в острог». Но тут его жена Полина неожиданно выступила в защиту своего давнего любовника, первого в ее жизни мужчины (характерный для Писемского поворот событий). Несокрушимый Калинович (которого успели даже назначить новым губернатором) вдруг оказался отстранен от должности «с преданием суду». Жена его вскоре скончалась, ограбленная перед смертью князем, ловко распорядившимся ее капиталом. «Сломанный нравственно» Калинович женился, однако, на Настеньке, которая «оставила театр и сделалась действительною статскою советницею».
После опубликования романа «Тысяча душ», принесшего ему славу, А.Ф Писемский печатает в редактируемом им журнале «Библиотека для чтения» серию фельетонов «Никиты Безрылова » (1861), которые впервые сделали ему врагов в лагере леволиберальной журналистики.
Поехав в 1862 г. за границу, он познакомился в Лондоне с А.И. Герценом. Поступок этот типичен для русских писателей того времени, считавших себя людьми прогрессивными. Однако людям свойственно весьма различно понимать, в чем состоит суть понятия прогрессивности и ему подобных. Эта истина зримо проявила себя в данном случае: знакомство и затем беседы с Герценом, перешедшие в принципиальные споры, привели Писемского к резкому идейному размежеванию с ним. Вероятно, писатель впервые осознал, что Герцен и его сторонники внутри России хотят для своей страны совсем не того, о чем мечтал сам Алексей Писемский как патриот Отечества. Итогом всего, что закипело после этого в его душе, стал написанный за считанные месяцы «антинигилистический» роман «Взбаламученное море » (1863), который был встречен в «демократических» кругах с крайним озлоблением — автора подвергли оголтелой травле в печати, хулиганы швыряли в него экземпляры романа и т.д. и т.п. Ни один другой автор «антинигилистических» романов столь изощренной обструкции не подвергался. Алексей Писемский ощущал на себе ненависть задетых им кругов до конца своей жизни.
В процессе чтения «Взбаламученного моря» становится ясной смысловая взаимопроекция названия и структуры произведения «Реформы » начала 1860-х годов (отмена крепостного права, судебная реформа, военная реформа и т. д.) фактически были не реформами как таковыми (постепенно и осторожно, шаг за шагом осуществляемыми изменениями), а своеобразной «революцией сверху», и привели общество во «взбаламученное» состояние. Примером того, какие непредвиденные следствия они имели, может послужить крестьянское восстание в селе Бездна, которое подавлялось с применением военной силы. Естественно, что в оказавшемся в состоянии шока обществе оживились не только политические заговорщики и террористы разного толка, но и многочисленные негодяи, ловившие рыбку в мутной воде и создававшие в стране настоящие уголовные мафии.
Главный герой романа "Взбаламученное море " Александр Бакланов, если судить формально, родовитый дворянин. Однако повествователь не без иронии говорит, что один его предок был повешен при Иване IV, другой отличился под Полтавой, а при Екатерине II Баклановы «служили землемерами». Современное дворянство деградировало, оно погрязло в разврате и безверии — эта мысль прямо или подспудно проходит через роман как своего рода рефрен. Бакланов влюблен в подругу своих детских игр Софи Басардину. Ее мать Надежда Павловна однажды вспоминает, как в детстве на правах «воспитанницы» с несколькими другими девочками из небогатых дворянских семей жила в доме князя Д (он был когда-то начальником ее отца, секунд-майора Рылова). Князь отличался тем, что время от времени зазывал к себе одну из воспитанниц, насыпал ей на грудь табаку и нюхал его. Дочь князя, графиня N, была авантюристкой и славилась тем, что сменила несколько мужей. В конце концов младший сын князя попытался изнасиловать Надину, после чего она написала отцу отчаянное письмо с просьбой забрать ее. Повествователь с сарказмом сообщает, что старый князь «величественным наклонением головы изъявил согласие».
Бакланов после Московского университета искренне горит желанием служить Отечеству и с этим намерением возвращается в родные места. Но в российской глубинке такое же «взбаламученное море», как и в обеих столицах. Бакланов неоднократно проявляет юношескую неразборчивость в знакомствах — например, становится приятелем местного помещика Ионы Мокеича («Ионы-циника»), держащего у себя целый гарем из молодых крестьянок. Делами губернии фактически заправляет на правах финансового «иерарха» жадный, властолюбивый и развратный откупщик Галкин, а также его подручный Мозер, действующий откровенно уголовными методами. Бакланов однажды с любопытством наблюдает, как оба они театрально молятся перед православными иконами и исполняют это «в совершенстве, хорошо, видно, поняв свое прежнее религиозное заблуждение». Галкин утопает в роскоши и ведет себя, как типичный «мещанин во дворянстве». Однако, что характерно, его сыновья-гимназисты, с которыми также знакомится Бакланов, всем в России недовольны и оба мечтают стать революционерами.
Судьба Александра Бакланова причудливо переплетается с судьбой «роковой» красавицы Софи Басардиной, сначала вышедшей по расчету за старика Ленева, затем ставшей содержанкой откупщика-выкреста Галкина. Бакланов прощает Софи все ее измены и ничего не может поделать со своей непреодолимой страстной любовью к ней (женившись на красавице Евпраксии, он в конце концов и от жены бежит к Софи). Пустившись за ней в путешествие по градам и весям, Бакланов претерпевает множество приключений, в Петербурге сводит знакомство... с писателем Писемским (тот читает в узком кругу свою повесть «Старческий грех»), оказывается в обществе нигилистов, попадает в Лондон к Герцену и едва не оказывается вместе со своими играющими в революцию дружками на скамье подсудимых.
Во «Взбаламученном море» еще множество других героев и автономных сюжетных линий, причудливо пересекающихся самым непредсказуемым образом и разворачивающихся в различных уголках России и зарубежной Европы. Может вызвать удивление то, что в этом произведении нет обычной для Писемского строгости и последовательности построения сюжета. Однако композиционная «расхристанность» явно создана писателем сознательно и призвана художественно отображать собой все ту же сделанную заглавием романа метафору «взбаламученного моря». Благодаря широте авторского сюжетного «плацдарма» в произведении представлена в ее целом панорама перипетий «смутного времени» в России 60-х годов XIX в.
В XX в роман «Взбаламученное море» неизменно подвергался голословной критике как «реакционное» произведение. Неоднократно утверждалось также, что это якобы «слабая» и «неудачная» книг а. Последнее выглядит как откровенная клевета, направленная на заочную дискредитацию романа. Ввиду своей политической остроты после революции 1917 г. и до наших дней «Взбаламученное море» еще не было переиздано ни разу, так что читателю по-прежнему трудно составить о нем собственное представление и сопоставить изображенное в нем с теми или иными коллизиями своего времени.
Романы «Люди сороковых годов » (1869), «В водовороте » (1871), «Мещане » (1877), «Масоны » (1880) продолжали показывать читателю, что талант А.Ф. Писемского не ослабевает. О том же говорили драматургические успехи писателя, создавшего пьесы «Горькая судьбина » (1859), «Ваал » (1873), «Хищники » (1873) и др.
Произведения Писемского продолжал отличать свойственный уже «Тысяче душ» и «Взбаламученному морю» своеобразный «катастрофам» сюжетов, их острота и антибуржуазный пафос. В них, как правило, огромную роль по-прежнему играла и любовная линия, которая порою и приводит у Писемского к трагедиям и катастрофам. Так, в романе «В водовороте » непреодолимая страсть к красавице-нигилистке Елене Жиглинской довела до самоубийства князя Григорова, не пожелавшего во имя любви разрушить свою семью. В «Масонах » сестры Сусанна, Муза и Людмила обрисованы как живые символы трех ипостасей женского начала (непорочная стыдливость, лирическая нежность и бездумная безоглядная страсть). Именно страстная и доверчивая Людмила вскоре погибает, по-гусарски обманутая разыгрывающим светского льва подлецом и циником Валерианом Ченцовым.
Роман «Масоны
» в какой-то мере можно считать историческим (начало действия отнесено в нем к 1835 г.). Масоны изображены в нем как благородные борцы с общественным злом, нередко терпящие в неравной борьбе поражение. Разумеется, А.Ф. Писемский обладал весьма односторонними сведениями о масонском движении и его целях (каковы они есть в реальности), и изображенное им не более чем условный литературный образ. У романа обычный для Писемского увлекательный сюжет, в нем созданы прекрасные реалистические характеры — глава масонов Егор Егорыч Марфин, музыкант Лябьев (его прототип — композитор Алябьев), капитан Аггей Никитич Зверев и др. В то же время этот последний роман писателя выглядит несколько затянутым и сюжет в нем сравнительно с другими романами развивается экстенсивно.
Искренность и прямота А.Ф. Писемского в сочетании с огромным талантом несмотря на его «реакционную» репутацию привлекали к нему наиболее вдумчивых читателей в XIX в. В XX в. его произведения продолжали оставаться классикой русской реалистической прозы и драматургии.
Алексей Писемский, биография которого была нами рассмотрена, — писатель могучего таланта, произведения которого занимают одно из первых мест в русской прозе XIX в. и без которых немыслима история русской драматургии. Самостоятельность творческой позиции Писемского, его внутренняя независимость и масштабность художественного мышления заставляют считать Писемского «непризнанным классиком» нашей литературы. Его творческое наследие анализировалось несравненно меньше, чем творчество Л.И. Герцена или И А. Гончарова, а тем более, Ф.М. Достоевского или Л.Н. Толстого, и ждет своего дальнейшего изучения.
