Просторный дом, накормленный домашней солянкой муж, отличники-дети. Знание о том, какой должна быть образцово-показательная семья, здорово помогает Татьяне Устиновой в творчестве и в жизни. Но, как любая мать, она боится, что однажды этот идеальный мир разрушит чужая женщина – невестка.
– Татьяна, на ваш взгляд, обязательно должна обладать современная женщина?
– Теми же основополагающими качествами, что и сто лет назад. Терпение, жизненные силы, жизнелюбие и здравый смысл – вот четыре кита, на которых держится мир. Внешние проявления этих качеств меняются в зависимости от времени. В арсенале современной женщины должны быть джинсы, а в сумочке – водительские права. А вот с образованием дело обстоит хуже некуда. Посмотрите, в любом парикмахерском ПТУ теперь университет по изучению китайского языка. И парикмахеров-то там учили не очень, а уж китайскому языку – и вовсе из рук вон. Все-таки наша образовательная система должна прийти к модели, существующей во всем мире, – несколько университетов, которые готовят специалистов, а все остальное – специальное образование: бухгалтер, управляющий столовой, продавец. Всеобщая попытка выпускать менеджеров самого среднего звена осуществляется людьми, которые, как правило, ничего не понимают в менеджменте.
– Вы назвали четыре базовых качества. А у вас они есть?
– Надеюсь. Терпения, правда, нет никакого. Да и здравый смысл иногда подводит. Однажды мы с сестрой зачем-то решили зайти в бутик Louis Vuitton. Результатом такого неожиданного шага стала покупка двух весьма недешевых чемоданов. Где здравый смысл? Аргументом к приобретению дорогостоящего аксессуара стал посыл следующего содержания: «Статус и возраст уже позволяют нам иметь дорогие вещи». Действительно, все сотрудники, встречающие гостей в отеле «Астория», при виде нашего багажа аж привстали с мест. Кроме того, меня всегда очень огорчает примитивное понимание феминистических ценностей. Я живу за городом. Бывает, еду домой, погода кошмарная – дождь, снег, лужи, ничего не видно, и рядом едет маленькая машинка, за рулем которой сидит девушка. Машинка нагружена по крышу, на заднем сиденье пристегнуты трое маленьких детей. Это конец света! А где же папа? На диване лежит? Его надо поднять и по заду надавать! Он в торговый центр должен ездить, а не мама, которая и швец, и жнец, и на дуде игрец. Точка!
– Вы разделяете распространенное сейчас мнение о том, что в основе крепкого брака должен быть расчет?
– Ой, да глупость это полная! Почему бы тогда не поинтересоваться здоровьем, медицинской карточкой родителей, бабушек? А то получишь на руки инвалида с «приданым». Но если серьезно, в любом возрасте при заключении брака у обеих сторон, помимо чувств, должен присутствовать здравый смысл. А то будут супруги мучить друг друга. Да это еще ничего! Но в результате мучений может появиться ребенок. Знаете, кто бы ни говорил мне про то, что развод – это просто и легко, сама для себя я не могу ответить на вопрос: зачем выходить замуж с намерением развестись? Любовь прекрасна! Это главное эмоциональное переживание, основа человеческой жизни, но если нет уверенности в партнере, то какого лешего выходить замуж? А то иногда такое ощущение, что у некоторых любовь возникает не к человеку, а к арт-объекту: «Он красавец!»; «Он актер, здорово изображает любовь!»… Зачем рожать детей от арт-объекта? Чтобы потом вместе искать постороннего дяденьку?
– А к брачному контракту вы как относитесь?
– Прекрасно! Вот представьте, ваша девочка вырастет, и вы купите ей квартиру на Каменноостровском проспекте. Из Кондопоги приедет парень – прекрасный человек, работающий водителем такси. Должны вы мальчоночку принимать в расчет на тот случай, если что-то пойдет не так и они примутся делить дома, экипажи, челядь? Как бы ни кричали, что мы, мол, современные люди и у нас все по-другому, – это чушь! Просто вместо конной тяги – двигатель внутреннего сгорания, но природа человеческих отношений не изменилась. У великого русского драматурга Островского пьес на тему, как промотать приданое, полно.
– У вас взрослый сын. Станете отговаривать его жениться, если девушка, которую он приведет, вам не понравится?
– Это было бы ошибкой. Но хочется, чтобы она была из хорошей семьи. Мужчина ведь женится на семье – так нам всегда бабушка говорила. Кроме того, она должна обожать моего сына, а не руководствоваться принципом «наличия приданого». Ум и доброта – качества из разряда обязательных.
– Вы будете свекровью…
– Ужасной. Я обожаю своего сына, поэтому если и существует хоть одна девушка, которую я смогла бы принять, то сначала все равно должно пройти время. Да и такой барышни, думаю, не существует вовсе.
– Вы ходите по магазинам?
– А как же! У меня семья, которую надо кормить. Каждый день выхожу из магазина с восемью пакетами в руках. Прихожу домой и начинается: «Мать бьется в тисках, в силках, ей никто не помогает!» Но мои слова ничего не меняют. Нет, конечно, я могу сказать мужу, чтобы он сходил в магазин, но он все равно купит несъедобную ахинею, а я потом буду метаться и думать, куда все это пристроить. Молоко мы пьем не всякое, творог нам нужен 18-процентный. Обезжиренный, хоть это и полезно, у нас никто не ест. Но муж на такие нюансы не смотрит. Рядом с домом есть несколько магазинов, где меня все знают. В одном покупаю мясо, в другом – овощи, в третьем – майонез, потому что там он самый вкусный.
«Сыновья и муж нуждаются в моей круглосуточной заботе»
– Я знаю, что домашние любят ваши блюда, а как вы сами оцениваете собственные кулинарные способности?
– Я учусь. Кулинарные сайты, если это не Джейми Оливер и Юлия Высоцкая , не смотрю, а вот книги – всегда. Мне нравятся в них картинки. Читаю книги с карандашом в руке, мне нужно обязательно записывать, делать пометки.
– Ваше коронное блюдо?
– Солянка. Очень сложное и долгое, требующее многочасовых усилий.
– Привнесли в нее свою изюминку?
– Не свою: вычитала про нее в «Русской кухне в изгнании» Вайля и Гениса. Но их совету следую неукоснительно: в солянку не добавляю никаких копченостей. Копчености хороши в гороховом супе. А все, что кладется в солянку – сосиски, язык, окорок, ветчина, – только отварное. У этих же авторов почерпнула еще один нюанс. Если щи можно приготовить из любых продуктов, уху сварить даже из бросовой рыбы, то солянка хороша только в том случае, если продукты в ней наивысшего качества. Невозможно сварганить ее из подручных средств. Нужна дорогая томатная паста, белый лук, который в два-три раза дороже репчатого, свежайшая ветчина. Только тогда солянка получится вкусной.
– Сейчас модно посещать SPA -салоны. Вы поддерживаете всеобщее увлечение?
– Мне доставляет это удовольствие. Впервые за три года мы были в отпуске в Калининграде, на родине моего мужа. Там есть SPA-отель, где я была просто счастлива, поскольку раза три-четыре сходила на массаж и в хамам. Очень люблю хамам! Банщиков в турецких шароварах там, правда, не было, но удовольствия от этого не меньше. Однако в обычной жизни ни на какие обертывания и процедуры не хожу. Вообще история о том, что современная женщина регулярно это проделывает, о чем потом с упоением рассказывает в интервью, кажется мне недостоверной.
– Почему?
– Ну, если бы я жила в Нью-Йорке, а она – в Москве или в Питере, и рассказывала бы мне о том, как ходит по SPA-салонам, возможно, тогда поверила бы. Но мы-то живем в одном городе, в одинаковых условиях, в едином ритме, в пробках, в разбросанности по городу разных мест, куда надо успеть. Я точно знаю, сколько требуется времени, чтобы доехать от Останкино до улицы Правды, где находится второй канал. Так вот, SPA-салон третьим пунктом на этом пути никак не вместится. Ну если только в час ночи, когда все закрыто. Так что для меня это редкое удовольствие, а не образ жизни. Для этого надо или работу бросить, или детей. Пусть сами покупают в магазине то, что хотят.
– А что они хотят?
– Чипсы и пиццу. Но дело не в этом, я не могу себе позволить, чтобы два вечера в неделю выпадали из детско-семейного графика. При том, что дети у меня взрослые – 12 и 22 лет. Нельзя оставить их без участия. А для этого надо к ним приставать, сами ведь ничего не расскажут: «Сыночек, как ты жил сегодня? Что делал?» Вот я улетела в Питер, а накануне Тимофей получил две двойки – по физике и математике. Папа – физик и математик – рвал остатки волос и кричал: «Ты, жена моя, мать моих детей, как твой сын мог получить сразу две двойки?!» Если их в этот момент оставить одних, конечно, катастрофы не случится, мир устоит, Господь от них не отвернется, но дальше это будет расти как снежный ком. Ей-богу, я не могу терять эти драгоценные вечера. Их так мало осталось до наступления момента, когда дети вырастут окончательно и перестанут в нас нуждаться. Поэтому жалко тратить драгоценное время на SPA-салоны или приседания в фитнес-центре.
– Вы замечательно выглядите .
– Просто выспалась. Это же закон: если ты спишь, то наутро выглядишь очень даже ничего.
– То есть это генетика, а не результат трудов перед зеркалом?
– Скорее всего. А еще еда. Я стараюсь питаться не правильно, а хорошо. Не покупаю и не ем мусор – замороженную лазанью, котлеты, суп из банки. Я точно знаю, что суп готовят из курицы. Причем времени на его приготовление уходит столько же, что и на суп из банки. За ней еще в магазин надо сходить. Приучить себя к этому просто. Как к ремню безопасности в машине. Зато не будет проблем с весом. За последние сто лет придумали что-то эффективное для сбрасывания лишнего веса? Ничего! И, боюсь, не придумают. Я, к примеру, просто стала уменьшать объем порций: на четверть, треть, наполовину… Все это старо как мир и куда более действенно, чем любые диеты. Я худела по медицинским показаниям под наблюдением врачей, а не ради того чтобы носить блузки 44-го размера. Вообще к диетам надо относиться осторожно. Если вес не угрожает здоровью, зачем худеть?
– А к пластике как относитесь?
– Хорошо. У меня есть друзья – великие русские врачи. Это не ирония, а правда. Близкий друг – директор огромного научного хирургического центра. Всего добился сам, он врач не по блату или по протекции, он врач от Бога, циничный, как большинство людей этой профессии, – не верит ни в дьявола, ни в Господа. Мой друг – онколог, он делает уникальные операции. Две таких сделали в Бельгии, а третью – он. Так вот он говорит: «Как бы мы ни старались, какое бы у нас ни было оборудование, во время операции всегда есть пятнадцать процентов риска, которые нельзя контролировать». – «А кто тогда контролирует?» И он, опуская глаза, отвечает: «Наверное, Господь». Результатом моего общения с такими врачами стало следующее убеждение: если можешь не вмешиваться в глаза, в уши, в нос, то не вмешивайся, потому что врачи контролируют 85 процентов, но нет никаких гарантий, что именно ты не попадешь в оставшиеся 15. Никаких! А 15 процентов – это много. Мне жаль девочек, которые в 21 год решают сделать себе новый нос и убрать едва наметившиеся морщины. Потому что точно знаю: счастье ни от носа, ни от морщин, ни от размера зада – крамольное утверждение! – никак не зависит.
Беседовала Анна Абакумова
Пять фильмов по сценариям Татьяны Устиновой
«Всегда говори „всегда“» (2003)
«Мой личный враг» (2005)
«Большое зло и мелкие пакости» (2005)
«Развод и девичья фамилия» (2005)
«Закон обратного волшебства» (2010)
Татьяна Устинова представила в Петербурге новый роман «Ковчег Марка». Желающих пообщаться с известной писательницей, мастером детектива, книги которой расходятся миллионными тиражами, набился полный зал. Несмотря на выходной день и прекрасную погоду.
– Это счастье, что вы пришли! – сказала Татьяна пришедшим на встречу с ней. – А ведь могли бы вместо того, чтобы сидеть здесь, – гулять по осенним бульварам и набережным Питера и думать о вечном…
Хороший вкус Одна из тем нашего номера – осенний детектив. Татьяна, а какие у вас отношения с осенью?
Татьяна Устинова Разные. Смотря какая осень. Если прекрасная – тихая, чистая, солнечная, по утрам – холодная, по вечерам – темная, тогда можно поехать на дачу, зажечь там камин, почесать за ухом собаку… Когда осень навязчивая, нудная, дождливая – до скрежета зубовного, какая-то серая, бесконечная, тогда, конечно, нет никакой радости. Но, тем не менее, для меня осень – это возвращение после летних прелестей, не обязательно разъездных, – но после такой вольницы, в которой легко дышится, когда ты выходишь на крыльцо в шлепанцах и в сарафане, когда все время надо посылать детей в магазин за «Нарзаном» и кричать: «Дети, вы опять выпили весь «Нарзан»!», – когда очень поздно темнеет, рано светает, и невозможно за это короткое время выспаться… но это ничего не меняет, потому что летом у нас много сил. А осень – пора возвращения: в работу, в повседневные дела, в джинсы и мокасины, в теплые куртки, в шарф, в который можно уткнуть нос, в старый текст, который был брошен и вдруг откуда-то воскрес…
Осень в Иркутске сказочно хороша. Это точно! Особенно в Листвянке, где все увядающее, осеннее золото начинает растекаться с гор вниз, к Ангаре и Байкалу. Летняя вода – легкая, прозрачная, игривая, а осенняя – плотная, холодная. Очень хорошо сидеть в Листвянке осенью на мостках в теплой куртке и смотреть на воду. Уже закрывают летние кафе, зачехляют столы, убирают тенты, – и в этом тоже есть момент возвращения. Будто ты, как медведь, забираешься в берлогу и собираешься залечь на зиму в спячку.
хороший вкус А «осень жизни» вас не пугает?
Татьяна Устинова Конечно, пугает. Как и всех, наверное. Я понимаю, что 10 лет назад мне было 36, а сейчас – 46, и «осень» неудержимо наступает. Возраст пугает меня не с точки зрения моей природы, а с точки зрения того, что осенью все заканчивается: силы, эмоции, радость бытия, которая была раньше. А как же иначе – возраст, осень! То, что мне было интересно в 30, – совсем не интересно сейчас. То, что казалось привлекательным и нужным пять лет назад, сейчас представляется полной глупостью и ерундой. Мы с подругами и с сестрой, беседуя друг с другом, неожиданно понимаем, что еще совсем недавно мы жили абсолютно по-другому. Потому что «осень» была дальше, сейчас она ближе, накатывает на нас неостановимо.
хороший вкус И наступает внезапно?
Татьяна Устинова На мой взгляд, внезапной осени быть не может. Внезапна смерть. «Осень жизни» потому и пугает, что ожидаема, маячит на горизонте, ты видишь ее собственными глазами, въезжаешь в нее – как на поезде, а выйдешь оттуда уже совсем к финалу, обратной дороги нет.
хороший вкус Осень «надо благодарно принимать»?
Татьяна Устинова Возможно, мудрость, которая придет с возрастом (или не придет!), научит меня этому. Сейчас я не знаю, как ее принимать, потому что еще не пережила ее.
хороший вкус Диеты, калории – нам, женщинам, приходится об этом думать, в отличие от мужчин, которых мы принимаем такими, какие они есть. А вкусненького-то хочется! Тем более – осенью, когда все чаще хочется согреться чашкой чая с кусочком любимого брусничного пирога. Что делать?
Татьяна Устинова Пить чай с любимым пирогом! Кто сказал, что это вредно? Ерунда. Я категорически протестую против всех модных веяний. Например, что стресс нельзя «заедать» шоколадом или тортом, или жареным мясом. Я настаиваю на том, что стресс только и нужно что заедать жареным мясом, горячим пирогом и запивать сладким чаем. Потому что тогда вы из этого стресса выйдете с меньшими потерями, чем если будете заедать его антидепрессантами. Это какой-то придуманный, искусственный, высосанный из пальца маразм про вредность пирога с брусникой, или чая с вареньем, или жаренной на углях баранины, или копченого омуля с пивом… Еда – одно из основных и системообразующих удовольствий жизни. Я даже не знаю, с чем это можно сравнить. Наверное, с сексом. Но так интенсивно заниматься сексом, как есть, все равно не удастся никому и никогда, особенно во время природной «осени жизни»…
Если мы с вами не фигуристки и не балерины, если не зарабатываем себе на хлеб тем, что танцуем, ходим по канату, и нашей жизни не угрожает прибавка 500 граммов или 5 килограммов (в результате съеденного пирога упасть с каната, разбиться на льду или что нам откажут от партии Одетты), тогда, конечно, надо есть пирог, печь плюшки с изюмом, надо любимому мужу натушить сковородку картошки с мясом, нажарить котлеты из лосиного мяса – и с удовольствием, с кайфом все это есть. Я вас уверяю, вы не съедите много, если не будете делать это быстро. Вы не съедите лишнего, если до этого ни в чем себе не отказывали, потому как точно знаете, что можете получить это каждую минуту своей жизни – и сегодня, и завтра.
Если у вас нет медицинских противопоказаний, нет язвы, мочекаменных болезней – ешьте, пейте и готовьте с удовольствием! Вы получите от этого столько радости и счастья, что ваши лишние калории сгорят. А то, что вы при этом весите не 45 килограммов, а 84 – это прекрасно. Ваши 45 килограммов никому не нужны, если вы нормальный человек, живущий обычной жизнью, когда, скажем, идете с работы и покупаете на рынке копченую рыбу… Так и будьте с ней счастливы! Почему нужно мучиться от сознания того, что вы не можете съесть пирог? Кто вам запретил? Это же все придумано, причем каким-то пошлым, глупым, недалеким глянцевым редактором, и вы почему-то живете по его указанию. Вы его никогда в глаза не увидите, забудьте о нем. Живите так, как вам нравится. Мне нравится жить с пирогом и джинсами 52-го размера (иногда – и 54-го). И что это меняет в моей жизни? До 36-го я не похудею никогда, даже если с сегодняшнего дня всю осень своей жизни буду сидеть на воде и хлебе. Я сойду в могилу в джинсах 48-го размера – круто, зашибись! Буду радовать, лежа в ней, всех окружающих? Боюсь, что это бессмысленно.
Хороший вкус Значит, вы не соблюдаете и правило «не есть после шести вечера»?
Корреспондент сайт встретилась с известной писательницей, автором детективов Татьяной Устиновой. Татьяна рассказывает о своем детстве, трудной учебе в институте, первых слезах, непростой киносудьбе своих книг и увлечениях, которые дарят вдохновение. Также писательница посетовала на то, что ее не приглашают на съемки фильмов по ее книгам.
Фото с официального сайта Татьяны Устиновой
— Татьяна, вы часто встречаетесь со своими читателями, долго с ними беседуете. Какие чаще всего задают вопросы?
— Вопросы задают самые разные, но я сразу, в самом начале встречи, прошу не пытать меня на тему: "Как вы начали писать и откуда берете сюжеты". Меня эти вопросы ставят в тупик, потому что я и правда не знаю, как на них отвечать. Сюжеты беру из головы, а писать начала, когда мне было семь лет. Хорошо помню чувство, когда писала в прописях какие-то слова и вдруг меня осенила мысль, что писать можно не только то, что написано в прописях, но и любые слова. Я подумала: "Боже мой, оказывается эти все закорючки придуманы для того, чтобы написать все что придет тебе в голову". Сейчас принято употреблять такой модный термин: "И меня накрыла такая волна свободы…"
— Благодаря этой "волне свободы" написано 37 детективных историй, по мотивам которых сняты фильмы. Вы принимаете участие в написании сценария? Как сами оцениваете картины, поставленные по вашим историям?
— Я никогда не писала сценариев. Их писали сценаристы, и поначалу мне казалось, что все очень ужасно и никуда не годится. Но через пять-восемь лет я присмотрелась внимательней и поняла, что фильмы действительно хорошо сняты, хорошо сыграны.
Может сейчас я, как Плюшкин, ругаю сегодняшние времена и с умилением вспоминаю старые, но в целом киноработами я довольна.
К экранизациям я по-прежнему не имею отношения — отдаю авторское право и на площадку не приезжаю. Поняла, что нет хуже беды, чем автор на съемочной площадке, который будет ходить и нудеть. Ведь никто не читает роман — кому он нужен. Все читают сценарий. А по сценарию многие вещи не совпадают… И после некоторых случаев меня вообще перестали приглашать на съемки.
Недавно, кстати, экранизировали мою книгу, она называется "Хроника гнусных времен", я фильм не видела, ничего сказать не могу, но слышала, что сняли неплохо. Продюсер обещал прислать диск.
— Я читаю много. За последнее время прочитала всего Гете, Бродского. Прочитала потрясающую советскую книгу (из серии "Биография великих людей") о Дмитрии Донском. Кому попадется — прочтите. Это прекрасное познавательное чтение: мир, в котором жили наши предки, описан изумительно.
Люблю перечитывать Маршака. С его творчеством меня познакомила моя мама, еще в детстве, а потом я своим детям рекомендовала.
Из современников я прочитала всего Дмитрия Быкова, не могу дождаться, когда выйдет его новая книга о Маяковском. И без преувеличения могу назвать Быкова лучшим поэтом современности.
Прочитала Захара Прилепина. Совсем недавно прочитала книгу Юрия Никулина, которую со слов Юрия Владимировича записал Владимир Шахиджанян. Она называется "Почти серьезно", почему-то она мне раньше не попадалась. И мне после книги страстно захотелось в цирк на Цветном бульваре, хотя я никакой не поклонник циркового искусства, мы редко с детьми ходили в цирк. Но мне захотелось прогуляться по фойе и обязательно сфотографироваться с обезьянкой. Захотелось позвонить Максиму Никулину (к счастью, мы знакомы) и попроситься на какое-нибудь представление.
Мне страшно нравится одна смешная история, которую мне рассказал о своем отце Максим. Никулин жутко не хотел сниматься в фильме Алексея Германа "Двадцать дней без войны" и был уверен, что он не сыграет Лопахина, тем более с Гурченко.
Всем известно, что Герман режиссер трудный и всегда требовал полной отдачи от актеров. И Юрий Владимирович его страшно боялся. Его попробовали, он отказывался от съемок — говорил, что он старый, а у Симонова герой молодой, что он нелепо выглядит, а у Симонова он красавец.
И еще там нужно играть любовные сцены с Гурченко, и Юрий Владимирович не хотел, но его уговорила его жена Татьяна. И вот начали снимать сцену в железнодорожном вагоне. Вагон нетопленный, замерзшие окна, пахнет углем, холод жуткий, вся съемочная группа переминается с ноги на ногу. Никулин боится Гурченко, она великая актриса, а он клоун.
Начинается сцена. Она его страстно целует, а потом говорит: "Боже мой, какие у тебя красивые руки!" А Никулин ей в ответ: "Это что, видели бы вы мои ноги". И все — съемка сорвалась. Съемочная группа трясется от дикого хохота, даже Людмила Марковна не смогла пересилить смех. Герман в истерике убежал.
И вот именно такое отношение к жизни, такой никулинский юмор мне очень близок и понятен. Важно в серьезный момент жизни остроумно пошутить.
— Татьяна, вы окончили Московский физико — технический институт, факультет аэромеханики и летательной техники. Это как-то помогло стать популярным писателем? Где литература, а где физика и техника?
— Огромный процент людей, закончивших Московский физико-технический институт, сегодня занимаются наукой, и не кокетничая скажу, что заведение растит для страны ценные кадры. Но если честно, я плохо училась. Все время была вынуждена что-то пересдавать, на меня очень сердились мои соученики, потому что совсем не "волокла" химию, и наш профессор вынужден был со мной ковыряться для того, чтобы я нарисовала бензольное кольцо, а вся группа была вынуждена ждать. Учеба давалась мне тяжело, многое было невыносимо. По ночам я рыдала, а днем прогуливала занятия.
Конечно, мне вынуждены были ставить двойки, педагогов я ненавидела, а сейчас обожаю, я им в ноги кланяюсь за то, что они научили меня работать столько, сколько нужно, научили пользоваться справочниками. В последствии оказалось, что навык необходим.
На лекциях нам всегда говорили: "Учитесь грамотно пользоваться справочной литературой". Сейчас мне это очень сильно пригодилось, потому что все привыкли обращаться к интернету, а интернет "соврет — не дорого возьмет", и только в справочниках по крупицам можно собрать точную информацию.
Найти нужные сведения — это уже полдела. Поэтому я благодарна институту за систематизацию мышления, за то, что там научили мыслить логически и доводить дело до конца. Например, в детективной интриге без этого никак.
Я всегда говорю приятелям сына: "Слушайте, если у вас есть способность к алгебре, к геометрии, идите поучитесь в физтех. Это лучше, чем просто бегать с фотоаппаратом". Мир меняется, знания скоро станут востребованными. А творчество никуда не уйдет. Зато в институте вас научат мыслить.
— А какими вы сами пользуетесь источниками?
— Я недавно закончила книгу, она называется "Сто лет в пути", про Думу 1906 года. Это были сплошные библиотеки, я бесконечно занималась архивными поисками. Воспоминание Милюкова — откуда мне их было взять, как не из библиотеки.
Библиотеки — это вообще сказочные места. Например, библиотека города Анадыря — это центр жизни города. Не клубы, не рестораны. Город живет вокруг стадиона и библиотеки, куда ты приходишь, а у входа стоит самовар, баранки. Все пьют чай и бегут читать. Приезжают интересные люди, эскимосы с Аляски, которые занимаются горловым пением, приезжает Аркадий Сухонин, снимающий Чукотку, и заведение просто процветает. В Анадыре живет 20 тысяч человек, а там чуть ли не каждый день мероприятие. Детей полно. Это же просто сказка.
Меня сильно расстраивает, когда я слышу о том, что сегодня библиотеки закрывают или в какие-то читальные залы никто не ходит. У нас на тему "как спасти библиотеки" с издателем вспыхивают разные полезные мысли. Чтобы на их месте не открылись пивные…
Популярная писательница Татьяна Устинова — леди, обладающая особым шармом. Делать интервью с таким открытым, юморным человеком — сплошное удовольствие. А недавно писательница похудела на несколько десятков килограммов. Об этом, а также о своей семье, о современных мужчинах и о детстве Устинова рассказала «Клео».
Блиц-опрос «Клео»:
— Дружите ли вы с Интернетом?
— Не особо.
— Что для вас непозволительная роскошь?
— Впустую тратить время, общаясь с людьми, которые мне не нравятся.
— Где вы провели свой последний отпуск?
— На Алтае.
— У вас было прозвище в детстве?
— Их было много, были они не очень приятными, и вспоминать о них не хочется.
— Вы сова или жаворонок?
— Сова.
— Как вы снимаете стресс?
— Общением с людьми, которые мне нравятся.
Татьяна, вы — успешный человек. Верите ли в то, что в делах вам помогает некая сила свыше?
Наверное, так говорить самонадеянно, но я всё время чувствую присутствие у себя за спиной ангела-хранителя. Мне кажется, то, что мы все обычно называем интуицией (предчувствие каких-то событий, трактовка различного рода предупреждений судьбы), на самом деле никакого отношения к вышеупомянутому шестому чувству не имеет. Мы просто подменяем понятия. На мой взгляд, это и есть присутствие за плечами ангела-хранителя, который пытается как-то помочь. Если Его слушать (а точнее — пробовать услышать), то многие вещи покажутся более понятными и очевидными, а каких-то ненужных, глупых ошибок удастся избежать. Я как человек, родившийся на Пасху, всё это очень хорошо чувствую. Вообще, я люблю это время. Когда на дворе апрель, кажется, что всё ещё впереди. А ведь впереди действительно много приятного и радостного: май с буйным запахом сирени, нежные цветы жасмина, всё более долгие световые дни... Ещё далеко до середины лета, когда всё это уже заканчивается и идёт на спад. Мы, как полярники: всё ждём, когда же придёт лето. А потом это время года — ба-бах! — и приходит... И фактически-то его уже и нет. Поэтому мне больше нравится жить в предвкушении наступления момента.
Что касается момента признания таланта, то он у вас уже наступил. А если оглянуться с высоты сегодняшнего дня назад, когда вы ещё не были известной писательницей, стильной и деловой женщиной, то какой была Татьяна, которую мы не знали?
Ну представьте себе ребенка, который выше всех в классе, в очках, да и весила я для того возраста немало. Тогда поймете, как мне хотелось тогда быть дюймовочкой с точеной фигуркой. Ведь одноклассники действительно называли меня за глаза баскетболисткой.
С другой стороны, может быть, я сама придумала себе эти комплексы. Ведь главное не то, как окружающие воспринимают тебя, а то, как ты сама к себе относишься.
А с кем-нибудь из мальчиков в классе дружили?
Нет, у меня была подруга, с которой я дружу до сих пор.
Неужели и в старших классах романов не крутили?
В школе — нет. Ни свиданий, ни первых поцелуев не было — это все мимо. Ничего романтического — мы учились. Был в институте один мальчик, с которым мы какое-то время ходили в кино, но не более того. Первой любви тоже не было: сразу вышла замуж : никаких трагедий не происходило, никто не топился... Словом, история нашей женитьбы была правильной и поэтому очень скучной — даже писать не о чем.
Какие школьные предметы больше любили?
Я гуманитарий и обожала русский язык, литературу, всегда много читала.
— Что вас заводит?
— Лист чистой бумаги и замыслы в голове.
— С кем из животных вы себя ассоциируете?
— С собакой.
— Есть ли у вас талисман?
— Нет.
— Какая мелодия стоит у вас на мобильнике?
— Разные.
— Каков ваш психологический возраст?
— 40 лет.
— Ваш любимый афоризм?
— Никогда не сдаваться.
Когда вы впервые встретились со своим будущим супругом?
С Евгением мы познакомились зимой в институтском спортивном лагере, куда я ездила кататься на лыжах. Сидела в фойе корпуса, смотрела телевизор. Женя проходил мимо и поинтересовался: что это девушка такая грустная. Так познакомились и начали встречаться, правда, не сразу. А в процессе общения выяснили, что уже знаем друг друга, так как ходили в одну группу детского сада. Вспомнили даже, что в шутку сыграли там свадьбу. Вообще, бурного романа и романтики не наблюдалось. Завоевал желанием жениться. А какой же девочке не хочется выйти замуж. Да и родители были не против. Как-то провожал меня до дома и посреди разговора вдруг неожиданно сказал: «Ты знаешь, я бы на тебе женился…» Я спросила: «Если бы что?» Женя задумался и ответил: «Ну, если бы ты согласилась». Вот и вся романтика.
А о силе нашей страсти свидетельствует тот факт, что случилось это в ноябре, а свадьбу сыграли… в июле. Можно сказать, мы с мужем поженились дважды…
А это правда, что несколько лет назад вы хотели подать на развод?
«Разводила» нас (и читателей) «Комсомолка», которая опубликовала эту утку на целый разворот. Звонит мне Женя и говорит: прочитал, дескать, едучи в электричке, что ты, мол, меня бросила…
Видимо, ваш супруг считает, что женщине нужен спутник, который твёрдо стоит на ногах, а не увлечен какой-нибудь романтикой. Вам тоже кажется, что прагматик надёжнее?
Это кому как больше нравится. В моём понимании романтический мужчина — субъект достаточно куртуазный. А эта величина в последнее время очень популярна. И способствовал этому один британский журналист, который ввёл в обиход термин «метросексуал» и приписал его таким всемирно известным артистам как Брэд Пит, Том Круз... А я таких мужчин называю куртуазными. Они очень сильно любят себя наряжать (не будучи при этом гомосексуалистами), разбираются в моде...
Словом, современные денди...
Да нет. В последнее время под это течение попало очень много молодых мужчин, не тянущих на дендизм. Можно подумать, что это изобрёл Николай Усков. А это не так. Журнал GQ тоже не имеет к этому отношения. В 1920 году Юрий Тынянов объяснял Каверину, что до дендизма ещё нужно дорасти. Дендизм — это ведь какая-то определённая философия понимания себя, окружающего мира, почитание внешней формы... Собственно говоря, почему бы и нет?.. А современные мальчики просто восприняли новомодное веяние как руководство к действию. Они ведь, извините, зачастую не знают, как устроен двигатель внутреннего сгорания. Зато абсолютно уверены в том, что у них в машине должен быть установлен электроподъёмник стёкол. И если он вдруг заглючил, они должны немедленно вызывать техническую помощь. И что самое ужасное, это не ирония с их стороны. Они считают и поступают так на полном серьёзе.
Они рьяно могут обсуждать с кем-нибудь, какой формы носок ботинка актуален в этом сезоне. Помилуйте, уважаемый, вы — мужчина! Вам по определению не должно быть никакого дела до формы носа вашего ботинка.
Наверное, это говорит о некой внутренней незрелости таких мужчин…
Возможно. Странно другое: подобным поведением отличаются не только молодые люди. Среди таковых и взрослых до чёрта. Опять же, тут не нужно впадать в крайность и говорить о том, что мужчина не должен утром и вечером принимать душ. Ещё Пушкин писал: «Быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей ». Но посвящать этому жизнь — настоящий идиотизм. В конце концов, это просто скучно.
А что, нельзя в разных комнатах посмотреть любимую программу?
Дело в другом: ему одному смотреть скучно. Поэтому мы должны составлять ему компанию. Теперь мы каждый раз с ужасом ждём наступления биатлонного сезона. Нет, я-то уже втянулась, даже знаю многих представителей этого вида спорта по именам.
Более того, готова поехать с ним при случае в Германию, где проходят чемпионаты по биатлону. Он — человек далеко не светский и никогда таковым не будет.
А ваш старший сын, 19-летний Михаил, пользуется повышенным вниманием со стороны женского пола?
Да, девчонки бросаются на него. Мы стараемся воздерживаться от комплиментов, но Мишка у нас действительно стопроцентный глянцевый красавец. Наверное, в жизни это ему будет иногда даже мешать.
Не исключено, что уже скоро Михаил определится со своей избранницей и познакомит вас с ней. Какой бы вам хотелось видеть свою будущую невестку?
Главное, чтобы она была, во-первых, из хорошей семьи. Потому что и нас с сестрой, и маму, и бабушку учили тому, что мужчина женится не на девушке, а на ее семье. Во-вторых, она должна обожать моего сына. В-третьих — быть умной и доброй. Вообще, если честно, я буду ужасной свекровью .
Если и существует хоть одна девушка на планете, которую я смогла бы принять, то сначала все равно все будет сложно, должно пройти время. Думаю, что такой девушки в принципе не существует. Просто я обожаю своего сына, мы с ним друзья. И какой будет его избранница, для меня отнюдь небезразлично.
Ваш второй сынок тоже уже подрос…
Да, Тимофею 10 лет. У нас часто гостит моя племянница, которая старше Тимы на пять лет. Когда они встречаются, дом просто ходит ходуном. Мы даже в шутку называем их шайкой хохочущих гиен. (Смеется).
Старший, конечно, не входит в их компанию, но, являясь по натуре очень великодушным человеком (в этом он в отца), всегда подыгрывает мелким в их шумных, весёлых затеях, а при необходимости уступает им для игр свой драгоценный компьютер. Без ссор, а порой и драк, конечно же, не обходится. И тогда Миша говорит: «Как мне надоели эти дети!»
В течение последних трех лет вы сбросили 90 килограммов веса. Это получилось у вас с помощью диет?
Как выразилась Майя Плисецкая: «Существует только одна диета — не жрать!» За последние сто лет не придумали ничего более эффективного. И, боюсь, не придумают. Вот и я, следуя этому мудрому совету, просто стала уменьшать объемы порций: понемногу, на четверть, треть, наполовину… Все это старо как мир и куда более действенно, чем сидеть на модных диетах. Причем сбрасывала вес я по медицинским показателям под наблюдением врачей, а не ради абстрактных целей, скажем, стать стройной и иметь возможность одеваться в фирменные блузки 44-го размера. Вообще, считаю, что к диетам надо относиться осторожно. Если вес и формы не угрожают вашему здоровью, не мешают вам жить, то зачем, спрашивается, худеть? Для чего? Я понимаю Дженнифер Лопес, которая зарабатывает миллионы движениями своего стройного тела и, извините, задницы.
А если вы чувствуете себя комфортно, то не стоит себя терзать и истязать диетами, тем более — взятыми из глянцевых журналов.
Еще говорят: хорошего человека должно быть много. А как вы сами относитесь к своим формам?
Сейчас уже, наверное, спокойно. Мне сорок лет, я взрослый человек. Со временем я просто научилась бороться с комплексами , а в некоторых случаях даже одерживать над ними победу. Но в детстве и юности, конечно, переживала. Меня смущал не только мой вес, но и большой рост, а также очки, не придающие мне по тем временам никакой гламурности. Тогда мне очень хотелось быть маленькой и изящной. Я же представляла из себя нечто другое. Это только потом мои 180 сантиметров роста стали эталоном красоты.
Сегодня я считаю, что если, как вы деликатно выразились, формы не угрожают здоровью и врач не говорит, что по медицинским показаниям нужно срочно худеть, то всё нормально. Если же из-за избыточного веса возникают такие серьёзные проблемы как артрит, отёки, подъём давления, надо слушать доктора и начинать эту болезнь лечить. Для этого нужно сначала пойти к терапевту, затем — к эндокринологу, потом — к кардиологу и только после всех вышеперечисленных специалистов — к диетологу. Но соблюдать нужно диету, не вычитанную из глянцевого журнала, а только ту, которую прописал вам врач на основе результатов многочисленных анализов и исследований. Только тогда это действительно можно назвать курсом лечения, к которому нужно относиться точно так же, как и к приёму любых лекарственных препаратов.
Досье «Клео»
Татьяна Устинова, писатель, телеведущая. Сестра Инна — ее помощник и литературный агент. Муж Евгений Устинов, инженер-физик, работает по специальности. Сыновья: Тимофей, 10 лет и Михаил, 19 лет. Собака Нэна, бразильская фила.
Нет ничего хуже, когда человек по собственной прихоти начинает худеть. Такая самодеятельность, как правило, не обходится без последствий для здоровья...
Причём они подчас очень трудно выравниваемые. Кроме всего прочего, это ещё очень психологически тяжело для близких. Ведь озлобление на весь мир (вызванное постоянным отказом от желанной пищи), которое проявляется у худеющей женщины, выдержать окружающим её людям довольно сложно. Истерика из-за куска мяса — это страшно!
Поэтому я абсолютно убеждена в том, что если вас не зовут Дженнифер Лопес и вы не зарабатываете миллионы красотой вашей задницы и физиономии, а получаете зарплату в кассе и ваша внешность — дело собственное, тогда, прежде чем пойти на экзекуцию над собственным организмом, нужно трезво подумать: зачем всё это нужно?
Если мужа устраивает ваш 54-ый размер и при этом он говорит: «Любимая, как ты у меня хороша!», то, может быть, и не имеет смысла худеть до 44-го... Если вы комфортно в своём весе себя чувствуете, этого вообще не нужно делать ни при каких обстоятельствах! Мало кому из нас доводится носить наряды от Дольче Габбана или Роберто Кавалли, у которых достаточно специфичное представление о женщинах. Кроме того, одежда этих брендов ничуть не лучше той, в линии которой представлен более широкий спектр размеров.
Она родилась в семье потомственных авиационных инженеров, но, как это часто бывает, оказалась абсолютным гуманитарием.
Беседовала Мария Егорова
Впрочем, не желая оскорбить лучших чувств родных, поступила в Московский физтех, где шесть лет безуспешно пыталась познать премудрости аэромеханики. Но от судьбы не уйдешь: рассказы Татьяна сочиняла с детства, и сегодня в её копилке около 30 детективных романов, большая часть из которых экранизирована. Суммарный тираж книг зашкалил за 25 миллионов.
Татьяна, вы - человек, которого звёздная болезнь обошла стороной, настолько вы открыты для общения. При такой популярности немногие могли бы себе это позволить. Вообще, как вам кажется, отчего это зависит?
- Ну, во-первых, спасибо на добром слове. Что же касается звёздной болезни, то, я думаю, этому подвержены или очень молодые люди, которые попадают «в телевизор» слишком рано и попросту не имеют необходимых для публичного человека тормозных механизмов, или люди, не слишком образованные и перепуганные. Вот перепуганные - это именно то слово, потому что, мне кажется, звёздная болезнь как раз и возникает из-за боязни, что всё закончится, тебя перестанут узнавать, затолкают в очереди, обыщут на таможне... Если человек не перепуган, то ничего подобного и не происходит. Со мной, конечно, тоже случались всякие разные истории. Например, однажды в аэропорту я десять раз проходила «рамку», а она всё продолжала звенеть. Я уже сняла всё, что было можно, привлекла внимание целой очереди, а меня всё не пропускают и не пропускают. Конечно, вот в такие моменты я, как бык, испуская из ноздрей пар, выхожу из себя. Думаю: «Ёлки-палки, ты что, меня не знаешь?!» Я ведь уже и паспорт показала, и сам он понял, кто я. Может, это корсет мой «пищит», но я же не могу его при всех снимать! Впрочем, я всегда умею «ставить себя на ручник». Но особенно хорошо это умеют делать мои близкие.
- А возраст, в котором к человеку пришла известность, имеет значение?
- Вот если б вы, к примеру, проснулись знаменитой лет в 18... Ой, наверное, плохо было бы. Хотя в полной мере применить это к себе я не могу, так как знаменитой никогда не просыпалась. У меня известность очень медленно нарастала. А если б это случилось так же внезапно и стремительно, как у Гурченко, Быстрицкой, Самойловой, подозреваю, что это было бы безумно тяжело. Мне кажется, я бы ходила вся такая крутая и всем вокруг демонстрировала свою не-зем-ну-ю славу.
- Вы помните своё первое интервью?
- Помню. Это было и приятно, и неожиданно, и очень страшно. Я готовилась, вспоминала цитаты. Это тот самый случай, когда ты хочешь выглядеть умнее, чем на самом деле. А человек в итоге спросил меня: сколько вам лет, как зовут вашего мужа и есть ли у вас собака. Всё! Потом были и другие встречи с журналистами, когда мне казалось, что человек сейчас будет задавать мне умные вопросы, на которые я не смогу ответить. Например, о структуре книжного бизнеса в России. Почему-то все уверены, что писатели знают об этом всё. А я понятия не имею, что там, в этом книжном бизнесе, происходит. Вы меня лучше спросите про детективы...
А я и спрошу! Что вы испытали, когда вышла ваша первая книга?
- Это было потрясающе - как будто космонавт Гагарин слетал в космос. Я с этой книгой не могла расстаться, хотя она не продавалась ни в одном магазине. Видимо, её издали тиражом в несколько экземпляров, которые сразу же на складе и погибли. Мне же были положены десять сигнальных экземпляров, и я эти десять экземпляров прижимала к груди, носила с собой в ванну, ездила с ними в машине, читала их и не могла оторваться. Я страшно собой гордилась, страшно. И не верила, что вижу этот собственный текст, напечатанный на бумаге. Не могу сказать, что все вокруг ликовали, точно так же, как когда Гагарин полетел. Даже моя семья не была в особом восторге, по крайней мере, не осыпала меня лепестками роз и не устилала пол ковровой красной дорожкой. Но я всё равно чувствовала себя человеком, завоевавшим космос.
- Сегодня-то, наверное, уже привыкли и ничего подобного не чувствуете?
- Конечно, со временем это ощущение немножко видоизменилось, но ожидание выхода новой книги и «трясение» над ней осталось. Надо мной все смеются, я клянусь вам! Когда приходит новая книжка, я начинаю её читать как чужую. Я выискиваю в ней какие-то ошибки или, наоборот, особенно достойные места, я в них ковыряюсь, смакую их. Мне говорят: «Это же ты написала!» Но я не могу оторваться! Мне трудно дарить новую книгу. Кажется, что старые уже прошли какое-то испытание, а свежая... А вдруг новые герои не понравятся? Я же за них переживаю! А вообще, я люблю даже то, как пахнет новая книжка. Мне нравится, как она шуршит при открывании таким особенным образом. А этот типографский шрифт! Другой, не такой, как в компьютере... Словом, непередаваемое наслаждение.
- Татьяна, а чьё мнение для вас как для автора особенно важно?
- Моего редактора Ольги Рубис. Она у нас очень серьёзная девушка, никогда не станет хвалить, если ей не нравится. Этот момент, когда ждёшь её резюме, тяжёлый. Также мне очень важно мнение мамы. Она у меня хорошо образованный, читающий человек. Правда, нельзя сказать, что мама всё время захлебывается от восторга. А остальные в семье просто не читают. (Смеётся.)
- Не поверите, в моей семье тоже, кроме мамы, никто мои материалы не читает...
- Как я вас понимаю. Когда я в своё время писала для газет и журналов, не читал никто. Помню, я страшно привязывалась к своему мужу: как же так? Всё это закончилось тем, что он просто-напросто заснул с этой самой газетой. Я, конечно, решила, что жизнь моя на этом кончилась и не выйдет из меня никакого журналиста. (Смеётся.) Сейчас-то я уже отношусь к этому спокойно. Сестра моя просто не любит детективы, не обязательно мои. Муж не читает художественную литературу вообще. Дети... Один ещё маленький, а второй всё больше Александром Николаевичем Островским увлекается. Так что я такая одинокая фиалка на залитом солнцем склоне.
- А бабушка, которая, насколько я знаю, очень влияла на вас в детстве, сейчас бы одобрила ваши книги?
- Ну что вы? Нет, конечно, нет! Она бы говорила, что это всё никуда не годится, что жанр дурацкий, и девушка, пусть и сорока лет, вполне может найти себе другое, более достойное занятие, чем какие-то истории с убийствами. Да и написаны они, в общем-то, тоже не очень. Вот Мамин-Сибиряк - это другое дело! Помню прекрасно, когда Татьяны Устиновой как автора ещё не было в помине, а вместо неё была девочка Таня, её систематически заставляли читать этого самого Мамина-Сибиряка. Читать было тяжело, но бабушка почему-то считала, что образованным человеком мне не стать, не прочитав книг этого писателя. (Улыбается.) Так что и сейчас, я думаю, сравнение тоже было бы явно не в мою пользу. Какие-то выражения странные, какой-то тон игривый, и боже сохрани, есть интимные отношения...
Одним словом, бабушка была бы самим строгим критиком. Кстати, а как вы на критику реагируете: предпочитаете не замечать или всё-таки избираете активную защитную позицию?
- На самом деле к критике я отношусь болезненно: переживаю, плачу, потом ко всем пристаю с вопросом: «Правда ли всё так плохо?» Мне очень не нравится, знаете, какого рода критика? Когда написано, что тексты какие-то дурацкие и сама она - дура, да ещё в очках. А такого, вы не поверите, очень много! Поэтому для меня единственный способ защиты - просто не обращать внимания. Я сознательно не захожу на сайты, где что-то подобное может быть написано. Зачем расстраивать себя? Но знаете, в чём я убеждена на сто процентов? В том, что институт литературной критики, такой, каким он был во времена Писарева и Белинского, безвозвратно утерян. Это были энциклопедически образованные люди, которые не просто, прочитав текст, давали ему собственную субъективную оценку, а умели анализировать с литературоведческих позиций. Я всегда прислушиваюсь к тому, что говорят люди, широко образованные. Если они делают мне какие-то замечания, стараюсь им следовать. А нередко солидные, умные дяденьки с удивлением спрашивают меня: «Откуда ты всё это знаешь?» И в такие моменты я сразу чувствую себя если не Достоевским, то, по крайней мере, знатоком человеческих душ.
Знаю, что вы долго готовитесь, прежде чем писать о представителях той или иной профессии. Когда было особенно сложно?
- Когда писала роман о врачах. Дело в том, что медицина - очень консервативная сфера человеческой деятельности. Она консервативна, как православная церковь. В ней есть масса цеховых запретов, недоговоренностей. Писать о медицине - то же, что пройти по саду китайского императора, где к каждому цветочку привязан колокольчик, и если ты его задеваешь, то голова с плеч. Замучилась я с этой темой. Зато книжка получилось ничего. (Улыбается.)
- Вы заканчивали МФТИ. Фундаментальное техническое образование как-то пригодилось в творчестве?
- Иногда бывает, конечно. Потому что я, к примеру, знаю, чем отличаются марки стали и названия великих теорем. Вроде Больцано и Вейерштрасса. А вдруг моему герою приспичит их доказать? Наука как наука, конечно, не пригодилась, но есть железная потребность в логике. А логика - это, безусловно, наследие института. Мне удаётся сводить концы с концами, даже если в романе 8 сюжетных линий.
У вас на сайте написано, что в технический вуз вы поступили, потому что бабушке пообещали. Не считаете студенческие годы потраченными впустую?
- Нет, конечно. Само по себе это очень хорошее образование, хорошая тренировка мозгов, основанная на запоминании данных, которые от тебя далеки и тебе чужды. Девиз всей этой истории таков: «В трудностях рождается характер». Сказать, что учиться было трудно и неинтересно, - не сказать ничего. Я существовала в окружении пятнадцати молодых мужчин, уверенных в том, что они - гении земли русской, а я - абсолютный тормоз, который мешает им на жизненном пути. И вот эта необходимость постоянно что-то доказывать - многому учит. Ведь каждый раз, приходя на новую работу, начинаешь с того, что доказываешь своему начальнику, что ты не верблюд. А этому я как раз научилась в институте. Конечно, мне сейчас фатально не хватает профильного образования. Но всё равно свой физико-технический я бы ни на что не променяла и, будь у меня снова выбор, обязательно поступила бы только туда. Да и кто знает, что бы из меня вышло, попади я сразу в какую-то более благоприятную среду...
- Поступая, вы заранее знали, что не станете работать по профессии?
- Предполагалось, что пойду. Хотя на дворе стояли 90-е годы, но тот период, когда ещё не всё развалилось и сломалось. Профессия инженера тогда считалась прекрасной. Я училась в школе с углублённым изучением английского языка и довольно хорошо переводила, причем делала технические переводы. И бабушка моя говорила: «Вот окончишь институт и пойдешь в ЦА-ГИ - Центральный аэрогидродинамический институт - в отдел научно-технической информации, будешь переводить статьи из западных журналов. Прекрасная работа!» Но когда я окончила институт, эта дивная структура, в которой можно было сидеть на месте, переводить одну статью в неделю и вязать шапку, развалилась.
- А если бы не развалилась?
- Я бы всё равно чего-нибудь придумала. Приезжая, к примеру, в бухгалтерию в нашем издательстве, которая очень даже благополучная, я начинаю активно сочувствовать этим тётенькам. При этом я нормальный человек и понимаю, что каждому своё. Но мне хочется сказать: «Мир прекрасен и огромен! Выйдите на улицу, скиньте свои шали - вы же молодые женщины! А дебет с кредитом посчитает Мариванна». Меня огорчает, когда что-то пропадает даром. Да, в жизни случаются разные обстоятельства. Но мы же живём не в Новошахтинске, где не найти работы...
- Вы начали писать книги после кризиса, случившегося в 1998 году?
- Да, меня тогда с работы уволили.
- Значит, эти обстоятельства вам помогли?
- Конечно. Я вообще считаю, что кризис - это самое лучшее время для сумасшедших карьерных взлётов и переосмысления всей предыдущей жизни. Правда. Я сейчас опять же не говорю о людях, которые всю жизнь проработали на заводе в городе Сердобске Пензенской области, а теперь вдруг им объявили, что предприятие переходит на трёхдневную неделю. Конечно, внушать им, что их ожидают карьерные взлёты, глупо и оскорбительно. Я имею в виду людей, занятых не своим делом, которые по инерции так и продолжали бы им заниматься до конца дней своих. Но решение о том, что нужно что-то поменять, уже принято за них - работы нет. Вот тогда и появляется шанс понять, чего ты стоишь на самом деле.
- Как пережить трудное время?
- Поможет семья, хорошие книжки и отдых. Знаете, когда всё ужасно, впереди мрак и темнота, надо купить шоколадный торт, бутылку вина и пойти в парк. Устроить себе праздник. Понятно, что речь идёт не о том, чтобы арендовать пароход с цыганами или яхту с фотомоделями. Вместо того чтобы биться об стену головой, лучше заправьте машину дешёвым бензином и езжайте с палаткой в кемпинг. Глядишь, и второе дыхание откроется!
- А какие праздники устраивает себе Татьяна Устинова?
- Например, для меня праздник - яблочный пирог. Причём, когда с утра ничто его не предвещает, а после обеда я вдруг понимаю, что мы просто не сможем жить дальше, если к вечеру не получим этот пирог. Такой, чтобы пахло на всю квартиру. Праздник - это поехать к маме. Причём у нас это обожают все: и дети, и зятья. Мы прёмся к родителям на участок и там разжигаем мангал, ставим самовар и сидим на природе. Никаких видов оттуда не открывается - это просто улица. Яблони, сосны, гамак. Собака тут же бегает. Ещё мы очень любим куда-нибудь в субботу поехать. Так как живём за городом, то случаются семейные выезды в Москву. Идём в кино или «красоту наводить», гуляем. Есть друзья, к которым можно приехать в гости и прекрасно провести вечер на их балконе. Мы с сестрой живём по соседству, поэтому прийти на суп со спаржей - это тоже праздник. Если же говорить о невинных женских радостях для себя, любимой, то это джинсы. Когда куплены новые джинсы, жизнь продолжается и всё хорошо.
- Вы счастливая женщина?
- Абсолютно.
