Как толстой описывает масонство в романе "Война и Мир"? и получил лучший ответ
Ответ от Alexey Khoroshev[гуру]
Роман Л. Н. Толстого “Война и мир” вышел в свет в то время, когда масонские общества в России давно уже были запрещены. Но события романа переносят нас в первые десятилетия XIX века, когда масонство в России процветало. Известно, что Михаил Илларионович Кутузов был масоном, он искал в братстве возможность осмыслить и постичь мир. Его масонская история начинается с 1779 г. : в немецком городе Регенсбург он стал причастен к таинствам ордена. Позже, путешествуя по Европе, Кутузов вошел в ложи Франкфурта и Берлина, а по возвращении в Россию в 1783 г. его признали ложи Петербурга и Москвы. Михаил Илларионович пользовался большим авторитетом среди масонов различных степеней. При посвящении в седьмую степень шведского масонства Кутузову присвоили орденское имя Зеленеющий Лавр и девиз “Победами себя прославить”. Этому девизу вполне соответствовала жизнь полководца.
Более 30 лет Кутузов отдал братству, именно он остановил Наполеона, демона насилия и властолюбия в понимании вольных каменщиков, осуществив тем самым основную цель ордена – достижение мира и спокойствия. В романе Толстого Кутузов уже человек с состоявшимися убеждениями, его не мучают сомнения так, как это происходит с Пьером Безуховым, которого как раз волнуют вопросы нравственного самоусовершенствования. Носителем этих идей в романе “Война и мир” является Иосиф Алексеевич Баздеев, который произвел на Пьера сильное впечатление своей страстной проповедью. Образ Баздеева написан с реального лица – Иосифа Алексеевича Поздеева, очень популярного среди московских масонов. Это обстоятельство, по-видимому, и заставило оставить без изменения имя и отчество персонажа и внести незначительные изменения в его фамилию.
Любимые герои Л. Н. Толстого проходят сложный духовный путь в мучительных поисках истины. Увлекаются ложными идеями, заблуждаются, внутренне меняются и в конце концов приближаются к идеалу простоты.
Поступление Пьера Безухова в масонское общество приходится на тяжелый период его жизни, связанный с женитьбой на Элен Курагиной. Он мучается, понимая, что не только обманулся, но и обманул других. Считал себя виноватым, что женился не любя, - это повергает Пьера в глубокий кризис. “Что дурно? Что хорошо? Что надо любить, что надо ненавидеть? Для чего нужно жить и что такое я? Что такое жизнь, что такое смерть? Какая сила управляет всем? ” – спрашивает он себя. Эти размышления о смысле жизни характерны для положительных героев Толстого.
Приход Пьера к масонству стал важным событием, поскольку это поможет найти выход его внутренним метаниям. Он “думал, думал, думал и думал”, – сообщает автор. Но чем больше он думал, тем “темнее, запутаннее и безнадежнее представлялись ему прошедшее, будущее и, главное, настоящее”.
Во время таких размышлений, когда Пьер был погружен “в высший склад мыслей, до которых может достигнуть человек”,- в этот момент в комнату вошел незнакомый человек. Это был старый масон Баздеев, который пришел к Пьеру, чтобы обратить его. Он сразу начал разговор о масонстве, предложил ввести Пьера в “братство вольных каменщиков”, где он обретет успокоение. В проницательном взгляде масона Пьер “почувствовал надежду и успокоение”. Через неделю был назначен прием Безухова “в Петербургскую ложу Северного сияния”. Пьер был принят в ложу с соблюдением всех ритуалов. Новая жизнь вселила в Пьера новые силы, и после посвящения в масоны он был “весел и сдержан, как бы подтрунивая над всем миром, зная истину”.
Со дня приема в “братство масонов” для Пьера началась “новая жизнь – деятельности и довольства собою”. Вскоре Пьер, поддержанный братьями-масонами в своих давних намерениях, поехал по имениям “с целью весьма ясно определенной: облагодетельствовать своих двадцать тысяч душ крестьян”.
Смысл жизни Пьер находит в философии нравственного самоусовершенствования как средстве устранения зла в себе и мире.
Историки и литературоведы не раз поднимали вопрос о том, насколько достоверно изображение масонства у Толстого и о прототипах образа Безухова. На второй вопрос сам Толстой не раз отвечал, что за исключением двух персонажей (Денисова и Ахросимовой) все остальные герои романа – вымышленные, точнее собраны по мельчайшим черточкам с очень многих конкретных людей. Даже такие исторические лица как Бонапарт и Александр описаны Толстым достаточно своеобразно. Что же касается вопроса первого, то тут достоверного и точного несомненно больше. Толстой с необычайной достоверностью пользовался источниками, а их у него было множество, и все они были превосходны. В закрытых фондах главной Российской Библиотеки и сегодня скрываются такие неисчерпаемые богатства, какими не может похвастаться ни одно другое книжное собрание мира. Специальные хранилища для одних только масонских изданий и рукописей занимают многие этажи громадного здания и это известно всем. Далеко не всем, однако, удается взглянуть на них. Во времена Толстого все это было, разумеется, доступно. Поэтому и речи, и отдельные слова – взятые всегда в кавычках – также, как и дневник Пьера, списаны дословно в библиотеке, где до сих пор хранится сборник ритуалов с автографами Толстого. Бросаются в глаза, однако, и некоторые неточности. Во-первых, сказано, что сердце Пьера «не лежало к мистической стороне масонства», причем Толстой это еще и дважды повторяет. Но в этом случае Пьер не мог бы быть учеником и почитателем Баздеева (Позднеева), который был одним из самых глубоких мистиков, не признававших масонства вне православного христианского мистицизма…
Очевидна и неправдоподобность поездки «в целях масонской тайны за границу в начале XIX в. Такая поездка могла бы иметь место только в екатерининское время. Навеяна она, очевидно, поездкой Шварца или путешествием В.И. Зиновьева, но, конечно, в XIX веке ехать было незачем…
Тем не менее, все эти неточности не существенны по сравнению с тем, как точно и проникновенно великий писатель передал главный смысл и значение принадлежности к братству вольных каменщиков. И это несмотря на то, что сам Толстой относился к масонству достаточно настороженно, поскольку в то время, когда он жил и творил, российское масонство начало вырождаться, приобретая все большие черты политических организаций будущих экстремистов – большевиков и эсеров. Толстой противопоставлял масонским поучениям философские рассуждения Платона Каратаева. Это противопоставление «каратаевской правды масонскому лабиринту лжи, которую ощущал разочаровавшийся в масонстве Пьер», звучит осуждением масонству, которое хотел высказать Толстой, проецируя, видимо, вольно или невольно современное ему российское масонство на всю историю всемирного ордена.
И все же в смысле популяризации братства вольных каменщиков эпопея Толстого сделала, вероятно, не меньше, чем вся историческая литература, и сделала так, что в кругах интеллигенции любили и ценили старое русское масонство. Глубокий читатель всегда мог понять, что метания и разочарования Пьера связаны с его личной драмой, что он сам отчасти повинен в переживаемых неудачах и ударах судьбы. И не один раз, как свидетельствует автор, масонство являлось для его героя не только источником утешения, но и давало возможность подняться на большую духовную высоту. А эти страницы написаны Толстым с такой яркостью и убедительностью, что впечатление от них не меркнет несмотря на последующие колебания и сомнения. И даже семьдесят с лишним лет советской истории, когда официальная пропаганда объявляла масонство чуть ли не главным источником мирового зла, люди продолжали читать «Войну и мир» и многие стали верить, как Пьер, после разговора с Баздеевым «в возможность братства людей, соединенных с целью поддержать друг друга на пути добродетели».
По материалам книги Ю. Воробьевского и Е. Соболевой «Пятый ангел вострубил». Масонство в современной России. М: 2002.-500 с.
В смысле популяризации братства вольных каменщиков эпопея Л. Толстого «Война и мир» сделала, вероятно, не меньше, чем вся историческая литература, и сделала так, что в кругах интеллигенции любили и ценили старое русское масонство. Читатель всегда мог понять, что метания и разочарования Пьера связаны с его личной драмой, что он сам отчасти повинен в переживаемых неудачах и ударах судьбы. И не один раз, как свидетельствует автор, масонство являлось для его героя не только источником утешения, но и давало возможность подняться на большую духовную высоту. А эти страницы написаны Толстым с такой яркостью и убедительностью, что впечатление от них не меркнет, несмотря на последующие колебания и сомнения.
Лев Толстой - культовый персонаж российской интеллигенции.
Лет в 12 одного из авторов повезли в Ямную Поляну, поклониться могиле великого писателя. Могила эта, холмик без креста, произвела гнетущее впечатление. Конечно, не знала тогда пионерка, что сам Толстой завещал похоронить себя без «так называемого богослужения, а зарыть тело так, чтобы оно не воняло». Так и зарыли. Как собаку. И, словно над самоубийцей, не поставили креста.
Что ж, духовным самоубийцей он и был. Могила стала, конечно, местом поклонения. Обнаружила все признаки религиозного памятника. Вскоре после смерти графа, 28 августа 1911 года, приехал сюда его верный ученик Бирюков с товарищами. Возложили цветы. Десятилетний сын Бирюкова нагнулся, чтобы поправить их, и вдруг громко вскрикнул. Отец с ужасом увидел, что правая рука ребенка обвита гадюкой, укусившей мальчика... Гадюки в здешних местах не замечены, установило расследование, и появление серой змеи в три четверти аршина длиной является загадкой. Тогда же была обнаружена змеиная нора в могиле писателя.
Пресмыкающаяся «мудрость» этого грешника еще долго будет жалить и из гроба. Нет, недаром Ленин почти ласково называл Толстого зеркалом русской революции. Вообще между этими двумя персонажами существует любопытная связь, сотканная из целой серии совпадений (?). В «Анне Карениной» прообраз революционных бесов, «новый человек», склонный к самоубийству интеллигент, находящий «якорь спасения» в революции, носит фамилию Левин. Таков был один из первых псевдонимов Ленина. Слишком откровенный, указывающий на Левитские корни(как и фамилия К, Маркса - Леви). В ранней же редакции романа этот Левин назвал Николаем Лениным. Таков, как известно, следующий псевдоним «вождя мирового пролетариата» и будущего «кадавра».
В школьных и институтских программах всегда умалчивалось, что Толстой был не просто литератором. Он ведь замахивался на создание собственной религии. Якобы христианской, но без Христа. Чего стоит собранный им том различных «поучений» - из всех религиозных традиций и из всевозможных философов. В этих вполне экуменичных «четьях минеях» предписывается, какую «мудрость» надо читать в тот или иной день года. А вот запись в дневнике писателя от 20 апреля 1889 года: «Созревает в мире новое миросозерцание и движение, и как будто от меня требуется участие - провозглашение его. Точно я для этого нарочно сделан тем, что я есмь с моей репутацией,- сделан колоколом».
Поистине мессианские амбиции! Их развивал в Толстом некий голос. Вот запись от 25 мая того же года: «Ночью слышал голос, требующий обличения заблуждений мира. Нынешней ночью голос говорил мне, что настало время обличить зло мира... Нельзя медлить и откладывать. Нечего бояться, нечего обдумывать, как и что сказать».
Богохульник скакал по яснополянским окресностям на гнедом жеребце, которого назвал Бесом. А невидимый бес сидел за спиной графа. Как на древней печати рыцарей-храмовников - два всадника на одном коне. Что ж, древний предок писателя и принадлежал к тамплиерскому роду. Шарахнувшись от костра инквизиции, он в ХIV веке прибыл на Русь. И страшный крик Жака де Моле, его вопль из пламени: «Отмщение, Адонаи, отмщение!»,- через столетия зазвучал в душе тамплиерского потомка.
К началу ХХ века получил Лев Николаевич и специфическую интеллектуальную подготовку. Она началась с его желания изучить еврейский язык. Учителем стал московский раввин Соломон Моисеевич Минор (настоящая фамилия Залкинд).
Толстой, основателем рода которого считается рыцарь-храмовник граф Анри де Монс, архитипически точно воспроизвел тамплиерское обращение за «мудростью» к иудаизму. Через некоторое время занятий Минор констатировал: «Он)Толстой) знает также и Талмуд. В своем бурном стремлении к истине, он почти за каждым уроком расспрашивал меня о моральных воззрениях Талмуда, о толковании талмудистами библейских легенд и, кроме того, еще черпал свои сведения из написанной на русском языке книги «Мировоззрение талмудистов».
Подсказки учителей слышны во многих текстах Толстого. Например, о том, что истинно живет отнюдь не христианство, а «социализм коммунизм, политико-экономические теории, утилитаризм». Дух талмудического христоненавистничества, приземленного практицизма, замаскированного под коммунизм иудейского мессианства так и веет над этими словами.
О бесах будущей революции, убийцах Александра II, Толстой отзывается так: «лучшие, высоконравственные, самоотверженные, добрые люди, каковы были Перовская, Осинский, Лизогуб и многие другие». О масонстве: «Я весьма уважаю эту организацию и полагаю, что франк-масонство сделало много доброго для человечества». А вот о «гонимом народе»: Из письма В. С. Соловьеву, составившему в 1890 году «Декларацию против антисемитизма»: - «Я вперед знаю, что если Вы, Владимир Сергеевич, выразите то, что думаете об этом предмете, то Вы выразите и мои мысли и чувства, потому что основа нашего отвращения от мер угнетения еврейской национальности одна и та же: сознание братской связи со всеми народами и тем более с евреями, среди которых родился Христос и которые так много страдали и продолжают страдать от языческого невежества так называемых христиан».
И еще цитаты:
- «То, что я отвергаю непонятную троицу и... кощунственную теорию о боге, родившемся от девы, искупляющем род человеческий, то это совершенно справедливо.» - «Посмотрите на деятельность духовенства в народе, и вы увидите, что проповедуется и усиленно внедряется одно идолопоклонство: поднятия икон, водосвятия, ношения по домам чудотворных икон, прославление мощей, ношение крестов и т.п.».
- «В елеосвящении, так же, как и в миропомазании, вижу прием грубого колдовства, как и в почитании икон и мощей, как и во всех тех обрядах, молитвах, заклинаниях».
Все это он и считал «злом мира». Рукой слышавшего «голоса» Толстого видил, видно, тот же персонаж, что в свое время и рукой обер-прокурора Синода Мелиссино, а позже - Ленина. Страшные слова о Боге писал граф. Но каковы были интонации! Каково раздражение, с которым это все говорилось! Каковы были глаза! В воспоминаниях современников перед нами предстает поистине нечеловеческая злоба.
Талмудическое мудрование - главное в отношении Льва Николаевича к священным текстам.»Метолика создания ереси прекрасно показана в его статье «Как читать Евангелие». Он советует взять в руки сине-красный карандаш и синим вычеркивать места, с которыми ты не согласен, а красным подчеркивать те, что по душе. По составленному таким образом личному Евангелию и надлежит жить.
Сам Толстой обкорнал начало и конец Благовестия (Воплощение и Воскресение). И в середине Христос был понужден на каждое свое слово смиренно просить разрешения яснополянского учителя всего человечества. Всего - включая Иисуса, которого по сути Толстой берет себе в ученики. Чудеса Лев Николаевич Иисусу вообще запретил творить.
Почему их всех - от Толстого до Мелиссино - так бесит сам факт чуда Божиего? Потому что сами не причастны ему? Потому что оно не подвластно гордой человеческой воле? Странно, что Толстой, утверждавший общечеловеческую солидарность в вопросах этики, твердивший, что замкнутый в своем индивидуализме человек - ущербен, настойчиво писавший, что надо соглашаться с лучшими нравственными мыслями, высказанными учителями всего человечества и всех народов, не распространял эту солидарность и на область веры. Довериться религиозному опыту людей - даже тех людей, которых он включил в число учителей своих, - он не смог.
Однажды приехал Толстой в Оптину пустынь, но, по гордости своей, так и не перешагнул порог кельи старца. После смерти богохульника раввин Я. И. Мазэ сказал: «мы будем молиться о Толстом, как о еврейском праведнике». Кагал не забыл слов графа: - «Еврей - это святое существо, которое добыло с неба вечный огонь и просветило им землю и живущих на ней. Он- родник и источник, из которого все остальные народа почерпнули свои религии и веры....
Еврей - первооткрыватель свободы. Даже в те первобытные времена, когда народ делился на два класса, на господ и рабов, Моисеево учение запрещало держать человека в рабстве больше шести лет.
Еврей - символ гражданской и религиозной терпимости. В деле веротерпимости еврейская религия далека не только от того, чтобы вербовать приверженцев, а, напротив, талмуд предписывает, что если нееврей хочет перейти в еврейскую веру, то должно разъяснить ему, как тяжело быть евреем, и что праведники других народов тоже унаследуют царство небесное... Еврей вечен. Он - олицетворение вечности». О, скоро, совсем скоро «вечный еврей» покажет России и свою святость, и свою культуру, и свою религиозную терпимость...
Представление о масонстве многие из нас получили по исторической и художественной литературе. Но соответствует ли оно действительности? Существует множество мифов, которые на самом деле не имеют ничего общего с реальностью и только искажают впечатление об этом достаточно древнем учении.
Миф первый. Масонство – это секта
Имеет очень мало общего с сектами. Это, скорее, эзотерическое общество, члены которого занимаются духовным поиском. Вне масонской ложи жизнь ее членов никем не контролируется, человек может заниматься чем угодно, например, ходить в церковь.
Миф второй. Известно, что к масонству принадлежали многие выдающиеся люди, например, Петр I и Пушкин
Этого мы точно никогда не узнаем. Списки масонов хранятся внутри лож и не предаются огласке. Поэтому мы можем только предполагать, что тот или иной человек был или является масоном… Кстати, самим членам лож запрещено говорить о своих соратниках.
Миф третий. Нами правят масоны
Слухи о «масонском заговоре» - полная чушь. Масонство не является политической силой и никак не может влиять на жизнь государства. Также нет данных о том, что какие-либо представители властных структур состоят в масонских ложах. Более того, на собраниях масонских лож запрещены разговоры о политике.
Миф четвертый. В масоны принимают только «избранных» - представителей элиты и богемных кругов. Например, бизнесменов, юристов, ученых, писателей, художников
Девиз масонства: «Свобода, равенство, братство». Поэтому стать масоном теоретически может каждый, независимо от своей социальной или профессиональной принадлежности. Другое дело - надо быть готовым к тому, что придется платить взносы, как и в каждом обществе, и они здесь не символические… Да и для того, чтобы принять духовное посвящение, нужно иметь определенный уровень развития. Поэтому, как правило, все же чаще в масонство приходят люди из определенных социальных кругов и с соответствующим уровнем материального достатка.
Миф пятый. Членство в масонских ложах может способствовать карьерной или финансовой выгоде
Ничего подобного не происходит. Масонская организация является тайным орденом, куда люди приходят ради духовных интересов, а не публичной структурой. Поэтому членство в ней не дает права на какой-либо социальный статус. Более того, членам ордена вообще не рекомендуется рассказывать о своей принадлежности к масонству. Таким образом, никаких приоритетов это не дает.
Каждому, кто сюда приходит, . Если выясняется, что человек пришел ради каких-либо социальных или материальных благ, его сразу отсеивают.
Правда, одним из основных видов деятельности ордена является благотворительность. Обязательный элемент ритуальной традиции – так называемая «Кружка Вдовы». Это мешок, с которым обходят всех членов ложи, и каждый имеет право положить туда свое пожертвование. Потом эти пожертвования идут на благотворительные цели. Могут члены ордена также оказывать помощь своим братьям, попавшим в бедственную ситуацию.
Миф шестой. Масоны выделяют «особо достойных» и предлагают им вступить в орден
На самом деле прямая агитация здесь запрещена. Член ордена может намекнуть, что у него есть знакомство в этих кругах, можно порекомендовать кандидата. Не более…
Миф седьмой. При вступлении в орден кандидаты проходят через сложные ритуалы
О вступительных ритуалах масонства мы в основном знаем по роману Толстого «Война и мир», где описывается сцена принятия в масоны Пьера Безухова. В наше время тоже практически остались неизменными: опрос под повязкой, испытания стихиями… Но все они носят символический характер.
Миф восьмой. Женщин в масоны не принимают, по крайней мере, в России
Сейчас в России появились смешанные ложи, куда принимают и женщин. Хотя традиционно в масонские организации отбирали только мужчин.
Дело в том, что в масонских ритуалах очень много так называемых охранных элементов. Например, многие из них связаны с оружием. В ложу входят под сводами мечей. Первое, что видит инициируемый, когда с него снимают повязку, это полукруг людей с мечами в руках, направленными ему в грудь. Этот ритуальный полукруг символизирует лучи солнца… Чтобы правильно владеть холодным оружием, надо быть человеком очень подготовленным. Думается, именно поэтому долгое время в орден не допускали женщин.
Миф девятый. Масоны узнают друг друга по особым знакам
Как ни странно, это правда. Масоны могут узнать друг друга по особому рукопожатию. Есть также определенное слово, которое используется членами ложи. Но это достаточно архаичная традиция.
Миф десятый. Масонам запрещено рассказывать о деятельности ордена
Это тоже правда. Иначе существование ордена вообще не будет иметь никакого смысла. Масонская организация с самого начала была закрытой, а это подразумевает, что полученные ее членами духовные знания не открываются непосвященным. Ведь чтобы их воспринять, человек должен обладать определенным уровнем духовного развития и подготовки.
По материалам книги Ю. Воробьевского и Е. Соболевой «Пятый ангел вострубил». Масонство в современной России. М: 2002.-500 с.
В смысле популяризации братства вольных каменщиков эпопея Л. Толстого «Война и мир» сделала, вероятно, не меньше, чем вся историческая литература, и сделала так, что в кругах интеллигенции любили и ценили старое русское масонство. Читатель всегда мог понять, что метания и разочарования Пьера связаны с его личной драмой, что он сам отчасти повинен в переживаемых неудачах и ударах судьбы. И не один раз, как свидетельствует автор, масонство являлось для его героя не только источником утешения, но и давало возможность подняться на большую духовную высоту. А эти страницы написаны Толстым с такой яркостью и убедительностью, что впечатление от них не меркнет, несмотря на последующие колебания и сомнения.
Лев Толстой — культовый персонаж российской интеллигенции.
Лет в 12 одного из авторов повезли в Ямную Поляну, поклониться могиле великого писателя. Могила эта, холмик без креста, произвела гнетущее впечатление. Конечно, не знала тогда пионерка, что сам Толстой завещал похоронить себя без «так называемого богослужения, а зарыть тело так, чтобы оно не воняло». Так и зарыли. Как собаку. И, словно над самоубийцей, не поставили креста.
Что ж, духовным самоубийцей он и был. Могила стала, конечно, местом поклонения. Обнаружила все признаки религиозного памятника. Вскоре после смерти графа, 28 августа 1911 года, приехал сюда его верный ученик Бирюков с товарищами. Возложили цветы. Десятилетний сын Бирюкова нагнулся, чтобы поправить их, и вдруг громко вскрикнул. Отец с ужасом увидел, что правая рука ребенка обвита гадюкой, укусившей мальчика... Гадюки в здешних местах не замечены, установило расследование, и появление серой змеи в три четверти аршина длиной является загадкой. Тогда же была обнаружена змеиная нора в могиле писателя.
Пресмыкающаяся «мудрость» этого грешника еще долго будет жалить и из гроба. Нет, недаром Ленин почти ласково называл Толстого зеркалом русской революции. Вообще между этими двумя персонажами существует любопытная связь, сотканная из целой серии совпадений (?). В «Анне Карениной» прообраз революционных бесов, «новый человек», склонный к самоубийству интеллигент, находящий «якорь спасения» в революции, носит фамилию Левин. Таков был один из первых псевдонимов Ленина. Слишком откровенный, указывающий на Левитские корни(как и фамилия К, Маркса — Леви). В ранней же редакции романа этот Левин назвал Николаем Лениным. Таков, как известно, следующий псевдоним «вождя мирового пролетариата» и будущего «кадавра».
В школьных и институтских программах всегда умалчивалось, что Толстой был не просто литератором. Он ведь замахивался на создание собственной религии. Якобы христианской, но без Христа. Чего стоит собранный им том различных «поучений» — из всех религиозных традиций и из всевозможных философов. В этих вполне экуменичных «четьях минеях» предписывается, какую «мудрость» надо читать в тот или иной день года. А вот запись в дневнике писателя от 20 апреля 1889 года: «Созревает в мире новое миросозерцание и движение, и как будто от меня требуется участие — провозглашение его. Точно я для этого нарочно сделан тем, что я есмь с моей репутацией,- сделан колоколом».
Поистине мессианские амбиции! Их развивал в Толстом некий голос. Вот запись от 25 мая того же года: «Ночью слышал голос, требующий обличения заблуждений мира. Нынешней ночью голос говорил мне, что настало время обличить зло мира... Нельзя медлить и откладывать. Нечего бояться, нечего обдумывать, как и что сказать».
Богохульник скакал по яснополянским окресностям на гнедом жеребце, которого назвал Бесом. А невидимый бес сидел за спиной графа. Как на древней печати рыцарей-храмовников — два всадника на одном коне. Что ж, древний предок писателя и принадлежал к тамплиерскому роду. Шарахнувшись от костра инквизиции, он в ХIV веке прибыл на Русь. И страшный крик Жака де Моле, его вопль из пламени: «Отмщение, Адонаи, отмщение!»,- через столетия зазвучал в душе тамплиерского потомка.
К началу ХХ века получил Лев Николаевич и специфическую интеллектуальную подготовку. Она началась с его желания изучить еврейский язык. Учителем стал московский раввин Соломон Моисеевич Минор (настоящая фамилия Залкинд).
Толстой, основателем рода которого считается рыцарь-храмовник граф Анри де Монс, архитипически точно воспроизвел тамплиерское обращение за «мудростью» к иудаизму. Через некоторое время занятий Минор констатировал: «Он)Толстой) знает также и Талмуд. В своем бурном стремлении к истине, он почти за каждым уроком расспрашивал меня о моральных воззрениях Талмуда, о толковании талмудистами библейских легенд и, кроме того, еще черпал свои сведения из написанной на русском языке книги «Мировоззрение талмудистов».
Подсказки учителей слышны во многих текстах Толстого. Например, о том, что истинно живет отнюдь не христианство, а «социализм коммунизм, политико-экономические теории, утилитаризм». Дух талмудического христоненавистничества, приземленного практицизма, замаскированного под коммунизм иудейского мессианства так и веет над этими словами.
О бесах будущей революции, убийцах Александра II, Толстой отзывается так: «лучшие, высоконравственные, самоотверженные, добрые люди, каковы были Перовская, Осинский, Лизогуб и многие другие». О масонстве: «Я весьма уважаю эту организацию и полагаю, что франк-масонство сделало много доброго для человечества». А вот о «гонимом народе»: Из письма В. С. Соловьеву, составившему в 1890 году «Декларацию против антисемитизма»: — «Я вперед знаю, что если Вы, Владимир Сергеевич, выразите то, что думаете об этом предмете, то Вы выразите и мои мысли и чувства, потому что основа нашего отвращения от мер угнетения еврейской национальности одна и та же: сознание братской связи со всеми народами и тем более с евреями, среди которых родился Христос и которые так много страдали и продолжают страдать от языческого невежества так называемых христиан».
И еще цитаты:
— «То, что я отвергаю непонятную троицу и... кощунственную теорию о боге, родившемся от девы, искупляющем род человеческий, то это совершенно справедливо.» — «Посмотрите на деятельность духовенства в народе, и вы увидите, что проповедуется и усиленно внедряется одно идолопоклонство: поднятия икон, водосвятия, ношения по домам чудотворных икон, прославление мощей, ношение крестов и т.п.».
— «В елеосвящении, так же, как и в миропомазании, вижу прием грубого колдовства, как и в почитании икон и мощей, как и во всех тех обрядах, молитвах, заклинаниях».
Все это он и считал «злом мира». Рукой слышавшего «голоса» Толстого видил, видно, тот же персонаж, что в свое время и рукой обер-прокурора Синода Мелиссино, а позже — Ленина. Страшные слова о Боге писал граф. Но каковы были интонации! Каково раздражение, с которым это все говорилось! Каковы были глаза! В воспоминаниях современников перед нами предстает поистине нечеловеческая злоба.
Талмудическое мудрование — главное в отношении Льва Николаевича к священным текстам.»Метолика создания ереси прекрасно показана в его статье «Как читать Евангелие». Он советует взять в руки сине-красный карандаш и синим вычеркивать места, с которыми ты не согласен, а красным подчеркивать те, что по душе. По составленному таким образом личному Евангелию и надлежит жить.
Сам Толстой обкорнал начало и конец Благовестия (Воплощение и Воскресение). И в середине Христос был понужден на каждое свое слово смиренно просить разрешения яснополянского учителя всего человечества. Всего — включая Иисуса, которого по сути Толстой берет себе в ученики. Чудеса Лев Николаевич Иисусу вообще запретил творить.
Почему их всех — от Толстого до Мелиссино — так бесит сам факт чуда Божиего? Потому что сами не причастны ему? Потому что оно не подвластно гордой человеческой воле? Странно, что Толстой, утверждавший общечеловеческую солидарность в вопросах этики, твердивший, что замкнутый в своем индивидуализме человек — ущербен, настойчиво писавший, что надо соглашаться с лучшими нравственными мыслями, высказанными учителями всего человечества и всех народов, не распространял эту солидарность и на область веры. Довериться религиозному опыту людей — даже тех людей, которых он включил в число учителей своих, — он не смог.
Однажды приехал Толстой в Оптину пустынь, но, по гордости своей, так и не перешагнул порог кельи старца. После смерти богохульника раввин Я. И. Мазэ сказал: «мы будем молиться о Толстом, как о еврейском праведнике». Кагал не забыл слов графа: — «Еврей — это святое существо, которое добыло с неба вечный огонь и просветило им землю и живущих на ней. Он- родник и источник, из которого все остальные народа почерпнули свои религии и веры....
Еврей — первооткрыватель свободы. Даже в те первобытные времена, когда народ делился на два класса, на господ и рабов, Моисеево учение запрещало держать человека в рабстве больше шести лет.
Еврей — символ гражданской и религиозной терпимости. В деле веротерпимости еврейская религия далека не только от того, чтобы вербовать приверженцев, а, напротив, талмуд предписывает, что если нееврей хочет перейти в еврейскую веру, то должно разъяснить ему, как тяжело быть евреем, и что праведники других народов тоже унаследуют царство небесное... Еврей вечен. Он — олицетворение вечности». О, скоро, совсем скоро «вечный еврей» покажет России и свою святость, и свою культуру, и свою религиозную терпимость...
