Дата: 2013-10-30
Здравствуйте читатели сайта .
В этой статье поговорим о лицемерии. Здесь я Вам дам полный ответ на вопрос, кто такой лицемер, что такое лицемерие и как ее распознать. В предыдущей статье я писал о том, . Лесть и лицемерие – две совершенно разные, но чем-то похожие вещи. Лицемерие куда хуже, чем лесть. В предыдущей статье мы также выяснили, что лесть бывает доброй, и ее можно использовать по необходимости. А лицемерие это плохо или хорошо? Выясним ниже.
И снова я хочу, чтобы вначале Вы самостоятельно ответили себе на этот вопрос. Можете привести конкретные примеры, с примерами всегда проще понять. Лицемерие – это притворство, несоответствие слов и поступков человека истинным его чувствам, убеждениям и . Лицемерие – это двуликость. Лицемерие, это когда человек говорит одно, а думает совсем по-другому, поступает по-другому.
Другими словами можно сказать, что лицемерие – это скрывание правды. А вот кто такие лицемеры? Лицемеры – это актеры, которые фальшиво переживают то или иное чувство. В действительности они чувствуют одно, а на деле фальшиво демонстрируют совсем другие чувства. Лицемеры словно одевают маски. Самая первая картинка вверху слева идеально демонстрирует это.
Теперь, когда мы знаем, что такое лицемерие, возникает другой вопрос. Лицемерие это хорошо или плохо? Я не думаю, что лицемерие, как и лесть, является чем-то плохим. Ведь и то и другое нужно для того, чтобы иногда утаить горькую правду, заменив её сладкой ложью. Ведь часто поневоле у нас складываются определенные впечатления о человеке, и иногда совсем не хорошие. Например, многие не любят своих начальников, потому что они высокомерно ведут себя с подчиненными. В большинстве случаев человек старается не вступать в контакт с теми людьми, которые ему не нравятся. Но от начальника трудно изолироваться. Если только работу сменить.
Так и приходится с ним контактировать. И лесть с лицемерием в таких случаях бывают необходимыми инструментами для поддержания хороших отношений с начальством. Нередко это помогало продвинуться по карьерной лестнице. Отсюда вывод: лицемерие не является чем-то плохим . Иногда прибегать к лицемерию просто необходимо для . Но лицемерию тоже надо учиться. Ведь лицемерие – это не искренность. А многие люди не умеют врать, так как мимические сигналы лица, жесты и взгляд дают об этом знать.
В основном лицемеров не любят. Почти никто не любит неискренних людей, ведь и так понятно, что им просто что-то надо от Вас и всё. Использовать Вас и всё. Если Вы оказались в кругу лицемеров, то самое простое – понять их, зачем они так поступают. Все их лживые комплименты Вы можете пропускать мимо ушей. Если я замечаю, что мне начинают льстить, то есть говорить приятные вещи, я останавливаю человека и спрашиваю его: «Что Вам надо?»
. Такой вопрос сбивает с толку, зато лицемер…, то есть человек сразу переходит к делу.
Лицемерие, как и лесть, распознать очень просто. Когда человек говорит не искренно, его улыбка словно натянутая, как у клоуна. Глаза какие-то странные и все лицо в напряжении. Человек краснеет, запинается, тембр голоса не естественный, думает, чтобы ему ещё бы такого наговорить. Слова, которые исходят от сердца – звучат совсем иначе, чем когда из головы.
Сами вспомните те моменты, когда Вы искренно кем-то восхищались. Как это было? Это было на эмоциях, на чувствах, которые переполняли Вас. Голос менялся, хотелось прыгать и много говорить. У лицемера всё это отсутствует. Видно, что ему самому не хочется говорить о том, о чем он говорит.
Интуиция хорошо помогает распознать лицемерие. Многие вещи человек чувствует интуитивно, причем он сам этого не осознает. Если искренний человек вкладывает в свои слова энергию, то эта энергия передается объекту, на которого направлены эти слова. Объект, тобишь человек, чувствует эту энергию. Интуиция сразу же ему говорит, что это правда. Лицемер не вкладывает энергию в свои слова, так как её попросту нет. И объект, тобишь человек, сразу же это понимает.
Когда Вам лицемерят, Вы об этом не просто знаете, но и чувствуете это. Лишь не многие умеют грамотно лицемерить. А всего-то нужно вложить энергию и искренность в слова. И что самое интересное, делается это совсем легко. Достаточно представить другого человека, которым искренне восхищаетесь, и говорить все приятности ему.
В драматическом театре Нижнего Тагила сегодня премьера нового спектакля «Тартюф» по пьесе Жана-Батиста Мольера. Спектакль повествует о том, до чего может довести религиозный фанатизм и доверие к проходимцам, прикрывающимся церковью. Её главный герой – ловкий мошенник Тартюф, выдающий себя за проповедника.
Перед большим событием прошёл предпоказ спектакля – для самых близких друзей. Для режиссера из Казани Рената Фазлеева предпоказ – хорошая возможность посмотреть на реакцию зрителя, чтобы успеть внести коррективы перед премьерой. Да и просто понять, «случился ли спектакль». Как говорит сам режиссер, «реализовал практически всё, что хотел, сейчас хочу видеть удовлетворение самих артистов от спектакля!»
Тагильская интерпретация пьесы Мольера вполне классическая, разве что добавлены музыкальные вставки от композитора Вадима Шосмана. Хореографические номера поставил тагильский балетмейстер Анатолий Дурницын.
Несмотря на то, что предпоказ только для своих, в зале театра нет свободных мест. А пока зрители замерли в ожидании, за кулисами кипит жизнь – актеры готовятся к сдаче.
Итак, три звонка, занавес, поехали…!
Спектакль смотрится легко, во многом благодаря прекрасно отыгранной комедийной составляющей. Светлана Кравченко, отлично вошедшая в образ саркастичной и болтливой служанки Дорины, то и дело заставляла зал взрываться от смеха.
В первом акте также очень порадовал своей игрой Дмитрий Самсонов исполнивший роль хозяина дома — Оргона, его истеричная страсть к Тартюфу очень убедительна.
Дмитрий Кибаров – новое приобретение театра, блестяще сыграл вспыльчивого юношу Дамиса, кстати, это первая большая роль молодого артиста на тагильской сцене.
Зрители оживились, когда на сцене появился Юрий Сысоев, в образе главного антагониста – Тартюфа. Его образ лживого праведника получился очень реалистичным.
Второй акт дал возможность раскрыться и блеснуть персонажу Татьяны Исаевой, ее Эльмира отлично выводит на чистую воду коварного обманщика Тартюфа.
Впечатляют костюмы актёров — на их изготовление ушло немало времени и сил: «250 метров ткани, 333 пуговицы, 600 метров тесьмы, 600 метров ленты, 500 метров кружев», — написано в группе театра в социальных сетях.
Любую нацию, любую страну можно сплотить двумя проверенными способами: общенациональным триумфом или трагедией. К сожалению, 2015 год отчего-то подумал, что в эпоху его правления пролилось мало человеческой крови, и потому, наверное, решил под конец разойтись не на шутку. А люди ведь не могут остаться в стороне, и потому рождаются волны нелепого сочувствия, обличающие всю человеческую убогость. Чувство причастности требует крови, как древние ацтекские боги, человек готов на любые глупости, лишь бы показать свою осведомлённость.
Сейчас во всех социальных сетях все люди пишут соболезнования и ставят под специальной фотографией надпись “prayforparis”, что они хотят этим показать? Их скорбь? Их сожаление? Президент Сирии Башар Асад совершенно правильно подметил, что на протяжении пяти лет это все происходит в Сирии, Ливии, Афганистане и Ираке. Каждый божий день там погибают сотни людей. Их взрывают, казнят и издеваются над ними… Неужто жизнь французов намного дороже жизни сирийцев, ливийцев, иракцев или афганцев? Да нет, просто нам ближе «цивилизованная, Европа», нежели «варварский Восток». Многие отвечают, что там война, мол, народ сам себя до этого довёл. Прошу дичайшего пардона, но Франция себя подводила к этому аж с 1968-го года, а последний гвоздь в крышку гроба они вбили, продолжая запускать к себе толпы беженцев, не забывая при этом бомбить позиции ИГИЛовцев. Причём у приезжающих мусульман никто не спрашивал, желают ли они интегрироваться в мультикультурализм, питать уважения к геям с Монмартра или католикам из Нотр-Дам де Пари. Мультикультурализм был такой же агрессивной идеологией, как расизм, но вместо того, чтобы принуждать пришельца к покорности аборигену, он выставлял и выставляет ещё более абсурдное требование: «Пользуйся полной свободой, но только так, чтобы уважалась свобода другого, даже если она противоречит твоему образу жизни, не мешай другому находиться рядом и творить что хочется». Никто не задумался о том, что свобода – это не только братание и доброта, но и возможность осуществлять самые безжалостные нормы шариата.
Флаги, слезы, причитания… Безусловно, если в твоей душе родилось искреннее чувство сострадания, то это совсем другое дело. Но ведь большинство пишет для галочки. Поэтому как-то больше веришь людям, принёсшим цветы к посольству. Они хотя бы встали, купили эти самые цветы и пришли, а не настрочили показную глупость с нелепым хэштегом. Встречались люди, которые корчили свои гримасы, будто бы плача, приписывая, как им больно на душе. Даже если бы они действительно плакали, то это была бы показуха. Но их лица напоминали гримасу беременной обезьяны, так что сомнений не оставалось.
Одно дело – соболезнование от стран, государств, поддержка на большом уровне. Когда знаменитую статую Иисуса в Рио-де-Жанейро подсветили французским триколором – это здорово. Всё-таки это главная достопримечательность страны, её символ. Когда фанаты английской сборной предложили спеть «марсельезу» вместе с французскими фанатами – это очень круто. Раз уж непримиримые, на дух друг друга не переносящие англичане и французы готовы слиться в унисон на таком священном для обеих стран действии, как футбол, то, наверное, истинное мировое единение возможно. Только жаль, что после трагедии всё закончится. Эти жесты выражают мировое единение, но не бездумные посты с хэштегом. Когда глава государства не выражает соболезнования, это странно. Когда его не выражает человек, которому на всё это плевать, это нормально, никто не обидится. Политика скроена из лицемерия, иначе быть не может, но у тебя есть выбор.
Но уж лучше выражать соболезнование, чем язвить по этому поводу. Когда Гарик Харламов и ему подобные пишут посты на тему: «Ну что, « » сделает карикатуру», – это говорит лишь о тупорылости человека. Кто дал право ублюдкам шутить по поводу смерти? Уверены, большинство погибших не смеялось над это карикатурой. Им вообще было плевать.
Кстати, карикатуру они сделали — приведения в беретах и с багетами. И подпись «Французы возвращаются к нормальной жизни». Только это не стёб, а злая ирония над событиями, но не погибшими.
Но гораздо кощунственнее всей вышеописанной ерунды делать пиар на костях. Когда разбился злополучный «Боинг», ещё один человек с камеди клабом головного мозга Павел Воля должен был выступать в Воронеже. Выйдя на сцену, он сказал: «Ребята, я не знаю, как вы, но у меня сегодня рука не поднимается шутить, я сегодня этого не смогу, ведь это очень большая трагедия». И после этих слов он сорвал кучу оваций, аплодисментов, минуту молчания и всеобщею народную любовь. Опустим ситуацию, что люди заплатили деньги, и всё такое, гораздо обиднее, что трагедии превратились в инфоповоды, в пищу для лицемеров и остальных ужасных людей. Если уж на то пошло, то вы должны плакать о каждом невинно убиенном кенийце, о каждой невинной жертве политического цирка в Донбассе, о каждом разбившемся самолёте (не только нашем), о тех 6 людях, которые погибли при очередном взрыве газа в жилом доме. Они ведь тоже невинные жертвы, только погибли не в той стране и не в тех условиях, чтобы вызвать массовую скорбь. Вот несчастная десятимесячная малютка Дарина Громова погибла в тех условиях. Очень мерзко и тошнотворно писать такие вещи, но в честь разбившегося в автокатастрофе малыша не делают майки с принтом «Самый главный пассажир». Если уж говорить о форменном ублюдстве, то вот его явный пример. Даже человеку, предпочитающему исключительный чёрный юмор, становится понятно, что те незримые нормы морали в конкретном примере стёрты в пух и прах. Такие поступки гораздо гнуснее, чем карикатуры «Шарли».
В то время, когда Воля учил воронежцев морали, политики начали с пеной у рта порицать молодёжь, которая пошла отмечать Хэллоуин, зная о трагедии. Но дело в том, что лицемерием погибшим не помочь, а от того, что ты останешься дома, никому лучше не будет. Настроение твоё ухудшится, а сам ты проведёшь бесцельные часы, взывая себя к вселенскому состраданию. Только это сострадание должно быть искренним и прививаться воспитанием с младых ногтей. Жизнь состоит из горестных событий, и постоянно ходить с суровой миной в чёрных одеяниях, запрещая себе смеяться из уважения к погибшим, равносильно суициду. И так удавиться хочется, а тут ещё натужно скорбеть. Да и как это возможно в стране, которая начинает истерично вопить, когда в день траура не показывают запланированный КВН? Ещё одна проверка для «плачущих и сочувствующих».
Прежде чем напялить на себя майку с принтом «Самый главный пассажир», написать пост, пойми, что единственное, о чём мечтают родственники погибших, – поскорее забыть этот кошмар, а не натыкаться на аватары с горящими свечами и скорбными постами, особенно когда, помимо этих соболезнований, десятка два поста с шутками про и прочее.
То, что мы увидели во Франции, не останется рядовым случаем. Надо признать это. Но важно также помнить, что цель любого траура – не только единение народа и призывы к морали, но и урок, предостережение всем нам. Нужно не только ходить в трёхцветных ленточках, но и мысленно приготовиться к борьбе с неуловимым врагом. Поэтому сейчас нужно объединиться не путём лайков, тут необходимо кое-что посерьёзнее.
«Трилогия о лицемерии». Анализ комедии Мольера «Тартюф».
Образцом "высокой комедии" может служить "Тартюф". Борьба за постановку " Тартюфа" шла с 1664 по 1669 год; в расчете на разрешение комедии Мольер трижды ее переделывал, но смягчить своих противников не смог. Противниками "Тартюфа" были могущественные люди - члены Общества Святых Даров, своего рода мирского отделения при ордене иезуитов, которое исполняло функции негласной полиции нравов, насаждало церковную мораль и дух аскетизма, лицемерно провозглашая, что борется с еретиками, врагами церкви и монархии. Доносы тайных агентов этого общества причиняли много зла, так что современники прозвали его "заговором святош". Но иезуиты в этот период безраздельно господствовали в религиозной жизни Франции, из их числа назначались духовники королевской семьи, и королева-мать, Анна Австрийская, лично покровительствовала Обществу Святых Даров. Поэтому, хотя королю понравилась пьеса, впервые представленная на придворном празднестве в 1664 году, пойти против церковников, убеждавших его, что пьеса нападает не на ханжество, а на религиозность вообще, Людовик до поры до времени не мог. Только когда король временно рассорился с иезуитами и в его религиозной политике наступила полоса относительной терпимости, "Тартюф" был наконец поставлен в его нынешней, третьей по счету, редакции. Эта комедия тяжелей всего далась Мольеру и принесла ему наибольший прижизненный успех.
"Тартюф" на одном из диалектов южной Франции значит "мошенник", "обманщик". Так, уже названием пьесы Мольер определяет характер главного героя, который ходит в светском платье и представляет собой очень узнаваемый портрет члена "кабалы святош". Тартюф, прикинувшись праведником, проникает в дом богатого буржуа Оргона и полностью подчиняет себе хозяина, переписывающего на Тартюфа свое имущество. Всем домочадцам Оргона очевидна натура Тартюфа - лицемеру удается провести только хозяина и его мать, госпожу Пернель. Оргон порывает со всеми, кто решается сказать ему правду о Тартюфе, и даже изгоняет из дома своего сына. Чтобы доказать свою преданность Тартюфу, он решает породниться с ним, отдать ему в жены свою дочь Мариану. Чтобы предотвратить этот брак, мачеха Марианы, вторая жена Оргона, Эльмира, за которой давно исподтишка ухаживает Тартюф, берется разоблачить его перед мужем, и в фарсовой сцене, когда Оргон прячется под столом, Эльмира провоцирует Тартюфа на нескромные предложения, заставляющие удостовериться в его бесстыдстве и предательстве. Но, изгнав его из дома, Оргон ставит под удар собственное благополучие - Тартюф заявляет права на свою собственность, к Оргону является судебный пристав с ордером о выселении, к тому же Тартюф шантажирует Оргона неосторожно доверенной ему чужой тайной, и только вмешательство мудрого короля, отдающего приказ арестовать известного плута, на чьем счету целый список "бессовестных деяний", спасает дом Оргона от краха и обеспечивает комедии счастливую развязку.
Характеры в классицистической комедии выражают, как правило, одну характерную черту. Тартюф у Мольера воплощает универсальный человеческий порок лицемерия, прикрывающегося религиозным ханжеством, и в этом смысле характер его обозначен ясно с самого начала, не развивается на протяжении действия, а только глубже раскрывается с каждой сценой, в которой участвует Тартюф. Злободневные черты в образе, связанные с обличением деятельности Общества Святых Даров, давно отошли на второй план, но их важно отметить с точки зрения поэтики классицизма. Также однолинейны многие другие персонажи комедии: привычные амплуа юных влюбленных представляют образы Марианы и ее жениха Валера, бойкой служанки - образ Дорины; резонер, то есть персонаж, который "проговаривает" для зрителя моральный урок происходящего, - брат Эльмиры, Клеант.
Однако в каждой пьесе Мольера есть роль, которую он исполнял сам, и характер этого персонажа всегда самый жизненный, драматичный, самый неоднозначный в пьесе. В "Тартюфе" Мольер играл Оргона.
Оргон - в практическом плане взрослый человек, преуспевающий в делах, отец семейства - одновременно воплощает духовную несамодостаточность, как правило, свойственную детям. Это тип личности, нуждающийся в руководителе. Кто бы ни оказался этим руководителем, люди, подобные Оргону, проникаются к нему беспредельной благодарностью и больше доверяют своему идолу, чем самым близким. Оргону не хватает собственного внутреннего содержания, которое он пытается компенсировать верой в благость и непогрешимость Тартюфа. Оргон в плане духовном несамостоятелен, он не знает самого себя, легко поддается внушению и становится жертвой самоослепления. Без доверчивых оргонов не бывает обманщиков-тартюфов. В Оргоне Мольер создает особый тип комического характера, которому свойственна правда его личных чувств при их объективной ложности, и его муки воспринимаются зрителем как выражение нравственного возмездия, торжества положительного начала. Очень справедливо в этой связи замечание А. С. Пушкина: "Высокая комедия не основана единственно на смехе, но на развитии характеров - и что нередко, она близко подходит к трагедии".
По форме "Тартюф" строго выдерживает классицистическое правило трех единств: действие занимает один день и целиком разворачивается в доме Оргона, единственное отступление от единства действия - линия любовных недоразумений между Валером и Марианой. Комедия написана, как всегда у Мольера, простым, ясным и естественным языком.
Церковники так и не простили Мольеру "Тартюфа"
Тартюф. Лицемер. И здесь Мольеру неважно, дворянин это или буржуа. Нам неизвестна та среда, в которой приобрел эту черту. Существенна сама его страсть – лицемерие, психологическая черта, а не социальный фон. Это образ кристалльно чистый, выведенный из исторической среды. Мольер стремится создать чистое отвлеченное сценическое пространство и время. Это стремление к абстракции, характерное для классицистов, и это стремление сказывается еще сильнее в характерах. Мольер, типизируя образ, не может не придать герою и индивидуальных черт. Индивидуальная особенность Тартюфа заключается в том, что он носитель лицемерия. Он нагл, упрям. Это как человек. А как тип – воплощает то, что Мольер хочет в нем выразить, - сгущенное лицемерие. Одним из способов обрисовки такого образа является окружение героя. Он возникает из этого окружения. Тартюф же вообще обрисовывается окружающими. Оргон им восхищен. О нем рассказывает Дорина. Это окружение Тартюфа искусственно. Рукой Мольера с дороги главного героя убраны все препятствия. Обратная сторона беспредельной наглости и лицемерия Тартюфа – беспредельная доверчивость Оргона, его преданность Тартюфу. Второй способ достижения абстракции Мольером – гипербола. Он штрихами вводит эту гиперболу. Надо, чтобы гиперболизированная черта была правдивой, реальной, закреплялась в жестах, интонации, фразеологии, поведении, действительно характерных для человека, одержимого данной страстью. Тартюф абсолютен в своем мнимом благочестии: декольте Дорины прикрывает платком. Классицистический принцип характеристики Мольер доводит до последней степени законченности, превосходя в этом смысле самых ортодоксальных классицистов. Вообще принципы классицизма очень важны для него. Например, для него важно его тяготение к симметрии, к уравновешенности всех частей. У Мольера всегда действуют два героя, которые друг друга дополняют по методу контраста. В «Тартюфе» это наглый Тартюф и доверчивый Оргон
По словам представителя Высшего комитета по переговорам сирийской оппозиции, делегация приехала в Женеву не участвовать в переговорах, а посмотреть на реакцию на их требования. Что же, конструктивный вполне себе подход. В чем же суть требований? Пресс-секретарь названного Высшего комитета Салим аль-Муслат заявил, что освобождение заключенных, женщин и детей, снятие блокады и прекращение российских авиаударов остаются основными требованиями делегации сирийской оппозиции. По сути, в заявлении только одно конкретное, адресное требование - к России. Остальные два, как говорится, для массовки. У кого они требуют освободить детей и женщин, только у Асада или у боевиков тоже, у которых работорговля процветает, уже не скрыть? Какую блокаду они требуют снять, с блокированных в разных точках боевиков, в ходе военной операции, или с заблокированного многотысячного населения Дейр-эз-Зора, приведенного в состояние гуманитарной катастрофы? Есть ощущение, что главное каким-то образом оттеснить Россию, которая не дает осуществить их планы, дальше сами разберутся, как это делали в последние годы. Это данность, не замечать которую нельзя ни под каким предлогом, иначе ни на шаг не приблизиться к развязке этого узла, какие бы дипломатические усилия ни предпринимались, или ни делался вид, что предпринимаются. Все очень просто, достаточно еще раз посмотреть на списки группировок, входящих в Высший комитет по переговорам, иначе называя - саудовскую группу оппозиционеров. Представители «Джейш аль-Ислам» - коалиции из четырех десятков салафитских и исламистских групп, созданной в 2013 году при финансовой поддержке Саудовской Аравии. «Ахрар аш-Шам» - один из самых яростных противников Асада, в рамках коалиции «Джейш аль-Фатх» (Армия завоевания) сотрудничающий с филиалом «Аль-Каиды» в регионе «Джабхат ан-Нусра». Усилиями этих оппозиционеров США и их союзники думают воссоздать Сирию как целостное, светское государство? На Капитолийском холме кто-то всерьез размышляет, что вооруженные до зубов исламисты-радикалы создадут им светское государство? Ведь афишируют именно такую цель. Монархи, эмиры и квази-султаны Саудовской Аравии, Катара, Турции финансируют своих подручных боевиков с целью у себя боком сконструировать сильную демократическую светскую Сирию? Так это им представляется?
Не видят и не понимают реальную картину, надо полагать. Ничего подобного, прекрасно все понимают и видят настолько отчетливо, что умело еще и видимость создают, манипулируя фактами и подтасовывая понятия. Американо-британскому союзу теория управляемого хаоса, видимо, сильно легла на душу. Они же ничем не рискуют по большому счету, только рассчитывают на дивиденды. Ведь здесь и сейчас страдают только сирийцы и материковая Европа, а с точки зрения распространения и укрепления своего влияния - это только на руку. Как еще можно комментировать заявление главы МИД Великобритании Филиппа Хаммонда о том, что действия России в Сирии разжигают гражданскую войну в стране. А до действий России четыре с половиной года там было что, или разжигал кто? А выступить с таким заявлением в унисон с ультиматумом сирийской (читай саудовской) оппозиции - разжигательство или миссионерство?
Можно, разумеется, пытаться управлять, на мой взгляд, уже далеко не управляемым хаосом и при этом бесконечно верить в успех Женевских переговоров. Что же еще остается делать в по крайней мере публичной сфере. Только вот реальная опасность, которая может взорвать планету, это даже не столько вышедший из-под контроля терроризм, а стремительная девальвация понятий и ценностей, на которых и держится баланс. Со страшной силой обесцениваются идеи, любые - западные, восточные, какие угодно, доселе сплачивающие людей. До безобразия размазываются ориентиры. А без них цивилизация Homo sapiens вернется к истокам, к вечному поиску еды, воды и крова на инстинктивном уровне. А как изящно выглядела Европа, оплот цивилизации, каких-то 300-400 лет назад, не пожелать и врагу.
