Культура в целом неразрывно развивается, меняет свой облик, отражая облик неизменяющегося мира, потребности новой жизни. Нынешняя культура использует огромные достижения науки и техники. Она создает уют и благоденствие.
Современная культура стремительно преображает окружающую среду, общество, быт людей, поэтому она оценивается как фактор творческого жизнеустроения, неиссякаемый источник общественных нововведений.
В XX столетии. Как считают многие исследователи, произошел разрыв социального и культурного циклов. Это, по существу, одна из исторических закономерностей нашего времени. Темпы культурных перемен стали гораздо более быстрыми. Теперь на протяжении одной жизни может чередоваться несколько культурных эпох.
Стремительно рушится привычный уклад жизни, уходит в прошлое то, что еще недавно составляло смысл нашего бытия. Меняются ориентации. Низвергаются святыни. Рвутся нити, связывающие нас с близкими людьми. Человек остается одиноким перед надвигающейся неизвестностью.
О. Тоффлер видел причину “футушока” (шока от будущего) только в машине: это ее скорость рождает неслыханные темпы изменений, и поэтому миллионы людей охвачены возрастающим чувством тревоги. Они не могут ориентироваться в окружающей жизни, теряют способность разумно управлять событиями, за чередой которых, кажется, даже уследить невозможно. Безотчетный страх, массовые неврозы, не поддающиеся разумному объяснению акты насилия - все это лишь слабые симптомы болезни, которая в недалеком будущем ждет всех нас. Дело не только в машине, не только в темпах жизни, которые навязывает нам техническая цивилизация. Преображается социальное и культурное бытие. Человек не просто включается в общий поток неслыханных ускорений, - он, можно сказать, катапультируется, причем многократно, в иные миры. К тому же тот мир, куда зовут мечта и надежда, безвозвратно утерян. Позади руины, психологические непереносимые муки.
Оторвите человека от родной культуры и поместите в совершенно новое окружение, где ему придется мгновенно реагировать на множество абсолютно новых для него представлений о времени, пространстве, религии, любви, быте, и вы увидите, какая поразительная растерянность овладеет им. А если вы еще отнимите у него всякую надежду на возвращение в знакомую социальную обстановку, растерянность перерастет в депрессию. Психологи иногда ставят диагноз - психологическое оцепенение. Этот жуткий симптом наших дней. Представим себе, какой может оказаться дезориентация человека, если наступит хаос и вся иерархия ценностей станет меняться постоянно. Результатом будет не просто “футушок”. А нечто большее, не имеющее своего обозначения.
Перемены, происходящие вокруг нас. Приняли характер грандиозного снежного обвала. Большинство людей совершенно не готово к ним. Мы “ощущаем” жизнь иначе. Чем наши предшественники, и именно в этом заключается отличие современного человека. Современные люди ускорив темпы перемен, навсегда порвали с прошлым. Они отказались от прежнего образа мыслей, от прежних чувств, от прежних приемов приспособления к изменяющимся условиям жизни. Именно это ставит под сомнение способность к адаптации. Но наиболее губительное воздействие нарастания темпов перемен оказывает на нашу психику, нарушая внутреннее равновесие, меняя образ нашего мышления и жизни.
Ускорение перемен сокращает длительность жизненных ситуаций. Современному человеку за определенный отрезок времени приходится переживать гораздо больше разных жизненных ситуаций, чем людям, жившим раньше. Это оказывает разрушительное воздействие на его психику. Полнейшая апатия еще не означает спокойное здравомыслие, а психологическое оцепенение - верноподданнические приятия нововведений.
понятие, фиксирующее ситуацию, возникающую в результате разрыва между культурой со всеми ее институтами и структурами и резко изменившимися условиями общественной жизни. Кризис культуры характерен для рубежа XX и XXI столетий. На судьбе культуры сказывается столкновение духовно-нравственных идеалов с реальной жизнью. Иссякает энергия культурных ценностей, творческий дух покидает культуру, не способную утолить духовный голод общества. Сегодня нельзя не видеть в российском обществе явлений, отбрасывающих человека к опасной черте нравственной и духовной деградации. Растет пренебрежение и цинизм к простым этическим нормам культурного человека. Усилились озлобленность, недоброжелательность, нигилизм, забывается элементарная вежливость. Обостряется тревога за завтрашний день, множатся мрачные сценарии и прогнозы. Распространилась эстетическая всеядность. Системный кризис с особой актуальностью поставил вопрос о значении роли культуры, духовности, норм нравственности и их безопасности. Безопасность культуры, в широком смысле, предполагает защиту граждан страны от насильственных духовно-нравственных потрясений, столкновений и разрушений. Проблематика культуры, науки, образования, воспитания, искусства, религии выходит на передний план социально-политических дискуссий. Связь между ними очень тесна и необходима.
Отличное определение
Неполное определение ↓
традиционная тема в рамках философских и культурологических исследований конца Х1Х-ХХ вв., развитие которой во многом определило становление культурологии как особой сферы гуманитарного знания. Культурологическая проблематика тесно связана с философской традицией и первоначально развивалась в рамках философии истории, философии культуры. Во второй половине XIX в. происходит усиление интереса к вопросам культуры, которое способствовало преодолению абстрактного философствования, субъективистских и панлогистских установок и переходу к изучению проблем культуры как особых явлений. Однако только в XX в. назрела потребность исследования культуры в рамках самостоятельной дисциплины - культурологии. Одним из центральных ее вопросов стал кризис культуры. Проблематика кризиса культуры была порождена теми изменениями в жизни европейского общества, которые оно претерпело в конце XIX- начале XX вв. Атмосфера глобального кризиса, охватившего экономическую, политическую, социальную сферы европейского общества, обострила ряд противоречий. Экономическая нестабильность, растерянность и отчаяние перед лицом общественных катастроф, революционных потрясений, ослабление традиционных связей, упадок традиционных ценностей, беззащитность человека перед натиском бессмысленного хода вещей, падение веры в науку, в рациональное постижение мира и другие черты кризисного состояния породили ряд метаморфозов европейского духа и с неизбежностью потребовали осмысления. Поворот к осмыслению проблемы декаданса западной культуры совершается во второй половине XIX в. Назревает необходимость перехода от традиционных философских ценностей Просвещения и классической немецкой философии к новым концепциям философии культуры. Начиная с Шопенгауэра, акценты философствования переносятся в сферу практически-этическую, и на месте проблемы познания оказывается проблема жизни (воля к жизни, воля к действию, воля к власти). Ключевой фигурой надлома европейских духовных ценностей является Ф. Ницше (1844-1900). Провозглашенная им «переоценка всех ценностей» относилась и к необходимости нового осмысления места и значения культуры в развитии человечества. Анализируя человеческую природу, Ницше приходит к выводу, что культура является противницей жизни, неся в себе нечто противоестественное. Так, религия, мораль, прежняя философия отрицают жизнь, и как реакция на это возникает «европейский нигилизм». Культура подавляет природный инстинкт, который выступает в форме «воли к власти», «к могуществу». Она направлена на то, чтобы нейтрализовать этот инстинкт, уподобить людей друг другу, вступая тем самым в противоречие с жизнью, в которой не существует равенства, а всегда присутствует естественная градация. Таким образом, необходима переоценка ценностей культуры. Ницше не отрицает культуру, а лишь стремится придать ей новый смысл. И этим смыслом является воспитание нового, более ценного, более достойного жизни, будущности типа человека - «сверхчеловека». Культуру необходимо переориентировать на новую задачу - взрастить высший тип человека, который не отторгается от жизни и наделен стремлением к воспитанию воли. Размышления Нищие оказали значительное влияние на формирование ряда проблем философии культуры. Виднейший представитель неокантианства Г. Риккерт (1863-1936) критически отнесся к крайним положениям Ницше о нарастании «воли к жизни» как смысле культуры, предостерегая, что подобная переоценка ценностей сводится по существу к биологическому принципу. Жизнь - лишь условие всякой культуры, а не ее самоценность, считает философ. Она должна служить культуре, быть ее средством. Ценности морали, искусства, науки не являются лишь утончением и развитием естественных ценностей. Неокантианство, в лице В. Виндельбанда (1848-1915) и Риккерта поставило перед философией задачу обоснования ценностей культуры, напомнив о ее главной ценности - человеческой личчости. Перекликаясь с Ницше, Биндельбанд и Риккерт указали на главную опасность культуры - массовое сознание. Победа массового сознания может привести к гибели культуры, поскольку культура всегда опирается на человеческую индивидуальность, духовное неравенство. Для Випдельбанда задача философии в современную эпоху - отстоять человеческую личность, ее ориентацию на всеобщие ценности культуры, а не на взгляды масс. Именно движение масс является главной опасностью для культуры, в его процессе происходит стирание ценностей. Теса подавления индивидуальности стереотипами массового сознания, как один из показателей кризиса культуры, становится традиционной в XX в. Об этом пишут совершенно разные мыслители: русский философ Н. Бердяев, испанский философ X. Ортега-и-Гассет, нидерландский историк культуры И. Хейзинга, немецкий философ М. Хайддегер и др. Культурный кризис во многом поддерживается растворением индивидуальности в массовости, отсутствием критического отношения к навязываемым массой ценностям и установкам. В работе «Восстание масс» Ортега-и-Гассет подчеркивает, что масса не является определенным классом, это всего лишь множество средних, заурядных людей, людей без особых достоинств. Именно в XX в. происходит «омассовление» европейской жизни, массы выходят на арену истории. Начиная с конца XIX в. массовое движение рассматривалось как одно из самых существенных и важных в процессе исторического развития. В XX в. эта установка привела к падению отдельной человеческой личности, к нарастанию новой прагматической этики, ориентирующей человека на ситуацию, в которой следует самоопределиться, сознательно моделируя свой образ действия. Результатом первой мировой войны стало представление о толпе как самой эффективной форме единения людей, если ее дисциплинировать и дать правильные идеологические установки. Жизнь личности как основа культуры была поставлена под угрозу. Чувство этой опасности зарождается в духовной жизни конца XIX в., оно уже присутствует в философии Ницше, в его рассуждениях о неравенстве людей, о стремлении избавиться от общепринятых норм. И со всей остротой эта тема врывается в век XX. Растет горячая потребность восстановить представление об уникальности и сложности человеческой личности, нарастает протест индивида подавлению массой, его сопротивление, влечение к выражению собственной подлинной сущности. Тема культурного кризиса становится основополагающей в философско-культурологической литературе XX в. Сигналом величайшей тревоги стала в 1923 г. сенсационная книга О. Шпенглера (1880- 1936) «Закат Европы». Речь шла уже не о падении отдельной человеческой личности, а о неизбежности упадка современной западной культуры, в поступательное развитие которой прежде верили всецело. Культура представляется Шпенглеру живым организмом, который имеет свою индивидуальную душу. И таких культур он выделил и описал восемь: египетская, индийская, вавилонская, китайская, греко-римская (аполлоновская), византийско-арабская, культура майя и ныне существующая западноевропейская (фаустовская). Каждая из этих культур абсолютно неповторима и замкнута. Преодолевая традиционное членение истории на Древний мир - Средние века - Новое время, Шпенглер не рассматривает всемирную историю как планомерный, однонаправленный процесс в духе Гегеля и считает, что такие понятия как человечество, прогресс, цель, существуют лишь в головах выдумывающих их философов. У истории нет всеобщей логики) она исчерпывается лишь рождением и умиранием культурных организмов. Каждая из культур проходит фазы рождения, юности, старости и наконец гибели. Они могут просуществовать 1200-1500 лет, в конечном итоге всегда впадая в стадию окостенения цивилизации, в период которой невозможно творческое восприятие мира, невозможны достижения науки, искусства, философии, религии. На этой стадии происходит только выработка организации и техники, что приводит к гибели культуры. Схема рождения и гибели культуры непреодолима, Шпенглер рассматривает ее течение как судьбу, как неизбежность. Следовательно, кризис культуры, в том числе и современной, фаустовской - закономерное явление. Западная культура, пройдя стадии роста и расцвета, достигла стадии цивилизации, которая характеризуется образованием «мирового города», в котором нет народа, а есть «масса», непониманием традиций, борьбой против церкви, привилегией знати, холодной рассудочностью, всепроникающим духом денег. Единственно возможная философия на этой стадии - скептицизм. Культуры умирают, пройдя стадию цивилизации, их гибель неизбежна, как гибель живых организмов. Шпенглер создает образное учение -«морфологию всемирной истории», опираясь на богатейший материал, заимствованный из истории науки, философии, искусства, религии, экономики, политики. Рассмотрение культурно-исторического процесса как чередования и параллельного существования различных культур, проходящих через общие стадии зарождения, расцвета и упадка, определяется очень серьезной целью - найти закон существования и развития культур, которым можно не только оценивать прошлое культуры, но и дать прогноз на ее будущее, сделать возможным предсказание судьбы культуры, в частности ныне существующей западной. Вывод Шпенглера однозначен: рационалистическая цивилизация, в состоянии которой находится европейская культура, есть деградация духовных ценностей, и такая культура обречена. Однако пессимистические выводы Шпенглера явились не единственной точкой зрения в вопросе о кризисе великой европейской культуры. Почти одновременно с «Закатом Европы» была опубликована статья великого гуманиста Д. Швейцера (1875-1965) «Распад и возрождение культуры». Само название этой работы уже говорит о выводах, противоположных Шненглеру. Декаданс европейской культуры осмысливается Швейцером тоже как глобальная трагедия, имеющая мировой масштаб. Однако прогресс культуры им не отрицается. Европейская культура пришла к кризисному состоянию именно потому, что не имела достаточно этического характера, этика стала оказывать лишь незначительное влияние на культуру. Происходит это потому, что в поле ее действия оказались лишь наши отношения друг к другу, а не наши отношения к сущему, поэтому мы не можем достигнуть духовной связи с миром. Причина культурного кризиса, по мнению Швейцера, в том, что материальная основа культуры развивалась интенсивнее, чем духовная. Этому способствовало успешное развитие науки и практики, что привело к переоцениванию материального начала. Но основа культуры - дух, а он остался без должного внимания. Вследствие общественного характера производства человек оказался оторван от земли, городская жизнь все более травмирует его, широкая специализация разрушает его цельность. Достижения техники стали обращаться на разрушение мира, уничтожение людей. Несвободный, неуверенный в себе, разобщенный человек буржуазного общества, отмечает философ, утратил «оптимистическое мировоззрение», «благоговение перед жизнью», он находится под угрозой стать негуманным. Но падение культуры Швейцер не считает фатальным, оно имеет этические причины, и культуру можно спасти, вдохнув в нес новую этику - этику, основанную на «оптимистическом мировоззрении». Швейцер не приемлет пессимизм, для него культура -продукт «оптимистически-этического мировоззрения». Идеалы подлинной культуры может сформировать только единство этики, которая ориентирует человека и общество на нравственное и духовное совершенствование и «оптимистическое мировоззрение», которое утверждает мир и жизнь как само по себе ценное. Чтобы остановить кризис европейской культуры, последняя должна обрести прочную этическую основу, под которой Швейцер подразумевает «этику благоговения перед жизнью». Культурный кризис осмысливался с различных позиций, и в соответствии с этим ставились различные диагнозы, выносились различные приговоры судьбе европейской культуры, европейского человечества. Наряду с высказыванием Швейцера о возможности спасения культуры в 1935 г. прозвучал протест против пессимистических, иррационалистических тенденций, произнесенный Э. Гуссерлем (1859-1938) в докладе «Философия и кризис. европейского человечества». В условиях прихода к власти нацистов, глубокого экономического, социального, политического кризиса Европы, духовного декаданса прозвучал героический призыв к возрождению разума, к вере в теоретическое знание. Гуссерль никогда не был культурологом, он рассуждает с философской позиции о причинах кризиса и о возможности его преодоления, обращаясь к таким традиционным ценностям старой Европы, как рационализм, философия, теоретическое знание. По мнению философа научная рациональность составляет душу европейской культуры и потому ее кризис - причина не только упадка науки, но и европейской культуры, ее ценностей. Однако это не означает неизбежной гибели европейской духовности. Причина глубокого кризиса - не сам рационализм, берущий свои корни еще в древнегреческой философии, а его искажение. Европа утратила свои истоки, утратила непосредственное ощущение ценности своего бытия. Человек растворился в научных исследованиях, натурализация научного разума привела к тому, что все человеческое, субъективное вытесняется из сферы науки, нарастает стремление рассматривать факты духовной жизни как причинно закрепленные в природе. Отсюда возник скептицизм, недоверие к рациональной науке и философии, иррационализм, техницизм, забвение традиционных ценностей, цинизм в философии и искусстве. Это и есть диагноз кризиса. Для того, чтобы преодолеть кризис европейской науки и рациональности, который осмысливается как общекультурный кризис Европы, по мнению Гуссерля, нужно восстановить утраченную связь науки с человеком, которая заключается в человеческой потребности осмысления мира и своего места в нем. Основой, фундаментом естественных наук должен стать «жизненный мир»" мир, который окружает человека, начиная от предметов природы и заканчивая явлениями культуры. Это мир, в котором нам даны вещи, люди, в который мы включены, соприкасаясь друг с другом. Гуссерль подчеркивает, что естественные науки невозможны без их соотнесения с «жизненным миром», его практическими проблемами. Именно путем творческой соотнесенности и возможно связать научные абстракции с их основой в конкретной человеческой жизнедеятельности, что и послужит, как считает философ, преодолению кризиса европейской рациональности, а значит и преодоление общего европейского кризиса. Вера в возможность спасения европейской культуры звучит настойчивой темой в произведениях многих философов и историков культуры XX в. Осознание глубокого кризиса, затронувшего все сферы европейского общества, породило, наряду с пессимистическими выводами, сремленис философской мысли помочь человечеству выжить и сохранить свои высшие ценности. Идеи И. Хейзинга (1872-1945), посвященные истории культуры, оказали влияние в самых широких областях культурологии. В последних работах нидерландский мыслитель подвергает непримиримому разоблачению культурный декаданс, идущий под знаком разложения моральных и духовных ценностей. Нормальное состояние культуры, но мнению Хейзин-га, может быть при наличии трех условий: равновесии духовных и материальных ценностей, направленность на идеал, выходящий за рамки индивидуальности и господство над природой. Отсутствие этих условий и определяет истощение и обездуховление европейской культуры. Давление авторитарности государства, стереотипов массового сознания привело к ослаблению способности собственного суждения, снижению критического мышления, самопроявления индивида. Порожденная развитием науки, производства, техники прагматическая этика расшатала устои духовной культуры, моральных норм; наука, философия, искусство пребывают в кризисном состоянии. Безудержное развитие техники несет не только жизнь, но и смерть. Человечество ощущает глубокий разлад, грозящую гибель. Так описывает Хейзинга картину падения европейской культуры, которую он рассматривает как взаимосвязанную систему экономики, политики, права, искусства, науки, морали и т. д. Но вместе с тем Хейзинга отмечает повышенное стремление человека к осознанию необходимости сохранения и совершенствования культуры. Не давая ни прогноза, ни средств исцеления, он подчеркивает необходимость внутреннего очищения самого индивида, изменения духовного состояния. Только очистившись, человечество может создать новую культуру, опираясь на определенную «аскезу», самоограничение. Если человечество хочет снасти свои ценности, оно должно правильно определить «меру могущества и наслаждения», должно достичь самообладания. При всем различии подходов, диагнозов, выводов, обсуждение темы кризиса культуры представляет собой единое стремление разобраться в проблемах, пронизывающих европейское общество, европейскую культуру и порождающих культурный декаданс. Одни мыслители считали необходимым переориентировать человека на новые ценности, другие обращались к традиционным. И оптимисты, и пессимисты поднимают общие темы, пытаясь найти свое решение. Наиболее яркими среди них являются вопросы об этическом обнищании эпохи, кризисе философии, науки и искусства, упадке ценности и значимости человеческой личности, всевозрастающей власти техники. XX в. породил ряд проблем, немыслимых в XIX столетии, произведя глобальные изменения в самом способе существования человечества. Мировые войны и революции, уход в прошлое классического капитализма и европейской социалистической системы, многочисленные экологические катастрофы, расцвет планетарной техники, строгая регламентация массового поведения, воздействие на индивидуальное сознание - все эти черты текущего века отразились в сознании человека, его способе существования. Вследствие этого обозначаются изменения внутри самого осмысления кризиса культуры. Каждое новое десятилетие вводит новые проблемы. Шпенглер уже видел возникновение техники планетарного масштаба из недр европейской культуры XVII-XIX вв. и осознавал ее опасность. Но у пего не было мысли о возможном конце истории, гибели человечества, уничтожении им своей среды обитания, о подавлении человечества «мегамашиной». А уже через два-три десятилетия над этим задумывались М. Хайдеггер, К. Ясперс, Н. Бердяев. Чудовищная мощь техники, по мнению Бердяева, грозит гибелью духа и разума, дегуманизацией человека. Ставится вопрос уже не о гибели или возможности возрождения культуры, а о том быть или не быть человечеству. Выход из-под власти техники единогласно видится философами не при помощи самой техники, а только при помощи духа. Более того, Хайдеггер считает, что опасна не сама техника, угрозу таит существо человека. Кризис культуры перерастает в вопрос о возможной гибели человечества. Представители Римского клуба, объединившего в 1968 г. ученых тридцати стран, поставили своей задачей решение глобальных проблем развития человечества и планетарной культуры. А. Печчеи обратился с воззванием о необходимости переворота во всей системе «человек - социум». Проблема, но его мнению, состоит в неспособности человека приспособиться к изменениям, которые он сам же произвел в мире. На карту поставлена судьба человечества, и для того, чтобы спастись, оно должно изменить свои человеческие качества. Стремление осмыслить культурно-исторический процесс стало характерной чертой не только на Западе, но и в России. Изменения, протекавшие в русской культурной традиции - неотъемлемая часть развития мировой культурологической мысли. Ощущение неопределенности, неустойчивости, раскола, свойственное русской культуре Х1Х-ХХ вв., было тесно связано с темой исторического самосознания России и обновлениями, которые претерпевала западная культура. За пятьдесят лет до «Заката Европы» русский историк Н. Я. Данилевский (1822-1885) написал книгу «Россия и Запад», в которой он обосновал понятие «культурно-исторического типа». Задолго до Шпенглера, Тойнби, Сорокина, Данилевский отвергает единую нить в развитии истории, обосновывая теорию «локальных цивилизаций». Общей цивилизации нет, существуют только частные, самобытные цивилизации, в жизни которых можно различить от трех до семи возрастов. Вновь опережая Шненглера, Данилевский выделяет несколько таких «культурно-исторических» типов: египетский, китайский, ассирийско-вавилоно-финикийский, индийский, халдейский (древнесемитский), иранский, еврейский, греческий, римский, новосемистский (аравийский), германо-романский (европейский). К ним он причисляет еще два американских типа: мексиканский и перуанский. Народы рождаются, развиваются, если им это удается, но затем все равно стареют и умирают, независимо от внешних обстоятельств. Подвергая критике европоцентризм, впоследствии продолженной Шпенглером и Тойнби, Данилевский отводит особое место славянскому культурно-историческому типу, который отличают «славянство», православие и крестьянский надел. Главной целью историка является доказательство независимости славянского типа, его самобытности, его великого будущего. Всеславянский союз - непременное условие расцвета славянской культуры, иначе - потеря ею своего культурно-исторического значения. Вместе с Данилевским сторонником циклического развития культур был К. Леонтьев (1831-1881). Он перенес триединый процесс развития органического мира в историческое пространство. Всякая культура, по мнению Леонтьева, проходит стадию «первобытной простоты», «цветущей сложности» и «вторичного упрощения», «смешения». Европейская культура с XVIII в. вступила в третью стадию, ее угасание неотвратимо, в то время как в России еще возможна «цветущая сложность», если она сумеет устоять в своей отдельности, сумеет не подчиниться Европе. Тему кризиса культуры в русской философии во многом определяло критическое отношение к цивилизации. Как и Шпенглер, многие русские религиозные мыслители проводили различие между культурой и цивилизацией. Н. Бердяев считал, что культура аристократична, она может возникнуть только в узком, избранном кругу элиты. В то время как цивилизация демократична, стремится к равенству, однородности. Критическое отношение к современной цивилизации высказывал и С. Л. Франк, в то же время, не сомневаясь в том, что культура преодолеет кризис, она не умрет. Однако пессимистические ноты не были совсем чужды русским философам. Под конец жизни К. Леонтьев удалился в Оптину Пустынь, потеряв веру в прогресс, Россию. В. Соловьев окончательно разочаровался в возможности соединения христианства с прогрессом. Он отказался от веры в пути истории. История не идет тем путем, на котором возможно торжество христианской мысли, и единственное будущее, которое видится философу,- наступление «царства антихриста». Русская философская мысль оценивала кризис культуры в аспекте места и роли России в мировом культурно-историческом процессе. Надежды и разочарования, в той или иной мере, были связаны с задачами, которые возлагались на русский народ, русскую культуру в их историческом значении. Размышления о судьбе европейской и русской культуры, развивались в рамках темы «Россия - Запад», преодолевая европоцентристские установки. Кришна - бог в индуизме, считается воплощением (аватарой) Впишу.
А правомерно ли ставить вопрос о тяжёлом кризисе современной мировой культуры?
Увы, не я одна, но многие (не все ли?) думающие люди, наблюдая мучительные судороги нашей цивилизации, не могут не прийти к однозначному выводу: мировая культура тяжело больна. Для нас же с вами главная беда заключается в том, что и русская культура подвержена ныне той же болезни.
Но прежде чем поставить диагноз, мне хотелось бы задаться вопросом: что же такое культура как таковая, культура в её полноценном, здоровом состоянии? Мировая наука знает более 500 различных определений культуры, но мне хотелось бы заглянуть в корень этого понятия. Изначально о культуре говорили лишь те, кто занимался сельским хозяйством. Для них это слово означало заботливый уход за почвой, посадками, т.е. культивирование растений. И вот в эпоху Древнего Рима Марк Туллий Цицерон в своих «Тускуланских беседах» мудро заметил, что культура нужна не только полям и садам, - в первую очередь она необходима человеческой душе. Душу тоже нужно старательно пропалывать, удобрять, трудиться над ней, чтобы она становилась все красивее и плодоноснее. Культура - это возделывание души.
Интересно, что автор знаменитого «Толкового словаря живого великорусского языка» Владимир Даль дал очень похожее определение: «Культура: обработка и уход, возделывание, возделка; это образование, умственное и нравственное» .
Итак, учитывая эти определения, мы можем понять следующее: слова «кризис культуры» означают, что душа современного человека, как правило, лишена доброго ухода.
Вы, конечно, видели заброшенные поля, повсюду лежащие на просторах России? Это зрелище страшно и само по себе, но я вижу в нём еще и печальный символ нашего времени: так же, как эти поля, заброшены и наши души.
И вот перед нами ещё один симптом заболевания: неспособность создать ничего нового, ничего своего, оскудение творческого начала в духовной и культурной жизни. Оно чрезвычайно характерно для нашего времени, и особенно для такого выразительного его явления, как постмодернизм. У постмодернистов хватает сил только на то, чтобы создать компиляцию, коллаж, надёргав разнородные куски из наследия минувших времён, из разных культур, разных произведений, подчас противоположных по смыслу и художественным качествам. Постмодернист пытается создать нечто новое из этих разнородных кусков, играет ими, как ребёнок кубиками, но при этом сознательно отвергает понятие высшего и низшего, правого и левого. В результате высокие ценности безстыдно снижаются и цинично осмеиваются, а низкие инстинкты, физиологические отправления становятся едва ли не объектами «культового» поклонения.
Дьявольское обезьянничание мы видим сегодня и в отвратительном кощунстве в храме Христа Спасителя, и в «перформансах» Марата Гельмана, и в некоторых нынешних театральных постановках, таких, например, как спектакль «Идеальный муж» по О.Уайльду на сцене МХАТа - театра, который когда-то составлял славу русской культуры. В нынешнем эпатажном спектакле волей режиссёра вымаран едва ли не весь авторский текст, а вместо него нагромождено великое множество всевозможной скверны, о каковой даже не подобает «человеку глаголати» , как сказал апостол Павел.
В начале перестройки один великий старец нашего времени прозорливо заметил: «Уходит эпоха научного атеизма, на смену ей идёт эпоха воинствующего сатанизма». И первой жертвой этого воинствующего сатанизма стала культура, а вместе с нею и душа человеческая.
Но ведь культура - это не только произведения искусства, но гораздо более широкое понятие. Мы говорим о культуре речи, культуре человеческого общения и не можем не признать, что и они тронуты тяжким недугом. Культура речи - отдельная обширная тема, не хочу здесь касаться её вскользь, но вот культура общения... Основа русской души - это братство, родственная любовь к ближним и дальним, любовь, осуществляемая по образу и подобию Святой Троицы. Ведь почитание Святой Троицы есть основа основ культурного и религиозного призвания нашей Родины. Вспомним, что в Византии, наследницей которой является Россия, Троицкие храмы были очень редки. Не так на Руси! У нас таинниками Троицы были и св.Ольга, и Преподобный Сергий Радонежский, и прп.Александр Свирский. Троица понималась русским человеком как единство в любви, высшее, божественное единство, и по этому образу наша культура призывала строить и все прочие единства - и государственное, и семейное, и даже экономическое. Да, экономическое: не случайно же именно община, артельный труд были у нас главными формами хозяйствования.
А сейчас мы видим, как русские люди становятся всё более одинокими, всё более замкнутыми на себя... В конце 1980-х в нашем языке появилось выражение, которого я никогда раньше от русских людей не слышала: «Ваши проблемы». То есть: «С вашей бедой справляйтесь сами, меня это не касается». Болезнь обособленности ширится, - но всё же нельзя сказать, что она окончательно овладела русской душой. Ещё жива способность людей помогать другу, поддерживать ближнего, откликаться на просьбы даже и совсем незнакомых людей. Это так, - а иначе Россия давно бы погибла. Многие из нас могут засвидетельствовать это собственным опытом, - и я сама в том числе: моя семья, как и тысячи других семей, сумели пережить перестройку лишь благодаря братской помощи ближних и дальних друзей. Дружба - святое слово, и Россия всегда это чувствовала. Не случайно даже войско называлось в Древней Руси дружиной - собранием боевых друзей. Если мы попробуем углубиться в этимологию, то увидим, что слова «друг» и «дорога» родственны, и это понятно: друг - это тот, с кем ты идёшь одной дорогой, к одной цели, кто поддерживает тебя в пути, с кем у тебя общие беды и общие победы.
Разве случайно, что просветителями нашими были именно братья - свв. Кирилл и Мефодий; что братья стали первыми русскими святыми - свв. Борис и Глеб? Или, если говорить о нашем родном городе, то ведь сердце его - Петропавловская крепость с Петропавловским собором, а мы знаем, что Пётр и Павел были духовными братьями в апостольском служении. Более того: собор освящён на мощах апостола Андрея - родного брата апостола Петра!
Семейные устои - это тоже важнейшая часть культуры народа, и здесь мы тоже видим следы болезни. Есть такое слово «фамильярность». «Фамилия» значит «семья», но нерусская по происхождению «фамильярность» в нашем языке получила оттенок снисходительной небрежности в отношениях - явление в семейной жизни очень нежелательное. Нельзя распускаться: даже самый близкий человек должен оставаться для нас образом Божиим, в общении с которым нужна бережность, деликатность, выдержка, терпение. Когда-то всё это можно было наблюдать в любой крестьянской семье. Потом, с наступлением новых времён, в семьи пришла грубость, желание «резать правду-матку» в глаза, устраивать скандалы под видом борьбы с чужими (не своими) пороками...
Надо возрождать культуру отношений детей и взрослых. Здесь не может быть никакого амикошонства, никакой фамильярности: настоящая культура обязательно иерархична. Всякая истинная культура несёт в себе определённые запретные формулы. Ведь что такое «за-кон»? Кон - это черта, за которую нельзя переступить. Так и Господь при создании мира проводил черту по лицу бездны. И чтобы не провалиться в бездну погибели, нам надо отчётливо видеть и не нарушать эти запретные черты.
Мы владеем сокровищами, о которых подчас не догадываемся, о которых забыли, - несметные сокровища русской культуры, создававшиеся на протяжении десяти и более веков; они - наши, нужно лишь вновь обратиться к ним. Нужен твёрдый, сильный, мужественный ответ всем разрушителям наших духовных и культурных устоев. В силах каждого из нас не впускать в душу ту скверну, которую несёт нынешняя псевдокультура. Помните, как у Ахматовой: «Но равнодушно и спокойно перстами я замкнула слух, чтоб этой речью недостойной не осквернился скорбный дух». Вот так и мы должны вести себя, встречаясь с непотребствами, которые лукаво именуются сегодня «свободным самовыражением» неких «творцов артефактов». Берегите свои души от грязи! Народная душа истосковалась по чистоте, правде, добру - всему тому, чего так не хватает в современной жизни и культуре. Мы хотим дышать чистым воздухом, пить чистую воду, вкушать чистую пищу, не так ли? И точно так же мы нуждаемся в родниково чистом искусстве. Кризис во всякой болезни означает перелом, за которым следует или летальный исход, или постепенное выздоровление. Сильная жажда чистоты и света говорит о том, что мы ещё не умерли, мы ещё можем сопротивляться, можем воспрянуть.
Ольга СОКУРОВА, кандидат искусствоведения, доцент исторического факультета СПбГУ
Причины
Кризис культуры возникает в периоды социальных трансформаций. Причинами современного культурного кризиса послужили две революции, мировая война и переход на качественно новый уровень производства, то есть переход человечества к информационному обществу. Именно эти процессы привели к кризису идей прогресса, рациональности и гуманизма, к экономическим катастрофам, невидимому развитию технологий и росту промышленности, а также превращению техники в источник угрозы самому существованию человечества.
Разочарование, овладевшее душами в результате крушения идеалов революции. Многие увидели в судьбе русской революции крушение политического фанатизма вообще. 5 Развитие и укоренение таких социальных пороков, как эгоизм, мелочность, мещанская пошлость и ограниченность, обилие буржуазных предрассудков, жестокость репрессий в отношении нарушителей буржуазного права и морали, слепой национализм. Некоторое время все это казалось наследием прошлого и не предвещало грядущих кризисов. Казалось, что гуманитарное развитие навсегда оставило позади эпоху войн, нищеты и бесправия. Война оказалась естественным результатом и выражением духовно-общественного состояния Европы и великим историческим событием, знаменующем новую эпоху, болезненно ударившим по всей культурной жизни человечества. В результате войны и революций многое из того, что раньше представлялось наследием прошлого, которое само по себе будет устранено дальнейшим развитием культуры: взаимная ненависть, озлобление, страх перед врагом, беспощадная эксплуатация слабых – не только не было устранено, а превратилось в нормальное, естественное состояние жизни. Революции создают острую социальную ситуацию – это всегда кризис, разрыв традиций, результатом чего становятся неисчислимые человеческие жертвы и социальная и культурная деградация.
Одну из основных причин социокультурного кризиса, который охватил все человечество, может быть, определяющую, Розанов видит в кризисе христианства. «Нет сомнения, - пишет Розанов, - что глубокий фундамент всего теперь происходящего заключается в том, что в человечестве образовались колоссальные пустоты от былого христианства; в эти пустоты проваливается все: троны, классы, сословия, труд, богатства. Все потрясены. Все гибнут, всё гибнет. Но все это проваливается в пустоту души, которая лишилась древнего содержания». 6
Такой же точки зрения придерживается и И.Ильин. Одной из причин такого кризиса является отрывание человека от Божественного начала, когда он закрывает в себе доступ к нему и ему доступ к себе, тогда он колеблет в себе человеческий образ, делается все более и более бессодержательным, а воля его – беспредметной. Это происходит, когда человек встает на путь исключительного самоутверждения, признания себя самодовлеющим существом. Стремясь к утверждению индивидуальности, человек на самом деле «истребляет, отрицает себя», теряя образ высшей Божественной природы. Он начинает подчиняться низшим стихиям, что, в конечном итоге, ведет не к утверждению индивидуальности, а разложению человеческой природы, культуры, обезличиванию, уничтожению.
Нынешнее состояние общества, период его исторического развития он склонен рассматривать с позиций прежде всего религиозного кризиса. В его понимании в истории были периоды, когда религии не удавалось достичь означенных целей: «инстинкт и его страстные порывы перестают отзываться на религиозные зовы, образы и знаки (молитвы, догматы и обряды), бессознательное упорно утверждает себя в безбожии и противодуховности». 7 Результатом подобных кризисов с неизбежностью становится вырождение всей жизни людей, во всех ее проявлениях, и, безусловно, обнаруживается бессилие и вырождение искусства, также утерявшего связь с религией.
Так же причина кризиса культура является сама цивилизация. Приходя на смену культуре, охваченная мечтой о бесконечно возрастающем мировом могуществе, цивилизация разрушает духовные основы предшествующей эпохи, духовные основы хозяйства, изменяет характер труда. Цивилизация пытается заменить духовные ценности культуры принципами индустриально- капиталистической системы. Однако, разрушая духовные основы хозяйства, «индустриально- капиталистическая система» цивилизации готовит себе гибель. Труд перестает быть духовно оправданным и восстает против всей системы. В цивилизации начинают обнаруживаться процессы варваризации, огрубления, утраты совершенных форм, выработанных культурой…Варварство, которое может возникнуть на вершине европейской и мировой цивилизации – это варварство от самой цивилизации, варварство с запахом машин, а не лесов, - варварство заложенное в самой технике цивилизации. В цивилизации иссякает духовная энергия, угашается дух – источник культуры. 8 Цивилизация имеет не природную и не духовную основу. Она, прежде всего, технична, в ней торжествует техника над духом, над организмом. В цивилизации само мышление становится техничным, всякое творчество и всякое искусство приобретает все более и более техничный характер.
Современная культура есть не что иное, как беспредельная рационализация жизни: «Разум признал себя единственным органом верного знания и на этом основании требует себе единовластия во всех сферах человеческой деятельности». Причина такого ослепления – громадные открытия естественных наук и блестящие подтверждения, которые дает этим открытиям техника. Однако война показала, что религия научного прогресса основана на неправильном расчете. Оказалось, что и на саму науку, и на все подчиненное ей воздействуют силы, которые могут направить все достижения науки и техники на самое злое дело, на разрушение всего, что связано прогрессом. Война вышла из недр человеческого духа. Наука и техника – лишь орудия, инструменты, а вовсе не атрибуты и символы веры и поколения. Ценность их строго служебная. Непонимание этого, как и непонимание необходимости упорядочения воли в человеке, привело современное общество к мировой катастрофе. «Культура банкротилась – пишет М. Гершензон, - основав свое дело на неправильном расчете, потому что она все время учитывала только один ряд данных, и менее важный, не видя, что данные второго ряда все время на малую величину меняли значимость первых; в результате получилась колоссальная ошибка и внешний крах. А ошибки культуры - это частью ошибки отдельных людей, каждого из нас; мы все виноваты тем, что считаем только видимое и осязаемое, и на этом счете строим наши решения. За эту близорукость мы не только терпим лично, но страдаем каждый через бедствия всенародные». 9
Информационный этап научно-технической революции также повлиял на развитие и углубление кризиса, когда общество становится сверхсложной социотехнической системой и возникает «мегамашина», в которой человек из субъекта активности превращается в ее элемент…В супериндустриальной социотехнической системе межчеловеческие связи перестают регулироваться до- и внерациональными способами: чувствами, обычаями, верой, любовью и ненавистью, идеалами, противопоставлениями добра и зла, греха и наказания, прекрасного и безобразного. Духовность редуцируется к разуму, ценности заменяются информацией. 10
Особенности
Одна из главных особенностей современного культурного кризиса заключается в том, что он протекает как кризис жизни. Если обычно культурный кризис воспринимался как кризис духовной сферы деятельности человека и затрагивал только некоторые ее стороны, то сейчас он не ограничивается культурно-духовной сферой общественной жизни. Последствия кризиса оказали серьезное воздействие на мировое культурное развитие в целом.
Из этого возникает его вторая особенность – распространенность по всему земному пространству. Развивающийся культурный кризис не своеобразен для какой-либо отдельной страны или континента, он затронул абсолютно все уголки земли, так как в настоящее время благодаря глобализации все сообщества неразрывно связаны не только экономическими, политическими, но и культурными нитями.
Современный кризис не остается не замеченным в искусстве и науке, он становится одной из ведущих тем в творчестве писателей, художников и исследователей культуры. Таким образом он является основой новых течений, а именно отражение кризисной сущности эпохи – конфликт уходящих приоритетов духовности и нарождающихся приоритетов массового общества. 11 Это также является характерной чертой современного культурного кризиса.
Особенно четко уникальное содержание настоящего кризиса описал Георг Зиммель: «своеобразной чертой нашей культуры стало то, что жизнь, стремясь воплотить себя в культурных явлениях и формах, обнаруживает вследствие их несовершенства основной мотив – борьбу против всякой формы вообще, то есть борьбу против культуры как таковой». 12
Пути
преодоления
Выделяют несколько путей преодоления культурного кризиса.
Индустриально- технологический подход к развитию общества. Основные установки этой программы ориентированы на реализацию продуктивной силы науки, социальных отношений, создание для человека ситуации состязательности и риска, способной побудить его к активности и мобилизации возможностей при гарантии безопасн6ости и выживания его как вида. Принципы устройства духовной жизни также подчиняются сциентистским нормативам и прагматической рационализации, а в основе морали – установка на разумный эгоизм как выражение компромисса несовпадающих интересов.
Выход из кризиса может быть найден в слиянии двух ранее раздельных традиций – издавна присущей немецкому менталитету склонности к самоотречению, дисциплине, долгу, обязанностям и социалистической идеологии. Они должны объединиться в общем стремлении к преодолению пагубного распространения индивидуализма и либерализма.
Концепция фашистского государства. Как отмечает Ю. Н. Солонин, «в фашистской революции» следует отметить устойчивую направленность на ресакрализацию социальной жизни, построенную на формуле культуры, утверждающей священный статус единства по натуралистическим признакам (единство почвы и крови), по совпадению примитивных расовых инстинктов индивидов; утверждение корпоративной структуры и принципа безусловной субординации как фундаментального регулятора всех общественных отношений». 13 Либеральная перспектива выхода из кризиса.
Характерные для России:
христианский социализм. В основе христианские идеалы нравственности, добра, человеколюбия, отрицание самой возможности эксплуатации человека человеком. Это справедливое общество, в котором люди объединены духовными ценностями, верой, церковью.
монархизм.
Каждая из этих программ – своеобразная альтернатива кризисному развитию.
Философ рисует возможные перспективы культурного развития человечества, пережившего и преодолевшего много трудностей и потрясений, жаждущего новой веры и новой мудрости. Он полагает, что центр тяжести Западной Европы должен переместиться на Запад, в Америку. Восток и Америка представляются полюсами концентрации здоровых сил человечества, направлениями выхода за пределы европейской культуры. 1 4 Критическое рассмотрение социокультурного кризиса приводит к осмыслению вопроса о возможности альтернативного исторического развития. Бердяев выделяет 4 формы существования человечества: варварство, культура, цивилизация и религиозное преображение. Эти состояния не обязательно должны быть связаны строгой временной последовательностью: они могут сосуществовать, это – разные направления человеческого духа, хотя возможно и преобладание той или иной формы.
Один из путей, ведущих от культуры к новой фазе развития общества – цивилизация, определяется индустриально-техническим преобразованием жизни. Но внутри самой культуры может разгореться и иная воля – к жизни, к ее преображению. В этом смысле цивилизация не является единственным, неизбежным концом культуры.
Новый тип отношения к миру, когда знание должно стать не умозрительным описанием и объяснением сущего, а проектом должного, проекта изменения мира. Таким всеобщим проектом должно стать преодоление смерти. Человечеству надо дать великую и абсолютно нравственную цель, которая объединила бы людей, при достижении которой они смогли бы преодолеть «небратское» состояние. Проект «всеобщего дела» исполнен веры в возможность «исправления» истории и сознательной переделки жизни. Тогда само собой уничтожится вся путаница, вся бессмысленница современной жизни. 15
Заключение
Моделируя новую, постнововременную культуру, XX век без опоры на религиозные ценности так и не сумел сформировать новую культурную парадигму, способную одухотворить бессознательные порывы и инстинкты человека. Современный человек, пережив все катастрофические испытания столетия, растеряв религиозные, национальные, культурные основания, продолжает терзаться приступами кризисного сознания, облекая его в формы экономического, политического, экологического и прочего даже не кризиса, а, скорее всего, отчуждения. При всей своей нынешней привычности и светской приятности проявления «культуры» и «искусства» ХХ в. есть не что иное, как попытка преодолеть это кризисное сознание, найти новые формы одухотворенности, которые, видимое, найти и не удастся, поскольку следует в конце концов понять, что кризис культуры – переход в новое существование, без культуры, без науки в нововременном понимании, без философии, без искусства. Нововременное человечество агнозирует, долго и болезненно, но должны проявиться новые формы существования, новые фундаментальные аксиомы.
Культура России всего двадцатого века - неотъемлемая часть европейской и мировой культуры. Россия в ХХ веке выступила в качестве катализатора социокультурных процессов на планете. Октябрьская революция привела к расколу мира на две системы, создав идеологическое, политическое и военное противостояние двух лагерей. 1917 год радикальным образом изменил и судьбу народов бывшей Российской империи.
Еще один поворот, инициировавший значительные изменения в развитии человеческой цивилизации, был начат в России в 1985 году. Он приобрел еще большую динамику в конце ХХ века. Это все необходимо учитывать при оценке социокультурных процессов в современной России.
Россия пережила за ХХ век две мировые войны, ощутила на себе влияние научно-технического прогресса, переход к информационной цивилизации. В этот период значительно ускорились культурные процессы, взаимовлияние культур, стилевая динамика.
Начало 90-х годов проходило под знаком ускоренного распада единой культуры СССР на отдельные национальные культуры, которые не только отвергали ценности общей культуры СССР, но и культурные традиции друг друга. Такое резкое противопоставление различных национальных культур привело к нарастанию социокультурной напряженности, к возникновению военных конфликтов и вызвало в дальнейшем распад единого социокультурного пространства.
Но процессы культурного развития не прерываются с распадом государственных структур и падением политических режимов. Культура новой России, органически связана со всеми предшествующими периодами истории страны. Вместе с тем новая политическая и экономическая ситуация не могли не сказаться на культуре. Кардинальным образом изменились ее взаимоотношения с властью. Государство перестало диктовать культуре свои требования, и культура утратила гарантированного заказчика.
Исчез общий стержень культурной жизни - централизованная система управления и единая культурная политика. Определение путей дальнейшего культурного развития стало делом самого общества и предметом острых разногласий. Диапазон поисков чрезвычайно широк - от следования западным образцам до апологии изоляционизма.
Отсутствие объединительной социокультурной идеи воспринимается частью общества как проявление глубокого кризиса, в котором оказалась российская культура к концу XX века. Другие считают культурный плюрализм естественной нормой цивилизованного общества.
Ликвидация идеологических барьеров создала благоприятные возможности для развития духовной культуры. Однако экономический кризис, переживаемый страной, сложный переход к рыночным отношениям усилили опасность коммерциализации культуры, утраты национальных черт в ходе ее дальнейшего развития, негативного воздействия американизации отдельных сфер культуры (прежде всего музыкальной жизни и кинематографа) как своего рода расплаты за «приобщение к общечеловеческим ценностям».
Духовная сфера переживала в середине 90-х годов острый кризис. В сложный переходный период всегда возрастает роль духовной культуры, как сокровищницы нравственных ориентиров для общества, политизация же культуры и деятелей культуры приводит к осуществлению ею несвойственных для нее функций, углубляет поляризацию общества. Стремление направить страны на рельсы рыночного развития привело к невозможности существования отдельных сфер культуры, объективно нуждающихся в государственной поддержке.
Возможность так называемого «свободного» развития культуры на почве низких культурных потребностей достаточно широких слоев населения привело к росту бездуховности, пропаганде насилия и, как следствие - росту преступности. Одновременно продолжал углубляться раздел между элитарными и массовыми формами культуры, между молодежной средой и старшим поколением. Все эти процессы, разворачивая на фоне быстрого и резкого усиления неравномерности доступа к потреблению не только материальных, но культурных благ.
В ситуации, сложившейся в российском обществе к середине 90-х годов, человек, как живая система, представляющая собой единство физического и духовного, природного и социально-культурного, наследственного и прижизненно приобретенного уже не может нормально развиваться. Действительно, большинство людей отчуждалось от ценностей отечественной культуры по мере укрепления рыночных отношений. Все это, ставшее реальностью за последние годы, подвело общество к пределу накопления взрывоопасной социальной энергии.
В силу этих же причин первое место в культуре стали занимать средства массовой информации. В современной отечественной культуре диковинным образом соединяются несоединимые ценности и ориентации: коллективизм, соборность и индивидуализм, эгоизм, нарочитая политизированность и демонстративная аполитичность, государственность и анархия и т. п. Так складывается общая картина культурной жизни современной России.
Возрождение культуры является важнейшим условием обновления нашего общества. Определение путей дальнейшего культурного развития стало предметом острых дискуссий в обществе, ибо государство перестало диктовать культуре свои требования, исчезли централизованная система управления и единая культурная политика.
Одна из существующих точек зрения заключается в том, что государство не должно вмешиваться в дела культуры, так как это чревато установлением его нового диктата над культурой, а культура сама найдет средства для своего выживания. Государство должно осознавать, что культура не может быть отдана на откуп бизнесу, ее поддержка, в том числе образования, науки, имеет огромное значение для поддержания нравственного, психического здоровья нации.
