Русский характер! - для небольшого рассказа название слишком многозначительное. Что поделаешь - мне именно и хочется поговорить с вами о русском характере.
Русский характер! Поди-ка опиши его… Рассказывать ли о героических подвигах? Но их столько, что растеряешься, - который предпочесть. Вот меня и выручил один мой приятель небольшой историей из личной жизни. Как он бил немцев, я рассказывать не стану, хотя он и носит золотую звёздочку и половина груди в орденах. Человек он простой, тихий, обыкновенный, - колхозник из приволжского села Саратовской области. Но среди других заметен сильным и соразмерным сложением и красотой. Бывало, заглядишься, когда он вылезает из башни танка, - бог войны! Спрыгивает с брони на землю, стаскивает шлем с влажных кудрей, вытирает ветошью чумазое лицо и непременно улыбнётся от душевной приязни.
На войне, вертясь постоянно около смерти, люди делаются лучше, всякая чепуха с них слезает, как нездоровая кожа после солнечного ожога, и остается в человеке - ядро. Разумеется - у одного оно покрепче, у другого послабже, но и те, у кого ядро с изъяном, тянутся, каждому хочется быть хорошим и верным товарищем. Но приятель мой, Егор Дремов, и до войны был строгого поведения, чрезвычайно уважал и любил мать, Марью Поликарповну, и отца своего, Егора Егоровича. «Отец мой - человек степенный, первое - он себя уважает. Ты, говорит, сынок, многое увидишь на свете, и за границей побываешь, но русским званием - гордись…»
У него была невеста из того же села на Волге. Про невест и про жён у нас говорят много, особенно если на фронте затишье, стужа, в землянке коптит огонёк, трещит печурка и люди поужинали. Тут наплетут такое - уши развесишь. Начнут, например: «Что такое любовь?» Один скажет: «Любовь возникает на базе уважения…» Другой: «Ничего подобного, любовь - это привычка, человек любит не только жену, но отца с матерью и даже животных…» - «Тьфу, бестолковый! - скажет третий, - любовь - это когда в тебе всё кипит, человек ходит вроде как пьяный…» И так философствуют и час и другой, покуда старшина, вмешавшись, повелительным голосом не определит самую суть… Егор Дремов, должно быть стесняясь этих разговоров, только вскользь помянул мне о невесте, - очень, мол, хорошая девушка, и уж если сказала, что будет ждать, - дождётся, хотя бы он вернулся на одной ноге…
Про военные подвиги он тоже не любил разглагольствовать: «О таких делах вспоминать неохота!» Нахмурится и закурит. Про боевые дела его танка мы узнавали со слов экипажа, в особенности удивлял слушателей водитель Чувилев.
- …Понимаешь, только мы развернулись, гляжу, из-за горушки вылезает… Кричу: «Товарищ лейтенант, тигра!» - «Вперед, кричит, полный газ!…» Я и давай по ельничку маскироваться - вправо, влево… Тигра стволом-то водит, как слепой, ударил - мимо… А товарищ лейтенант как даст ему в бок, - брызги! Как даст ещё в башню, - он и хобот задрал… Как даст в третий, - у тигра изо всех щелей повалил дым, - пламя как рванётся из пего на сто метров вверх… Экипаж и полез через запасной люк… Ванька Лапшин из пулемета повёл, - они и лежат, ногами дрыгаются… Нам, понимаешь, путь расчищен. Через пять минут влетаем в деревню. Тут я прямо обезживотел… Фашисты кто куда… А - грязно, понимаешь, - другой выскочит из сапогов и в одних носках - порск. Бегут все к сараю. Товарищ лейтенант даёт мне команду: «А ну - двинь по сараю». Пушку мы отвернули, на полном газу я на сарай и наехал… Батюшки! По броне балки загрохотали, доски, кирпичи, фашисты, которые сидели под крышей… А я еще - и проутюжил, - остальные руки вверх - и Гитлер капут…
Так воевал лейтенант Егор Дремов, покуда не случилось с ним несчастье. Во время Курского побоища, когда немцы уже истекали кровью и дрогнули, его танк - на бугре, на пшеничном поле - был подбит снарядом, двое из экипажа тут же убиты, от второго снаряда танк загорелся. Водитель Чувилев, выскочивший через передний люк, опять взобрался на броню и успел вытащить лейтенанта, - он был без сознания, комбинезон на нем горел. Едва Чувилев оттащил лейтенанта, танк взорвался с такой силой, что башню отшвырнуло метров на пятьдесят. Чувилев кидал пригоршнями рыхлую землю на лицо лейтенанта, на голову, на одежду, чтобы сбить огонь. Потом пополз с ним от воронки к воронке на перевязочный пункт… «Я почему его тогда поволок? - рассказывал Чувилев, - слышу, у него сердце стучит…»
Егор Дремов выжил и даже не потерял зрение, хотя лицо его было так обуглено, что местами виднелись кости. Восемь месяцев он пролежал в госпитале, ему делали одну за другой пластические операции, восстановили и нос, и губы, и веки, и уши. Через восемь месяцев, когда были сняты повязки, он взглянул на свое и теперь не на свое лицо. Медсестра, подавшая ему маленькое зеркальце, отвернулась и заплакала. Он тотчас ей вернул зеркальце.
Бывает хуже, - сказал он, - с этим жить можно.
Но больше он не просил зеркальце у медсестры, только часто ощупывал своё лицо, будто привыкал к нему. Комиссия нашла его годным к нестроевой службе. Тогда он пошел к генералу и сказал: «Прошу вашего разрешения вернуться в полк». - «Но вы же инвалид», - сказал генерал. «Никак нет, я урод, но это делу не помешает, боеспособность восстановлю полностью». 
Егор пришел с письмом к Судареву, а тот посоветовал быстрее дать ответ и во всем признаться.
Неожиданную развязку получает рассказ «Русский характер», краткое содержание которого вы прочитали. Спустя какое-то время Дремова вызвал к себе капитан, с ним пошел и Сударев. Так рассказчик стал свидетелем встречи Егора с матерью и Катей. Последняя действительно была красавица, а на слова лейтенанта, что она не должна его такого ждать, ответила: «… Я с вами собралась жить навек…».
«Кажется, прост человек, а придет суровая беда… и поднимается в нем великая сила - человеческая красота», - заканчивает рассказ «Русский характер» Толстой.
«Русский характер! Поди-ка опиши его…» - с этих удивительных, проникновенных слов начинается рассказ «Русский характер» Алексея Толстого. Действительно, возможно ли описать, измерить, дать определение тому, что находится за пределами слов и чувств? И да, и нет. Да, потому что говорить, рассуждать, пытаться понять, познать самую суть всё одно необходимо. Это, если можно так сказать, те импульсы, толчки, благодаря которым и крутится жизни. А с другой стороны, сколько бы мы не говорили, нам всё равно не достать до дна. Эта глубина бесконечна. Как описать какие слова подобрать? Можно и на примере героического подвига. Но как выбрать, который предпочесть? Ведь их столько, что сложно не растеряться.
Во время войны Алексей Толстой создаёт удивительный сборник «Рассказы Ивана Сударева», состоящий из семи небольших историй. Все они объединены одной темой - Великая Отечественная война 1941-1945 годов, одной идеей - восхищением и преклонением перед патриотизмом и героизмом русского народа, и одним главным героем, от имени которого и ведётся повествование. Это - бывалый кавалерист Иван Сударев. Последним, завершающим весь цикл, становится рассказ «Русский характер». Алексей Толстой с его помощью обобщает сказанное ранее. Он - своеобразный итог всему тому, о чём говорилось прежде, всем рассуждениям и мыслям автора о русском человеке, о русской душе, о русском характере: красота, глубина и сила - это не «сосуд, в котором пустота», а «огонь, мерцающий в сосуде».
С первых строк автор обозначает тему рассказа. Конечно же, речь пойдёт о русском характере. Цитата из произведения: «Мне именно хочется поговорить с вами о русском характере…» И здесь же мы слышим ноты не то чтобы сомнения, а скорее сожаления по поводу того, что форма произведения столь мала и ограничена - небольшой рассказ, что не соответствует избранному автором размаху. А тема и название уж очень «многозначительные». Но делать нечего, потому что говорить хочется…
Кольцевая композиция рассказа помогает отчётливо прояснить идею произведения. И в начале, и в конце читаем размышления автора о красоте. Что есть красота? Физическая привлекательность понятна каждому, она на самой поверхности, стоит только протянуть руку. Нет, не она волнует рассказчика. Он видит красоту в ином - в душе, в характере, в поступках. Особенно она проявляется на войне, когда смерть постоянно рядом вертится. Тогда становятся, с человека «слезает какая только есть чепуха, шелуха, словно кожа, омертвевшая после солнечного ожога», и не исчезает, и сохраняется лишь одно - ядро. Явственно оно видно и в главном герое - в молчаливом, спокойном, строгом Егоре Дрёмове, в его пожилых родителях, в красивой и верной невесте Катерине, в водителе танка Чувилове.
Время действия рассказа - весна 1944 года. Освободительная война против фашистских захватчиков в самом разгаре. Но она не действующее лицо, а скорее фон, тёмный и суровый, но так отчетливо и ярко проявляющий удивительные краски любви, доброты, дружбы и красоты.
В экспозиции приводятся краткие сведения о главном действующем лице рассказа - Егоре Дрёмове. Человек он был простой, скромный, тихий, сдержанный. Говорил мало, особенно не любил «разглагольствовать» о военных подвигах да стеснялся разговоров о любви. Один только раз вскользь упомянул о своей невесте - девушке хорошей и верной. С этого момента и можно начать описывать краткое содержание «Русский характер» Толстого. Примечательно здесь, что Иван Суздалев, от имени которого ведётся повествование, познакомился с Егором уже после его страшного ранения и пластических операций, но в описании его нет ни единого слова о физических недостатках товарища. Наоборот, он видит лишь красоту, «душевную приязнь», заглядывается им, когда тот спрыгивает с брони на землю, - «бог войны».
Продолжаем раскрывать краткое содержание «Русский характер» Толстого. Завязка сюжета - это страшное ранение Егора Дрёмова во время сражения на Его лицо было практически ссажено, и даже местами виднелись кости, но он выжил. Ему восстановили веки, губы, нос, но это уже было совсем другое лицо.
Кульминационная сцена - приезд отважного воина домой в отпуск после госпиталя. Свидание с отцом и матерью, с невестой - с самыми близкими людьми в его жизни, обернулось не долгожданной радостью, а горьким внутренним одиночеством. Он не смог, не смел признаться старым родителям, что стоящий перед ними человек с изуродованной внешностью и чужим голосом и есть их сын. Нельзя, чтобы старенькое лицо матери отчаянно задрожало. Однако, в нём теплилась надежда, что отец и мать сами узнают его, догадаются без объяснения, кто к ним приехал, и тогда будет сломлена эта невидимая преграда. Но этого не произошло. Нельзя сказать, что материнское сердце Марии Поликарповны совсем ничего не почувствовало. Его рука с ложкой во время еды, его движения - эти, казалось бы, мельчайшие детали не ускользнули от её взора, но она всё-таки не догадалась. А здесь ещё и Катерина, невеста Егора, не то что не признала его, а при виде страшного лица-маски откинулась и испугалась. Это стало последней каплей, и он на следующий день покинул отчий дом. Конечно, в нём была и обида, и разочарование, и отчаяние, но он решил пожертвовать своими чувствами - лучше уйти, отгородиться, лишь бы не пугать своих самых родных и близких. Краткое содержание «Русский характер» Толстого на этом не заканчивается.
Одной из главных черт русского характера, русской души является жертвенная любовь. Именно она и есть чувство истинное, безусловное. Любят не за что-то и не ради чего-то. Это непреодолимая, неосознанная потребность быть всегда рядом с человеком, заботиться о нём, помогать ему, сострадать ему, дышать вместе с ним. И слово «рядом» не измеряется физическими величинами, оно означает неосязаемую, тонкую, но невероятно прочную духовную нить между любящими друг друга людьми.
Мать после скорого отъезда Егора, не могла найти себе место. Она догадалась, что этот человек с изуродованным лицом и есть её любимый сын. Отец сомневался, но всё же сказал, что если тот приезжий солдат действительно его сын, то здесь не стыдиться надо, а гордиться. Значит, он истинно защищал свою Родину. Мать пишет ему на фронт письмо и просит не томить и сказать правду, как есть. Растроганный, он признается в обмане и просит прощения… Спустя некоторое время к нему в полк приезжают и мать, и невеста. Взаимное прощение, любовь без лишних слов и верность - вот счастливая развязка, вот они, русские характеры. Как говорится, вроде прост с виду человек, нет в нём ничего примечательного, а придёт беда, дни суровые настанут, и поднимается в нем тотчас же великая сила - человеческая красота.
ИЗ "РАССКАЗОВ ИВАНА СУДАРЕВА"
Русский характер! - для небольшого рассказа название слишком многозначительное. Что поделаешь - мне именно и хочется поговорить с вами о русском характере.
Русский характер! Поди-ка опиши его... Рассказывать ли о героических подвигах? Но их столько, что растеряешься, - который предпочесть. Вот меня и выручил один мой приятель небольшой историей из личной жизни. Как он бил немцев, я рассказывать не стану, хотя он и носит золотую звездочку и половина груди в орденах. Человек он простой, тихий, обыкновенный, - колхозник из приволжского села Саратовской области. Но среди других заметен сильным и соразмерным сложением и красотой. Бывало, заглядишься, когда он вылезает из башни танка, - бог войны! Спрыгивает с брони на землю, стаскивает шлем с влажных кудрей, вытирает ветошью чумазое лицо и непременно улыбнется от душевной приязни.
На войне, вертясь постоянно около смерти, люди делаются лучше, всякая чепуха с них слезает, как нездоровая кожа после солнечного ожога, и остается в человеке - ядро. Разумеется - у одного оно покрепче, у другого послабже, но и те, у кого ядро с изъяном, тянутся, каждому хочется быть хорошим и верным товарищем. Но приятель мой, Егор Дремов, и до войны был строгого поведения, чрезвычайно уважал и любил мать, Марью Поликарповну, и отца своего, Егора Егоровича. "Отец мой - человек степенный, первое - он себя уважает. Ты, говорит, сынок, многое увидишь на свете, и за границей побываешь, но русским званием - гордись..."
У него была невеста из того же села на Волге. Про невест и про жен у нас говорят много, особенно если на фронте затишье, стужа, в землянке коптит огонек, трещит печурка и люди поужинали. Тут наплетут такое - уши развесишь. Начнут, например: "Что такое любовь?" Один скажет: "Любовь возникает на базе уважения..." Другой: "Ничего подобного, любовь - это привычка, человек любит не только жену, но отца с матерью и даже животных..." - "Тьфу, бестолковый! - скажет третий, - любовь - это когда в тебе всё кипит, человек ходит вроде как пьяный..." И так философствуют и час и другой, покуда старшина, вмешавшись, повелительным голосом не определит самую суть... Егор Дремов, должно быть стесняясь этих разговоров, только вскользь помянул мне о невесте, - очень, мол, хорошая девушка, и уж если сказала, что будет ждать, - дождется, хотя бы он вернулся на одной ноге...
Про военные подвиги он тоже не любил разглагольствовать: "О таких делах вспоминать неохота!" Нахмурится и закурит. Про боевые дела его танка мы узнавали со слов экипажа, в особенности удивлял слушателей водитель Чувилев.
- ...Понимаешь, только мы развернулись, гляжу, из-за горушки вылезает... Кричу: "Товарищ лейтенант, тигра!" - "Вперед, кричит, полный газ!..." Я и давай по ельничку маскироваться - вправо, влево... Тигра стволом-то водит, как слепой, ударил - мимо... А товарищ лейтенант как даст ему в бок, - брызги! Как даст еще в башню, - он и хобот задрал... Как даст в третий, - у тигра изо всех щелей повалил дым, - пламя как рванется из пего на сто метров вверх... Экипаж и полез через запасной люк... Ванька Лапшин из пулемета повел, - они и лежат, ногами дрыгаются... Нам, понимаешь, путь расчищен. Через пять минут влетаем в деревню. Тут я прямо обезживотел... Фашисты кто куда... А - грязно, понимаешь, - другой выскочит из сапогов и в одних носках - порск. Бегут все к сараю. Товарищ лейтенант дает мне команду: "А ну - двинь по сараю". Пушку мы отвернули, на полном газу я на сарай и наехал... Батюшки! По броне балки загрохотали, доски, кирпичи, фашисты, которые сидели под крышей... А я еще - и проутюжил, - остальные руки вверх - и Гитлер капут...
Так воевал лейтенант Егор Дремов, покуда не случилось с ним несчастье. Во время Курского побоища, когда немцы уже истекали кровью и дрогнули, его танк - на бугре, на пшеничном поле - был подбит снарядом, двое из экипажа тут же убиты, от второго снаряда танк загорелся. Водитель Чувилев, выскочивший через передний люк, опять взобрался на броню и успел вытащить лейтенанта, - он был без сознания, комбинезон на нем горел. Едва Чувилев оттащил лейтенанта, танк взорвался с такой силой, что башню отшвырнуло метров на пятьдесят. Чувилев кидал пригоршнями рыхлую землю на лицо лейтенанта, на голову, на одежду, чтобы сбить огонь. Потом пополз с ним от воронки к воронке на перевязочный пункт... "Я почему его тогда поволок? - рассказывал Чувилев, - слышу, у него сердце стучит..."
Егор Дремов выжил и даже не потерял зрение, хотя лицо его было так обуглено, что местами виднелись кости. Восемь месяцев он пролежал в госпитале, ему делали одну за другой пластические операции, восстановили и нос, и губы, и веки, и уши. Через восемь месяцев, когда были сняты повязки, он взглянул на свое и теперь не на свое лицо. Медсестра, подавшая ему маленькое зеркальце, отвернулась и заплакала. Он тотчас ей вернул зеркальце.
- Бывает хуже, - сказал он, - с этим жить можно.
Но больше он не просил зеркальце у медсестры, только часто ощупывал свое лицо, будто привыкал к нему. Комиссия нашла его годным к нестроевой службе. Тогда он пошел к генералу и сказал: "Прошу вашего разрешения вернуться в полк". - "Но вы же инвалид", - сказал генерал. "Никак нет, я урод, но это делу не помешает, боеспособность восстановлю полностью". 
