Жан-Анри Фабр (1823–1915) был чем-то похож на тех, чьи обычаи, повадки и тайны он неутомимо изучал всю свою долгую жизнь, - на насекомых. Сухонький человек с острым носом и внимательным взглядом, от которого не ускользало ничего, Фабр всего в жизни добился сам: выбрал призвание по душе и заставил поверить в себя весь мир; исключительно собственными усилиями создал великолепную лабораторию по изучению насекомых; вывел науку о насекомых из пыльных залов с засушенными жуками и бабочками на прокаленные солнцем просторы, где все экспонаты ученых коллекций рыли норки, охотились, размножались и заботились о потомстве.
Упорный, настойчивый, бесконечно трудолюбивый, Фабр совершил настоящий переворот в науке, но широкая публика его узнала и полюбила благодаря вдохновенным историям о жизни бабочек, пауков, жуков, ос и других мелких обитателей нашего мира. На его рассказах о насекомых, стоящих в одном ряду с "Жизнью животных" Альфреда Брема, выросло не одно поколение любителей природы и просто увлекающихся людей.
"Насекомые. Они - истинные хозяева земли. Их - миллиард миллиардов, больше, чем звёзд в нашей галактике... Фабра должен прочесть каждый, так же как один раз в жизни надо заглянуть в микроскоп и поглядеть в телескоп на звёзды" (В.Песков).
Сокращенный перевод с французского и обработка Н.Плавильщикова.
Жан-Анри Фабр, пожалуй, единственный энтомолог, имя которого известно самой широкой публике. Он и Альфред Брем - вот два натуралиста-зоолога, о которых слышал, если не читал их книг, всякий, окончивший среднюю школу. По-разному сложилась жизнь этих двух замечательных натуралистов, разными они были по характеру и манере работать, несхожи были и животные, изучению которых они отдали свою жизнь. Брем - путешественник и охотник - интересовался зверями и птицами и совсем не знал насекомых. Фабр был равнодушен к позвоночным животным, его внимание сосредоточилось на насекомых и немножко на паукообразных. Брем путешествовал по Африке, объездил всю Европу, побывал даже в Западной Сибири. Место тридцатилетних "охот" Фабра - клочок заброшенной земли, "пустырь" в Сериньяне, небольшом местечке невдалеке от Оранжа, на юге Франции, а до того - окрестности Авиньона и того же Оранжа. Насекомые невелики, и, для того чтобы наблюдать ос или пчел, совсем не нужно ехать за тридевять земель, снаряжать караваны, забираться в непролазные дебри тропического леса. Заросли чертополоха и ежевики, прогретый солнцем пригорок, глинистый откос возле заброшенной дороги - здесь всегда найдется работа для наблюдателя, и ее хватит не на один год...
Большой черный навозный жук катит слепленный из навоза шар по пыльной дороге, пересекающей выгон. За жуком, шаркая большими деревянными башмаками, плетется мальчик. Он устал, солнце палит вовсю, тяжелые башмаки сваливаются с ног, но мальчик не сдается - шагает и шагает. Он настойчив и упрям не меньше жука.
Зачем этот жук слепил шар? Куда он его катит?
Он родился в 1823 году в маленькой деревушке на юге Франции. Его отец старательно ковырял свой небольшой участок каменистой земли, но урожаи были невелики. В хлеву топотали овцы и мычали коровы. Овец еще можно было прокормить на выжженных солнцем пустошах, а вот коровы... Много ли молока даст корова там, где всего месяц-другой сочна трава.
Бедно жила семья Фабра. Случалось, что зимой устраивались на житье в хлеву, вместе со скотиной. Там было теплее, чем в каменных стенах нетопленного дома.
Дом, где родился Фабр.
Топливо... С ним всегда было плоховато. Первый учитель Фабра - цирульник, звонарь и учитель - сразу сумел устроиться. Каждый школьник должен был принести ему полено, иначе школьная дверь перед ним не раскроется. В каморке учителя топилась огромная печь, здесь было тепло, и здесь дети грелись вместе с курами и поросятами, забывая о холодных ночах в овечьем хлеву.
Так было зимой. Зато летом... Опушки и лесные поляны, луговины и поросшие жесткой травой пригорки... И всюду - насекомые. Под большим камнем прячется проворная жужелица. Взятая в руки, она брызгает едкой жидкостью, и Анри уже знает из опыта, что с этим жуком нужно быть осторожным: не подносить его к самому носу. По ветке ползет гусеница-землемер, а на цветке копошится пчела, выпачканная в желтой цветочной пыльце. Все это нужно посмотреть, все это интересно и загадочно, все вызывает вопросы: "зачем?", "отчего?", "почему?"...
С сельским хозяйством отцу Фабра не везло, и он решил покинуть деревню, переселиться в город. В маленьком городишке Родэз Фабр-отец открыл "кафе". Ему было далеко до самого маленького и захудалого столичного кафе, и доход от него был грошовый. Его едва хватало, чтобы не голодать, но денег на школу не оставалось, и Анри пришлось самому зарабатывать, чтобы вносить плату за учение.
В родэзской школе Анри проучился четыре года. А потом семья перебралась в Тулузу, из нее - в Монпелье: дела отца становились все хуже и хуже, и он пытался найти "счастье", меняя города. В Монпелье Анри расстался со школой: не до учения, когда в кармане нет ни гроша. Нужно зарабатывать на жизнь, и мальчик то торгует лимонами, то мозолит руки лопатой землекопа на постройке железнодорожного полотна.
Он зарабатывает очень мало, ему едва хватает на обед - ломоть хлеба с куском козьего сыра и стаканом кислого вина. А случалось и так, что он ничего не ел среди дня: последние сантимы истрачены на покупку... книжонки стихов. Что ж, во второй половине лета это не так страшно: можно пообедать кистью винограда. Нужно лишь суметь сорвать ее с придорожной лозы и не попасться на глаза полевому сторожу.
И вот он снова в школе. В городе Авиньоне - по соседству - был объявлен конкурс на место стипендиата. Анри сдал испытания лучше всех и занял первое место. Теперь ничто не мешало ему окончить школу: о плате думать не приходилось, ученик был обеспечен стипендией, пусть и не такой уж большой.
Школа окончена, диплом в кармане. Анри - учитель. Правда, не в коллеже, а всего в начальной школе: больших прав ему диплом не дает. В маленьком городишке Карпантра́ был коллеж, а при нем - начальная школа. В ней-то и оказался учителем юноша Анри.
Здесь учились вместе и ребятишки, и взрослые парни, и некоторые из них были старше своего учителя. Одни кое-как подбирали и складывали слоги, другие учились писать, третьи... третьи были так учены, что разбирались в дробях и треугольниках. Но все они скучали в большой комнате с каменными сырыми стенами, больше похожей на погреб, чем на класс.
Скамейки, стенная доска и кусок мела - таково было оборудование школы, в которой Анри обучал грамоте и началам "всех наук" полсотни учеников всех возрастов. Он старался познакомить их с начатками химии и физики, пуская в ход всякие пузырьки и склянки, подобранные на помойках. А летом... летом он шел со своими учениками за город, на пустыри и каменистые склоны холмов, и занимался здесь с ними "практической геометрией".
На одном из таких пустырей в один из летних дней произошло событие, изменившее всю жизнь Фабра. Как знать, какова бы была она, если не этот замечательный день!
Что случилось? И очень мало, и очень много. Озорных школьников не так уж привлекала геометрия и разбивка землемерных треугольников, и они развлекались тем, что искали гнезда пчел-каменщиц. В ячейках пчелиного гнезда было немножко меду. За ним-то и охотились ученики: они высасывали его через соломинку. Его было совсем мало, этого жидкого меда, и не так уж сладок он был. Да разве в этом дело?
Ученики научили, своего учителя тянуть через соломинку мед. И Фабр забыл о землемерно-геометрических упражнениях: занялся вместе с учениками разыскиванием пчелиных гнезд.
Школьный учитель заинтересовался бархатисто-черной пчелой с темно-фиолетовыми крыльями, ему захотелось побольше узнать о ее жизни. В книжной лавке он видел толстую книгу с множеством рисунков и соблазнительным названием: "Естественная история членистых животных" де Кастельно, Эм. Бланшар и Люка. Стоила она очень дорого: пришлось отдать за нее месячное жалованье. Фабр прожил несколько месяцев впроголодь: такие покупки были совсем не по его карману. Зато книга лежит перед ним. Какие имена! Реомюр, Губер, Леон Дюфур... Анри читал и перечитывал книгу и спешил окончить страницу, чтобы скорей начать следующую. А что там?
(1823-12-22 ) , Сен-Леон , Франция - 11 октября , Сериньян-дю-Конта , Франция) - французский энтомолог и писатель, член многих научных обществ, офицер ордена Почётного легиона (1910).В возрасте 55 лет Фабр купил участок земли в деревне Сериньян-дю-Конта в Провансе , на расстоянии в 80 км от побережья. Постепенно Фабр сделал из этой земли настоящую лабораторию для полевого изучения жизни насекомых и назвал её «Пустырём».
Тридцать лет своей жизни на юге Франции Фабр посвятил изучению насекомых. Учёный исследовал жизнь пчёл-каменщиц, роющих ос , богомолов , бабочки психеи , гусениц соснового походного шелкопряда и многих других насекомых. Первые публикации появились в 1855 году. В 1879 из печати вышел первый том Энтомологических воспоминаний (fr:Souvenirs Entomologiques). И прошло почти тридцать лет прежде чем на свет появился последний, 10-й том этого сочинения, (когда ученому было уже 86 лет). Некоторые его исследования длились десятилетиями: например поведение жуков скарабеев он изучал почти 40 лет. Хотя Фабр писал и о жуках, и о гусеницах бабочек, и о сверчках, и о пчёлах, его наибольшие симпатии были на стороне ос . Разгадывание их нравов стало делом жизни Фабра: 4 тома «Воспоминаний» написаны как раз об осах.
Работы Фабра были не только оригинальны, но и еще соответствовали высочайшим стандартам. Его биограф и доктор Г. В. Легрос писал, что «он мало чем обязан другим ученым и авторам, ведь его стиль, а также секрет его мастерства уникальны» . Так, в его книгах научная педантичность сочетается с несомненными литературными достоинствами и живостью изложения, а своей манере изложения Фабр во многом обязан мировой славе писателя-популяризатора науки. .
«Большой ученый, который думает в качестве философа, видит в качестве артиста и высказывается в качестве поэта»Уже после выхода последнего тома Энтомологических воспоминаний Фабр получил признание учёного мира и получил за свой фундаментальный труд специальную премию Института Франции . Совершенно новым для энтомологии тех лет стали полевые исследования Фабра, во время которых изучались именно живые, а не мёртвые существа из коллекций, он описывал поведение и образ жизни насекомых. Поэтому Фабр считается одним из основоположников этологии .
«Пустырь», где Фабр проводил свои исследования и который он называл «Раем», стал известен во всём мире и в настоящее время находится под охраной Музея естественной истории.
Несмотря на то, что другие энтомологи предпочитали основываться в своих заключениях на исследованиях мертвых насекомых, Фабр наблюдал за насекомыми непосредственно в их естественной среде обитания. Его работы имела огромную ценность, однако его «самой важной заслугой является внедрение экспериментального метода в исследовании среды обитания животных, который практически полностью упускался из виду [другими учеными].»
«Этот метод стал особенно эффективным в гениальных руках рьяного исследователя [Фабре], который был лидером в этой сфере. Использование этого метода характерно для всех его энтомологических работ…. И имеет полное признание во Франции и Америке, где его применяют многие биологи».
Несмотря на то, что самые важные достижения Фабра были сделаны в сфере энтомологии, его пытливый ум и любовь к науке позволяли ему работать в качестве физика, химика, зоолога и ботаника. Он даже получил несколько патентов на разработанные им методики получения естественных красителей, самым ценным из которых стал гарансин.
Фабр отметил, что эволюция требует «невероятного» отказа от логики и разума, добавив, что эволюционисты верят в фантастические идеи.
Фабр сыграл необычайно важную роль в популяризации науки. Его книги использовались «в школах по всей Франции, и были настолько привлекательны, что по ним учились не только ученики, но и их родители» . Его десятитомник «Souvenirs Entomoligiques » стал основополагающей энциклопедией для всей этомологической науки. Несмотря на то, что научные обоснования, изложенные в этих десяти томах, были беспрецедентны, эти важные тексты были написаны в простом и популярном стиле, как и большинство других его работ. В результате его книги хорошо продавались и оказывали глубокое влияние на целое поколение его студентов.
В 55-летнем возрасте Фабр приобрел участок земли, ставший главной сценой для его научных исследований и наблюдений до конца его жизни. Его имение “Harmas de Sérignan” на данный момент служит музеем, посвященным его жизни и трудам.
Коллега Жана Анри Фабра, Чарльз Дравин, называл его «непревзойденным наблюдателем» . Вердикт Дарвина заключался в словах о том, что «этот ведущий французский энтомолог не посмел противоречить… теориям известного английского натуралиста» . В своем труде «О происхождении видов » Дарвин цитировал слова Фабра в поддержку своих (Дарвина) выводов, ссылаясь на его слова: «не вижу никакой сложности в том, чтобы в ходе естественного отбора временная среда обитания стала постоянной» - и с этим выводом Фабр был совершенно не согласен» .
В еще одном примере Дарвин цитировал слова Фабра в поддержку своей (Дарвина) теории о сексуальном отборе (являющейся, по мнению Дарвина, движущей силой эволюции). И с этим выводом Фабр также был не согласен. Он излил свои чувства относительно Дарвина, написав следующее:
«Моя задача заключалась в том, чтобы сообщить [Дарвину] результаты некоторых своих экспериментов, провести которые он предложил мне в ходе нашей переписки: это было очень приятное задание, однако [факты]…лишили меня желания принять его теории… Я как раз писал ему письмо, когда до меня дошла печальная новость: Дарвин умер. Он исследовал глубочайший вопрос происхождения видов, теперь же ему придется вступить в схватку с последней и самой темной проблемой потустороннего мира».
Хотя Дарвин «безбоязненно» развязал войну с идеями креационизма, которых твердо придерживался Фабр, Жан Анри просил у Бога «не дать ему поступать так же [недоброжелательно] с теми, кто придерживается [идей эволюционизма]» . Несмотря на битву против идей дарвинизма, он жил своей целью: каждый раз, когда он писал имя Чарльза Дарвина, он употреблял его «со свидетельством… уважения и симпатии».
Посвятив всю свою жизнь изучению природы, Жан Анри Фабр пришел к заключению о том, что изначально сотворенные Богом роды были установившимися и неизменными, подчеркивая: «нам не удержаться от провозглашения своей потребности в превосходящем Разуме, Создателе и инициаторе порядка и гармонии… потребности в Боге-Творце» .
Генри Моррис называл Фабра «великим биологом-христианином», который всю свою жизнь был ярым оппонентом… теории эволюции» . Сын Жана Анри, Августин Фабр, ставший его биографом, написал, что его отец обнаружил «все характеристики гениальности» во многих исследуемых им насекомых.
Еще один биограф Жана Анри Фабра, Перси Бикнелл, писал: «Теорию эволюции, для критики которой он нашел многочисленные поводы в поздние годы своей жизни, он подсознательно отвергал, еще будучи ребенком» . Во взрослом возрасте Фабр «отчаянно критиковал саму идею эволюции» и, в результате, «его всестороння критика, подтвержденная детальными фактами» , постоянно держала эволюционистов в тонусе, поскольку они пытались отвечать на нее; она не давала им «почить на лаврах великих мастеров, разработавших теорию [эволюции].»
Фабр отмечал, что в каждом из периодов истории были свои «научные сумасшествия; на сегодняшний день это эволюция». Фабр также писал, что, благодаря своим исследованиям естественного мира он относился к атеизму, как к «болезни современности».
Отвечая одному «эволюционисту, при чем эволюционисту с крайне оригинальной позицией», Фабр отметил, что эволюция требует «невероятного» отказа от логики и разума, добавив, что эволюционисты верят в фантастические идеи, например:
Фабр детально отвечал, на все идеи эволюционистов (которые он называл «сумасшедшими идеями»), например, на их заявления о том, что Pithecanthropus был предком человека. Фабр считал этот вывод безответственным предположением. Жан Анри выражал удивление тем, что «существуют люди, которые абсолютно серьезно говорят нам о том… что полностью доказано, будто человек произошел от какой-то непонятно нарисованной обезьяны» .
Фабр отмечал, что в каждом из периодов истории были свои «научные сумасшествия; на сегодняшний день это эволюция». Раньше это было «спонтанное зарождение жизни», но «Пастер навсегда похоронил сумасшедшую идею о том, что жизнь возникла из-за химического конфликта в разлагающейся массе» .
На основании этих исторических уроков Фабр хотел продемонстрировать, что эволюция не основана на «достаточных многочисленных и прочных основаниях», чтобы можно было прийти к заключению об ее истинности. А там, где не хватает достаточного количества оснований, используются обобщения. Иными словами, эволюционист «обобщает до крайности, упрощая все в своей неспособности видеть комплекс… и будет поступать так все в большей степени, по мере того, как будет применять свою способность к наблюдению» . Фабр также писал, что, благодаря своим исследованиям естественного мира он относился к атеизму, как к «болезни современности». Вы «можете содрать с меня кожу с большей легкостью, чем отобрать у меня мою веру в Бога» .
«Вы можете содрать с меня кожу с большей легкостью, чем отобрать у меня мою веру в Бога»
Фабр «оказал, и будет оказывать «огромнейшее позитивное влияние на науку»». Он «был профессором в самом высоком значении этого слова, и, более того, учителем совершенно особенного свойства, который воспитывал последователей магией своего стиля, сильнейшего интереса к его работам» . Все работы Фабра были не только оригинальны, но и еще соответствовали высочайшим стандартам. Его биограф и симпатик доктор Г. В. Легрос справедливо писал, что «он мало чем обязан другим ученым и авторам, ведь его стиль, а также секрет его мастерства уникальны»» .
В работах Фабра, которые называют «научными трудами, написанными в стиле литературной классики» , не только детально описываются удивительные насекомые, а также выражается абсолютное восхищение строением, величием и гениальностью всего в природе. Все его многочисленные книги, посвященные насекомым, фактически, являются учебниками по сотворению, написанными с целью воздать славу Создателю и задокументировать вывод о том, что эволюция не может объяснить и не объясняет естественный мир. Работы Жана Анри Фабра важны для прочтения каждым, кто любит природу и науку.
«Жизнь насекомых. Рассказы энтомолога»:
Государственное учебно-педагогическое издательство; Москва; 1963;
Перевод: Николай Николаевич Плавильщиков
Аннотация
Жан-Анри Фабр (1823–1915) был чем-то похож на тех, чьи обычаи, повадки и тайны он неутомимо изучал всю свою долгую жизнь, – на насекомых. Сухонький человек с острым носом и внимательным взглядом, от которого не ускользало ничего, Фабр всего в жизни добился сам: выбрал призвание по душе и заставил поверить в себя весь мир; исключительно собственными усилиями создал великолепную лабораторию по изучению насекомых; вывел науку о насекомых из пыльных залов с засушенными жуками и бабочками на прокаленные солнцем просторы, где все экспонаты ученых коллекций рыли норки, охотились, размножались и заботились о потомстве.
Упорный, настойчивый, бесконечно трудолюбивый, Фабр совершил настоящий переворот в науке, но широкая публика его узнала и полюбила благодаря вдохновенным историям о жизни бабочек, пауков, жуков, ос и других мелких обитателей нашего мира. На его рассказах о насекомых, стоящих в одном ряду с «Жизнью животных» Альфреда Брема, выросло не одно поколение любителей природы и просто увлекающихся людей.
«Насекомые. Они – истинные хозяева земли. Их – миллиард миллиардов, больше, чем звёзд в нашей галактике... Фабра должен прочесть каждый, так же как один раз в жизни надо заглянуть в микроскоп и поглядеть в телескоп на звёзды» (В.Песков).
Сокращенный перевод с французского и обработка Н.Плавильщикова.
Жан-Анри Фабр
ЖИЗНЬ НАСЕКОМЫХ
Рассказы энтомолога
ЖАН-АНРИ ФАБР
Биографический очерк
Ученик
Жан-Анри Фабр, пожалуй, единственный энтомолог, имя которого известно самой широкой публике. Он и Альфред Брем – вот два натуралиста-зоолога, о которых слышал, если не читал их книг, всякий, окончивший среднюю школу. По-разному сложилась жизнь этих двух замечательных натуралистов, разными они были по характеру и манере работать, несхожи были и животные, изучению которых они отдали свою жизнь. Брем – путешественник и охотник – интересовался зверями и птицами и совсем не знал насекомых. Фабр был равнодушен к позвоночным животным, его внимание сосредоточилось на насекомых и немножко на паукообразных. Брем путешествовал по Африке, объездил всю Европу, побывал даже в Западной Сибири. Место тридцатилетних «охот» Фабра – клочок заброшенной земли, «пустырь» в Сериньяне, небольшом местечке невдалеке от Оранжа, на юге Франции, а до того – окрестности Авиньона и того же Оранжа. Насекомые невелики, и, для того чтобы наблюдать ос или пчел, совсем не нужно ехать за тридевять земель, снаряжать караваны, забираться в непролазные дебри тропического леса. Заросли чертополоха и ежевики, прогретый солнцем пригорок, глинистый откос возле заброшенной дороги – здесь всегда найдется работа для наблюдателя, и ее хватит не на один год...
Большой черный навозный жук катит слепленный из навоза шар по пыльной дороге, пересекающей выгон. За жуком, шаркая большими деревянными башмаками, плетется мальчик. Он устал, солнце палит вовсю, тяжелые башмаки сваливаются с ног, но мальчик не сдается – шагает и шагает. Он настойчив и упрям не меньше жука.
– Зачем этот жук слепил шар? Куда он его катит?
Этот мальчик – Жан-Анри Фабр.
Он родился в 1823 году в маленькой деревушке на юге Франции. Его отец старательно ковырял свой небольшой участок каменистой земли, но урожаи были невелики. В хлеву топотали овцы и мычали коровы. Овец еще можно было прокормить на выжженных солнцем пустошах, а вот коровы... Много ли молока даст корова там, где всего месяц-другой сочна трава.
Бедно жила семья Фабра. Случалось, что зимой устраивались на житье в хлеву, вместе со скотиной. Там было теплее, чем в каменных стенах нетопленного дома.
Дом, где родился Фабр.
Топливо... С ним всегда было плоховато. Первый учитель Фабра – цирульник, звонарь и учитель – сразу сумел устроиться. Каждый школьник должен был принести ему полено, иначе школьная дверь перед ним не раскроется. В каморке учителя топилась огромная печь, здесь было тепло, и здесь дети грелись вместе с курами и поросятами, забывая о холодных ночах в овечьем хлеву.
Так было зимой. Зато летом... Опушки и лесные поляны, луговины и поросшие жесткой травой пригорки... И всюду – насекомые. Под большим камнем прячется проворная жужелица. Взятая в руки, она брызгает едкой жидкостью, и Анри уже знает из опыта, что с этим жуком нужно быть осторожным: не подносить его к самому носу. По ветке ползет гусеница-землемер, а на цветке копошится пчела, выпачканная в желтой цветочной пыльце. Все это нужно посмотреть, все это интересно и загадочно, все вызывает вопросы: «зачем?», «отчего?», «почему?»...
С сельским хозяйством отцу Фабра не везло, и он решил покинуть деревню, переселиться в город. В маленьком городишке Родэз Фабр-отец открыл «кафе». Ему было далеко до самого маленького и захудалого столичного кафе, и доход от него был грошовый. Его едва хватало, чтобы не голодать, но денег на школу не оставалось, и Анри пришлось самому зарабатывать, чтобы вносить плату за учение.
В родэзской школе Анри проучился четыре года. А потом семья перебралась в Тулузу, из нее – в Монпелье: дела отца становились все хуже и хуже, и он пытался найти «счастье», меняя города. В Монпелье Анри расстался со школой: не до учения, когда в кармане нет ни гроша. Нужно зарабатывать на жизнь, и мальчик то торгует лимонами, то мозолит руки лопатой землекопа на постройке железнодорожного полотна.
Он зарабатывает очень мало, ему едва хватает на обед – ломоть хлеба с куском козьего сыра и стаканом кислого вина. А случалось и так, что он ничего не ел среди дня: последние сантимы истрачены на покупку... книжонки стихов. Что ж, во второй половине лета это не так страшно: можно пообедать кистью винограда. Нужно лишь суметь сорвать ее с придорожной лозы и не попасться на глаза полевому сторожу.
И вот он снова в школе. В городе Авиньоне – по соседству – был объявлен конкурс на место стипендиата. Анри сдал испытания лучше всех и занял первое место. Теперь ничто не мешало ему окончить школу: о плате думать не приходилось, ученик был обеспечен стипендией, пусть и не такой уж большой.
Школьный учитель
Школа окончена, диплом в кармане. Анри – учитель. Правда, не в коллеже, а всего в начальной школе: больших прав ему диплом не дает. В маленьком городишке Карпантра́ был коллеж, а при нем – начальная школа. В ней-то и оказался учителем юноша Анри.
Здесь учились вместе и ребятишки, и взрослые парни, и некоторые из них были старше своего учителя. Одни кое-как подбирали и складывали слоги, другие учились писать, третьи... третьи были так учены, что разбирались в дробях и треугольниках. Но все они скучали в большой комнате с каменными сырыми стенами, больше похожей на погреб, чем на класс.
