Либеральная актриса из Театра.doc уверена, что ее изнасиловали авангардный художник и его раскрепощенная жена.
Петербургский художник-перформансист Петр Павленский известен не только тем что отрезает собственные части тела, но и пропагандой подобных действий как нормы - иногда пропагандой публичной. После недавнего скандала с заявлением об изнасиловании Петр заявил о вынужденном выезде во Францию с просьбой о политическом убежище. Интересно отметить, что даже на Украине Павленский - персона нон-грата: известный культовый персонаж Адольфыч (Владимир Адольфович Нестеренко) сорвал лекцию акциониста про людоедство («О потреблении человека»), устроив поножовщину.
Как сообщает «Фонтанка», Павленский увлекся актрисой Анастасией Слониной, чему его жена Шалыгина не препятствовала, ведь они придерживаются свободных отношений. Но был еще бойфренд актрисы. Он приревновал к акционисту, был избит и сошел с дистанции. Актриса продолжила увлечение Павленским и декабрьским вечером вынуждена была бежать от него и его жены в крови и обнаженной. То ли драму, то ли сценарий нового перформанса изучает Следственный комитет, а Павленский готов бросить якорь во Франции.
Анастасия Слонина. Фото Дмитрия Лисина
Творческая карьера Павленского в России уместилась в четыре года. С лета 2012-го он провел акции «Шов» (зашил рот суровой ниткой в поддержку Pussy Riot), «Туша» (обмотался колючей проволокой в знак протеста против серии запретительных законов о НКО, пропаганде гомосексуализма, оскорблении чувств верующих), «Фиксация» (прибил мошонку к Красной площади в День полиции 10 ноября 2013-го), «Свобода» (сжег покрышки на Мало-Конюшенном мосту в поддержку киевского Майдана), «Отделение» (отрезал мочку уха, выражая несогласие с карательной психиатрией), «Угроза» (поджег дверь ФСБ, символизирующую, по мнению акциониста, госконтроль над населением).
За «Угрозу» Павленский посидел в СИЗО и в июне 2016-го освободился, став безмерно популярным в мире современного искусства. Он начал свое турне по Европе с пресс-конференциями, презентациями книг, интервью, лекциями. О нем снимали фильмы, признавали художником года. Акционист почти не появлялся в родном Петербурге. С женой Оксаной Шалыгиной жил в Москве. Круг общения Павленского значительно расширился.
Павленский прибивает свои гениталии к каменной брусчатке на Красной площади
Павленский отрезает мочку уха, сидя на заборе ограде Института психиатрии им. Сербского
Дети, как считает мать, легко принимают тот образ жизни, который ведут родители. Это касается и отказа от бытовых излишеств, и свободных отношений. - врезка Руспрес]
«Петр потерял некую бдительность в общении с чужаками. Он очень доверчив», — пояснила его адвокат Ольга Динзе.
К осени 2016-го в число знакомых 32-летнего акциониста попала 23-летняя актриса Театра.doc Анастасия Слонина. У нее был 22-летний бойфренд — режиссер и актер того же театра Василий Березин. Он остро приревновал к Павленскому. Мужчины вступили в переговоры, и заочным спором в соцсетях, кажется, актрису никак было не поделить.
Агент Березина Дмитрий Савельев подтвердил:
«Их встреча, инициатором которой стал Павленский, назначивший место и время, была следствием их острой переписки, касавшейся личных взаимоотношений каждого из них с одной и той же актрисой».
Рандеву состоялось 31 октября 2016 года в Малом Казенном переулке Москвы у Театра.doc. Оно попало в объектив камеры наблюдения.
Судя по кадрам, Березин был избит. Он утверждает, что удары наносил Павленский с друзьями. Мнение изложено в заявлении в полицию Басманного района Москвы. По нему ведется проверка.
На вопрос, как к битве за молоденькую актрису отнеслась супруга акциониста, он дал ответ в эфире украинского телеканала «Громадске»:
«Того, что мы придерживаемся позиции свободных отношений, мы не скрываем».
Слонина после инцидента у Театра.doc не отказалась от общения с Павленским и Шалыгиной и вечером 4 декабря пришла к ним в съемную квартиру в Даниловском районе Москвы. На следующий день Следственный комитет принял ее заявление о попытке насильственных действий сексуального характера группой лиц. В обращении упомянуты Павленский и Шалыгина.
Неизвестно, когда бы об этой истории узнала общественность, если бы не сам акционист. 16 января он через СМИ заявил о вынужденной эмиграции с перспективой политического убежища во Франции. Павленский уверен, что Слонина является участником спланированной правоохранительными органами провокации с тем, чтобы посадить «по грязной статье».
Адвокат Юрий Лысенко, представляющий интересы актрисы, заявил в эфире:
«Совершены преступные действия в отношении Слониной Анастасии. Мы убеждены, что уголовное дело будет возбуждено, и Павленского объявят в розыск, если он останется во Франции. Его «художества» рано или поздно материализуются в уголовные дела. Один из способов защиты — сработать на опережение. Он этот вброс, о политическом преследовании, сделал в СМИ».
Слонина утверждает, что получила в гостях рану руки, ей разрезали одежду, и квартиру она покидала обнаженной.
«Пришла в гости здоровая, веселая девочка, вполне себе принаряженная, — развил эту мысль продюсер Театра.doc Всеволод Лисовский. — Вышла без одежды в крови и слезах. Теперь выясняется, что это провокация спецслужб. Вы бы эту Настю видели, та еще Мата Хари. Три месяца наш театр живет в состоянии нервного напряжения. Что еще сотворят эти чудесные люди с кем-нибудь из наших актеров? Я, конечно, за связь между театром и совриском (современным искусством. — Ред.), но не в такой же форме».
В середине декабря Павленский и Шалыгина дали объяснения в Следственном комитете. Сегодня, 16 января, они снова были вызваны. Но физически приехать не смогли.
«Нам предложено согласовать дату и явиться для дачи дополнительных объяснений. Причем последний раз я со следователем общалась вчера, и у него не было намерений приглашать нас», — уточнила Ольга Динзе.
Защитник считает, что версия Павленского о провокации имеет право на существование:
«Актриса сама появилась в его жизни. Какой-то личной заинтересованности у акциониста в общении со Слониной не было. Встреча 4 декабря действительно состоялась, Слонина сама напросилась в гости, но никаких отношений интимного характера, тем более насильственного, в отношении нее не было совершено. Насколько мне известно, Слонина сама себе нанесла телесные повреждения и разрезала свою одежду».
Адвокат не исключила возвращения Павленского в Россию, хотя сам он, судя по постам в соцсети, мыслями далек от Родины.
["Новая газета", 16.01.2017, "Участники скандала рассказали подробности обвинения против Павленского. Обновлено": «Новая газета» поговорила с самим Павленским об этих обвинениях. Заявление на себя и свою соратницу он назвал доносом.
«То, в чем нас пытаются обвинить, — грязная статья, по которой нам грозит до 10 лет лишения свободы, ложь», — сказал Петр Павленский.
Художник подтвердил, что Анастасия Слонина действительно была у них в гостях, но ничего похожего на насилие, по его словам, не было.
«Все знали, что у нас с Оксаной свободные отношения, мы не признаем институт брака, и решили по этому ударить. Я не могу сказать, как долго Слонина сотрудничает с полицией, и какую выгоду она для себя искала», — считает он. — врезка К.ру]
Супруга художника, дело которого о поджоге двери в здании ФСБ на Лубянке сейчас расследует полиция, рассказала подробности совместной личной жизни с отцом своих детей.
«Церетели – проститутка, которая ложится под любой режим и хочет удовлетворить его максимально. Режим, соответственно, поощряет его премиями, деньгами и большими выставками. Сам он, к сожалению, не приехал. Была его дочка. Я вручила «Бомбастику», которую прямо там же достала из себя. <…> Она была, видимо, в своих розовых мечтах, стояла с цветами, довольная очень. Я извлекла «Бомбастику», вручила, она взяла, мы сфотографировались, я ушла».
По словам Шалыгиной, это было не больно, так как книга была маленькой.
10 ноября 2015 года Таганский суд Москвы по ходатайству полиции санкционировал арест художника-акциониста Петра Павленского по делу о вандализме, возбужденному после поджога входной двери здания ФСБ на Лубянке.
Полностью интервью с Оксаной Шалыгиной .
Сайт решила собрать их высказывания о насилии и на смежные темы.
Я хочу, чтобы мои акции, прежде всего, отсылали к той ситуации, в которой находятся люди, испытывающие на себе действия власти как аппарата насилия.
Я никогда не говорю, что мне больно или что я испытываю страшные мучения, когда осуществляю то или иное действие. Моя задача - объяснить, что страдает общество, и для этого я показываю механизм взаимодействия между властью и обществом.
Петр Павленский. Из манифеста «Зачем нужен акционизм» (2013)
Люди погибают не из-за участия в практиках коллективного освобождения. Они гибнут вследствие применения боевого оружия. Это оружие применяет власть, отстаивая свое право монополии на насилие.
Петр Павленский. Из статьи-манифеста «Бюрократическая судорога и новая экономика политического искусства» (входит в книгу «О русском акционизме», 2016)
Люди, которые поднялись на борьбу с полицейским террором, - это «приморские партизаны». Их поступок был жестом отчаяния. И мы все должны понять степень полицейского террора, если шесть повстанцев из народа, не имея никакой поддержки, были вынуждены выйти на открытую войну против полицейского террора в Приморье. «Приморские партизаны» - это инсургенты. А инсургенты - это те, кто встает на борьбу, чтобы защитить мирное общество от любого террора.
Полицейский террор мы должны называть полицейским террором. Пособников полицейского террора мы должны называть пособниками. Террористов мы должны называть террористами. А инсургентов мы должны называть инсургентами.
Петр Павленский. Из статьи «Единомыслие» (2016)
AFP / East News
Мы все до копейки отдадим «приморским партизанам» за их смелость.
У Петра в тюрьме как раз происходило давление при помощи инструмента потребления. Это делала администрация, надеясь, что он станет послушным и начнет бездумно подчиняться режиму: их хату лишили телевизора из-за него.
Сокамерники могли бы стать недовольными в том смысле, что не должны из-за его поведения страдать: телевизор там многим просто необходим, чтобы с ума от безделья не сойти. Это вот как раз дрессировка потребностями: их пробовали стравить таким образом, но не получилось. Петр объяснил свою позицию, и его поняли, он потом писал мне: тюрьма реальная не очень-то отличается от тюрьмы повседневности, в которой мы все живем. Только там власть не скрывает себя, и поэтому тюрьма реальная честнее.
Когда у тебя внутри горит огонь идеи, даже если с человеком что-то случается, ты понимаешь, что это часть пути. Я знаю, чем мы занимаемся. Я знаю, на что мы оба готовы. Мы готовы идти до конца.
Мосты горят, и назад дороги уже нет.
С ложью серьезный вопрос, очень. Вопрос цены слова. Слово - это все, что у нас есть. Если ты сказал, ты должен соблюдать договоренность. С этим связана одна история. У нас с Петей уже были свободные отношения, но существовал договор все друг другу рассказывать. Я нарушила слово. После действия ты можешь сказать тысячу слов, но они уже не будут иметь никакого значения и веса. Я долго думала, как я могу соединить разорванную связь между реальностью и своим словом. И в какой-то момент поняла, что нужно сделать. Я отрубила себе палец. Назначила себе такую цену за нарушенное слово - две фаланги мизинца. Потом рассказала Петру. Он согласился. Так связь между действием и словом была восстановлена. Я примерно неделю об этом думала. В какой-то момент решилась: сегодня. Пошла, взяла у соседки топор. Поставила стул, положила на него палец и отрубила.
На самом деле эти бесконечные разговоры о том, что кто-то может испугаться, что эти сцены жесткости и так называемого насилия над собой, что это издевательство над собой и над чувствами горожан или гостей города… Это, конечно, вранье. Я смотрю на реакцию обеих [дочерей], но ни одна никогда не была напугана. Им интересно, что там происходило, было больно или не было. Им интересно, что осталось за кадром, как дальше развивались события. Что происходило в отделе и т.д. У них вопрос может быть - как ты это сделал? Одна как-то видела, например, старший ребенок, «Фиксацию». Смотрела. А потом, через полгода, спросила: «Как ты приколотил?» - «Взял и прибил. Это же кожа». Я ей спокойно говорю, что это кожа, ничего такого. Она просто не поняла, как я это сделал. Просто вопрос: «Тебе больно?» - «Нет».
Михаил Бондарев
А ты как-то особенно воспитываешь детей, чтобы они могли противостоять тому, с чем они, скорее всего, столкнутся?
Я даю им, может, какие-то необходимые навыки. Старшая, поскольку они не ходили в детские сады и такие структуры не посещали, занимается шахматами и боксом. Младшая - только боксом, для шахмат ей подрасти немного надо.
- Я так и подумала, что твои дети должны заниматься борьбой.
Просто это, скорее, связано с тем, что это две девочки, как раз, скажем так, это некое размышление на тему положения женщин и навязывания некоторыми институтами - в частности, феминизмом тем же - женщине положения жертвы.
Феминизм тоже во многом это педалирует: вот, женщина всегда жертва, а мужчина может побить. Да никто никого не может побить. Это просто вопрос отношения к этим вещам. Бьют, если один человек дает себя бить. И поскольку это девочки, я бы очень не хотел, чтобы они позволяли себя бить.
Когда между двумя людьми начинается конфликт и они начинают что-то друг другу говорить, пока дело касается только слов, один говорит, другой отвечает, у них происходит стычка. Когда начинается какой-то физический конфликт, то это уже навязанные обществом такие рамки, что один человек должен забиться куда-то под стол. Ничего подобного. Он не должен никуда забиваться.
Оксана Шалыгина родилась в 1979 году под Норильском.
Сегодня она во всех СМИ.
Дело в том, что Шалыгина вместе с 2-мя дочерьми (2008 и 2010 года рождения) спешно выехала из Москвы в Белоруссию, а потом на Украину, потом во Францию. Далее она собирается просить политического убежища во Франции.
На «Эхо Москвы» весь день идут разговоры об «утечке мозгов», о том, что уезжают лучшие.
А чем известна Оксана Шарыгина? Она – гражданская жена актуального художника Петра Павленского.
Не помните такого? Ну, как же: он прибивал свою мошонку гвоздями к брусчатке Красной площади, отрезал себе ухо, сидя на заборе Федерального медицинского исследовательского центра психиатрии и наркологии им. В.П.Сербского, поджигал двери исторического здания ФСБ на Лубянке.
Павленский лауреат нескольких премий, когда проходил суд по поводу его акции на Лубянке, за него вступались 128 художников, искусствоведов, арткритиков, кураторов, музейщиков и галеристов.
Но давайте вернемся к его боевой подруге. Вот отрывки из ее интервью «Радио Свобода».
– Когда вы познакомились с Павленским?
– 9 лет назад.
– Откуда ты?
– Приехала в Петербург в 16 лет из города Талнах – это маленький городок на севере рядом с Норильском. Убежала от безысходности и скуки. Рабочий город. Люди работают, приходят домой, смотрят телевизор, потом опять идут работать. И так каждый день. Полуживотное существование…Я поступила в институт, на журналистику, совершенно не понимая, интересно мне это или нет, – это был единственный способ сбежать.
В школе начала слушать "Гражданскую оборону", тексты были мощные, в них был протест, мне они были близки по духу. Впоследствии я общалась с разными музыкантами: мне казалось, что это интересная среда. Сейчас я понимаю, что музыканты – это обслуживающий персонал. Они работают за деньги, мало кто за идею. Оказалось, большинство музыкантов играют роль: потом уходят со сцены и становятся другими людьми. Эта ложь стала очевидной для меня.
– Как Петр тебе представился? Сказал – "я художник"?
– Он тогда еще даже в Мухе не учился, только поступал.
– Каким было первое от него впечатление?
– Каким было, таким и осталось. Это человек, который мне безумно приятен внешне, с которым весело и интересно, с которым никогда не скучно. Впечатление за 9 лет не изменилось.
– Вам нравятся одни и те же люди?
– Да, у нас похожие вкусы. Важный момент: у нас дружба прежде всего. Потому что не может быть отношений, основанных только на сексе, – это неинтересно, неплодотворно и тормозит работу. А если мы разделяем идеи, если человек наш друг – он может войти в наш близкий круг. Мы не используем понятие "семья", потому что это социально-политический конструкт, который подразумевает собственничество и отказ от свободы воли. Мы говорим “близкий круг”.
Взять, допустим, последний номер "Политической пропаганды" – мы делали его втроем, это был проект. Появилась девушка, которая стала нам симпатична, и мы стали вместе жить.
– Кто первый предложил?
– У нас все всегда вместе. Возник импульс, и мы пригласили ее к нам.
– А если человек не вызывает сексуального импульса?
– Нет, ну, безусловно, человек должен быть тебе внешне приятен.
– Сколько вы прожили вместе?
– Полгода, наверное.
– Она сразу к вам переехала?
– Сначала мы общались на тему каких-то проектов – был общий интерес к политическому искусству. Делились опытом, узнавали про Украину – она оттуда. Даже нашли выход, как можно помирить народы России и Украины. Последний номер "Политической пропаганды" почти полностью посвящен сильным женщинам. Наш союз стал итогом номера. Мы придумали ответ женщин патриархальному миру. Предложили украинским и российским женщинам объединяться при помощи мужчины, который не разделяет женщин, а, наоборот, становится посредником дружбы и любви. Личным примером показывали, что на запрос власти – разъединить народы России и Украины, настроить друг против друга – мы объединяемся. Для дружбы, работы и политической пропаганды.
– Насколько часто были такие истории, как с украинской девушкой?
– Были еще какие-то пробы, когда человек не вводился в близкий круг. Когда мы понимали, что он идейно не близок, – мы заканчивали отношения. Были какие-то девушки, но ненадолго и, в основном, это было неинтересно.
– А как вы детям этих партнеров представляете?
– С детьми вообще классно все, потому что они – наши дети, выросли с нами. Прекрасно знают контекст. Знают политическую ситуацию, знают, почему мы именно так именно живем. Приятие – их естественная реакция: да! классно, здорово. У нас появилась еще Вика, круто. Есть друг, ее любят и принимают.
– С ложью серьезный вопрос, очень. Вопрос цены слова. Слово – это все, что у нас есть. Если ты сказал, ты должен соблюдать договоренность. С этим связана одна история. У нас с Петей уже были свободные отношения, но существовал договор все друг другу рассказывать. Я нарушила слово. После действия ты можешь сказать тысячу слов, но они уже не будут иметь никакого значения и веса. Я долго думала, как я могу соединить разорванную связь между реальностью и своим словом. И в какой-то момент поняла, что нужно сделать. Я отрубила себе палец. Назначила себе такую цену за нарушенное слово – две фаланги мизинца. Потом рассказала Петру. Он согласился. Так связь между действием и словом была восстановлена. Я примерно неделю об этом думала. В какой-то момент решилась: сегодня. Пошла, взяла у соседки топор. Поставила стул, положила на него палец, и отрубила.
– Одним ударом?
– Нет, безусловно. Это только в фильмах показывают, как человек отрубает себе одним ударом палец. Либо у меня был тупой топор, либо сил не хватало. Я долго провозилась.
– Как ты не остановилась в процессе? Это же страшная боль.
– Самое сложное было начать. Было напряжение. Потом начала – и уже дальше было понятно, только вперед. Когда отделила палец, просто стерла с себя кровь и поехала в травмпункт на улицу Правды.
– От боли не закричала?
– А не было боли. Мне было настолько больно внутри, что наступило освобождение в виде телесной боли. Я не мазохистка, просто было то назревшее, что нужно было отделить, удалить. Эти две маленькие фаланги – вся ложь, которая была в моей жизни: я ее убрала, и ее больше нет.
Об образовании для детей:
- Я, например, не знаю таблицу умножения. Очень плохо знаю географию, биологию, химию, физику, математику. То есть я в принципе из школы кроме ненависти к школе ничего не вынесла. Мне нравились литература и история. Да, я начала читать – но я читала бы и без школы. Десять лет я мучилась, а ради чего? Ради аттестата, видимо.
– Почему вы решили не отдавать старшую дочь в школу?
– Cначала хотели отдать. Даже записались, пошли на собрание. Там была женщина, которая рассказывала, как она будет учить детей…дисциплине, ходить строем и молчать. И честно сказала, что первые 4 года их будут учить дисциплине. И они должны ходить в форме. В общем, мы сходили на собрание – и вышли оттуда с пониманием, что хотим дать ребенку знание, а не вырабатывать у него рефлекс подчинения и стадного инстинкта. Не захотели такой судьбы для Алисы. Она живая, умная девочка, серьезно занимается шахматами и тайским боксом. В общем, образование решили пока взять на себя.
Квартира Петра Павленского и его соратницы в центре Петербурга – место примечательное: без обоев, без штор и вообще без мебели.
– Где шкаф с одеждой?
– У нас нет шкафа. Вот висит голубой, тряпочный – это шкаф.
– Это вся ваша одежда?
– Да, там какая-то одежда. У нас немного одежды. Там что-то еще на полу.
– Где кастрюли?
– Вон, на плите одна стоит. Можно чай заварить.
– Как вы умудряетесь жить, сведя свой быт к таким спартанским условиям?
– Наоборот, все очень просто и понятно. Есть место, где спать, место, где работать, где есть. У нас нет душа, но это сейчас, сделаем потом в какой-то момент.
– Нет душа, а как без него?
– Можно сходить в гости.
– По-твоему, это необходимый минимум вещей, который нужен человеку в принципе?
– Это минимум, который не отвлекает и не заставляет тебя хотеть большего. Люди перегружены вещами. ..Мы оба, Петя и я – официально не работаем. Мы делаем только свои дела. Занимаемся политической пропагандой. Это наш официальный род деятельности.
– Вы долго шли к такой минимизации быта? Когда квартира стала квартирой без шкафа, душа, посуды и занавесок?
– У нас никогда не было шкафа. Никогда не было занавесок. Были какие-то матрасы. На самом деле мы так жили всегда, никогда не было много вещей. Петя рассказывал, что в какой-то момент, он стал просто выкидывать из своего дома шкафы. Понял, что нет воздуха, что нужно срочно избавиться от лишних вещей.
– Ты тоже художник-акционист?
– Ни в коем случае. Я главный редактор журнала "Политическая пропаганда". Это журнал о политическом искусстве, который мы делаем вместе с Петром. В какой-то момент мы ощутили сильный недостаток информации о политическом искусстве, о том, как оно представлено в мире. Мы решили компенсировать это упущение. Сначала это был интернет-проект, потому что у нас вообще не было денег. Потом появилась печатная версия. И так как мы за экономику дара, то сами находим деньги на печать, а потом раздаем журнал бесплатно
– Ты участвуешь в его акциях?
– Нет. Я делаю свои. Вот, например, у нас была акция – презентация книги Александра Бренера и Барбары Шурц "Бомбастика" на выставке Зураба Церетели в Русском музее. Церетели – проститутка, которая ложится под любой режим и хочет удовлетворить его максимально. Режим, соответственно, поощряет его премиями, деньгами и большими выставками. Сам он, к сожалению, не приехал. Была его дочка. Я вручила "Бомбастику", которую прямо там же достала из себя. Так Бомбастика появилась в России.
– Она не поняла, откуда именно ты ее достала?
– Она была, видимо, в своих розовых мечтах, стояла с цветами, довольная очень. Я извлекла "Бомбастику", вручила, она взяла, мы сфотографировались, я ушла.
– Это больно – книжку в себя засовывать?
– Нет, это возможно. Книжка маленькая.
– Там были фотографы?
– Были. Половина перепугалась. Большая проблема со страхом. Люди боятся.
– Есть контекст, в котором мы живем. Я могу ожидать чего угодно, и ожидаю чего угодно. Мы не живем от акции к акции, мы существуем в непрерывном потоке происходящего и осмыслении. Параллельно делаем журнал, ведем работу по другим проектам, занимаемся детьми, решаем вопросы, как существовать, что есть, как находить еду.
– И как вы ее находите?
– По-разному. Были моменты, когда денег вообще не было. Нам люди помогают, мы не отказываемся. Когда были плохие времена – добывали еду. Человек сейчас превратился в беспомощное существо. Животное ведь всегда может найти себе еду. Идет и добывает. И мы так же можем. Просто забыли.
– Никогда не прижимало настолько, что возникали мысли выйти на любую бессмысленную работу?
– Были моменты. Но как прижимало, так и отпускало. Недели две тяжко, а потом раз и все выравнивается. Устройство на работу – простой надежный способ. Сел на зарплату и получаешь 20 тысяч в месяц: здесь в Питере у людей маленькие зарплаты. Пока как-то удавалось выживать без официальных трудоустройств. Сейчас для нас это уже принципиальный вопрос. Мы не будем работать на кого-то, чтобы продавать свое время, это самое драгоценное, что у нас есть.
Здорово Павленский устроился, ничего не скажешь. Кофточки его жене не нужны, еду для всей семьи она где-то сама находит. На помойке, что ли?
Да еще уверена, что у них равноправие! Равноправие было бы, если бы в семье время от времени жили не только 2 дамы, но и два джентльмена. Бывают же такие дуры!
Больше всего мне понравилось, что люди, не знающие таблицу умножения, собираются учить своих детей на дому! Почему никто не интересуется компетенцией родителей, собирающихся заняться домашним обучением своих детей?
Зато дети очень хорошо понимают появление новых маминых-папиных подружек! Они в свои игры при детях играют?
С другой стороны, никакая ювенальная юстиция их не беспокоила.
Так почему же Шалыгина и Павленский столь срочно эмигрируют?
Некоторое время тому назад, они, видимо, присмотрели себе новую подругу – актрису ТЕАТРа.DOC. По данным разных СМИ ее фамилия разнится. Актриса жаловалась на своего бывшего любовника, который ее бил (головой об ванну). Любовник ревновал к Павленскому. Он вызвал Павленского для разговора. Но Павленский приехал не один, а с тремя соратниками. Они сильно избили этого актера. Все это заснято на камеру.
Затем актриса пришла к супругам в гости, а уж что там было, мы не знаем. Но она выбежала от них практически голая и с порезанными ножом руками. Раны, правда, неглубокие.
Актриса написала заявление в полицию про изнасилование, в котором обвинила и Павленского и Шалыгину. Они утверждают, что все происходило по согласию.
Это было в декабре. Но 14 декабря, сразу из Шереметьева, куда они прилетели из Польши, их отправили на допрос по этому заявлению, однако отпустили. Супруги немедленно взяли детей и поехали в Белоруссии, потом на Украину, потом во Францию.
Теперь вот ждут статуса беженцев.
Интересно, дадут ли? Или нам вернут?
В верхнее тематическое оглавление
Тематическое оглавление (Новости)
